Прошло почти уже восемь лет с тех пор, как пять девочек стали Стражницами Кондракара, в их жизни обычные заботы повзрослевших девушек переплетаются с волшебными миссиями и приключениями. Большинство даже самых близких людей ничего не знают о "второй жизни" Стражниц, однако очередная магическая тайна в Хиттерфилде вынуждает подросшую Лили Хэйл не только поучаствовать в приключениях, но и самой ненадолго стать "запасной" Стражницей Кондракара. АУ-постканон, пять сезонов комикса + мои первые фики.
Это на самом деле не начало - будет еще кусочек от имени Хай Линдон, вернувшейся в Хиттерфилд через восемь лет после того, как все деффки стали Стражницами - в ее разговоре с Ирмой кратко будет о том, как чья судьба сложилась. Но главная героиня истории - Лили
Так... Вот самое начало, и я перетаскиваю первое сообщение, поскольку оно вовсе и не должно было быть первым. И еще - я думаю, Стражниц вполне допустимо называть "девушками" не смотря на факт замужества некоторых из них - все же это скорее возрастная категория.
Хай Линдон
Ночная поездка в автобусе всегда была для Хай Линдон изматывающим мероприятием. Заснуть сидя под мерную тряску, как поступало большинство пассажиров, у нее не получалось, читать отчего-то быстро наскучивало, а смотреть в окно было еще сравнительно терпимо в светлое время суток, но никак не по ночам! Учитывая, что незадолго до того девушка пережила не менее затяжной перелет через Атлантику… Впрочем, самолеты, в отличие от автобусов, девушка любила. Ее вообще завораживали полеты за облаками, даже была мысль отправиться в летное училище после окончания школы, однако там огорошили известием, что представительнице прекрасного пола в авиатранспорте можно рассчитывать разве что на роль стюардессы, на что Хай рассудила, что разносить напитки и угощения могла бы и в семейном ресторанчике без всякого обучения. Хай Линдон натурой была увлекающейся. Кое-кто даже считал, что ветреной, из тех, кто не слишком хорошо ее знал. Разум юной азиаточки был открыт всему новому настолько, как этого только можно было достичь, не прибегая к хирургическому вмешательству. В свои двадцать два года еще не закончившая заочное обучение в академии изящных искусств девушка уже успела побывать и модельером, завоевав второе место своей коллекцией нарядов на городском конкурсе, и художником по костюмам в местном театре, и немного – уличным художником, часами любуясь потоком человеческой толпы в поисках интересных типажей, после чего грянуло короткое увлечение архитектурой, и подсказавшее путь к, кажется, наконец обретенному после долгих поисков делу жизни – дизайну интерьеров. В любое свое занятие девушка вкладывала душу, так или иначе добиваясь определенных успехов, и все это не говоря уже о многочисленных хобби вроде увлечения восточными единоборствами (Хай успела заслужить синий поясок на кимоно, но звучало это внушительнее, чем в действительности являлось: когда весишь не больше сорока пяти килограммов даже безупречное знание техники мало выручает в критических ситуациях… впрочем, зачем о грустном?), подхваченной у одной подруги страсти к спортивным танцам, у другой – к фигурному катанию, и постоянному совершенствованию дизайнерского мастерства курсами вышивания, плетения бисером, кружевного искусства, резьбы по дереву, скульптуре… и много чему еще. Однако стоило покорить очередную вершину, как только дело становилось привычным, входило в русло повседневной жизни, душа принималась рваться на волю, требуя новых начинаний и новых свершений. Можно было, конечно, попытаться стать ну САМОЙ-САМОЙ в чем-то одном, но Хай Линдон была не тщеславна. Двумя относительно стабильными ее увлечениями стали дизайн – всегда позволяющий фантазии парить в облаках – и изучение внеземных форм жизни, вернее, поиск доказательств их существования, но последним ее увлек супруг – правда, еще в те времена, когда супругом не был – но Эрик разительно отличался от жены редким постоянством своего увлечения. Вот и Хай, легко «заражающейся» чужим азартом, приходилось хранить верность далеким звездам и гипотетическим зеленым человечкам на протяжении уже почти восьми лет. Вот и сейчас она возвращалась в родной город из отпуска, проведенного аж в далекой Сибири, где муж уже полгода курировал очередные раскопки в зоне падения тунгусского метеорита. «Серьезная» астрономия, не признающая уфологических мечтаний, была у Эрика увлечением, а после и делом жизни наследственным, перенятым еще у дедушки. И младший научный сотрудник, по мнению многих, был, бесспорно талантлив, однако очень и очень немногие воспринимали всерьез его «безумные» идеи и, разумеется, финансировать изучения кругов на полях тоже никто не желал, приходилось справляться своими силами, отделяя науку от «увлечения». К счастью, последнее время снова вошел в моду фэн-шуй и Хай Линдон оказалась весьма востребована как дизайнер интерьеров, получив некоторую известность не только в Хиттерфилде, но и за пределами родного городка, так что с финансовыми проблемами молодая семья не сталкивалась. Невольно подсказала им идею и лучшая подруга Хай – Ирма, несколько лет назад доводившая Эрика просьбами составить ей личный гороскоп. Примерно неделю тщетно пытавшись донести до девушки, что астрономия и астрология, которую он и за науку-то не считал, это две большие разницы (но Ирма отличалась редкостной упертостью, да еще и посмеиваясь над тем, что в инопланетян он верит, а в предсказания – нет), в итоге Эрик сдался. О чем изрядно пожалел, когда вслед за Ирмой с подобной же просьбой начали обращаться сперва близкие знакомые, потом просто знакомые, потом знакомые знакомых… с тех пор прошло лет пять и Эрик по-прежнему не считал астрологию ни наукой, ни работой, однако составление гороскопов стало неожиданно простым и эффективным источником доходов, к которому время от времени все же прибегал. Наличие жены, по мнению многих «общих» клиентов непременно владевшей восточной магией – артистичная Хай вполне умела изобразить необходимый колорит – только повышало акции почти столь же популярного «звездочета», не терпевшего, с одной стороны, бессмысленные занятия отвлекающие от настоящего дела (к его негодованию многие разницы между первым и вторым не замечали), с другой – не желающего существовать за счет жены. От размышлений Хай, как и всех пассажиров автобуса, отвлек резкий то ли вой, то ли скрежет. Прилипнув вместе с остальными – не до конца проснувшимися пассажирами к окну, девушка тихо обомлела. На небольшой площади перед автовокзалом расположились с десяток парней, наяривающих на различных инструментах состава этак для симфонического ансамбля, а стоящая спиной женская фигурка воодушевленно этим делом дирижировала, размахивая руками на манер ветряной мельницы. Уже вываливаясь под завывания оркестра на онемевших за ночь ногах из автобуса, Хай запоздало припомнила свой телефонный разговор с лучшей подругой и оговорку Ирмы на прощанье: мол, буду встречать с оркестром. Среди светил классической музыки, кстати, обнаружился один Ирмин бывший: симпатичный блондин (других Ирма не держала) богемно-интеллигентного вида – которого все девчонки знали по короткой кличке Джей. Хоть после их романа Ирма уже дважды успела сходить замуж, отношения с музыкантом сохранились вполне дружеские. Фигурка тем временем обернулась и радостно завопила, не прекращая размахивать руками: – Хай! Во! Все как обещала: цветы и оркестр... а где цветы?! Март! А ну слез с букета и подарил Хае! Хрупкий юноша с одухотворенным лицом ботаника-акселерата при командном рявке вздрогнул, едва не выронив книгу с длинным названием, которую с упоением читал, сидя на бордюрчике, и смущенно сунул встречаемой слегка помятые розочки. Хай Линдон приняла букет не сразу, поскольку ей потребовалось время, чтобы придти в себя. От Ирмы вполне можно было ожидать и встречи с оркестром в пять утра на автобусной станции – за долгие годы дружбы она отчебучивала и не такое, а техническую осуществимость очередной авантюре наверняка обеспечил аспирантящий в консерватории Джей. Нет, Хая была искренне до глубины мозга костей шокирована внешним видом подруги. Ирма всегда была пухленькой. Чуточку излишне по требованиям современной моды, но в пределах допустимого. С точки зрения Хаи, которая сама весила чуть больше цыпленка и в свои двадцать два смотрелась чуть ли не пятнадцатилетним подростком не поймешь какого пола, Ирме это только добавляло шарма. Возможно, несколько лишних килограмм у нее действительно было... но сейчас, если глаза девушку не обманывали, то с их последней встречи подруга похудела ровно вдвое. Румянец, прежде стабильно украшавший ирмины щечки с озорными ямочками, сменился интересной могильной бледностью, под еще более огромными, чем раньше, болезненно запавшими глазами пролегли густые тени, наводящие на мысли о тяжелой стадии чахотки или дистрофии, а некогда беспорядочно-пышные каштановые кудряшки лежали жесткими, словно приклеенными завитками, обрамляя осунувшееся лицо, словно каска. Не меньше потрясал и наряд: короткое блестящее платье электрически-синего цвета, боа из синих и черных перьев, чулочки со стрелками и туфли на заоблачной высоты каблуках. – Ты чего, уксус пьешь на голодный желудок?! – ошеломленно воскликнула Хай Линдон, едва обретя дар речи. – Платье шикарное, конечно, но выглядишь ты, словно из тебя три литра крови выпили! – Да уж, – Ирма слегка помрачнела. – насосался один упырюга! Ты прости, что я в таком виде, мы только что с ребятами из ночного клуба, они там подрабатывают. - А ты? - А я вчера... ну, и сегодня праздновала поминки своей старой жизни и торжественное начало новой! Все, хватит! – Ирма сгребла подругу в объятья. – Привет, старушка! Как поездка? - Ужасно! Если зануда – это тот, кто на вопрос "как дела" начинает рассказывать о своих проблемах, то Хай была ужасающей занудой. По крайней мере, с лучшей подругой. Впрочем, Ирма отвечала тем же, рассказывая душераздирающие истории из жизни не только своей, но и многочисленных знакомых, две трети которых Хай Линдон и лично-то не знала. - А как с зелеными человечками? Нашли? - Угу, лично встретили! Когда с русскими геологами согласились посидеть полчаса, чайку попить. Сбылось из этого, правда, только одно – "попить"... Ирма понимающе расхохоталась, и, сгребая подругу за тоненькие плечи, царственно кивнула сопровождающим. Несколько парнишек подхватили нехитрый багаж и поплелись следом за подругами. В арьергарде двинулся и оркестр, наигрывающий что-то лиричное. Автобусы в такое время еще не ходили, поэтому топать до родительского ресторанчика предстояло пешком. Ирма как раз уложилась, чтобы сообщить подруге все новости за время ее отсутствия. - А что я тут пережила! Ты не представляешь, подруга, что я пережила! – на ходу вещала Ирма. – Прямо жизнь по фрагментам и сердце готово к вскрытию! Едва в могилу не вогнал, зараза! "То не ешь – это не ешь" так ведь и ноги протянуть недолго! Ну, у меня терпение и лопнуло: собрала вещички и свалила. Только вешалку на кровать положила с запиской "Размер 34 – вот думаю, то, что тебе понравится!" А то, тоже мне продюсер! Ни в одном фильме с ним так и не снялась, а реклама – это что, высокое искусство! Я ему актриса, а не модель! Вот и кранты второму браку! Ирма уже закончила обучение актерскому мастерству, однако пока довольствовалась съемками в различной рекламе и ролями третьего плана в не слишком-то известных проектах, значит, в очередной раз разочаровалась не только в бывшем супруге, но и в стиле своей жизни, поэтому намерена резко изменить судьбу. Как и после первого развода три года назад, когда муж ушел от Ирмы, влюбившись в рок-певицу, навсегда разочаровав девушку не только в музыкантах, но и в музыке, хотя Ирма сама делала большие успехи как вокалистка и даже успела завоевать к восемнадцати годам некоторую популярность среди жителей родного городка. – Но, – доверительно понизив голос, Ирма заговорщически подмигнула. – претендент на освободившуюся вакансию давно на горизонте! Хай автоматически покосилась на шагающего за ними Мартина, вежливо не проявляющего интереса к женской болтовне. - Музыканты, продюсеры, богема – все это несерьезно, – продолжала вещать Ирма. – пора и за ум браться, настоящую семью заводить. Вот и Анечка говорит, что всю жизнь, как стрекоза, не пропляшешь! Родители-то меня со Стефаном и познакомили! Он новый папин напарник, только из полицейской академии! Стало быть, кандидатура для следующего похода под венец – молодой полицейский, новый напарник ее отца и типичный «друг семьи». Теперь же Ирма решила, что сценическая карьера – сплошной блеск и мишура, поэтому намерена, наконец, создать по-настоящему крепкую семью с порядочным достойным человеком. Поймав взгляд, Мартин с беспомощной, даже слегка виноватой улыбкой пожал плечами. - В мужчине ведь что главное: надежность! – не замечая обмена взглядами между подругой и своим давним поклонником, вещала Ирма. – Так Анна всегда говорила: я ищу не то. Харизмы и красоты вполне хватает во мне самой, поэтому идеальный спутник жизни должен восполнять те качества, в которых я менее преуспела сама. Ты согласна? Хай Линдон снова покосилась на Мартина, улыбающегося чуть более безмятежно, чтобы кто-то мог этой улыбке поверить. Школьному ухажеру ее лучшей подруги прожитые годы, пожалуй, пошли на пользу: в детстве Мартин представлял собой нечто тощее, блеклое, со смешно торчащими ушами – настоящий почти карикатурный образчик отличника-зубрилы. С возрастом он, конечно, стал более фактурным, хотя на фоне остальной «свиты» казался довольно худеньким – Ирма отдавала предпочтение атлетам. И, пожалуй, Мартин был бы довольно красивым, если бы не вечная рассеянность молодого ученого, из-за которой все его костюмы были словно бы слегка бегемотом пережеваны и со словом «мода» сталкивались только в словаре, волосы вечно торчали взъерошенной копной, всегда недостаточно длинные для стильного образа, но и недостаточно короткие для аккуратного, ботинки вечно оказывались не на той ноге – и хорошо, если они были одного цвета, не говоря уж о том, чтобы происходить из одной пары… Короче говоря, будучи довольно симпатичным на свой манер, поражающим воображение красавчиком Март назваться не мог. Но уж если вздумала Ирма искать в мужчине надежность, то могла бы и обратить внимание на добросовестного пажа, преданно держащегося рядом с ней уже долгие годы. Впрочем, Хай была не из тех людей, кто лучше других знает, что для всех лучше. Это жизнь Ирмы и даже самая близкая подруга не может понимать ее, как свою. – Так что в октябре у меня свадьба! – торжественно закончила рассуждения Ирма. – Очень хорошо, что ты вернулась: не хотелось бы заказывать платье у кого-то постороннего. Ты как сейчас, не очень загружена? – Ты у меня всегда вне очереди! – заверила Хай. – На этот раз белое или красное? – На этот раз: сине-голубое! Однообразно вечно следовать традиции. О, Хай! Я так рада! Всегда знала, что на тебя можно положиться! Ну, хватит обо мне. Знаешь, Март собирается нас бросить! – с показным возмущением девушка покосилась на пажа. – Защитил свою кандидатскую и теперь намерен перевестись в какой-то университет аж во Франции каким-то там научным сотрудником! – Он это решил до или после твоего знакомства с Стефаном? – не подумав, уточнила Хай. Ирма и Мартин почти синхронно старательно отвели взгляды в разные стороны. – Э… гм, не помню. Кстати, наша Тара тоже скоро защищается. Сплошные профессора кислых щей меня окружают! Так что она все еще в своем университете: в Хиттерфилд пока возвращаться не планирует. А жаль, собрались бы все вместе, отметили… все радостные известия последнего времени. Ты как? Так вот, Тарочка наша намерена до позеленения упорно грызть гранит науки, совсем забыв о лучших подругах, то есть нас! И на личном фронте у нее все так же глухо! Сколько лет прошло, как Найджел уехал? Переписка у них, похоже, окончательно заглохла, но никаких новых приятелей на примете у юного светила не водится. – А Вилл что? – Что. Живут, не кашляют. Мэтт в ветклинике все так же айболитствует, а ей недавно продолжение анимационного шедевра заказали.
Став достаточно известным дизайнером компьютерных игр рыжеволосая Хранительница Сердца Кондракара как-то в приступе ностальгии о бурных событиях молодости решила создать видеоигру на основе ранних приключений Стражниц. Игра получилась весьма неплохая и получила широкое распространение, поэтому однажды к Вилл обратились с довольно заманчивым предложением создать по мотивам этой игры мультсериал... Все бы ничего, но дизайнером игр и просто программистом Вилл оказалась гораздо лучшим, чем автором сценария: хоть сериал и получил неплохую популярность – вот даже, решили снимать продолжение – но в процессе написания истории пять подружек разругались едва не насмерть, а после премьеры Корнелия не разговаривала с Вилл почти месяц («Ах, не хотелось бы утомлять столь серьезного человека пустой болтовней о шмотках и только о шмотках»), смертельно оскорбленная своим экранным альтер-вариантом и – особенно, как она выразилась "любовной сказочкой с сопливым хеппи-эндом", возмутившим ее до глубины души! Правда, впоследствии Вилл предстояло понять, насколько невинно и по-дружески Корнелия на нее дулась... как только в Хиттерфилд нагрянули гости из Меридиана... Следовало предусмотреть, что Элион, всегда любившая мультики, непременно заинтересуется проектом, а вот каким образом сериал попал на глаза ФОБОСУ никто даже представить себе не мог, тем не менее, терпеливо досмотрев мультсериал до конца, оба отпрыска меридианской правящей династии с поразительным для вечных антагонистов единодушием отправились сообщить Вилл... кхем, свое честное мнение о ее сценаристских талантах. Вот уж никто не думал, что люди из приличной королевской семьи могут знать столько выразительных слов! – Но и этим дело не закончилось, – заговорщицки улыбнулась Ирма. Оказалось, что, стоило Вилл приступить к сценарию обещанного продолжения, на пороге их с Мэттом дома материализовалась Нерисса – то есть, как ее теперь все знали – глава известной рок-группы "Ярость" Маргарет Блэкпэрл и не терпящим возражений тоном уведомила Вилл, что отныне является ее соавтором: работа стала гораздо более нервной, однако, кажется, сюжету пошла на пользу – хотя события перевирались в гораздо еще большей степени, Нерисса оказалась талантливее Вилл в создании ярких характеров, собственно, себя-то любимую она и превратила в самый харизматичный персонаж сериала. К тому времени, как Фобос и Элион явились высказать Вилл "за все хорошее" в первом сезоне, работа над вторым уже подходила к концу – оставалось закончить всего несколько серий. – А еще Мэтт, закончивший учебу на ветеринара, пытается выбить финансирование для того, чтобы открыть в Хиттерфилде свою собственную ветклинику, возможно, на это и пойдут гонорары Вилл за игры и сериал – так что не одной тебе вечно финансировать авантюрные проекты любимого муженька. – Перестань! Настоящее признание не завоюешь сразу: мир еще о нем услышит! – Еще особого веселья в жизнь Вилл добавляют два младших братика. Знаешь же, что у миссис Вандом-Коллинз за работа, не вырвешься, вот и приноровились работающей дома старшей дочке подкидывать этих бандитов! Зато Вилл больше не язвит, называя себя единственным нормальным человеком, которого окружают помешанные различной степени буйности! Хай Линдон пожала плечами. Теперь она осталась в пятерке единственной, у кого не было родных братьев и сестер, и скептически выслушивала от подруг «страшилки» на тему, что страшеннее ближних родственников зверя нет. Элион еще можно понять, хотя как раз она-то меньше всего жаловалась на обретенного братца, по настроению отличающегося маниакально-депрессивным психозом, параноидальным (по словам отучившейся на психолога Тары) типом личности и спонтанными замашками Черного властелина. Впрочем, даже с таким родственником у Элион в конце концов получилось сравнительно мирно ужиться. Корнелия и Ирма разрешили проблему «мелюзги» просто переехав из родительских домов. То есть, Вилл, конечно, тоже давно уже жила отдельно от матери и отчима, но шестилетние двойняшки Дан и Тим, из-за стремительного развития карьеры Сьюзан частенько подбрасывались работающей на дому старшей сестре. – И все? Ирма в ответ выдала улыбку, достойную чеширского кота. – Ну, как бы тебе сказать. Обо всех, кроме Ее Совершенства госпожи Корнелии Хэйл мы уже посплетничали! Сладкое же положено оставлять напоследок! Основную историю Хай и сама знала - подруги виделись достаточно часто, а что-то неожиданное или непредвиденное могло случиться с кем угодно, но только не с Корнелией! С тех пор, как закончившую обучение на социолога на социолога миссис Хэйл (настоявшую, разумеется, на сохранении своей настоящей фамилии в браке с Питером три года назад) стареющая Кадма сделала совладелицей «Восходящей Звезды», по их соглашению, Корнелия унаследует ее дело и состояние, и теперь девушка активно включалась в управление корпорацией, возглавив Хиттерфилдский ее филиал. Так что все замыслы и проекты были расписаны хорошо если не на десяток лет вперед - непоседливую Хай Линдон иногда слегка ужасала такая привычка все расчерчивать заранее. Даже без учета покровительства Кадмы, карьерный взлет Корнелии был достоин ракетного старта. Еще во время учебы девушка отличалась деловой сверхактивностью и намеревалась не просто получить корпорацию в наследство, а по-настоящему продолжить дело Кадмы и ее уже умершей подруги и совладелицы Хэлен. – Только она могла так себя загнать, – Ирма вздохнула. – вечно все пытается на двести процентов выполнить, наплевав на математическую невозможность. Кадма чуть ли не в приказном порядке отправила ее отдыхать. Заявила, что о том свете пока не помышляет и незачем наследнице столь рьяно перехватывать все рычаги управления. Да и Питер в кои-то веки проявил настойчивость. Питер Кук был из тех практически идеальных мужчин, что самоутверждаются вне дома: в его случае, за счет спортивной карьеры, требующей не меньшей самоотдачи – а оттого никогда не интересующийся вопросом, кто же, собственно, в их доме хозяин. Учитывая характер самой Корнелии – очень спокойный, уравновешенный и благосклонный… до тех пор, пока никто не пытается ей перечить! – такое качество было немаловажным для сохранения «погоды в доме». – Так что скоро они переезжают в загородный домик на какое-то время. – И Корнелия согласилась? - вспомнив, с какой неохотой их подруга всегда соглашалась изменить что-то в своем расписании даже по мелочи, Хай поежилась в предчувствии какой-то действительно серьезной проблемы. – После того, как она хлопнулась в обморок на собрании… устраивала очередной разнос какому-то злополучному подчиненному, все как обычно, вскочила, тресь ладонью по столу и… прилегла отдохнуть. Представляю, как все переполошились. Врач и огорошил: физическое истощение, нервное истощение, ну и… Хай Лин обеспокоено покосилась на подругу. Она уже и не помнила, когда кто-нибудь из них болел в последний раз, даже отказавшись во время своей миссии на Арканте от чудесного дара восстановления: связь с Сердцем Кондракара поддерживала их жизненную силу на более высоком уровне, чем у большинства людей, это проявлялось даже в физической форме и даже тогда, когда девушки подолгу не прибегали к своей Силе. Последнее время выдалось сравнительно тихим и мирным. Или все-таки из-за этого поддержка и начала ослабевать? – С ней ведь все в порядке? – Вполне, – кажется, Ирма замешкалась, подбирая слова. На нее это было мало похоже. Задумчиво ущипнув себя за ухо, подруга шикнула на Мартина, чтобы не смел подслушивать «бабьи разговоры» и снова понизив голос, сообщила. – она меня убьет, но ладно. Дело, конечно, не в этом… – Тебе что, нравится меня пугать? – Да ничего страшного. Просто, ты же знаешь нашу Корнелию, особенно ее реакцию на все, что не вписывается в ее жизненные планы… – Ирма! – Ребенок у нее будет. Насколько я поняла, она была в шоке…
Лилиан в смешанных чувствах уставилась на великолепный торт с четырнадцатью свечками, фантастическим дворцом в миниатюре возвышающийся перед ней на столе. – Потрясающе! Миссис Лэр просто волшебница, Крис, передай ей от меня огромное-преогромное СПАСИБО! Мальчишка чуть старше именинницы с смешливым круглым курносым лицом и непослушными каштановыми вихрами польщено хрюкнул, хотя его собственная заслуга заключалась по большей части в том, чтобы допереть приготовленный матерью подарок до дома Хэйлов. – Даже резать жалко… – чуть печальнее добавила девочка. – сперва, наверное, стоит с ним сфотографироваться… Жаль, Тарани не смогла приехать на мой день Рождения. Ладно, нащелкаем что-нибудь собственными силами… – Уверен, на вкус он еще лучше, чем с виду, – с легким нажимом заметил Кристофер, с точки зрения которого торты существовали отнюдь не для того, чтобы эстетически ими любоваться. – Безусловно… Хоть одна положительная сторона в том, что меня выпихнули из фигурного катания: можно забыть от этой чертовой диете! Крис снова хрюкнул. – Помешались девчонки на этих диетах, что ли? – недовольно пробурчал он. – на сеструху последнее время смотреть страшно – до чего себя довела. А уж вам-то с какой радости… кости уже не худеют! Проблем с лишним весом у Лили действительно, несмотря на порочную любовь к сладостям, никогда не было. Если Лэры от природы были довольно-таки полными и круглолицыми: трудно поспорить, это им шло, а Ирма, переборщившая с похудением, и правда на себя перестала быть похожа но Ирма была ярой любительницей частенько менять имидж, прически, жизненные планы… ровно, как и мужей, – то все в семействе Хэйл были высокими и стройными. Но для фигуристки этой стройности оказалось мало: ледовые танцовщицы обязаны были быть хрупкими и воздушными, как снежинки, чего в младшенькой Хэйл не было и в помине. Да и старшая добивалась своей хваленой железной выдержкой, которой Лили могла только позавидовать – сама она оказалась на редкость недисциплинированным человеком и сотню раз уже решала «начать новую жизнь»: стать такой же целеустремленной, упорной, красивой и уверенной, настоящей леди с безупречными манерами, как Корнелия. И, разумеется, каждый раз это заканчивалось провалом. Одним из таких вот провалов стало и фигурное катание. В последнем состязании – весной этого года – Лилиан умудрилась неудачно рухнуть, сломав шейку бедра и существенную часть каникул вынужденно просидев дома. Хотя необратимых последствий травма не оставила, пришлось уступить советам ближайшего окружения и с «ледовой карьерой» завязать, пока не случилось чего похуже. Наверное, последним ударом стал случайно подслушанный вскоре после неудачного падения разговор тренера с кем-то: «Хэйл, Вы говорите?», «Да, представьте себе, сестра ТОЙ САМОЙ Корнелии Хэйл. Признаться, я ожидала от девочки большего… но, похоже, это просто не ее спорт…» – хорошо, что слезы обиды и злости тогда легко было списать на боль от перелома. Да и не за что, если честно, было обижаться на тренера. Лили и самой себе вечно казалась коровой на льду, не способной и на десятую долю повторить стиля старшей сестры. Корнелия не каталась на коньках – она ПАРИЛА. Парила над кромкой льда, словно ангел, заставляя всех заворожено наблюдать за каждым движением – плавным и текучим. Даже если Корнелия падала, то изящно, как облетающий с дерева листок, а не плюхалась мешком с картошкой. Корнелия вообще была как-то нечеловечески совершенна. Безупречная внешность, манеры и в то же время сильный характер, снискавший для хозяйки среди многих не слишком хороших знакомых славу высокомерной стервозы. Правда, Лилиан знала сестру чуть лучше и понимала, что эта «стервозность» – всего лишь следствие высокой требовательности как к самой себе, так и к окружающим. Если Корнелия за что-то бралась, она это делала в совершенстве. И ждала от других того же. – Наверное, я всех очень разочаровываю, – тихо сказала Лили вслух. С самого детства она слышала в школе, что «Корнелия никогда не забывала дома тетради и сменную обувь», «Корнелия никогда не стала бы так себя вести», «Ну как тебе не стыдно лазить на забор (драться, мусорить в школьных коридорах и т.д.)? Ты же девочка… брала бы с сестры пример!» Казалось бы, с внешностью у Лилиан проблем не было. Ее считали очень хорошенькой… только если рядом не было для сравнения Корнелии. «Какая у Вас старшая фотомодель!». Девочки были похожи: белокурые, голубоглазые и изящные – однако, часами рассматривая себя в зеркале, Лили с печалью понимала, что ЕЕ нос чересчур курносый, щечки чуть более пухлые, подбородок несколько более острый – и что все эти, казалось бы, мелочи, никогда не дадут ей быть не просто хорошенькой, а настоящей красавицей. – Лично на мой взгляд, ты – гораздо лучше, – заверил Кристофер, заметив, что именинница все больше скисает. – ты настоящая девчонка, а твоя сестра – ледяное изваяние какое-то! Ладно, этот пирог – мамин подарок, а я решил поздравить тебя отдельно. Вот! В руках еще не до конца отошедшей от задумчивости Лили оказалась обвитая золоченым бантом коробка. Слегка недоуменно покосившись на мальчика, она извлекла из хрустящей упаковки потрясающей красоты куклу с блестящими черными волосами и полночно-синими глазами. – Настоящая… от Кенебуччи… ох, Крис, это же прорва денег! – Сэкономил на школьных обедах, – купаясь в меду ложной скромности, отмахнулся Кристофер. Надо было знать его любовь к чревоугодию, дабы оценить по достоинству принесенную жертву. – Нравится? – Разумеется! Эти куклы сейчас… ох, Крис! – уронив подарок в кресло, Лилиан с восторженным визгом (ох, ну и ребячество – Корнелия никогда бы не вела себя таким образом) повисла у него на шее. – Это самый-самый-самый лучший подарок в жизни! – Кажется, ты говорила то же самое, – польщено сияя, припомнил мальчик. – о книге каких-то дурацких фокусов, которую я тебе подарил на семилетие. А потом еще ставила над всеми подряд «магические» эксперименты! – А ты бегал и прятался от меня по всему дому! – рассмеявшись, поддержала Лилиан. – Ты по-прежнему веришь в магию? Смотри, будешь, как Линдоны, исследовать круги на полях! – Разумеется! Мы очень многого еще не знаем о нашем собственном мире, поэтому все, чего не можем объяснить, зовем «чудесами». Взять вот Корнелию: она же настоящая волшебница! Все, за что она берется, получается великолепно! И ты бы видел оранжерею у них с Питером дома: при том, что она едва ли не сутками пропадает на работе, цветы прут, как в джунглях! А у меня ни один росток так и не прижился – даже кактусы передохли… – Почему ЛЮБАЯ тема разговора у тебя перескакивает на Корнелию?! Почему ты вбиваешь себе в голову, будто чем-то хуже ее? Ты просто ДРУГАЯ! Было бы невыносимо скучно жить, если бы все кругом были такими северноледовитыми снобами, как твоя сестра. – Корнелия не сноб! Когда в Хиттерфилде пришлось срочно организовывать фестиваль, кто взял на себя все заботы? – Ей просто нравится командовать людьми. – А когда в младшей школе была эпидемия краснухи, кто согласился позаботиться о досуге для малышей, посаженных на карантин. – Хорошо, хорошо, я верю! Она красивая, она популярная, она святая. Знаешь, у меня тоже есть сестра, но я просто себе не представляю, как можно всю жизнь на кого-то равняться! Я хотел бы поговорить с тобой – поэтому, может быть, хватит о твоей сестре? Лилиан, я вот все думал сегодня… и две математики подряд, может быть… Девочка недоуменно подняла брови. Она знала Кристофера много лет и все эти годы мальчик, не смотря на свое заявление насчет старших сестер, как и Ирма, был весьма бойким на язык и никогда еще не лез за словом в карман. – Может быть ты согласишься, ну, быть моей девушкой… Вспомнилось чувство того последнего и наиболее позорного выступления на льду, когда при попытке изобразить изящный пируэт с разворотом в воздухе земля, что называется, ушла из под ног куда-то в сторону, заставив изобразить отнюдь не изящное падение. Наверное, сейчас ей было даже более стыдно… Лили с Крисом были давними друзьями, еще в детстве на весь Хиттерфилд трагикомически прославившимися своими бесконечными проделками. Меньше всего ей, конечно, хотелось бы чем-то его обидеть… Наверное, прочитав что-то по выражению ее лица, мальчишка заметно погруснел и попытался извиняющимся жестом пожать плечами. – Все-таки я все сказал не так… – Нет… То есть, Крис, мне очень жаль, просто все так неожиданно, наверное, мне лучше все обдумать. Я… ну, отвечу тебе чуть позже, хорошо? Ты на меня не сердишься, я ведь, правда, не ожидала. И… кукла… – Ну да, конечно, теперь и подарок выглядит, как взятка в благодарность за то, о чем попросишь через минуту, чтобы только с ходу не отказали! Я об этом не подумал. Извини. – Нет, то есть… это ты меня извини. Я правда тебе очень благодарна, но я не могу так сразу… Я никогда не встречалась с парнем. – Я тоже! – с горечью бросил Кристофер и, сам переварив свою фразу, со смехом добавил. – В смысле – с ДЕВОЧКАМИ! Лили тоже рассмеялась, заметив, однако, что глаза у вновь начавшего сыпать шуточками мальчишки остаются непривычно серьезными. По правде говоря, ей тоже теперь было совсем не весело. Даже восторг от торта и безумно дорогой и желанной куклы как-то отхлынул. «Он ведь понял, что, по сути, я уже сказала «нет»… надо было сформулировать все… как? Какая же я неуклюжая: что физически, что в общении! Неужели я испортила отношения с единственным своим настоящим другом? Корнелия никогда бы…!»
– Девочки, к вам можно? – Лилиан осторожно поскреблась в комнату сестры, после переезда Корнелии переделанную в гостевую спальню, где собрались девушки, не считая отсутствующей в Хиттерфилде Тарани. О чем-то шушукающиеся Корнелия с подружками разом смолкли, стоило ей просунуть курносый носик в щелку между дверью и косяком. На празднике сестра появилась без Питера и, кажется, не в самом лучшем настроении, но расспрашивать ее Лили не решилась, да и не до того все как-то оказывалось. – Лили, с твоей стороны не слишком вежливо бросать гостей, – наставительно заметила Корнелия. Кажется, сестра была все еще в обиде после случая на ее собственном Дне Рождения весной, когда буквально накануне праздника выяснилось, причем абсолютно случайно, что Лили (тогда еще не успевшая заработать перелом) купила себе в точности такое же платье, как было припасено у Корнелии. Доказывать, что знать не знала и случайно увидела понравившийся наряд в витрине младшая Хэйл даже и не пыталась, представив, каким детским лепетом это прозвучит. Корнелия вроде как в шутку пообещала как-нибудь постричься налысо только чтобы убедиться, что Лили и в этом непременно собезьянничает, сама настояла на том, чтобы платье надела сестренка, явившись на праздник в подчеркнуто-простых джинсах-стрейч и топе (надо сказать, она и так смотрелась лучше всех на вечеринке), но, кажется, просто решила избежать ссоры, а на самом деле расстроилась. Ни для кого не секретом было, что Корнелия, в школе имевшая особенный успех из-за своей классической красоты, повзрослев, пришла к выводу, что такая «барбяшная» внешность – пресная, без изюминки, и очень старалась это исправить собственным неповторимым стилем. А какой же он неповторимый, если – повторяют? Хоть и коряво… – Я… Все-таки ввалившись в комнату сестры, Лилиан уселась на ковер, почти уронив подарок, и страдальчески вздохнула. – Вау! – Хай Линдон подхватила коробку. – Эта кукла… просто потрясающе! Я хотела купить такую, когда получила последний гонорар за дизайн гостиной в футуристическом стиле… вот только… а, не важно! Как здорово, девчонки, посмотрите! Остальные, переглянувшись, заулыбались. – Хорошо, что некоторые из нас сами в душе так и остаются детьми! – провозгласила Ирма. – Кто же подарил тебе такую? – Я думала, ты в курсе, – девочка удивленно подняла голову. – Крис. – ЧТО?! – Мне, наверное, нужен Ваш совет. Хотя не знаю. Все так… может, хоть что-то в голове на место встанет! – Скорее уж окончательно запутается! – фыркнула, очнувшись от удивления, Ирма. – стало быть, КрЫсь тебе пытался в любви признаться! Я-то все думала, чего он сегодня какой-то не такой: прям деловая колбаса! И про подарок ни мне, ни маме ни гу-гу! Так, Лилька, садись и выкладывай все тете Ирме! Что ты ему сказала? – Что должна подумать и все такое… – Эт правильно, одобряю. Никогда нельзя сразу отвечать, иначе парни избаловываются и садятся на шею. Вот мой первый, к примеру… Вилл, обернувшись, весьма некорректно заткнула Ирме рот, а на попытку цапнуть за ладонь, не больно, но, наверное, очень обидно щелкнула по носу. За годы студенчества Вилл отрастила довольно длинные волосы и носила теперь высокий «хвост» на затылке, делающий голову похожей на комету с огненным шлейфом. Хоть профессия рыжеволосой Стражницы и предполагала довольно малоподвижный образ жизни и долгое просиживание за компьютером, Вилл выглядела – как, впрочем, и являлась в действительности – прекрасной спортсменкой, соответственно и одетой в узкие джинсы-стрейч, ярко-зеленый топик и белые кроссовки с зелеными полосками по бокам. От когда-то любимых широких клешей и безразмерных толстовок она ушла как-то постепенно, но так и осталась в рамках своего спортивного стиля. А вот Корнелия не изменилась практически ни в чем, хоть и предпочитала теперь своим летящим свободного покроя классическим нарядам жесткие деловые – элегантности эта перемена ей не убавила. Может, дело было в том, что сестру Лили видела значительно чаще подруг сестры после того, как вся компания разъехалась учиться в разных городах, но даже Хай Линдон, по-прежнему маленькая и хрупкая, выглядящая ровесницей скорее Лили, чем бывшим одноклассницам, и то производила впечатление по-новому. А Корнелия… Те же скульптурные безупречность и спокойствие тонкого аристократического лица, прямые, как доска, белокурые волосы, успевшие отрасти ниже пояса, гармоничная фигура слишком худощавая для «пышной», хотя и недостаточно худая для «хрупкой и воздушной».ю при всей ее грации на льду, и не такая сильная, как у Вилл – всего ровно в меру, словно у куклы Барби… Наверное, лили это отчасти восхищало в силу возраста, у самой-то Корнелии к такой внешности имелись свои претензии, но – не одна младшая сестренка так считала. – Не в этом дело, – Лилиан мотнула головой. – Я… я не уверена. – Это еще почему? – Да, мне тоже казалось, вы с Крисом всегда отлично ладили. – Кроме того, не ты ли говорила, что он симпатичный? – Говорила… симпатичный… ладили… ну, он же ДРУГ понимаете. Я никогда даже и не думала о нем как-то иначе, чем о друге. – Вы оба выросли, – резонно заметила Ирма. – самое время подумать. И вообще, чтобы точно знать, подходит тебе кто-то или что-то или же нет – надо сперва попробовать. Почему бы тебе не попытаться погулять с ним, может, что из этого и получится, а может, нет – но ведь ни к чему и не обязывающее. – То-то ты третий раз под венец собираешься! – пихнула подругу локтем в бок Хай Линдон. – Метод проб и ошибок. – Так встретила же я таким образом свою судьбу! Или следовало все эти годы жить в монастыре? – По-моему, – Хай пожала плечами. – настоящую судьбу встретишь и без экспериментов, просто когда время придет. И поймешь, что это – Судьба – так или иначе. – Согласна! – кивнула Вилл. – Когда встречаешь своего духовного супруга, сразу как молния озаряет «ОН – тот самый»… – Глупости вы все несете! – неожиданно резко оборвала оживленное щебетание подруг Корнелия. – Лилька, не слушай, что они тут болтают, и запомни одно: свою судьбу человек не встречает по случайности и не ищет, пробуя «на вкус» все подряд, а создает своими руками. Как дом по кирпичику. Если ты сама захочешь, чтобы парень был твоей судьбой, он ею станет. Если нет – то и суда нет. Только даже и не вздумай надеяться, что счастье само на тебя с неба рухнет, обвязанное подарочными ленточками. Все будет зависеть от твоих собственных желаний, умений и усилий. А на небе – откуда взяться счастью: только миражи да облачные замки. – В какой-то мере, – Хай Линдон улыбнулась. – мечта – это и есть счастье. – И вообще, ты рассуждаешь в духе общеизвестного чемодана про журавля в небе и синицу в руках, – немного обиженно заметила Лилиан. – как такие вещи может говорить жена самого потрясающего мужчины в Хиттерфилде, просто ушам не верится! Корнелия растерялась. Ее подруги как-то странно переглянулись, насколько знала Лили, ТАК переглядываются люди, связанные какими-то секретами, в присутствии «непосвященного». Впрочем, слова Лили не должны были их удивить, Питера, помимо спортивных успехов отличавшегося красивой внешностью, охотно печатали на обложках журналов, подстегивая их приобретать не только людей, интересующихся спортом, но и девушек, больше заинтересованных спортсменами. Пока только в их «небольшом пруду», но Питер был знаменитостью. Впрочем, Корнелия с ее успехами в фигурном катании, оказывалась на тех же обложках не реже, и поклонников у нее было не меньше. Лили даже затруднялась точно сказать, кем восхищается больше. – Это только подтверждает мои слова, – наконец произнесла Корнелия. – мои отношения с Питером – такие, как я сама их построила. А… в общем, не важно! – Видимо, не всегда и все получается держать под контролем, – тихо возразила Вилл. – раз сегодня ты ухитрилась с ним поссориться! – Вы поссорились?! – Лили едва не подскочила на метр из позиции сидя. – С Питером? Как это?! – Вилл прекрати, – Корнелия зло сверкнула глазами. – я не перечисляю при широкой аудитории все те недоразумения, что вы с Мэттом успели отчебучить за годы семейной жизни! Обычно Вилл и сама из этого тайны - не только от подруг - и не делала. Или просто не получалось, с ее-то темпераментом и обидчивостью жаркие ссоры и еще более жаркие примирения без всяких сплетен изливались в шумных отповедях. Конечно, в отсутствии Вилл Корнелия ни за что бы не стала ее обсуждать... но ведь и Вилл сейчас говорит с самой Корнелией! Но Питер всегда был идеальным мужем - ни у кого больше не получилось бы таким выглядеть рядом с Корнелией... да старшая сестричка за другого бы и выйти не согласилась! Ссоры между ними казались девочке спятившим законом мироздания! – Вообще-то не перед широкой аудиторией, а перед твоей сестрой. – Может, мне обсудить твою семейную жизнь с Тяпой и Ляпой? Рыжеволосая девушка устало вздохнула и пробурчала извинение. Как и следовало ожидать, Лили от таких противоречивых советов запуталась в своих мыслях окончательно, поэтому тоже сбивчиво извинившись, выскользнула из комнаты. Мама расставляла в великолепном торте – втором подарке от семейства Лэр – свечки. Как на каком-то детсадовском празднике, честное слово! Ну когда на ее дни Рождения можно будет устраивать настоящие вечеринки – как у Корнелии? – Покарауль пока это сокровище, я пригоню гостей и принесу фотоаппарат! – закончив зажигать крохотные капельки огня, окружившие торт дрожащим теплым нимбом, словно закат над сказочным дворцом, сказала Элизабет. – А почему Кристофер ушел так рано? – Крис ушел? «И все-таки я его обидела…» Мама уже вышла из комнаты, а Лилиан печально наблюдала за пламенем свечей. Торт и правда хорош – прямо какой-то облачный замок… из тех, что терпеть не может Корнелия. Ей хорошо: хорошо быть такой сильной и самостоятельной натурой, которая не боится сама во всем строить свою судьбу, брать на себя ответственность. Вообще компания ее подруг… необыкновенные. Каждая на свой манер, но еще в детстве они казались Лили крайне незаурядными натурами и яркими личностями. И все же Корнелия превосходит остальных. «Если бы я могла стать такой же… необыкновенной и особенной, как она…» – рассеянно подумала девочка и, неожиданно для самой себя, резко задула свечи праздничного торта. Фантастический замок утонул в тени.
– Чего-то в этом роде, я думаю, и следовало ожидать, – Тереза Кук чуточку более нервно, чем предполагало жестковатое выражение, застывшее на миловидном лице, стучала ложечкой по стенкам своей чашки, старательно размешивая несуществующий сахар. Питер едва сумел сдержать трагический вздох. Вот уж чего не ожидал от себя – так это способности нажаловаться маменьке на свои семейные… даже и не проблемы – недоразумения. А в оправдание себе оставалось припомнить только то, что родительница – с ее-то судейским стажем, моментально «чуяла», когда у собеседника что-то не так и признание вытрясти умела у кого угодно. Хотя, как правило, у Питера-то как раз получалось отшутиться… Наверное, последние события стоили ему несколько большего количества нервных клеток, чем он поначалу – когда принял решение последовать примеру жены, ровным чопорным тоном сообщившей, что она отныне с ним в ссоре, на день рождения сестры идет в компании подруг и, скорее всего, переночует у родителей – и тоже решил посетить родное гнездышко. Хотя, наверное, больше тут подошло бы «решился»… В конце концов, он впервые в жизни по-настоящему в какой-то момент жутко рассердился на Корнелию. Наверное, оттого, что еще более сильно в этот момент за нее испугался… Маме тоже стоит отдать должное, она позволила ужину пройти в совершенно спокойной обстановке и только за чаем в ультимативном порядке потребовала выкладывать «все как есть». Если бы в средневековой инквизиции работали женщины – хоть немного похожие при этом на Терезу Кук – наверное, там легко обходились бы и без палачей и без пыточных инструментов, а словосочетание «мать Тереза» сейчас имело бы несколько иное значение… Все это Питер как раз собирался озвучить, когда последнее утверждение слегка сбило его с мысли. – Что ты хочешь этим сказать? – осторожно уточнил он. Кое-какие подозрения на этот счет, конечно, были… И иногда Питер предпочитал ошибаться в своих предположениях почаще. – Ничего особенного, – отставив так и не тронутую чашку, Тереза стала намазывать масло на тоненький тост. – Корнелия из той категории очень самостоятельных молодых женщин, что придерживаются прогрессивных взглядов вроде того, что отпуск лучше проводить по отдельности… Питер снова подавил вздох. Вся «прогрессивность» этого взгляда заключалась в том, что Корнелия, не слишком уверенно чувствующая себя в водной стихии, тайно побаивалась его увлечения серфингом. Она, конечно, никогда в этом не призналась даже свекрови с «инквизиторскими» талантами, и даже честно пыталась к этому спорту приобщиться, хоть далеко это и не пошло. Но Питер слишком хорошо помнил ее «улыбку стюардессы, когда самолет уже падает», когда тогда еще только будущая женушка решила составить ему компанию. Да и вообще фанаткой пляжного отдыха Корнелию нельзя было назвать, как она со смехом заявила однажды – если мужу так хочется поражать курортных девиц, разгуливая без рубашки, то пусть он этим занимается хотя бы не на ее глазах. У Питера в свою очередь начиналась мигрень от познавательного туризма в различных столицах мира, а уж посещению магазинов, с его точки зрения, должны были бы посвятить отдельный круг ада – причем одного из самых нижних. Какой смысл, казалось бы, друг над другом издеваться? Но в семье Кук существовали ТРАДИЦИИ… традиции, из-за которых вся семья, включая Тарани, до полусмерти боящуюся как высоты, так и экзотического зверья, регулярно ходила в походы то в горы, то по джунглям. Корнелия традицию поддержать не пожелала. Она и фамилию-то менять не стала, добавив этим Терезе еще одну нотку возмущения. – Корнелия не любит от кого-то или от чего-то зависеть, оказываться привязанной всерьез и надолго… Тут следовало согласиться. На заре студенческой поры Корнелия начала иногда курить, что называется «за компанию». А когда, по стечению обстоятельств, на какое-то время осталась без сигарет и обнаружила, что обходиться без них ТРУДНО… больше ни разу в жизни не притронулась к куреву. – Что тут плохого? – Я хочу сказать, ничего удивительного, что она не любит детей. – Мама… – Выслушай меня хоть раз спокойно, Питер. Рано или поздно все своим умом приходят к тому, чего не желают слушать от родителей, вспомни сестру. Я с самого начала знала, что этот мальчишка ей не пара – через три года им предстояло в этом самим убедиться… – Тем не менее, – не без удивления услышал собственный голос молодой человек. – ты могла бы позволить Таре быть счастливой эти три года! Питер резко встал из-за стола, бросив рядом с чашкой скомканную в кулаке салфетку. Этот жест тут же показался ему каким-то киношно-неестественным. – Ты не будешь десерт? – в тон ровно уточнила Тереза. – Спасибо, мама, я уже сыт, – отвернувшись, Питер негромко, но вполне слышимо добавил. – по горло.
Плюхнувшись на диван возле телевизора в гостиной, он по детской привычке пошарил вокруг в поисках пульта. На эту тему в семье существовало одно из редких разногласий: Питер, как и папа, читал, что пульту лучше лежать там, где его легче взять, протянув руку из позиции «сидя на диване». Прекрасная же половина фамилии Кук постоянно убирала пульт «на его место» – к которому приходилось вставать и идти. Конечно, наверное, следовало бы взять его заранее, но Питер неизменно вспоминал про пульт, только уже устроившись на диване, и вынужден был лишний раз вставать. Однако включить телевизор он не успел, а услышав из кухни негромкий голос отца, вообще передумал. – Непонимание родителей и детей начинается, когда дети перестают спрашивать, а родители продолжают отвечать… – Прекрати, – резко оборвал его голос Терезы. – я пытаюсь помочь, уберечь от ошибок, а в результате неизменно оказываюсь в их представлении злобным Цербером, посягающим на их личную свободу! Я надеялась, что Корнелия и Питер поймут все сами – в конце концов, они-то взрослые люди. Их брак был… определенно не лучшей идеей. И вот теперь, пожалуйста, ребенок… Думаешь, они к такому готовы? – Скажи еще, что не хочешь в тридцать пять лет становиться бабушкой! – Мне сорок семь – и не припомню, чтобы я хоть раз увиливала от своего возраста. Я всегда и все говорю прямо, именно поэтому… – Терри, человеческая судьба – не гражданский кодекс. В ней не может быть все идеально разлиновано и расставлено по полочкам. Людям необходимо совершать и ошибки в том числе. Кроме того, история с Тарани отдельный разговор, но Питер! Чем тебе не угодила Корнелия? По-моему, они замечательная пара. – Образцовая, – поддакнула мама. – и просто великолепно смотрятся вместе на обложках журналов. Порой у меня возникает соблазн соскрести с этой девицы весь ее светский глянец и поглядеть на то, что останется. Вроде накрепко запертого металлического сейфа! Она… вроде как вошла в нашу семью, но она – чужая. Эта подчеркнутая вежливость даже в тесном кругу, безукоризненные манеры… не спорю, возможно, в ЕЕ семье так и принято. Хотя, если посмотреть на Лили, в этом можно усомниться. Но Корнелия всех держит на дистанции. Ты, хотя бы как психолог, хоть раз замечал, чтобы она вела себя доверительно, раскрывала душу? – Некоторые люди бывают весьма сдержанными в этом плане. Это не значит, что они бесчувственны. Замечал, что люди труднее всего прощают другим именно те недостатки, что замечают у самих себя… иногда меня поражает, как вы бываете похожи. – Что-то она, быть может, и чувствует, вряд ли мы это когда-нибудь узнаем. На самом деле, конечно, сама по себе Корнелия… что называется, не к чему придраться. Девочка внушает если не симпатию, то определенно – уважение. Но вот только Питера она не любит – и вообще как будто панически боится, что кто-то в жизни станет ей чересчур дорог – не назвала бы такие отношения «честными»… Даже когда с внешней стороны все и замечательно.
Лили была совой, а не жаворонком, но всегда вставала спозаранку с тех пор, как пару лет назад едва не сгорела со стыда, слушая нудный выговор учительницы физики, на первый урок которой банально проспала. Девочка легко пропустила бы бурчание мимо ушей, не стройся оно по форме «вот Корнелия никогда не опаздывала на занятия»… разумеется, кто бы сомневался! Однако, по-кошачьи чихнув от солнечного лучика, пробившегося сквозь шторы и щекотнувшего нос, и открыв глаза, девочка едва сдержала ликующий возглас. Росток лианы, почти совсем уже засохший и уже серьезно рискующий отправиться вслед за всеми предшественниками в мусорное ведро, неожиданно проклюнулся новой нежно-зеленой стрелкой у корня! – А жизнь-то налаживается! – весело сообщила новорожденному росточку Лилиан и, захватив неаккуратным комом брошенные вчера на кресло джинсы и футболку, побежала в ванную. Даже отражение в зеркале не сумело сегодня испортить девочке настроение, расчесывая длинные белокурые волосы и что-то довольно фальшиво намурлыкивая, Лили размышляла, что по отдельности все в ее внешности довольно неплохо. Красивые волосы – ее искренняя гордость, такие же белокурые, шелковистые и сияющие, как у старшей сестры. Глаза тоже красивые: голубые, лучистые, побольше, чем у сестры, и еще немного по-детски широко распахнутые, хотя, конечно, и не такие огромные, как у Ирмы и Кристофера. Носик, губки, даже эти вопиюще-детские щечки – все на самом деле очень симпатично. Вот только все вместе почему-то впечатления не производит… «Здорово было бы вырасти поскорее… Стать взрослой, красивой, интересной, чтобы привлекать внимание не смешных шалопаев, а взрослых и интересных парней…» Очень неприятно было думать о Крисе плохо, но все же друг детства есть друг детства… Наверное, теперь уж бывший друг – независимо от того, что Лили в итоге решиться ему ответить. Все источники, из которых можно было бы почерпнуть знаний о взрослой жизни, не имея при этом собственного опыта, однозначно сходились насчет того, что дружба со стороны парня не выдержит ни отказа, ни попытки встречаться, после которой они все равно непременно рассорятся, узнав друг друга уже отнюдь не с лучшей стороны. И что Кристоферу вообще в голову взбрело – неужели других девочек в школе мало? Вообще-то, Лили считала Криса весьма симпатичным. Он, с ее точки зрения, непременно должен был нравится девочкам – живое обаяние и чувство юмора при достаточно приятной, хотя и не поражающей воображение, внешности парня, были именно такими качествами… но, черт побери, с какой стати вдруг она сама должна была оказаться одной из этих «девочек вообще» и теперь мучительно пытаться понять, нравится ли Кристофер именно ей? В смысле, нравится ли как парень? По всему выходило, что он достаточно хорош… «Если только не думаешь при этом о ком-то другом?..» Еще в качестве друга Кристофер достаточно знал о жизни Лили, в том числе и о личной ее жизни… в том смысле, что никто в школе его подругу пока не интересовал, да и вообще о парнях она не думала и не говорила – всегда находились куда более интересные для них обоих темы. Но все же мальчик был и не подружкой, которой можно по секрету признаться, кому хотелось бы понравиться… Да и кто вообще это нелепое «хотелось бы» воспримет как что-то серьезное, а не как подростковую влюбленность в актера, певца или еще какую-нибудь яркую публичную личность. Любят ведь не актеров, а создаваемых ими персонажей, не певцов, а сценический образ – при чем тут реальный, знакомый человек? Эх… Права Корнелия, глупо забивать себе голову несуществующими идеалами! Хотя, такой как Корнелия, как раз простительно бы было чувствовать себя достойной именно идеала! Внезапно почувствовав легкое головокружение, Лили выронила расческу и, выругавшись про себя, присела на корточки, чтобы поднять. «Нечего думать о том, что делала бы или что бы чувствовала на ее или чьем-нибудь еще месте! Пока что ты на своем собственном и вряд ли что-то тут изменится!» – раздраженно подумала Лили, сжимая в кулаке расческу и выпрямляясь в полный рост… Пожалуй, СЛИШКОМ высоко! Лилиан растущим недоумением уставилась в зеркало, раньше отражавшее ее озорную мордочку и кусочек шеи, оставляя над белобрысой макушкой много свободного пространства, теперь оно словно бы опустилось на пару ладоней ниже (сползло по стене?!), нижней гранью оказавшись на уровне груди. Кхм, именно что… Опустив глаза, Лили слегка покраснела, убедившись, что зеркало вовсе не решило ей неожиданно польстить парой лишних размеров, а фигура и действительно потерпела некоторые изменения. Для начала, конечно, зеркало никуда не сползало – это рост увеличился сантиметров, как минимум, на десять. Девочка потрясенно изучила длинные стройные в меру спортивные ноги, обычные джинсы на которых теперь смотрелись короткими бриджами с аккуратными босыми ступнями, открытую аналогично легкомысленно укоротившейся маечкой талию, на фоне непонятно откуда взявшегося бюста теперь выглядящую возмутительно тонкой, и только тогда вернулась взглядом к зеркалу. На фоне всего прочего лицо слегка разочаровывало. Даже повзрослевшее и похорошевшее оно все так же не напоминало классического овала и безупречных черт лица Корнелии. Щечки были уже не столь пухлыми, но все равно весьма явственными, нос таким же курносым, да и шалопаистое выражение, даже сквозь растерянность, так никуда и не делось. Нет в жизни совершенства… – Лили, – Элизабет Хэйл побарабанила по двери ванной костяшками пальцев, заставив свое младшее чадо похолодеть от ужаса. – ты идешь завтракать, дорогая? – Нет! То есть… мама, я не пойду сегодня в школу! Я больная! – Лилиан, перестань сейчас же, – требовательно донесся сквозь дверь мамин голос. – не веди себя, как ребенок, ты уже вполне взрослая девушка! Мы ждем! «Мягко сказано… взрослая» Девице в зеркале было никак не меньше семнадцати-восемнадцати лет… И в том, что это именно она, Лилиан, при всех метаморфозах не возникало ни малейшего сомнения. Но как маме объяснишь, как умудрилась за одну ночь вырасти на три года?! И… какое тут вообще-то должно быть объяснение? Так ведь не должно быть! И вообще – что если все это – только начало и теперь она и дальше будет взрослеть, а потом и стареть с невероятной скоростью? Кажется, Лили где-то читала о людях, у которых из-за какого-то сбоя в организме так происходит. «Не хочу, не хочу, не хочу! – мысленно завопила девочка, съежившись и зажмурившись. – Я, конечно, мечтала… то есть, я имела в виду совсем не это! Пусть все будет, как было, я больше никогда-никогда не буду завидовать, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!» – Лилиан, еще минута и ты непременно опоздаешь в школу, – Элизабет решительно распахнула дверь. – хватит прихорашиваться… Лили? Как ни странно возгласа удивления не последовало. Девочка осторожно открыла один глаз. – Э-э… мам? – Ну, в чем дело? – Ты во мне ничего нового не замечаешь? Ну, тебе не кажется, что я выгляжу старше или… – Конечно, ты у меня уже большая, – рассмеявшись, Элизабет поцеловала дочку в лоб. Лилиан автоматически отметила, что маме, как обычно, пришлось для этого слегка наклониться, значит… – Э? – Так что заканчивай копаться и марш завтракать, – завершая речь легким напутственным шлепком, велела Элизабет. – нам с папой тоже пора выходить. «Неужели… почудилось?» В школу, как ни странно, Лили не опоздала. Хоть в чем-то повезло. Сколько лет прошло с тех пор, как сестренка эту самую школу закончила, а до сих пор приходится слушать, что Корнелия никогда не опаздывала, не забывала тетради и сменную обувь и вообще…И вообще! – Лили! По правде говоря, общаться сейчас с Кристофером девочка была не в настроении. Он с детства был, наверное, самым лучшим ее другом и огорчать смешливого мальчишку не хотелось совершенно. Но мужчина есть мужчина – во всех книжках про них написано, каким бы вежливым ни был отказ, он все равно непременно уязвит самолюбие. С другой стороны, и прятаться от своего же лучшего друга – не лучший выход из сложившийся ситуации. – Лили! А я тебя вторую перемену всюду ищу! – Крис устало выдохнул. – Я вчера весь вечер думал и сегодня две математики подряд! Только не отказывайся сразу, это невероятно важно! Опять? Теперь-то что еще могло случиться?! – В чем дело? – мысленно готовясь к худшему, осторожно спросила девочка. – Кошмар, просто катастрофа! Слушай… ты ведь на коньках кататься умеешь? – Э… ну да, – как это обычно и бывает, когда мысленно много раз готовишься к предстоящему разговору, репетируя возможные его повороты – и первый же НЕ возможный, или просто неожиданный поворот легко выбивает из колеи. – ты же помнишь, я до прошлой весны занималась фигурным катанием… Наверное, честнее было бы сказать – пыталась заниматься. – Пока не получила эту дурацкую травму и не решила бросить. – Но ты ведь можешь… то есть тебе не запретили кататься из-за последствий этой травмы, просто ты сама решила. И не испугалась бы продолжить? – Просто подумала, что это действительно не для меня. Ты же сам говорил, что пора уже прекратить бездумное подражание Корнелии и жить своей жизнью. Все равно в тех областях, которые она для себя выбрала, мне не преуспеть… – Я не о фигурном катании. ЛИЛИ! – чуть ли не на всю школу патетически взвопил Крис. – Спаси нас! На тебя вся надежда! – Если ты сию же минуту не объяснишь толком, что происходит, – возмущенно зашипела девочка. – я и слушать больше не буду! – Ты себе не представляешь! Кошмар, катастрофа! Мы на грани краха и спасти может только чудо! – воодушевленно откликнулся Кристофер. – Ты ведь слышала в новостях про все эти таинственные исчезновения. Власти долго не хотели поднимать панику, но в дело вмешалась эта Грампер и, что называется, плотину сорвало. Я-то был в курсе и раньше, папа просил не распространятся на этот счет, ну, ты понимаешь. А теперь выяснилось, что исчез один из наших, Лэрри. После того, как Джек с родителями переехал в другой город летом… короче говоря, теперь нашей хоккейной команде нужен хотя бы еще один запасной игрок – иначе нас просто не допустят. Понимаешь? – Хоккей?! – потрясенно переспросила Лили. О том, что Крис занимается хоккеем и даже входит в хиттерфилдскую команду юниоров, девочка, разумеется, знала. Но подобного предложения определенно не ждала. Хотя, если подумать, ЧЕГО она именно что ждала, то все сложилось не так уж плохо. Но ХОККЕЙ! После того, как она едва не покалечилась на таком, казалось бы, безобидном спорте, как фигурное катание. – С каких это пор вы приглашаете в команду девочек? Или на безрыбье у вас полное равноправие? – Лилечка, мы погибаем! В феврале будет чемпионат, а если нас отстранят сейчас, если мы в срочном порядке не найдем хотя бы одного дополнительного игрока, то не попадем даже в отборочный матч. А что девочка? Моя сестра в молодости вот как-то играла в футбол в мальчишечьей команде, честно-честно! – Кто, Ирма? – Другой сестры у меня, к счастью, нет! «Как жаль, что ее молодость прошла!» – скептически подумала Лили. Ирма была даже моложе ее собственной сестры. И, честно говоря, всегда казалась Лили совершенно несовместимой с каким бы то ни было видом спорта… – Ты не думай, нам именно что запасной игрок нужен. Продемонстрируем, что на коньках ты прекрасно стоишь, а играть, думаю, и не придется вовсе. А я тебе… мне-э, – парень задумчиво почесал затылок, прикидывая, что бы такого пообещать. – давай за желание. В пределах разумного – любой каприз прекрасной дамы! – Так в пределах разумного или любой каприз? – неожиданно развеселившись, уточнила Лили. – Где это ты видел дамские капризы в пределах разумного? Ладно, не стоит. Я попытаюсь. Как бы ни радовало то, что Крис, похоже, за всем этим и думать забыл о свое попытке признания – может, за выигранное время в Лили получится разобраться в себе и что-нибудь придумать – но страшно было подумать, что скажут родители на эту ее попытку. А что скажет Неля?!.
Верунчик У Терезы взгляд на людей своеобразный - результат судейской практики. Кроме того, она "мама-волчица" категорически неодобрительно относится ко всем серьезным увлечениям как дочери, так и сына. Впрочем - в проницательности ей не отказать: Корнелия Питера действительно не любит.
Комикс "Рыцари Радуги" - наш, российский, но стилизован под аниме. Фобос Сел про него немного рассказывала в теме "отечественный производитель". "Рыцари Радуги" - комикс в популярном стиле "манга", рассказывающий о волшебных приключениях трёх обычных школьниц. Три одноклассницы, которых совершенно случайно одинаково зовут Юльками (и поэтому, чтобы не путаться, они придумали себе прозвища – Юльча, Зю и Жюли), встречают инопланетного зверька, которого они за прожорливость называют Хрупом. Хруп просит девочек спасти его родную планету от злого колдуна Велимира. Подружкам предстоит увлекательное, но и не менее опасное приключение – они должны пробудить легендарный Талисман Радуги и стать его Рыцарями, чтобы справиться с возложенной на них миссией… (про манга - не совсем верно, но весч хорошая) Вот сайт http://yula-best.ru/ (правда, он завис в затяжной реконструкции) Сам журнал довольно детский, хотя и с интересными статьями.
У Терезы взгляд на людей своеобразный - результат судейской практики. Кроме того, она "мама-волчица" категорически неодобрительно относится ко всем серьезным увлечениям как дочери, так и сына. Впрочем - в проницательности ей не отказать: Корнелия Питера действительно не любит.
Меня от каждой её фразы про Корнелию передергивало........ анонимная пишет:
– Последнее время я только и делаю, что всех встречаю! – приобняв Тарани за плечи и с торжественном видом увлекая за собой в сторону стоянки такси, расположенной буквально в двух шагах от вокзала. Осень постепенно вступала в свои права… не так уж много времени оставалось до очередного «юбилея» знакомства девчонок с Вилл и обретения волшебных способностей, совпадающего с традиционно волшебной ночью Хэллоуина. Увы, Ирме казалось, что последние несколько лет их команда стала не такой сплоченной, как в школьные годы. Ведь школьницам – даже совершенно разным по характеру и жизненным интересам, ничто не мешало быть практически неразлучными, а вот взрослых девушек течение жизни неизбежно влекло в разные стороны. В колледжах и университетах все учились разных, по-разному решили строить свою дальнейшую жизнь… Они оставались подругами, но дружба эта больше не занимала, кажется, первого места в шкале жизненных ценностей. - Осталось только заключить с Джеем и остальными долгосрочный договор на оркестровое сопровождение! Или там девочек из группы пригласить… они ведь так и не нашли себе новую вокалистку после моего ухода! Еще в школе Ирма мечтала о карьере поп-певицы, однако, когда на группу юных энтузиасток, сформированную в колледже, не поспешила с неба сыпаться мировая слава и бешеные гонорары – слегка охладела к этому начинанию, сочтя своим истинным призванием актерское мастерство. Увы, как ни странно, обладавшая превосходными актерскими задатками в быту, на сцене ни школьного, ни студенческого театра девушка не сумела блеснуть в полной мере так, чтобы все ослепли, а на экран и вовсе угодила разве что в паре рекламных роликов, явно перетягивающих актерское мастерство в модельное. Все, хватит, пусть хобби остается хобби, а в жизни пора и за ум браться! У всех подруг жизнь устроена, одной ей, что ли, неприкаянной маяться? Правда, в вопросе личной жизни гораздо «неустроеннее» могла бы показаться Тарани – только не с точки зрения самой мулатки, на подобные намеки заявляющей, что личная жизнь – это жизнь личности, то есть, интеллектуальный рост и нравственное самосовершенствование. На поиск «второй половинки» у юного светила науки просто не оставалось времени, а несколько довольно скоротечных студенческих влюбленностей так ни во что и не переросли. – Психология, – при ставших не такими уж частыми общих сборищах морщила носик Ирма. – по книжкам людей не изучишь! Чтобы людей узнать – надо среди людей и жить. Но, как ни крути, а Тара среди своих исследований счастлива. Любой человек счастлив, когда занимает в жизни свое собственное место. Полагающуюся ему нишу. А где же ее, Ирмы, место – пока что оставалось загадкой… Именно в этом – а вовсе не отсутствии постоянного приятеля – заключалась вся эта болезненная неустроенность. Анна только с улыбкой отмахивается «какие твои годы»… и что теперь, до пенсии с завидной регулярностью менять мужей, профессии и прически?! – Как-то ты слишком уж спешишь с этим замужеством? – осторожно заметила Тарани. – Тебе никогда не казалось, что из-за этого и возникают проблемы? Не лучше ли сперва узнать человека получше, а потом принимать решение? Как я понимаю, вы и познакомились недавно… – Папа познакомил. Но не в этом дело… Ирма помолчала. Наверное, с Тарани вполне можно было поговорить об этом. Авось, и пригодится для опыта пока не практиковавшего по-настоящему психолога. – Вообще-то я детский психолог, – мягко напомнила мулатка. – кстати, в следующем году буду проходить практику в Шеффилдской школе – для дальнейших исследований мне потребуется больше педагогического опыта. Ирма внутренне содрогнулась. Были, конечно, в школьной жизни и радостные моменты, однако отнюдь не настолько ностальгии вызывали воспоминания, чтобы по доброй воле возвращаться туда с какими бы то ни было целями! Среди кругов ада наверняка есть такой, в котором грешникам вечно четырнадцать и они вечно обречены толкаться в переполненных коридорах с неподъемными рюкзаками за спиной! – Тогда можешь выслушать меня просто как подруга! По крайней мере, так я буду уверена, что мне не выставят счет… Ты ведь слышала, Мартин уезжает во Францию. Так вот, я никому не рассказала, с чего это все началось! – печально вздохнув, Ирма собралась с мыслями. Вернее, конечно, было бы сказать, с чего все началось для нее лично. Но на закате – ярко пламенеющем многочисленными скандалами закате – предыдущего своего брака за жизнью Мартина она не особенно-то следила. Ну не ошивался вокруг с тем же завидным постоянством, что и раньше… так вся эта учеба, аспирантура да ранние кандидатские тоже требуют времени и сил. А в один прекрасный вечер – или, скорее, ближе к ночи – все рухнуло окончательно! Как будто мало ей было Шона, с одинаковым восторгом относившегося буквально ко всем представительницам прекрасного пола – к Шону-то Ирма никаких особенных претензий не имела, расстались полюбовно: пошумели, конечно, но остались друзьями – да и вообще, ловеласы способствуют хорошему настроению. Только вот серьезных отношений с таким не построишь. Но Шон никогда не позволял себе критики в ее адрес, напротив, лучился неподдельным восхищением, словно солнышко, и сердиться на него Ирма совершенно не умела. По крайней мере, дольше часа. Со вторым мужем повезло меньше: в тот достопамятный вечер на претензии, касательно слишком уж пристального его внимания к какой-то очередной модельке (таким знатоком до женского пола, как Шон, сей благоневерный, конечно, не был, но по роду деятельности постоянно был окружен разными модельками, певичками и актрисульками – однако, отношение к ним до того момента казалось исключительно деловым) вообще запальчиво заявил, что Ирма сама во всем и виновата. Не желает она, видите ли, соответствовать его представлениям об идеальной девушке! И это после того, как сие благородное стремление ее почти превратило в жертву какого-нибудь концлагеря: все знакомые с ужасом интересуются, не переболела ли она чем! Впрочем, на это у «упыря и кровопийцы» тоже нашелся ответ – заявив, что тощая корова – все равно не лань, муженек, в это же мгновение автоматически переведенный в категорию «бывший», демонстративно хлопнул дверью. В ту же ночь Ирма навсегда покинула его жилище, оставив на память вполне соответствующую строгим запросам вешалку. На этом бы и поставить точку, но о том, КУДА идти посреди ночи, кипящая от гнева Ирма заранее не подумала – только уже сидя на чемоданах посреди тихой приморской улочки, начала терзаться сомнениями. Хай Линдон, к которой на правах лучшей подруги можно было бы ввалиться в любое время дня и ночи, в городе отсутствовала, к Вилл или Корнелии с такими проблемами идти было как-то неловко, к родителям – тем более. Наверное, «верный паж» Мартин со школьных времен зарекомендовал себя своего рода палочкой-выручалочкой, когда писал за даму своего сердца доклады и оказывал посильную помощь с тестами и контрольными работами… как бы то ни было, к нему притащиться посреди ночи Ирме отчего-то совсем не казалось зазорным – для нее с детства непреложной истиной стало убеждение, что смешной очкарик будет рад ее видеть абсолютно всегда. Хотя даже к кому-нибудь из своих бывших приятелей… не говоря уж о том, что приятельские-то отношения при разрыве отношений романтических особенно не страдали – заявиться без звонка Ирме и в голову бы не пришло. Особенно к Шону, который, как известно, один не бывает! О том, что Мартин тоже может быть не один, пришло в голову с изрядным запозданием, да и то – перед лицом неоспоримого факта, когда дверь Ирме открыла изящная блондиночка с очень короткой стрижкой. – О, Ир’ен, – с легким, смягчающим согласные акцентом воскликнуло сие внезапное явление, заставив в голове оторопевшей девушки что-то со щелчком встать на свое место. – Э-э… добрый вечер, Мишель, – слегка смутившись, пробормотала Ирма. – не знала, что ты снова в Хиттерфилде. – Решь’ила потратить отпуск с много-большь’е пользы для дела. А ты, Ир’ен, мало-мало позднее время, чтобы ходить в гости, – с ноткой недовольства пожурила француженка. Отчего-то смутившись еще сильнее, вопреки своей привычке, немногословно, Ирма поведала о сути проблемы и предполагаемых целях своего визита. Выглянувший в коридор Мартин ожидаемо продемонстрировал радость лицезрения ее изможденной диетами особы, так что Мишель, хоть и одарившая в связи с этим незваную гостью еще более недовольным взглядом, не решилась взывать к ее совести. – И чь’ясто Ир’ен таким образом негде оказывается остановиться? – немного сухо осведомилась она. Мартин со своей обычной рассеянной улыбкой поправил вечно сползающие с длинноватого носа очки: – Мишенька, я же тебе много раз говорил – мы с Ирмой просто друзья! «В школе ты считал иначе!» – с неожиданной горечью подумала Ирма. Мартин никогда не был ей особенно нужен – как парня с тех же школьных лет его воспринимать было сложновато – однако в привычку вошло считать его «своим». Что-то подкупающе-лестное было в его почти собачьей преданности… Март, сделай это, Март, сделай то, собери информацию, напиши реферат, помоги, принеси, отвези, подай… не хотелось, совершенно не хотелось этого лишаться – слишком удобно и слишком тешит самолюбие. До тех пор, пока вечно покорный «влюбленный болванчик» не открещивается твоими же собственными словами «мы просто друзья» от явно недовольной таким положением вещей красавицы. – Хорошо, что ты заглянула, – в отличие от Мишель, такие жизненные мелочи, как время суток, Мартина мало беспокоили. – я как раз хотел с кем-нибудь посоветоваться, а ты всегда была самым близким для меня человеком… Француженка что-то пробормотала себе под нос: не то, чтобы Ирма совсем уж не знала языка, тот же Мартин когда-то подтянул ее на вполне заслуженную «четверку» – но разобрать слов не получилось. Эмоциональный смысл, однако, был бы понятен и без перевода. – В родном городе Мишель открывают новый научно-исследовательский центр. Именитых ученых туда, конечно, не заманишь, вот они и решили сосредоточиться на молодежи научных кругов, еще не успевших сделать себе имя – меня пригласили на физико-математическую кафедру. – Но это же здорово! Побывать во Франции – когда еще такой случай представится! Корнелия как-то бывала в Париже… – Турь’исты вечно считают, будто вся Франция состоит из исторь’ических достопрь’емечательностей и модных бутиков! – все еще пребывая в раздражении, вставила Мишель. Мартин невесело улыбнулся. – Речь идет не о туристической поездке – договор придется заключить, самое меньшее, на пять-семь лет, а там уж как карта ляжет… не знаю. Я пока еще ничего не решил. Говорят, в Хиттерфилде тоже собираются открывать Институт Инновационных Технологий, от корпорации Симультек, хотя, конечно, это еще весьма долгосрочная задумка… мне совсем не хотелось бы уезжать отсюда! – Чь’естно говор’я, я в этом сомневаюсь. Хь’иттерфилд – курортный городок, глухомань, ньикто не станет спонсь’ировать эту безумную идею! Давно говорила Марть’ину, что здесь не то место и не та публика, чтобы в полной м’ере оценить его таланты по достоинству, – Мишель послала оч-чень красноречивый взгляд в сторону припозднившейся гостьи. – чь’то же… пойдем, Ир’ен, сварим кофе. Ирма здраво сомневалась, что Мишель вдруг понадобилась в сем славном занятии ее помощь, скорее, французская гостья собиралась сказать что-то подальше от ушей Мартина и Ирма, честно говоря, почти не сомневалась в том, что за разговор ее ждет. – Надь’еюсь, Ир’ен, ты отдаешь себе отчет в том, что в действительности самым близким человеком для Марть’ина являюсь я, – без обидняков заметила Мишель, когда девушки оказались на кухне. – й’если ты действь’ительно его лучший друг и желаешь ему добра, ты же нье станешь отговаривать его от этой пой’ездки. – У меня в мыслях не было, – честно возразила Ирма. – Разумь’еется, Ир’ен, – колдующая над кофеваркой блондиночка с дозированным дружелюбием улыбнулась. – й’ я и не думала, что ты станешь повторь’ять злой-злой собака, лежащий на сене. Совершенно не понявшая такого поворота беседы Ирма на всякий случай кивнула. Ей действительно и в голову не пришло бы отговаривать Мартина от «утечки за рубеж», но почему-то от слов француженки на душе стало совсем уж препаршиво… Когда Ирма, как обычно, отвлекаясь на детали и нюансы, заканчивала рассказывать, такси уже свернуло на улицу, где располагался дом семейства Кук. Тарани слушала, не перебивая, только время от времени задумчиво барабанила пальцами по окну машины. – Не совсем понимаю, какой совет тебе тут нужен, – честно призналась, наконец, мулатка. Ирма обреченно пожала плечами. – Хоть просвети темноту, что за «злой-злой собака, лежащий на сене», – чересчур гротескно передразнив легкий акцент Мишель, усмехнулась она. – Это поговорка. Вернее, даже, не поговорка, а небольшая басня. Собака лежала на сене и огрызалась на корову, когда та пыталась это сено есть, а корова и сказала что-то вроде «и сама не ест и другим не дает». Так говорят о человеке, не желающем уступать что-то, что ему самому при этом совершенно не нужно. – Приятно для разнообразия, что с коровой на сей раз отождествили кого-то еще! – хмуро буркнула Ирма и замолчала. – Тем не менее я не вижу абсолютно никакой связи между Мартином, Мишель, его отъездом в Париж и твоей попыткой броситься в очередной новый брак, как в омут с головой! Ага, конечно! Почему бы не подождать, не присмотреться, не подумать… Таре-то легко так рассуждать, ее нисколько не пугает остаться одной! А как можно тянуть, когда даже Мартина тут готовы увести прямо из под носа – пусть ему хоть трижды ничего и не светило! – Ладно, замяли. Не хочешь, не отвечай. Лучше скажи, что за дела тут у вас за дела с исчезновением детей творятся? Вы еще не проверяли, нет ли во всем этом какой-нибудь… потусторонней подоплеки? И Оракул, как всегда, молчит, пока каша не заварится всерьез? – А я-то наивно полагала, что ты из-за моей свадьбы приехала! – слегка развеселившись, язвительно воскликнула Ирма.
Загородный домик, где им предстояло поселиться на время ее вынужденного безделья, Корнелии категорически не понравился. Во-первых, она заурядно не любила жить за городом, пусть гороскопы и прочая чушь упорно шили ей любовь к природе, доходящую до проживания чуть ли не в лесу, но Корнелия это игнорировала, и больше всего любила города. Крупные мегаполисы, в которых часто бывала в туристических или командировочных целях, или такие, как родной Хиттерфилд. Трудно было представить жизнь в здешнем «сонном царстве»! Мхом покрыться недолго… Отчасти поэтому Корнелия и промолчала, сочтя, что – что этот дом, что какой-нибудь еще – роли особой не играет. Во-вторых, все же сам дом… довольно стандартный особнячок за белым заборчиком, в котором хорошо смотрятся счастливые семейки с тройкой-четверкой ребятишек. Сама по себе мысль… жутковатая. Корнелия и одного-то ребенка пока с трудом себе представляла, кажется, так и не успев до конца осознать. «Когда мне говорят: смотри – там счастье, я смотрю и вижу тюрьму» – вспомнилась фраза то ли из давно прочитанной и успевшей позабыться книги, то ли из Интернета. – И снова ты грустишь, – тихо и слегка обиженно заметил Питер, щекотнув ухо теплым дыханием. – не заставляй меня думать, что я порчу тебе жизнь. – О чем ты? – почти испуганно уточнила Корнелия, резко обернувшись, но муж отвел взгляд. – Я раскидаю вещи, которые мы привезли сегодня, – уклончиво сообщил он. – а ты пока отдыхай. – Можно подумать, наотдыхаться я тут не успею! – проворчала она, но, слегка шокированная его заявлением, спорить не стала. Не то, чтобы Корнелия вообще не хотела заводить детей. Года через четыре или пять об этом вполне можно было подумать… Было, ага! Чего теперь рассуждать? А теперь от ощущения подставленной судьбой подножки спасало только то, что еще в подростковом возрасте пришло понимание – за все свои ошибки и недосмотры отвечаешь сама, нет смысла винить ни других людей, ни какую-то абстрактную «судьбу». А раз так, то принимай последствия и строй свою жизнь заново – теперь уже с учетом новых обстоятельств. Пусть никогда раньше и не приходилось действительно бояться неизвестности. Сколько бы пути ни было пройдено, остановиться хоть ненадолго – значит начинать потом все практически заново. Если вообще начинать. А ведь можно и навсегда сойти с дистанции в том же фигурном катании… рано или поздно в спорте стоит испытать себя на стезе тренера, перестав карабкаться на вершины самостоятельно, но… все же хотелось бы, чтобы лучше поздно, чем рано.
Устроившись поудобнее в кресле, Корнелия уставилась вверх и постаралась выбросить из мыслей все лишнее. Ей предстоит провести в этом домике за белой штанкеткой, как минимум, ближайшие полгода и, чем голову себе не забивай, тут уж ничего не изменишь. Ничего существенного, по крайней мере: этот дом или какой-нибудь еще – разве это имеет какое-либо значение? «Неужели со мной действительно что-то не так… И Питер… в очередной раз мне кажется, что все это… нечестно… Быть может, не зря Тереза чувствует ко мне антипатию… Быть может, я действительно рассуждала бы иначе, если бы сохранила способность любить кого-то так, как в детстве?» Подставив лицо мягким лучам осеннего солнца, Корнелия закрыла глаза, подумав, что совсем неплохо было бы научиться впадать в спячку до весны – кажется, это сейчас устраивало бы всех в наибольшей степени. Раннюю весну легко спутать с поздней осенью или даже зимой. Легко спутать, но Корнелия никогда этого не делала: слишком уж явным для нее, особенно чутко слышащей землю, было пробуждение и возрождение природы весной. Даже весной ранней, когда еще недалеко ушли холода и внешне все кажется неизменным. Наверное, именно сейчас за гранью видимого глазам все было особенно ярко. Потому что даже атомный взрыв не обладает той колоссальной внутренней силой, что зарождающаяся жизнь в готовой проклюнуться из зернышка травинке или набухшей почке. Это внушало трепет… и, наверное, в какой-то степени даже пугало. – Опять ты сидишь на холоде, – услышала Корнелия негромкий укор прежде, чем получить нежный поцелуй в лоб. – Я слушаю природу, – отстраненно откликнулась она. – как приходит весна. – Весна пока еще только собирается приходить, – муж приобнял ее за плечи. – и на свежем воздухе все еще очень холодно, не стоит сидеть тут подолгу. К тому же скоро ужин. – Ох, не говори мне ничего о еде! – приоткрыв глаза, Корнелия мрачновато уставилась перед собой. Дышащее свежестью весеннее небо казалось не голубым, а бледно-зеленым с розовыми росчерками зарева скорого заката, солнце – плотное и по вечернему неяркое, хотя еще и не сменившее свой цвет сусального золота на багряный, тяжело катилось к горизонту. Еще не покрывшиеся листвой тонкие верхние ветки деревьев темными трещинками покрывали часть фантастического зеленоватого неба. Сейчас: полулежа на гибриде кресла и шезлонга – Корнелия, по крайней мере, не видела ненавистного белого заборчика. Хотя необходимость любоваться собственным животом, раздувшимся до столь пугающих размеров, что загораживал теперь почти всю нижнюю часть панорамы заднего двора и садика, не говоря уж о таких мелочах, как ее собственные ноги, тоже, мягко говоря, не радовала. – и так уже на дирижабль стала похожа. – Опять за свое! – объятья стали крепче, муж, на которого она сейчас не смотрела, склонился к Корнелии, пощекотав щеку теплым дыханием. – В который раз повторяю: ты сейчас красива, как никогда. Или ты слову моему не веришь? – Уверена, ты так говоришь, просто чтобы меня успокоить, – усмехнувшись, блондинка повернула голову, чтобы принять поцелуй… и ошарашено замерла. Вместо отчего-то ожидаемых кофейно-карих глаз на нее смотрели совершенно другие, неярко-зеленые. И слегка еще по-мальчишески простодушное лицо с упрямым подбородком уж точно не могло бы принадлежать Питеру. – Калеб… – едва услышав свой голос выдохнула она. Молодой мужчина оскорблено насупился – обвинение во лжи для него было одним из самых страшных. Но Корнелии, похоже, готов был простить даже такое. – Ну, сколько можно капризничать? – тоном мягкой укоризны, словно женушка сама была маленьким ребенком, посетовал он, поглаживая ее шарообразный животик. – Ты ведь знаешь, как это важно для меня. В семьях Меридиана принято иметь много детей, особенно если родители могут себе такое позволить: это говорит не только о благополучии в доме, но и об искренности взаимных чувств супругов. А ты опять чем-то недовольна! – Почему искренность и взаимность чувств, по-твоему, должны нуждаться в каких-то доказательствах, да еще для сторонних наблюдателей?! – Какая же ты все-таки упрямая! Все женщины и девушки – даже королева Элион – только мечтают о таком счастье, как у нас с тобой. Этот малыш – уже пятый наш ребенок – и, тем не менее, каждый раз ты заводишь одну и ту же пластинку… Корнелия искренне поразилась тому, что при этих его словах у нее не зашевелились волосы на голове, но Калеб не заметил ее настроения. Что, спрашивается, за жизнь она тут вела последние годы? Так и валялась в этом их загородном поместье недалеко от столицы, день ото дня раздувающимся пузиком кверху, с ненавистным чувством обладания огромной, но совершенно пассивной внутренней силы, словно внутри поселилось такое же мягко греющее круглое и тяжелое предзакатное солнце… Не вполне принадлежащей ей, как не принадлежит почве сила готового дать росток семечка, а оттого невозможной для того, чтобы применять по собственному усмотрению: только хранить и защищать. Какое-то время у нее просто начисто пропал дар речи, только когда муженек прекратил вещания и уязвлено уточнил, неужели она не счастлива, блондинка нашла в себе силы выдавить: – Прости меня, – сказать Калебу все как есть, поделиться истинными чувствами, было просто невозможным. Он искренне не понимал ее, а правда непременно стала бы нешуточным ударом. Делать же Калебу больно Корнелия не хотела ни за что на свете. Да и чем ей поможет эта откровенность? Спровоцирует небольшой семейный скандальчик, после которого все равно придется извиняться? Уж лучше сделать это сразу. – Я просто устала. Совершенно расклеилась, вот и срываюсь. Сил уже нет таскать такую тяжесть. – Разве я стал бы на тебя сердиться? – Калеб довольно улыбнулся, еще крепче обнимая не столько Корнелию, как ей показалось, сколько ее живот. – Придется еще немного потерпеть, красавица моя. Знахарка ведь предупреждала, что, возможно, снова двойняшки… но ведь недолго осталось. Ты заставляешь меня чувствовать себя виноватым, но, ты же знаешь, я и мои сородичи появились в мире, как колдовские Твари, созданные князем. То, что я встретил тебя – чудесный подарок судьбы, позволяющий нам стать настоящим видом живых существ, пусть хотя бы во втором поколении, и только женщина с твоей волшебной связью с Землей и растениями способна была помочь нам. Только наша пара может иметь детей –это наша ответственность перед всем моим народом. Корнелия открыла было рот, кажется, собираясь возмущенно выпалить, не вообразил ли он ее горшком для рассады, но Калеб очень вовремя закрыл ей его поцелуем, заставив растерять все слова. В смятении и мешанине мыслей неподвижной и очевидной была только одна: трезвое понимание, что ради любимого человека Корнелия и дальше будет жить такой вот растительной жизнью, не смея рассказать о своих настоящих чувствах, чтобы не задеть его. Калеб не виноват, что у них оказалось разное представление о счастье: да и неудивительно это у выходцев из разных миров, разных семей, разных слоев общества – он тоже многим пожертвовал ради этой любви и вполне заслуживает, чтобы жена поступала так же. Потому что любовь все равно важнее привычек и представлений.
– Ну. Уж. НЕТ! – резко открыв глаза, Корнелия снова увидела над собой солнечное осеннее небо и пышные еще не успевшие поредеть кроны деревьев. – Присниться же такая чушь… А ведь Калеб снова приснился ей… спустя очень много лет. Словно заныл перед непогодой застарелый шрам от давней раны, о которой, как казалось, успела напрочь забыть. Поймав себя на том, что боится опустить глаза, все еще явственно чувствуя тяжесть и мягкое тепло даже после пробуждения, блондинка выругалась про себя, почти что усилием воли заставив себя посмотреть вниз. И едва не рассмеялась, увидев причину – свернувшегося пушистым комочком и безмятежно дрыхнущего котенка-подростка, похожего на белоснежное мохнатое облачко. – И откуда же ты взялась, киса?! Напугала меня до полусмерти, – с улыбкой сказала Корнелия. Зверек дернул во сне розоватым под легким белым пушком ухом в ее сторону. Блондинка огляделась, гадая, откуда он мог бы прибежать. Дома в коттеджном поселке располагались довольно далеко друг от друга: кусочек крыши соседей можно будет увидеть только поздней осенью или в начале зимы: когда уже облетят все листья в слегка запущенном саду, но еще не выпадет постоянного снега. Надо будет поинтересоваться, не сбежала ли малышка (почему-то у Корнелии сразу возникло чувство, что котенок – девочка) от кого-то из соседей. Выглядела кошечка весьма породистой и даже ухоженной. Если же нет – Корнелия давно хотела завести себе кошку. Когда она вместе с Питером поселилась в собственной квартире, кот Наполеон остался жить с родителями и сестрой – было решено, что переезд на новую жилплощадь чересчур его травмирует. Хотела завести, но что-то никак не могла найти времени этим заняться… Кажется, все были правы, обвинив ее в чрезмерном карьеризме. – Зато теперь самое время завести кошку, фиалки в горшках и все такое прочее, – почесывая пушистую гостью за ушком, подумала вслух Корнелия. – Кое-что становится яснее! – насмешливо заметил вышедший на крыльцо Питер, присаживаясь на корточки рядом с ее креслом. В густо-кофейных глазах поблескивали золотистые искорки. – Выходит ты, как истинная женщина своего века, боишься оказаться привязанной к дому и плите. Он попытался поцеловать ее, но Корнелия легонько поймала его зубами за нос. – Эй! За что? – Этого тебе лучше бояться: если я встану к плите, тебе же есть придется ту дрянь, что в результате получится! – запуская ладони в его вьющиеся черные, как смоль, волосы, пригрозила она. Питер охотно, хотя и не очень достоверно, изобразил испуг открывшейся перспективой. Посерьезнев, Корнелия негромко добавила. – Наверное, я какая-то неправильная. Девушки должны рассуждать вот так, как Лили, превыше всего ставить любовь. А для женщин дом и семья должны быть главным в жизни. Но я все равно чувствую, что все это ну настолько НЕ МОЕ… и ничего невозможно с этим поделать. – Ты всегда говорила, что тебе трудно с ходу принимать неожиданности. Чем большую роль они играют в судьбе, тем труднее, помнишь? – Питер взял ее лицо в ладони. – Однако пока ни одно неожиданное обстоятельство не заставило тебя свернуть с выбранного пути, насколько я знаю. Кажется, это вообще невозможно. – Со мной, должно быть, очень тяжело. – Наверное, такие, как ты, очень пугают мужчин с недостатком самооценки. – Нам обоим невероятно повезло, что это – точно не про тебя! – Корнелия рассмеялась. – Наверное, только ты один и умеешь принимать меня такой, какая я на самом деле есть, правда… – Я просто тебя люблю, – напомнил он и тут же посмотрел на жену с легким опасением, словно ожидая слов о том, как мало на самом деле порой оказывается просто любить. Но Корнелия улыбнулась. – Ты замечательный, Питер. Она не сказала «я тоже тебя люблю». Кажется, она этого ни разу вообще ему не говорила – словно какой-то глубинный страх не позволял произнести это вслух - за все то время, пока они были вместе счастливы. Действительно счастливы… А Питер не настаивал. Наверное, не всегда слова были нужны.
Честно сказать, язык не поворачивается назвать того Калеба Калебом!...... И, отчасти, эту Корнелию Корнелией! Вы меня простите пожалуйста, но вы же меня понимаете?) Для меня это практически то же, что для вас читать фики Фобоса файнел селебрала и не узнавать в них Фобоса)) Но написанно, повторюсь, замечательно.
Так это и не Калеб. Это глюк. Корнелия как-то не готова была к мыслям о том, что у нее в ближайшем времени могут быть семья с детишками, поэтому она в изрядной мере перепугана и шокирована, вот и выплеснулось это в подобный бред. Что-то вроде демонстрации крайностей.
Вообще, конечно, сам по себе выбор ситуации должен, по меньшей мере, шокировать всех фанатов Корнелии. Поначалу я вообще-то планировала полностью сосредоточить внимание на линии Лильки, загадавшей свое желание, после чего неожиданно проявившей способности волшебницы и по чистой случайности оказавшись рядом с деффками во время нападения каких-то очередных пришельцев, попала "под излучение" Сердца, неожиданно для всех превратившись в Стражницу - а только в самом конце раскрыть, почему, собственно, с остальными все это время не было ее старшей сестры. Но продумывание деталей неожиданно закрутилось и вокруг самой Корнелии, и выплеснулось местами в откровенный бред. Хотите, пришлю Вам кусочек, правда, он про Лильку, где ненадолго мелькнул настоящий Калеб?
Благодаря работе отца Ирмы – ну, а теперь еще и очередного ее же жениха – в полиции, именно водная Стражница по мере возможностей следила за обстановкой в Хиттерфилде и вводила остальных в курс дела, если вдруг события криминального или околокриминального мира становились подозрительными, возможно, требуя вмешательства Стражниц. Увы, постоянно работать «обыкновенными супер-героями» девушки все же не могли, так что преступления, не связанные ни с магией, ни с пришельцами из других миров, если и предотвращались их командой, то разве что по случайным совпадениям. Но ведь не всегда узнаешь, есть в очередной проблеме что-нибудь сверхъестественное или нет, пока по самые уши в нее не влезешь! Хоть Хай Линдон и не разделяла несколько неприязненного отношения Тарани к Кондракару и его порядкам, время от времени и ее раздражало то, что Оракул почти никогда заранее не предупреждал Стражниц о необходимости вмешаться – до того самого момента, как они сами влезали в какую-нибудь очередную историю. Видимо, с высоты вечности и мудрости «совета старикашек» молодые женщины недалеко ушли от девчонок, еще только ставших Стражницами, оттого и отношение сохранилось неизменным: учитесь, орлята, сами летать! Исчезновения детей, в систематичности которых уже не оставалось сомнений, были как раз из тех историй, которые непременно следовало проверить – независимо от того, замешана тут была магия или нет! Вот только никто из подруг понятия не имел, с какой стороны за все это браться. У Ирмы – да и Корнелии – вообще голова не тем оказалась занята, Хай Линдон даже не сразу ввели в курс дела, однако когда пропал мальчишка из класса Кристофера, обе старшие сестрички, разумеется, запоздало переполошились. Поскольку всем все равно нужно было примерить законченные платья подружек для готовящейся свадьбы Ирмы, Хай Линдон предложила всем встретиться у нее и все еще раз обсудить. Для подружек невесты – включая себя любимую, конечно, Хая сшила платья уже по собственной инициативе: одинакового цвета и из одинакового материала, только немного различающиеся по фасону. Правда, чтобы уложиться до приближающейся свадьбы, пришлось очень постараться, но результат, с точки зрения юной модистки того стоил. Комната носила на себе следы многочисленных занятий, хобби и увлечений хозяйки: как ныне действующих, так и подзаброшенных. На выкрашенном в темно-голубой цвет потолке Хай нарисовала звезды и созвездия серебряной и золотой красками. С люстры, мелодично откликаясь на каждое движение воздуха мелодичным перезвоном, свисали «китайские колокольчики», стены тоже украшала гирлянда планет, фосфорически мерцающая в темноте по вечерам, а еще огромная рельефная карта Луны, плакат из «Альманаха Звездочета» и вырезанные из журналов фотографии звезд и туманностей. Туалетный столик перед зеркалом украшала наклейка с автомобильного бампера «Прочь с дороги – астероид!», на письменном столе почти под потолок высилась гора рисунков, набросков и выкроек, а кровать и два кресла почти скрылись под горами разноцветной ткани. Посреди всего этого великолепия и расположились, параллельно возясь с врученными нарядами, подруги – ну, кроме самой Ирмы и Корнелии, растерянно замершей столбом с только что презентованным хозяйкой комнаты платьем в руках. - Честно говоря, я вообще не уверена, что последнее исчезновение связано с остальными. Все ранее пропавшие – девочки из младшей и средней школы, а теперь пропадает парень – здоровенный уже лоб, надо сказать! – призналась Тарани, в очередной раз расположив по полочкам все довольно скудные сведения. - Тоже из средней школы! – хмуро напомнила Ирма. – Не взрослее он некоторых из девочек… - И в нынешней средней школе нет ни одной неопытной чаровницы, которая бы сперва приворожила его, а потом, сама перепугавшись, превратила бы в лягушку! – попыталась Хай разрядить обстановку, но все подруги ответили весьма хмурыми взглядами, а Ирма еще и обиженно надулась: лягушачью историю, с которой фактически начался ее чародейский опыт, ей забывать ни в какую не желали! – В общем… нет гарантии, конечно, что с ним не могло случится что-то еще! Может, он поссорился с родителями и сбежал, может, решил попутешествовать… - Вилл проверяла компьютеры всех пропавших, их последние звонки и переписку – и не нашла ничего подозрительного. Компьютеры и мобильники весьма охотно делились с Вилл свидетельскими показаниями, как и вся остальная электроника, но на сей раз особой пользы это не принесло – даже от камер наблюдения. - А я кое-что подслушала в мыслях у их родителей и соседей, – продолжала Тара. – но все действительно не могут вспомнить абсолютно ничего подозрительного. Действительно подозрительного, сами-то они чего только не подозревают… Темнокожая девушка вздохнула. Иногда Хай Линдон казалось, что Тарани и на психолога-то пошла учиться, просто чтобы не сгинуть в том океане чужих мыслей, в который ее бросили возросшие способности. Должно быть, так ориентироваться в мыслях и чувствах других стало хоть немножечко проще. - И Грампер ничего толкового не разнюхали! – устало закончила Ирма. – Кажется, они сами рассчитывали узнать хоть что-то от меня, в инквизиции бы им допросы вести! Еле вырвалась… Корнелия, почему ты не примеришь платье? Блондинка попыталась состроить мину, призванную демонстрировать, что не до платьев им сейчас за такими серьезными разговорами, но взгляды всех подруг уже обернулись к ней. – Оно шелковое… – уклончиво пробормотала Корнелия, продолжая вертеть в руках переливчатое платье цвета морской волны. – И давайте, все-таки, не будем менять тему. - Что толку, если мы ничего по теме так и не узнали? Будем следить за школой и держать руку на пульсе, как говорится. - Жаль, что практика Тары в школе только после нового года начинается… - Да, разумеется. Но моя работа для свадьбы Ирмы – тоже серьезное дело – если с платьем что-то не так, может быть, скажешь мне сейчас? – Хай Линдон заранее приготовилась обидеться на Корнелию, как и предполагалось, попытавшуюся возразить. Даже странно, что ответом не стала язвительная отповедь о том, что якобы Ирма, сохраняя нынешний темп, замуж успеет еще достаточно раз выйти, чтобы нашлось время реализовать все творческие идеи. Хотя последнее время они с Корнелией не так, как прежде, часто цапались. – Шелковое! – негромко повторила блондинка, пропуская мягкую ткань между длинных пальцев. – Вы обе могли бы сперва обсудить со мной предполагаемый наряд, а не ставить перед фактом! Ты, между прочим, сама всегда говоришь, что не стоит шить что-то без предварительных примерок! – Тебе не нравится? – ревниво осведомилась Хай Линдон. Корнелия стушевалась. – Нравится. Очень нравится. Это одно из самых красивых платьев, что ты мне дарила, честное слово… – Тогда хватит капризничать и отправляйся в комнату, примерь, – решительно отрезала Ирма. – Оно шелковое… – Слушай, Хай специально сшила для всех платья в единой гамме, между прочим, круглые сутки, как Золушка, над ними работала, чтобы успеть – хочешь, чтобы из-за твоих капризов всем пришлось переодеваться во что-то другое? Между прочим, моя свадьба уже на днях – когда мы будем подбирать новые наряды?! – Неужели нельзя сделать исключение? – бережно складывая платье и явно намереваясь его отложить, спросила Корнелия. - Корнелия! – Ирма шумно выдохнула через нос, в какой-то момент напомнив клокочущий закипающий чайник, и упрямо вручила наряд обратно блондинке. – А сделать мне приятное в день моей свадьбы – неужели нельзя? – Я-то успела забыть, – улыбнувшись, Корнелия легонько ущипнула Ирму за ухо. – Что для тебя со школьных лет нет ничего приятнее, чем выставить меня посмешищем! Ладно, так и быть, я его примерю. Исключительно чтобы вы сами могли убедиться, что мне его надевать не стоит. – Ты примеряй, а потом решим. Кажется, сдержав вздох, Корнелия удалилась в импровизированную примерочную, а Ирма и Хай Линдон снова переглянулись. – Если у кого-то и выйдет ее переупрямить, то это у тебя, – резонно заметила Вилл, задумчиво разглядывая свое отражение в зеркале. Как многие хорошие спортсменки, рыжеволосая Стражница замечательно выглядела в повседневных нарядах – джинсах, топиках и водолазках – однако с вечерними платьями почти всегда возникали трудности. Даже на выпускной вечер она была не в платье, а в оригинальном бархатном комбинезоне, а уж как намучилась Хай, моделируя и для этой подруги свадебное платье… тогда Хай Лин еще училась в последнем классе школы и не вполне была уверена, что сумеет осилить столь ответственную работу, но Вилл очень ее просила… Азиаточка еще раз похвалила себя за правильный выбор ткани для платьев: насыщенно-бирюзовый цвет, прекрасно сочетающийся с сине-голубым платьем самой невесты, и в то же время, не отвлекающий внимание с Ирмы на подружек, в равной мере хорошо подходил и к пламенеющей рыжине шевелюры Вилл, и к смуглой коже Тары, и, кажется, неплохо шел и самой миниатюрной дизайнерше, уже успевшей смириться с тем, что в любом нарядном платье смотрится феей Си Ван Му, по какому-то недоразумению притворяющейся человеком. Когда во всех прочих нарядах похожа на подростка, фея – это еще терпимо! На первых курсах Хая на стену готова была лезть. Она одевалась исключительно в строгие классические костюмы – шить их приходилось самой, ибо в продаже на ее размер предлагались только футболки с Микки Маусом! – даже пыталась «для солидности» носить очки с прямыми стеклами, но все более-менее знакомые люди все равно через слово называли ее «крошкой», «деточкой» и «малышкой», а особо воинственные старушки-прохожие громогласно требовали ей вслед стереть косметику… Не так-то просто подобрать для компании так непохожих между собой девушек костюмы одной гаммы, но у нее, кажется, получилось. Еще ведь есть небольшая подсказка – костюмы Стражниц! Соответственно им платье Вилл решено было сделать довольно коротким и динамичным, а «крылатые» расширяющиеся от локтей до запястий рукава Хай откровенно «скопировала»; Тарани нарядить вообще, строго говоря, не в платье, а в юбку-брюки и укороченную блузу, вместо пуговиц узлом завязывающуюся на животе слегка удлиненными краями, делающие мулатку немного похожей на экзотическую танцовщицу; и, конечно, за Корнелией оставалась элегантная классика, делающая блондинку похожей на принцессу из немецких сказок. Последнее время Корнелия отдавала предпочтение строгим офисным костюмам, пытаясь от этого образа отойти… – Неля! – Ирма щелкнула по двери, за которой скрылась блондинка. – Ты идешь или нет? И, не дожидаясь ответа, распахнула дверь, практически вытолкав давно успевшую переодеться Корнелию в комнату, где собрались остальные. – Я не уверена… – Ты – и в чем-то не уверена? Или не желаешь признавать, что была не права, и что платье потрясающее?! Ну-ка, ну-ка… Хай Лин невольно улыбнулась. Все-таки приятно убедиться, что даже «дистанционно» без примерок умеешь чувствовать, что кому подходит идеально. Разумеется, Корнелия обладала тем типом внешности, что умела выглядеть потрясающе в любой одежде, но все равно было приятно. Платье было простым и практически ничем не украшенным. Руки и плечи оставались почти полностью открытыми – сверху ткань была скреплена лишь четырежды, удерживая «рукава» на плечах и на локтях. Наверное, к нему следует чем-нибудь украсить шею… именно шею, чтобы ожерелье или колье не болталось на груди… – Разумеется, потрясающее, именно это я и сказала с самого начала! – возразила Корнелия. И, почему-то покраснев, добавила. – Но надеть его я не могу. – Ты же его уже надела, – слегка опешила от такой логики Вилл, освобождая пространство перед зеркалом. – ты выглядишь чудесно! Вот зеркало, ты сама… С какой-то странной усталостью Корнелия прикрыла глаза и шумно выдохнула. - Девочки, я оценила вашу деликатность, так что хватит уже! – терпеливо уверила она. – Я уже за тем пределом допустимости лишнего веса, в котором еще можно было носить шелковые платья прямого силуэта, претендуя при этом хоть на какой-то вкус и чувство стиля. - Вот даже не вздумай врать, что я что-то накосячила с размером! – угрожающе предупредила Хай Линдон. – Или стоило пытаться еще до примерки. - Размер нормальный, – не стала спорить Корнелия, рассеянно проводя пальцем вдоль выреза. – но этот фасон все равно уже смотрится вульгарно. Дизайнер раздраженно скрипнула зубами. Черт побери, если бы у нее самой появилась грудь видимого размера, последнее, о чем Хай стала бы переживать, это о «вульгарности» выреза, это демонстрирующего. - Считай это визуальным приемом! – почти со злостью предложила она. – Если не хочешь, чтобы на какую-то деталь твоей фигуры обращали внимание, так стоит его привлечь к чему-то более выигрышному! – и тут же закусила губу, но ловить себя за язык было поздно. Корнелия, едва заметно покраснев ,нервно скрестила руки на животе. - Ну, гениально, теперь мы ее точно ни за что не переубедим! – Ирма попыталась выразительно, словно бы без сил, развалиться в кресле, но плюхнулась прямо на игольницу (которую Хай уже дня три никак не могла найти!) и сбила весь драматический эффект. - Если эта тема наконец-то закрыта, а по существу сказать никому нечего! – глядя в сторону, сказала Корнелия. – То я собиралась сегодня встретить Лилиан из школы. - Крис просто взбесится, если я начну его встречать и провожать! – задумчиво пробормотала Ирма. – Но, пожалуй, пока все хоть немного не прояснится, это неплохая идея. Может, удастся сделать вид, что я там случайно… Вилл, два брата которой до младшей школы еще чуть-чуть не доросли, да и расхаживать где-то самостоятельно еще возможности не имели, с легкой нервозностью пожала плечами, как видно, заразившись общей тревогой. Вообще-то, Хай Линдон никогда не была бы против иметь брата или сестренку – какие бы леденящие ужасы не рассказывали о «мелких» Корнелия и Ирма – но все-таки сейчас она была почти рада, что ей не за кого так беспокоиться. Это может и с ума свести… Еще недавно казалось, что Корнелия излишне резко на все реагирует, но теперь неожиданно пришло в голову, что у родителей школьников этой удушающей тревоги сейчас вдесятеро больше, чем у старших сестер – глядя с этой стороны, иметь детей не так уж и весело. А Корнелия к тому же еще и не видит положительных сторон, поскольку сама… слишком уж взрослая, словно и бы и не помнит, что ребенком когда-то была! - Корнелия, если ты не заберешь свое платье, я его возьму! – пригрозила Тарани, быстрее остальных закончившая переодеваться обратно в повседневную одежду. А заполучив недоуменное внимание, добавила. – И передам Питеру, посмотрим, что он скажет насчет «вульгарного фасона»! - Как будто у меня и так есть в этом хоть малейшие сомнения! – огрызнулась блондинка. – Хватит, надоело уже с вами спорить, наверное, я смогу подобрать подходящую шаль или накидку, если так принципиально важно, чтобы на всех были платья из этой серии!
анонимная Не Лилиан и Корнелия, а Лилька так и этак. Героиня-то одна, только в разных вариантах (это манга о девочке, которая жутко комплексовала из-за того, что в 15 лет выглядит, как ребенок, а потом заключила контракт с дьяволом, чтобы завоевать сердце какого-то школьного красавчика. Там она ненадолго "вырастает".
Не Лилиан и Корнелия, а Лилька так и этак. Героиня-то одна, только в разных вариантах
Аааа... Понятно. Тоже красиво будет. А контракт с дьяволом за такую мелочь как сердце какого-то мальчишки заключать было глупо (ИМХО). Кстати, если она там ненадолго "вырастает", то потом то что? Обворожила она этого мальчишку ненадолго, а потом?
анонимная В том-то и дело, что не обворожила. Парень оказался глубоковерующим и на черный приворот не реагировал. Дьявол там понакрутил интриг и до того докрутил, что сам в эту девчонку втрескался.
В том-то и дело, что не обворожила. Парень оказался глубоковерующим и на черный приворот не реагировал. Дьявол там понакрутил интриг и до того докрутил, что сам в эту девчонку втрескался.
анонимная Оно... как бы это сказать. Не то, чтобы хентайное и даже не особо чтобы эротическое (главная героиня пару раз мелькнула без одежды, но из-за ее "нимфеточной" внешности это смотрелось вполне нейтрально), но все равно несколько... с привкусом. Меня только на первую главу хватило. Хотя Сатана там хорош - слов нет!
анонимная Говорю же, как раз он-то и влюбился. Он ведь еще привык, что все, только увидив его, голову теряли и забывали обо всех своих желаниях, а тут - фигушки.
Говорю же, как раз он-то и влюбился. Он ведь еще привык, что все, только увидив его, голову теряли и забывали обо всех своих желаниях, а тут - фигушки.
Да нет, я понимаю что это он в нее влюбился, только думаю что ненадолго.
Санди ака Владлена Мне О-ЧЕНЬ нравится!!! Я вообще люблю Лилю и Нелю (а ещё: Вилл, Элю и Хаю)!!! А ты одна из моих любимых писателей! Прочитала всё за полчаса!!! Прошу продолжения!!! Пазялюсьтя... (если можно!)
Что до Корнелии она, на беду свою, максималистка, считающая, что НАСТОЯЩАЯ любовь в жизни одна. И с некоторых пор самому понятию "любить" суеверно не доверяет. Развязку это дело получит только в "Кузинах".
Санди ака Владлена Прикол с картинкой вышел - в плане подпись на ней самой совпадает с уровнем текста и получается так (по крайней мере я, проснувшись и подойдя к компу, прочитал именно так): Примерно ТАК *бы (by) Полинка* выглядела с поправкой на возраст встречавшая Хаю Ирмон. Перечитал дважды, пока докатило, что речь не про Полинку... И кто это в конце концов...? Да, отвык я за месяц и от инета и от форума... Токо скорость флужения при мне осталась - куда уж без неё..
Отправлено: 01.07.08 19:59. Заголовок: Санди ака Владлена З..
Санди ака Владлена Здорово! Я уж на обновления и не надеялся, однако... :) Хм, хоккей... а, вспомнил! Серия "Симпсонов", где Лиза против Барта в хоккей играла. Футбол - ладно, даже бокс еще куда не шло, но хоккей. не не могу себе такого представить.
Отправлено: 27.07.08 21:22. Заголовок: Лилиан О своем нов..
Лилиан
Знакомство с командой прошло достаточно гладко, впрочем, тут нечему было и особенно удивляться – учитывая давнюю дружбу и общительность Криса, Лили была неплохо знакома с большинством его товарищей и одноклассников, хотя сама училась на два класса младше – обычно ей удавалось, пусть и не столь инициативно, то тоже неплохо ладить с людьми. С другими школьниками уж явно лучше, чем с учителями. Против девчонки в качестве запасного игрока тоже никто особенно не возражал – хотя у Лилиан, ни разу не встававшей на коньки после травмы, были определенные опасения перед выходом на лед, все прошло без проблем, разве что удобно разместить длинные волосы под шлемом с непривычки получилось не сразу. Кажется, в хоккее и не приняты были такие сложности и нюансы, которые требовались в фигурном катании, достаточно было с уверенностью стоять на коньках. «Или я так думаю только до тех пор, пока не начну вникать в игру со всеми ее правилами, стычками и толчеей!» Единственным (вернее, единственной), кто в сомнением отнесся к такой замене игрока на неопытную девчонку, оказалась менеджер хоккейного клуба Марла – плотная широколицая девочка, судя по вскоре продемонстрированной феноменальной неуклюжести и редким симптомам астмы, сама к спорту отношения не имевшая, а на должности своей оказавшаяся благодаря симпатии не к хоккею, а к кому-то из хоккейной команде. Впрочем, Кристофер уверял, что Марла – он отчего-то называл ее «Тишей» – вопреки кажущейся рассеянности с организаторскими обязанностями справляется отлично, а сработавшейся команде видней, чем новичку. Возникало неприятное подозрение, что появление среди мальчишек симпатичной, хотя и не особенно примечательной среди большего количества девчонок, блондиночки заставил Марлу еще более пессимистично оценивать собственные шансы понравиться кому-нибудь в ответ. К некоторому даже разочарованию, учить изначально предназначенную в запасные Лили ничему особенно не стали и на тренировках ей оставалось только держаться в стороне. Разве что общие правила посоветовали выучить – с одной стороны, это притупляло возникшие поначалу страхи, с другой – оказалось достаточно скучным времяпровождением. Что-то в этом было от оттягивания неизбежной катастрофы… почти как с признанием Кристофера! - Сходим куда-нибудь после школы вместе? – решив, наверное, окончательно ее добить, спросил Крис, когда они спустились с крыльца и пересекали школьный двор. Само по себе предложение Криса было самым обычным и привычным – чуть ли не с младших классов они постоянно гуляли и играли вместе… еще совсем не давно было бы обычным и привычным – теперь же Лили понятия не имела, как себя вести и что правильно будет говорить… по крайней мере, вне компании. Оставалось только надеяться, Кристофер не заметил, что она избегает оставаться с ним вдвоем, и сейчас даже к лучшему… - Прости, приятель! – спас положение Билли, еще один одноклассник Криса, разумеется, воспринявший «вместе» как «компанией», а не как «вдвоем». Или Билли как раз все понял правильно, а вот Лилиан уже начала страдать паранойей? – Но со всеми этими исчезновениями предки параноят, так что попросили Джея подвезти меня сегодня домой сразу после окончания факультативов. - Ага! – наверное, чересчур энергично поддержала Лили. – Меня тоже сегодня встречает Неля. Иногда такое чувство, что она думает, будто мне до сих пор всего шесть! Кристофер понурился – теперь уже было не разобрать, огорчился он из-за Лили, или из-за не получившейся компании. Лучше было бы помолчать немного… смущенно уставившись в сторону, девочка случайно встретилась с крайне недовольным взглядом Марлы. - А ты? – сейчас, впрочем, чтобы увильнуть от неловкости момента, Лилиан готова была и с кем-нибудь куда менее дружелюбным попытаться завязать общение. – Тебя тоже встречают? Тиша мотнула косичками. - Похоже, вас держат в семье за маленьких детей, потому что у всех вас есть старшие братья и сестры. Как говорится, в сравнении вы навсегда мелкие. Кристофер, успевший догнать СВОЮ сестру ростом, а к окончанию школы так явно намеревающийся и перегнать, неопределенно хмыкнул. - …Но меня с детства приучили к самостоятельности! Кроме того, за мной нет нужды присматривать. - Поскорей бы все это закончилось, тогда мы вчетвером – или еще кого-нибудь можно было бы пригласить, снова сможем ходить после школы в парк или в развлекательный центр! – с преувеличенным воодушевлением продолжала Лили. – Марла, а тебе где нравится бывать? - Вообще-то, не нравится… в смысле, нигде. Сомневаюсь, что могла бы вписаться в вашу компанию. Лилиан разочарованно пожала плечами. - Ну, прекрасно, значит, и я один иду домой! – Крис раздраженно пнул подвернувшийся на асфальте камушек. – Что вообще за глупость? Я подслушал кое-что у папы на работе, никто из пропавших детей не пропадал ночью на улице, все как-то незаметно смывались из дома вечером и по ночам! Какой смысл пасти всех после школы. - Подобная система еще не гарантирует, что все остальное время все в безопасности, особенно если шататься после школы неизвестно где! – наставительно отчеканила Марла. И, после короткой паузы, гораздо тише и невнятнее продолжила. – Если это так важно, нам, кажется, какое-то время по пути, если хочешь, пойдем вместе? Заодно, ну, мы могли бы обсудить тот реферат, раз у тебя возникли с ним проблемы? Реферат, особенно, по-видимому, проблемный, Кристофер обсуждать в свое свободное время явно не желал, поэтому растерянно крякнул и лихорадочно заозирался в поисках идей для отговорки. Идея подвернулась неожиданно быстро: стоило только четверым подросткам выйти за школьные ворота, как первым делом на глаза попалась не только со скучающим видом дожидающаяся их Корнелия, но и Ирма собственной персоной, о чем-то беззаботно болтающая с долговязым взъерошенным блондином. - Ирма! – пытаясь спрятать облегчение за негодованием, воскликнул Кристоф. – А ты как здесь оказалась? Неужели меня родители тоже теперь требуют приводить из школы за ручку? - Зная тебя, им следовало бы требовать приволакивать за ухо! – уперев руки в бока, отрезала его старшая сестра. – А вообще… - Джей, а вообще, вы что, опять, типа, вместе гуляете? – поинтересовался Билли, кидая в собеседника Ирмы тяжелым рюкзаком. Тот со смехом его поймал. - Эй, братишка, имей совесть, у девушки свадьба уже буквально на днях! Мы случайно встретились. - А музыкальную встречу ее подруге ты организовывал тоже случайно? - Репетиции лишними не бывают! Предложил бы вам подвезти, но, боюсь, не вчетвером… - Не стоит! – Ирма помахала ладонью. – Нам тут совсем рядом… Без интереса слушавшая Корнелия бросила на подругу слегка недоуменный взгляд, но тут же согласно кивнула. - Мы все равно собирались прогуляться все вместе. Спасибо. Помотав рукой над головой, прощаясь с остальными (можно было подумать, что они находились на другом берегу залива, а вовсе не в нескольких шагах), Билли поспешил за братом к припаркованной неподалеку машине. Когда они проехали мимо, Ирма, тоже энергично помахав рукой вслед, чуть смущенно обернулась к Корнелии. - Ладно, ладно, ты была права. С тех пор, как уехал Мартин, я думала об этом, но Джей-то действительно относится ко мне, как к другу. Мы всегда друг другу помогали… по всякой мелочи. - Чего ты мне все это объясняешь? Все равно ведь не из-за моих слов решила пересмотреть свои отношения с бывшими… Ну что, пойдем через парк? - А… Лилиан поискала взглядом Марлу, но та за время разговора успела испариться из зоны видимости. Странная… но неужели парнем, который ей нравится, был именно Кристофер? - Как-то невежливо получилось… - А что таково произошло с Мартином? – озадачился Крис. – Давно ничего не слышал, хотя раньше он постоянно у нас бывал… - Ничего, – ответила Корнелия, прежде чем Ирма успела открыть рот. Редкий случай, однако. – А вот самолюбие твоей сестры, кажется, оказалось уколото, когда Мартин уехал со своей девушкой из Хиттерфильда. - У него еще и девушка есть? – парень взъерошил кудрявую каштановую челку. – Так вы и правда, что ли, дружили? Я думал, сеструха просто так называет… - Ой, да кто станет помнить долго какое-то школьное увлечение?! – обняв за плечи Криса и Лили, Ирма потянула их прочь от школьных ворот. – Он, вроде бы, еще в старших классах с этой своей Мишель и познакомился. Это же отлично! Я немного беспокоилась за него раньше, но все теперь нормально! У каждого из нас есть своя вторая половинка – и все рано или поздно ее встречают, даже если до того увлекались кем-то еще… - Поэтому у тебя самой столько бывших приятелей! – хмыкнул Кристофер, тут же получив от сестры подзатыльник. Почему-то Лили в этот момент широкая улыбка Ирмы показалась несколько натянутой. Но мысли уже повернули в совсем другом направлении. «Значит, если и Крис встретит подходящую ему девушку раньше, чем я что-нибудь ему отвечу, то все просто может стать как раньше? Главное, чтобы у них все сложилось… Жаль, что Марла, если он ей действительно нравится, так явно не в его вкусе. Черт! Вот поэтому и не стоило дружить только с мальчишками, если бы у меня были подруги, хоть среди одноклассниц, я могла бы познакомить его с кем-нибудь. Чего теперь, сначала попробовать с кем-нибудь подружиться?» По крайней мере, в присутствии их излишне бдительных сестер Крису не пришло бы в голову пытаться выяснять отношения, так что весь путь до дома Лэров все просто болтали о всякой чепухе и смеялись. Ну, почти все, Корнелия не особенно-то активно поддерживала разговор. О своем новом спортивном начинании Лили предпочла благоразумно умолчать, не желая стать причиной очередного скандала. Да и начинание-то было… дальше начала сильно не ушедшее! - Ну что, просто отведешь меня домой или до возвращения мамы будешь со мной сидеть? – предположила Лилиан, когда Ирма и Крис уже, попрощавшись, свернули к своему дому. – Дело в том, – Корнелия слегка замялась, почему-то отводя взгляд. – ну… я тоже собиралась переночевать у родителей сегодня. Чтобы завтра не тащиться опять из пригорода и… все такое прочее… Лили с подозрением смерила Корнелию взглядом. Вот уж чего ее драгоценная сестрица никогда не умела, так это увиливать! – Только не говори, что снова поссорилась с Питером! – Говорить ничего подобного я вовсе и не собиралась! – отрезала Неля, еще более красноречиво отводя взгляд. Лилиан устало вздохнула. Корнелия и Питер с детства казались ей идеальной парой, а впоследствии и идеальной семьей, о том, что между ними могут быть какие-то ссоры, до недавнего времени девочка даже представить себе не могла. Да и не в характере ее сестренки таким вот образом самоустраняться под родительское крыло – напротив, когда Корнелия считает себя в чем-то правой, от нее отвязаться невозможно, пока не вколотит оппоненту эту свою правоту до полного признания того, что права ВСЕГДА, а когда не права – смотри пункт первый! – Послушай, но ты же сама понимаешь, что ведешь себя глупо! По правде говоря, больше всего она ожидала довольно резкого совета не совать свой нос в чужие дела, но молодая женщина только пожала плечами. – Понимаю, в том-то и дело! Даже не знаю, что меня бесит больше: это осознание или то, что Питер находит это нормальным и даже естественным! Он, конечно, по жизни считает, что, когда женщина не права, нужно встать на колени и попросить у нее прощения, но это уже переходит все границы! – А ты никогда не думала, что иначе с тобой просто не ужиться? Корнелия молчала. – На тебя просто невозможно угодить, знаешь! Во всем на свете найдешь тысячу изъянов! Будь ты суеверной, я бы решила, что ты боишься признать, что все хорошо, только чтобы не сглазить… Корнелия? Кажется, сестра ее даже не слушала. Не смотря на довольно теплый вечер, молодая женщина зябко куталась в свободную накидку – последнее время Корнелия оставила, наконец, сплошь деловые костюмы и вернулась к своему когда-то любимому классическому стилю – в детстве она напоминала младшей сестре сказочную принцессу из-за этих элегантных, слегка старомодных нарядов. Легкий ветер бережно перебирал складки длинной летящей юбки и широкой накидки, словно играя морскими волнами. – По-моему, ты меня не слушаешь! – досадливо заключила Лили. – По-твоему, я придираюсь к Питеру? – тихо спросила Корнелия, отрешенно глядя в темнеющее небо. – Выискиваю у него недостатки, цепляюсь на пустом месте и все такое? Послушай… это не наезд и не начало спора, просто скажи, я не буду обижаться. Ты так считаешь? – Я говорила не о Питере, а вообще… о жизни в целом, – неопределенно покрутив ладонью, возразила Лили. – почему ты решила, что я говорю о нем? – Не знаю. Успокойся, мелкая, ни с кем я не ссорилась. Даже с девочками, хоть с ними вечно куда труднее нормально разговаривать. Просто нужно немного времени, чтобы мысли привести в порядок, он заедет за нами перед Ирминой свадьбой. По правде говоря, родители тоже считали эти начавшиеся последнее время ссоры совершенно естественными и даже не удивлялись визитам старшей дочери. Лилиан порой их не понимала, но, как в очередной раз пришлось убедиться, общая черта старшего поколения – объяснять непонятное еще более непонятно. О том, как и из-за чего с таким человеком, как Питер, можно ссориться, девочка себе просто не представляла, но Неля, конечно, и не из тех, кто ищет легких путей. Вилл и Ирме иногда нужны были небольшие локальные скандалы просто так, для поднятия общего тонуса, но за Корнелией раньше подобного не замечалось. - Я ведь могу пойти к Ирме на свадьбу вместе с вами, да? – решила увести разговор на что-нибудь безопасное Лили. – Хай Линдон мне подарила платье на день рождения, конечно, не такое, как у вас? - Хочешь взять мое? – неожиданно предложила сестра. – Я, думаю, сама бы могла его подогнать немного. Лили недоуменно крякнула, но сумела перебороть соблазн – опыт подсказывал, что шикарные наряды Корнелии именно на Корнелии и выглядели шикарными, никакие попытки выпросить у сестры что-то или купить такое же себе еще не были для Лили удачными. - Хай обидится, если я просто надену что-то другое, а ты могла бы… - Чтобы она на нас обеих обиделась? Ну уж нет, если платье для тебя было создано, то оно твое!
Отправлено: 03.08.08 16:08. Заголовок: Вилл Говорят, у люде..
Лилиан
Знакомство с командой прошло достаточно гладко, впрочем, тут нечему было и особенно удивляться – учитывая давнюю дружбу и общительность Криса, Лили была неплохо знакома с большинством его товарищей и одноклассников, хотя сама училась на два класса младше – обычно ей удавалось, пусть и не столь инициативно, то тоже неплохо ладить с людьми. С другими школьниками уж явно лучше, чем с учителями. Против девчонки в качестве запасного игрока тоже никто особенно не возражал – хотя у Лилиан, ни разу не встававшей на коньки после травмы, были определенные опасения перед выходом на лед, все прошло без проблем, разве что удобно разместить длинные волосы под шлемом с непривычки получилось не сразу. Кажется, в хоккее и не приняты были такие сложности и нюансы, которые требовались в фигурном катании, достаточно было с уверенностью стоять на коньках. «Или я так думаю только до тех пор, пока не начну вникать в игру со всеми ее правилами, стычками и толчеей!» Единственным (вернее, единственной), кто в сомнением отнесся к такой замене игрока на неопытную девчонку, оказалась менеджер хоккейного клуба Марла – плотная широколицая девочка, судя по вскоре продемонстрированной феноменальной неуклюжести и редким симптомам астмы, сама к спорту отношения не имевшая, а на должности своей оказавшаяся благодаря симпатии не к хоккею, а к кому-то из хоккейной команде. Впрочем, Кристофер уверял, что Марла – он отчего-то называл ее «Тишей» – вопреки кажущейся рассеянности с организаторскими обязанностями справляется отлично, а сработавшейся команде видней, чем новичку. Возникало неприятное подозрение, что появление среди мальчишек симпатичной, хотя и не особенно примечательной среди большего количества девчонок, блондиночки заставил Марлу еще более пессимистично оценивать собственные шансы понравиться кому-нибудь в ответ. К некоторому даже разочарованию, учить изначально предназначенную в запасные Лили ничему особенно не стали и на тренировках ей оставалось только держаться в стороне. Разве что общие правила посоветовали выучить – с одной стороны, это притупляло возникшие поначалу страхи, с другой – оказалось достаточно скучным времяпровождением. Что-то в этом было от оттягивания неизбежной катастрофы… почти как с признанием Кристофера! - Сходим куда-нибудь после школы вместе? – решив, наверное, окончательно ее добить, спросил Крис, когда они спустились с крыльца и пересекали школьный двор. Само по себе предложение Криса было самым обычным и привычным – чуть ли не с младших классов они постоянно гуляли и играли вместе… еще совсем не давно было бы обычным и привычным – теперь же Лили понятия не имела, как себя вести и что правильно будет говорить… по крайней мере, вне компании. Оставалось только надеяться, Кристофер не заметил, что она избегает оставаться с ним вдвоем, и сейчас даже к лучшему… - Прости, приятель! – спас положение Билли, еще один одноклассник Криса, разумеется, воспринявший «вместе» как «компанией», а не как «вдвоем». Или Билли как раз все понял правильно, а вот Лилиан уже начала страдать паранойей? – Но со всеми этими исчезновениями предки параноят, так что попросили Джея подвезти меня сегодня домой сразу после окончания факультативов. - Ага! – наверное, чересчур энергично поддержала Лили. – Меня тоже сегодня встречает Неля. Иногда такое чувство, что она думает, будто мне до сих пор всего шесть! Кристофер понурился – теперь уже было не разобрать, огорчился он из-за Лили, или из-за не получившейся компании. Лучше было бы помолчать немного… смущенно уставившись в сторону, девочка случайно встретилась с крайне недовольным взглядом Марлы. - А ты? – сейчас, впрочем, чтобы увильнуть от неловкости момента, Лилиан готова была и с кем-нибудь куда менее дружелюбным попытаться завязать общение. – Тебя тоже встречают? Тиша мотнула косичками. - Похоже, вас держат в семье за маленьких детей, потому что у всех вас есть старшие братья и сестры. Как говорится, в сравнении вы навсегда мелкие. Кристофер, успевший догнать СВОЮ сестру ростом, а к окончанию школы так явно намеревающийся и перегнать, неопределенно хмыкнул. - …Но меня с детства приучили к самостоятельности! Кроме того, за мной нет нужды присматривать. - Поскорей бы все это закончилось, тогда мы вчетвером – или еще кого-нибудь можно было бы пригласить, снова сможем ходить после школы в парк или в развлекательный центр! – с преувеличенным воодушевлением продолжала Лили. – Марла, а тебе где нравится бывать? - Вообще-то, не нравится… в смысле, нигде. Сомневаюсь, что могла бы вписаться в вашу компанию. Лилиан разочарованно пожала плечами. - Ну, прекрасно, значит, и я один иду домой! – Крис раздраженно пнул подвернувшийся на асфальте камушек. – Что вообще за глупость? Я подслушал кое-что у папы на работе, никто из пропавших детей не пропадал ночью на улице, все как-то незаметно смывались из дома вечером и по ночам! Какой смысл пасти всех после школы. - Подобная система еще не гарантирует, что все остальное время все в безопасности, особенно если шататься после школы неизвестно где! – наставительно отчеканила Марла. И, после короткой паузы, гораздо тише и невнятнее продолжила. – Если это так важно, нам, кажется, какое-то время по пути, если хочешь, пойдем вместе? Заодно, ну, мы могли бы обсудить тот реферат, раз у тебя возникли с ним проблемы? Реферат, особенно, по-видимому, проблемный, Кристофер обсуждать в свое свободное время явно не желал, поэтому растерянно крякнул и лихорадочно заозирался в поисках идей для отговорки. Идея подвернулась неожиданно быстро: стоило только четверым подросткам выйти за школьные ворота, как первым делом на глаза попалась не только со скучающим видом дожидающаяся их Корнелия, но и Ирма собственной персоной, о чем-то беззаботно болтающая с долговязым взъерошенным блондином. - Ирма! – пытаясь спрятать облегчение за негодованием, воскликнул Кристоф. – А ты как здесь оказалась? Неужели меня родители тоже теперь требуют приводить из школы за ручку? - Зная тебя, им следовало бы требовать приволакивать за ухо! – уперев руки в бока, отрезала его старшая сестра. – А вообще… - Джей, а вообще, вы что, опять, типа, вместе гуляете? – поинтересовался Билли, кидая в собеседника Ирмы тяжелым рюкзаком. Тот со смехом его поймал. - Эй, братишка, имей совесть, у девушки свадьба уже буквально на днях! Мы случайно встретились. - А музыкальную встречу ее подруге ты организовывал тоже случайно? - Репетиции лишними не бывают! Предложил бы вам подвезти, но, боюсь, не вчетвером… - Не стоит! – Ирма помахала ладонью. – Нам тут совсем рядом… Без интереса слушавшая Корнелия бросила на подругу слегка недоуменный взгляд, но тут же согласно кивнула. - Мы все равно собирались прогуляться все вместе. Спасибо. Помотав рукой над головой, прощаясь с остальными (можно было подумать, что они находились на другом берегу залива, а вовсе не в нескольких шагах), Билли поспешил за братом к припаркованной неподалеку машине. Когда они проехали мимо, Ирма, тоже энергично помахав рукой вслед, чуть смущенно обернулась к Корнелии. - Ладно, ладно, ты была права. С тех пор, как уехал Мартин, я думала об этом, но Джей-то действительно относится ко мне, как к другу. Мы всегда друг другу помогали… по всякой мелочи. - Чего ты мне все это объясняешь? Все равно ведь не из-за моих слов решила пересмотреть свои отношения с бывшими… Ну что, пойдем через парк? - А… Лилиан поискала взглядом Марлу, но та за время разговора успела испариться из зоны видимости. Странная… но неужели парнем, который ей нравится, был именно Кристофер? - Как-то невежливо получилось… - А что таково произошло с Мартином? – озадачился Крис. – Давно ничего не слышал, хотя раньше он постоянно у нас бывал… - Ничего, – ответила Корнелия, прежде чем Ирма успела открыть рот. Редкий случай, однако. – А вот самолюбие твоей сестры, кажется, оказалось уколото, когда Мартин уехал со своей девушкой из Хиттерфильда. - У него еще и девушка есть? – парень взъерошил кудрявую каштановую челку. – Так вы и правда, что ли, дружили? Я думал, сеструха просто так называет… - Ой, да кто станет помнить долго какое-то школьное увлечение?! – обняв за плечи Криса и Лили, Ирма потянула их прочь от школьных ворот. – Он, вроде бы, еще в старших классах с этой своей Мишель и познакомился. Это же отлично! Я немного беспокоилась за него раньше, но все теперь нормально! У каждого из нас есть своя вторая половинка – и все рано или поздно ее встречают, даже если до того увлекались кем-то еще… - Поэтому у тебя самой столько бывших приятелей! – хмыкнул Кристофер, тут же получив от сестры подзатыльник. Почему-то Лили в этот момент широкая улыбка Ирмы показалась несколько натянутой. Но мысли уже повернули в совсем другом направлении. «Значит, если и Крис встретит подходящую ему девушку раньше, чем я что-нибудь ему отвечу, то все просто может стать как раньше? Главное, чтобы у них все сложилось… Жаль, что Марла, если он ей действительно нравится, так явно не в его вкусе. Черт! Вот поэтому и не стоило дружить только с мальчишками, если бы у меня были подруги, хоть среди одноклассниц, я могла бы познакомить его с кем-нибудь. Чего теперь, сначала попробовать с кем-нибудь подружиться?» По крайней мере, в присутствии их излишне бдительных сестер Крису не пришло бы в голову пытаться выяснять отношения, так что весь путь до дома Лэров все просто болтали о всякой чепухе и смеялись. Ну, почти все, Корнелия не особенно-то активно поддерживала разговор. О своем новом спортивном начинании Лили предпочла благоразумно умолчать, не желая стать причиной очередного скандала. Да и начинание-то было… дальше начала сильно не ушедшее! - Ну что, просто отведешь меня домой или до возвращения мамы будешь со мной сидеть? – предположила Лилиан, когда Ирма и Крис уже, попрощавшись, свернули к своему дому. – Дело в том, – Корнелия слегка замялась, почему-то отводя взгляд. – ну… я тоже собиралась переночевать у родителей сегодня. Чтобы завтра не тащиться опять из пригорода и… все такое прочее… Лили с подозрением смерила Корнелию взглядом. Вот уж чего ее драгоценная сестрица никогда не умела, так это увиливать! – Только не говори, что снова поссорилась с Питером! – Говорить ничего подобного я вовсе и не собиралась! – отрезала Неля, еще более красноречиво отводя взгляд. Лилиан устало вздохнула. Корнелия и Питер с детства казались ей идеальной парой, а впоследствии и идеальной семьей, о том, что между ними могут быть какие-то ссоры, до недавнего времени девочка даже представить себе не могла. Да и не в характере ее сестренки таким вот образом самоустраняться под родительское крыло – напротив, когда Корнелия считает себя в чем-то правой, от нее отвязаться невозможно, пока не вколотит оппоненту эту свою правоту до полного признания того, что права ВСЕГДА, а когда не права – смотри пункт первый! – Послушай, но ты же сама понимаешь, что ведешь себя глупо! По правде говоря, больше всего она ожидала довольно резкого совета не совать свой нос в чужие дела, но молодая женщина только пожала плечами. – Понимаю, в том-то и дело! Даже не знаю, что меня бесит больше: это осознание или то, что Питер находит это нормальным и даже естественным! Он, конечно, по жизни считает, что, когда женщина не права, нужно встать на колени и попросить у нее прощения, но это уже переходит все границы! – А ты никогда не думала, что иначе с тобой просто не ужиться? Корнелия молчала. – На тебя просто невозможно угодить, знаешь! Во всем на свете найдешь тысячу изъянов! Будь ты суеверной, я бы решила, что ты боишься признать, что все хорошо, только чтобы не сглазить… Корнелия? Кажется, сестра ее даже не слушала. Не смотря на довольно теплый вечер, молодая женщина зябко куталась в свободную накидку – последнее время Корнелия оставила, наконец, сплошь деловые костюмы и вернулась к своему когда-то любимому классическому стилю – в детстве она напоминала младшей сестре сказочную принцессу из-за этих элегантных, слегка старомодных нарядов. Легкий ветер бережно перебирал складки длинной летящей юбки и широкой накидки, словно играя морскими волнами. – По-моему, ты меня не слушаешь! – досадливо заключила Лили. – По-твоему, я придираюсь к Питеру? – тихо спросила Корнелия, отрешенно глядя в темнеющее небо. – Выискиваю у него недостатки, цепляюсь на пустом месте и все такое? Послушай… это не наезд и не начало спора, просто скажи, я не буду обижаться. Ты так считаешь? – Я говорила не о Питере, а вообще… о жизни в целом, – неопределенно покрутив ладонью, возразила Лили. – почему ты решила, что я говорю о нем? – Не знаю. Успокойся, мелкая, ни с кем я не ссорилась. Даже с девочками, хоть с ними вечно куда труднее нормально разговаривать. Просто нужно немного времени, чтобы мысли привести в порядок, он заедет за нами перед Ирминой свадьбой. По правде говоря, родители тоже считали эти начавшиеся последнее время ссоры совершенно естественными и даже не удивлялись визитам старшей дочери. Лилиан порой их не понимала, но, как в очередной раз пришлось убедиться, общая черта старшего поколения – объяснять непонятное еще более непонятно. О том, как и из-за чего с таким человеком, как Питер, можно ссориться, девочка себе просто не представляла, но Неля, конечно, и не из тех, кто ищет легких путей. Вилл и Ирме иногда нужны были небольшие локальные скандалы просто так, для поднятия общего тонуса, но за Корнелией раньше подобного не замечалось. - Я ведь могу пойти к Ирме на свадьбу вместе с вами, да? – решила увести разговор на что-нибудь безопасное Лили. – Хай Линдон мне подарила платье на день рождения, конечно, не такое, как у вас? - Хочешь взять мое? – неожиданно предложила сестра. – Я, думаю, сама бы могла его подогнать немного. Лили недоуменно крякнула, но сумела перебороть соблазн – опыт подсказывал, что шикарные наряды Корнелии именно на Корнелии и выглядели шикарными, никакие попытки выпросить у сестры что-то или купить такое же себе еще не были для Лили удачными. - Хай обидится, если я просто надену что-то другое, а ты могла бы… - Чтобы она на нас обеих обиделась? Ну уж нет, если платье для тебя было создано, то оно твое!
Отправлено: 04.08.08 15:37. Заголовок: Санди ака Владлена п..
Санди ака Владлена пишет:
цитата:
Бывает, и похуже называют!
О, да...Особенно в советское время, когда полюбили всякие сокращения. Выходят такие имена, как Драпездерма (Да здравствует первое мая), Лелюд (Ленин любит детей), Кукуцаполь (ккуруза - царица полей) и прочее, прочее...
Отправлено: 07.09.10 20:59. Заголовок: Кристофер Лэр В к..
Кристофер Лэр
В коридоре возле шкафчиков с личными вещами учеников постоянно царила толкучка на переменах, но она не шла ни в какое сравнение с тем, что творилось утром, когда вот-вот должен был прозвучать звонок на первый урок, и даже те, кто не опоздал, вынуждены были все делать в спешке. Многочисленные голоса сливались в гомон, который Крис привык уже считать в какой-то мере голосом самой школы. Не объявление же строгим голосом директрисы по динамику было считать ее олицетворением! Школой, безусловно, были они сами. Когда учительница физики, в очередной раз пытавшаяся бить мальчишке в голову что-то из программной тягомотины, показывала Кристоферу анимированную схему молекул, мельтешащих в материи, обгоняя друг друга, порой сталкиваясь, описывая какие-то непонятные маршруты – тогда он сразу подумал, что школьники в коридорах очень похожи на эти молекулы. Пожалуй, это было самое яркое вынесенное с уроков физики впечатление (хотя, прямо говоря, этих впечатлений от учебы вообще было совсем немного). Вообще-то школу Крис любил. Ухитрялся поддерживать дружеские отношения почти со всеми, в какой-то мере даже пользовался популярностью, легко завязывал новые знакомства, предпочитал бурную общественную жизнь… но учеба, по больше части, была во всем этом ложкой дегтя. Школа, в которой при этом можно было не учиться, поистине стала бы для Кристофера настоящим раем на Земле! Хотя, наверное, не все бы его радость в этом случае могли разделить. Трудно сказать, взбрело ли кому-нибудь в голову подставить Марле Бигс подножку, или девчонку в очередной раз угораздило самостоятельно споткнуться на ровном месте, что было вполне в ее духе – но достаточно было и того, что секунду назад часто снующая толпа отпрянула, а когда Марла растянулась вдоль коридора в полный рост и даже немного проехала на животе, оставляя за собой след «улитки» из рассыпавшихся учебников и тетрадей – отозвалась издевательскими смешками. Нет, Кристофер и сам не видел никакой жестокости в том, чтобы посмеяться над какой-нибудь глупой ситуацией, но в отношении девчонки, для которой эти ситуации были образом жизни, стоило сделать исключение – слишком уж она сама их болезненно воспринимала. Но и подойти, чтобы на глазах у всех помочь этой недотепе, было как-то неловко. В школе, как нигде, работает закон «скажи, кто твой друг», официально поддержать кого-то из аутсайдеров обозначало почти гарантированно перевести на себя часть достающихся тому насмешек. Цена той самой популярности… Впрочем, Крис не только не боялся никаких насмешек, но и был автором всех наиболее удачных острот среди старших классов, а Марла к тому же в этом году стала менеджером их команды, хоть и непонятным оставалось, с чего ей это вообще пришло в голову, так что была, пусть и недотепой, но недотепой – своей. Колебания мальчика были недолгими. – Не ушиблась? – поднимая дольше всего «проехавшие» очки девчонки, пока они не успели оказаться у кого-нибудь под ногами, и протягивая их растерянно шарящей ладонями по полу Марле, спросил Кристофер. – Чемпионом забега объявляются вот они – мои поздравления. Попытку шутить девочка пропустила мимо ушей, молча натянув очки на растерянно бледное личико с крупноватым носом, и сквозь мутноватые толстые стекла уставилась на Криса с выражением какого-то лесного зверька, понятия не имеющего, чего можно ждать от человека. Любые нарушения зрения уже давно правили не особенно-то сложной операцией, но Марла не желала отказаться от возможности читать и писать даже на месяц, поэтому в школе оказалась чуть ли не единственной, кто очки не для солидности носил, а действительно почти ничего без них не видел. Учитывая, что в школе за солидностью даже среди старшеклассников гнались очень немногие, это еще больше отчуждало неуклюжую девчонку от большинства сверстников. Протянутую руку Марла тоже приняла не сразу, словно ожидая, что мальчишка в любой момент может ее с издевательским смехом отдернуть. – Эм… спасибо, – с легкой заторможенностью пробормотала она, уже пытаясь присоединиться к Крису в сборе собственных тетрадей, в результате чего пару раз неудачно толкнула его под руку и один – едва не навернулась, потеряв равновесие, снова. – О чем ты? Мы должны помогать друг другу и все такое… э-э, Марла? – Да? – девочка встрепенулась, как-то странно склонив голову и уставившись на Кристофера поверх очков, из-за чего те тут же начали медленно съезжать с носа. Как и у многих близоруких людей, взгляд, не отгороженный от мира стеклами, казался каким-то по-детски растерянным. Секунд на тридцать мальчик, не ожидавший такой пристальной реакции, сбился с мысли. – Ну, насчет взаимопомощи. Держи! В целости и сохранности! – Крис протянул хозяйке расстегнутый рюкзак с второпях напиханными туда собранными с пола вещами и, почти на автомате, подхватил его, когда сосредоточившаяся на ожидании вопроса Марла ухватила рукой мимо лямки и снова едва не уронила сумку. – Ну, я хотел бы попросить тебя кое о чем. Мама грозится, что, если меня переведут в группу отстающих учеников, придется вместо тренировок ходить на дополнительные занятия. Команда сейчас и без того переживает не лучшие времена… в общем, мне удалось уговорить учительницу сжалиться и дать мне еще один шанс. Взяться за ум, и все такое, ну, как обычно… Кажется, именно из-за этой «обычности» ситуации она и встретила пламенное выступление ученика без особого доверия. – Но она задала мне подготовить проект вместо того теста, который я случайно прогулял – ну совершенно в тот день из головы вылетело, что должен быть тест, представляешь? Со всякими там расчетами… ну, ты знаешь. Девочка кивнула. – К следующему понедельнику! Я там и за месяц самостоятельно не разберусь, а сейчас самое время усиленно приступать к тренировкам, ну, я уже сказал, а у нас еще смена состава, команда не сыграна… Ты же во всем этом отлично разбираешься, может быть, поможешь мне. По-товарищески. Моргнув, Марла в последний момент удержала и вернула обратно сползшие очки, уже готовые сорваться с кончика носа. – Ты хочешь, чтобы я делала за тебя твою самостоятельную работу? – с каким-то странным потрясением в голосе переспросила она. – Гм, ну да. Именно об этом я и хотел попросить. Что?! – Кристофер, подобного рода задания существуют именно для того, чтобы определить уровень подготовки каждого ученика, абсурдно, когда их делает кто-то другой, это сбивает саму систему. А если ты действительно нуждаешься в усиленном изучении и этих дополнительных занятиях? Помешав выявить эту необходимость, я не помогла бы тебе, а серьезно навредила, чем дольше затянется отставание, тем труднее будет наверстать упущенное в дальнейшем, поскольку неусвоенный материал будет тормозить обучение по дальнейшей программе! Наверное, огорченная мина на его лице была очень уж красноречива, поскольку девочка, обычно готовая рассуждать в таком духе хоть часами, смолкла и, виновато потупившись, в очередной раз поправила очки. – Но я, пожалуй, могу предложить логически правильный выход из сложившейся ситуации. Следовало бы насторожиться уже на слове «логический», которое вообще редко предвещало что-нибудь хорошее, но мысль о дополнительных занятиях вместо тренировок, да еще в столь неподходящее время, приводила Кристофера в такую степень отчаяния, когда надеешься на чудо и готов хвататься за любую подвернувшуюся соломинку. – Мы можем вместе поработать над этим проектом! Если в твоих знаниях обнаружатся изъяны, я смогу прямо по ходу дела исправить ошибки и объяснить, что к чему – так тебе будет даже проще понять. – Но ведь это – то же самое, что и дополнительные занятия! – панически воскликнул Крис, не сразу осознав, куда свернул загадочных ход ее мыслей. Робкая поначалу счастливая улыбка Марлы стала шире, мальчику даже почудилось в ней что-то слегка хищное. – Разница в том, что я могу помочь тебе с учебой в любое удобное время, так что и жертвовать тренировками не придется. Не беспокойся, мне совсем не трудно! Приятно будет вспомнить, как сама все это изучала впервые: разве есть на свете что-нибудь интереснее физики? Она рассказывает, как все вокруг устроено, формулы и законы, по которым живет мир! Примеров «чего-нибудь интереснее» Крис, конечно, мог бы привести множество, но собраться со словами просто не успел из-за гулко сотрясшего коридоры звонка. Девочка хихикнула… вернее, изобразила нечто, призванное, по всей видимости, быть смешком, и даже попыталась с некой долей неуклюжего кокетства помахать ему ладошкой, прежде чем отвернуться и пойти в класс, однако на половине движения столкнулась с кем-то, спешащим по коридору на урок, не без труда сохранила равновесие и, сбивчиво пробормотав извинение, скрылась. Только тоненькие, как мышиные хвостики, темные косички подпрыгнули в воздухе на прощание. Кристофер остался стоять столбом посреди пустеющего коридора, пока кто-то из приятелей не окликнул его через порог классной комнаты. Подобрать более-менее тактичное объяснение, почему самым удобным временем для дополнительных занятий для него определенно будет «никогда», мальчишка до большой перемены так и не сумел, да и сомневался в своей способности переубедить Марлу, кажется, живущую в каком-то уникальном, альтернативном восприятии реальности, а оттого просто не способную понять, что познание окружающего мира через школьные учебники для кого-то еще может быть далеко не так увлекательно и интересно. Работу она все равно поможет сделать, а все, что от него дополнительно требуется, посидеть рядом, время от времени кивая с понимающим видом – это искусство Кристофер еще на уроках в младшей школе освоил виртуозно. Свободного времени жаль, но пока это – лучший из вариантов… Вернее, так казалось ровно до тех пор, пока он еще понятия не имел, чем вся эта затея может закончиться!
Нельзя сказать, чтобы Кристофер не понимал девчонок. Когда с самого младенчества живешь бок о бок со старшей сестрой, да еще такой, как Ирма – разбираться в их невероятных заморочках становится чем-то вроде вопроса выживания. Раньше он очень радовался, что Лилиан на других девочек совсем не похожа, с самого их знакомства, когда все та же Ирма едва ли не в принудительном порядке приволокла восьмилетнего брата на праздник к малявке, да еще и – к особому его ужасу тогда – к девочке. Учитывая, что между Ирмой и Корнелией отношения всегда были сложные, периодически его сеструха не хуже пароварки кипела от возмущения, вспоминая что-то сказанное или сделанное старшеклассницей в школе, а сама при этом просто обожала Корнелию подкалывать – но что-то им вечно мешало при этом разругаться до полного прекращения общения, словно бы подруг Ирмы связывали какие-то непонятные Кристоферу таинственные узы. В любом случае, перед тем визитом мальчик вдоволь успел наслушаться о том, какая эта Корнелия высокомерная, упрямая принцесса, не желающая слушать никого, кроме себя, зато щедро поучающая других… сообветственно, и от младшей Хэйл Кристофер ничего хорошего не ждал, приготовившись к тому, что похожая на куколку белокурая малявка непременно окажется какой-нибудь изнеженной капризной ябедой! И ни одно разочарование в его жизни – до или после знакомства – не было столь радостным. Не всякий мальчишка-сверстник умел быть таким классным товарищем, как Лили. Раньше, во всяком случае. В этом учебном году без особой радости Крис замечал, что в общении с Лилиан появились все эти неизменно-девчоночьи увертки и недоговорки, словно все время знакомства они не выкладывали друг другу начистоту действительно все, даже если в детстве что-то из этого «всего» приводило к ссорам и даже попыткам драк. Теперь она даже ответить на простой вопрос не желает! С возрастом это, что ли, непременно начинается?! Обсудить все с самой Лили никак не получалось, свободного времени у обоих стало меньше, и, хотя виделись школьники часто, но больше именно в школе – то посреди ревущего буфета на перемене, то во время тренировок хоккейной команды… не при той аудитории, в присутствии которой хотелось бы вести откровенные разговоры. Как и при старших сестрах, неожиданно вздумавших сопровождать уже совершенно взрослых подростков из школы! Хоть именно сегодня их появление и оказалось весьма кстати, но ведь стыда не оберешься, если Ирма постоянно вздумает водить его за ручку! Реакция сестры на будничное предложение Джея подвезти их несколько удивила. А когда Корнелия упомянула Мартина, это и вовсе неожиданно ее напрягло, как бы Ирма не изображала беззаботность своей дурашливой болтовней, уж Крис-то знал ее, как облупленную! Вот еще один типичный пример девчоночьего поведения – Мартин как парень Ирму вообще никогда не интересовал, но, видимо, его влюбленность достаточно льстила самолюбию и просто стала настолько привычной, чтобы так огорчиться переезду аж в другую страну. Не познакомься он с другой девчонкой, все так бы и продолжалось… Не познакомься он с другой девчонкой? Может, Лилиан, наконец, ответила Крису прямо, если бы заметила, что он нравится другим девочкам тоже? Хоть она на Ирму и не похожа совсем – хотя и не настолько, как ему казалось раньше – но для всех девушек, кажется, важно, насколько тот или иной парень популярен и у других. «Если бы еще единственной в школе, кто пытался со мной сблизится, не была Марла… или хотя бы она производила бы хоть немного другое на всех впечатление!» - Я, наверное, все же попрошу Тишу позаниматься со мной. Это лучше, чем бросать команду ради дополнительных занятий, а она сама предложила! – вслух заключил Кристофер, когда они с Ирмой уже поднимались на крыльцо дома. Сестра вопросительно покосилась на него. - Ты что, собираешься пользоваться интересом девочки только потому, что она может тебе помочь с учебой? - Эй, я же сказал, это она сама так захотела. И что тут такого? Ты постоянно так поступала со всеми своими поклонниками, пока сама училась! Обвив шею брата рукой – ей уже приходилось привставать для этого на цыпочки – Ирма яростно потерла кулаком макушку. - Не вздумай, чертенок мелкий, при Стефане что-то такое ляпнуть! Его и так нервирует, когда вспоминают кого-то из моих бывших! Логично, никому бы не понравилось чувствовать себя просто очередным в некой последовательности, но Кристофер все же не удержался от ядовитого комментария: - Так ты поэтому ни Джея, ни Шона не стала приглашать на свадьбу, хотя на прошлой они были? - Свадьба с Эндрю – не то, что я хоть в чем-то хотела бы повторять! Я правда считаю, что мы с ними всеми продолжаем дружить, но… наверное, тут действительно что-то не совсем правильное. И теперь, когда я наконец-то встретила настоящую любовь своей жизни, я не хочу огорчать Стефана из-за совсем не принципиальных вещей – да еще накануне нашей свадьбы, так что держи свой язычок за зубами, если не хочешь, чтобы и я кому-нибудь что-нибудь не то о тебе рассказала! - Будто бы ты и так всем все не разбалтываешь! – выворачиваясь, огрызнулся Крис, но донимать сестру перестал. Уж со всеми своими бывшими и нынешними приятелями она – при ее-то опыте – лучше разберется. А в том, что она непременно теперь ляпнет про Марлу в кругу своих подруг, сомневаться не приходилось!
Больше Лили не предпринимала попыток расспрашивать сестру – вот ведь характер: ни ей, ни подругам, ни Питеру ни за что не признается, что же ее так гнетет – в тот вечер девочка провела за размышлениями весь ужин и, пожелав родителям и сестре спокойной ночи, переползла думать «за жизнь» в свою комнату. За мгновение до того, как включить свет, Лили ощутила, как ее кольнуло неприятное чувство, словно бы поежилась от внезапного холодка, но смутное беспокойство прошло так же быстро, как и возникло. Развитой интуицией никто в семействе Хейл похвастаться не мог – Лили всегда искренне поражалась тому, как, например, Кристофер, абсолютно ничего не выучив, умеет безошибочно угадывать правильный ответ в любом тесте, а сама уж либо знала что-то, либо не знала. В данный момент никаких причин для беспокойства в слегка захламленной комнате не наблюдалось, разве что очередной выговор мамы за беспорядок. Все было как обычно. На подоконнике пышно цвели, отчего-то ударившиеся в бурный рост, не взирая на слегка неподходящее время года, комнатные растения, со странным выражением на фарфоровом личике пристально наблюдала с тумбочки подаренная Кристофером кукла… уж не ее ли взгляд Лилиан почувствовала в темноте? Вряд ли, конечно… лица кукол, как и портреты, имеют обыкновение «оживать», только когда смотришь прямо на них. Переодевшись, Лили снова погасила свет и села на кровати. Особого желания спать не было, но и выглядеть завтра на празднике у Ирмы как свеженький зомби только-только с алтаря некроманта, совершенно не хотелось – пришлось искать компромисс. «Столь нелюбимое Нелей явление…» – лежать, когда сон не шел, оказалось все-таки чересчур скучно, поэтому девочка устроилась поудобнее, обхватив колени руками и положив на них голову. Глаза успели привыкнуть к полумраку, теперь Лили лениво скользила взглядом по стене, цветам, мебели, игрушкам… в детстве она часто представляла себе в переплетении ночных теней загадочный лес, населенный удивительными существами. Наверное, разросшиеся цветы, совершенно черные на фоне до странности светлого ночного неба в окне, тогда показались бы ей жуткой чащей, а кукла… Обернувшись к тумбочке, на которой сидела фарфоровая красавица, Лилиан подумала, что снова чувствует на себе взгляд. И сейчас, в полумраке, этот взгляд определенно пугал. Девочка даже хотела, совсем как в детстве, оставить включенный ночник, но передумала. Сколько можно еще оставаться маленьким ребенком? «Могу поспорить, Корнелия никогда темноты не боялась!» Осторожно, чтобы не разбудить никого в квартире, Лили спустила босые ноги с кровати и, на цыпочках пробежав по ковру к тумбочке, пересадила куклу лицом к окну. Не хватало еще, чтобы эта навязчивая иллюзия пристального взгляда вообще не позволила заснуть! Так же бесшумно девочка вернулась в кровать и, нырнув под одеяло так, чтобы выглядывала только белокурая макушка, свернулась калачиком, старательно зажмурившись… Минуты через три пришло печальное осознание факта, что чем тверже осознаешь необходимость выспаться, тем упорнее сон не желает идти! В очередной раз попытавшись устроиться поудобнее, Лили уставилась на причудливые узоры теней, украшающие стену напротив окна. Иногда дерево, растущее неподалеку от дома, слегка шевелило ветвями на легком ночном ветру, отчего тени приходили в движение и складывались в новые причудливые узоры. Надо подумать о чем-нибудь другом. Например, как обещала, о предложении Кристофера стать его девушкой. Вернее, о неожиданно промелькнувшем выходе – если еще какая-нибудь девочка ему понравится, то проблема сама собой разрешится… Тени на стене снова пришли в движение, стерев призрачные силуэты невиданных животных, которые Лилиан уже успела разглядеть, и составляя уже новую картину. «Но люди и должны помогать друг другу, когда есть такая возможность! Кадма и Корнелия этим занимаются в своем социальном фонде…» Кроме того, сосредоточиться на решении чужих проблем – хороший способ на время забыть о своих собственных. Тихо вздохнув, Лилиан перевернулась на другой бок… и на мгновение окаменела, встретившись взглядом со стеклянными глазами куклы. По спине пробежал неприятный холодок. По-прежнему сидя на тумбочке боком, фарфоровая красавица повернула обрамленную локонами голову и, как ни в чем не бывало, продолжала пристально глазеть на девочку. – Ты чего? – чувствуя себя довольно глупо, шепотом спросила Лили. Кукла, как и следовало логично предположить, не ответила. В комнате не было сквозняка, да и не настолько легко крутилась шея игрушки, чтобы повиноваться едва уловимому движению воздуха! Нервно передернув плечами, девочка на секунду решила вообще убрать куклу в коробку и запихнуть подальше: может, завтра ей и будет смешно вспоминать собственный страх перед бессмысленными хрустальными глазами, но сейчас этот взгляд невозможно было спокойно переносить – однако всего мгновение спустя поняла, что не заставит себя не то что прикоснуться к кукле, но и даже сделать шаг в ее сторону! «Ну что плохого может делать какая-то фарфоровая красотка?» – зачем-то переползая в уголок кровати и крепко обняв подушку, спросила себя Лили. Длинные ресницы чуть дрогнули, заставив девочку задержать дыхание. Не смотря на прежний полумрак в комнате, Лилиан легко могла разглядеть каждую ресничку в обрамлении хрустальных глаз. Кукла еще немного повернула голову, наверное, чтобы снова смотреть прямо в лицо отползшей чуть в сторону девочки. Гладкое чуть пухленькое фарфоровое личико казалось в игре светотеней слегка расстроенным или, скорее, капризно-обиженным. «Поиграй со мной» – Что? – сама не услышав своего голоса, переспросила Лили. Кукла ненадолго отвела взгляд, позволив сидящей на кровати девочке судорожно глотнуть воздуха. Медленно, словно не до конца еще овладев собственным телом, игрушка поднялась на ножки, аккуратно расправив складки на пышном подоле, поправила шляпку на локонах и снова повернулась к Лилиан уже всем телом. «Я, наверное, все-таки сплю…» «Давай поиграем!» – голосок в голове зазвучал снова, с требовательным нажимом. Кукла надула и без того полные губки и капризно топнула маленькой ножкой. – «Поиграй со мной. Будет весело…» – Я не играю в куклы, – негромко возразила девочка. – мне уже четырнадцать… «Я ХОЧУ, чтобы ты со мной поиграла!» – в звенящем голоске начали прорезаться сердитые нотки. По-прежнему двигаясь с легкой заторможенностью, кукла подняла перед собой маленькие ладошки, словно удерживая в них что-то невидимое. – «Давай играть!» Лили все-таки увидела в руках куклы мячик: обыкновенный небольшой мяч, какими иногда играют маленькие дети – примерно за мгновение до того, как он полетел в ее сторону. Отчего-то девочке показалось – а, может, и не показалось – что в полете мяч стремительно увеличивался и… этого нельзя было увидеть глазами, но Лилиан была уверена – налился тяжестью пушечного ядра и мог легко размозжить ей голову. Поддавшись слепой панике, Лили грохнулась с кровати и распласталась по ковру – игрушечный снаряд пролетел над ее головой… и отскочил от стенки, как самый обыкновенный мячик. «Поиграй со мной! Гадкая непослушная девчонка!» – звенящий голос судорогой свел виски. Опасливо выглянув из-за кровати, Лили обнаружила, что кукла спустилась с тумбочки и снова держит в руках свой мячик… кукла? Кукла, стоя на полу, виднелась бы сейчас разве что кончиками перьев на кокетливой шляпке, а напротив Лилиан, отделенная импровизированной баррикадой из кровати, стояла очаровательная девочка лет шести-семи в старомодном платье, меленьких туфельках поверх белых гольфиков и шляпке. Незнакомка походила бы на маленького ангелочка, если бы не что-то жуткое в небольших хрустально-синих глазах. «Чего ты боишься?» – Ты – Вуду? В голове хрустальными колокольчиками разлился смех. Странно, ведь теперь гостья могла бы говорить вполне по-человечески, а не посылать голос прямо в мысли невольного собеседника. «Я не сделаю ничего плохого. Я хочу стать твоей подругой, Лили! Будем играть вместе… у меня есть все, чего только можно желать, но одной так скучно. Пожалуйста, стань моей подружкой!» – Я не ребенок… Смех повторился. «Ты пытаешься казаться взрослой, как твоя скучная сестра. Но ведь на самом деле хочешь совсем другого… Пойдем со мной, Лили!» – Оставь меня в покое! – вскочив, Лилиан запустила в бывшую куклу подушкой. Гостья сделала молниеносный выпад сложенным зонтиком, так же, как прежде мяч, с запозданием возникшим в ее руке: подушка взорвалась от легкого укола, словно воздушный шарик, устроив в комнате метель из перьев. Девочка-кукла раскрыла зонт, укрываясь от игрушечного снегопада. «Мне не нравится такая игра!» – Еще одно подтверждение, что общего языка нам найти не удастся! Понятия не имею, кто ты, но лучше убирайся! Лили сама не могла объяснить, что ее так пугает в ожившей игрушке. Ни кукла, ни маленькая девочка, в которую она превратилась, совсем не выглядели опасными – неужели ее мог настолько смутить сам факт того, что кукла ожила? «Гадкая, скверная, упрямая девочка!» – топнула ножкой гостья. – Я сейчас покраснею от твоих комплиментов! Куколка, видимо, не улавливающая иронии, слегка озадачилась. «Но я слишком долго искала именно тебя. Я это чувствую. И я заставлю тебя стать моим другом!» Логика поражала буквально навылет! Действительно, как проще всего с кем-то подружиться? Надо его заставить! И как только раньше в голову не приходило? «Над чем ты смеешься?» – Я не смеюсь… «Смеешься. Я же слушаю не ушами!» – Не знала, что под эту функцию приспособлено что-то, помимо ушей! «Довольно! Довольно пустой болтовни! Выбирай, или ты идешь со мной, или тебе конец!» – А ты не маловата ростом для столь громких угроз? – поинтересовалась Лили и… плашмя шлепнулась обратно на ковер, уклоняясь от снова брошенного в ее сторону мяча. Но на этот раз он повел себя иначе – еще не пролетев и половины пути, стал размером с крупный снежный ком и тяжело обрушился, подминая противоположный край кровати – Лили с ужасом слышала треск ломающегося дерева – тяжело перекатился еще немного и угрожающе навис над девочкой. «Отвечай!» – нетерпеливо взвизгнул голос куклы в голове. Лили резко откатилась в сторону, уклоняясь от удара, и попыталась вскочить на ноги. Огромный мячик снова мягко спружинил от стены, словно бы только что не раздавил кровать с легкостью асфальтоукладочного катка. «Салочки, салочки! – захлопав в ладоши, кукла восторженно подпрыгнула на месте. – От меня не убежишь!» В комнате определенно было маловато места и слишком много вещей, чтобы бегать от мяча можно было бесконечно, поэтому рванулась в сторону двери… едва не врезавшись в явно недовольную Корнелию, как раз в этот момент дверь и распахнувшую. – Как же все это меня достало! – непонятно к кому обращаясь, процедила сквозь зубы молодая женщина, мягко отодвигая Лили. Ожившая кукла и огромный угрожающе надвигающийся на сестер мяч были удостоены приблизительно таким же вниманием, как соседи, чересчур громко включившие музыку позже десяти часов вечера. А дальше началось что-то совсем уж невообразимое. Бросив через плечо сестры короткий взгляд на окно, Лилиан, должно быть, квадратными в этот момент глазами увидела, как и без того пышно разросшиеся цветочки пришли в движение, прямо на глазах превращаясь в гибкие длинные, похожие на темно-зеленые щупальца лианы, за несколько мгновений плотными коконами укутавшие девочку-куклу и мяч. Мимолетом зевнув в тыльную сторону ладони, Корнелия вытащила из-за ворота длинного халата кулон, похожий на маленькие позолоченные песочные часы и, крутанув, повернула их горизонтально. С ладони сорвалось облако золотистого песка, осветив комнату золотистым мерцанием. – А разве ты не должна была сказать, – неожиданно обычным девчоночьим голосом полюбопытствовала кукла. – что-нибудь вроде «Пески Времени, приостановите свой бег!»? – За театральными эффектами – это к Ирме! – проворчала Корнелия. – Нель, ты что, знаешь, кто это… что это такое? – ошарашено шепнула сестре на ухо Лили. Та неопределенно пожала плечами. – Понятия не имею. Искренне надеюсь, что меня сейчас разбудили по действительно серьезной причине! «Уходи!» – голос куклы снова зазвенел в голове у Лилиан и, судя по обращения, у Корнелии тоже. – «Уходи! Взрослым незачем вмешиваться в игру, ты нам только мешаешь!» – А теперь отвечай, – невежливо указав на гостью пальцем, ровно произнесла Корнелия. – ты как-то связана с исчезновением детей в Хиттерфилде? «Все они теперь мои друзья! В моем мире им гораздо лучше… Что ты можешь понимать, ты – скучная! Даже для взрослой!» – с искренней досадой в голосе откликнулась девочка-кукла. Мяч с хлопком исчез из кокона цветущих лиан. Высвободив из пут одну маленькую ладошку, кукла снова материализовала сложенный кружевной зонтик и легко перерубила лианы у основания. – Лучше не трепыхайся! – мрачно посоветовала Корнелия. Кукла со слегка брезгливой гримаской на личике сбросила с себя темно-зеленые стебли. «Не то, чтобы меня это касалось, но ты сейчас не в форме для игры в войну. Лучше не вмешивайся, взрослая!» – Я никогда не играю. Отстранив Лили, сестра шагнула вперед. Длинные, пребывающие сейчас в легком беспорядке волосы и полы длинного халата взметнулись на невидимом ветру, образовавшем вихрь золотистого песка и листьев. Отрубленные щупальца лиан на полу зашевелились, словно надеясь тоже влиться в этот странный маленький смерч, не пошевеливший, кстати, больше ничего в комнате – да и Лилиан совершенно не чувствовала движения воздуха. Девочка заворожено наблюдала, как белокурые волосы сестры, словно впитывая золото песчаной бури, приобретают насыщенный цвет спелой пшеницы, и идеальным шелковым каскадом, словно на их укладку затратили часов пять, не меньше, ниспадают чуть ли не до колен, поверх легких складок свободной, как у бального платья, лиловой юбки, как-то оказавшейся на месте подола ночнушки и халата… Кончики похожих на едва проклюнувшиеся весенние листики крыльев, показавшиеся сквозь естественный плащ волос, стали последним штрихом превращения. Склонив голову, Лили попыталась подобрать сравнение необычному наряду, соткавшемуся из листьев и песка – другого объяснения просто не было – на ее сестре. Широкая лиловая юбка и то ли топ с рукавами, то ли укороченная водолазка, открывающая плечи на манер старинного платья насыщенно-бирюзового цвета напоминали гибрид бального платья с трико. Что-то в этом духе используют для спортивного танца на соревнованиях, а иногда и в выступлениях по фигурному катанию – только юбка все же длинновата… «Кто ты такая, взрослая? Ты ведь не обычный человек?» – не меньше озадачилась девочка-кукла. – Обычные люди не разговаривают с игрушками, – насколько Лили могла судить в полумраке и отсветах мерцающего песка, лицо сестры тоже неуловимо изменилось. Цвет лица чуть ровнее, глаза чуть ярче – мелкие неуловимые детали. Словно в фотошопе портрет отредактировали, избавив от естественных усталых теней. У разбуженного посреди ночи человека кожа так не сияет свежестью. Что-то эта метаморфоза еще напоминала… Из цветочных горшков снова взметнулись лианы, вынудив ожившую куклу с неожиданной резвостью уворачиваться и парировать резкие выпады живых побегов своим странным зонтиком. Лилиан морщилась от звенящего в голове визга – однако второй раз поймать куклу в ловушку из хищных растений не удалось. Слегка изменившись в лице, Корнелия прижала руку ко лбу, второй поспешно ухватившись за дверной косяк. – Дьявол побери, только не сейчас, – едва слышно пробормотала она, бессильно прислоняясь спиной к стене. Хищные лианы мягко попадали на ковер уже за мгновение до того, как лишить зажатую в углу куколку способности двигаться. – Нель, ты в порядке? – испуганно шепнула Лили, заслужив за такую «заботу» не слишком дружелюбный взгляд. Да, конечно, вопрос глупый, но зачем же так? «Что я говорила? Кем бы ты ни была, не стоит вставать у меня на пути!» – отбросив одну из лиан ножкой, кукла угрожающе подняла зонтик и шагнула в их сторону. – Нет! Убирайся, – беспомощно выкрикнула Лилиан. Собственный голос прозвучал до омерзения тонко и испуганно. – уходи! «Если только ты пойдешь со мной! – кукла хихикнула. – Иначе придется избавиться от вас обеих… какая жалось!» – Тебе говорят, СТОЙ! – истерически взвизгнула девочка, не в силах отвести взгляда от острого кончика кружевного зонта. Происходило что-то… выходящее за рамки, и оттого у Лили возникало ощущение, будто в данный момент возможно все. Она почти не могла удивляться – Корнелия, например, всегда казалась совершенно особенной, ее странные способности вполне укладывались в картину. Но, быть может, тогда и она сама способна хоть на что-нибудь… вспомнилось отражение взрослой девушки в зеркале после дня рождения… – Остановись! Путаница лиан на полу неожиданно взвилась, на мгновение скрыв неспешно приближающуюся куклу из виду. В голове вновь взорвался ослепительным феерверком испуганный визг, темно-зеленые щупальца резко сжались… и вопль сменился вполне материальным звоном бьющегося фарфора. «Это… убило ее?!» – панически промелькнуло в голове Лили, но было заглушено звучанием чужого голоса. «Я не ошиблась насчет тебя. Вскоре я найду тебя снова!» Обернувшись девочка встретилась ошарашенным взглядом с не менее ошеломленными глазами старшей сестры, все еще вцепившейся рукой в дверной косяк. – Это ТЫ сделала? – в один голос воскликнули они. Если бы кто-то и нашелся, что ответить, вряд ли получилось бы. Окно со звоном чудом уцелевшего стекла распахнулось, сметая уцелевшие после войны лиан горшки, и на фоне серо-сизого ночного неба возникли четыре крылатых силуэта. – Не стоило так торопиться девочки! – голос Корнелии просто-таки сочился ядом. – Зашли бы еще куда-нибудь перекусить по дороге, что ли! Вилл, Ирма, Хай и Тара, одетые в такие же бирюзовые с лиловым наряды, стилем уже больше напоминающие трико и меньше – бальные платья, чем аналогичный костюм Корнелии – ошарашено огляделись по сторонам. – Что, черт возьми, здесь у вас произошло? – наконец осторожно, явно пытаясь не разозлить Нелю еще сильнее, уточнила Вилл. – Именно это, – пристально глядя на младшую сестру, процедила блондинка. – мне больше всего и хотелось бы сейчас знать!
Отправлено: 20.10.10 10:23. Заголовок: Никак не удается оф..
Корнелия
Легко могло случиться так, что Корнелия ничего и не узнала бы. Во всяком случае, именно на это Питер, по всей видимости, и рассчитывал, однако его вечная несобранность просто не могла не внести изъян в эти расчеты. Или могла? Как правило, у его супруги не было привычки исследовать все ящики и шкатулки в доме, несмотря на любовь к порядку, наведение этого порядка Корнелия в подавляющем большинстве случаев предпочитала перепоручить кому-то другому. Да и времени никогда не было уделять такое уж пристальное внимание всему, что где-то дома. Но обстоятельства изменились, заняться как-то вдруг оказалось почти нечем (Кадма не иначе, как из чистой вредности строго запретила сотрудникам общаться со своей юной заместительницей на рабочие темы, «чтобы не волновать»), только в попытке хоть отчасти совладать со скукой белокурой Стражнице могло придти в голову перебрать разный хлам вроде как для рассортировки, что можно будет взять с собой при переезде, что припрятать до лучших времен, а что и просто выкинуть. И только благодаря этому не слишком увлекательному занятию небрежно вскрытый конверт попал в ее руки. Склонностью совать нос в чужую корреспонденцию Корнелия никогда не отличалась, а о том, что письмо принадлежит Питеру, сомнений даже не возникало – сама она никогда бы не стала ни так разрывать конверт и еще более неаккуратно запихивать смявшееся содержимое обратно – поэтому сначала оно просто заняло место в стопке вещей, хозяйственную полезность которых еще только предстояло выяснить. Но сортировка всякого хлама оказалась делом до невозможности нудным, оттого внимание белокурой Стражницы снова и снова возвращалось к таинственному письму. Что-нибудь особенно важное или секретное Питер ведь просто так не швырнул бы в ящик тумбочки, благополучно об этом забыв, верно? Правда, внутренний голос с ехидным смешком подсказал, что с ее мужа как раз таки вполне сталось бы, но всерьез воспринимать это было трудно. Значит, следовало убедиться в этом и потом спокойно отправить конверт в мусор! Можно сказать, из чистой перестраховки заглянуть сперва в письмо. Исключительно из нелюбви к торопливости и поспешным поступкам «заглянуть» у Корнелии на практике вышло как «аккуратно вынуть лист из конверта и, расправив смявшуюся бумагу, внимательно вчитаться». Потом, недовольно дернув головой, перечитать еще раз. Через какое-то время блондинка убрала письмо обратно в конверт, гораздо аккуратнее, чем это делал муж, положила на поверхность журнального столика и, забыв на время про разворошенные ящики и коробки, в глубокой задумчивости устроилась на диване. Преждевременно позволять себе обиду не хотелось, вполне еще возможно, что и причин-то для этого никаких не было, а последнее время Корнелия владела своими чувствами все хуже и срывалась все чаще – гораздо, гораздо чаще, чем Питер того заслуживал – поощрять в себе и дальше эту отвратительную истеричность она крайне не хотела. Они просто могут обсудить все вечером, за ужином. С какой стати вообще было думать, будто супруг что-то скрывает, а не просто по обычному своему разгильдяйству просто забыл о письме, торопливо распечатав его и бросив к другим бумагам? Скорее всего, так и было! Позволив своему раздражению проявиться только в этом, Корнелия одним махом сгребла и отправила в мешок для мусора весь найденный хлам, включая уже «отобранный», хотя обычно с разнообразными мелочами расставалась без особой охоты, пока существовал хоть небольшой шанс, что вещь еще может пригодиться. Уже через несколько минут этот поступок стал казаться нелепым, но обратно их вытаскивать Корнелия, конечно же, не стала.
До свадьбы Ирмы оставался всего день, а желание идти на праздник, и с самого начала-то не особенно сильное, со временем только продолжало истончаться. В конце-то концов, ну, пропустит Корнелия одну из этих свадеб, и что с того? Если Ирма намерена продолжать в том же темпе, их еще много будет в ее жизни! За подобные мысли становилось стыдно, но, как и во многом другом, теперь здравое понимание своей неправоты помогало слабо. В конце-то концов, ее лишили возможности заниматься хоть чем-то действительно важным, неужели подруге будет нанесена такая уж чудовищная обида, если Корнелия не приедет, сославшись на плохое самочувствие? Что не такая уж и неправда. Еще как будет! Сама же Стражница Земли на самом деле считала подобное поведение совершенно не дружеским. Пусть Ирма и в лучшие-то времена ее несколько раздражала, демонстрировать это так вот, да еще оправдываясь… сложившимися обстоятельствами – было бы просто подло. А ведь почти десять лет прошло с тех пор, как Корнелия навсегда для себя решила, что отныне ее чувства будут принадлежать ей, а не она сама – принадлежать чувствам! И после этого позволить портить себе жизнь даже не им, а банальным эмоциям? Нет уж, с ней это не пройдет! И уж тем более не должны как-то страдать от нелепых перепадов настроения другие люди. Только вот Питеру явно не повезло – как самый близкий ей человек, он чаще других оказывался чересчур близко к «очагу возгорания». Когда дело касалось его, воплощать в жизнь подобные решения становилось несколько сложнее, вся налагаемая репутацией сдержанности и даже черствости самодисциплина не всегда помогала. Заставив себя глубоко вздохнуть, Корнелия снова покосилась на белеющий со стола конверт. Питер, конечно, и не обязан был с ней советоваться. И отчитываться. Это она уже поступила не вполне правильно, прочитав чужое письмо, но… но… Разговор в любом случае обещал быть не самым приятным. – Ничего не хочешь мне объяснить? – оригинально «поприветствовала» мужа буквально на пороге Корнелия тем же вечером. Питер растерянно замер, судя по выражению на смуглом лице, торопливо проматывая в мыслях перечень всех своих вероятных и невероятных прегрешений. После чего в притворном испуге помотал головой. Блондинка слегка нахмурилась, но на молодого мужчину, все детство которого прошло под гораздо более суровыми взглядами авторитарной матушки, подобные меры действовали даже не в полсилы, а так, в четвертинку, так что должного эффекта угрожающее поблескивание глазами не возымело. – Можно хоть наводящую подсказку, о чем вообще речь? Как бы не признаться в чем-нибудь, еще не всплывшем… Не ответить на обезоруживающую улыбку стоило определенных усилий, чтобы скрыть свое колебание, Корнелия сдвинула брови еще сильнее и, не говоря больше ни слова, помахала перед носом мужа вскрытым конвертом. Улыбка Питера завяла. – Совсем вылетело из головы, – пробормотал молодой человек. – Именно так я и подумала. Ты ведь еще не отвечал на письмо. Судя по дате, осталось не так уж много времени. – Теперь это не имеет значения. – Но… – Я же сказал, что вообще не собираюсь дальше играть в команде. Насчет постоянной работы тренером пока что точно узнать не удалось, но так – все равно больше стабильности, чем мотаться по всей Америке, а то и куда-то… – В Австралию. Питер, ну что ты несешь? Я всегда думала, тебе нравится путешествовать и ездить на все эти чемпионаты, – по правде говоря, настолько нравилось, что иногда Корнелия бывала этим не слишком довольна, но прямо об этом Питеру понять не давала. – Мы так и будем стоять в коридо?... – встретившись с женой взглядом он умолк на полуслове и, после короткой паузы, сказал несколько другое. – Ладно, если это не столь очевидно, как мне казалось – то в данный момент мне гораздо больше нравится проводить больше времени с тобой. Тем более, после переезда в особняк – я что же, могу тебя бросить там одну почти до рождества? Да и за ремонтными работами в квартире надо будет приглядывать. – Вот, значит, как? – бросив письмо на узкий ящик для обуви, Корнелия резко развернулась и вышла из прихожей, быстрым шагом миновав гостиную и яростно хлопнув за собой дверью спальни. Питер, вынужденный переодеваться из уличной одежды, немного замешкался прежде, чем последовать за ней. Белокурая Стражница растянулась на кровати, отвернувшись к стене, и даже не пошевелилась, когда захлопнутая створка двери снова скрипнула. В принципе, если бы она действительно не хотела, чтобы муж беспокоил ее сейчас, ему и вовсе не удалось войти – злоупотреблять своей волшебной силой в быту Корнелия не любила, но по случаям, когда считала это оправданным, без колебаний ее использовала. Но сейчас ее бегство вовсе не было продиктовано нежеланием продолжать разговор, даже наоборот. - Я взрослый и вполне здоровый человек, мне не нужны няньки и постоянный присмотр, – глухо сообщила Корнелия, какое-то время послушав вопросительное молчание в комнате. – Неужели ты всерьез думаешь, что мне приятно смотреть на то, как и твоя нормальная жизнь пострадает просто за компанию? – Значит, это нужно только мне самому, – обогнув кровать, Питер присел на самый краешек и положил ладонь на светлые волосы жены. Корнелия закрыла глаза – было бы очень стыдно без всяких уважительных причин удариться в слезы, а уверенности в том, что получится их удержать, не было. Слишком многого привычного и – как казалось – неотъемлемого совершенно внезапно лишилась она сама. Словно кто-то нажал «паузу», просто единым махом выбросив из течения всей ее жизни, лишив возможности эту жизнь контролировать. Цеплять за собой еще и близких людей, как костяшки домино, было бы и вовсе невыносимым. И уж здесь-то у нее, по крайней мере, был выбор! – Пожалуйста, не заставляй меня чувствовать себя виноватой… – Ты сама постоянно заставляешь – меня – чувствовать себя виноватым! – несколько резче обычного своего тона возразил Питер. Светловолосая волшебница все же распахнула глаза, непонимающе на него уставившись. – Только за то, что я чувствую себя счастливым, когда ты, кажется, просто мучаешься. – Мучаюсь? Я? Да с чего ты вообще… Право же, этому человеку было больше дела до ее чувств, чем самой Корнелии! Как-то и не предположить заранее, что подобного может оказаться чересчур. Вместо ответа теплые кончики пальцев скользнули по ее лицу, снимая с ресниц все-таки предательски повисшие на них слезинки. Может оказаться чересчур, когда чувства-то эти не вполне естественного происхождения – когда сама понимаешь, что не стоят они подобного внимания, но невозможно объяснить это ему! – Питер, со мной все в полном порядке. Честно. Я очень ценю твою заботу, но сейчас ты все только усугубляешь. Нет ни малейшей нужды в том, чтобы ты отказывался от этой поездки. Я от тебя никуда не денусь и… в общем, а подобное предложение может быть первым и последним в жизни. Тем более, если ты всерьез намереваешься уходить из профессионального спорта – второго такого шанса точно не выпадет! И я же знаю, на самом деле это важно для тебя… – Давай все-таки предположим, что сам я знаю лучше, что для меня важно… и что важнее всего. Поймав руку, все еще бережно касавшуюся ее лица, за самые кончики горячих пальцев, Корнелия медленно, слегка заторможено покачала головой. – Не надо… я не собираюсь становиться смыслом чьей-то жизни. Один раз я уже пыталась совершить подобную глупость – и больше никогда в жизни не взвалю на себя больше, чем сама способна выдержать! Не обижайся… я действительно очень благодарна за твою заботу и прекрасно понимаю, что ты хочешь как лучше. Но в жизни каждого человека все равно на первом месте должна оставаться… сама жизнь и должна. Нельзя жить жизнью другого, иначе то, что должно быть счастьем, превращается в цепи… И всегда есть вещи более важные. – Для меня – нет! А если бы и были, то это точно был бы не какой-то дурацкий чемпионат в какой-то Австралии. Корнелия… – М-м? Мягко повернув ее голову за подбородок, Питер терпеливо дождался, пока супруга соизволит посмотреть ему прямо в глаза, прежде чем продолжил: – Дело в этом, да? Ты… не в восторге от перспективы заводить детей, потому что считаешь, что это взаимно связывает слишком сильно. Так сильно, что страдает вся эта «частная жизнь» и отношения превращаются из радости в обязанность. Иногда мне кажется, что ты не доверяешь мне, как будто… не впускаешь дальше определенного уровня. – Перестань нести ахинею! – строго потребовала Корнелия. – Если бы я хоть на долю процента сомневалась в тебе… Да всей этой ситуации не возникло бы по определению! Пф! Ну вот, теперь и не знаю даже, радовать это должно или огорчать… На сей раз Питер не захотел ответить на ее улыбку. Впрочем, так искренне и вместе с тем располагающе улыбаться, как это делал муж, блондинка никогда и не умела. Привстав на кровати, Корнелия поцеловала его в уголок губ. – Не обижайся. Раз ты так хорошо знаешь мои чувства, то ты понимаешь, как это важно. И… никакие дети меня не привязали бы к человеку, оставаться с которым я сама не хотела бы. До тех пор, пока мы вообще вместе, можешь ни на секунду не сомневаться в этом: я счастлива, что ты в моей жизни. Веришь? – Но ты все равно хочешь, чтобы я уехал? Да еще… теперь. Ничуть она этого не хотела бы, конечно, но… – Я все равно считаю, что неразумно с твоей стороны отказываться от поездки! – переформулировав вопрос так, чтобы ответить и правильно, и честно, с расстановкой произнесла Корнелия. – Особенно – сейчас. Слушай… ну что тебе мешает серьезно все обдумать? По-настоящему, а не как это у тебя обычно. Хотя времени почти и не осталось, все равно впереди выходные… после праздника у Ирмы все и обсудим, согласен. – Обсудить, – с нажимом уточнил Питер, явно подчеркивая, что оставаться в любом случае намерен при своем мнении. Продолжать спор сейчас в любом случае не имело смысла, а потом… что же, в крайнем случае Корнелия всегда может с ним поссориться вплоть до переезда к родителям – как раз этак до рождества. Идея встречать которое в пригородной зоне, кстати, ей с самого начала ни капельки не нравилась. Хотя с ее характером магии логичнее бы было лучше себя чувствовать поближе к живой природе, Стражница оказалась явным исключением и просто не представляла себе жизни где-то за городской чертой. Что там вообще можно делать, особенно в холодное время года, даже в голову не приходило! Тогда у Питера просто не останется поводов отказываться от поездки, а необоснованным упрямством он никогда не отличался… «В отличие от меня самой!» – кисло подумала Корнелия. За подобные мысли уже было стыдно, оставалось только надеяться, что до необходимости подобных мер вообще не дойдет. – Пойдем ужинать? – так и не дождавшись какого-то продолжения темы, с несколько преувеличенной бодростью спросил Питер. Есть вообще-то не слишком-то хотелось, но начинать теперь пререкания еще и по этому поводу не хотелось еще сильнее. Мужу вмятешилось в голову, будто она «безобразно мало ест» – хотя у самой Корнелии впечатления были прямо противоположные, предпосылкой им послужило одно и то же. Собственный организм, кажется, вздумал издеваться над ней всеми возможными способами, то едва ли не скручивая желудок узлом от резко нахлынувшего чувства голода в самые неподходящие моменты, например, посреди ночи, то, когда как раз предполагалось садиться за стол, на любую еду даже смотреть без дурноты не получалось. – Угу… – рассеянно откликнулась она, не спеша, впрочем, вставать и продолжая удерживать руку Питера возле своего лица, уткнувшись щекой ему в ладонь. Да, она совершенно не хотела, чтобы муж сейчас уезжал куда-то на такое долгое время. Не смотря на яростные и вполне справедливые заверения в том, что никакая опека ей не нужна, Корнелия во многом чувствовала себя гораздо лучше даже просто оттого, что Питер был рядом. Но следовало же отдавать себе отчет, это нежелание проистекало из чистой воды капризов, которым только начни потакать – потом из этого болота вообще не вынырнешь! – Чуть-чуть попозже, хорошо? А ведь он-то, в отличие от самой, весь день был на работе, а не достигал духовного единства с любимым диваном. Нельзя же так… Очнувшись от незаметно подкравшегося сна, Корнелия какое-то время непонимающе таращилась в темноту. Угу, «чуть-чуть попозже»! Интересно, сколько времени Питеру пришлось сидеть, склонившись, на краю кровати, чтобы не отбирать у нее столь нагло использованную вместо подушки руку, прежде чем он убедился, что супруга ухитрилась заснуть на полуслове вполне основательно? «Нельзя так!» – мысленно повторила Корнелия, переворачиваясь на другой бок и пристраивая голову уже на плече Питера. Имея дело с человеком, готовым с радостью потакать любим твоим капризам, не стать капризной выше допустимого уровня, пожалуй, сложновато…
Отправлено: 27.10.10 23:11. Заголовок: Прочёл теперь и это...
Прочёл теперь и это. Санди ака Владлена, у вас обновления иногда чуть ли не годами не случаются, вы сами ещё не путаетесь в сюжете фика который начали три года назад? Эпизод с куклой мне что-то Розен мейден напомнил.
Отправлено: 28.10.10 15:48. Заголовок: Ну... в каком-то см..
Ну... в каком-то смысле вопрос "идеальной дочки" тут тоже будет. Но вряд ли что-то похожее на аниме. А вообще кукелы немного архаичная, но довольно распространенная "ужастиковая" тема. Тут я их выбрала, наверное, из-за попытки Лильки поскорее сбежать из детства.
В деталях запутаться вполне могу (и даже без "помощи" долгих зависаний).
Отправлено: 30.11.10 15:52. Заголовок: Лилиан Последнее вр..
Вилл
Говорят, у людей существует потребность видеть в жизни хотя бы что-то абсолютно незыблемое и постоянное. Если так, то Стражницам в этом плане повезло немного больше, чем всем остальным: шли годы, менялась их жизнь, чередовались самые невероятные события – а Кондракар оставался все тем же. Что значат какие-то восемь лет там, где нет времени? Сама жизнь с высоты Кондракара представала в совершенно другом свете. - Это что, шутка? – холодно осведомилась Корнелия. Стражницы привычно стояли в центре огромного зала по колено в розоватых облаках – прямо напротив Оракула. Разве что вместо похожего на Санту Тибора за спиной Мудрейшего стояли двое: суровый воитель Эндарно, хмурое лицо которого пересекали три параллельных шрама, и миниатюрная, похожая на засушенный цветок, пожилая китаянка. Не иначе, у Меридианких правительниц позаимствовали идею «воина справа, мудреца слева, мага в центре» – с поправкой на здешнюю специфику, конечно. Странновато считать Ян Лин советницей – при том, что самого Оракула принято называть «мудрейшим»… или было бы странновато, знай Стражницы здешних обитателей чуть хуже! Как-то Ирма, в очередной раз критикуя Мартина, заявила, что чем человек умнее, тем он бестолковее, вот и Оракул, достигнув вершин мудрости, похоже, обнаружил на этих высотах залежи редчайшей бестолковости! Иначе не стал бы сейчас больше раздражать и без того находящуюся сильно не в духе Корнелию… – Скорее стечение обстоятельств. Порой это и называют – Судьба. – Оракул привычно до боли покачал головой – Стражницам он в такие моменты напоминал китайского болванчика. – Лилиан, как оказалось, владеет изначальной магией настроения. Как бы объяснить… есть магия Света и магия Тьмы, магия четырех Стихий и магия универсальной энергии – связующего звена. У всего этого есть свой образ, свой вкус и цвет, можно даже сказать. Характер. А магия настроения сама по себе – никакая. У нее нет собственных характеристик, оттого практически невозможно распознать человека, в котором она может совершенно неожиданно пробудиться. В некоторой степени зачатками этой магии обладают почти все дети. Дети, пока еще не сформировавшие собственного «образа, вкуса и цвета»… Неспроста именно Лилиан так заинтересовала куклу, о которой вы сейчас рассказали. Куклы – не живые существа, но ребенок может поверить в их жизнь, и тем самым подарить кукле видимость жизни: Лили поверила, что кукла наблюдает за ней – и та получила способность двигаться, а вслед за верой, что игрушка «ожила», стала похожа на настоящего ребенка. Так же происходило с куклами исчезнувших детей... Нет! К сожалению, я не могу сейчас сказать вам, куда и почему они исчезали. Но только Лилиан обладает достаточной силой для того, чтобы вдохнуть своей верой настоящую жизнь в неживое. Однако эта магия при достаточно сильном желании того, кто ею, сам того не подозревая, владеет, может превратиться в любую другую. Лилиан очень хотела стать похожей на тебя, оттого ее магия настроения вылилась в форму волшебства сферы Земли. – Постойте-постойте! – Лилиан, перестав потрясенно изучать зал, истинные размеры которого терялись в пространстве, а пол заволакивала дымка бело-розовых облаков, подпрыгнула на месте. – Э-э, мистер Оракул… мне-е-е, это у Вас имя или должность? – Должность, со временем ставшая именем. Чего ты хотела узнать, дитя? – То есть, я могу все? Стоит только по-настоящему чего-то захотеть и ВУАЛЯ! Так и будет? – Отчасти так, если твои желания искренни. Только учти, если ты пойдешь на поводу у эгоизма и будешь рассматривать магию настроения как средство получения жизненных удовольствий, она превратиться в темное колдовство. Если ты зайдешь слишком далеко, то необратимо превратиться. – Можно подумать, колдуны Тьмы так уж неравнодушны к каким-то там удовольствиям, – фыркнула Ирма. – взять вот Фобоса, ему же НИ-ЧЕ-ГО вообще не надо. То есть… с одной стороны – присвоит все, что подворачивается, с другой – не хуже без всего этого обойдется. – Это крайний случай. Когда сердце человека остывает настолько, что уже не способно испытывать радость и человек начинает относиться ко всему с презрением. Как в анекдоте про фальшивые елочные игрушки, которые совсем как настоящие, а радости от них – никакой. Путь Тьмы неизбежно ведет к этому, но… – Хватит уводить разговор! – решительно шагнув к Оракулу, Корнелия сгребла его за воротник широкой хламиды и притянула к своему лицу. Глаза у нее посветлели, как льдинки – явный признак с трудом сдерживаемого гнева. Как-то особенно бросилось в глаза, что глава Кондракара ниже молодой женщины более чем на голову. Ему оставалось только беспомощно крякнуть от неожиданности. – Запомните раз и навсегда, сэр, – процедила Корнелия сквозь зубы. – мы тут занимаемся чертовски важными для Вселенной делами и все такое. Кто-то, безусловно, должен… хоть мы и не выбирали этой миссии. Но втягивать в это моих близких ВЫ НЕ БУДЕТЕ. Не выдержав ее взгляда, Оракул с вечным своим выражением глубокомысленной печали всезнания опустил было глаза, намереваясь изречь что-нибудь фаталистическое, но тут же сбился с мысли, как-то не очень характерно для себя густо заливаясь краской. Корнелия продолжала цепко держать Мудрейшего за ворот, из-за разницы в росте его глаза оказались как раз на уровне слегка располневшего бюста. Ирма бы наверняка предположила, что в данный момент на его лысине блины можно было печь, если бы не растеряла дар речи от этого зрелища. Эндарно честно попытался придти Оракулу на помощь и даже заставил себя опасливо коснуться плеча блондинки с таким видом, словно Корнелия была бесценной фарфоровой вазой – и тут же отдернул руку, тоже старательно краснея. – Ну-ну, дорогая, не нужно воспринимать все так резко, – проявила Судьба милосердие к этим двоим в лице хрупкой старушки. Ян Лин мягко погладила Корнелию по свободной ладони. – не от Оракула это зависит. Сердце Кондракара признало Лилиан, кроме того, не забывай о ее желании. – Она же понятия не имела, о чем на самом деле просит! – Сейчас имею, – напомнила обсуждаемая Лилиан, заставив сестру отпустить несчастного Оракула, и, резко развернувшись, направить в свою сторону указательный палец. – Помолчи, Лили. С тобой я еще дома поговорю. Я ТАК с тобой поговорю! – Это зависит не от Оракула, – беспечно напомнила девочка. – но и не от тебя тоже. Эта кукла… или стоящий за ней кукловод – так или иначе, теперь целенаправленно будет искать именно меня, так не разумнее ли будет хотя бы ввести меня в курс дела? Только я сама могу что-то решить. Жалуешься на то, что Питер укутал тебя своей чрезмерной заботой, как хрустальный бокал в вату, что от этого можно задохнуться, а сама – что?! Я тоже не хрустальная, не разобьюсь! – Я, в отличие от тебя, взрослый человек! – И, в конце концов, мне сейчас именно столько лет, сколько было тебе, когда ты стала Стражницей! Почему у меня не должно получиться что-то, что получается у тебя. – То же самое, – напомнила Корнелия. – ты говорила и о фигурном катании, которое для тебя закончилось серьезным переломом! – У тебя есть идеи получше?
Мартин, кстати, где-то "вокруг тридцати" симпатичный будет. Такой неуклюжий профессор в духе Микайдо-сенсея из "шуга чары", от которого все студентки будут каваицца. Правда, Ирке-то... ну, в общем, как обычно. А на счет Марлы как раз пока ничего не ясно (в плане дальнейшей судьбы, а не участия в этом конкретном сюжете).
Просто здесь выкладывать начала довольно давно, а после "застоя" сама перечитывала и слегка кое-что подправила.
Отправлено: 27.12.10 00:15. Заголовок: Вот блинский блин-то..
Кристофер Лэр
Свадьба сестренки намечалась на субботу, хотя Ирма давно уже успела обзавестись собственным жильем, все торжества традиционно происходили в родительском доме, как подозревал Крис, исключительно из коварного расчета переложить часть забот на маму. Самой Ирме всегда куда больше нравилось вертеться в гуще событий, фонтанировать идеи и «ценные» замечания, пока кто-нибудь другой занимается более скучными попытками все это воплотить. Справедливости ради, подключать людей и заражать их энтузиазмом у нее получалось просто со сверхъестественным успехом, наверное, никому в мире больше столь наглое поведение не сошло бы с рук! А еще у Ирмы абсолютно повсюду находились так называемые «свои люди» – оставалось только поражаться налаженной сети ее связей и просто полезных знакомств. Особенно, когда все эти музыканты, повара, эксклюзивные портные и прочие специалисты в связи с грядущими торжествами валом повалили к ним домой! На одну только перебранку бывшего мужа сестренки Шона и еще более бывшего школьного бой-френда Джея определенно стоило полюбоваться: оба дарования никак не могли решить, кому из них будет поручено музыкальное сопровождение на свадьбы Ирмы с абсолютно третьим типом. Или – четвертым? Другого ее бывшего супруга, Эндрю, не наблюдалось, чему можно было искренне радоваться, Кристоферу этот хорек никогда не был симпатичен – надо полагать, что и ее саму успел достать по высшему разряду. Впрочем, благодаря бронебойному обаянию Ирмы все ее бывшие рано или поздно неизбежно переходили в разряд хороших приятелей. Короче говоря, если в доме семейства Лэр и обычно-то было не укрыться от всеобъемлющего участия родственников, не говоря уж о том, чтобы сохранять хоть что-то в тайне, то в последнюю неделю, там вообще шагу нельзя было сделать, не привлекая внимания целой кучи народу! Совсем не тот момент, когда хотелось бы притаскивать домой для дополнительных занятий кого-то вроде Марлы. В том смысле, что еще меньше, чем в обычное нормальное время хотелось бы. Кристофер только надеялся, что в царящей суматохе всем точно будет не до него с его школьными делами. Наивно, наверное, когда семейку свою всю жизнь знаешь! Для того, чтобы, едва услышав от родителей о неизвестной ей самой гостье, моментально сунуть свой нос в комнату младшего брата, Ирме никаких объективных причин не требовалось. Сама мысль о том, что она может кого-то или что-то не знать, нарушало для нее всю гармонию мироздания. Правда, при виде его «репетиторши» сестренка тихо крякнула и, что крайне редко с ней бывало, на несколько секунд растеряла все слова, только молча таращилась. Марла, привыкшая, что любое обращенное на нее внимание оборачивается издевками, испуганно втянула голову в и без того сутулые плечи. Наивная, если кто сейчас и стал бы мишенью для Ирминого остроумия – то уж точно не она! – Эм, привет! – наконец с довольно-таки фальшивой улыбкой выдавила сестра. Девочка панически встрепенулась, уже ставшим привычным жестом в последний момент обеими ладонями подхватив едва не свалившиеся с длинного носа очки. – Эй, это всего лишь моя сестра Ирма. Хоть в это и трудно поверить, глядя на нее, но гостями она не обедает, так что пугаться не стоит! – попытался разрядить обстановку Кристофер. – Ничего, что мы здесь как бы пытаемся делать уроки, а, сестренка? Субботу мы из-за твоей вечеринки уже теряем… Увы, результат подобного «намека» был прямо противоположный: беззвучно обозвав брата «поросенком» и скорчив физиономию, Ирма вошла в комнату и уселась на кровать, без лишних церемоний сбросив на пол помешавшие ей вещи. – Из-за вечеринки? – переспросила Марла. Ну, конечно, эта девочка будет обвинять его в невнимательности из-за того, что, три раза прочитав абракадабру о свойствах полупроводников в учебнике, Крис оказался не способен выявить в этом неуловимый смысл, однако сама, оказавшись в доме, где все уже несколько дней стоит на ушах, так мило удивляется, услышав о приготовлении к вечеринке! – Вообще-то, из-за моей свадьбы! – сбросив домашние тапочки-«кролики», Ирма уселась на кровати и по-турецки подогнула ноги. – Да, я как раз хотел тебе сказать, что завтра занятия придется отменить и приходить необязательно… – Если только ты не захочешь придти просто в качестве гостя! – Да… то есть… Ирма, ты! Ты что, не слышала? Марла помогает мне с проектом по физике, именно поэтому она здесь! Из-за занятий… И она вовсе не любит вечеринки, правда ведь? – почти с мольбой обернувшись к однокласснице, воскликнул Кристофер. Учитывая общую странность ее взглядов, это вполне могло быть и правдой – сейчас только и оставалось уповать… – Ты же никогда не приходила на все эти школьные тусовки, тебе это совсем не нравится? – По правде говоря, я не знаю, – смущенно накручивая одну из косичек на карандаш, призналась девочка. – я ведь действительно ни разу не бывала на вечеринках, ну, со времен еще детских дней рождения – так что у меня нет фактических данных, чтобы заявить, нравятся мне они или нет. Всегда можно провести эксперимент. От ее улыбки Крис неловко заерзал на стуле. – Слушай, ты не обязана соглашаться просто из вежливости, – решив не сдаваться, предпринял вторую попытку он. Сомнений в том, кто именно будет потом за последствия этой ходячей катастрофы на празднике отвечать перед Ирмой, заранее не возникало. Сестренка не подозревает пока, с кем имеет дело – сидя за столом даже у Марлы какое-то время получается ничего не ронять и не портить. – Я и не стала бы. В смысле – из вежливости не стала бы! – «успокоила» та. Попыталась вынуть из волос карандаш, но тот успел прочно запутаться, хотя цепляться, казалось бы, было совершенно нечем, безрезультатно подергала несколько раз и оставила болтаться на кончике тонкой косички. – Но, раз уж мне подворачивается такой случай – попробовать стоит. Тетя мне постоянно талдычит, что я должна с кем-нибудь в школе подружиться, или хотя бы больше общаться с другими подростками, иногда я думаю, в этом есть смысл, но все мои попытки как-то завязать диалог так ничем и не заканчивались. Я много думала с тех пор, как ты решил помочь мне тогда, в коридоре. Человеческое проявление дружбы чем-то сродни симбиозу в природе. Взаимная польза. Ели рассмотреть наши личностные и поведенческие портреты, становится понятно, что каждый из нас наиболее успешно реализует те черты, которые в недостаточной мере проявляются у другого. То есть, ну, если бы у меня появился друг вроде тебя, мы друг друга идеально дополняли бы! Кристофер поперхнулся воздухом и закашлялся, одновременно маскирую приглушенное похрюкивание сестры – между прочим, эту кашу и заварившей! – слишком напоминающее сдерживаемые смешки. Марла, по их реакции сообразившая, на всякий случай уточнила: – Тебе ведь нужна помощь с учебой – и не только в этой работе по физике. И ты сам говорил, что все мы должны по-товарищески помогать друг другу, а… – Я говорил совсем не это! То есть не в этом смысле! – сумел, наконец, хрипло выкрикнуть мальчик. – Поддерживать остальных, когда речь идет об общих интересах – это несколько другое дело. И я всегда считал, что дружба начинается с взаимной симпатии, а не бартера взаимных выгод! – Взаимных, ну да… я понимаю, – Марла еще раз попыталась выдернуть запутавшийся в волосах карандаш, на этот раз более резко, но только поморщилась в результате от боли. – я действительно все понимаю. Если это ты не хочешь, чтобы я приходила на вечеринку, то вовсе не… Кристофер мысленно застонал. Ну, и кем лучше оказаться в итоге: последней свиньей или козлом отпущения? Интересно, придушить сестричку прямо накануне ее свадьбы было бы чересчур мелодраматичным жестом, или все же терпимо? По крайней мере, перспективу грядущего кошмара это отдалило бы… – Какая разница, чего он хочет, если тебя я приглашаю? – несколько уязвлено протянула Ирма, не подозревая, от сколь мрачной участи сейчас находится буквально на волоске. – Я этого не говорил! Просто действительно не думал, что это может быть тебе интересно, вот и все, – вынужденно капитулировал Крис. – и дружить с тобой тем более не отказывался! Только сказал – ну, и еще раз скажу, что дружбу не начинают, как деловую сделку или этот… биоценоз. – Симбиоз. – Так я и сказал! – Ладно, в этом ты должен разбираться лучше меня, поэтому я верю. Может быть, в качестве основы для отношений моя теория никуда не годится. Но, если я помогу тебе еще и с геометрией – просто чтобы не дожидаться, пока ты и от математика получишь последнее предупреждение – вреда не будет. – Над всем нашим родом тяготеет проклятье! – картинно закатив глаза к потолку, пробормотала себе под нос Ирма. – Точно-точно говорю, иначе просто и быть не может! Все симптомы налицо!
Лилиан
Последнее время общение между Лили и Кристофером практически свелось к минимуму – насколько это вообще получалось с тех пор, как девочке пришлось участвовать в тренировках хоккейной команды. В команде – и вместе с тем как бы отдельно, кажется, этот статус начинал преследовать Лилиан во всех сферах жизни! Что касается Криса, то либо она чувствовала себя виноватой перед ним из-за того, что не разделяла его чувств, то начинала злиться на приятеля, своим неуместным признанием, кажется, перечеркнувшего всю их многолетнюю дружбу. Ну как можно было вот так просто все испортить?! Симпатичных девчонок в школе полно, а такой друг, как она, хотелось бы верить, один – даже при многочисленности приятелей… Обвинять мальчишку в этом было довольно глупо, но с обидой своей Лили, даже при этом понимании, ничего не могла поделать, из-за чего начинала злиться еще и на себя. В общей сумме весь этот эмоциональный водоворот свелся к не совсем осознанному стремлению просто избегать Кристофера – все равно теперь Лилиан даже не представляла, как с ним вообще разговаривать. Впрочем, все увлечения Криса не отличались долговечностью, может быть, пройдет немного времени – и все станет по-прежнему? Несмотря на некоторую обидчивость, злопамятным мальчишка тоже не был, наверное, сумеет как-нибудь пережить ее пренебрежение к его «неотразимому» обаянию! Этот странный тип в Кондракаре уверял, что Лилиан обладает особой магией и, теоретически, может заставить сбыться любое свое желание – только никому не известно, как именно это можно сделать. Видимо, один из законов магии – в обладании абсолютно любой силой кроется хоть какой-нибудь да подвох! Уж возможность не поссориться с лучшем другом была бы гораздо полезнее по-детски нелепого желания стать как можно более похожей на старшую сестру! Погрузившись в размышления, Лилиан не сразу заметила, высыпанные из пакетика в ладонь семечки успели проклюнуться крохотными ростками с двумя бледными листочками – пришлось поспешно высыпать их обратно в пачку, а сам пакет скомкать в кулаке. Стоило все детство прожить в ожидании чуда, чтобы, повзрослев, твердо решить, что не веришь больше в сказки – и тут же столкнуться с настоящим волшебством, которого, оказывается, не замечала прямо у себя под носом! Похоже на очередную насмешку судьбы. Как бы то ни было, но «тренировках» делать Лили было, преимущественно, нечего – в ничем не наполненное время моментально стекались все размышления, от которых обычно получалось прикрыться занятостью. И отчего-то колдовские куклы занимали в градации неприятных тем далеко не первое место… Когда после одной из таких проведенных, в основном, на скамейке тренировок, Лилиан заметила, что Кристофер, явно борясь с нерешительностью, что обычно совсем не было ему свойственно, собирается к ней подойти, первой мыслью было просто улизнуть. Она скучала по их общению – по их прежнему общению – но еще одного неприятного разговора крайне хотелось бы избежать. Устыдившись своего малодушия, девочка осталась на месте и даже, как она надеялась, ободряюще помахала Крису рукой, демонстрируя, что тоже его увидела. С некоторой обреченностью встрепенувшись, мальчишка помахал в ответ и слегка неуклюже перебрался с катка в почти опустевший закуток со скамейками запасных у основания трибуны – остальная команда уже отхлынула в раздевалку. – Привет, – тяжело плюхнувшись рядом, слегка натянуто начал Кристофер. – скучно, наверное, вот так здесь сидеть… – Вроде того, – не менее растерянно пробормотала девочка. Так получилось, что ей даже переодеваться смысла не было – впрочем, это помогало пока что оставлять незамеченным тот факт, что длинные волосы весьма неохотно укладывались под хоккейный шлем. – Хотел поболтать с тобой на обеде, но ты опять подсела к этим своим одноклассницам, было как-то неловко вас отвлекать… Да и разговор у меня – не хочу, чтобы девчонки потом болтали. Лили неопределенно дернула плечами. С девчонками было не то, чтобы скучно – но, конечно, она бы предпочла, как раньше, посидеть в компании Кристофера и его приятелей, прежде обеды проходили гораздо веселее! Но перспектива какого угодно личного разговора сейчас все равно заставляла досадливо ежиться. – Обещаешь, что не будешь смеяться? – подозрительно уточнил мальчишка. – Приложу максимум усилий! – с наигранной торжественностью произнесла Лили, чуть расслабившись. – Что случилось? – Я пригласил Марлу на эту сеструхину вечеринку! – воровато оглядевшись, дрожащим шепотом признался Кристофер. Девочка непонимающе на него вытаращилась, что ее друг, кажется, истолковал по-своему и скорчил совсем уж умоляющую мину на веснушчатой физиономии. – Так получилось! Мы занимались этим дурацким рефератом, а Ирма ввалилась и начала, как обычно, прикалываться! Ну и… пришлось ее пригласить, чтобы Марла не решила, что я с ней общаюсь только ради помощи с домашними заданиями. А теперь надо мной все смеяться будут! – А от меня-то ты чего хочешь? – вполне понимая его растерянность, Лили так и не смогла сообразить, к чему, собственно, Крис клонит. То, что дело не касалось ее лично, конечно, не могло не радовать… но радовало бы еще сильнее, если бы речь шла не о Марле, а какой-нибудь другой девчонке, с большей вероятностью, что та сумеет переключить внимание Кристофера на себя – увы, на подобную «соперницу» надежды было мало! – Я же не могу сам говорить девчонке такие вещи, но, может, ты бы ей посоветовала – ну, как одеться и все такое… Может, на один вечер все и обойдется! – без особого оптимизма закончил мальчик. – А меня-то ей с какой стати слушать? Мы даже не дружили никогда особенно, не говорить же, что помогаю ей по твоей просьбе. – Ну, – Кристофер поскреб вихры на затылке и задорно улыбнулся. – давай сегодня делать уроки все вместе, я вас познакомлю… ты ведь тоже пойдешь на вечеринку вместе с сестрой, я как-нибудь сверну разговор в эту область – вот и предложи ей подготовиться вместе, как там все девчонки делают. Ну, извини! – заметив, как недовольно фыркнула подруга при словах «все девчонки», Крис поспешно состроил уморительную моську. – У меня просто нет других вариантов, ну пожаааалуйста! – Вообще-то свадьба у Ирмы уже в эту субботу, а платье и, как ты выразился, «все такое» обычно подбирают гораздо раньше. Я что, похожа на сказочную фею, умеющую превращать тыквы в «феррари» и Золушек в принцесс?! Действительно интересно – можно ли с помощью волшебства действительно делать что-то подобное? Правда, с Кристофером соображениями на этот счет делиться все же не стоило. Да и всегда можно полюбопытствовать у «настоящих» фей, так случайно оказавшихся давними знакомыми! Может быть, Хай Линдон могла бы что-нибудь придумать, на ее счет Корнелия как-то шутила, что не существует такого эксклюзивного произведения высокой моды, которое трудолюбивая китаянка за один вечер не воспроизвела бы из старой занавески, пары перьев, пакетика стеклянного бисера и деталей сломавшегося будильника! Правда, когда дело касалось Марлы… даже у чудес должны быть свои пределы! – Ладно, если она согласиться, думаю, я знаю несколько добрых фей, готовых поучаствовать в подобной авантюре!
К Лэрам решено было отправиться с самого утра, девичник-то Корнелия благополучно пропустила (по крайней мере, тут удалось представить уважительные причины и не вызвать у Ирмы обиженного бухтения), но оказать посильную помощь в последних предпраздничных подготовках планировала вместе с остальными подружками. Лилиан, присутствие которой, в общем-то, обязательным не было, тем не менее тоже захотела к ним присоединиться. После той непонятной историей с колдовской куклой и внезапно обнаруженными магическими способностями сестренка настаивала на своем праве постоянно вертеться в компании Стражниц, не желая слушать никаких возражений. Неужели Корнелия так уж многого хотела от жизни? Всего лишь, чтобы все эти волшебные дела не касались ее близких людей! И вот теперь – пожалуйста! Как будто и без беспокойства за сестру сейчас недостаточно проблем. Не иначе, как опасаясь, что ее все-таки не дождутся, Лили примчалась к Корнелии и Питеру ранним субботним утром, еще до завтрака, невольно подстегнув настроение сестры к окончательному скисанию – узнаваемый трезвон в дверь, естественно, начался в наименее всего подходящий момент. Не смотря на свое вынужденное безделье, вставала белокурая Стражница по привычке рано. На тот момент она решила еще раз примерить подаренное Хай Линдон к предстоящему торжеству платье – с довольно-таки двойственными мотивами. После того, как пару дней назад не пожелала застегнуться одна из юбок, Корнелию стало преследовать навязчивое опасение, что еще какая-нибудь одежда окажется «наблюдательнее» зеркал, так что лишний раз проверить, как сидит наряд, совсем не мешало. С другой стороны, если платье все-таки подтвердило бы опасения и сидело чересчур плотно, его ведь можно было бы не надевать, не боясь обидеть этим Хай Линдон. Что-то в последнее время чрезмерное стремление друзей и близких как-то ее развлечь или порадовать превратило все взаимоотношения в какую-то ходьбу по минному полю, с вечным опасением выставить себя неблагодарной свиньей! Но платье, в отличии от офисных костюмов, не было четко приталенным, так что по-прежнему мягко обрисовывало изменившиеся очертания фигуры. Вполне даже вероятно, что особые изменения – со времени предыдущей примерки, во всяком случае, Корнелия сама же и вообразила… Или все-таки нет. Питеру понравилось, как она выглядит. То есть, ему-то, не особенно внимательному к тонкостям моды и стиля, нравилось, как супруга выглядит абсолютно во всем, именно поэтому его точку зрения, безусловно, лестную, все же приходилось воспринимать с изрядной долей скептицизма. Но почему-то кольнуло подозрение, что сейчас она ему даже больше нравится, чем раньше, всколыхнув в памяти неприятный разговор на этот счет с Ирмой. Прямо Питер о таком не говорил, справедливо опасаясь подобным комплиментом только расстроить, но, кто бы там что ни думал, Корнелия тоже отличалась определенной чуткостью, хоть и – чаще всего – только в том, что касалось ее самой. А по живому лицу ее мужа очень многое легко было прочитывать. И то ли сам ее внешний вид, то ли непонятно откуда вдруг взявшаяся привычка смущаться, чувствуя на себе чей то взгляд, чего за привыкшей к всеобщему вниманию с детства красавицей отродясь не водилось, то ли оба изменения разом Питер определенно находил в ней весьма приятными. А чуть позже подтвердил это подозрение еще и тем, что, когда супруга, навертевшись перед зеркалом и придирчиво оглядев себя со всех сторон, с каких получилось, все же не нашла повода поискать другой наряд и накинула на плечи палантин, которым Хай великодушно дополнила это платье, мужчина даже осмелился высказать мнение, что без «этой занавески» вполне можно было бы и обойтись. Как уже упоминалось, на вкусы супруга в вопросах одежды Корнелия не полагалась, однако тут его аргументация сама по себе стоила внимания – собственно, как раз насладиться уверениями в том, какая она восхитительная и как неосмотрительно из-за излишней скромности норовит спрятать свою красоту от мира, молодая женщина и планировала (и не исключено, что слова свои муж мог бы и подтвердить определенного рода действиями), когда в прихожей разразился оглушительный трезвон, взрывающий ленивое очарование субботнего утра. Никто, кроме Лилиан, такого шума поднять просто не мог бы! – Я не опоздала? – простодушно поинтересовалась сестричка, как только дверь распахнулась. – Да нет, что ты! – постаравшись улыбнуться не менее приветливо, покачала головой старшая, только отвернувшись от Лили и возвращаясь в гостиную, чтобы не перегораживать проход, слегка закатила глаза и негромко добавила. – Как раз… вовремя. Тебя дома покормили? Мы завтракать собирались. – Зачем? Мы же в гости на праздник едем, – скинув ветровку (не оборачиваясь, Корнелия поспорила бы на что угодно, что осенняя курточка отправилась не на вешалку, а, в лучшем случае – комком на обувной ящик), девочка тоже прошмыгнула в комнату. – все равно угощать будут. – Ты в гости с целью угоститься за чужой счет ходишь? – Не то, чтобы с целью, но все равно же – будут. Тем более у Ирмы! К тому же у вас тут я тоже в гостях, а их праздничное угощение как-то внушает мне больше оптимизма, чем твоя полезная для здоровья хм… стряпня. Старшая сестра со вздохом помотала головой, но спорить не стала – ее кулинарные таланты вполне заслуживали приставки «хм», а без лекции о правильном питании Лили вполне обойдется. Правда, сегодня как раз готовить завтрак вызвался Питер, чьи успехи можно было бы считать куда более стоящими, не оставляй он при этом на кухне такой жуткий свинарник и не пропускай мимо ушей замечания жены о том, что некоторые продукты полезнее было бы из меню исключить. А еще профессиональный спортсмен! – Я подожду. Взять какие-нибудь сумки? – продолжала тем временем щебетать сестренка. – Еще я хотела спросить, мы не можем заехать за одной моей подружкой, будет по дороге, да и к Лэрам она тоже идет, заодно и… – Подружке? Почему-то девочка так и не завела себе подруг среди сверстниц, единственным ее собственным товарищем был Кристофер, в отношениях с которым последнее время возникла напряженная неопределенность, а поэтому Лили все настойчивее пыталась войти в компанию подруг сестры. Что уж интересного она находила в обществе практически взрослых теток, перемывающих косточки мужьям, а теперь еще – с ее, Корнелии, невольной подачи – принявшихся воодушевленно обсуждать перспективы продолжения рода человеческого – так и оставалось для всех загадкой, но Лили упорно липла к ним, словно медом ей намазано! На самом деле Корнелия, конечно, вовсе не злилась на сестру за неуклюжие попытки фанатского подражания, ей это даже льстило бы. Но в интересах самой Лилиан было начинать жить своей жизнью и Корнелия – быть может, и излишне резко – тщетно пыталась девочку к этому подтолкнуть. Что же, хоть какие-то неплохие новости.
– Доброе утро, малышка? – с запозданием выглянувший на голоса Питер с улыбкой махнул Лилиан рукой. – Разумеется, мы еще хоть полгорода объехать успеваем! Позавтракаешь с нами? – Спасибо, я не планировала, – начала было снова девочка. Мулат с отчасти наигранным сокрушением взмахнул руками. – Это у вас что – семейная традиция объявлять мне то и дело голодовки? – Ну… – улыбка мелкой озарилась каким-то странным ехидством. – Если сегодня ты готовишь, я, пожалуй, передумаю! Будь у меня муж, умеющий так печь оладушки, я бы точно капризничать не стала. Да и само по себе зрелище красивого мужчины у плиты… Ох! А что? «Ох!» – было уже потому, что Корнелия, полушутливо нахмурившись, душевно шлепнула сестренку чуть ниже спины. В ответ на недоуменные взгляды молодая женщина улыбнулась и пояснила: – Обычно речи в подобном тоне у нее заканчиваются просьбами «дать потом поносить это платье» или «подарить этот блеск» – перспектива включать мужа в эту тенденцию мне что-то не нравится. Лилиан с оскорбленном пыхтением надулась, а Питер расхохотался, одновременно обняв обеих за плечи и подтолкнув в сторону прилегавшей к кухне столовой, из которой все же не в полной мере обозревались страшные последствия его кулинарного энтузиазма. Впрочем, тут Корнелия мысленно согласилась с сестрой – у плиты супруг выглядел достаточно очаровательно, чтобы ради этого терпеть в последствиях генеральную уборку, при всей собственной нелюбви к домашнему хозяйству. Наверное, ее попытки шутить все же выходили чересчур резкими, потому что Лилиан явно намеревалась обидеться всерьез, и даже все обаяние Питера не сразу сумело разрядить за столом обстановку. Да и после этого друг к другу сестры какое-то время не обращались, полностью предоставив ему определять направление беседы. Несмотря на это, разговоры оставались во вполне мирном русле, хотя и без особенного смыслового содержания, только уже закончив и завтрак и все сборы, Корнелия сама неосторожным замечанием всколыхнула неприятную тему. - Я же сказал, что никуда ехать не собираюсь! – тут же нахмурившись, напомнил Питер. – А я сказала, что не собираешься, так соберешься! – настойчиво продолжала пилить чересчур заботливого супруга Корнелия уже в машине, по пути на свадьбу. Лилиан, присутствие которой порядком усиливало желание старсей сестры прикусить себе язык за подобные ляпусы, тактично помалкивала на заднем сиденье, только ушки моментально порозовели и чуть ли не зашевелились от любопытства и напряжения, что было заметно даже сквозь копну белокурых волос. Как-то неловко было объяснять сестренке, что Питер сразу решил отказаться от такой возможности, чтобы не бросать Корнелию одну почти до Рождества. И что в результате в молодой семье прогремел еще один тонизирующий скандальчик, так и не получивший пока логического завершения, ибо каждый упорно стоял на своем мнении. - А что, если ты опять начнешь терять сознание? – Это давно прошло, – почувствовав, что теперь уже сама заливается краской, возразила Стражница Земли. – Питер, я же тебе объясняла, я не слишком хорошо высыпалась этим летом, и потом… ну я отчего-то даже не предполагала… допустим, я и сглупила, конечно. И ужесточила диету, когда заметила, что начала набирать вес тоже сдуру. Теперь-то все уже в порядке! – Мы не знаем, какие могли быть последствия, – повторил Питер. – не спорь. – А ты мне не указывай! – По какому вопросу опять дискуссия, если не секрет? – наконец не выдержала Лилька. – За последний месяц мы скандалим гораздо больше, чем за всю предшествующую семейную жизнь, – фыркнула Корнелия. – наверное, я становлюсь капризной и психованной, как все будущие мамаши, а кое-кто, хоть и выражал недавно желание, потакать моим капризам, при малейшем разногласии упирается, как баран! – Просто за последнее время мы проводим вместе гораздо больше времени, а раньше даже не успевали придти к каким-то разногласиям! Именно поэтому я хотел бы воспользоваться моментом, пока тебя вообще реально застать дома… – Чтобы ссориться? – с ангельской медоточивостью уточнила Корнелия. – Чтобы побыть с тобой рядом. – А в чем проблема-то? – осведомилась Лилиан. – Питера пригласили на чемпионат в Австралию. – Вау! – белокурая мартышка воодушевленно подскочила на сиденье. – Круто! – А он ехать не хочет, – обсуждать внутрисемейные проблемы, да еще с Лилькой, не слишком-то хотелось, но лучше объяснить ситуацию самой прежде, чем Питер нажалуется, что его пытаются выставить из дома. – раньше ты не отказывался из-за меня от выгодных поездок, которых, кстати, может больше и не выпасть. Если ты считаешь, что мне станет легче от того, что еще и твои спортивные и карьерные перспективы полетят коту под хвост, то зря! Питер! Я не меньше тебя рада, что мы стали больше времени проводить вместе. Но жизнь продолжается, как видишь, порой важные для нас события не ждут времени, когда к ним будут наиболее всего готовы… Понимаю, что вела себя последнее время не самым разумным образом, но это не значит, что ты не можешь мне доверить какое-то время позаботиться и о самой себе, и о… ну… вот, – почувствовав, что лицо снова начинает гореть, Корнелия замялась. – веришь? – Нелька, ну почему ты не хочешь понять, а? – Питер досадливо стукнул по рулю ладонью. – За женщинами ухаживают не потому, что они слабые и беспомощные. Носят на руках не потому, что те не умеют самостоятельно ходить, и в рестораны приглашают не потому, что иначе умрут с голода. Неужели так оскорбительно выглядят попытки хоть как-нибудь продемонстрировать… да просто что я тебя люблю? Машина остановилась, но все с немного растерянным видом остались сидеть на своих местах. – Я это и так знаю. Без доказательств и демонстрации. Если хочешь сделать мне приятно, – потянувшись вперед, блондинка потерлась носом о шею мужа чуть ниже уха. – можешь продемонстрировать еще и свое доверие и уважение. – Бросив тебя одну, да? Круг замкнулся и разговор приготовился к новому обороту в замкнутом пространстве, в пределах которого не наблюдалось никакого логического завершения. Корнелия даже подумывала, а не поссориться ли с Питером всерьез, отправив его пожить в их городскую квартиру – так или иначе отдельно от нее, но трезво оценивала его упрямство – даже при достаточно мягком характере – и понимала, что в ультимативном порядке поехать на чемпионат все равно не заставить. Однако совсем уж неожиданно голос подала Лилиан. – Если хотите, я могу пожить у вас, пока Питер не вернется. Я-то уж точно не буду создавать впечатление няньки, но Неля будет не одна и всем получится спокойнее! Это действительно тут же послужило шагом к примирению: ни Корнелию, ни Питера идея одинаково в восторг не привела! – Еще чего не хватало! – У тебя вообще-то еще школа. – Почему все вообще так уверены, что меня нельзя оставить одну? – Совсем не хотелось бы навешивать на детей свои трудности. – Я тебе сотый раз повторяю, Лилька, живи, наконец, своей жизнью! Лилиан под двойным словесным обстрелом слегка щурилась, напоминая в этот момент кошку Жозефину, когда ту отчитывали за сброшенные с полок и подоконников книги и горшки с цветами – только прижатых остроконечных ушек не хватало до совсем уж полного сходства. Правда, в хитрющих голубых глазах ни у одной, ни у другой раскаяния не было ни на грамм. – У кого-нибудь есть предложения лучше? Что-то в последнее время эта фраза у мартышки стала просто невероятно популярной! Решив больше ни с кем не пререкаться, Корнелия замолчала и в задумчивости уставилась на дорогу за окнами машины. А ведь, наверное, принять вариант, предложенный Лили, действительно будет самым затратным для нервов способом все-таки убедить Питера согласиться на поездку. Если повезет, уже потом вполне можно и сестренку убедить, что в переезде нет никакой необходимости – но это уже из разряда «было бы просто чудесно». А к чудесам и магия не всегда располагает. – Вот тот дом! – подпрыгнув на сиденье, прервала размышления Лилиан. – Канареечно-желтый с розовым, видите? Трудно было бы что-то ПОДОБНОЕ и не заметить. – Я послала эсемеску, Марла уже должна быть готова, выпустите меня на секундочку, она сказала… Едва дождавшись, пока Питер худо-бедно припаркует машину возле узенькой полосы тротуара, девочка буквально вывалилась наружу. – Минутки три подождите! Мулат побарабанил пальцами по рулю. Как он уже признавался жене, в растяжимости таких понятий, как «секундочка» и «пара минут», особенно произносимых в женских устах, ему неоднократно приходилось убеждаться. Непонятно, с чего он вообще об этом говорил, учитывая, что Корнелия уж точно была пунктуальнее самого Питера, однако с уверенностью сказать того же о своей сестренке не могла. Однако, невысказанные общие опасения не подтвердились – Лили действительно почти сразу вернулась в сопровождении другой девочки, кажется, чуть постарше: круглолицей, с тоненькими гладкими косичками и в тяжелых старомодных очках. Корнелию «подружка» сестры несколько разочаровала, но, конечно же, молодая женщина постаралась выглядеть максимально приветливой, когда Лилиан объявила, что девочку зовут Марла и она – одноклассница Кристофера. – Над семьей Лэр тяготеет какое-то родовое проклятье, – едва слышно пробормотала Корнелия себе под нос, как следует разглядев новую знакомую. При попытке сесть в машину Марла сначала с полминуты дергала никогда раньше не заедавшую ручку, а потом, когда Питер, желая помочь, нажал рычаг изнутри авто, едва удержалась на ногах, судорожно вцепившись в «неожиданно» распахнувшуюся дверь, и сбивчиво извинилась. Слова Корнелии при этом девочка как-то ухитрилась услышать. – Вот и Ирма так сказала, когда пригласила меня… – А когда случайно выяснилось, что мы тоже туда идем, решили, так сказать, объединиться! – преувеличенно бодрым тоном, словно желая пресечь на корню какие-то обсуждения, подхватила Лилиан. – Мы с Марлой заходили к Хай Линдон, она сказала, что сшить уже, конечно, ничего не успеет, но подберет какие-нибудь наряды из готовых. – Сомневаюсь, что из этого что-то получится, – меланхолично вставила Марла. – с новой одеждой у меня постоянно проблемы. – Ты просто не знаешь нашу Хай Линдон! – улыбнувшись уже куда более искренне, возразила Корнелия. – Она уже сейчас могла бы возглавлять дом моды с мировым именем, не окажись столь непоследовательна в своих хобби и профессиях. Можешь не сомневаться, если кто-то и способен создать или подобрать идеальное платье для кого угодно и к любому случаю. – А в вопросе моды и стиля экспертной оценке моей сестрички можно стопроцентно доверять! – с еще большей восторженностью, как у бродячего коммивояжера, продолжала Лилиан. Не то, чтобы внезапный комплимент не соответствовал реальности, но именно в этот момент у Корнелии пробудились какие-то смутные подозрения. – Не знаю, имеет ли это вообще смысл, – снова попыталась возражать девочка в очках. Лили решительно рубанула ладонью. – Эй, тебя ведь впервые пригласили куда-то, верно? Достаточно было беглого взгляда на Марлу, чтобы считать этот вопрос риторическим. – Так что я просто хочу тебе помочь! Чтобы все прошло отлично. Как лучший друг Кристофера, я просто не могу оставаться в стороне, да и в команде все должны друг друга поддерживать. Марла – менеджер нашей хоккейной команды, знаете? – улыбаясь тем солнечней, чем с большей подозрительностью старшая сестра сверлила ее взглядом, прощебетала Лилиан. Не смотря на тон болтовни, что-то в выражении «лучший друг» прозвучало со стуком судейского молотка о трибуну, вынося окончательный приговор. Кажется, ситуация начинала проясняться… Хотя, право же, Лили явно ждет от талантов Стражниц чересчур многого. Как, наверное, по неопытности ждет от магии настоящих чудес! – Мы все были бы рады помочь, – тем не менее, поддержала Корнелия. – тем более, друзей Лилиан и Криса. Ответная улыбка Марлы была чуточку затравленной, с тенью паники человека, подхваченного не желающим ничего слушать потоком обстоятельств.
- Ну-ка, выдохни! – сурово потребовала возящаяся со шнуровкой платья где-то за спиной Хай Линдон. Сказать по правде, это обстоятельство слегка нервировало, особенно учитывая настрой подружки. - А потом что, вообще не дышать? – капризно уточнила невеста, отвлекаясь от разглядывания своего отражения в зеркале. Миниатюрная подружка, почти полностью скрывшаяся за спиной и пышным подолом, вместо ответа предостерегающе шлепнула Ирму по спине. Шатенка испустила тяжелый вздох, одновременно с этим выпуская из легких «лишний» воздух. Немного, правда, она все-таки оставила, опасаясь, что любимые подружки, поддавшись чрезмерному энтузиазму, попросту уморят ее в день собственной свадьбы! Сразу и не скажешь, что в подобном повороте было бы наиболее обидно… Главная потенциальная убийца за спиной, напряженно посапывая, еще раз подергала завязки корсета, после чего, решив, что в одиночку со своим черным… то есть, столь ответственным делом не справится, воззвала: - Вилл, Тара, да помогите же мне, наконец! - Совершенное группой лиц с особым цинизмом и жестокостью, - негромко буркнула себе под нос Ирма, надеясь пробудить в девчонках хоть крохи сочувствия к собственной персоне. Но, разумеется, тщетно! За спиной нервирующее завозились уже втроем – и то, что возвышающихся над ней Вилл и Тарани, в отличие от окончательно затерявшейся зачинщицы… то есть, Хай, Ирма вполне могла наблюдать через зеркало, недобрых предчувствий не умалило. К тому же сил у обеих – в особенности у рыжеволосой спортсменки – было определенно побольше, чем в хрупких ручках азиатки. С энтузиазмом дернув завязки в разные стороны, общими усилиями подружки просто выдавили из водной Стражницы весь припасенный воздух и, кажется, им не собирались ограничиваться! Невеста протестующее встрепенулась, не желая позволять свершиться дальнейшему убиению собственной персоны – но Хай Линдон уже успела ловко застегнуть все крючки на спине и, высунув черную макушку из-за пышного подола, тоже заглянуть в зеркало, удовлетворенно кивнув. Постепенно приобретающее интересный лиловый оттенок перекошенное лицо Ирмы, видимо, впечатления ничуть не испортило. - Твои легкие расположены гораздо выше, - на свой манер попыталась проявить чуть большую сердобольность Тарани. Шатенка укоризненно покосилась на нее, в ответ сумев издать только еще один предсмертный хрип. Безусловно, важнее, что там нарисовано в учебнике по анатомии – и наплевать, что кто-то ЧУВСТВУЕТ, что вот-вот задохнется! Книгам лучше знать – и в этом вся Тара! От обиды (хотя, возможно, и от удушья) у Ирмы даже слезы на глазах выступили. Пока три бандитки, по недоразумению столько лет прикидывающиеся ее подругами, вертели и расправляли само переливчато-синее платье, невеста слегка приноровилась к «верхнему» дыханию. Перед глазами немного мельтешили зернистые точки, словно на некачественной фотографии, однако, пожалуй, все могло закончится и гораздо хуже. - А я тебя предупреждала, - в довершение продолжала зудеть самопровозглашенная персональная модельерша, почти целиком, как плащ-палаткой, накрытая произведением своего портняжного искусства. – я же говорила, что платье такого покроя негде будет отпускать! - И еще ты сама же меня уверяла, что я выгляжу, как жертва концлагеря! – промакивая глаза одной из нижних юбок, оскорблено напомнила Ирма. – Оставалось либо загнуться, либо с той диетой завязывать… Между прочим, мы договорились, что ты будешь шить платье с запасом! - Я и шила с запасом. Ирма хотела драматично вздохнуть, но из-за дурацкого корсета набрать достаточно воздуха не получилось. Что тут поделать, если всю жизнь она была склонна к полноте? Даже последние годы с этим упырем Эндрю и его несмолкающим зудением о том, что у актрисы «неподходящего формата» нет ни малейших шансов добиться чего-то на профессиональном поприще, и жизнью постоянно впроголодь – все равно достаточно было малейшего послабления, чтобы в очередной раз выпасть из с таким трудом поддерживаемой формы. Чем дальше, тем с большим скептицизмом водная Стражница воспринимала несмолкаемое ворчание второго мужа и, по совместительству, своего агента. Первое время ее необычным типажом еще хоть немного интересовались – да, в довольно ограниченном амплуа, но в спектакли и даже парочку молодежных сериалов ее приглашали. А за последний год, похоже, начисто утратив вместе с весом, считавшимся лишним, и оптимистичным взглядом на жизнь (какой уж тут оптимизм, когда на жареную картошку порочно грезишь, а вареная спаржа является в ночных кошмарах?!) все обаяние неповторимого образа, так толком и не состоявшаяся актриса могла уже рассчитывать разве что на приглашения во всякие рекламные ролики. Пф, каким бы бабником и раздолбаем ни был ее первый муж Шон, тот, по крайней мере, искренне обожал ее такой, какая есть, и умел заставить чувствовать себя самой лучшей, самой красивой… Ну, таких «самых» в итоге оказалось изрядное количество, но в целом первый студенческий брак был вполне счастливым. Хоть Ирма и выставила коварного обольстителя, сообразив, что серьезной семьи с таким типом не построить, пожалуй, за те годы, пока они были вместе, она была благодарна. Никудышный супруг Шон, тем не менее, уже после развода оказался еще и отличным другом, с которым всегда можно было весело потусить. Ирма и на эту свою свадьбу его с очередной его подружкой пригласила, ничуть не сомневаясь. А этот Эндрю только и знал, что занудствовать да критиковать! И о вечеринках с ним пришлось практически забыть, во-первых, чтобы ложиться вовремя и не портить цвет лица, во-вторых, чтобы не хватануть случайно калорийный кусок… - Присядь и подними руки! – продолжала инструктаж выпутавшаяся, наконец, из подола Хай Линдон. Время от времени в этой миниатюрной мечтательнице просыпалось что-то… несгибаемо-жутковатое. Водная Стражница честно намеревалась подчиниться, но на малейшее движение корсет угрожающе затрещал и впился в нее с удвоенной силой, а в горле стал неприятный комок – что уж и говорить о подобных гимнастических упражнениях? Хай Линдон покачала головой и, бережно передав платье Вилл и Таре, пошла в другой конец захламленной комнаты за табуреткой. - Мне ведь еще и есть как-то надо будет! – стоя столбом с полной покорностью дальнейшей судьбе, тоскливо протянула Ирма. - Насколько я поняла, ты свою долю праздничного угощения уже во время готовки употребила! О чем ты вообще думала? Вздоха снова не вышло, невеста смущенно потупилась. Для свадебного застолья они с Анной решили готовить сами: во-первых, после разгульной тусовки на первой свадьбе в студенческом общежитии и более роскошного, но куда менее душевного – во вскладчину арендованном ресторанчике небольшой гостиницы – на второй, на сей раз Ирма очень хотело, чтобы все было по-домашнему уютно, во-вторых, Анна заодно пообещала обучить дочку кое-каким кулинарным тонкостям, воодушевленная, что та наконец-то начала проявлять интерес к домашнему хозяйству. Обе цели были достигнуты, однако, первоначально твердое решение хотя бы до дня свадьбы ограничивать свой рацион – тем более, Хай Линдон ее действительно предупреждала насчет платья – во всех смыслах этого слова затрещало по швам. Выглядеть-то Ирма стала гораздо лучше, особенно когда на щеки вернулся и румянец и задорные ямочки, но платье оказалось о переменах ее внешности другого мнения. - Да что я должна, как Корнелия, устраивать траур из-за каждого набранного килограмма? – пытаясь скрыть свою неловкость, возмутилась Ирма, уже когда азиаточка, взобравшись на табуретку и приняв из рук остальных подружек платье, нахлобучила его невесте на голову. - Думаю, вы обе чересчур впадаете в крайности, - дипломатично ответила Вилл. Хай и Тара как-то выразительно промолчали. Первые два свадебных платья Ирмы – белое и красное – были, для своего класса одежды, довольно короткими, подолы «в пол» шатенка никогда не любила, да и не получалось носить их с достаточной грацией – но третье она все-таки попросила сделать подлиннее. Какое-то время они с Хай Линдон метались между вариантами оптимальной длинны, но в итоге решили успешно их объединить, сзади удлинив подол элегантным сборчатым шлейфом (не придется же ей в нем пятиться, рискуя наступить!), а спереди, наоборот, эффектно укоротив, открыв и сами ножки и специально купленные туфельки. Что толку было бы их с таким рвением разыскивать, если бы подол закрывал вообще все? Да и не было уверенности, что получится ни разу об него не споткнуться прямо перед алтарем! Тарани и Вилл старательно одергивали платье с обеих сторон, пока Хай со скептически видом разравнивала жестковатый лиф. Тот тоже, кстати, стал тесноват на размер, отчего декольте приобрело не совсем уместные для платья невесты очертания. Ну, в конце-то концов, не первая же это свадьба! - Кстати, где Корнелия? Она обещала, что всех нас причешет и поможет накраситься. - Чертовски удачно подобрать подруг с талантами таким образом, чтобы успешно их при случае эксплуатировать! – Хай Линдон хихикнула. - Эй, ты же сама предложила сшить всем эти платья! И вообще, я же вам всем тоже помогаю… ну, когда возникает необходимость. - Ирма, я пошутила. Кто произошло с твоим хваленым чувством юмора? Или предпочитаешь направлять его исключительно на других? - … Надеюсь, Корнелия не передумает в самый последний момент. И, знаешь ли, вовсе не из-за прически! Уже упомянутые туфельки в магазинах они с Вилл и Хай выбирали втроем. А ведь даже во времена хронической занятости, от походов по бутикам Корнелия никогда не отказывалась. Да и вообще все возрастающее нежелание блондинки как покидать свою квартиру, так и лишний раз видеться с кем бы то ни было, Ирму беспокоило. Воскрешало в памяти времена ее единственной, зато «с полным погружением», подростковой депрессии, когда Стражница земли так же норовила запереться в четырех стенах и огрызаться на любые попытки ее немного встряхнуть не хуже потревоженного духа какой-нибудь древней гробницы! Но тогда и повод был… актуальнее. Хотя и считалось, будто Ирма и Корнелия никогда не ладили между собой, именно за эту «железную леди» чаще всего приходилось беспокоиться. Трудно предположить, до чего себя способен довести человек, закапывающий поглубже все свои переживания, даже в компании самых близких друзей не способный как выразить свои чувства, так и отпустить их со временем. Белокурая Стражница и хорошее и плохое копила в своей душе, как скупой богатей в банковском сейфе. Сама Ирма, наверное, с ума бы сошла от подобной сдержанности! - Я не понимаю, почему Корнелия ведет себя так. Я всегда говорила, что она со странностями, но всегда думала, что не с той степенью буквальности! Подруги как-то синхронно сделали вид, что целиком погружены тщательной укладкой оборок на подоле и таких же драпированных рукавах ее платья. Ирма знала, что подобные разговоры остальные Стражницы считают сплетнями и не слишком одобряют, но… наверняка же они тоже так считали, по крайней мере, в этот раз! - Корнелия всегда без доверия относилась к любым переменам в жизни. Вспомните, как она отреагировала на то, что мы вообще стали Стражницами! – наконец без энтузиазма поддержала разговор Тара. - Но это же совсем не то, что… - Просто стоит дать ей немного времени, вот и все. «Тоже мне, мнение без пяти минут дипломированного психолога!» - недовольно подумала Ирма, но продолжать тему не стала. Вопреки некоторым опасениям, Корнелия все-таки снизошла до того, чтобы почтить всех своим присутствием – хотя и с почти часовым опозданием, когда все остальные уже закончили наряжаться и теперь как-то недобро поглядывали на так и стоящую столбом перед огромным зеркалом гардероба невесту, явно строя коварные планы на тему – а не взяться ли самим за расчески и гребни. Поскольку шевелюра была одним из предметов искренней гордости Ирмы, допускать такое кощунство водная волшебница не планировала, и уже начала, верно истолковав из косые взоры, намечать себе пути отступления. Неизвестно, правда, далеко бы удалось сбежать в этом наряде… до алтаря бы, не рухнув замертво, без проблем дойти! - Простите, девочки, нам пришлось заехать за подругой Лили. Упомянутая отговорка тут же, для наглядности, заявила о своем присутствии, споткнувшись о порог комнаты и едва не сбив с ног идущую впереди Лилиан. - А потом машина почему-то сломалась, хотя Питер клялся, что все проверил, пришлось все-таки добираться до вас пешком. Он немного опоздает – пришлось дожидаться эвакуатора. Ты в порядке, Марла? Девчонка пробормотала что-то, по всей видимости, успокаивающее и, почти уже поднявшись обратно на ноги, попыталась ухватиться за небольшую тумбочку, оказавшуюся рядом. У тумбочки уже почти неделю, как шаталась одна из ножек – за всеми предсвадебными хлопотами как-то все было не до ремонта… Теперь ножка с треском подломилась окончательно и тумбочка, издав приглушенный стук и расшвыряв все, что было на и в ней, грохнулась под ноги отчаянно краснеющей девочке. - Извините, - едва слышно пискнула гостья. - А-а, ты же та самая подруга Кристофера! – с преувеличенной бодростью воскликнула Ирма. Остальные Стражницы с какой-то не понравившейся ей многозначительностью переглянулись. – Я так рада, что ты все-таки решила придти. «Не переломаются же все машины в свадебном кортеже разом… во всяком случае, это весьма маловероятно». - А! – Хай Линдон взмахнула руками. – Я принесла ваши платья тоже, девочки. Что уж получилось подобрать – следовало все-таки побеспокоиться об этом чуть пораньше! Пакет на кровати. - Ты просто чудо! – со слегка хищным воодушевлением взвизгнула Лили, принимаясь рыться на кровати, к которой и правда следовало бы приложить лопату и карту, как пират в поисках сундука с сокровищами. – Что я тебе говорила, Марла? Хай способна подобрать лучший в мире наряд для кого угодно и где угодно! Если бы она все-таки открыла свое ателье, как хотела пару лет назад, оно было бы лучшим и не только в Хиттерфилде! - Примеряйте все, прежде чем говорить! - довольно порозовев, отмахнулась Хай Линдон. – Какое ателье, когда я постоянно в разъездах… Платье специально для Лилиан она придумала и сшила заранее – еще не особенно вечернее, короткое и озорное из светло-зеленой и насыщенно-розовой тканей, украшенное декоративными цветами. Лили, первоначально решительно требующая более «взрослого» наряда, едва платье было готова, все-таки не могла устоять перед ним. По всей видимости, речь сейчас шла о подборе платья для Марлы… Отличной, однако, идеей было обратиться к Хай Линдон – и что-то Ирме подсказывало, что это идея не ее братца. - Вы пока наряжайтесь, – царственно кивнула школьницам Корнелия. – я потом помогу вам обеим сделать прически, подходящие к платью. Ирма, ты готова? - Еще немного ожидания, и вместо свадьбы мы бы праздновали мои же поминки! – придушенно отозвалась невеста. Корнелия скептически мотнула головой и, взяв с уцелевшей тумбочки щетку, подошла к стоящей перед зеркалом Ирме. Выражение лица в зеркале гораздо более подходило бы для второго… интересно, этого красно-синего оттенка под макияжем видно не будет. Наверное, белокурая Стражница пришла к той же мысли, потому что, рассмотрев Ирму с ног до головы, с опаской покосилась на Марлу – но обе девочки были так увлечены распаковкой нарядов, что ничего вокруг не замечали – и украдкой щелкнула пальцами. По блестящей синей ткани пробежали несколько изумрудных искр и платье перестало стискивать хозяйку, словно деревянное, а корсет – безжалостно стискивать, мягко подогнавшись как раз по фигуре. Водная Стражница завистливо щелкнула языком – менять размер одежды, пожалуй, было более полезным магическим навыком, чем цвет ткани. - Спасибо, - приглушенно шепнула она. Вместо ответа Корнелия уклончиво опустила ресницы, сделав вид, что целиком поглощена прической подруги. Что-то – и не особенно смутно – подсказывало, что тему одежды и ее размеров с блондинкой сейчас точно не стоит обсуждать. Хотя как раз она-то – издевательство форменное – с времени пошивки и первой примерки платьев ничуть не изменилась! Волосы Ирма еще весной постригла довольно коротко, так что ничего особенно впечатляющего воображение из слегка отросших кудряшек соорудить все равно не получилось бы. Корнелия довольно быстро уложила их аккуратной «шапочкой», в качестве финального штриха украсив маленьким букетиком из бело-голубых цветов, к которому присборила кокетливую короткую вуаль. Ирма вообще-то жаждала полноценной фаты, но Хай Линдон, уверявшая что на третьей по счету свадьбе это будет смотреться просто смешно, однако быстро уставшая препираться, предложила такой компромисс. С тщательно вымеренным одобрением покивав, блондинка потребовала косметичку, то и дело, словно хирург за инструментами, протягивая руку то за одним безжалостным орудием украшательства, то за другим. Хай и Вилл вертелись вокруг, восторженно изображая ассистентов, а Тарани успела раскопать в завалах и теперь отстраненно перечитывала старый журнал о морской фауне. Потом Ирму деликатно оттеснили от зеркала, посоветовав не садиться, дабы не помять тщательно взбитые складки подола, а Корнелия переключилась на возню с жестковатыми огненными волосами Вилл, обычно стянутыми на затылке в незатейливый динамичный «хвостик». Вилл сменила Тара, а потом – сама маленькая дизайнерша, после чего Корнелия вплела в белокурые волосы своей сестренки ленту с искусственным цветком из той же ткани, что и нарядное платье, а после недолгих уговоров еще и подвела Лили губы розовым блеском… на Марле же ее решительность слегка забуксовала. Какое-то время блондинка напряженно изучала «фронт работ», явно не зная, с какой стороны подступиться. Одноклассница Кристофера, полными восхищения глазами рассматривающая Ирму, почувствовала взгляд и погрустнела. - Все равно я так же красиво выглядеть никогда не буду… - Так же красиво и не надо! В конце концов, я против того, чтобы на моей свадьбе кто-то мог со мной сравниться! – с притворным возмущением помотала головой невеста. – Корнелия, у нас еще чуть больше часа… - Хай Линдон права, надо было побеспокоится чуть раньше. Не уверена, справлюсь ли так же хорошо, как она! Завивать волосы времени уже нет, да и не стоит с этим торопиться, однако немного подкорректировать щипцами я могу, может, будет смотреться попышнее, - ловко распуская пальцами одну из тоненьких косичек, пробормотала она. – найдите там бесцветную корректирующую тушь и тональник… гм, тридцать шестого дробь е оттенка. Я бы рекомендовала загореть немного, но это уж вообще, на перспективу. Помаду попытаемся подобрать, когда общий образ будет уже готов… И ты никогда не думала сменить очки на более стильную модель? - Родители подарили мне очки в новой оправе на последний День Рождения… но я случайно сломала уже через неделю, пришлось снова одевать старые, - покорно терпя косметические эксперименты, призналась Марла. Доставшееся ей платье было подлиннее, чем у Лилиан и в слегка старомодной манере, небесно-голубое с кремово-белым кружевом. Совсем не то, что, как правило, любят современные подростки, но, похоже, Хай Линдон в очередной раз угадала верно. Хотя девочка действительно выглядела слегка бледноватой до того, как Корнелия оставила в покое ее волосы и принялась за раскрашивание перепуганной мордашки. Не смотря на высказанный сразу скептицизм, на взгляд Ирмы, получалось это весьма неплохо. Глаза, правда, оказались подведены чересчур ярко и резко для такой юной девочки, но, когда Марла решила посмотреться в зеркало и нацепила обратно очки, Ирма поняла, что сделано это было нарочно, чтобы даже сквозь стекла глаза не расплывались. Собственное отражение, кажется, перепугало девчонку окончательно – она в таком ступоре таращилась в зеркало, что Корнелия недовольно поджала губы, готовясь, кажется, откликнуться на критику своего мастерства. Избытком чуткости блондинка не отличалась, так что скорее всего истолковывала такую демонстрацию неверно. - Отлично! – решив снять напряжение, Ирма бодро хлопнула в ладоши. – Опаздываем всего-то минут на пятнадцать. Девчонки, раз вы уже готовы – идите и проверьте, как там дела у Кристофера! Не то, чтобы я всерьез восприняла его вчерашнюю угрозу начинить торт петардами, но шататься без присмотра ему все-таки не стоит. - Точно. Идем! Даже не поздоровались, когда приехали… Марла вышла из ступора, но на лице у нее отразилась еще большая паника. - Кристофера? Я что, в таком виде должна к нему идти? Уже не только Корнелия, но и Хай Линдон начала уязвлено хмуриться. - Конечно, должна, дуреха, он же тебя и пригласил! Вернее, почти. Хватит тормозить, идем, я говорю! – чуть ли не вытолкав подружку за порог (о который та снова споткнулась, но на сей раз все же удержалась на ногах), Лили коротко обернулась к старшей сестре и ее подругам, с широкой улыбкой подняв вверх оба больших пальца. Чего этот белокурый ангелочек затеял, хотелось бы знать? У Ирмы было смутное подозрение, что причина была в ее бесценном братце… В коридоре что-то грохнуло и с гудением прокатилось по полу, поэтому слегка изменившаяся в лице Лилиан поспешно выскочила вслед за Марлой.
Отправлено: 14.01.11 21:37. Заголовок: Когда я пытаюсь внес..
Когда я пытаюсь внести в повествование потугу на юмор - это смешно уже хотя бы собственной нелепостью Лили С минуту Лилиан пыталась вежливо стучаться в комнату Криса, однако доносящийся изнутри гудящий рев и с трудом прорывающиеся сквозь него нестройные вопли, не только наводили самые панические мысли о происходящем за дверью, но и самой-то не давали расслышать этот стук. - Вилл его попросила присмотреть пока за Даном и Тимом, - пояснила девочка вроде как Марле, но в большей степени сама себя пытаясь успокоить, после чего решила немного поступиться церемониями и сама дернула за ручку. Тем более, что и на распахнувшуюся дверь бесчинствующие в комнате орды варваров… то есть, мальчишки – далеко не сразу обратили внимание. Обиталище Ирмы, еще три минуты назад воспринимавшееся «захламленным», теперь по контрасту с логовом ее младшего братца могло бы являть образец опрятности и аккуратности, потому что просто «беспорядком» назвать царивший здесь разгром было бы не просто преуменьшением, а откровенным выступлением против истины. Локализованный торнадо – и тот, наверное, не сумел бы похвастаться таким эффектом! В центре комнаты обнаружился включенный на полную мощность пылесос, верхом на котором, размахивая трубой и что-то неразборчиво вопя, с ковбойским залихватством восседал один из шестилетних братишек Вилл, второй, не менее воинственно потрясающий хоккейной клюшкой, оседлал самого ползающего на коленях Кристофера. Кто из чертенят кто, Лили сейчас разобрать не могла: хотя для двойняшек Дан и Тим были довольно разными, сейчас на гарцующем на пылесосе всаднике красовалась огромная широкополая шляпа с ленточками, должно быть, позаимствованная из гардероба миссис Анны, а на втором – чересчур большой для него и болтающийся при каждом движении хоккейный шлем. Столь оригинальные головные уборы закрывали не только волосы – главную отличительную черту мальчишек – но и практически все лица. Насколько Лилиан поняла, импровизированные наряды призваны были изображать ковбоя и рыцаря: на первом, помимо шляпки, красовались кокетливые и явно женские сапожки, натянутые выше колен. Кристофера переодевать не стали, только обмотали каким-то длинным шарфом за шею, кажется, уже частично им удушив, да раскрасили всю физиономию валявшейся тут же, неподалеку, цветной гуашью. Не тратя времени на попытки переорать что пылесос, что всех троих участников этого родео, девочка решительно шагнула вперед и выдернула шнур из розетки. - Крис, ты чего, спятил? Твоя сестра сказала, что мы уже пятнадцать минут, как должны уже выехать, ты что, в таком виде собираешься туда идти? - После того, как они сами же свалили на меня этих двух монстров! – не без труда стряхнув с себя наездника и теперь попутно освобождаясь от сбруи… то есть, от шарфа, взвопил парень. – Не понимаю, я что, похож на няньку?! Глядя, как он, пыхтя от возмущения, промакивает пылающее даже сквозь авангардный раскрас лицо многострадальным шарфом, отчего на тонкой ткани остаются разноцветные разводы, Лилиан сдавленно захихикала, возмутив этим приятеля окончательно. - Смешно, да? Тебе смешно? Я тут за полтора часа все круги ада с двумя персональными мучителями должен проходить, пока вы там платья примеряете – да за такое время можно сто платьев, одно на другое, понадевать! – а теперь еще будешь ухахатываться… да подружек, как на экскурсию, приводить! Неизвестно, на какой эффект была рассчитана эта гневная отповедь, однако, похоже, результат был прямо противоположным: страдальчески взвизгнув, девочка расхохоталась уже в голос. Кристофер переводил насупленный взгляд с нее на маячащую где-то на пороге Марлу и обратно, видимо, размышляя, обидеться ли ему всерьез, или лучше не портить день еще капитальнее ссорой. Черт побери, Лили честно старалась не задевать друга свыше необходимого, прекрасно осознавая, что ее отказ встречаться и так, должно быть, стоил ему некоторого процента самолюбия, но и перебарщивать с деликатностью, позволяя на этом спекулировать, не собиралась. В конце концов, ее целью было дать понять, что в их отношениях все по-прежнему… даже если этим она и несколько подменяла действительное желаемым. И вообще… - И вообще-то Марла твоя подружка, а не моя! – оскорбившись не столько словам Кристофера, сколько собственным последним мыслям, рявкнула Лили. Все БЫЛО так хорошо, пока он не спутал все их отношения своим дурацким признанием! Неужели она зря старается склеивать осколки и друга, того самого лучшего друга, никогда уже у нее больше не будет? Не то, чтобы у Лилиан был какой-то опыт в этом плане, но девочка догадывалась, что, как только на тебя начинают смотреть, как, собственно, на девушку, то абсолютно все и воспринимать начинают по-другому. Прежний Крис и не подумал бы всерьез дуться за то, что рассмеялась! - Марла? – недоверчиво переспросил парень, снова переводя взгляд куда-то за спину Лили. Та, видимо, приняв это за приветствие или даже призыв, шагнула вперед. Очки, слетевшие, когда хозяйка споткнулась в коридоре, она почему-то еще не успела вернуть на положенное место, а так и вертела в руках, поэтому и в комнату, где даже гораздо более ловкая Лили передвигалась с опаской, ступила практически вслепую. Разумеется, под ноги Марле тут же «прыгнуло» что-то из разбросанного по комнате хлама и, коронным своим жестом взмахнув руками в воздухе, та с ускорением принялась заваливаться вперед. Лилиан и Кристофер почти одновременно ее подхватили. - Теперь, кажется, уже узнаю… - немного неразборчиво пробормотал себе под нос мальчишка. - Где очки? – продолжая невольно раздражаться, воскликнула Лили. - Я… кажется, выронила… - Стой и не шевелись, сейчас я их найду. Вам тоже не двигаться, бесенята! – угрожающе рыкнула девочка, обшаривая залежи хлама на промежутке от двери до их теперешней позиции. К счастью, никуда основательно закатиться очки не успели. – Кристофер, марш приводить себя в порядок, у тебя пять минут – и время уже идет! Марла… а вообще, ты стой пока спокойно и постарайся не нервничать. Так… ты кто? – под стащенным хоккейным шлемом обнаружились светло-русые вихры, но к стыду своему Лилиан не сумела в этот же момент вспомнить, кто из братцев Вилл Тим, а кто – Дан. Развенчанный шлемоносец хитро заулыбался, демонстрируя отсутствие пары передних зубов. – Не важно! Тоже живо приводите себя в порядок. - И она еще жалуется, что на сестру свою недостаточно похожа! – доверительно поделился с Марлой Крис. Должно быть, для оперативности парень просто сунул голову под кран и теперь торопливо пытался промокнуть еще сильнее закурчавившиеся каштановые вихры полотенцем. Та робко улыбнулась в ответ, после окрика опасаясь даже толком дышать. – Извини… обычно у меня не такой свинарник. То есть, может, и свинарник, но – не такой! Давай руку, я тебя в коридор выведу, там безопаснее… Знаешь, а я ведь и правда в первый момент тебя не узнал! Лили, как раз вытряхивавшая из шляпы и сапог черноволосого мальчугана, в отличие от светленького, сразу присмиревшего под ее напором (кажется, именно этот был Даном), украдкой бросила в их сторону взгляд. Вроде бы все начиналось и неплохо… не смотря на скептический настрой что Хай Линдон, что Корнелии, вряд ли кто-нибудь помог Лили в ее «феекрестничестве» лучше них. Наверное, девочка и сама не узнала бы Марлу, встреть ее сейчас в таком виде впервые. - А теперь вниз, живо! – позволив Кристофу и Марле без приключений добраться до двери, девочка мягко подтолкнула в сторону выходя обоих «бесенят», сама примерно на минуту задержавшись в эпицентре разгрома и впечатлено пробормотав. – О поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями?! Предположим, аккуратностью ее друг никогда особенно не отличался, но все-таки были тому какие-то границы разумного. Нашествие варваров в обманчиво несерьезном количестве двух штук эти границы просто разверзло! «Переехать ему теперь явно будет проще, чем прибраться!» - досадливо щелкнув пальцами обеих рук, с искренним сочувствием подумала Лили. Уборку она и сама терпеть не могла – даже при том, что сталкиваться приходилось с существенно меньшей степенью захламленности… По комнате пронесся легкий вихрь изумрудных искорок, немного похожий не те золотые песчинки, которыми Корнелия восстанавливала комнату Лили после нападения волшебной куклы. Облепленные изумрудными блестками, как порошком фей, вещи приподнялись с мест, где валялись, и разноцветно-зеленой метелью закружились вокруг остолбеневшей девочки. Только бы кто не вздумал снова заглянуть из коридора! Хорошо еще, дверь при первом же порыве вихря захлопнулась… «Метель» из вещей прекратилась так же резко, что и началась, изумрудное мерцание, вспыхнув напоследок поярче, тоже растаяло. Комната не то, чтобы сверкала, но такой чистоты у Криса Лили видеть еще не приходилось. Шлем и обе клюшки теперь мирно висели на стене над кроватью, изгвазданная одежда посветлела и сложилась аккуратными стопочками, ловко нырнувшими на полки, запрыгнули в ящик игрушки… Ощущение было такое, словно вещей в комнате стало меньше, как минимум, втрое, породив нервирующее ощущение пустоты… единственной связующей с реальностью ниточкой остался монументально стоять под ногами выключенный пылесос! - Я не волшебник, я еще только учусь! – оглушено пробормотала Лилиан, бочком проскальзывая в коридор через едва-едва приоткрытую дверь. Пусть Крис погрешит на миссис Анну, решив, что мать прибралась в его отсутствие, а сама миссис Лэр довольствуется маловероятным объяснением, будто в сыне первый и последний раз проснулась аккуратность! Все равно правда выглядела бы еще более невероятно… Надо бы узнать у Корнелии и ее подруг, что еще полезного умеет эта магия! Хоть Лили и испугалась поначалу, пожалуй, она уже начала входить во вкус! Из-за заминки до машин свадебного кортежа пришлось нестись бегом – то еще занятие в праздничных туфельках. Пару раз девочка едва не последовала примеру Марлы, драматично рухнув подрубленным деревцем, но обошлось. Сестричка, правда, ворчала, что «детям» вообще было бы лучше подождать дома – но тут протестующее взвыл уже Кристофер, не желающий больше оставаться наедине с «маленькими монстрами», да еще и за весь дом при этом отвечая. Лили его поддержала всей душой… вероятно, ей и почудилось, но Корнелия и Ирма переглянулись при этом разговоре с каким-то не слишком даже затаенным злорадством. С чего бы вдруг? Хотя церемония и впрямь оказалась скучноватой. Так считали и двойняшки, постоянно ерзавшие и нывшие, принуждая Вилл сквозь зубы грозить всеми небесными карами – однако тем самым подстегнувшие саму Лили, которой, по правде говоря, тоже хотелось ерзать и ныть, все же вести себя более пристойно. Не уподобляться же мартышкам на целых восемь лет ее моложе! Да и вообще, она-то уже, практически, взрослая… хотя из присутствующих, честно говоря, только «термоядерный близнецы» и были моложе – не это же важно! Девочка с нетерпением дожидалась возвращения в дом Лэров, где, проигнорировав (к некоторой обиде Хай Линдон) ресторан, было и решено устраивать основное празднество. Лилиан даже успела мельком увидеть поражающий воображение торт, коржи для которого испекли в кондитерской, на прежней работе миссис Анны, но все остальное Ирма с матерью сами сделали и украсили прямо в домашних условиях – с этим кулинарном шедевром определенно хотелось бы познакомиться поближе. Хоть такое пристрастие к сладостям – это тоже несколько по-детски, но на торжестве, вроде, так и положено… главное, не слишком это демонстрировать! Корнелию вот наверняка такие вещи не волнуют! В доме оказалось немного тесновато для всех приглашенных, но устраивать вечеринку на улице – в конце октября уже слишком холодно. Ирма и Хай Линдон уверяли, что погода будет отличная, но Анна, слышавшая нечто иное в официальных прогнозах, отнеслась к этому без особой веры и предпочла подстраховаться. Как выяснилось зря – осенний день действительно выдался солнечным и погожим, как и предсказывали… хм, а предсказывали ли? – подруги Корнелии. Но перетаскивать столы уже, конечно, никто не стал, только сделать несколько фотографий Ирма все-таки предпочла на улице – тем более, живописное крылечко особнячка Лэров оказалось просто идеальным небольшим подиумом. Лилиан попала всего на пару или тройку фотографий – в своей «кукольном» платьице она, увы, все равно смотрелась среди подруг сестры и их спутников, словно гуляющая со взрослыми малышка! Не хотелось бы быть неблагодарной к Хай Линдон, она явно старалась всей душой, делая для Лили это платье, вот только… при этом точно воспринимала сестренку подруги как совсем еще маленькую девочку – даром, что та уже саму азиатку успела перерасти! Лезть третьим номером к Крису и Марле тоже не хотелось, девочка всячески старалась оставить их, насколько получалось в компании, вдвоем, но уже через какое-то время сам Кристофер с взволнованным видом подошел к ней. - Дан и Тим не с тобой? – с приглушенной паникой шепнул парень. Лилиан бросила беглый взгляд на Вилл – та фотографировалась вместе с подругами и чертенят, несколько раз тоже с восторгом позировавших, сейчас отчего-то рядом с сестрой не вертелось – и помотала головой. - А разве не с вами? – только произнеся это, девочка сообразила, какую глупость и ляпнула и, похоже, совершила, и в отчаянии хлопнула себя ладонью по лбу. – О, нет! Торт! Глаза Кристофера моментально отразили ниспосланный ей суеверный ужас, а подошедшую поинтересоваться, что случилось, Марлу, Лили и Крис просто подхватили с обеих сторон, почти под конвоем втянув через заднюю дверь и кухню в дом. - Может, еще успеем и все обойдется… - с несмелым оптимизмом предположил парень, торопливо распахивая дверь в убранный для приема гостей небольшой зал. Все действительно оказалось не так уж страшно, как они мысленно уже успели навоображать. Перемазанные в креме по самые уши братья Вилл сосредоточенно колупали нижний – единственный, до которого смогли дотянуться, ярус торта, ладошками загребая крем и мягкое бисквитное тесто внешнего слоя. Вздрогнув при дружном громогласном вопле, где слышалось не оформленное в слова, но вполне ясное обещание открученных ушей и голов, мелкие отпрянули от «места преступления», стараясь изобразить на перепачканных мордашках ангельски-невинные выражения. - Быстро! – зашипел Кристофер, торопливо взяв себя в руки при этом зрелище. – Размажем все ровненько и повернем к гостям другим боком, может, пока будут фоткать, как режут, ничего не заметят, а потом уже и не важно будет. Поможешь повернуть? Я один эту махину и не сдвину, пожалуй… Первым подбежав к пострадавшему торту, парень аккуратно собрал в пригоршню часть пышного крема с боков, намереваясь замазать прогрызенную близнецами «рану», но вместо этого, чуть помявшись, слизнул часть с ладони. - Ты что делаешь? - Все равно уже расковыряли, ничего не поделать, - слегка покраснев, пояснил Крис. – а так хоть попробуем. А то они его еще часа два фоткать будут, пока порежут… - Он же просядет! – нахмурившись, предостерегла девочка. По правде говоря, попробовать торт не после нудной церемонии разрезания, а как можно скорее, ей тоже хотелось. Деликатно обмакнув в изуродованный бочок кондитерского изделия кончик пальца – уж от такой малости точно не покорежит – Лили деликатно слизнула крем. - Да ладно, все равно эту сторону к стенке повернем, чуть больше или чуть меньше – без разницы, – благодушно успокоил ее Кристофер, с выражением кающегося шалопайства зачерпывая еще. Скорбь в круглых глазищах Дана и Тима, обнаруживших, что их добычу делят другие, надо было видеть! В отличие от старшей сестры, глаза у близнецов были не карие, а голубые, что несколько умаляло их волоокость, однако тоже огромные, круглые и слегка выпуклые – просто созданные для такой вот страдальческой укоризны. Не мешало даже то, что все мордашки, кроме этих глаз, так и были вымазаны кремом – успеть бы отловить да умыть этих бандитов… Крем у торта действительно на вкус оказался столь же приятным, как и на внешний вид. Поколебавшись, Лилиан отщипнула кусочек коржа – все равно же замазывать. - Твоя мама, должно быть, тоже волшебница! – маскируя неловкость за восхищением, от души похвалила Лили. Кристофер, сам уже неаккуратно измазавший и рот щеки и даже кончик вздернутого носа, довольно улыбнулся. - Когда дело касается выпечки – непременно! А почему «тоже»? - Э-э, - растерялась девочка, но, к счастью, приятель уже забыл о ее оговорке, обернувшись к остановившейся за несколько шагов за их спинами Магдой. - Хочешь попробовать? Да не мнись ты так, все равно же нам и должно достаться… частично… но больше той части мы и не возьмем, зачем ждать-то, когда можно сейчас! Глядите, если изнутри аккуратно немного вытащить, снаружи ничего и не шелохнется – как новенький! - Ну, - опасливо делая шаг вперед, с сомнением протянула Магда. Кристофер с негромким «чпоф» выдрал из недр торта бесформенный кусок пропитанного чем-то одуряющее пахучим мягкого коржа и начинки-джема, великодушно разделяя добычу на три части и, целиком, хотя и с усилием, запихнув в рот одну, протянул оставшиеся обеим девочкам. Тут у светленького близнеца – Тима, кажется – не выдержали нервы. С оскорбленным в лучших чувствах ревом бутуз ринулся вперед, видимо, надеясь отбить свою законную добычу у бесчинствующих старших обратно. Запоздав секунд на двадцать, следом за братом ринулся и черненький Дан. Прошмыгнув мимо отпрянувших от неожиданности Лили и Криса, мальчишка попытался вцепиться в торт, но, не дотянувшись, повис вместо этого на крае стола. Кремовая громада содрогнулась и торжественно, словно в замедленной съемке, локализованной лавиной обрушилась на головы всех троих подростков и обоих малышей. Лилипн даже испуганно завопить не успела прежде, чем рот – а заодно и нос, глаза и вообще вся голова целиком – оказались запечатаны нежной сладкой массой. Первым же, что Лили увидела, кое-как прочистив и разлепив глаза, было наливающееся краской перекошенное лицо замершей на пороге зала с огромным зловещего вида ножом в руке Ирмы. Где-то рядом зашебуршился, поднимаясь из кремовой горы, как зомби из могилы, вполне по-зомбячьи бледный до синевы даже сквозь «маску» сладкой субстанции Кристофер. - КРЫСЬ! – с непередаваемой экспрессией дипломированной актрисы взревела невеста и рванулась было вперед, однако Стефан, сориентировавшись, к чему идет дело, деликатно придержал новоиспеченную супругу за талию, чтобы кто-то из подружек успел так же вежливо отобрать нож, прежде чем Ирма разъяренным носорогом понеслась через зал в их сторону. Теперь, кажется, завопили все хором – моментально осознав, что сейчас их будут убивать. Вполне заслуженно, но оттого ничуть не менее жестоко. Лилиан попыталась малодушно уползти, но проклятый крем оказался скользким, не хуже мыльной пены, а под ладонями и коленями лопались, зловеще истекая джемом, куски разломавшегося коржа. На одном из таких Ирма – находясь примерно в полуметре до того, как с наслаждением сомкнуть скрючившиеся пальцы на шее младшего брата – и поскользнулась. Рев негодования сменился испуганным взвизгом, всплеснув руками не хуже Марлы, счастливая невеста полетела вперед, на едва успевших откатиться «злоумышленников», совершив относительно мягкую посадку на сладкую кучу всего того, что пару минут назад еще было свадебным тортом. Каким-то образом вслепую нашарив брата, Ирма как раз собиралась его в этом креме образцово-показательно и утопить, но отвлеклась на приглушенные, но все более явственные смешки среди опасливо приблизившихся гостей, - Ну и кому там так весело? – возмутилась невеста, вслепую запуская одним из более-менее крупных уцелевших кусков в наиболее явственный источник приглушенного хихиканья. Увы, угодило послание не в цель, зато душевно мазнуло по физиономии и рыжим волосам ни в чем не виноватую, зато крайне возмутившуюся таким поведением Вилл. - Валяем ее, девчата! Все равно изгваздалась! – кровожадно завопила Хранительница. Хай и Тара, подбадривая себя визгом, рванули вперед. Попытавшиеся было прекратить зарождающееся безобразие сперва Стефан и Эрик, а с небольшим запозданием – Мэтт, Джей и даже Шон – были в итоге закиданы кремом уже объединенными силами подружек и жен, категорически не желавших, чтобы им мешали убивать друг друга. Пользуясь суматохой, Крис, Лили и Марла попытались предусмотрительно отползти подальше, но были тотчас же затянуты обратно. Куча-мала разрасталась, поначалу все воевали против всех, потом начали объединяться в своеобразные коалиции… шагом к всеобщему перемирию стало то, что все, соревнуясь, закидали остатками торта Кортни Грампер, все это время, не скрывая ликования, снующую вокруг и вдохновенно щелкавшую происходящее на «мыльницу». Единственными людьми, не заляпанными в итоге кремом с ног до головы, оказались меланхолично наблюдавшая за творящимся беспределом, стоя у окна, Корнелия и не пожелавший отойти от жены, но активно болеющий за участников кучи-малы Питер. Поймав взгляд сестры, когда неразбериха уже начала стихать, Лилиан под слоем крема покраснела так сильно, что взбитые сливки, наверное, должны были вскипеть и испариться! И это после того, как Лили твердо решила вести себя, как взрослая, чтобы заслужить соответствующее отношение! То, что куча вполне юридически совершеннолетних раздолбаев не менее охотно ввязались в это дело, заварила-то кашу она… могла бы и следить получше за «термоядерными двойняшками», если прекрасно видела, что Вилл занята в съемках, а Кристофера и Марлу сама же захотела ничем не отвлекать друг от друга! Эх… Кристофер тем временем выудил откуда-то из кремовых завалов очки и, тщательно стряхнув, нацепил на нос сбивчиво бормочущей извинения Марле. Та почему-то решила, что виновата в падении торта именно она, вынуждая и брата и сестру одновременно хохотать, переругиваться и разубеждать в этом. Вилл чуть в стороне с чувством крутила уши Тиму и Дану, а миссис Анна смущенно сообщала гостям, что ванных комнат в доме всего-то две… Наверное, если бы не этот даже не скептический, а даже грустный – от разочарования, может быть? – взгляд голубых глаз сестры, Лилиан, наверное, тоже искренне повеселилась бы. В конце концов, негодование Ирмы быстро испарилось, никто не выглядел особо сердитым, большинство гостей покатывались со смеху… да и желанного торта в процессе налопались так, что теперь неделю смотреть на кондитерские изделия будет страшно! Только нахлынувший стыд никак не давал насладиться удачной шалостью. Уж лучше бы ее вслух отчитали, честное слово!
Отправлено: 19.01.11 19:55. Заголовок: Тарани Огненная Ст..
Тарани
Огненная Стражница оказалась единственной из подружек невесты, явившейся на праздник без сопровождения кавалера. Не то, чтобы мулатку это как-то особенно беспокоило… разве что реакция подружек, уже успевших повыскакивать замуж (а некоторые – уже и не один раз!) на само обстоятельство немного напрягала. Ирма, со свойственной ей очаровательной бестактностью, трижды или четырежды успела великодушно предложить «с кем-нибудь познакомить» из своих многочисленных приятелей, так, что в последний раз Тарани даже огрызнулась, предложив водной волшебнице сдавать в секонд-хенд своих «бывших» - из-за чего та потом почти час на нее дулась. Не то, чтобы Тара имела что-то против романтических знакомств вообще, нет, скорее напрягало это дурацкое отношение людей, словно бы рассматривающих пару, как необходимый для появления на людях аксессуар – кому как, а мулатку отношения по принципу «просто чтоб было» совершенно не устраивали. А по-настоящему сблизиться с кем-нибудь, не ставя перед собой такой задачи, мешала чересчур насыщенная жизнь. И школьные влюбленности и оба студенческих романа Тары в итоге заканчивались пшиком именно потому, что, стоило только достаточно сблизиться с каким-нибудь человеком, как он начинал предъявлять на тебя особые «права», требовал, чтобы вся жизнь посвящалась ему без остатка – и девушку это просто категорически не устраивало. Порвать с Найджелом оказалось так же нелегко и потребовало примерно столько же времени, что выползти из липкого засасывающего болота. Уже давно и ничего хорошего в том, чтобы быть вместе, не видно – а продолжают засасывать в холодную желеобразную трясину данные обещания, чувство ответственности, жалость, а то и эмоциональный шантаж. В университет Тара практически сбежала, сделав отчаянный рывок из этой трясины – переписка как-то сама собой постепенно сошла на нет, а девушка стала подходить к отношениям куда осторожнее, останавливаясь при малейшем предчувствии, что снова забредает в трясину. Первые курсы университета совсем не напоминали прежнюю жизнь тихони-отличницы. Шейла и Люк, ее новые друзья и сокурсники, эта сумасбродная парочка, открыли перед Тарой мир вечеринок, ночных клубов и, конечно же, целую вселенную музыки и танца. Они организовали свой клуб, давали уроки за символическую плату, танцевали в парках и кафешках… Тереза была бы в глубоком ужасе, узнав, как ее дочурка проводила время эти полтора-два года своей жизни, но, справедливости ради, об учебе Тара тоже старалась не забывать, после почти бессонных ночей танца добросовестно таскаясь на лекции. Отличница в школе, она привыкла быть ответственной – даже когда это требовало больших, чем обычно, усилий. И та влюбленность… наверное, была влюбленностью даже не в человека, а в саму эту пряную, кружащуюся, как факелы в руках пиротика, расцвеченную блеском огней жизнь. Но все-таки та авантюрная романтика, наверное, была не для нее… совсем не для такой, как она. Слишком быстро опьяненная поначалу Тарани словно бы выдохлась. Как будто в одночасье вспомнив, зачем вообще поступала в университет, девушка с головой нырнула в учебу, не отвлекаясь больше ни на что… Кроме всего прочего, Тарани обладала страстной и порывистой душой, верящей только в стихийные, обжигающие чувства – и при этом каким-то уж чересчур здравым и рациональным рассудком, не позволяющем поддаваться подобным порывам и строить судьбу на сиюминутных прихотях. В итоге и не получалось ни так, ни этак… Душу имели свойство воспламенять совсем не те люди, с которыми рассудок желал бы провести жизнь – или хотя бы достаточно существенную часть этой жизни. В принципе, без всякой истерики и огорчений вполне можно было допустить, что все это – просто не для нее. Кому-то логического ума не дано, кому-то музыкального слуха… не всегда приятно, но вполне естественно. Так почему же из-за неумения строить близкие отношения непременно надо бить тревогу? Тем более, когда не то, чтобы особенно-то и хотелось бы. Проанализировав себя почти уже профессиональным взглядом психолога, Тара постановила, что виной тому не комплексы и не боязнь разочарований. Может, лет через… несколько, когда действительно будет такая психологическая потребность? Или, как это формулировала обычно Вилл – когда встретится тот самый человек (но в то, что дело может быть в ком-то со стороны, а не в ней самой, Тарани не особенно-то верила). Тем более, сейчас все это столь неприятно притормозило бы ее восходящую научную карьеру – больше потеряешь, чем приобретешь, честное слово! Хоть подругам Тара этого никогда не сказала бы, но для себя она была твердо убеждена, что двадцать два – двадцать три года, это для создания семьи очень и очень рано! То, что Вилл и Хай Линдон в чересчур скоропалительных браках повезло – скорее исключение, да и рановато еще делать выводы. И не просто так Ирма уже дважды разводилась, а Корнелию так вышибло из колеи… по сути дела, вышибла из колеи перспектива настоящей семьи, а не просто юридически оформленных отношений с подходящим человеком. Они с Питером прекрасная пара, но до недавнего времени каждый все равно жил своей собственной жизнью – и во многом благодаря этому они были так счастливы. Ну и к чему было торопить сближение? Хоть Корнелия и считает себя самым личностно зрелым человеком в компании, к некоторым вещам оказалась совершенно не готова. Не лучше ли было задуматься над этим до того, как встала перед фактом? «А может, это я страдаю чепухой, пытаясь понять механизм всего вокруг. Самой жизни, пока нормальные люди просто этой жизнью живут?» Усмехнувшись своим мыслям, Тарани щелчком сбила с изгвазданного воротника прилипший хлопушек взбитых сливок. Тоже еще, здравомыслящая рационалистка, ввязалась в эту возню, как маленькая. Жди теперь очереди в душ, с ужасом ощущая эту подсыхающую сахарной коркой слякоть на голове! Девушка подошла к парочке у окна, столь счастливо избежавшей дурацкого побоища, и шутливо пихнула брата кулаком в плечо, стараясь не испачкать при этом его костюм подсыхающим кремом и джемом. - В отличие от Корнелии, у тебя, между прочим, нет уважительной причины отрываться от коллектива и вести себя адекватно, когда все дурят! - Если тебе неловко, что только ты поддалась стадному чувству, то так и скажи! – вместо рассмеявшегося Питера ответила Корнелия. Тарани смущенно пожала плечами. От праздника у Ирмы все они на самом деле ждали чего-то действительно веселого, а не всего этого официозного церемониала, так что охотно подхватили зарождающееся дурачество… по крайней мере, сама Ирма, желавшая, чтобы все было «хотя бы на этот раз серьезно» не слишком из-за происшествия расстроилась. Но что расстроило Корнелию, Тара вообще не поняла. - Почти не сомневаюсь, ты не стала бы так себя вести в любом случае! Но я как психолог могу уверить, что иногда бывает полезным время от времени совершать небольшие глупости и чудачества. - Только моя сестричка может не просто вести себя, как расшалившийся ребенок, но и, в отличие от всех, кто просто бессистемно сумасбродничает, обосновывать это вполне здравыми теоретическими выкладками! – шепнул Питер, но Корнелия даже не улыбнулась. - Не стала бы, - серьезно согласилась она. – знаешь, я еще в школе понимала, что я в нашей компании самая взрослая. Не только по возрасту, а вообще. Тогда мне это казалось преимуществом, но я и представить себе не могла, что уже в двадцать три года стану чувствовать себя среди вас старухой! - Ты опять все чересчур сгущаешь… - Скажи мне что-нибудь новое и оригинальное, эта ваша отговорка уже начала приедаться! – уже возвращаясь от непонятной меланхолии к обычной своей колкости, отрезала блондинка, поплотнее запахиваясь в свою накидку. Тарани снова передернула плечами. Что за дурацкая у Корни привычка воображать, будто только на ее плечи сваливаются все тяготы мира, а остальные только развлекаются кругом? Потому что она «самая взрослая», надо же! Ну ладно, сейчас ситуация и правда не простая, но такое отношение же только все усугубляет! «По-моему, тогда мы все рассуждали точно так же. По крайней мере, я – точно…» Чего уж никто предполагать не мог, так это того, что Корнелия может позавидовать подругам из-за тех же вещей, которые так сама же критикует! Ирма обнаружилась в собственной комнате, уже переодевшаяся и умытая – как невесте и в какой-то мере хозяйке в родительском доме ей предоставили душ одной из первых. Шикарное платье, подаренное Хай Линдон, все в желтоватых пятнах засыхающего крема и темных – ягодной начинки – пышным бесформенным холмиком ткани валялось на полу, а сама виновница торжества меланхолично восседала на пуфике и внимала убеждениям Лили и Марлы оставить таки Кристофера в живых, поскольку он совершенно ни в чем тут не виноват. В душе, по методу исключения, сейчас должна была быть Вилл… Крис, как и остальные пострадавшие мужского пола, в данный момент осаждал ванную на другой стороне дома. - Я так старалась! – вполне бодро настроенная во время «тортового побоища» водная Стражница со всей пылкостью драматической актрисы предавалась отчаянию, картинно промакивая уголки огромных глаз краешком короткого халатика. – Так хотела, чтобы на этот раз все прошло как следует! Ну почему со мной всегда вот так?! Лили и Марла, не знавшие Ирму так же хорошо, как остальные Стражницы, наперебой убеждали, что не произошло ничего катастрофичного, что никто из гостей не в претензии, да еще извинялись наперебой, каждая почему-то убежденно приписывая себе вину за происшествие с тортом. - Лично я была бы шокирована, если бы с тобой – и не произошло чего-то в этом духе! – заметила вошедшая следом за Тарани в комнату Корнелия. Ирма подняла глаза – Тара уже мысленно приготовилась к очередной их словесной пикировке (впрочем, именно это, возможно, сейчас требовалось Стражнице Воды, чтобы снова взбодриться), но этого так и не последовало. Подскочив, как сперва показалось, в возмущении, Ирма вместо того, чтобы разразиться фонтаном ответных колкостей, заключила слегка отпрянувшую блондинку в объятья. - Да я и сама бы удивилась! – призналась она. – Даже если я сама не сделаю что-нибудь не так, то кто-нибудь другой непременно все испортит! Почему так всегда именно со мной, разве я не заслуживаю хоть сегодня исключения?! Почему? - Потому что тебе самой это нравится, – закатывая глаза к потолку, серьезно ответила Корнелия. – ты же первая бы от скуки взвыла, не происходи с тобой ничего подобного. - Так было раньше! Ты не веришь, что теперь у меня все серьезно, да? И Стефан теперь будет считать нашу семейку ненормальной! Стражница Земли украдкой выдохнула, но, к своей чести, от комментариев о «нормальности» отказалась, уже сообразив, что, вопреки обыкновению, Ирме от этих разговоров становится только хуже. - Мэтт, помнится, ничью нормальность не комментировал, когда Вилл, так и не научившись нормально стоять и ходить на «шпильках», вместо заказанных туфель напялила со свадебным платьем бело-розовые кроссовки! – негромко заметила Тарани. – И Эрик, которому предложили помолвку во время прыжка на парашюте, тоже: причем Хай тогда так увлеклась, что вспомнила о необходимости раскрыть собственный парашют в самый последний момент – у него наверняка седых волос прибавилось! - На самом деле, я все еще не уверена, что на самом деле думает Питер о моем решении одеться на нашей свадьбе в черное! – поддержала Корнелия. – Иногда он бывает даже более вежливым, чем это необходимо… - Ну, вы сравнили! – шатенка фыркнула. – Ни у кого не было в прошлом глупостей типа двух моих первых замужеств… И тут же опасливо попятилась, поскольку со стороны Корнелии повеяло вполне физически ощутимым обжигающим холодом. - Э-э, ладно, забудем! – сбивчиво пробормотала Ирма. – Я, разумеется, верю, что Стефан слова мне из-за этой истории не скажет. Или даже не подумает… Но мне обидно! Мы с Анной почти сутки на этот торт потратили, так старались… а теперь не только он пропал, на остальные угощения никто и смотреть не станет – все, что уцелело, с кремом перемешалось! Но добило меня даже не это! Вот, полюбуйтесь! Даже не знаю, кто подарил – не допрашивать же теперь гостей… С явной радостью от возможности сменить тему, Ирма извлекла откуда-то из экспозиции вселенского беспорядка большую коробку со сползшим уже на бок бантом. Школьницы ахнули – Марла восхищенно, а Лилиан немного испуганно – увидев большую, со скульптурным мастерством сделанную куклу. В отличие от той, что Кристофер недавно подарил Лили, у этой были волосы каштанового цвета, синие глаза и немного хитрая улыбка на пухлых губках, придающие некоторое сходство с самой Ирмой. У той, первой, были льняные кудряшки, голубые глаза и куда более печальное выражение… Тарани развела руками. Обсуждать эту историю с куклами при Марле, конечно, начинать не стоило. Они с Вилл изрядно повозились, пытаясь выяснить по адресам заказов и рассылок, кто же, собственно, изготавливает и распространяет эти удивительные игрушки, но тщетно. Если уж Вилл чего-то не сумела вытянуть из компьютера… проще всего было бы подумать, что этого «чего-то» и вовсе не существовало! Если бы конечно, не кукла, которую Ирма сейчас вполне реально держала в руках. - Вот не понимаю, я что, по чьему-то мнению похожа на ребенка, которому такой подарок мог бы понадобиться?! И на вещь, которую дарят, просто от нежелания думать, что подарить – не похоже… Не так давно Ирма именно как ребенок себя и вела, но Тара решила больше не поднимать эту тему, поэтому снова развела руками. Ей внезапно пришло в голову, что все куклы словно бы находят того человека, которому предназначены, но никаких логических подтверждений тому мулатка не видела, поэтому предпочла мысль свою пока не озвучивать. К тому же все пропавшие дети были именно детьми… ну, или, по крайней мере, подростками с чисто физической точки зрения, а эту категорию Ирма уже довольно давно переросла, какие бы выходки порой не отчебучивала. За Хай Линдон Тара еще могла бы побеспокоится. - Я думаю, - покосившись на Марлу, озвучила наверняка аналогичные мысли Корнелия. – если эта кукла попала именно к тебе, на это есть причина. Девочки, думаю, вы можете пойти и сказать Кристоферу, что мы добились апелляции и его смертная казнь официально отменена. Заодно передадите гостям, что Ирме нужно еще некоторое время, чтобы вернуться… Хотя в переживший нашествие зал, конечно, возвращаться не было желания ни у кого. - Марла, ты слышала? Думаю, Кристофер уже закончил приводить себя в порядок – я присоединюсь к вам чуть позже! - моментально перевела стрелки Лилиан, заставив старшую сестру слегка нахмуриться, а, стоило однокласснице Криса выйти в коридор, обернулась к Корнелии, уперев руки в бока. – И не надейся от меня избавиться! Помнишь, что сказал этот бритый? Теперь я тоже волшебница и все это касается меня тоже! - А я тебе уже не раз сказала – все это не игра! Тебе следует держаться подальше от всех этих кукол. - Мне столько же лет, сколько и тебе было, когда все это волшебство началось! - Я и тогда никогда не воспринимала все, как развлечение и… - А я – воспринимала! – Хай Лин, устроившаяся на подоконнике и сушащая волосы негромко гудящим феном (часть этих волос свесилась на лицо, сделав Воздушную Стражницу чем-то похожей на телевизионного призрака из какого-то восточного фильма ужасов), с улыбкой направила этот фен в сторону Корнелии. Струя нагретого воздуха, возможно, слегка усиленная волшебством, слегка растрепала гладко уложенную элегантную прическу блондинки, заставив Нелю по-кошачьи возмущенно фыркнуть. – Перестань вредничать. Если эта кукла обещала, что разыщет Лили снова, лучше девочке быть, по крайней мере, под нашим присмотром. Кроме того, твоя магия продолжает «мерцать», не правда ли? Корнелия замялась, покусывая губу. - Все уже в порядке! – с явно преувеличенной твердостью возразила она и щелкнула пальцами, заставив разбросанную одежду очиститься от подсохшего крема и улечься аккуратными стопками. – Думаю, причина была в том, что я чересчур вымоталась, вот и все. Теперь все отлично. - Уверена на сто процентов? – на всякий случай уточнила Тарани. Вилл чего-то задерживалась в душе, поэтому огненная Стражница, с опаской проскользнув между вспорхнувшими вещами, слегка раздраженно постучала в дверь. Корнелия, немного помолчав, вскинула руки. - Ну, хорошо, хорошо, Лилиан может остаться. Действительно лучше будет оставаться у нас на глазах. Ты слышала, Лили? Пообещай не лезть на рожон и слушать нас… нас всех! То, что у тебя появились какие-то силы, не обозначает, будто ты умеешь ими пользоваться. - Умела бы больше, если бы кое-кто соизволил мне обо всем рассказать! – огрызнулась девочка. – Хорошо, не буду. Но что… что МЫ собираемся делать? Если бы они сами это знали. Тара еще раз, посильнее, стукнула кулаком по двери. - Именно это мы и собираемся обсудить… по крайней мере, когда мне дадут смыть эту глазурь с волос раньше, чем она там зацементируется! Вилл, ты слышала?! Рыжеволосая Хранительница наконец распахнула дверь, обдав мулатку облаком теплого слегка пахнущего «морским» ароматизатором пара. Тарани торопливо выдернула ее в комнату, а сама прошмыгнула в ванную, сквозь закрывающуюся дверь услышав недовольный голос Ирмы: - Вообще-то сегодня я предпочла бы любые действия слегка отложить! Если бы они могли выбирать время и место! Но служба Стражниц явно не предполагала регламентированного рабочего времени. Впрочем, эта служба не предполагала ни оплаты, ни страховки, ни отпусков, ни чего бы то ни было еще! Протерев ладонью запотевшее зеркало, Тарани заглянула себе в глаза. О том, что Кондракар их просто-напросто эксплуатирует, она догадалась давно, еще в детстве… но этой догадкой все, пожалуй, и закончилось. Что тут можно было изменить? Официально любая из Стражниц могла уйти по своему желанию в любой момент. Официально. Но, даже если можешь совладать с пресловутым «я могу – значит, я должен», что само по себе не так уж легко, то невозможность бросить подруг на произвол судьбы куда более твердо исключала дезертирство. «И Корнелия, пожалуй, вполне права, что не хочет втягивать в это еще и Лилиан!» По крайней мере, использование Песков Времени упрощает все гораздо лучше, нежели их блудные астральные двойники. Вряд ли Ирма согласилась бы в такой день посылать к гостям и молодому мужу вместо себя «заместительницу»… Иногда Таре было любопытно, как сложилась судьба их «отражений, но из Оракула по необходимости-то не вытянуть ничего конкретного, а просто из праздного любопытства и стараться не стоит! Тарани торопилась, как могла, но отросшие за последние годы волосы – целая шапка жестковатых кудряшек, и вообще-то проявляли весьма независимый характер, а уж вычистить их после подобного и вовсе оказалось делом непростым. Поэтому подруги в комнате встретили мулатку крайне недовольными взглядами. Они что-то эмоционально обсуждали и без нее – сквозь шум воды Тара слышала голоса, но не могла разобрать слов. Оставалось надеяться, Ирма позаботилась о конфиденциальности сказанного в своей комнате, и все ее домашние вместе с гостями сейчас не стояли в коридоре за дверью, заинтересованные громогласным спором! - И что ты предлагаешь, сидеть вокруг этой куклы и ждать у моря погоды?! – лишь ненадолго отвлекшаяся Ирма продолжала свое эмоциональное наступление на Вилл, кажется, высказавшую что-то не вполне удачное. – Только не сегодня! Между прочим, меня там гости дожидаются… не говоря уже о муже! - Но с Клепсидрой для всех пройдет только мгновение… - Зато для меня все это время – пройдет! И еще неизвестно, дождемся ли мы чего-то! - Ну, и что же ты предлагаешь? Дожидаться, когда кукла сама на кого-нибудь нападет, как в прошлый раз? Или… - Или мы могли бы остаться у Ирмы сегодня! – Тара решила, что явно пришла пора вмешаться. – Думаю, мы вполне разместимся в гостевой вчет… то есть, впятером. Используем Клепсидру, только если что-то действительно произойдет, а пока пусть все идет, как было запланировано… ну, с учетом всего, что уже пошло не так. Идея казалась вполне здравой… определенно, казалась. Только когда остальные подружки, отчего-то не особенно воодушевившись, начали переглядываться, до Тарани запоздало дошло, что она в команде (ну, не считая Лилиан, конечно) единственная, кому не придется объяснять этот чересчур затянувшийся девичник мужу – за отсутствием такового. - Думаю, ничего лучше мы все равно не придумаем! – в конце концов поддержала Тару Корнелия. И, помолчав, негромко добавила. – Надеюсь, Питер не решит, что я нарочно его общества избегаю… - Ну, с чего бы, сестренка? Ты всего-то лишь потребовала, чтобы он отправлялся на другой конец земного шара – да только параноик какой-нибудь воспринял это как нежелание его видеть! – ехидно вставила Лили, но старшая сестра только досадливо отмахнулась. - Ладно! – Хай Линдон примирительно помахала ладошками, пытаясь обратить общее внимание на себя. – Раз больше вариантов нет, думаю, объяснить все будет не так уж трудно. Верно, Вилл? А теперь одевайтесь все – и пойдемте вниз! С застольем не вышло, зато потанцуем! - Точно! – Лилиан восторженно подскочила на месте. – Танцуем, танцуем! - Ну, отлично! – Вилл устало потерла лоб ладонью. – Теперь у нас будет две Хай Лин!
Вопреки опасениям Ирмы, большинство гостей определенно предпочитали хлебу зрелища, так что и к испорченному застолью отнеслись вполне философски. Тяпу и Ляпу Вилл, первой выявившая истинных виновников произошедшего безобразия, душевно оттаскала за уши и грозно потребовала вести себя тише воды ниже травы, но хватило их дуэтного послушания от силы на четверть часа. Почти без проблем позволив Мэтту, которому Хранительница их перепоручила, привести обоих в порядок, уже к возвращению старшей сестры с импровизированного заседания, Дан и Тим с воплями носились по первому этажу дома Лэров, стараясь только не слишком часто попадаться Вилл на глаза. Чтобы она еще хоть раз взяла их с собой куда-нибудь! И вообще, пора было пресекать эту привычку мамы и Дина постоянно вешать своих термоядерных отпрысков на нее, умилительно обосновывая это тем, что Вилл, видите ли, работает дома! И почему все считают, будто это практически то же самое, что вообще не работать? Одно хорошо, после этой парочки ее уже никакой собственный ребенок толком достать не сумеет, хоть сойди он с экрана последнего «Омена», честное слово! Но лучше бы с собственными детьми повременить, по крайней мере, до тех пор, пока этот дуэт не дорастет хотя бы до школьного возраста – ибо объединенной атаки на свои нервы она уже вполне может и не выдержать! Да и Мэтт явно предпочел бы подождать, пока их жизнь войдет в более-менее стабильную колею. Нормальной работы в ветеринарной клинике ему найти так и не удалось, а дедушкин магазин оказался довольно неприбыльным предприятием. Вилл неплохо зарабатывала, особенно теперь, когда сериал, снятый по ее компьютерной игре, приобрел некоторую популярность и ей предложили поработать над вторым сезоном… ну не могут же девочки продолжать сердиться на нее по тому же поводу, да еще из-за какого-то мультфильма! Больше всего девушку все-таки беспокоила навязанная в качестве «соавтора» Нерисса… Но в конечном итоге история настолько отдалилась от правды, что потеряла с реальными событиями всякую связь – теперь просто нелепо будут звучать обвинения в «искажении» событий, которых Вилл с лихвой наслушалась после выхода первого сезона. Презентацию, кстати, назначили на Хэллоуин, до которого уже и осталось всего ничего, и рыжеволосая Стражница украдкой надеялась, что подруги согласятся отнестись ко всему этому с юмором и принять приглашение на «годовщину» команды. До недавнего времени надеялась, но теперь, когда Корнелия повадилась срываться и из-за гораздо меньшего, уверенность Вилл слегка подрастеряла. Украдкой выглянув из-за плеча Мэтта, Вилл нашла взглядом светловолосую подругу, что-то со смущенным видом втолковывающую Питеру. Мулат пару раз пожимал плечами, явно стараясь не демонстрировать огорчения, что при его живой мимике выходило не особенно-то успешно. Наконец Корнелия, привстав на цыпочки, поцеловала мужа – как-то это даже со стороны выглядело скорее извинением – и, обвив его руками за шею, мягко вовлекла в ряды танцующих пар. Вообще-то как раз ей оставаться было и вовсе не обязательно, но Хранительница заранее представляла реакцию блондинки на предложение одолжить кому-нибудь Клепсидру и вернуться домой… А потому, мягко говоря, не горела желанием любоваться этой реакцией наяву! - Мэтт, послушай… я понимаю, что это свинство, но ты не присмотришь за Тяпой и Ляпой? Дин обещал забрать их завтра с самого утра… и, думаю, сегодня они уже достаточно ходили на головах, чтобы улечься спать без проблем. Ирма пригласила нас с девочками остаться. - Это еще зачем? Девичник у вас, насколько я помню, был три дня назад, а после свадьбы, как правило, принято… - Мэтт… у нас важное дело! – закрыв глаза, отчеканила Вилл. Она знала, что он поймет без объяснений… и не хотела прочитать на лице мимолетное «Что – опять?». Нет, вслух муж ей подобного никогда бы не сказал, но чего-то говорить вслух иногда и не требовалось. Они знали друг друга слишком хорошо. Она даже не знала, решились ли подруги тоже рассказать своим мужьям… рассказать им все? К сожалению, не каждая пара могла бы достичь такого же взаимопонимания, как у нее с Мэттом… И – это поражало Вилл сильнее всего – похоже, что не каждая действительно хотела бы достичь. Ирма вот ни за что бы не позволила, чтобы о ней знали и понимали больше установленного ею же самой «норматива». А еще Корнелия… насчет Корнелии вообще мало что было понятно. Та всегда казалась Хранительнице какой-то скуповатой на чувства и эмоции – хотя в самих этих чувствах и их силе сомневаться не приходилось, демонстрировались и растрачивались они весьма неохотно, по крайней необходимости. Может, наедине с Питером она и другая? - Так ты не возражаешь? - А если бы я возразил, это что-то меняло бы? – слегка ворчливо уточнил Мэтт. Вилл хотела успокаивающе чмокнуть его, но в последний момент вспомнила «извинение» Корнелии и остановила порыв. - Я бы что-нибудь придумала. Веришь? - Дело вовсе не в этом, – несколько туманно, особенно в свете последних ее мыслей про полное взаимопонимание, пробормотал Мэтт. Впрочем, явное недовольство в его голосе уже не звучало, и Вилл сочла, что может отложить расспросы до более удобного для них обоих времени. - Ты просто сокровище! Не беспокойся, мелкие – они в обращении не намного сложнее твоего зоопарка. В холодильнике еще осталась кастрюля с кашей, но, если они будут сильно сопротивляться попыткам накормить, можете позавтракать бутербродами с ореховой пастой – только Дину потом не говори! Сегодня их после этого торта, думаю, кормить уже не стоит… Ну, не сердись, пожалуйста! – сообразив, что Мэтт еще не успел согласиться по полной форме и, возможно, сочтет ее торопливость невнимательностью к его мнению, Вилл попыталась изобразить одну из «ангельских» улыбок Ирмы. Последними гостями Стражницы остались уже ближе к полуночи – кажется, повторять свои былые кутежи до рассвета Ирма не планировала. Если ее родители и удивились оставленным переночевать подругам, то не стали этого демонстрировать, а Стефан и вовсе с претензией на ехидство сообщил, что даже не предполагал, будто его новоиспеченной супруге понадобится настолько серьезная моральная поддержка. Кажется, именно у этого парня есть все шансы прижиться в семействе Лэр… хорошо бы, а то, поторопившись в первый… ну да, и во второй тоже раз – Ирма, кажется, чересчур переживала, будто это с ней самой что-то не так. Разместиться впятером в гостевой спальне действительно удалось. Не без труда… не так уж они, казалось бы, и выросли с подростковых времен, а тогда компактно размещаться на совместную ночевку получалось, насколько Вилл помнила, гораздо удачнее. Правда, спать им, вроде как, и не предполагалось… Торжественно установленная на комод кукла казалась самой обыкновенной игрушкой. Или пока казалась… Сама Вилл никогда не питала интереса к подобным вещам, в раннем детстве вообще предпочитая мальчишеские игры и игрушки, а всякие изящные ненужности обращая в кучу осколков или обрывков за самое короткое время. Коллекционировать игрушечных лягушат самых разнообразных видов она начала уже во вполне сознательном возрасте, но вот куклами так и не заинтересовалась. Ни дорогущими фарфоровыми, типа этой, к которым тогда даже приближаться боялась, ни пластмассовыми красотками в ярких нарядах – наверное, уже в детстве начав противопоставлять себя тому типу девушек, что все подобные куклы олицетворяли. Рыжеволосая Стражница снова украдкой покосилась на Корнелию. Тарани пыталась расспрашивать блондинку о внезапной поездке Питера и разобраться в ситуации, из-за чего Стражница Земли была слегка не в духе. Впрочем, только слегка – это, если подумать, не так уж и страшно. Кажется, это уже можно было на неясное время считать постоянным и нормальным настроением Корнелии! Тогда, в школе… Наверное, с Корнелией Вилл было тяжелее всего подружиться. Блондинка была как раз из этих самых «тех девушек»: первая красавица школы, дочка богатых родителей, всегда стильная, всегда и во всем безупречная… в какой-то период своей жизни Вилл за подобное уже готова была возненавидеть! До того, как Стражницы стали командой по-настоящему. И до Мэтта – пожалуй, главной в жизни Вилл перемены, какие бы чудеса одновременно с их встречей и развитием отношений ни творились. Иногда понять, что заснула, получается только уже проснувшись – с Вилл такое уже бывало. Не только когда Нерисса вздумала играть с их сновидениями, но и просто так, по вполне обычным, можно даже сказать, повседневным причинам. И, словно назло, как правило, это случалось именно тогда, когда всячески стараешься бороться с сонливостью, как на некоторых лекциях в Массачусетсе, когда изо всех сил борешься со сном, на автомате конспектируя лекцию, а потом – просыпаешься и обнаруживаешь, что рука соскользнула с тетради или вывела там какие-то жуткие (даже по нормам конспектов Вилл) каракули! Кроме того, во сне порой такие странные вещи кажутся вполне нормальными, что даже не задумываешься о том, что что-то вокруг идет неправильно. Так вышло и с этим… коридором? Оглядевшись, Хранительница сочла место похожим на старомодные прихожие в некоторых домах – приземистый резной шкафчик, накрытый ажурной салфеткой и украшенный пустой вазой, зеркало в тяжеловатой бронзовой раме, рогатая вешалка. Почти перед носом Вилл оказалась дверь, самая заурядная, хотя и тоже с резными завитушками. Кем бы ни был хозяин, он явно ценил стилизацию под старину – вот только настоящим антиквариатом все это вовсе не выглядело. Толкнув дверь, рыжеволосая Стражница оказалась в небольшой, залитой ярким светом осеннего солнца, комнатке, буквально заваленной многочисленными игрушками. Меховые звери, фарфоровые куклы, сервизы, какие-то сундучки и коробочки… посреди всего этого сидела на полу девочка, сама здорово напоминающая огромную дорогую куклу, особенно своим старомодным кружевным нарядом «маленькой принцессы» и венчающим кудряшки бантом. И ведь не малышка пяти-шести лет, которых некоторые мамочки отчего-то обожают наряжать в подобном нелепом стиле, нет, девочке было, наверное, уже лет десять-двенадцать. Поздновато и для кукол и для платьиц, что ни говори! Услышав скрип двери, девочка отвлеклась от игрушек и подняла на Вилл укоризненный взгляд больших глаз. - Ах, ну что за вид! – воскликнула она, оглядев гостью с головы до ног. – Вы похожи на мальчишку, не пристало юной леди разгуливать так! - Не такая уж я и «юная» - поздновато уже что-то менять! – дернула плечами Вилл… и застыла, перешагнув порог. Потому что в поле зрения оказалось еще одно зеркало, вернее, выполненное в старомодной манере низенькое трюмо с тремя зеркалами – стоило ей войти, отразившими короткую шапку жестких рыжих волос, мешковатую короткую футболку, ободранные локти, вытертые и разлохмаченные обрезанные джинсы, не закрывающие содранных колен и криво залепленных пластырем ссадин на тонких ногах… и, главное, диковатый настороженный взгляд абсолютно круглых карих глаз из-под рваной челки – короче говоря, отразившими вилл собственной персоной лет в одиннадцать-двенадцать. Оглушенно мотнув головой, Хранительница шагнула к трюмо и прикоснулась к прохладному стеклу кончиками пальцев. - Этого не может быть! Мне скоро двадцать три года… Отражение куколки косилось ей в спину чуточку насмешливо и сочувственно – как человек, сразу понявший, что его пытаются разыграть. - Но это правда! У меня есть работа… и муж… - Умоляю Вас, да откуда же взяться мужу у юной леди, которая выглядит и разговаривает, будто уличный сорванец! Ни один джентльмен ни приведет такую в свой дом. Если не изменитесь, эти Ваши фантазии так и останутся мечтами! - Но я уверена… была абсолютно уверена, что… От обиды захотелось расплакаться. Словно бы действительно снова стала маленькой девочкой, которая может биться, как о стену, но все ее аргументы все равно будут восприняты окружающими снисходительно, как неразумный лепет. А потом ее опять обвинят в том, что вспылила, сорвалась! Действительно снова стала? А переставала ли быть? - Не стоит так переживать из-за этого, – встав с маленькой скамеечки, на которой сидела в окружении своих игрушек и маленькими, почти балетными шажочками приблизившись со спины, мелодично посоветовала «принцесса». – я могу Вам помочь стать такой, какой нужно. Тогда Вы всем будете нравиться, тогда все поймут, какая Вы замечательная… Отражение слегка затуманилось, исказилось, словно бы зеркало было поверхностью прудика, спокойные воды которого что-то слегка ненадолго возмутило. Когда эти волны улеглись, Вилл увидела рядом с хозяйкой комнаты вместо себя еще одну, почти в точности такую же разряженную куколку, только у этой, новой, кружевное сборчатое платье было оливковым, а обрамляющие фарфоровое личико туго завитые локоны – цвета бронзы. - Что скажете? – не меняя интонации снова заговорила «принцесса», пока Вилл в шоке таращилась в зеркало. - Кошмарно! – искренне выпалила преображенная Хранительница. Хозяйка комнаты отшатнулась, плаксиво надув губки. – Просто ужас! Как можно кому-то нравиться, когда на себя-то не похожа? А тем более – кто что может понимать?! Комнатка словно содрогнулась от протяжного детского плача, почти воя, хотя на хрустальных глазах хозяйки комнаты при этом не выступило не слезинки. Нахмурив светлые бровки, она у умилительной гневностью топнула ножкой в старомодном туфельке. - Гадкая, гадкая, гадкая девочка! – пытаясь перекричать непонятно откуда раздающийся плачь, воскликнула она. Вилл резко отвернулась от зеркала… и тоже вскрикнула. Кем бы ни была «хозяйка»… но только не живой человеческой девочкой. Теперь, при прямом взгляде и вблизи легко было рассмотреть неестественно ровную и гладкую, как раскрашенный персиковый фарфор, кожу – Хранительница даже, казалось, могла разглядеть аккуратные мазки краски. - Да ты просто фальшивка! – выкрикнула рыжеволосая… … И проснулась от собственного крика, обнаружив себя вертикально стоящей… вернее – вертикально висящей в нескольких сантиметрах от пола. Со всех сторон ее опутывали змеящиеся зеленые побеги. В аналогичном состоянии – подвешенными и ошалело мотающими головой – оказались и Тарани, и Ирма, и Хай Линдон и даже Лилиан, только Корнелия, принявшая обличье Стражницы, стояла на полу – прямо напротив так же опутанной лианами куклы… нет, маленькой девочки с пышными каштановыми волосами и гладким, как фарфор, розовым личиком. - Корнелия, что происходит?! – сообразив, что лианы вряд ли могут быть делом рук ожившей куклы, взвизгнула Вилл. - Вообще-то я это хотело спросить у вас всех! – ворчливо откликнулась блондинка. - Ах, какая жалось! – ее пленница безмятежно улыбнулась. – Мои куколки больше не хотят играть со мной! - Я тебе покажу, кто тут чья кукла ты, несостоявшийся сервиз! – пытаясь выпутаться, возмущенно завопила Ирма. – Корни, да освободи же нас, черт побери! - Не раньше, чем смогу убедиться, что больше она вами всеми не управляет! - Никому не доверяешь, да, взрослая? – прищурившись, протянула куколка. – Как это на тебя похоже… Даже временной лазейки в твою душу мне не удалось найти, не то, что у твоих подружек! Когда-то ты, кажется, рада была подарить часть души деревянному солдатику, неужто я хуже? - Замолкни, дрянь! Лианы сжали девочку сильнее, но та только мелодично рассмеялась. - Может быть, с тех пор у тебя самой души осталось так мало? - Корнелия, честное слово, что бы с нами ни было, теперь это прошло! – выкрикнула Вилл, сама, впрочем, понимая шаткость подобных «убеждений». И сама бы поостереглась поверить! - А может, – перестав смеяться, куколка вперилась в Стражницу Земли стеклянным взглядом. – мне и не к твоей душе следовало обращаться с самого начала? Чья-то откликнется охотнее? Вилл не заметила, чтобы кукла действительно делала что-то. Ни физически, ни магически – во всяком случае, ей никаких возмущений уловить не удалось, хотя определенным чутьем на магию и просто чуждые этому миру вещи Хранительница обладала с самого начала. Поначалу ей показалось, что в превращенной в маленькие джунгли комнате для гостей наступило примерно минутное затишье, Вилл размышляла, как бы убедить Корнелию в том, что они больше не марионетки неизвестного кукловода, пока не… Пока Стражница Земли, мертвенно побледнев, не покачнулась, и с искаженным от боли лицом не стиснула саму себя руками, словно пытаясь придушить в объятьях нечто невидимое. - Обидно, когда разногласия с родителями начинаются так рано! – пропела куколка, выскальзывая из ослабевших пут и спрыгивая вниз. Корнелия, уже оседая на пол, кажется, пыталась что-то ответить, но выдавить сумела только сдавленное шипение от боли. Сжавшись в дрожащий клубочек, белокурая Стражница практически уткнулась лицом в ковер – почти возле самых башмачков фарфорового создания, со спокойным любопытством за ней наблюдающего. Сообразив, что их путы должны были ослабнуть так же, Вилл бешено рванулась, одновременно взывая к силе Сердца. Кокон побегов вокруг Тары вспыхнул, на миг озарив всю комнату. Свежие растения обычно плохо горят, но лианы в то же мгновение осыпались белесым пеплом. Следом за красно-золотым вихрем рядом закружились еще два – из серебристых брызг и искрящихся облачков. Стражницы почти одновременно метнулись вперед… но сделать ничего так и не успели. Еще один взметнувшийся «осьминог» из хищных побегов, в мгновение ока взметнувшихся за спиной их противницы, опутал куклу и резко сжал – с оглушительным визгом, звучащим, казалось, прямо в голове Вилл, полетели во все стороны острые осколки лопнувшего фарфора. «Не так стоило бы использовать подобную силу…» - прозвенел в ушах затихающий девчоночий голос. Остановившиеся Стражницы резко обернулись. Корнелия, обмякнув без сознания, лежала на ковре, а позади всех стояла, оглушено лупая глазами, повзрослевшая года на три и ослепительно похорошевшая Лилиан. Вместо презентованного Ирмой халатика на девочке был озорной бирюзово-зеленый топик, очень короткая сборчатая юбочка лилового цвета поверх бирюзовых же шорт «велосипедок», полосатые зеленые гольфики еще короче, чем у Хай Линдон и лиловые туфельки «мэри-джейн» с ремешками. Копну пышных пшеничных волос венчал лиловый же обруч над густой челочкой. Очнувшись, пока Вилл ее разглядывала, от своего ступора, Лили испуганно плюхнулась на колени рядом со старшей сестрой. - Нелька? – испуганно коснувшись ее плеча позвала девочка. Остальные Стражницы – кажется, все были в той же степени смущены своей заторможенностью, что и сама Вилл – тоже присели на ковер вокруг и несколько секунд тревожно вслушивались в участившееся дыхание. На побелевших, как бумага, щеках Корнелии поблескивали размазанные слезы, из уголка прокушенной губы стекала тоненькая струйка крови. - Не беспокойся, ничего страшного с ней не случилось… не успело, – коснувшись плеча Лили, уверила Тарани. – думаю, стоит перенести ее на кровать… Не понимаю! Этот… Кукловод – что, использовал чары на ребенке? У него же еще даже сознания нет. - Зато есть чувства, - отползая, чтобы не мешать Вилл и Таре перекладывать светловолосую подругу на кровать, возразила Ирма. Огненная Стражница слегка поморщилась. - То, что обычно называют чувствами, на самом деле именно сознанием и порождается, так что твое замечание нелепо! - Может, ты у нас и психолог, но в чарах я разбираюсь получше! – огрызнулась водная волшебница, присаживаясь на краешек кровати. – Наверное… думаю я смогу все исправить. Во всяком случае, попытаться стоит. - Ты можешь сделать, чтобы она очнулась? – пискнула Лили. - Непременно очнется, хотя бы исключительно чтобы на меня наорать! – подобрав ноги и устраиваясь рядом с Корнелией на кровати поудобнее, мотнула головой Ирма. – Дело не в обмороке, это… скажем так, следствие. Поколебавшись – вечное недовольство белокурой Стражницы по этому поводу всем хорошо въелось в память – шатенка все-таки положила обе маленькие ладошки на аккуратный слегка выступающий животик и что-то вполголоса запела себе под нос. Ни слов, ни мелодии Вилл разобрать не сумела, что-то в этом пении было от кошачьего мурлыканья. - И кому-то из нас все равно придется это сказать! – тихо, чтобы не мешать Ирме расплетать кружево чужих чар, невесело добавила Тарани. Вилл непонимающе обернулась к ней. – Хоть Корнелия и оказалось единственной из нас, на кого эти кукольные фокусы вообще не действуют. Сама Корнелия – я имею в виду. Но всем мы сумели довольно быстро избавиться от наваждения. Видимо, в тот момент, когда осознаешь себя, сразу просыпаешься. Но… ребенок-то этого сделать не может. Получается, что Корнелия-то оказалась уязвимее всех. - И она будет просто в ярости, когда придется принять это как факт! – убитым голосом согласилась Хай Линдон, кивая. Распахнувшиеся глаза Стражницы Земли, сейчас отчего-то совсем светлые и еще сильнее, чем обычно, напоминающие льдинки, заставили водную Стражницу испуганно смолкнуть. - Не то, чтобы мне так уж неприятно было твое пение, но, позволь узнать, какого дьявола ты делаешь? Я уже старовата для колыбельных… - Я… мне показалось, что, раз Кукольник мог воздействовать с помощью чар, то и у меня получится все исправить! – почему-то густо покраснев, пробормотала Ирма, слегка отстранившись. Кажется, она ожидала от Корнелии бурного возмущения, но, судя по всему, блондинка оказалась измотана сильнее, чем пыталась показать, так что на «законное» негодование ее просто не хватило. - Спасибо, – помолчав, негромко ответила она, хотя и явной интонацией «не было никакой нужды утруждаться». – но со мной все в порядке… - Да, конечно, именно это ты всегда и говоришь! – обвинительно начала было Ирма, но Вилл, наконец, собравшаяся с мыслями и словами, подняла ладонь, прося водную Стражницу замолчать, и заговорила сама: - Ты… Серьезно, как ты себя чувствуешь? - Если ты действительно хочешь знать, а не демонстрируешь таким образом свою вежливость, – слегка скривилась Стражница Земли, непроизвольно опуская взгляд. – то как персонаж фильма «Чужие семь: для тех, кому еще не надоело»! - Корнелия, надеюсь, ты не будешь продолжать спорить, но… вполне очевидно, тебе не стоит во всем этом дальше участвовать. Слишком неоправданный риск! - Мы все постоянно рискуем! И я не нуждаюсь в особом отношении, только потому, что один раз… - Нет, нуждаешься! – встрепенувшись, рявкнула Ирма. Все удивленно уставились на нее, а Корнелия уже начала упрямо хмуриться, когда шатенка, самую малость смягчив тон, добавила. – Ты недавно говорила, что не хочешь, чтобы все это касалось твоих близких! У Лилиан, по крайней мере, есть возможность о себе позаботиться – тебе не кажется, что не о ее безопасности следовало бы печься в первую очередь?! Белокурая Стражница недоуменно вскинула брови и, судя по проскользнувшему на узком лице выражению, собиралась что-то переспросить, но, еще не начав, резко смолкла и поджала губы, заторможено уставившись на руку Ирмы, вопреки опасениям скандала, снова положившей ладонь ей на живот. Кажется, Неля тоже предприняла попытку залиться краской, но сейчас, когда кровь совершенно отлила от ее лица после недавнего обморока, ничего из этой попытки не вышло. - Она права, Корнелия, – Вилл качнула головой. – мы все постоянно рискуем, это верно. Но ты сейчас просто не имеешь права это делать. И ты сама сейчас понимаешь это не хуже! - Ну, так я и без вас разобралась, что мне стоит делать, а что нет! – оттолкнув Ирму, Корнелия, не смотря на приглушенные протесты подруг, резко поднялась с кровати, вытянувшись в полный рост и теперь слегка свысока обращаясь к Вилл. – А няньки, повторяю, мне не нужны! - Хорошо, – предостерегающе коснувшись плеч Вилл и Ирмы кончиками пальцев, согласилась Тарани. – отлично, если можешь. Разбирайся. Корнелия, поджав побелевшие губы с такой силой, что они превратились в тоненькую черту на лице, переводила потрясенный взгляд с одной подруги на другую. Похоже, Таре удалось обратить непоколебимое упрямство блондинки против нее же самой… Потом со слегка пугающей покорностью опустила глаза. - Да, вы правы. Кажется, пользы от меня сейчас немного, – когда белокурая Стражница заговорила, стало заметно, что губы у нее слегка подрагивают, словно от сдерживаемого желания заплакать. Заторможено, словно пересиливая себя, Корнелия стянула через голову цепочку с Клепсидрой и, так и не подняв взгляда, протянула ее огненной Стражнице. Растерянно заморгавшая мулатка не сразу догадалась взять стеклянные часы, вынудив замереть в этой позе на несколько секунд. Лилиан, явно перепуганная такой реакцией, а оттого серьезно поумерившая свою решимость, подошла поближе и крепко обняла неподвижно стоявшую сестру, но Корнелия снова даже не шелохнулась. - Все будет хорошо! Я же пообещала не делать глупостей… а девочки за мной присмотрят, ведь правда? Явно не зная, что сказать, Тарани сделала вид, что полностью сосредоточенна на одолженной Клепсидре, которую теперь торопливо, немного путаясь в цепочке, вешала на шею. Любая из Стражниц незаменима… Без Тары команда когда-то не сумела обойтись, а уж перспектива остаться без Корнелии… пугала, пожалуй, куда сильнее. Остальные Стражницы, должно быть, тоже не находя подходящих слов, растерянно переглядывались. - Ну почему именно Тарани? – наконец подала голос, видимо, желающая слегка разрядить обстановку Хай Линдон. – Она и без хроноворотов никуда не опаздывает! Это у меня постоянно целая куча дел оказывается запланирована на одно и то же время! То ли азиаточке недоставало Ирминого опыта, то ли момент был выбран все-таки неудачный, но шутке никто не улыбнулся.
Отправлено: 21.01.11 23:09. Заголовок: Питер Кук Когда клю..
Питер Кук Когда ключ повернулся в замочной скважине, была уже глубокая ночь, однако Питер, которому так и не удалось заснуть, сразу это услышал. Взвинченное состояние ему, ко всему в жизни как-то с детства привыкшему относиться позитивно или, если уж совсем не получалось, то философски, было совершенно непривычно, но эта ерунда с поездкой, признаться, немного вышибала из колеи. Ну чего ему стоило сразу выбросить это дурацкое письмо, о котором он и думать-то забыл, запихнув куда-то в бумаги? Не пришлось бы теперь разрываться между нежеланием куда-либо ехать и еще меньшим желанием расстраивать Корнелию еще сильнее! Для нее всегда почему-то было очень важно всегда настаивать на своем… чуточку, пожалуй, чересчур важно. Обычно супруг старался ей не возражать, ему-то уступки никаких уколов по гордости не наносили, да и вообще, еще когда Питер жил с родителями, он довольно рано сделал вывод, что сохранить с близкими людьми теплые отношения для него существенно важнее, чем непременно настоять на своем. Хотя сегодня, когда Корнелия сообщила о своем намерении остаться в гостях, кажется, по совокупности со спором из-за поездки, на этот раз ее поступки огорчили его. Мулат терпеть не мог обижаться… и, пожалуй, неприятно приблизился к этому. - Что случилось? – встретив жену в коридоре, взволнованно спросил Питер. – Ты же собиралась переночевать у Ирмы! - Извини, я не хотела тебя будить, – как раз закидывающая свой плащ на вешалку блондинка со слабой чуть виноватой улыбкой обернулась, но мужчина упрямо помотал головой. – ничего не случилось. Ничего особенного. Просто передумала. - И шла из-за этого пешком через город посреди ночи?! Лениво помахав ладонью, Корнелия прошла мимо мужа из коридора в комнату. Вернее, попыталась пройти, потому что Питер, поймав ее за плечи, развернул к себе, пристально вглядевшись в безупречное скульптурное лицо. - Питер, я собираюсь ложиться спать… – недовольно начала Корнелия. - Ты что, плакала? Слушай, ты же не поссорилась с девочками? - Нет, не ссорилась. Если это все… Питер, я действительно ни с кем не ссорилась. Просто для всех там оказалось тесновато, вот я и решила… Можешь спросить завтра у Тарани, если мне не веришь, а сейчас, пожалуйста, уже, наверное, четвертый час, а нам все воскресенье предстоит возня с этим переездом – не хотелось бы засыпать на ходу! Или, все-таки отложим до твоего возвращения? – подчеркнуто-скучный голос на последней фразе стал чуточку заискивающим. Да уж, одна из тем, где Корнелия не решалась твердо настаивать на своем – и Питеру, пожалуй, было чуточку неловко пользоваться ослаблением ее решительности, но тут как раз он и не собирался уступать. - Ты же помнишь рекомендации врача, – неохотно отпуская плечи жены, устало напомнил мулат. Корнелия с чуточку кисловатым лицом кивнула. Врачей она никогда особенно не любила: не привыкшая болеть, свято верившая в силу здорового образа жизни, правильного питания и витаминных добавок, она словно бы рассчитывала прожить хоть триста лет, и только все, связанное с медициной, неприятно напоминало о неизбежности обычной участи всех людей – а превысив за последнее время все привычные нормы общения с медиками, кажется, теперь и вовсе готова была их возненавидеть. Наверное, сочла виноватыми в том, что Кадма отправила ее в принудительный отпуск именно тогда, когда филиал их организации в Хиттерфилде находился в столь активной фазе становления. Да и в переезде за город, тоже не вызвавшем у нее энтузиазма. - Ну, да… я просто предположила, – с легким раздражением дернула плечами блондинка. Разумеется, вместе с тем она прекрасно понимала, что все эти рекомендации вполне разумны – что лишало ее возможности просто упереться и настаивать и, быть может, этим раздражало еще сильнее. Обмахнув супруга пышными волосами, едва уловимо пахнущими отваром каких-то трав, Корнелия направилась в комнату. Правда, наполовину миновав гостиную, остановилась у окна, словно пытаясь загипнотизировать собственное зыбкое отражение в темном стекле. Подождав около полуминуты, Питер подошел к ней, решив ничего больше не спрашивать, и обнял, уткнувшись лицом в белокурые волосы. Должно быть, его поведение все это время было чересчур навязчивым, до такой степени, что уже начало стеснять привыкшую к самодостаточности девушку? Больше всего, наверное, Питеру хотелось просто ни на миг не отходить от нее, не выпускать из объятий… возможно, вообще никогда, хотя и смешно было допускать такую возможность. А это вообще мало кому понравится… Оставалось надеяться, что это не проявилась таким образом унаследованная от Терезы авторитарность! - Все действительно выглядит именно так? – чуть склонив голову на грудь мужа, тихо спросила Корнелия. – Так, словно я нарочно отсылаю тебя подальше, как будто не хочу видеть… Это же неправда… - Я как раз думал о том, что, кажется, стал несколько тебя утомлять. - Не нужно так думать! Питер, ты очень, очень много для меня значишь. Ты один из очень, очень немногих людей, сердца которых могут согревать всех, кто просто оказывается рядом. Как солнце… Если бы я тебя не встретила, то просто вымерзла бы изнутри. Ты ведь понимаешь, что я не могу отвечать таким же количеством душевного тепла просто потому, что моя душа, кажется, просто как-то иначе устроена – саму себя-то согреть не выходит. Это ведь выглядит со стороны бесчувственностью, да? - Не знаю, что там со стороны, поскольку, я надеюсь, что нахожусь с тобой на одной и той же стороне, но я всегда видел, что с душой у тебя все прекрасно. Ты, конечно, очень красивая девушка, но просто очень красивых девушек не так уж мало – неужели ты думаешь, что я мог бы любить кого-то только из-за внешности. - Это весьма немаловажная составляющая человека… - Для первого впечатления, может быть. Ладно, ты права, конечно, немаловажная. Пожалуй, всегда немаловажная. Но не главная. И… я не сомневаюсь, если бы тебе вдруг захотелось от меня избавиться, ты об этом сказала бы прямо, а не стала изобретать увертки! Впрочем, если ты и тут передумала, и не будешь против, если я никогда не поеду, я только… - Питер! Мы же все уже решили, ну не начинай опять. Такой шанс дважды может и не выпасть, даже тебе. Я тоже буду скучать. - Это должно меня успокаивать? - Меня успокаивает. Будем мы сегодня спать ложиться, в конце-то концов? Еще… Питер! Ну что ты вытворяешь? – негодующе воскликнула Корнелия, не пытаясь, впрочем, сопротивляться, когда супруг подхватил ее на руки. Поэтому Питер счел, что «нахал!» – не означает «прекратите» и, бережно перехватив ношу поудобнее, направился в комнату. Корнелия слегка боязливо обхватила его за шею. – Ненормальный! И что все придают такое значение этому ношению на руках? Лично мне от этого только сомнительные мысли по поводу своего веса в голову лезут… а сейчас они еще и становятся все менее и менее лестными! - Тяжелый у тебя разве что характер, – возразил Питер, аккуратно спуская ее на кровать прямо в одежде, что женушка тоже, конечно, не замедлила недовольно прокомментировать. – давай, я помогу… Впрочем, свободное шелковое платье само невесомо соскользнуло, стоило ей только спустить с плеч тонкие бретельки. Покосившись на мужа с не в полнее понятным выражением, Корнелия, внезапно улыбнувшись, запустила в него скомканным нарядом и погрозила холеным пальчиком. - Я-то завтра могу выспаться, в отличие от тебя! – строго напомнила она. Улыбнувшись – пожалуй, гораздо шире – в ответ, Питер бережно притянул блондинку к себе, снова заключив в объятья. - Мне все равно не спалось! – шепотом признался он в маленькое ушко под вуалью слегка разлохматившихся светлых волос, прежде чем отбросить их и коснуться губами шейки. В воскресенье назначенное время приезда фургончика для всех вещей, которые планировалось перевезти с собой в загородный дом, они, разумеется, проспали. Но это, в сущности, было просто мелочью жизни.
Отправлено: 22.01.11 12:45. Заголовок: Лили Как выяснилос..
Лили
Как выяснилось, на самом деле идею сестренки переехать к ней Корнелия восприняла совсем даже без энтузиазма. Вернее, поддержала исключительно в целях убедить Питера в том, что не останется сидеть в этом загородном домике совсем уж в гордом одиночестве, но, едва успев проводить мужа в аэропорт (Лилиан зачем-то увязалась следом, видимо, исключительно чтобы, чувствуя себя крайне неловко и даже глуповато, в сторонке полюбоваться на их прощание), начала намекать, что столь радикальные меры и необязательны вовсе. Да и в школу Лили, мол, придется из пригорода ездить на автобусе с двумя пересадками, ну, какой смысл вставать почти на час раньше? Родителей – и тех оказалось убедить не в пример проще! В качестве последнего аргумента, Лилиан решительно заявила, что пообещала на самой сестре, а Питеру лично – и не собирается его обманывать. Сестренка еще несколько раз заводила разговор на эту тему, но прямо, конечно, принимать Лилиан не отказывалась, а та, в отличии от Питера, деликатничать с упрямым нравом Нели не имела привычки. Тем более, хоть та ни за что в этом и не призналась бы, девочка видела, что в большом пригородном доме сестре еще скучнее, чем по привычному адресу. Старую квартиру Нели и Питера оккупировала Хай Линдон, с невероятной для своих миниатюрных размеров бойкостью командующая бригадой ремонтников, тоже явно азиатского происхождения, воодушевленно переворачивая там все вверх дном, чтобы на руинах возвести очередной шедевральный интерьер. Тарани еще до отъезда брата вернулась в свой Гарвард, да и Ирма со Стефаном куда-то укатили на пару недель… Вилл, конечно, рассказала Лили, что может в любой момент перенестись и собрать всю команду – но девочка все равно недоумевала, как подруги сестры могут вот так просто жить своей обычной жизнью после всего, что произошло! Хотя им, наверное, все это не в новинку. А у нее эта кукольная история просто из головы не шла. Конечно, Лилиан никаких вещей для переезда заранее не собрала, поэтому с осуществлением запланированного пришлось задержаться почти на неделю – папа пообещал перевести младшую дочурку со всеми пожитками к следующей субботе. Корнелия, хоть ей за это выговорили, как минимум, трижды, сама пару раз приезжала в город, сославшись на внезапное желание навестить родителей (раньше умения соскучиться за столь короткий период сестра за ней не замечала), и даже помогла Лили вытащить зазванную в гости Марлу сперва в свой любимый косметический салон, потом на прогулку по магазинам, якобы за компанию. Марла, как обычно, заметно нервничала в такой незнакомой обстановке, однако держалась молодцом, ухитрившись почти ничего не ронять и не сшибать во время этих походов. Вот только в субботу была объявлена дополнительная тренировка хоккейной команды. Один из ребят ухитрился неудачно грохнуться и получить трещину в кости, из-за чего разволновавшуюся не хуже Марлы Лилиан все-таки вызвали на лед. Заколдованные куклы – и те такой жути не наводили! Но все, судя по первой тренировке, оказалось, пожалуй, даже проще, чем на уроках фигурного катания, здесь, по крайней мере, не приходилось думать о художественности и изяществе, ломая голову над тем, как твои движения сейчас смотрятся со стороны! В любом случае – в субботу Лилиан задержалась на катке до самого вечера и папе пришлось отвозить приготовленные вещи по отдельности от самой дочки, а ей – ехать в пригородный квартал на автобусе уже в воскресенье. По коттеджному поселку пришлось немного поплутать, поскольку дорогу от автобусной станции пришлось отыскивать впервые. - Выглядишь потрясающе! – искренне сообщила Лили встретившей ее возле калитки сестре. Наверное, после переезда в загородный дом Корнелия привыкла носить косу: сейчас ее роскошные пшеничного цвета волосы были распущены, но, раньше всегда уложенные с безупречной гладкостью, вились в легком беспорядке, явно привыкнув к волнообразному переплетению. - Ох, не мели чепухи, – зябко кутаясь в длинный, наброшенный на плечи шарф Корнелия едва заметно нахмурилась. Лилиан даже хотела обидеться на нее немного – чепуху она вовсе не молола. Ее ворчливая сестрица с детства была красавицей, но что-то в ней всегда казалось Лили чересчур жестким, может быть, из-за незримой брони абсолютной уверенности в себе, которая лишь раз дала трещину, когда Корнелии было лет пятнадцать, и у нее случилась странная депрессия, точных причин которой семья так и не узнала. Мама только говорила, убеждая еще маленькую Лили не теребить тогда сестру расспросами: самое время для первой любви и первой печали. Депрессия прошла, но родные Корнелии так ничего и не узнали, а еще через пару лет появился Питер. Теперь эта вечная железная убежденность истончилась, словно пооттаяв, тонкие черты правильного лица неуловимо смягчились. Наверное, из-за появившейся легкой растерянности, привычки неловко покусывать губу и то и дело слегка краснеть, почувствовав на себе чей-нибудь чересчур внимательный взгляд. Молодая женщина сохранила стройную, ничуть не расплывшуюся фигуру – со спины так вообще, кажется, не изменилась, да и с какой стороны вообще ни посмотреть, небольшой аккуратный животик под свободной блузкой навыпуск скорее угадывался, чем был действительно заметен. Но Корнелия все равно была со всем своим вечным упрямством абсолютно уверена, что все «глазеют», подмечая изменившиеся очертания фигуры, оттого все неохотнее и неохотнее показывалась в людных местах, только если скука становилась совсем уж невыносимой. Высвободившись из объятий, Корнелия направилась обратно в дом, оставив младшую сестренку несколько недоуменно смотреть ей вслед. - Ты спала? Прости… - Спала, - поморщившись, Корнелия отбросила платок-шаль и села в кресло. – я последнее время веду совершенно летаргический образ жизни. Говорят, львы спят двадцать часов в сутки – я этот рекорд давно побила. Раньше, по крайней мере, было чем заняться или просто убить скуку. Ну, вот… мало того, что я пренебрегаю своими обязанностями, еще требую от вас, чтобы вы меня развлекали – ужас! Я пыталась прикинуть, что можно было бы сделать с этим садом, кажется, его успели основательно запустить, но время года неподходящее… думать без ужаса не могу, что же тут будет зимой! Наверное, местные жители просто в спячку впадают, как сурки! Как там дела с этим Кукольником? Больше происшествий не было? - Похоже, что нет, - уклончиво ответила Лилиан. – пока мы мало что сумели узнать… Вилл сказала, что надо воспользоваться возможностью и научить меня хоть как-то разумно управлять этими новыми силами, не дожидаясь крайнего случая. Конечно, я на каждом шагу совершаю ошибки и девчонки, не замолкая, меня воспитывают, но в целом мы неплохо сработались! Быть волшебницей так весело! - Это не игра, Лили! – возмущенно воскликнула сестрица и тут же сникла. – Ты же совсем еще ребенок, как я только могла втравить тебя во все это! По правде говоря, у девочки порой возникали смутные подозрения, что исчезновения детей прекратились из-за нее. В том смысле, что именно она теперь была непременно нужна таинственному Кукольнику, заставив забыть об остальных. То ли потому, что благодаря Стражницам ускользнула буквально из-под носа, то ли из-за этой своей «сырой», способной стать чем угодно магии – не зря же последними словами второй марионетки было, что не так следовало бы использовать эту силу? Что там говорил Оракул? Впрочем, пургу, которую он вещал, можно было легко приложить абсолютно к любым обстоятельствам жизни. Газетные гороскопы бы с такой риторикой составлять! Но никому из Стражниц, а сестре – особенно – Лилиан говорить о своих догадках не собиралась. Ее и так считают ребенком, которого следует защищать, а не полноправным членом команды, а Корнелия еще и беспокоится без дела – страшно подумать, что ей взбредет в голову от предположения, что Лили не просто может оказаться в неподходящем месте в неподходящее время, а является целью их нового врага! Кроме того, прошла всего неделя и Лили вовсе не была уверена в своей догадке. Может, все это просто временное затишье? - Мне четырнадцать, как и тебе, между прочим, было, когда ты стала Стражницей! – обиженно напомнила девочка. - Угу. - Знаешь, управлять камнями и почвой у меня пока не слишком получается, зато цветочки и растения – класс. Я, конечно, тренируюсь… знаешь, мне будет очень-очень жаль отдавать твою силу обратно. Здорово быть… особенной. - Ничего хорошего все эти чудеса в жизнь не приносят: все только идет кувырком и потом долго не желает укладываться в нужную колею. - Нель, ты у меня такая умная, такая умная, - протянула Лилиан. – что иногда просто нудная! Не умеешь ты получать удовольствие от жизни, все, что идет хоть немного не по плану, тебя напрягает. А ведь было бы так скучно, если бы все всегда было так, как должно было быть. Когда надо радоваться – заморачиваешься кучей мелочей! - Эти мелочи все вместе и составляют жизнь. Как винтики механизм – стоит одному притормозить или закрутиться не в ту сторону – все будет работать неправильно. - Ну, хорошо. Знаешь, я умираю от голода, пойду, приготовлю нам что-нибудь… - Не стоит, я сама, – тоже поднимаясь из кресла, возразила Корнелия. – пока Питер хоть ненадолго оставил меня без своей бесконечной опеки, буду делать хоть что-нибудь. Не похоже было, что Корнелия действительно маялась от безделья, как утверждала. Во-первых, это было бы абсолютно не в ее натуре, во-вторых, мельком оглядевшись, Лилиан сразу отметила почти идеальную чистоту в загородном особнячке, хотя, помниться, уборку сестрица никогда не любила. Любила порядок, но еще больше – когда его наводил кто-то другой, во всяком случае, раньше. - Ты взяла переводы на дом? – заметив ноутбук и несколько кип листов, в качестве единственного нарушения идеальной чистоты, брошенные прямо на столе, поинтересовалась Лилиан. - Угу. Хоть в языках пока попрактикуюсь, а то забуду вообще все, чему в университете учили. Иди, будем выбирать ужин… хоть в кого-то можно впихнуть все, что накупил Питер, а то этим полк солдат кормить… или пригласить как-нибудь Ирму, когда они вернуться из поездки, в гости – тоже неплохая идея! Ненадолго ее, конечно, хватило… Если до своей свадьбы Водная чародейка еще старалась сохранить обретенную форму – по весьма прозаической причине: на этот размер было сшито ее третье подвенечное платье – то теперь, похоже, в кратчайшие сроки намеревалась отъесться до нормального своего состояния. Правильно, пожалуй – модельная истощенность Ирме, как выяснилось, катастрофически не шла: то ли с непривычки окружающих, то ли хохотушка и правда принадлежала к той категории женщин, которым на роду написано быть пышечками, а неимоверными усилиями обретенная худоба только придавала болезненный и изможденный вид. - Но это было бы уже просто свинством – дергать ее в ее медовый месяц. И сводить к минимуму шансы переключить ее внимание… И ведь она опять заведет свою пластинку… уж лучше бы доставала своими дурацкими приколами, честное слово! Ладно еще Питер, –судя по кислому выражению лица сервирующей стол Корнелии, она вспоминала примерно о том же. – но… Прости, что-то я разнылась. Обычно в таких случаях принято винить гормоны, но я просто расклеилась. Трудно себя чувствовать бесполезной – трудно, и действительно непривычно для меня. Трудно бездельничать, пытаясь занять себя этими переводами, продумыванием интерьера, дистанционными курсами, прогулками, бассейном… скоро сериалы смотреть начну, честное слово! – когда знаешь, что твоим друзьям сейчас без тебя приходится заниматься действительно важными и серьезными вещами… - Ты ходишь в бассейн? - Угу, здесь есть один, арендую по вечерам, когда больше никого уже нет. Плавала я всегда, прямо скажем, ахово –не приходится чувствовать себя более неуклюжей, чем обычно, но раньше, по крайней мере, эффектно смотрелась в купальнике. Наверняка без смеха смотреть невозможно, как я там барахтаюсь, но, я читала, это полезно. Итак, теперь ты будешь со мной нянчиться по мере сил… Знаете, я на самом деле так вам всем благодарна! – поставив в мойку стопку грязных тарелок, Корнелия подошла к все еще сидящей сестре и обняла ее за плечи. – Все невыносимее оставаться одной даже ненадолго, веришь? Странное чувство, как будто я вовсе не одна, смутно ощущаю что-то, но не понять, ни истолковать не могу, это невыносимо, как будто с ума схожу потихоньку! Как будто за мной следят, хотя не слышу и не вижу ничего необычного. Даже слова не подобрать. Уф, не обращай внимания, я уже маюсь дурью… Наверное, Жозефина дом по ночам обходит, кошки порой ведут себя так тихо… Как там, кстати, Наполеон поживает? Это слишком напоминало резковатую попытку сменить тему, но Лили не стала ее замечать. В конце концов, ей еще два месяца предстояло здесь прожить – если, конечно, не случится ничего непредвиденного. Если в доме что-то не так, будет прекрасная возможность это выяснить. - Может быть, в следующий раз возьму его с собой – с Жози познакомим. - Она еще маленькая совсем… Вернее, уже не совсем, но в том и проблема, подростковый период, пожалуй, актуальное время держаться подальше от противоположного пола. У кошек – так точно... Ну что, прогуляемся вместе? Октябрь подходил к концу. Трава еще зеленела на лохматых нестриженных газонах, но облетающие желтые и огненно-алые листья украшали ее причудливыми узорами цветных пятен. По ночам уже, хоть и изредка, случались заморозки, поутру украшавшие траву и листья слюдяной инистой коркой, но этот вечер был теплым. - В следующую пятницу уже Хэллоуин, - как бы между прочим вспомнила Лили. - Я помню. И годовщина всех этих чудес в нашей жизни, - Корнелия подняла голову, вглядываясь куда-то в темнеющее небо. – подумать только, это уже восемь лет продолжается! Оракул показывал нам другое будущее… Там Вилл стала писателем-фантастом и описала все наши приключения. Посмотрев этот мультфильм по ее сценарию, я невероятно радуюсь, что это пророчество не исполнилось. А вот Тара действительно подалась в психологию. Наверное, она ближе всех подошла к тому, что мы видели. Символично, наверное, это – Хэллоуин. В страшилках в день Самхейн – языческий прообраз Хэллоуина, знаменующий у кельтов приход зимы – открывались врата между этим миром и потусторонним. Быть может, этими «вратами» считали порталы в иные миры? И в Хэллоуин грань между ними тоньше, чем весь остальной год. - Неля, ты меня пугаешь! – насмешливо помотала головой Лилиан. – Странные предчувствия в доме, Хэллоуин, грань между мирами… кстати, Вилл же сказала, что Завеса была уничтожена. - Завеса – не грань. Она была чем-то вроде… даже не знаю, с чем сравнить! Вроде забора на этой грани. Именно Завеса не позволяла проникать из Меридиана в другие миры при помощи магии. Из других миров туда – можно было, а обратно – фигушки. Закрытый мир… Странная там история, сомнительная и противоречивая: Предки меридианской знати якобы были призваны в иной мир, чтобы защищать его, этакие варяги, которых пригласили на Русь возглавить армию. Но когда я думаю об этом, их история слишком напоминает изгнание, а сам мир – тюрьму. До той истории с Печатью Равновесия я не слишком понимала, чем так отличилась эта Лерин – первая из королев, которая была всего-то невестой одного из героев. Так, что с того времени на Меридиане никогда не правили короли – только королевы. У Оракула всегда был талант к недоговоркам! - Странный тип. - Да уж, странный – это наиболее точно. Я порой думаю, зачем он показывал нам то «возможное будущее», в котором мы оказались так не похожи на самих себя? Просто демонстрация того, как все может измениться, что возможно все… Как Лилиан вскоре предстояло убедиться, у самой Корнелии порой просыпается талант к преувеличениям. Особенно в последнее время. Девочка твердо решила впредь даже не слушать жалобы сестры на «расклееное» состояние и не лучшую форму: у нее самой ближе к завершению прогулки – ежевечернего Нелиного моциона, как следовало понимать, ноги готовы были отвалиться, а Корнелия даже не запыхалась. - В спорте мне с тобой никогда не сравниться – это точно! Неля насмешливо фыркнула, но тут же поскучнела. - Зима впереди, а мне путь на каток теперь заказан до следующего года… Как у тебя дела? Не стоит так расстраиваться из-за тех соревнований, у меня тоже не все получалось сразу… магии это, кстати, тоже касается. - Тебе так нравиться набивать шишки и вправлять вывихи? Вот уж без чего я не стала бы скучать. Хотя, конечно, у тебя все получается гораздо лучше – соответственно, и шишек получается меньше, но все равно. - Если ты надеялась, что в хоккее шишек станет меньше, то как-то необдуманно! - Мне нравиться фигурное катание. Только, видимо, до тех пор, пока ТЫ им занимаешься. Со стороны все выглядит просто волшебно, но, как только я сама оказываюсь на льду, – картинно взмахнув руками, девочка изобразила не то обморок, не то просто падение, в последний момент не без труда восстановив равновесие. – я дико неуклюжая! В хоккее, по крайней мере, не приходится думать о том, чтобы выглядеть хрупкой снежинкой – есть шанс удерживать более устойчивые позиции! И не казаться себе коровой… - Мне тоже порой так кажется, - усмехнувшись, обернулась через плечо сестренка. - Тебе? Ни за что не поверю! Ты же порхаешь, как снежный ангел, когда ты на льду. - Не знаю, со стороны-то я себя могу увидеть только потом. А во время выступления меня преследует мысль, что я ничего не сумею, что едва удерживаю равновесие и смотрюсь со стороны дико нелепо. Приходиться буквально зажимать себя в кулаке, убеждая, требуя, что все получится, что все ДОЛЖНО получиться. Как ни странно это срабатывает. Срабатывало… не знаю, встану ли я еще на коньки. - Разумеется. Это же… ну, не навсегда. - Не навсегда, – вздохнув, Корнелия опустила глаза и нервно пригладила мягкие складки широкого пальто. – но у меня порой бывает чувство, что всего раз остановившись, перебравшись на запасной путь в жизни, чертовски трудно потом продолжить движение. То одно останавливает, то другое… Бр-р! Наверное, я все же не слишком люблю детей. - Потому что я тебе в свое время нервы попортила? - Не знаю. У Питера тоже есть сестренка, однако с ним все совершенно иначе. Не люблю и все тут. Я знаю, – Неля положила руки на живот и вздохнула. – знаю, что я непременно буду обеспечивать и защищать, воспитывать, постараюсь во всем, от меня зависящем дать самое лучшее. Но того, что чувствуют Питер или там Ирма… помниться она вопила от общения с Кристофером хуже всех, вместе взятых. Я никогда не сумею чувствовать так, как они. Так что ты ни при чем, это точно. Прогулку завершили в молчании. Корнелия, кажется, смутилась нетипичной для себя откровенности, а Лилиан с непривычки к длительным пешим прогулкам вскоре сосредоточилась на том, чтобы хотя бы доползти до дома, мирно скончавшись уже на пороге – не вынуждать же Корнелию ее тащить! Так что, сумев добраться до приготовленной для нее комнаты, девочка просто рухнула и моментально заснула, что называется – едва коснувшись головой подушки. О рассказе сестры думать не было ни сил, ни особого желания, Тарани у нас психолог, пусть она и поломает голову, если, конечно, Корнелия и ей решит все рассказать… Небольшая прихожая, отделанная медовым светлым деревом, показалась отчего-то смутно знакомой, хотя Лилиан понятия не имела, когда могла бы бывать здесь раньше. И почему. Но разглядывать здесь было, по сути-то дела, и нечего, поэтому девочка решила не ломать голову, а просто пройти дальше, может быть, так быстрее вспомнится, где она и зачем. За дверью оказалась небольшая комнатка с полом из такого же светлого дерева, в ярком свете большого окна казавшегося золотистым, шикарной, словно для принцессы, кроватью с занавесочками, большим зеркалом на стене слева от окна и ковром, на котором вокруг небольшой резной скамеечки валялась целая гора разнообразный игрушек. Смутное чувство непонятного узнавания усилилось, но и попытки что-то вспомнить стали еще более ускользающими. Оглядевшись, Лили увидела еще одну дверь – в отличие от той, в которую она вошла из прихожей, как-то робко притулившуюся в уголке. Ряд ли дверь куда-то вела, скорее там был чулан или встроенный в стену шкафчик… Когда из любопытства девочка сделала шаг к этой второй двери, в принципе, ожидая увидеть совершенно что угодно, комнатка буквально содрогнулась от громкого детского плача. Не то, чтобы школьница – да к тому же еще младшая у своих родителей – много раз в своей жизни слышала, как плачут дети, но и не считала это чем-то особенным или слишком неприятным. Однако сейчас по непонятной причине этот плач захлестнул даже не страхом, диким, подсознательным ужасом – паническим желанием бежать из нарядной комнатки, не разбирая дороги. Подгоняемая всхлипывающим криком, Лилиан метнулась обратно в прихожую, но то ли ковер, то ли порог, то ли ножка вешалки тут же неудачно подвернулись под ноги и заставили, потеряв равновесие, полететь вниз. Попытка уцепиться за угол комода привела только к тому, что окружающая реальность симпатичной прихожей внезапно порвалась под пальцами, как обветшавшая ткань, «зазор» расширялся и вскоре от окружающего мирка остались только рваные клочки, летавшие вокруг Лили в пустоте, наполненной только рвущим нервы детским плачем… Резко распахнув глаза, Лилиан какое-то время заторможено лежала ничком, уткнувшись носом в подушку и пытаясь вспомнить, где, собственно, находится. Трудно сказать, сколько прошло времени, и что именно ее разбудило. Тут Корнелия оказалась в очередной раз права – не доносилось ни звука, и невозможно было понять, откуда взялось странное чувство, будто в доме есть кто-то еще. Или не в доме, а просто поблизости? Какое-то время напряженно вглядываясь и вслушиваясь в темноту, Лили было решила, что смутное ощущение было сном, навеянным разговором, и попыталась снова закрыть глаза, но сон как рукой сняло очень знакомым чувством – разгорающимся любопытством. Бороться с этим чувством было бессмысленно, это девочка знала буквально с младенчества: чем дольше его стараешься погасить, тем невыносимее оно становиться – так что чем раньше Лили убедилась бы, что в доме никого нет, тем раньше сумела бы снова спокойно уснуть. Достав фонарик из кармана брошенной на стул одежды, Лили сперва на всякий случай осмотрелась в своей собственной спальне, затем, стараясь ступать бесшумно, прошла по коридору. Не то, чтобы в доме стояла абсолютная тишина: где-то тикали часы, за окном мягко шуршал облетающей листвой осенний ветер, мягко отдавался звук собственных шагов по ковру. Но не было ничего такого, что могло бы вызвать это смутное… даже не беспокойство еще, а просто чувство неправильности. Прикрыв фонарик ладошкой Лилиан, практически затаив дыхание, чтобы случайно не разбудить сестру, заглянула в спальню к Корнелии, некоторое время прислушиваясь к ровному дыханию. Подросшая беленькая кошка Жозефина, оказавшаяся в этом доме непонятно откуда взявшимся до переезда коренным жителем, маленьким меховым покрывалом распласталась прямо на хозяйке, положив ей на грудь треугольную мордочку. Старясь действовать как можно тише, Лилиан забрала кошку и пересадила на одеяло где-то в ногах. Жози недовольно сверкнула в темноте глазищами, выражая явное возмущение таким переселением. «Знать бы, что так тебя гнетет по-настоящему, но свою норму откровенности ты и без того перевыполнила еще на восемь лет вперед! Хотя… разве я могла бы помочь в чем-то, с чем даже ты сама не можешь справиться?» Подумав, девочка осторожно – как мама их обеих в детстве «на сладкие сны» - поцеловала сестру в лоб. Вредная кошатина, стоило только Лилиан отойти от кровати, независимо, как знамя, вскинув пушистый белый хвост, пробежала по кровати и снова принялась устраиваться прямо на хозяйке. Корнелия что-то недовольно пробормотала во сне, переворачиваясь со спины на бок, но Жозефина, ничуть не смутившись, перепрыгнула ее и свернулась клубочком, как в гнезде. Сообразив, что пытаться переупрямить кошку бессмысленно, девочка продолжила осмотр дома, так и не принесший особых результатов. В последнюю очередь осмотревшись на кухне, Лили достала с полки пачку сахарного печенья и задумчиво захрустела. Стало быть, все-таки приснилось. В последнее время она готова была уже поверить во что угодно! За окном – практически зеркально-черным из-за включенного на кухне света, что-то смутно мелькнуло: скорее всего, обыкновенная тень от ветки, но Лилиан, отбросив печенье, метнулась к задней двери и – потаращившись немного в утонувший в темноте сад через прохладное стекло – решительно ее распахнула. Кухню наполнила влажная ночная прохлада, наверное, под утро должен был пойти дождь, и горьковатый запах опавших листьев. Стоять на пороге босыми ступнями было немного зябко. По-журавлиному поджимая то одну ногу, то другую, девочка напряженно вслушивалась в шепот ветра и облетающей листвы. Шум за спиной заставить дернуться и, забыв про поджатую ногу, попытаться обернуться – в результате разворот произошел уже в полете, после чего Лили шлепнулась на мокрую траву за порогом. - Лили! – испуганные глаза Корнелии смотрели с той заторможенной ясностью, какая бывает только у не до конца проснувшихся людей. – Что ты здесь делаешь? - Я… э-э… решила перекусить, - поднявшись (вот где пригодился накопленный на катке опыт падений – хотя, уж трава-то оказалась помягче льда) девочка смущенно кивнула на пачку печенья. – потом захотелось подышать свежим воздухом, вот я и… - Я тебя напугала. - Да нет, говорю же, я такая неуклюжая, что… - Я тебя напугала, - повторила сестрица, приближаясь и заключив ее в объятья. – сперва этими дурацкими разговорами, а теперь вот сама решила поизображать привидение! Ну, прости меня, моя маленькая, – в светло-голубой просторной ночнушке молодая женщина и правда слегка напоминала призрак. Лилиан решила не уточнять, что решила «полетать» еще до того, как вообще увидела сестру. – хочешь, будем спать в одной комнате – вместе не так страшно? - Мне не страшно, Неля. Мне же уже не шесть лет! Это ты прости, что разбудила, честно, я решила перекусить, а ты всегда сердишься, когда «кусочничают», да еще посреди ночи… Резко переменившись в лице, Корнелия почему-то опустила взгляд и принялась основательно так краснеть. Лили была уверена, что ТАК это умеет делать только Вилл с ее светлой до прозрачности кожей – сестренка же, вроде, всю жизнь ограничивалась эффектным прозрачным румянцем на щеках, если смущалась или злилась. Во всяком случае, видеть, как лицо Нели в буквальном смысле слова вспыхивает, младшей сестре ранее не приходилось. Непонимающе уставившись на Корнелию, Лили только поэтому и заметила, как та украдкой неопределенно махнула рукой, захлопывая приоткрытый выдвижной ящик одного из кухонных столов. - С каких это пор у тебя появилась порочная страсть к химически чистому «резиновому» мармеладу? – тут же сунув в этот ящик нос, ехидно поинтересовалась Лилиан. - Я… купила несколько коробок дешевых сладостей, скоро Хэллоуин, наверняка соседские дети буду тут шататься… - Такими темпами им мало что останется! – девочка потрясла перед носом сестры вскрытой упаковкой. Поджав губы, Корнелия вырвала пакетик у нее из рук. – Нормальной едой тебя, значит, все уже достали «закарм…»… м-м! Коварно нахмурившись, женщина поймала момент и закинула одного из мармеладных медвежат сестренке в рот. Лили затрясла головой в тщетной попытке разлепить челюсти – как выяснилось, конфеты напоминали даже не резину, а настоящий каучуковый клей! Наблюдая за ее гримасой, Корнелия солнечно улыбнулась, мимоходом пряча руку с пакетиком «мишек» за спину, а второй рукой игриво разлохматив сестре волосы. - Бери свое печенье – и пойдем ко мне. Считай, что это мне неуютно оставаться одной, если у тебя опять комплексы из-за возраста. Еще не успевшая прожевать этого чертового «мишку» Лилиан потрясенно кивнула. Слишком вышибало из колеи за один вечер узнать, что сестра мало того, что официально разрешает тащить печенье буквально себе в кровать, что раньше порицала чудовищным свинством, так еще и сама когда-то успела пристраститься к дешевым сладостям. Слишком уж это было… по-человечески заурядно для кого-то вроде Корнелии! С другой стороне, может, второй раз в жизни она так уже не расщедрится! Уже собираясь выйти, вслед за сестрой, из кухни, обернувшаяся, чтобы прихватить печенье со стола, Лили против воли остановила взгляд на двери на улицу. Ветер слегка покачивал кажущиеся в темноте мохнатыми ветки не успевших облететь деревьев на фоне довольно светлого ночного неба. Легко просматривалось, что на заднем дворе никого не было. Совершенно никого.
Отправлено: 27.01.11 16:57. Заголовок: Хай Линдон Не то,..
Хай Линдон
Не то, чтобы местная звезда дизайнерского искусства опасалась потратить впустую слишком уж много усилий, уж ленивой юную азиаточку никто в жизни бы не назвал… чаще все знакомые жаловались на полностью противоположенное! Но все-таки по поводу квартиры Корнелии и Питера Хай Линдон испытывала некоторые сомнения. Был ли вообще смысл начинать переделки, когда, даже с точки зрения не слишком то сведущей в этом вопросе Хай, вероятнее всего вскоре они решат сменить жилище на более просторное, а то и переехать в загородный дом навсегда? Конечно, пока что Корнелия резко и категорически высказывалась против жизни в пригороде, а с учетом ее упрямства, даже принимая некоторые аргументы, передумать может очень и очень нескоро… Но дети, между прочим, имеют любопытное свойство вырастать – уже года через три втроем в такой квартире будет тесновато, и, каким бы настроение Нели сейчас ни было, абстрагироваться от понимания таких вещей ей все равно не удалось бы. Пока любые разговоры, вернее, попытки Хай завести этот разговор, сводились к сдержанной констатации, что жить в особняке Корнелии не нравится совершенно, денег на расширение жилплощади у нет, а влезать в кредиты – это лучше уж удавиться сразу. На несколько шокированное напоминание о том, что ее собственный отец – как-то так между прочим – руководит Хиттерфилдским банком и уж для Корнелии-то наименее всего вероятны какие-то проблемы с получением кредита, блондинка недовольно поджимала губы и многозначительно цедила «И именно поэтому – тем более!» По такой логике Хай Линдон, родители которой владели рестораном, следовало, видимо, по принципиальным соображениям отказаться от еды! Или азиаточка что-то все-таки понимала не так в рассуждениях подруги… Но единственным выводом, который получалось из этого разговора сделать – навязывать свою точку зрения другим людям, будь ты хоть трижды высококлассный дизайнер, нельзя. Или просто сама Хай Линдон просто не умела настаивать – не умела, да и учиться подобному совсем не намеревалась. Подруга или нет, а коль скоро принять ее услуги бесплатно категорически отказались, не стоит забывать и о том, что находишься теперь в статусе наемного служащего. Не поспоришь и с мнением Корнелии, кажется, намеревавшейся целиком и полностью обустроить перспективную детскую по собственному вкусу. Допустим, вкус-то у нее отличный, но, с позиции ребенка, все-таки слишком строгий и сухой. Да что ребенка, даже сама Хай, будучи всего-то на год младше, по правде говоря, так считала! Хотелось бы получить больший простор для импровизации – в этом она честно призналась, но Корнелия только улыбнулась и заявила, что Хай Линдон точно так же стремится все делать по СВОЕМУ вкусу, обвиняя в этой пристрастности других. А у младенцев эстетических предпочтений еще нет – значит, самое разумное сразу начать прививать те, что нужно, а не пытаться предполагать на пустом месте. Иногда у Хай почему-то возникало ощущение, что Корнелию любая попытка как-то индивидуализировать неродившегося ребенка смутно раздражает. Даже в аспекте, мальчик это вообще или девочка, кажется, белокурая Стражница оказалось единственное, кому это не было ни капельки любопытно, тут ее позиция была близка к расхожей шутке про «вырастет – само определится». Остальные тоже быстро перестали затрагивать эту тему, столь очевидно приходившуюся подруге не по нутру, но у Хай Линдон-то была вполне практическая необходимость: ей казалось, что дизайн комнаты все же надо создавать на базе того, кому именно там придется жить. Разумеется, не в пошлой традиции, чтобы девочкам розовые рюшечки, а мальчикам голубенькие кораблики, но все-таки с оглядкой! Но Корнелия считала свое безупречное чувство стиля вполне универсальным и, кажется, искренне не понимала, в чем суть «проблемы». Чертовски трудно достучаться до кого-то, когда вы с ним – во всех смыслах этого определения – просто небо и земля! С тем же успехом можно было вообще на разных языках говорить… Тяжело вздохнув, Стражница Воздуха уставилась на лежащий перед ней лист бумаги. Не совсем, конечно, белоснежно-пустой, Хай уже набросала там эскиз вверенного ее заботам помещения. Она всегда начинала так – рисовала нужную комнату на бумаги в нескольких экземплярах и обрушивала на эти эскизы все буйство своего воображения. Потом что-то отбраковывалось само по себе, остальное показывалось и обсуждалось с хозяевами «заказавшими» ей свой интерьер, иногда одобрявшими, а иногда просящими что-нибудь доработать… Но ни разу, ни разу такого еще не было, чтобы на первом же рисунке возникали сложности, просто-таки застопорившие воображение! Обычно, наоборот, трудно было удержать себя в гранях разумного и загнать в эти рамки чересчур разбушевавшуюся фантазию. Но Хай Линдон просто не представляла, с чего можно начать. Не было первичной идеи, своего рода искры зажигания… Корнелия очень четко и подробно описала ей свои пожелания и соображения, но не смотря на это… а может – и именно из-за этого общего образа никак не складывалось. А складывалось что-то совершенно безликое и безупречно-типовое, воображение черноволосой Стражницы с негодованием отвергало. Зачем вообще было обращаться к ней, если так, по-типовому, абсолютно любой дизайнер сделает?! «Нельзя запирать ветер в четырех стенах – иначе он превратится в сквозняк!» - Ты рисуешь этот эскиз или гипнотизируешь его? – заглянувший в комнату и какое-то время наблюдавший за женой из-за спины Эрик положил ей руки на плечи. Хай высоко-высоко задрала голову – сидя за столом она даже для не особенно-то высокого мужчины была совсем крошечной – чтобы заглянуть ему в глаза и широко улыбнуться. - Эрик, как ты смотришь на то, чтобы завести своего ребенка? - С чего вдруг такая резкая перемена темы? – почти испуганно переспросил муж. Стражница тяжело вздохнула и отшвырнула карандаш. - Ну, для нас-то я уж точно смогу оформить детскую, как сама того захочу, не разбивая лоб об аксиомы про вечно правого заказчика! Если человек и так все знает лучше меня, вот зачем было обращаться?! Немного нервно рассмеявшись, Эрик наклонился и поцеловал ее в лоб. - Ну, у тебя и логические цепочки! - А чего тебя, собственно, так в моих словах взволновало? – уже серьезно и даже с некоторой ноткой обиды протянула Хай. - Птичка моя, чтобы оформлять дизайн детской надо, для начала, поселиться где-нибудь на постоянное проживание, а мы с тобой мотаемся по всему миру! Поверь мне, я сам вырос в подобной семейке: приходилось либо вместе с родителями кочевать из города в город, постоянно переводясь из одной школы в другую, либо чуть ли не по году жить с дедушкой и не видеть маму с папой… У меня отличный дедушка, но… ты же сама понимаешь. - Ну, отлично! Подождем, пока жажда приключений сменится радикулитом – и уж тогда!.. - Не дуйся, пожалуйста. Все равно тебе это только сейчас в голову и взбрело – и, к тому же, только из-за этих разногласий с Корнелией. Если ты действительно всерьез об этом думаешь… - Над моим народом довлеет великая миссия – заполнить весь мир и построить Великую Китайскую Империю! – наморщив нос, торжественно сообщила Хай Линдон. – Куда уж серьезнее! - Если бы такое объяснение пришло в голову мне, оно было бы расовым оскорблением! - Уху… в общем, ты прав, это я перегнула. Пока что я и сама не вполне уверена… Но, на будущее, мне все мои идеи взбредают в голову именно внезапно – лучше привыкай быть морально подготовленным абсолютно ко всему! - Никогда не имел ничего против твоих идей! – на этот раз Эрик попытался поцеловать жену уже в губы, учитывая, что та по-прежнему сидела спиной к нему, высоко задрав голову, их лица оказались «перевернуты» по отношению друг к другу, словно бы кто-то висел вверх ногами. От этой мысли Хай Линдон тихо захихикала прямо во время поцелуя. – Может, закончишь на сегодня с работой? - Но я же еще совершенно ничего не… - Тем более, следует прерваться и на что-нибудь отвлечься. Как будто я не знаю, что у тебя все стопориться именно тогда, когда пытаешься насильно заставить себя работать! К тому же, мы сегодня ужинаем у твоих родителей! - Ну вот, в кои-то веки приглашаешь в ресторан – и то в наш же собственный! Я там постоянно норовлю по привычке вскочить, когда кто-нибудь зовет официантку! А Корнелия, кстати, считает, что пользоваться семейными связями для личных целей неприемлемо. - И ты с ней согласилась? - Ну уж нет! Родственники не просто могут, а должны друг друга всячески поддерживать. Семья, вся семья, это в какой-то мере единое целое. Поэтому рано или поздно мы будем Великой Империей, а вы все, сборище разрозненных индивидуалистов, ничего не сможете этому противопоставить! Эрик снова рассмеялся. Хай Линдон была американкой уже во втором поколении и Китай посещала исключительно как туристка всего пару раз в жизни. Конечно, в семьях недавних иммигрантов сохранялись все положенные традиции и на языке предков даже родившиеся в Америке поколения говорили без проблем – но все же воспринимать в серьез все эти разглагольствования о китайском народе не следовало и никто лучше Эрика этого не знал. Да и далеко не с любым человеком Хай рискнула бы шутить на эту тему. - Хотя тебе не стоит беспокоиться. Ты же теперь тоже в нашей семье! - И собираюсь расчетливо этим воспользоваться, приняв все-таки приглашение на ужин! А ты, если так соскучилась, можешь вместо этого еще один вечер подработать официанткой – ты всегда очаровательно смотрелась в этом форменном костюмчике! Даже чересчур… да, пожалуй, с условием, что обслуживать ты будешь только мой столик! Пусть все завидуют! Давай собираться – квартира Корнелии от тебя никуда не убежит. - Да уж, лучший отдых – смена деятельности, - оттолкнувшись от стола, Хай Линдон завертелась на офисном кресле, специально для таких катаний по комнате где-то и раздобытом. Родители, хоть никогда и не говорили об этом прямо, наверно, предпочли бы, чтобы дочь остепенилась и работала в ресторане вместе со всей семьей, ведь когда-нибудь он все равно перейдет в ее распоряжение – уж лучше пройти «с самых низов» путь от официантки и менеджера до потомственного воротилы ресторанного бизнеса. Время от времени работать там было действительно весело, но постоянно заниматься чем-то одним Хай категорически не умела, даже любимая и интересная работа, упорядочиваясь, превращалась в невыносимую рутину и просто-таки подмывала, бросив все, устремиться на поиски каких-нибудь новых вершин. Так и не обросший деталями набросок остался чуточку укоризненно лежать на столе. «Больше никогда не соглашусь официально выполнять работу ни для кого из подруг! Только если просто так… иначе свихнуться можно из-за этой грани между рабочими отношениями и, собственно, дружескими!» Но кто-то вроде Корнелии никакого «просто так» все равно не примет. Если Хай отчасти сохранила восточный менталитет предков, считая, что для близких людей естественно делать что-то друг для друга , то у белокурой Стражницы, кажется, столь же глубоко засела совсем другая аксиома – «все, что сделано, должно быть оплачено». Иногда, стоит только принять решение – даже никому в нем еще не признавшись, как весь окружающий мир как будто сговаривается, стараясь тебя непременно переубедить! Потому что в ресторане Хай и Эрика, как выяснилось, уже поджидали с какими-то неясными целями Вилл и Ирма (хотя азиаточка вообще-то полагала, что вторая вернется в Хиттерфилд только в пятницу). Не смотря на заявление Хай Линдон насчет официантки, конечно же, родители и не подумали устраивать дочку с мужем и подругами в основном зале ресторана – компания расположилась в гостиной наверху – так что разговору никакие недовольные посетители помешать не могли. - Понимаете… – рассеянно вороша палочками свою порцию, пробормотала Вилл. То ли не могла собраться с мыслями, то ли – приноровиться, как с помощью палочек следует управляться с довольно мелкими кусочками угощения. – Студия мне предложила провести презентацию второго сезона мультсериала прямо на Хэллоуин. Я подумала, может, нам объединить это с празднованием… ну, годовщины команды? - Это такая компенсация за то, что ты явно не подумала, когда сдавала в качестве сценария весь этот бред? – без особого, впрочем, возмущения уточнила Хай Линдон. Первый сезон сериала ей, как и остальным, совершенно не понравился, но долго сердиться Стражница Воздуха не умела. Развешанные по комнате «для колорита» ветряные колокольчики слегка закачались с тихим мелодичным звоном. Вилл до самых корней волос залилась густой краской. - Девочки, но я же говорила, я написала… да почти как все было и написала! Но я же ничего не решаю, в сценарий внесли правки и режиссер их утвердил, сказал, надо больше активного действия… и ни к чему усложнять, все же мультфильмы смотрят дети… - А детей этот твой режиссер, значит, считает настолько тупыми, что чем примитивнее, тем лучше! Между прочим, отказаться ты всегда могла. Особенно учитывая, что сценарий в итоге получился почти ничем не маркированным клоном еще десятков таких анимационных приключаловок, так хоть бы имена наши этим ходячим стереотипам давать не стали… - Я не знала, что получится до такой степени… Я уже сто раз извинилась! - И взялась работать над продолжением, - хмыкнула Ирма. - Ну да. Между прочим, Оракул мне как-то сказал, что, если в сериал нормальный Кондракар не добавят, то он тоже может кое-чего из вселенского сценария «вырезать»! Уже устала всем объяснять, что я там только автор идеи. Идеи! Над сценарием куча народу работала, а уж к рисунку я вообще отношения не имею! Хоть вы, ну отнеситесь, в конце концов, к этому… ну хоть с юмором. Тем более, если действительно, кроме имен там и не осталось ничего – давайте считать просто абстрактным приключенческим сериалом! Тем более, Нерисса там в продолжении такого набредила, что истоки затерялись окончательно… - Девушки, ну вы же не собираетесь опять ссориться из-за какого-то мультфильма! – вмешался Эрик. Все три Стражницы перевели не него тяжеловатые взгляды. - Посмотрим, сокровище мое, как ты заговоришь, когда второй сезон таки запустят! Там-то уже наверняка «и тебя посчитали»! Ладно, я же не серьезно. То есть, серьезно, но, считай, давно забыли. Так и что с этой презентацией? - Я подумала, здорово было бы провести ее в Шеффилдской школе! – выдавила Вилл. – Попыталась поговорить с директором Боксер, сперва она отказалась, она почему-то считает, что сериал выставляет школу в дурном свете из-за этих шуток про столовскую еду, ну и вообще… А сегодня сама позвонила и сказала, что, если я не передумала и если успею все организовать, то не возражает на один вечер «сдать» нам зал. Заодно, говорит, и учеников на Хэллоуин развлечем. Хай! Мне очень-очень нужна твоя помощь, чтобы успеть оформить этот зал, ну пожа-а-алуйста! До весны еще далеко, Корнелия же не… В общем, примешь срочный заказ вне очереди? Хай Линдон страдальчески вздохнула. - Я тебе и так помогу, не надо заказ. Только что буквально думала, что… в общем, это наша общая «годовщина», так что я все равно бы приняла все возможное участие. - Но я буду себя просто по-свински чувствовать, если сдерну тебя с настоящей работы, так еще и… - Я не против, чтобы меня иногда сдергивали! Заниматься хобби гораздо веселее, чем зарабатывать деньги… - Эй, а ничего, что твое хобби в некотором смысле совпадает с профессией? - Все равно это разные вещи! Вилл, ты меня просто выручаешь! У меня с этим последним заказом просто мозговой ступор случился, а теперь будет уважительная причина ненадолго все отложить! Сегодня же вечером пойдем и посмотрим, что там в этом заме можно сделать! - Звездочка, а как же… – начал было Эрик, но, тут же чего-то смутившись, замолк. – Впрочем, ты совершенно права, тебе же как раз требовался способ для более свободного проявления фантазии. - Просто взгляну на зал, так сказать, новым взглядом – и сразу вернусь! – черноволосая Стражница весело чмокнула мужа в щеку. – Долго там рассматривать и нечего. Я еще в школе сто раз его под разные праздники оформляла, так что ничего сложного… но ведь на этот раз нужно что-то действительно ОСОБЕННОЕ!.. В общем, будем ориентироваться по ходу дела. Если хочешь, можем пойти вместе? - Не уверен, что не буду вам только мешать. Лучше действительно возвращайся пораньше. Пораньше – это легко сказать, особенно учитывая, что, когда компания покинула ресторан, уже начинало смеркаться. Просторный, знакомый с детства двор средней Шеффилдской школы давно успел опустеть, даже редкие энтузиасты, остающиеся после уроком для посещения разнообразных секций и кружков, уже давно разошлись по домам. Совместными усилиями Стражницам удалось сперва найти сторожа, потом – тут уж действовала, в основном, Ирма, втолковать ему, кто они такие и зачем вообще явились. К счастью, прежде чем в шесть часов отправиться домой, госпожа Боксер соизволила каким-то образом проинформировать персонал о грядущем событии, так что после совсем недолгих уговоров сторож вручил Ирме ключи от спортивного зала, сам провожать незваных гостий отказался, заявив, что должен продолжать обход по коридорам – а в случае чего, он их всех запомнил. Спортивный зал был, по сути дела, отдельным от основного здания школы строением, высящимся над открытым «летним» стадионом чуть левее корпусов. Внутри, разумеется, царила совсем уж густая темень, особенно когда Хай Линдон, не удержав туго открывшуюся створку дверей, позволила ей захлопнуться, оставив себя и подруг в полной темноте. - Кто-нибудь помнит, где тут выключатель, чтобы найти на ощупь? – деловито поинтересовалась Ирма. - Мне он без надобности! – Вилл, стоящая совсем рядом, а поэтому в пробивающемся сквозь щели сладеньком свету внешнего фонаря, подняла руку, демонстративно щелкнув пальцами. Продолговатые лампы на потолке вспыхнули одна за другой, сперва прямо над рыжеволосой Хранительницей, потом – расходясь вокруг, словно кольца по воде. Когда глаза перестало слепить с непривычки, Хай, почти впав в ступор, вытаращилась прямо перед собой. - Ну наконец-то! – коммивояжерски улыбнувшись, высокий молодой мужчина в щегольском наряде и естественном плаще золотисто-русых, медового оттенка, волос, той степени безупречной шелковистости, к которой стремилась и никакими косметическими решениями не могла добиться Корнелия, театральным жестом широко развел почти по-девичьи изящные руки. – Мы вас уже заждались! Три Стражницы в гробовом молчании таращили глаза. - Эй, не надо ТАК на меня смотреть! – пробасил возвышающийся чуть позади красавчика громила с синей, покрытой роговыми наростами, словно у черепахи, дубленой кожей. – Сам не в восторге снова оказаться в его компании, но это было личное распоряжение королевы…
Марла, как обычно, ни на кого вокруг не глядя, с сосредоточенным видом запихивала в сумку учебники. Многие их одноклассницы давно предпочитали ходить в школу с крохотными, чуть больше кошелька, сумочками, куда не то, что учебники, а даже тетради вмещались с трудом, книги предпочитая с умилительными улыбками выпрашивать у соседей по парте, но вот у Марлы сумка была… весьма внушительная. Но все равно раздулась практически до шарообразной формы, теперь ни в какую не желая принимать еще один увесистый «кирпичик», который хозяйка тщетно, придерживая сумку одной рукой, второй туда запихнуть. То и дело что-то одно приходилось выпускать, чтобы поправить съезжающие из-за слишком тяжелой оправы очки – после чего неравная борьба начиналась сначала. - Давай помогу! – понаблюдав за этим повторяющимся, как ритуал, действом минуты, наверное, две, предложил Кристофер и, не дожидаясь ответа, сам перехватил «горлышко» марлиного рюкзака, удерживая его таким образом, чтобы девочка, действуя уже двумя руками, все-таки сумела втиснуть туда последнюю книгу. – Зачем тебе столько? Уроков-то сегодня всего… - Взяла кое-что из школьной библиотеки… Повисла пауза. Марла не поднимала взгляда от сумки, а Кристофер, привыкший открыто смотреть на собеседника во время разговора, рассеянно изучал ее взглядом. Хотя Лилиан, да и Ирма с подружками тоже, по каким-то не вполне ясным причинам продолжили заниматься имиджем Марлы и после той вечеринки – парень несколько раз видел, как они гуляют вместе, ходят по магазинам и даже салонам – в школу Марла продолжала одеваться в точности как и раньше, и волосы все так же заплетала в гладкие косички, разве что выглядевшие чуть менее тоненькими и чуть более блестящими с тех пор, как Лили попыталась подбить ее на смену прически. Перемены были слишком малозначительными, чтобы, не подходя вот так, вплотную, разглядеть их в тихой неуклюжей девчонке. Разве что легкий аромат духов, который его сеструха Марле широким жестом и презентовала. - Думаю, стоит помочь тебе и дотащить это. - Нет, – Марла мотнула головой, шлепнув себя по щекам косичками. – не такие уж они и тяжелые, не стоит утруждаться. - И кто только придумал миф, будто у отличников нелады с физической силой?! – взвешивая переполненную сумку в руке, патетически изумился Крис. – Если ты постоянно такое таскаешь… Девочка терпеливо ждала свой рюкзак обратно. Из-за какой-то странной ее нервозности, Кристофер тоже начал чувствовать себя неловко. - Я просто хотел поблагодарить за помощь с этим рефератом. Даже не знаю, что бы я делал, если бы ты не согласилась мне помочь! Ты меня просто спасла! - Да не стоит. Кстати, ты выступил отлично. У меня самой никогда не получалось ответить достаточно выразительно. Вроде бы и знаю все назубок, а в словесном изложении какая-то каша получается. Но ты в Древней Греции вполне мог бы задуматься о карьере оратора. - Это когда орут? О да, это у меня, пожалуй, неплохо получается! – простодушно переспросил Крис. На чересчур растянутых, слегка «лягушачьих» губах Марлы мелькнула, но тут же пропала улыбка. – Слушай, ну что с тобой сегодня такое? - Это ты подослал Лили, чтобы она уговорила подруг твоей сестры подарить платье и раскрасить меня на ту вечеринку, как хохломскую ложку? – все-таки подняв на парня глаза, почти без вопросительных интонаций строго произнесла девочка. – Слушай… я тоже благодарна. Но твой реферат мы закончили. Больше нет никакого смысла позориться перед кем бы то ни было фактом общения со мной и вляпываться за компанию в глупые ситуации, так что давай все это просто забудем. Не нужно больше пытаться меня «облагораживать», ясно? Сумку с книгами Кристофер ей так и не вернул, поэтому по коридору и через школьный двор до самых ворот они все-таки прошли вместе. - Я не… то есть, я в какой-то мере… Слушай, я не думал, что тебя это может обидеть, просто я сам во всех этих девчоночьих штучках ничего не понимаю, вот и попросил у Лили совета. Она… на нее вполне можно положиться. - Мне показалось, Лилиан тебе нравится. - Ну… да. Почти все школьные годы Кристофер и Лили были лучшими друзьями. Без особых эмоций относясь к титулу «жениха и невесты» в младшей школе, Крис, пожалуй, относился к ней при этом всегда почти в точности так же, как относился бы и к другу мальчишке, который был бы немного младше. Девчонка охотно участвовала в проказах и мальчишечьих играх, не кривлялась и не дразнилась, как большинство сверстниц, не строила из себя всезнайку и не поучала, не ныла и не принималась хныкать по пустякам… в сущности, ничто на протяжении их детства не подталкивало к осознанию факта, что его лучший друг – еще и девчонка. Потом Кристофер подрос. Может быть, классическим канонам «журнально-киношной» красоты плотно сложенный круглолицый мальчишка с курносым носом и россыпью озорных конопушек и не соответствовал, но благодаря хорошо подвешенному языку и веселому нраву довольно быстро начал пользоваться у девочек определенным успехом. Вот только надолго ни одна подружка рядом не задерживалась. Нельзя сказать, что Криса это как-то особенно уж расстраивало, довольно часто ему же самому и наскучивали отношения, да и, стоило только сблизиться, у любой из школьных красавиц постепенно обнаруживалась целая куча досадных привычек и неприятных черт характера. Кроме того, как ни неловко было признаваться, но парню нравились абсолютно все симпатичные девушки и ни одна из них не оказалось настолько по-настоящему особенной, чтобы заставить забыть обо всех остальных. Он как-то и пропустил момент, когда Лилиан тоже вдруг выросла. Да и момента своего прозрения теперь уже вспомнить не мог – только почти шок от внезапного осознания, что подруга детства и верная соратница по шалостям оказалась еще и изящной белокурой красавицей – вполне, между прочим, в его вкусе. Вот же, она и есть – совершенно особенная девушка, не то что все эти кокетки и капризули, характер которой он уже давно и отлично знает, у которой с ним куча общих интересов и которая все то время, пока подружки тасовались вокруг Кристофера, словно карточная колода в руках шулера, все время была рядом. Обычно не стесняющийся сразу демонстрировать свою симпатию понравившимся девушкам, с Лилиан Крис долго не знал, как начать разговор об этом – непривычная робость тоже показалась ему подтверждением подлинности и искренности чувств. Окончательно решил, что влюблен, парень только когда она ухитрилась сломать на катке ногу и он почти все каникулы, забыв про компании прочих приятелей, просидел возле девочки, стараясь как-нибудь скрасить ей «больничный». И так старательно планировал это признание на ее день Рождения! А получилось все как-то наперекосяк. Возможно, Лили тоже требовалось время, чтобы другими глазами начать смотреть на лучшего друга. Но столь же возможно, что и не хочет вовсе менять этот «угол обзора». Никогда не опасавшийся штурмовать даже самых высокомерных красавиц Кристофер понятия не имел, как в этом случае вести себя с Лилиан, все привычные «методы» казались в отношении Особенной Девушки абсурдом и едва ли не кощунством. - Да, – помолчав, ответил парень Марле. – Лили мне нравится. Но она так ничего мне и не ответила… в общем, мы продолжаем дружить. Она отличный человек, я говорил тебе. Марла молчала. - Слушай, я предложил тебе дружить не из-за реферата… то есть, из-за него в какой-то мере тоже, но я серьезно предложил, а не в качестве временного сотрудничества. Я ведь тоже могу тебе помогать… например… ну, чем-нибудь могу! А Лили, конечно, первый раз обратилась к тебе по моей просьбе, это правда, но потом ведь она искренне хотела с тобой подружиться. После этой истории с тортом ты, можно сказать, прошла вместе с нами боевое крещение! Почему тебя так обидело, что она попыталась… ну, посоветовать что-то с одеждой, ну и так далее? - Я не обиделась, – качнула головой девочка. – дело вовсе не в этом. Кристофер, на меня в школе сыпется достаточно насмешек! Но все-таки все привыкли, что я именно так выгляжу, веду себя… эффект притупился, меня почти не замечают, а поддразнивают так, по привычке. Если во мне что-то заметно изменится, это привлечет всеобщее внимание, это… я просто под перекрестным огнем окажусь! Кто сдержится от соблазна похохмить над вороной, вздумавшей нацепить на себя перья райской птички? Ты бы удержался, если бы не старался из благодарности за этот реферат считать меня своим другом? - Я и над друзьями иногда шучу. Никогда не считал юмор чем-то страшным… Не понимаю, почему ты думаешь, что все непременно должно быть так. Может, как раз наоборот. Ты, ну знаешь, была… то есть, ты, оказывается, на самом деле довольно хорошенькая – на вечеринке у сеструхи это просто стало понятно. Вполне может быть, к тебе начнут относиться с большей симпатией, да и вообще… Эм, прости, я кажется, должен уточнить, что, когда я говорил о друзьях, я именно дружбу и имел в виду. Просто не хотелось бы… - Не за что извиняться. Как раз это меня совершенно не удивляет. Кристофер переложил сумку с книгами в другую руку, а освободившейся ладонью сконфуженно потеребил каштановые вихры на затылке. Он не кривил душой, когда сказал, что Марла на вечеринке выглядела вполне симпатичной, но это не отменяло того, что его вкусам в отношении девушек она не соответствовала просто категорически. На миг Крис задумался, как бы он повел себя, если бы не ожидал все еще хоть какого-то ответа от Лилиан. - Если не возражаешь, дальше меня провожать не нужно, – требовательно протянув ладонь за рюкзаком, прервала размышления Марла. – бабушка у меня человек старой формации, ее трудновато будет убедить в том, что одноклассник может таскать портфели чисто из товарищеских чувств, а мне вообще неприятно, когда она поднимает эту тему. Не обижайся. - Ты живешь с бабушкой? - Об этом я тоже не хотела бы говорить! – сухо призналась девочка. От ее тона окончательно почему-то сконфузившись, Кристофер покорно отдал ей сумку с кирпичами… то есть, с книгами. – Спасибо. Счастливо тебе! Парень не ответил. Марла уже успела отойти на несколько шагов, когда ему все-таки удалось зацепиться за нужную мысль. - Скоро Хэллоуин! Ну, в смысле, это же маскарад – там и положено выглядеть не так, как обычно, каждый день. На переменах не будут так уж заострять внимание, если тебя это так пугает. И одновременно возможность привыкнуть – ты появляешься сначала в новом образе, как в маске, а потом перемена уже не кажется такой уж резкой. Это логично, - припомнил он «волшебное» для отличников слово. – и это… психологически верно, вот. - Я… – девочка остановилась, но не обернулась. – Не слишком-то, честно говоря, люблю эти вечеринки. Ты думаешь, мне стоит идти туда? Наверное, если бы не Лили, Кристофер все-таки пригласил бы сейчас Марлу. Но как-то неправдоподобно будет выглядеть трепетное ожидание, если одновременно приглашать других девчонок на вечеринки – какие бы мотивы при этом ни преследовал! Совместно потусить на маскараде – это еще ни к чему не обязывало бы, а если новый ее имидж «приживется» в школе – тут Кристофер был настроен куда более оптимистично, чем она сама – то, скорее всего, на нее начнут и внимание обращать. Крис, конечно, на редкость обаятелен, но отнюдь не единственный парень в школе. И даже, стоит это признать, не первый красавец старших классов. - По-моему, это было бы классно. Если вдруг решишь, приглашаю в компанию, ну, нашей хоккейной команды, мы обычно всегда все вместе развлекаемся. «Вся команда» - это теперь обозначает и Лилиан тоже. Но все-таки… компания – это же ведь уже совсем другое, не то, чтобы идти действительно – с кем-то! - И ты действительно хочешь, чтобы я пошла с вами? Это не дань вежливости или что-то вроде того? – недоверчиво переспросила отличница. - Уж в переизбытке манерности меня еще никто не обвинял! – широко улыбнувшись, открестился Кристофер. – Серьезно, я… мы все были бы очень рады! Ну… – поспешил он добавить, когда все-таки обернувшаяся Марла глянула на него весьма скептически. – Ребята могут еще просто об этом не знать. Но и они будут рады – я тебе железно гарантирую! - Что же… спасибо. До встречи? - До встречи!
Хорошо, когда есть возможность признаться в некоторых вещах так, чтобы никто это признание все равно всерьез не воспринял. И сразу становиться легче, и при этом удается не чувствовать неловкости за откровенную нелепость своих смутных ощущений. Лилиан, разумеется, решила, что старшая сестра не слишком-то умело хитрит, пригласив ее переночевать в своей комнате, и Корнелию это вполне устраивало. Ни к чему малышке было воспринимать всерьез то, что это она сама же после переезда в новое жилище практически совсем не могла засыпать в одиночестве. Если бы не кошка, наверное, с момента отъезда Питера Корнелия вообще не сомкнула бы глаз – совершенно съехавший с катушек организм постоянно спал буквально на ходу, но стоило ей только лечь и попытаться хотя бы вздремнуть по-настоящему, можно было сразу же об этом забыть! Белокурая Стражница, оказывается, даже не представляла себе, до какой степени отвыкла быть по-настоящему одна, продолжая считать себя человеком абсолютно самодостаточным. И когда это, интересно, произошло? У Корнелии порой возникало ощущение, будто она создала вокруг себя своего рода лаковое покрытие, вроде того, как моллюски отшлифовывают пространство вокруг себя перламутром, но теперь эта казавшаяся такой прочной элегантная скорлупка треснула, заставляя то и дело ежиться от всех проникающих извне сквозняков. Словно заново столкнувшись со многими вещами, в основном, раздражающими факторами, на которые давно уже отвыкла реагировать так остро и болезненно, молодая женщина понятия не имела, как теперь от всего этого защищаться. Так еще, словно этого было мало, и абсолютно новых неприятных вещей в ее жизни порядком прибавилось. С которыми она вообще представления не имела, как справляться. Так что, хотя Лилиан во сне обнаружила довольно смутившую старшую сестру манеру – постепенно подползать вплотную и заключать в цепкие объятья, из которых у Корнелии не сразу получалось, проснувшись первой, высвободиться, на следующий вечер как-то так само собой получилось, что сестричка снова осталась у нее. И потом тоже. Когда она оставалась рядом, засыпать получалось гораздо лучше. И просыпаться спокойнее, без смутного наплыва дурноты и каким-то неприятным теням сна, подробностей которого вспомнить опять не получилось бы. Лили, как и Питер, обладала каким-то мистическим свойством отгонять дурные сны. А в мистику Корнелия не верила. Она вынуждена была принять как факт существование магии, но это не отменяло убеждения, что у любого «таинственного» события на самом деле есть вполне реальная и объяснимая подоплека. Вроде собственного беспокойства за Лилиан с тех пор, как заварилась вся эта каша… да и беспокойства просто. Постоянно, без определения. Наверное, это было в какой-то мере нормально, только непривычно для нее, вот и все. А казаться самой себе трусихой не хотелось. Утром в пятницу Корнелию разбудил шелест дождя за окном, хотя обычно именно под такой негромкий монотонный шум обычно лучше всего спалось. Лилиан в уже почти привычной своей манере использовала плечо старшей сестры вместо подушки и теперь слегка щекотала теплым дыханием кожу на шее. Вставать пока не хотелось, поэтому и беспокоить девочку попытками отодвинуться Стражница не стала, только аккуратно подняла и переложила поверх одеяла руку, которой Лили во сне приобняла ее за пояс. Сестренка слегка дернула головой, но, к счастью, не проснулась, а Корнелия перевела взгляд на потолок, сосредоточившись на умиротворяющем шуме дождя. Молодая женщина уже сама на себя порядком злилась за эту глупую манеру буквально вспыхивать от смущения в любой момент, как кто-либо не то, что прикасался к ее животу, но и просто задерживал взгляд или начинал говорить с ней на любую тему, хоть какое-то отношение имеющую к ее состоянию. Та еще радость, учитывая, что это стало едва ли не любимой темой для разговора почти у всех ее знакомых… которые, наверное, полагали, что и сердится Корнелия из-за этого на них. А поделать с этим ничего не получалось. Даже когда речь шла об очень близких ей людях вроде Лили. Или Питера. Тех, кого отстранять по любой причине было бы еще более неловко. А что будет, когда уже абсолютно любая одежда не сможет помочь как-нибудь… не акцентировать внимание? Постоянно чувствовать себя в любом обществе, словно без одежды вовсе? По крайней мере, в этом году «Дочери Талау» не стали зазывать ее на празднование своего персонального Хэллоуина Самхейна – как и многие играющие в оккультизм люди, они мешали в настоящую кашу поверья и традиции самых разнообразных языческих культур. Зато остальные Стражницы попытались… зазвать. Уже на другое бесовское игрище, организованное этой студией, с которой сотрудничала Вилл, для презентации в городке продолжения этого глупого сериала. Корнелия уже несколько сомневалась, не употребила ли в своем отказе чересчур уж резких формулировок… Но факт оставался фактом – с этой выходкой Вилл она и лучшие свои времена не захотела бы иметь дела! Потом извинится за подобный тон… но лучше, когда Хэллоуин уже останется позади, для надежности. Дни тянулись все медленнее, словно завязнув в каком-то желе. И не прошло еще даже двух месяцев с тех пор, как эй объявили этот… домашний арест, «безусловно, для ее же собственного блага». Если так все будет продолжаться, до весны Корнелия просто сойдет с ума! Здорово было бы просто не просыпаться до середины марта… Хотя пробуждение, абсолютно точно, было бы и не из приятных! Блондинка украдкой покосилась на продолжающую безмятежно посапывать сестричку. Ей уже исполнилось восемь, когда Лили родилась – ведь день рождения старшей дочери в семействе Хейл приходилось на весну, а младшей – на осень. Вполне уже сознательный, в общем-то, возраст. Корнелия совсем неплохо помнила то свое последнее в качестве единственного ребенка лето. Помнила и то, как, почему-то очень испугавшись, вырвала руку и чуть не плача сбежала в свою комнату, когда мама предложила коснуться ладошкой раздувшегося, словно воздушный шарик, живота, кажется, слегка шевельнувшегося в тот короткий миг под задрожавшими пальчиками девочки. Оставалось надеяться, мама тогда не слишком расстроилась из-за этого. А еще на то… Стражница непроизвольно опустила глаза. А еще на то, что только из-за того, что она сама была в восемь лет еще достаточно маленькой, в ее глазах все и представало в пугающем преувеличении. Обычно уверенная в своей объективности в отношении чего бы то ни было, Корнелия все-таки предпочитала признать, что в детстве у нее чересчур разыгралось воображение, чем рисовать уже себе столь… внушительные перспективы. - Ты чего? – недовольно пробурчала разбуженная резким непроизвольным подергиванием плеча сестры Лилиан. - Ничего. Я уже встаю… и я предупреждала, что здесь тебе придется подниматься раньше, чтобы успевать доехать до школы, так что тоже давай просыпайся! – с преувеличенной бодростью затараторила молодая женщина, словно опасаясь, что иначе Лили каким-то образом может догадаться о ее последних мыслях. Хотя, вроде бы, ничего такого особенного и не думала… - Уху, - слегка отстранившись, пробурчала девочка и перевернулась на другой бок, натягивая одеяло на голову и что-то бормоча о еще даже не зазвонившем будильнике. - Можешь спускаться к завтраку минут через десять! Под ногой хрустнул полиэтиленовый пакет из-под этого чертова мармелада, почему-то валяющийся на полу рядом с кроватью. Снова почувствовав, как вспыхнуло лицо, Корнелия поспешно подняла его и скомкала в кулаке. Пожалуй, следовало переложить запасы сладостей из кухонного шкафчика куда-нибудь… куда-нибудь, куда слишком лень будет каждый раз лазить! С другой стороны, Хэллоуин-то уже буквально на носу… И вообще, в отличие от некоторых, у нее есть самодисциплина, и то, что пару раз белокурая Стражница позволила себе некоторую вольность, не значит, что у нее действительно появились на эту тему слабости! Тем более, когда особенно важно следить за тем, что ешь… Почему-то при первом же взгляде на коробку хлопьев Корнелию охватило глубокое отвращение. Сок по утрам она не особенно любила – почему-то именно в это время суток он непременно отдавал невыносимой кислотой, хотя через пару часов начинал казаться совершенно нормальным. И молоко она опять забыла купить. Нормальное молоко – забыла. А Питер, формально оправдавший свою вечную рассеянность наличием кошки Жози, перед отъездом притащил пакетов пять необезжиренного… Которое теперь в основном кошке, и иногда менее привередливой чем старшая сестра Лилиан и доставалось. Кофе этот треклятый врач, вознамерившийся вообще всех радостей жизни Корнелию лишить, пить настоятельно не рекомендовал – если бы не эти проблемы со сном, она и слушать бы не стала, но все же предпочла состорожничать. Немного посверлив бутылки с соком тяжелым взглядом, Корнелия убито вздохнула и вместо одной из них вынула-таки из холодильника молочный пакет. «Водой разбавлю!» – заглядывая на антресоли в поисках шоколадного порошка, пораженчески решила блондинка. Все равно вкуснее, чем кислящий утренний сок. - Жозефина, кис-кис-кис, маленькая… – распределив продукт на неравные доли: в кастрюльку на плите и в кошкину миску, женщина оглянулась в поисках питомицы. Имя Жозефина было, по общему мнению, для маленькой беленькой кошечки длинновато, а сокращение Жози – уже по собственному вкусу Корнелии – не слишком благозвучно. Однако когда привыкаешь в родительском доме к коту по имени Наполеон, первым же, что приходит на ум, если придумываешь имя кошке, оказывается эта Жозефина! Когда возникли первые сомнения, малышка уже не желала откликаться ни на какие альтернативные замены, а Питер еще и хохмил, осведомляясь, чего это женушка кошку, например, Жанной д’Арк назвать не придумала. Лили чего-то не торопилась спускаться, хотя уж теперь-то будильник абсолютно точно уже должен был прозвонить. С сомнением покосившись на еще не начавшее даже тихонько гудеть молоко в кастрюльке на плите, Корнелия решила дождаться, когда оно все-таки закипит, и уже тогда идти в спальню, чтобы поторопить норовящую проспать школу сестренку – хотя сейчас казалось, что молоко еще даже нагреться толком не успело, Корнелии неплохо было известно его родственное с кофе коварное свойство с торжествующим шипением устремляться через края, стоило хоть на минуту отвлечься! И Клепсидры, иногда позволяющей ради мелких бытовых потребностей чуточку «отмотать» назад какое-нибудь происшествие, у нее теперь больше не было! Как же быстро привыкаешь к такому легкому «читерству», как это называла Вилл, реальности… Разумеется, одновременно с еще совсем тихим шкварчением молока раздался почти оглушительный звонок в дверь, заставив Корнелию слегка вздрогнуть, а потом досадливо поморщиться. - Минутку подождите! – крикнула она… одновременно понимая, что через весь этот домище, в отличие от привычной городской квартирки, никто ее просьбу просто не расслышит. Молоко задумчиво вращалось в кастрюльке, и не думая пока закипать – Вот засада! Лили, спускайся и выключи плиту, пожалуйста! – быстрым шагом проходя мимо лестницы наверх, крикнула она. Никаких гостей – особенно с утра пораньше, не ожидалось, да и для детских праздничных шалостей еще, пожалуй, рановато! Стоящая на пороге девушка вид имела несколько… необычный. Почти потусторонний. Во-первых, она была до невозможного, невероятно красива. Простое джинсовое платье, одетое поверх голубовато-серой, в цвет глаз, водолазки, своей не большой изысканностью только подчеркивало фантастическую… нет, скорее – волшебную внешность. Обрамляющие мягким сияющим нимбом треугольное личико с невероятно тонкими, даже хрупкими чертами, пышные пепельно-русые волосы были настолько светлыми, что, казалось, окружали лицо серебристым отсветом вроде ангельского нимба или магической ауры, несколько попавших на них дождевых капель поблескивали бриллиантовыми нитями. Собственно, это и невольно зацепил взгляд – капельки. Всего несколько капель на волосах и плечах странной гостьи, словно она пробыла под льющим сплошной стеной дождем всего несколько секунд. Просто преодолев пространство от калитки до крыльца, любой промок бы гораздо сильнее. - Не может быть! – воскликнула Корнелия. – Элли! Девушка очень знакомо, с долей робкой зажатости, улыбнулась, потеряв от этого часть своей потусторонности, и шагнула вперед чтобы заключить подругу в объятья. Роста она была среднего, заметно ниже самой Корнелии, хотя зрительно и казалась «длиннее» из-за своей хрупкой утонченности. - Неля, я так рада снова тебя увидеть! Между нами говоря, вам заглядывать в Меридиан хоть изредка гораздо проще, нежели мне оттуда вырываться! Понимаю, конечно, что у вас тут своих дел предостаточно, но все же! Не думаю, что у меня особо много времени… Ну, рассказывай, как жизнь? Корнелия помолчала. Почти пять лет прошло с тех пор, как они в последний раз навещали Элион, что правда, то правда… И дело было даже не в том, что сама Стражница Земли сама, без порталов и без участия Хранительницы, путешествовать между мирами не могла, а с Вилл они как раз тогда разъехались на учебу в разные регионы Америки. По необходимости, конечно, вся команда собиралась вновь, но именно по необходимости. Скорее что-то заставило Корнелию в тот, последний визит, четко осознать – в ее патронаже юная королева давно уже перестала нуждаться. Как будто бы нельзя было оставаться подругами и без этого! - Адрес наверняка ты получила от кого-то из девчонок, так что знаешь, что у меня теперь за жизнь! – кисло усмехнулась Корнелия и, заметив на лице старой подруги очередную солнечную улыбку, предупреждающе-резко вскинула руку. – И только попробуй вякнуть, как я замечательно выгляжу, или начать щекотаться – стану, черт возьми, неадекватна! - Что-то не так, Корнелия? – Элион, в тот момент еще не выпустившая подругу из объятий, слегка отстранилась, не убрав, однако, выглядывающие из мягких рукавов свитера тоненькие ладошки с ее спины. Правда, при этом движении они скользнули чуть ниже и разошлись чуть шире, теперь уже едва ощутимо обхватывая еще, к счастью, не окончательно превратившуюся в условный «район» талию. Раздражаться на Элли как-то не получалось, что в первый момент даже как-то поразило своей непривычностью. Блондинка устало опустила веки, чтобы не видеть этого вежливого недоумения в огромных мечтательно-серых глазах. – Ты как будто и не рада… - Я рада. Я… не планировала всего этого раньше… еще, по крайней мере, года три, но я рада. Но я с начала осени торчу дома, как пень на болоте, от меня никакого толку ни в нашей с Кад корпорации, ни Стражницам, успевшим без меня влезть в какие-то неприятности, ни дома, потому что Питер начинает суетиться, стоит мне хоть что-то попытаться сделать, будь его воля, наверное, вообще с ложки бы кормил, не позволяя вставать с дивана! И от скуки, придумываю себе какие-то таинственные страхи и закатываю всем, кто подвернется, истерики. Этим, так сказать, деталям, я НЕ рада, но это не значит, что я не рада вообще. Просто ты себе представить не можешь, каково терпеть все это! Элион с чуточку беспомощной улыбкой пожала плечами. - Ну, как бы тебе сказать… некоторое представление могу и составить. Выпустив, наконец, Корнелию из объятий, она шагнула мимо в прихожую, предоставив подруге только теперь и заметить еще одну все еще стоящую в дверях гостью. Если сама Элли напоминала хрустально-серебряную статуэтку, то эта куколка больше походила на изделие из фарфора и золота. Во всяком случае, на бело-золотых ангелочков из Рождественских игрушек она походила куда больше, чем на живого трехлетнего ребенка. После не столь уж давнего знакомства с марионетками таинственного Кукольника это сходство скорее настораживало, нежели умиляло. Совсем не такая хрупкая, как мать, конечно, с характерной для детишек этого возраста пухловатостью, зато с таким же необычным сердцевидным личиком, правда, раскрашенным поярче: насыщенно-бирюзовые глазищи того же миндалевидного разреза и размера, заставляющего невольно вспоминать любимые Хаей да и самой Элей когда-то шедевры японской анимации (то есть занимающие большую часть лица, почти не оставив места крохотным носику и губам), фарфорово-чистая розовато-белая кожа, обрамленная сияющим даже в пасмурной погоде золотым шелком. Ожидалось как-то, что такая куколка и одета будет в какое-нибудь белое платье с оборочками, однако на малышке красовался кардинально иной наряд: джинсы с оборванной, казалось бы, вручную, штаниной, открывающей сползший длинный гольф и почти зажившую ссадину на коленке, свитер с аппликацией – мультяшной симпатичной змейкой, держащей за черенок пронзительно-красное яблоко, на котором белыми буквами почему-то значилось «Лучший твой подарочек – это Я!». В довершение… если сама Элион почему-то совсем не промокла, то ангелоподобную малышку можно было выжимать, а еще… нет, неверно было бы сказать, что ребенок оставлял на полу грязные следы, нет – с нее просто лился сплошной поток грязи. Завершала восхищенно демонстрируемая в приподнятых ручках и тщетно пытающаяся из них вывернуться… крупная серая крыса! Лилиан, как-то незаметно для сестры высунувшая в прихожую любопытный нос, невольно выдала свое присутствие – взвизгнула и отпрянула. - Упс, я прошу прощения! Соли, отпусти немедленно бедного зверя, он до смерти перепуган! – Элион изобразила странный пасс рукой над головой куколки, заставив потрепанную одежду стать, по крайней мере, чистой. Вообще-то единственным «зверем», кто был сейчас перепуган, оказалась Лили, а крыса, быстро перестав извиваться и вырываться, вполне дружелюбная и довольная жизнью вскарабкалась сияющей малышке на плечо. - Какой миленький, погляди! Можно, я его оставлю, в Меридиане совсем не бывает пушистых зверей! – голос у «ангелочка» был таким звонким, что уши слегка закладывало. А еще – для трех лет, на которые куколка выглядела – говорила она довольно сложными фразами наверное, миниатюрность просто заставляла ее казаться моложе. - Солярика, – тихо заметила Элион. – я просила тебя поменьше распространяться на тему. - Ты всегда так настойчиво меня поучала, что нельзя обманывать… Элли покраснела – вернее, лепные скулы едва-едва окрасились бледно-розовым – и уточнила: - А ты хоть раз меня в этом послушала? Ладно, Соли, я по-прежнему считаю неправильным кого-то обманывать, но просила тебя просто помолчать. Вряд ли здесь кто-нибудь спросит, пришла ли ты из другого мира и умеешь ли колдовать. Поэтому отпусти крысу. Ей будет грустно оказаться в чужом незнакомом месте далеко от ее прежнего дома и всего знакомого. - И-и-и! - слегка заикаясь, Лилиан нервно кивнула. – Я тебе котенка покажу, он гораздо пушистее. В-в-выкинь бяку, пожа-алуйста… - Кстати, ты выключила молоко на плите? – встрепенувшись, обратилась к сестре Корнелия. - Какое молоко? – поднимая чистейший взгляд голубых глазок, с глубоким недоумением переспросила Лили. Ответить старшая сестра сумела только тяжелым вздохом, после чего смиренно попросила всех проходить на кухню. Она надеялась, что Элион не заметит, или спишет на ту же весьма удачно подвернувшуюся под всеобщее внимание крысу невольную оторопь подруги при виде маленькой принцессы. И даже не из-за этого вызывающего сейчас неприятные ассоциации сходства девочки с фарфоровой куклой… Этой Солярике не меньше трех, а вероятно, что и четыре годика. Значит… всего через год после их последней с Элей встречи? Тогда, на балу речь шла всего-то о объявленной помолвке юной королевы и Корнелия все-таки не оставляла некоторую степень робкой надежды, что ее подруга одумается, изменив свой явно не вполне-то разумный выбор. Хотя и не в этом тоже, в общем-то, было дело. «Дело в том, что теперь мне самой будет очень и очень стыдно ныть на тему, будто я слишком еще молода и… все такое…» По крайней мере, Корнелия всегда была стройной, но отнюдь не хрупкой. С парным фигурным катанием вот не вышло в свое, поскольку очень немногие партнеры могли с достаточным изяществом вертеть достаточно высокую и гармонично при этом сложенную девушку – Питер был одним из этих немногих, но он фигурное катание за «нормальный» спорт не считал и профессионально заниматься им не согласился бы – хотя порой его супруга об этом и сожалела. Как бы то ни было, Корнелия могла не сомневаться, что ее природная конституция и физическая подготовка вполне способны… пережить такое вот издевательство. Относительно же хрупкой, как снежинка, Элион это даже представлять себе было страшно! И весьма маловероятно допущение, что тискающий сейчас с восхищенным визгом кошку замаскированный под ангелочка демоненок все-таки вылупился из яйца, как положено… можно даже сказать – невероятно вовсе, хотя и окончательно опровергнуть такую мысль не получилось. Не любопытствовать же у Эли о столь деликатных вещах! Плита, разумеется, была уже покрыта глазурью подсыхающей молочной пены, а от кастрюльки ощутимо несло гарью. Корнелия еще раз вздохнула. - Позволь мне? – вместо того, чтобы присесть за стол, в сторону которого хозяйка приглашающее кивнула, Элион тоже подошла к плите. Вокруг кастрюльки заплясали серебристые искры, все более яркие и часто мельтешащие, а погаснув, оставили за собой совершенно чистую поверхность плиты и мирно бурлящее молоко в кастрюльке. - Э-э, надеюсь, это не то же самое молоко, которое уже убежало и подгорело? – пробормотала Корнелия. - Хватит уже всегда и во всем искать подвох! – хихикнув, Элион снова приобняла ее одной рукой и, чуть привстав на цыпочки, прикоснулась губами к щеке в насмешливом поцелуе, одновременно подавая пачку с шоколадным порошком. – Тебе стоило бы быть подоверчивее к окружающему миру. - Ни один из окружающих миров этого доверия на моей памяти еще не оправдывал. Хотя тебе, конечно, лучше знать…– размешивая постепенно темнеющую жидкость в кастрюльке, Корнелия тонкой струйкой высыпала туда шоколад. Лилиан, уже обнаружившая, что опаздывает, суетливо хрустела сухими хлопьями прямо из коробки, что-то неразборчиво промычав, когда слегка нахмурившаяся сестра поставила прямо перед ней чашку с горячим шоколадом. Дожидаться, пока стол будет как следует накрыт, девочка явно не планировала. Вместе с чашкой, едва не расплескивая шоколад на ходу, она вылетела в гостиную, где, по своим весьма смутным воспоминаниям, вчера зачем-то оставила собранный портфель. Элион, сперва выразившая желание помочь с нехитрой сервировкой стола, но получившая решительный отказ, безропотно присела, наконец, за стол. Корнелия не знала, о чем именно сейчас можно было бы заговорить, не скатываясь на неприятные темы… Неужели после того, как они не виделись пять с лишним лет, может быть не о чем поговорить? С чего начинать вот только совсем непонятно – слишком уж много… всего… Оставив ненадолго в покое уже изрядно затисканную кошку, крошка Соли с хитрющим выражением на мордашке взобралась на один из табуретов и, безошибочно определив ящик с припасенными на Хэллоуин сладостями, сунула туда нос. Право же, принцесса там или нет, а хотя бы элементарные правила поведения этой куколке могли бы и попытаться привить! От Элион тут, конечно, многого не потребуешь, подружка всегда была чересчур уж доверчивой и мягкосердечной, добиться от нее многого мог почти любой, а уж эта очаровательная крошка способна, наверное, небезуспешно требовать даже невозможного. А от Седрика, если, конечно, он вообще теоретически принимает участие в воспитании – и подавно! Да и само по себе… - Солярика человек, – немного смущенно ответила на невысказанный вопрос Элион. – Сложно объяснять, я и сама мало что поняла, но суть в том, что Истинного оборотня человеческая женщина просто не в состоянии родить, так что дети от перекрестных браков такого характера рождаются обычными людьми. Ну, или почти. Она колдунья, как и я, разумеется. Не знаю, что именно ты сейчас думаешь… Просто очень многие в свое время волновались просто на всякий случай – признаться, меня это даже чуть-чуть раздражало. - Не стану осуждать их – я тоже не захотела бы однажды возвести на трон перевертыша, – тихо пробормотала Корнелия. – я не хочу никого обидеть…
Аквамариновые глаза малышки, уже выудившей из ящика искомые пакетики со сладостями и повернувшей окруженную кудряшками голову, внимательно, словно бы в них прятался рентген, изучили Корнелию с ног до головы. - Меня трудно обидеть, – доверительно сообщила она, чуточку неуклюже из-за занятых пакетиками рук, сползая с табуретки, подбежала к столу и, оглядевшись, окончательно обнаглев взобралась на колени опешившей блондинке. – наверное, уметь меняться было бы весело, но я и правда не умею. Я Вам не нравлюсь, да? - Мне не нравится, как ты ведешь себя! – честно ответила Корнелия, решив, что особого смысла скрывать это все равно нет. А то еще спишут ее реакцию на расовые предрассудки относительно оборотней! Элион, конечно, обижаться за это не станет, но вот огорчиться вполне может. Юная королева слегка смутилась и потупила глазищи, тоже наверняка не будучи особо высокого мнения о своих педагогических способностях, а Солярика к этому откровению отнеслась совершенно философски. Устроившись на коленях Корнелии поудобнее, она вскрыла один из пакетов – снова с этим сверхпрочным каучуковым мармеладом, черт бы его побрал – и деловито распробовала одну из полупрозрачных цветных конфет. - Гадость! – слегка наморщив носик, сообщила принцесса и, бросив упаковку мармелада на стол, зашуршала вторым пакетом. Под красноречивым взглядом подруги скулы сидящей напротив Элион снова окрасились прозрачным румянцем, но Корнелия почти сразу переключила внимание на отвергнутый мармелад. Ну вот, не дарить же теперь колядующей малышне вскрытую упаковку конфет без фантиков! Некрасиво, да и негигиенично получится… - Согласна! – с душой откликнулась блондинка, высыпая треклятые мармеладки на блюдце. Солярика хитро сверкнула в ее сторону глазищами. - И Вам нравятся только те люди, которые всегда ведут себя так… как Вам нравится? – недоверчиво переспросила малышка. Корнелия слегка прикусила губу. Не хватало только еще начать исповедоваться перед избалованным донельзя и вряд ли, не смотря на свое умение не по возрасту бойко молоть язычком, хоть что-то действительно понимающим ребенком. - Мне все равно, – принцесса засунула за щечку конфету, заслужившую большее, нежели мармелад, одобрение, и несколько невнятно добавила. – а фот она не понимает, в чем вообще дело. Думает, будто Вы ее не любите. - Она? В голове пронесся целый ряд предположений, кого могла бы иметь в виду эта куколка… то есть, малышка. Корнелия сама прекрасно понимала, что за последнее время изрядному количеству людей должна была проявить себя не в самом лучшем свете, но с какой стати маленькой меридианке было бы заговаривать об этом? Пораженная такой бестолковостью со стороны взрослого человека Солярика слегка насупила маленькие светлые бровки. - Она, - таким тоном, словно бы это все объясняло, повторила девочка. - Соли, нельзя так… – пытаясь придать голосу твердость, заговорила было Элион, но принцесса, как раз закончив слегка кошачьим жестом вылизывать липкую от подтаявшей конфеты ладошку, положила обе крохотные ручки на выступающий живот Корнелии, оставляя пятна на светло-голубом шелковом халате. Невольно пробежавшая по всему телу судорога на пару секунд заставила молодую женщину словно бы одеревенеть. - Не может еще ничего ни понимать, ни, тем более, думать… И почему, собственно, ты говоришь «она»? Во взгляде принцессы теперь читалось уже совершенно неприкрытое сомнение в ее, Корнелии, умственных способностях. - Не думаю, что Ваше сердце может быть до такой степени глухим… - Солярика, я же говорила тебе. У землян, во всяком случае, у большинства из них, нет колдовских способностей, они не слышат мир так же, как мы. И магия Корнелии совершенно иная. - То есть семечко какого-нибудь растения она слышала бы лучше, чем?.. Корнелия резко вскочила со стула, подхватив не успевшую договорить и с легким, скорее всего, наигранным испугом взвизгнувшую Соли и, сохраняя абсолютно каменное выражение лица, вручила ее матери. - Лучше забери! Сегодня ей больше не удастся меня испачкать! И вообще… извини, я переоденусь и вернусь через пару минут! Почти вылетев из кухни и быстро поднявшись по лестнице, женщина вошла в спальню, но вместо того, как и действительно планировала, переодеться из изгвазданного халата во что-нибудь другое, села на кровать и, обхватив голову руками, неподвижно замерла. В обещанную «пару минут» она так или иначе не уложилась бы, но Элион не стала ждать и того, видимо, сразу последовав за подругой и вскоре тоже заглянув в комнату. - Она не имела в виду… Корнелия, Соли ничего ведь не знает про… и я думала, ты сама давно уже. - Угу. Так давно, что просто в другой жизни. Просто я сон один видела, дурацкий… Глупость все это! Элли, ты же ведь тоже, как она сказала «слышишь»? - На Земле не в той же мере… но да, это часть нашего дара, чувствовать душу всего живого вокруг. И, да, я, наверное, могу тебе сказать приблизительно все то же, что и Солярика. Не сердись, пожалуйста. - Что именно сказать? Элион присела рядом и с заторможенной робостью, словно в любой момент ожидая вспышки возражений, снова заключила Корнелию в объятья. Докатилась, что называется, все уже в общении с ней себя теперь чувствуют, словно вальсируя по минному полю! Блондинка не шевельнулась, демонстративно ожидая ответа. - Что она – девочка. И что… что она все-таки не слишком с тобой счастлива. - В этом смысле ее чувства пока что взаимны. - Неля… все прекрасно знают, как много для тебя значит личное пространство, которое ты даже близким и любимым людям не всегда готова открывать в большей степени, чем сама того хочешь. Но девочка пока что не может НЕ вторгаться в твое личное пространство, существовать вне его пока что не может – ну, не сердишься же ты на нее за это. Думать и понимать – в том смысле, в котором мы это обычно это говорим, она еще действительно не может. А в своей манере восприятия чувствует только то, что ты наглухо закрылась, не слушаешь ее, не позволяешь услышать тебя. Не даешь понять, что любишь ее… - Как вообще можно любить человека «авансом», еще не зная его, собственно, как человека? - Когда-то ты это умела, – очень тихо напомнила Элион. - Вот именно! И очень-очень сильно об этом пожалела! Да… Закрыв глаза, Корнелия выпрямилась. Да, именно так, на проверку всему все же нашлось очень простое и вполне рациональное объяснение. История норовила повториться, только и всего. Снова предполагалось полюбить… предвкушение. На девяносто процентов сотканное из собственной же фантазии вымышленный образ, чтобы, столкнувшись с ним в реальности, пожинать разочарование за разочарованием. Потому что наивно и деспотично в равной степени – требовать от живых людей соответствия каким-то своим мифическим идеалам! Даже если поначалу они и искренне стараются соответствовать. Даже захотев того, теперь она уже просто не смогла бы столь безгранично доверять кому-нибудь просто в кредит. Она же не Элли, у которой ресурс этого доверия постоянно возобновляется и от того особенно щедро разбрасывается даже на таких типов, как этот ее братец. И новоявленный консорт. Ну не обрывать же отношения с близкими людьми из-за каких-то интриг и – вот глупое недоразумение – пары покушений, дело-то былое! - Вероятно, мне надо поблагодарить твое маленькое чудовище! – не открывая глаз, хмыкнула Корнелия. - Если ты ей благодарна, можешь не сомневаться, Соли это уже знает. Поэтому я ее… наверное, немножечко ее распустила. Нет смысла изображать строгость, когда она все равно смотрит на душу и все равно понимает, что я все ей готова позволить! Никудышный из меня родитель… - Или наоборот, самый лучший, какого только можно представить, - искривив уголок губ в усмешке, добавила Корнелия, оставив, впрочем, при себе комментарий относительно такого «немножечко». Тем более, она действительно считала именно так. - Ты собиралась переодеваться, - вставая, напомнила Элион. Почти неслышимые шаги по ковру отдалились к двери. - Да… две минуты. Теперь уже, честное слово, две минуты! - Я подожду в гостиной. Когда дверь в коридор закрылась, Корнелия тоже встала, на ходу скинула халат и, распахнув створки гардероба (к новомодной конструкции шкафов «купе» она почему-то питала некоторую неприязнь, да и ломались такие в их доме почему-то в первые же дни эксплуатации) вытянулась во весь рост перед встроенным со внутренней стороны одной из этих створок, зеркалом. Хотя с переезда Лилиан на зомби она стала походить существенно меньше, чем поначалу, но придирчиво изученное отражение все равно это зеркало не слишком-то красило. «Хоть выкидывай из дома все отражающие поверхности и вместо них принимай на веру оценки Питера… да и остальных тоже» Правда, после некоторых колебаний слегка опустив взгляд, блондинка все-таки сочла, что отсутствие зеркал от необходимости верить и своим глазам тоже уже не спасет. Или разве что только очень ненадолго… Отмахнувшись от своего отражения, Корнелия сняла с полки аккуратно сложенное зеленое платье, больше напоминающее удлиненный свитер причудливой вязаной конструкцией и широкой резинкой по краю юбки. Хотя и достаточно свободного силуэта, но все равно не предполагавшееся в ближайшее время к ношению по причине отсутствия всех этих драпировок, в которые Корнелия все старательнее куталась. Но никуда она сегодня выходить все равно не собиралась, а общаясь с Элион и Солярикой как-то особенно нелепым кажется прятаться за столь символические барьеры. «Так значит, девочка…» – расправляя слегка сбившуюся ткань платья, Корнелия на пару мгновений задержала руки. Наверное, просто чтобы прислушаться к своим ощущениям. Однако относительно этой новости, похоже, она никаких особенных эмоций не испытывала, непонятно, почему этому придают такое большое значение. Если речь не о жителях Меридиана с их странностями… Только для возможности заранее выбрать имя? Или чтобы хоть чем-то занять голову в подобное время? «И ни о чем таком я заранее думать не собираюсь! Уж всегда успею решить»
- У тебя есть какие-нибудь планы на вечер? – поинтересовалась Элион, когда Корнелия спустилась в гостиную. Корнелия усмехнулась. - Грандиозные! Поваляться перед телевизором, посмотреть пару страшилок, скорее всего, пару раз отогнать нашествие какой-нибудь соседской ребятни… надеюсь, там, в ящике, еще хоть что-нибудь осталось… «И, главное, самой держаться от этих треклятых конфет подальше – не хватало еще только аллергией ко всем прочим благам обзавестись!» - Дело в том, что Вилл… - Дело в том, что я сказала – нет! И даже немного более… но я собираюсь извиниться, только потом. А идти никуда не собираюсь. Старовата я для таких развлечений и еще слишком молода для беготни за ностальгическими воспоминаниями. О которых и не особо-то скучаю… - Жаль. Я как раз собиралась заглянуть туда вечером. - Элли, ты же сама сказала, что ты здесь ненадолго. Почему бы вам обеим не остаться у меня сегодня? Куда приятнее было бы вспомнить о временах до того, как начала происходить вся эта небывальщина, просто поболтать, посмотреть телевизор… - А потом ты жалуешься, что тебе осточертело торчать дома! - Как пень на болоте! – звонко вставила Соли. Элион состроила ну очень извиняющуюся гримаску. - Из двух зол… - Исключительно неверная жизненная позиция! – почему-то поежившись и резко посерьезнев даже не дала договорить ей Элион. – Но если ты действительно не хочешь идти, я, конечно, не против. - А ты действительно хочешь? Как будто недостаточно того, что этот дурацкий сериал вообще существует, так надо еще и… - Собственно, мы в какой-то мере из-за мультфильма Вилл и приехали. - Вы? – немного удивленно спросила Корнелия. – А Солярика-то какое… Сереброволосая подружка негромко рассмеялась. - Нет. Мы все. Нерисса пригласила… если можно так выразиться, конечно. Но она в присутствии свидетелей наехала на моего дорогого брата с безапелляционным требованием, чтобы духу его на этом приеме не было. Разумеется, Фобос тут же схватил нас всех за шкирки и сообщил о предстоящем мероприятии. Хотя Седрик СОПРОТИВЛЯЛСЯ. Тоже не сумев сдержать улыбки, Корнелия в красках представила себе эту сцену! Да уж, ничто не утешает так, как осознание, что кому-то пришлось еще хуже. - А Нерисса-то тут вообще при чем? - Ты еще не в курсе? Она заявила, что «Ярость» в рекламных целях проведет бесплатный концерт на этой презентации. Она ведь была в числе сценаристов второго сезона. - Элли, все это с твоей стороны была просто гнусная провокация… ладно, так уж и быть, пойдем туда вместе! Подозреваю, на меня при такой публике никто и внимания не обратит…
Отправлено: 31.01.11 19:36. Заголовок: :sm33: Что-то я сам..
Что-то я сама никакого действия не наблюдаю - нутрии да говорильня... Честно говоря, меридианцы никакой сюжетной роли тут вообще играть не будут, чисто дефиле просто захотелось их всех лишний раз увидеть, чтобы не соскучиться Ну и дебют Сольки тоже "для души".
Отправлено: 03.02.11 20:33. Заголовок: Корнелию по большей..
Корнелию по большей части психологически плющит - по причине упомянутой в последнем кусочке про нее ассоциативной цепочки. Физически реальные проблемы только поначалу были, после того как она, еще ничего не зная, своим трудоголизмом и диетами себя едва не довела до ручки.
Нерисса уже давно отмучилась - Луанна старше Солярики месяцев на пять, так что ей на текущий момент почти четыре. Но вообще да, с ней-то уже вполне объективно должно было абзац, что твориться *при том, что подобной подлянки от "искусственного" тела да еще учитывая "плавающий возраст" - вообще никто не ожидал*
Отправлено: 04.02.11 13:54. Заголовок: И от узкой обществе..
И от узкой общественности, как ни странно, тоже. Когда уже в событиях "Кузин" Луанна появится в столице, это даже для Седрика (который там каждой бочке затычка) нехилый сюрпрайз будет.
«Элли?» – мотнув головой, мысленно усомнилась Лили. Так Корнелия называла свою школьную подругу Элион, но, во-первых, удивительная пришелица выглядела по возрасту ближе к самой Лилиан, нежели к ее старшей сестре, во-вторых, Лили видела и достаточно неплохо помнила знакомую едва ли не с младенчества подругу Нели… и не замечала в ней тогда никакой потрясающей… да и вообще – особой красоты. Элион была типичной «серой мышкой», всегда казавшейся бледной тенью первой красавицы школы – Корнелии. Допустим, Лилиан последний раз видела Элион в таком возрасте, когда для детей «красивая женщина» означает «женщина в ярком платье», а Элион все так же предпочитала бледноватые оттенки серо-голубого - но неужели можно было в каком бы то ни было возрасте, не замечать подобной красоты? По сравнению со странной пришелицей даже безупречная классическая внешность Корнелии выглядела немного грубовато. А еще становился гораздо понятнее избитый художественный оборот насчет «неземной красоты», раньше казавшийся девочке просто изысканным синонимом «очень красивого». Очень красива ее сестра – вполне при этом земная и реальная. А эта ее подруга выглядит так, словно спустилась с неба по солнечным или, скорее, лунным лучикам! А ведь теперь, узнав о, казалось бы, хорошо знакомых и близких людях так много нового и совершенно, как казалось, невероятного, Лилиан уже вполне могла бы поверить и в такое объяснение! Почему бы и не спуститься? Когда девочка, естественно, все-таки опоздав на нужный автобус, нервно прыгала на остановке в ожидании следующего, а потом – не разбирая дороги неслась в злополучную школу, уже предчувствие недовольное напоминание учительницы о том, что Корнелия в свои школьные годы на занятия не опаздывала и не влетала в класс с ошалевшим видом чертика из табакерки – дождь еще довольно вяло моросил, накрыв город и окрестности подушкой влажного тумана. А вот спустя несколько часов, словно нарочно дождавшись окончания занятий, встретил Лили на крыльце плотным занавесом бешено хлещущих по тротуарам и площадкам двора струй. Великолепно! Про зонтик Лилиан, конечно, с утра не вспомнила бы, даже не проспав и собираясь не в такой бешеной спешке… Досадливо прищелкнув языком, девочка мысленно нарисовала себе поход под этим «душем» до автобусной остановки… Потом прикинула, не стоит ли вообще не мотаться туда-обратно, а дождаться вечернего торжества у родителей, тем более, что к Корнелии сегодня решили заглянуть гости и общество сестренки она, наверное, еще меньше, чем обычно считает уместным. Правда, чтобы дойти до дома, все равно надо было выходить под дождь… Кроме того, в загородном домике остались «предусмотрительно» взятые заранее у Хай Линдон маскарадные костюмы и для себя и для Марлы, которой девочка не отдала платье сразу, потому что рассчитывала притащить ее в дом сестренки для примерки и, заодно, приведения в соответствующий костюму вид. Если теперь одноклассница Кристофера просто от всего этого откажется, Лили, пожалуй, готова ее понять – все равно после путешествия обратно изображать на маскараде они обе смогут разве что парочку утопленниц! Лилиан посмотрела на часы. Что же, Крис и Марла были на два класса старше нее, значит, сегодня у них на один урок больше. Все факультативы по случаю праздника отменены. Почему бы не подождать в школе лишние полчаса, даже заранее почти смирившись с безнадежностью этой затеи – может, и дождь за это время если и не закончится, то хоть поутихнет? Развернувшись у самых ступеней школьного крыльца, девочка вошла обратно в постепенно пустеющий зал раздевалки. Дождь, конечно, утихать и не думал. Зато минут через пятнадцать скучающего ожидания, когда все, у кого занятия уже закончились, уже давно разошлись, а менее удачливые группировались по классным комнатам (хотя, наверное, даже слушать еще один дополнительный урок было бы не так скучно, как совершенно без дела торчать в коридоре), рекреации неожиданно огласились мелким частым топотом, какими-то неопознанными приглушенными звуками и, кажется, даже негромким детским хихиканьем. Лилиан слегка нервозно встрепенулась, хотя мелодичные смешки фарфоровой куклы это хихиканье совсем не напоминало. Но откуда бы в здании средней школы взяться малышам? Пока девочка озадаченно вертела головой, подозрительные звуки успели немного поутихнуть, а из-за широкой колонны, одной из отделяющих коридор от зала раздевалки, вырулила слегка взъерошенная и бешено поблескивающая глазами Вилл с вяло извивающимся черноволосым братцев в охапке. - О, Лили! – заметив ее, явно приободрилась рыжеволосая Стражница и немного ускорила шаг. – Деточка, не в службу, а в дружбу, покарауль это чудовище, пока я второго ловлю, пока они школу не подожгли! А то я тут в красках осознаю поговорку о погоне за двумя зайцами… Ляпа вне тандема тихий… относительно. В крайнем случае – я даю официальное разрешение слегка оглушить портфелем! – состроив зверскую мину, добавила она, уже по большей части обращаясь к самому торжественно водруженному на скамейку рядом с Лилиан бутузу. Мальчика – опять начисто вылетело из головы, кто именно это был – такая угроза, кажется, не слишком-то впечатлила, однако он без возражений и попыток снова куда-то сбежать, поудобнее устроился на скамейке, болтая ногами. Вилл, с преувеличенной суровостью погрозив ему на последок, рванула обратно в коридоры, отлавливать более шустрого «Тяпу». - Ты Дениэл или Тимоти? – смущенно поинтересовалась, понизив голос, Лили, когда «охотница» скрылась за коридорным поворотом. Мальчик покосился на нее, как-то сумев при взгляде снизу вверх изобразить всю возможную снисходительность. – Ну, извини! Все время забываю… - Мы с Тимом совсем не похожи, - со свойственной, кажется, только таким малышам весомой серьезностью посетовал на такую забывчивость, судя по всему, все-таки Дан. Лилиан со смущенной улыбкой пожала плечами. Сходства – особенно для двойняшек – между ними и правда было не так уж много, а уж совсем одинаковых черт – только светлые серо-голубые глаза. Тим, не смотря на отцовскую русоволосость, больше все-таки походил на Сьюзан: довольно смуглый, большеглазый и носатый – а у сидящего рядом с ней черноволосого мальчика кожа была светлая, а черты лица куда более «спокойные». Самой непонятно, почему в ее голове мальчишки ухитрялись постоянно путаться. - А как вы вообще оказались в школе? В общем-то, ситуация быстро стала очевидной даже со слов малыша – тем более, с рыжеволосой Хранительницей такое происходило отнюдь не впервые. Отчим Вилл и отец двойняшек Дин пропадал на каком-то семинаре – это Лили и сама знала, поскольку мистер Коллинз вел в их школе класс истории, а Сьюзан совершенно внезапно обрушилась на старшую дочурку телефонным звонком, когда планы уже были составлены, и покаянно сообщила, что улетает в какую-то кратковременную, но невероятно срочную командировку. «Лягушонок, твоя старая мамаша – совершенно бессовестный человек, но в этом виновата плохая экология и низкая заработная плата, так что – ну не в службу, а в дружбу – возьми братьев на недельку, а?» Вернувшаяся с гораздо более активно, чем брат, сопротивляющимся попыткам его тащить Тимом Вилл призналась, что сперва малодушно планировала повесить двойняшек на Мэтта – он с ними ладил, надо сказать, совсем неплохо, однако в очередной раз в их жизнь ворвался форс-мажор. До невероятности буквально ворвался – влетев накануне в их с Мэттом скромное обиталище вместе с рок-звездой Мэган Неро, которая девочкам была, в отличие от многочисленных фанатов, очень печально знакома как бывшая Стражница Нерисса. Не соизволив поздороваться, семидесятитрехлетняя красотка (и это странное сочетание, увы, было отнюдь не иронией) сгребла за грудки опешившего Мэтта и сообщила, что «просит как мужчину» ей помочь. Оправившись при этих словах от естественного шока, Вилл напомнила о своем присутствии витиеватым замечанием о том, в каком именно возрасте уже только один мужчина в состоянии помочь – патологоанатом. После чего, метнув для разрядки несколько молний, они все же сумели благополучно (то есть – без жертв: не считая пары обугленных пятен на обоях, взорвавшихся по всему подъезду лампочек и зависший от ужаса комп, долго потом наотрез отказывающийся перезагружаться) разобраться, в чем, собственно, дело. - Шон руки сломал, - объяснила колдунья, обдавая Вилл и Мэтта мерзопакостным ароматизированным дымом от тонкой – в стиле Круэллы Девиль – сигареты. – надо срочно заменить гитариста для выступления на презентации. - Обе? – недоверчиво уточнила Вилл. - Три! – слегка скривив черносмородинового цвета губы, Нерисса соизволила и этому дать объяснение. – Не себе, разумеется, а паре-тройке фанатов в каком-то баре. Это с ним не впервые и в полиции решили повредничать, заявив, что даже под залог не отпустят раньше, чем через пятнадцать суток! Мэтт на такое задумчиво крякнул. Когда-то он и Шон – совершенно не похожий на него самого кузен, тем не менее, так же не чуждый миру музыки, прошли в финал на отборочном конкурсе в молодую еще группу «Ярость» в которой солировала Нерисса. Разумеется, узнав подробности, Мэтт уступил кузену, отказавшись от финальной борьбы, за что Вилл была ему крайне благодарна. Шон в то время состоял в браке с Ирмой, но за чересчур восторженный высказывания о солистке, был ревниво заклеймен геронтофилом и с позором выгнан вон. Тогда Ирма еще сама рассчитывала на карьеру певицы, оттого крайне неприязненно воспринимала похвалу в чьей бы то ни было еще счет. В принципе, происшествие в баре вполне укладывалось в психологический портрет кузена Мэтта. Сообразив, что если она попытается возражать, и на нее и на ни в чем не повинного Мэтта обрушится град ехидных замечаний на тему заурядных личностей, по дури своей женившихся на ком-то незаурядном (хоть и исключительно по причине неравнодушия Оракула к рыженьким недотепам), а теперь все решения вынужденные принимать, держась за женину юбку, Вилл с по-возможности приветливой улыбкой быстро заявила, что идея неплохая – в конце концов, намечающаяся презентация ее, и хотелось бы, чтобы все прошло отлично. Мэтт, если и был удивлен, то виду не подал. А про парочку «термоядерных близнецов» Вилл вспомнила, только после того, как молодящаяся грымза убралась восвояси. Теперь их решительно некому было перепоручить, а тащить с собой на прием не слишком-то хотелось. - Понимаешь, – без особой охоты пояснила Вилл и, не выпуская вертящегося ужом Тима, тоже присела на скамейку рядом с Лилиан. – Мэтт буквально вчера опять ходил на собеседование, чтобы устроиться в ветклинику – не в самом Хиттерфилде, а в пригороде. Его там опознали, как одного из гитаристов Камиллы и автора нескольких песен, забросали вопросами о творческих планах, о певице, толпой сбежались за автографами… а на работу не взяли! Он, конечно, ничего не говорит, но я же чувствую, как его такие вещи задевают. Не хотелось бы, чтобы после такого он еще и выслушивал упражнения в остроумии этой египетской мумии! Она же уверена, как будто ее кто-то спрашивал, в самом деле, что не захотев профессионально заниматься музыкой и решив учиться на доктора, Мэтт «зарыл свой настоящий талант». А его умение обращаться с животными – это ничуть не меньший талант! И гораздо более нужный… то есть, музыка, это, конечно, здорово, я сама очень люблю его музыку – но помогать животным важнее! «Только, кажется, публикой менее востребовано!» - Лилиан, конечно, не сказала бы этого вслух, но… не стоило и сомневаться, Вилл и сама мысленно делала точно такой же логический вывод. К тому же Мэтт действительно был талантливым ветеринаром с отличием, к тому же, закончившим эту свою академию. Когда кот Наполеон цеплял где-то клещей, ломал лапу или ухитрялся сожрать серпантин с рождественской елки – в семье Хейл уже как-то вошло в традицию первым делом звонить именно мужу Вилл. К тому же практически потомственным – просто излишне честным, чтобы пользоваться именем деда в личных целях. И Лилиан искренне сочувствовала его неудачам с работой. - А ты-то чего тут сидишь? Дождь… хочешь, подброшу на машине – если, конечно, ты морально готова выдержать некоторое время в замкнутом пространстве с Тяпой и Ляпой. Тем более, я как раз хотела с Корнелией поговорить… - Она не хочет с тобой мириться до того, как закончится это хэллоуинское представление. Сказала – чтобы уж наверняка! - Интересно, на Земле есть люди более упертые, чем твоя сестра? Ладно… Подвезти тебя я все равно вполне могу, заодно и уважительный повод наведаться. Может быть, всем вместе получится ее уговорить… А если нет – я-то совершенно не делаю из этого балагана принципиальный вопрос и совсем не против помириться просто так, не вытаскивая ее ни на какие вечеринки. Просто сама же вечно жалуется, что вынуждена сидеть дома – вот я и подумала… или не подумала. Ох! - Я собиралась дождаться одну подругу, – смутившись, пояснила Лилиан. – Но еще даже не знаю точно, поедет ли она со мной… не хотелось бы еще и тебя заставлять ждать попусту. - Да не волнуйся… Тут Тим предпринял еще одну отчаянную попытку вывернуться из рук старшей сестры и почти тут же пронзительно завопил, уверяя, что его дернуло током. Вилл, старательно не позволяя губам растянуться в крайне ехидной усмешке (отчего гримасы у нее выходили просто таки до дрожи пробирающие) невинным голоском посетовала, что мальчик вертится ужом на сковороде, вот искры от одежды уже и сыплются. Пожалуй, Лилиан крайне повезло, что в ее воспитании Корнелия воздерживалась от магических методов воздействия. - Тарани мне сбросила на почту несколько статей о эльфах, - почему-то внезапно поменяв тему разговора, припомнила Вилл. – в принципе, я все это могла и в интернете без проблем разыскать, но Тара почему-то к пыльным книженциям доверия испытывает в разы больше, чем к гуглу… - Эльфов типа Леголаса или домовиков? - Я имею в виду – фэйри. - А при чем тут средство для мытья посуды? – окончательно утратила нить разговора Лилиан. Вилл сдавленно захихикала. - Не обижайся, просто то же самое было первым моим порывом спросить у Тарани. Фейри – это волшебный народец. Изначально из ирландского фольклора, кажется – можешь сама уточнить у Тары сегодня вечером – но впоследствии «разбредшиеся» почти по всему миру. Поначалу типичные духи живой природы, сохранившиеся из языческих поверий и слегка измененные во время христианизации Европы… Просто им во многих сказках предписывают привычку воровать детей, подменяя их куклами. Тарани показались аналогичными события в Хиттерфилде, поэтому она, как с ней часто бывает, отправилась за разъяснениями в библиотеку. Я уж потом погуглила… все, конечно, не успела прочитать со всей этой беготней – но что-то в этом, наверное, все же есть. Не представляю, правда, чем нам это поможет. Надо найти способ распространения этих кукол и следить за каждой, но мне так и не удалось хакнуть эти электронные магазины. То есть, удалось, но толку от этого никакого – через сеть посредников теперь концов не найти. Тяпа, сиди смирно или, честное слово, сама тебя отдам эльфам – и еще приплачу! После такого им уж точно будет не до новых каверз… - Злюка! – буркнул светловолосый бутуз с негромким пыхтением продолжая попытки вывернуться, но Вилл, прочно усадив его рядышком, предусмотрительно удерживала за шиворот. - Я не злюка. Я буду искренне сочувствовать этим несчастным фэйри – потому что, если бы дети были оружием, вас двоих уже запретили бы международной конвенцией! - Ты только что высказала универсальное общее мнение обо всех младших братьях и сестрах в мире! – развеселившись, заметила Лилиан, где-то уже в прошлом явно слышавшая похожие рассуждения. - Ничего, – с наигранной любезностью в голосе успокоила ее рыжеволосая Хранительница. – Среди старших не реже встречаются те еще подарочки! Наконец-то в классе Кристофера и Марлы тоже закончился последний урок – почти все ученики торопливым потоком выплеснулись по коридору в раздевалку, правда, ни приятеля, ни его знакомой Лилиан среди них не обнаружила. Она приподнялась было со скамейки, собираясь заглянуть в классную комнату, но тут же села обратно, решив вместо этого просто дождаться, когда отхлынет толпа. Крис и Марла действительно появились с некоторым опозданием. Вместе, что, по правде говоря, внушило некоторые оптимистичные надежды, однако, едва заметив саму Лили, Кристофер слегка притормозил. Старые друзья обменялись неловкими взглядами, не представляя даже, как друг друга поприветствовать. Почувствовав настроение – своего лица Лилиан видеть не могла, но вот гримаса на круглой физиономии Криса вышла крайне красноречивой – Марла тоже разволновалась… и тут же уронила на ногу спутнику набитый под завязку слегка обветшавший рюкзак. «По крайней мере, разряжать обстановку у нее получается неплохо!» – с приветливой улыбкой поднимаясь им навстречу, машинально подумала Лили. - Привет! Надеюсь, ты не передумала из-за этого дождя? Я сама чуть было не передумала, но Вилл – ты ведь ее помнишь, она тоже была у Ирмы на свадьбе – предложила подбросить нас туда-обратно, так что все выйдет даже быстрее! Одноклассница Криса, безусловно, именно ливень уже заготовившая в качестве уважительной причины для того, чтобы проигнорировать предстоящее торжество, растерянно мотнула косичками. - Кристофер, а ты сейчас… - Могу подбросить и тебя тоже, – вставила Вилл. – Все равно по дороге, ну, почти – только, боюсь, тогда придется сильно потесниться. Эти двое для своих размеров ухитряются оставлять на заднем сиденье просто до невероятного мало места! Но я… - Не стоит! – как раз закончивший с приглушенным «грр» подпрыгивать на одной ноге парень все еще с тенью смущения улыбнулся и помахал ладонью. – Тут действительно рядом, как-нибудь добегу. Тем более, мы… мне еще надо остальных дождаться. Что-то весьма подозрительное было в мыслях о том, будто приятели Кристофера зачем-нибудь задерживались, когда уроки уже закончены – не та это была публика, чтобы переусердствовать в учебе. В любое другое время Лилиан сразу бы заподозрила, что мальчишки задумали какую-нибудь пакость… Но сейчас вместо этого она подумала о том, что раньше и ее приглашали на всяческие сборища компании. Казалось бы, чего обижаться, если сама начала разговор с поездки за нарядами? Но ведь Крис у нее и не спрашивал ни сегодня, ни раньше, о планах на этот день! Чувствовать, что теряешь друзей очень грустно по любой возможной причине. И невозможной. Но потерять в итоге друга из-за того, что тот «внезапно» обнаружил, что ты – девочка… Это еще и несусветная глупость! Остается только держаться за надежду, что когда-нибудь они смогут просто все вместе посмеяться над этой нелепой ситуацией. Хотя Крис, при всем его чувстве юмора, вряд ли когда-нибудь признает это смешным! - Ну… до встречи вечером? - Да… пойдем.
Отправлено: 04.02.11 22:19. Заголовок: Отношения с зонтика..
Отношения с зонтиками и у Вилл и у Марлы, похоже, сложились аналогичные тем, что и у самой Лили, поэтому до симпатичного автомобильчика пришлось все-таки бежать под сплошной стеной дождевых струй. Там, правда, Лилиан ожидала еще одна серьезная дилемма – уступив Марле место на первом сиденье рядом с водителем, она вынуждена была какое-то время постоять под дождем, раздумывая, что будет менее страшно: втиснуться на заднее между близнецами, хотя бы символически разделив эту парочку, или пристроиться сбоку. Честно говоря, опасения внушали обе позиции. Однако мальчишки мокнуть, дожидаясь ее буриданова решения, не захотели, и оба уже забрались в машину, избавив от необходимости раздумывать дальше. Явным везением было и то, что посередине оказался более спокойный и покладистый Дэн – даже не смотря на то, что брат все равно постоянно его растормашивал и в итоге они устроили на заднем сиденье автомобильчика столь активную возню, что несчастную машину пошатывало из стороны в сторону. К счастью, сегодня притягивающая неудачи «карма» Марлы, кажется, работала в четверть силы – до пригородного коттеджного района доехать получилось без особых приключений. Не считать же серьезной неприятностью только то, что примерно две трети пути «термоядерные близнецы» выводили спутниц из себя дуэтным распеванием опенинга «Пинки и Брэйна»! В гостиной золотоволосая крошка, утром изрядно перепугавшая Лилиан своим сходством с куколкой – в том числе, и куклой печально знакомой – что, с счастью, удалось скрыть от всеобщего внимания, списав испуг на ни в чем не повинную крысу, которую странный ребенок зачем-то притащил с собой – смотрела мультфильмы по телевизору, едва удостоив гостей своим вниманием, даже когда рядом водрузили слегка притихших Дана и Тимку. Почему-то по контрасту с близнецами похожая на картинку с открытки этак викторианских времен девочка снова смутно показалась Лили какой-то немного неестественной. - Эм, Вилл, ты помнишь Элион? Подругу Корнелии… но она, кажется, уехала из Хиттерфилда примерно тогда же, когда ты переехала, но, может быть, вы все-таки пересекались… - Можно сказать и так… – каким-то немного странным тоном откликнулась Вилл, подходя к лестнице на второй этаж. – Лили, ты же ведь не смотрела этот сериал по моим играм, верно? - Эй, я понимаю, что вы все считаете меня ребенком, но я не… Постой! Так что же, этот сериал действительно был основан на реальных событиях? - Неправда! Корнелия, внезапно возникшая возле лестницы на втором этаже, едва не заставила и сестренку и подругу от неожиданности скатиться кувырком обратно на первый. Лилиан вынуждена была судорожно вцепиться в тонкие перила. К счастью, Марла еще не успела их догнать – той вполне могло повезти и гораздо меньше. - Вранье от первого и до последнего слова… кадра! – совершенно проигнорировав эту реакцию на свое появление, отрезала сестра. - Не вранье, а художественный вымысел, – как все рыжеволосые светлокожие люди, легко покраснев, негромко пробурчала Вилл. – так я и думала, что Элион первым делом отравиться к тебе! Спустила на нас весь свой зоопарк, а сама… Эм, ну ладно. Там Лилиан свою подружку пригласила, – словно одернув себя, зачем-то добавила она. - Да, я помню. Проходите все в комнату, прошу вас… Хотя вы, девочки, можете пока примерить свои наряды, когда закончите, я, если нужно, помогу с прической и макияжем. - Правда? – как раз собиравшаяся пройти мимо Лили резко повернулась чуть в сторону и заключила Нелю в объятья. – Спасибо, ты просто ангел! - Угу, ты еще попытайся меня уверить, будто не в расчете именно на это не взяла одежду с собой, чтобы нарядиться дома у родителей, а решила мотаться из города в эту глухомань и обратно, да еще подружку таскать! Девочка состроила как можно более умилительную рожицу. Вздохнув, сестра со смешком потрепала ее по волосам, одновременно мягко высвобождаясь из объятий. Лилиан схватила за руку как раз успевшую их догнать Марлу и утянула в сторону своей комнаты. Вилл последовала за Корнелией в ее апартаменты. - Так неудобно беспокоить людей из-за всякой чепухи, – приглушенно призналась отличница, стоило им разминуться достаточно далеко. - Ты о сестренке? Брось, она постоянно жалуется, что ей здесь скучно, так что, хоть по ней и трудно об этом догадаться, исключительна рада хоть какому-нибудь событию. Уж я ее всю жизнь знаю! Ну, давай посмотрим, что тут у нас… – девочка распахнула створки шкафа, выискивая взглядом аккуратно зачехленные костюмы. – Как ты и просила, Хай Линдон немного укоротила подол… Марла промолчала. Рухнуть у всех на глазах, наступив на край собственного платья, она не слишком-то, по собственным же словам, боялась – для этого ей часто и длинные наряды были не особенно-то нужны. Но порвать подарок дружелюбной азиаточки из-за своей неуклюжести совсем не хотела, хотя поначалу вообще не желала принимать его просто так. - По правде говоря, я и сама никогда не умела носить длинные платья и юбки, – продолжала за двоих поддерживать «оживленную беседу» Лили. – чертовски обидно, ты не представляешь! Иногда удается выпросить у сестренки совершенно потрясающие вещи, а носить их правильно не выходит! И научиться не получается… - Ты и в своих собственных выглядишь очень хорошо, – все-таки подала голос гостья, когда светловолосой девочке уже начало казаться, что Марла ее и вовсе не слушает. - Но не так, как Корнелия. - Так, как ты сама. Слушай, я все еще не уверена… - Спокойствие! – Лилиан торжественно развернулась, держа в обеих руках вешалки с платьями. – Все самое трудное уже позади. Да и перестань ты, наконец, постоянно всего пугаться! Потому львиная доля всякой чепухи и происходит, что чересчур боишься, что она произойдет, мысли – они, знаешь ли, материализуются! - Это антинаучно. Блондиночка хихикнула, но, кажется, собеседница была абсолютно серьезна. Интересно, ее вообще реально как-нибудь расшевелить? Решив не спорить, Лилиан вручила Марле ее платье, а сама отправилась в одну из смежных «гостевых» комнат примерять свое. Ее костюм был очень простым: коротенькое озорное платье из усеянной блестками, как искорками, ткани с жесткими прозрачными крылышками наподобие стрекозиных на спине и несколько экзотических цветов, сделанных Хай Линдон из обрезков ткани и папиросной бумаги с «капельками росы» из бисера, которые предполагалось потом вплести в волосы. Фея. Все подруги сестры обладали своими удивительными – и даже не всегда связанными с магией – талантами, одно из умений Хай Линдон было почувствовать не только идеально подходящий кому-то стиль, но и отразить в создаваемой одежде душевный настрой конкретного человека в конкретный момент. Зеркала в совсем необжитой гостевой комнате не было, поэтом, оглядев себя, насколько получилось без его помощи, Лили решила, что может теперь присоединиться – на правах личной феи – в своей «принцессе». Для Марлы они путем общих обсуждений, выбрали костюм египетской царевны, не смотря на кажущуюся за счет украшений причудливость, по сути это было прямое платье достаточно простого кроя. Без всяких пышных оборок и незакрепленных красиво развевающихся деталей, которые, оказавшись на Марле, моментально норовили бы за что-нибудь зацепиться, защемиться дверью или просто спутаться. И черты лица девушки проще было преподнести повыигрышнее именно в этом стиле – а чересчур бледную кожу так или иначе пришлось бы «выравнивать» специальным тоном. Марла тоже уже успела переодеться и теперь, так и не высказав никакого энтузиазма, продолжала смотреть сквозь зеркало каким-то отсутствующим взглядом. Незагримированное лицо смотрелось по контрасту с ярким нарядом в золотистых тонах не слишком выразительным, косички свои она тоже распустить почему-то не спешила. А после этой уличной сырости распрямить после них кудряшки и так будет непросто. - Ну, ты чего? Неужели не нравится? - Если ты о платье, то я уже говорила, оно мне нравится. Мне не нравится, как я с ним сочетаюсь! - Так ты даже еще не причесалась. Вот увидишь, кода закончим, все будет потрясающе! - Лили, прости, что я спрашиваю… Просто… в каких вы с Крисом отношениях? – уставившись в пол себе под ноги, тихо спросила Марла. - Простить? О чем ты вообще? И, я же тебе сказала с самого начала, мы друзья. Чего тут может быть… - Просто, мне показалось, когда кого-то называют другом, совсем не обязательно имеют в виду… или даже наоборот. Не знаю, я во всем этом как на другой планете, каждый раз, когда что-то понимаю, выясняется, что имели в виду что-то другое. И так вплоть до абсурда. То есть, как мне кажется, до абсурда. Кроме того, ты Кристоферу нравишься. - Это он себе почему-то вообразил! – не сдержавшись, отрезала Лилиан. - Разве ты можешь это точно знать? - Ну… не могу, конечно. Ты права. Но за себя-то уж я могу говорить абсолютно точно, кроме того, Криса уже много лет знаю, как облупленного. Он сам пока точно не знает, что ему нравится, а что нет… вернее, искажает свое представление, по словам Корнелии, у Ирмы в школе было то же самое. Таких полунадуманных увлечений у него с тринадцати лет было уже выше крыши. Поскольку я действительно его друг, то не раз видела, как они выдыхаются еще быстрее, чем возникают. Просто… я, например, думаю, что это потому, что Крис обращает свое внимание не на тех девушек, которые бы действительно ему подходили – вот все и заканчивается пшиком. Парень-то он очень хороший, не думаю, что дело тут в каком-то намеренном непостоянстве. Мальчишки дольше остаются детьми и дольше акцентируют внимание на ярких упаковках, только со временем умея рассмотреть еще и содержание, ты со мной согласна? - Ну… - Пойдем. Сестренка обещала помочь нам с прическами, может, можно заодно и слегка подкраситься. Или ты все еще против? Как выяснилось, косметику Марла недолюбливала из-за вечного опасения по неосторожности что-нибудь размазать. - Нет… я не против, – еще более пристально уткнувшись в пол, едва слышно откликнулась после какого-то времени молчания отличница. На бледной коже выступили лихорадочные розоватые пятна. Приободрившись хоть от какой-то реакции с ее стороны, Лилиан ободряюще улыбнулась и, снова схватив Марлу за руки, потянула за собой, на сей раз в комнату сестры. - Хмм, – приоткрыв дверь и засунув в образовавшийся проем голову, Лилиан смерила с ног до головы пристальным взглядом стоящую перед встроенным в дверцу гардероба зеркалом сестру. Элион сидела на застеленной кровати, подобрав ноги, словно на японской циновке, там же, чуть ближе к краю, примостилась Вилл. – ЭТО – твой маскарадный костюм? - А ты что, видела в своей жизни что-нибудь более кошмарное? – ядовито переспросила Корнелия, машинально расправляя складки «летящей» длинной, до пола юбки сочного малинового цвета. Помимо этого на молодой женщине был мягкий, наверное, ангорский свитер нежного оттенка розовых лепестков, а прядь своих длинных белокурых волос сестричка зачем-то покрасила розовой тушью. Не то, чтобы раньше у Корнелии не было симпатии к разным оттенкам розового, но все-таки применялся он более дозировано. - Должно быть, когда ты это покупала, была несколько иного мнения? – с не меньшей ехидцей заметила Лили. – Кого ты собираешься изображать? Барби? Хотя все, связанное с куклами, меня, пожалуй, с некоторых… - Покупала… энное количество лет и лишних килограммов тому назад! – ворчливо огрызнулась сестричка. – Впрочем, ты почти права… Вы уже закончили? – сменив тон, гораздо более дружелюбно поинтересовалась она, небрежно указывая в сторону небольшого трюмо у противоположной стены. – Проходите, пожалуйста. Кто… Лили, я начну с тебя, если не возражаете. А ты… Марла, верно? – проходи, пожалуйста, садись пока. Кроме пуфика у трюмо единственной мебелью в комнате, куда можно было бы присесть, оставалась все та же кровать. Места там с учетом Вилл и Элион оставалось не так уж мало, но Марла снова принялась смущенно переступать на месте, не решаясь принять приглашение. - Ну, не стесняйтесь! – заметив ее настроение, попыталась приободрить одноклассницу Криса Элли, привставая. – Давайте, я пока помогу подготовиться. Марла с каким-то слегка механическим послушанием кивнула и принялась пальцами распускать косички. Распущенными ее волосы выглядели почему-то еще более тоненькими, да еще и слиплись плотными прядками после прогулки под дождем. Элион с сомнением покачала головой, встала и, мягко повернув девочку за плечи, усадила на свое место. - Если не возражаешь, – извлекая откуда-то (Лили так и не удалось проследить за этим ее движением) довольно простой на вид гребень то ли из дерева, то ли какой-то желтоватой роговой кости, пробормотала она. Девочка с любопытством попыталась наблюдать за действиями сестренкиной подруги, однако Корнелия примерно в это же время закончила вплетать цветы в ее собственные волосы и потребовала поднять лицо повыше и не вертеться, а лучше вообще закрыть глаза, чтобы не мешать наносить макияж. Лилиан неохотно подчинилась и скучающе сосредоточилась на едва ощутимых прикосновениях пальцев сестры к своему лицу. Что-то в этом было слегка завораживающее. - Можешь открывать глаза. Забыв даже заглянуть в зеркало, Лили с изрядно распалившимся за это время любопытством повернула голову, нашаривая взглядом недоверчиво рассматривающую себя в зеркале Марлу. Что бы Элион ни сделала с ее волосами, эффект был просто невероятный – выровнявшись до блестящей шелковистой гладкости они – хоть это и должно было явно противоречить первому эффекту – словно бы, как минимум, вдвое увеличились в объеме. Трудно было поверить, чтобы этот, не то, чтобы уж удивительно роскошный, но плотный каскад мог раньше умещаться в обычных марлиных «мышиных хвостиках»! - Эффект всего часов на шесть, – слегка смущенно пояснила Элион. – у самой постоянно проблемы в том, чтобы хоть относительно призвать волосы к порядку, вот и выучила пару хитростей. Лилиан с сомнением изучила обрамляющий треугольное личико легкий, почти как пух чертополоха, сияющий белокурый нимб. - Но у вас восхитительные волосы! – возмутилась она. - Я бы приняла твой комплимент, если бы не знала достаточно людей с действительно восхитительными волосами! – Элион негромко рассмеялась. – Хотя как представлю, каких забот и нервотрепки подобное стоит… - Ну, так и неудивительно тогда, что у всех этих людей такие мерзкие характеры! – закончила Вилл, заставив Элли с какой-то непонятной легкой обидой на себя покоситься. - Марла, твоя очередь, – Корнелия приглашающее кивнула на пуфик.
Отправлено: 05.02.11 11:38. Заголовок: - А вы пока, так, на..
- А вы пока, так, на всякий случай, сходили бы проверить, чем там мелкие заняты. Этот кошмарный сериал рано или поздно все равно закончится – не то, чтобы я так уж опасалась за сохранность дома… Элион и Вилл практически синхронно потупили глазки, только что отвернулись в противоположные стороны, хотя Корнелия при этом ни на кого из них даже не смотрела. Не совсем понятно было, что же смутило рыжеволосую Хранительницу – упоминание о сериале или об оставленных без надлежащего присмотра «термоядерных близнецах». Лили почему-то подумала, что у малышки Солярики с ее сестрой отчего-то возникла явная нелюбовь с первого взгляда. Даже странно, учитывая, что даже – по всему видно, не самая хорошо воспитанная крошка была само очарование. И при первом знакомстве – с жуткой крысярой в ручках и перемазанная до золотистой макушки грязью она как-то ухитрялась сохранять совершенно ангельский вид. Но раздражать этот ребенок не мог просто по определению, было в девочке что-то… смотреть на нее можно было вечно, как на играющего в траве котенка. Даже если этот котенок имеет привычку сшибать все цветочные горшки в доме и драть в лапшу любую мебель – стоит только взглянуть на умилительную мордочку, как любые упреки моментально испарялись. Слишком естественными и непринужденными были капризы и выходки золотоволосой куколки. А вот Корнелию она раздражала. Хотя это можно было списать и на то, что Корнелию сейчас несколько смущало любое напоминание о детях, как о природном явлении. А девочка… вполне возможно, принадлежит к числу детей, подстраивающихся под взрослых: упрямые с одними и послушные с другими. Сериал на дисках действительно успел уже закончиться, но Солярика сидела на прежнем месте, покладисто сложив крохотные ручки на коленях… и с какой-то не по детски снисходительной улыбкой наблюдала за катающимися по полу, воодушевленно друг друга мутузя, братьями Вилл. Хранительница в первый момент просто опешила – не смотря на свою хулиганистость, ссорились между собой Тяпа и Ляпа только в очень крайних и принципиальных случаях. - Соли! – со страдальческой укоризной почти простонала Элион. – Что ты тут устраиваешь? Лилиан, шагнувшая было вперед, чтобы помочь Вилл растащить мальчишек, недоуменно повернула голову, пытаясь понять, при чем тут, собственно, совершенно не участвующая в творящемся безобразии малышка, сейчас особенно откровенно олицетворявшая просто совершенного ребенка по представлениям этак викторианской эпохи: хорошенькая, как картинка, тихая, как мышка и безмятежная, как восковая фигурка. Только шорты и забавная маечка вместо кукольного кружевного платьица слегка не вписывались в образ. Солярика подняла огромные зеленоватые глаза. - Я просто рассказала им, что могу посвятить в рыцари любого достаточно достойного человека, – нежным голосочком откликнулась она. – если, конечно, он докажет, что действительно достоин. Ты же сама говорила, что я это могу. А мальчики почему-то начали ссориться… Закатив глаза, Элион вздохнула еще более страдальчески. - Я не понимаю, почему! – добавив в голос нотку жалобности, снова заговорила Соли. – Сначала все было здорово. Даниэль рассказал, какие книги он сам уже читает, в нашей библиотеке я таких не видела, а еще обещал меня научить играть на компьютере… только сперва покажет, что это такое. А Тимоти умеет стоять на голове и показывать всякие забавные штучки… - Вот что, солнце мое, ты еще несколько молода для того, чтобы стравливать рыцарей на турнирах! Еще одна подобная выходка – и ты отправишься обратно домой! Солярика капризно надула губы: уже у девочки-подростка подобная гримаса смотрелась бы фальшиво, но личико маленькой девочки оказалось просто создано для подобных выражений. - Это не я, это они сами! А эти миражи, – она обвинительно ткнула пальчиком в экран телевизора. – ну, то есть эти му-ли-ты-фильмы уже закончились, а на улицу ты запретила выходить. Кстати, дядюшка там такой симпатичный, прямо как кукла, которую вы мне подарили на праздник урожая! - Смотри, ему самому такого не ляпни! – почему-то поежившись, строго предупредила сереброволосая подружка Корнелии. – А на улице погода отвратительная, зачем вам туда? Куколка едва заметно нахмурилась и топнула ножкой. - Так исправь ее! – таким тоном, словно требовала включить свет, капризно воскликнула она. - Это не наш мир, я не должна использовать здесь Силу. И ты тоже, я, между прочим, предупреждала, когда ты выпросила взять тебя с собой, так что прекрати капризничать. На Земле твои желания не возведены в ранг законов. - Странно, – похоже, Соли и правда это удивило, но не особенно-то расстроило. – ну, я что-нибудь придумаю. - А Вы в самом деле можете изменить погоду? – заинтересовалась непроизвольно прислушавшаяся к их разговору Лилиан. Даже управляющая ветрами Хай Линдон и умевшая немного влиять на дождь и облака Ирма могли воздействовать таким образом только весьма локально, на небольшой территории. – Что это за волшебство? - Я колдунья, а не волшебница, – улыбнувшись, качнула головой Элион. – теоретически да, но никогда не следует вмешиваться в естественный природный ход вещей без крайней на то нужды: сегодня я прогоню дождь, а с завтрашнего дня из-за нарушенного равновесия зарядят ливни до середины декабря. Или, наоборот, засуха начнется. На Земле я не так хорошо чувствую все тонкости миросплетения… Кроме того, резкая перемена погоды привлекает ненужное внимание. - Ну что подозрительного в том, что прогноз погоды разок не сбудется? У него и так даты редко совпадают! Сейчас осень и погода меняется по сто раз на дню! – почему-то Лили по какому-то оттенку в голосе Элион сразу решила, что та преувеличивает. Кроме того, ей было интересно, чем так принципиально колдовство отливается от волшебства. Не зелье же из лягушачьих лапок и мышиных черепов ей придется варить для того, чтобы разогнать тучи. А даже если и придется – тем более любопытно! - По-моему, она права, ничего особенно страшного из-за приостановленного на несколько часов дождя произойти не должно, – наконец-то сумев развести Дана и Тима «по разным углам ринга», неожиданно поддержала Лилиан слегка запыхавшаяся Вилл. – а то они и правда весь дом разнесут от безделья! К тому же вечером я бы не отказалось от погоды получше. - Ну… да, в принципе, конечно, ладно… Пойдемте. Заинтригованная Лили последовала за гостьей на крыльцо. Рядом деловито пристроилась Солярика, а замыкала шествие Вилл, на всякий случай крепко держащая за руки обоих недовольно пыхтящих раскрасневшихся и не желающих даже смотреть друг на друга братьев.
Отправлено: 07.02.11 18:58. Заголовок: Да ничего конкретног..
Да ничего конкретного не планировала))) *вообще мне ее манера исполнения представляется иногда на "Джем" иногда на "Пять стихий"(логично, однако))) похожей - с поправкой на англоязычность, конечно)
Отправлено: 08.02.11 12:16. Заголовок: Это которую "се..
Это которую "сестички Ши" заставили Музу на Карнавале в "Ледяной Звезде" петь? Ну, в принципе, к Хеллоуинской теме неплохо :) Но вставлять не буду, я и так с сонгфиками вечно перебарщиваю - а там необходимости для какого-либо текста песни особо нет. Разве что "Мы здесь собратья по несчастью, мы все обижены творцом: началом книги, средней частью и, особенно, концом" - учитывая, как на Вилл из-за этого мульта "огребла со всех сторон"
Отправлено: 09.02.11 11:31. Заголовок: А, может быть :) Я н..
А, может быть :) Я не слишком углубленно знакома с творчеством "Пяти стихий", чисто по манере исполнения показалась (тематически мне там у них ничего, кроме "Карнавала" особо и не глянулось)
Мэтт Наверное, если бы Вилл – по совершенно, кстати, непонятной мужу причине – не поддержала так горячо идею, что он непременно должен заменить Шона на этом выступлении, Мэтьюс, наверное, ни за что бы на эту авантюру не согласился. Но, подумав, он решил, что прежде всего эта презентация мультфильма касается именно Вилл и, наверное, для нее это действительно важно, можно и поступиться хоть иногда своим упрямством. Тем более, что это всего одно выступление на один вечер. По правде говоря, он последнее время совсем не репетировал, да и вообще – с тех пор, как позади остались веселые студенческие денечки, а на смену им пришли, кажется, уже ставшие тенденцией безуспешные попытки найти работу действительно по душе, музыку Мэтт изрядно подзабросил. Просто не до того стало – разве что дома да на летних барбекю иногда под обычную деревянную гитару что-нибудь для Вилл или для компании друзей развлечения ради исполнял – о чем, в принципе, честно предупредил и досадливо поморщившуюся при его словах Нериссу. - Электронную гитару пришлось в гараже держать, а то и место занимает, и… вообще с ней вечно проблемы, – чуточку сконфуженно признался он. – наверное, Шон не будет возражать, если я возьму его инструмент на этот вечер. - С гитарой что-то не так? - Да… то есть – нет. То есть не совсем с ней… вернее… С легка прищуренных глазах брюнетки отразилось столь неприкрытая оценка его умственных способностей, что Мэтт раздраженно отвел взгляд. - Если я все правильно понял, Вы ведь обладаете теми же способностями, что у Вилл. Ну… когда вещи оживают. - Можно сказать и так, – каким-то странно дернувшимся голосом негромко подтвердила Нерисса. Мэтт снова поднял на нее взгляд. Эта женщина пела просто потрясающим глубоким и сильным голосом, однако при обычном разговоре, может быть, из-за изначально широкого диапазона, ее тембр постоянно «скакал» и невероятно менялся в зависимости от тона и настроения. Нет-нет, да и проскакивало даже весьма неприятное хриплое дребезжание. Впрочем, она и внешне до невозможного буквально олицетворяла поговорку о том, что женщине всегда столько лет, на сколько она себя чувствует… - У этой гитары совершенно невозможный характер! – наконец, максимально абстрагировавшись от абсурдности собственных слов, подавленно признался Мэтт. Вообще-то большинство «оживших» электроприборов относились к Вилл искренней симпатией. Иногда даже чересчур бурно выражаемой. Кроме того, его жена была, наверное, единственным человеком в мире, способным быстро найти что-то, что ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нужно через «Гугл», что, пожалуй, можно было считать даже большей мистикой, нежели все эти их путешествия между мирами. Обычно это распространялось даже на «едва знакомые» приборы, пользующиеся редко выпадавшей возможностью с кем-нибудь поболтать, а уж электронные «обитатели» их квартиры Вилл просто обожали. Но вот злополучная гитара стала неприятным исключением. - Пошли в этот ваш гараж! – хмыкнув, прервала его невеселые размышления Нерисса. – Теперь я из чистого любопытства уже просто обязана взглянуть, что это за гитара такая! Мэтт тяжело вздохнул. Они с Вилл жили в многоквартирном доме, рядом с его «семейным» зоомагазинчиком, поэтому находящийся неподалеку гараж приходилось использовать еще и в качестве склада для всего, что в квартире не поместилось. В итоге скоро там не помещалась уже, собственно, их машина, которую теперь приходилось постоянно держать на подвальной парковке. По хорошему, давно следовало бы разобрать весь старый хлам – но, несмотря на даже большее, чем хотелось бы, количество свободного времени, все как-то руки не доходили. Гараж гораздо больше напоминал не гараж, а большой чулан. - Осторожно, тут у самого входа ящик стоит, – распахнув обшитую «гремучими» листами металла дверь, Мэтт зашарил ладонью по ближайшей стене в поисках выключателя. – я сейчас… А! Едва заглянув внутрь, Нерисса щелкнула пальцами – и свет зажегся, не дожидаясь обнаружения. «Когда-нибудь я, наконец, к этому привыкну…» Снова – на этот раз как можно тише – вздохнув, Мэтт, привычно пролавировав между кипами и горками вещей средней и условной степени нужности, стянул чехол с гитары и пары колонок. - А! Явился... Как ни странно, ты еще вспоминаешь иногда о моем существовании! Хотя подключение к розетке в данный момент отсутствовало, стоило струнам слегка задрожать, словно бы кто-то случайно задел их, из динамиков зазвучал заметно подрагивающий, вторя этим струнам женский голос. В принципе, не смотря на необычность звучания, он был бы весьма приятным, если бы только не звенел сейчас еще и от какого-то трагического ехидства. - Эм… - Думаешь, можешь бросить меня тут совсем одну, в темноте, на любое время, а потом являться, как ни в чем ни бывало?! Я и так соглашаюсь терпеть от тебя что угодно – и вот твоя благодарность! Ты опять… гм? Я не разбираюсь в этих человеческих женщинах, их трудно отличать друг от друга, но, вроде бы, это – какая-то другая? – в переливы голоса закралось подозрительное напряжение. - Определенно, другая! – подойдя поближе, Нерисса улыбнулась. – Меня зовут Мэг. Я очень хотела бы, чтобы вы с Мэттом поучаствовали сегодня в концерте моей группы, надеюсь, ты не станешь возражать. - Ах! Мы уже неизвестно сколько времени, как нигде не бываем вместе! Ему же совершенно не до меня с тех пор, как появилась эта, красноволосая! Предатель! И, стоило мне всего пару раз указать ей на недопустимость подобной ситуации – что он делает? Меня выбрасывает в этот чулан, словно какую-то ненужную вещь! Как будто, перестав во мне нуждаться, можно наплевать на мои чувства! Мы были такой прекрасной парой, а теперь… - Ну, о чем ты говоришь? Я не сомневаюсь, Мэтт прекрасно понимает, что ни одна человеческая девушка тебя заменить не сможет! – слегка нагнувшись, Нерисса с сочувственной миной коснулась гитарного грифа кончиками пальцев. Обсуждаемый Мэтт стоял, чувствуя себя просто дурак-дураком, ошарашено наблюдая за этой беседой. – Уверена, вы так и остались прекрасной парой. Поэтому и оказали бы нам большую честь своим участием в этом концерте. - Ну, не знаю, не знаю… - Согласна, это ужасно, что последнее время он совершенно забросил музыку. Но тебе лучше поддерживать его, а не осуждать, иначе можно сделать только хуже, уж поверь измордованному жизненным опытом человеку! Концерт – не такой уж плохой повод попытаться начать все с начала. Разве ты сама не хочешь дать ему шанс? - Хватит говорить обо мне в третьем лице, когда я стою рядом! – не выдержав, все-таки взорвался мужчина. Как будто не достаточно выводило из себя поведение гитары, словно это инструмент был владельцем своего хозяина, а не наоборот! Гитара издала торопливый перебор струн, наверное, обозначающий ядовитый смешок. - Но вы – люди, я имею в виду – постоянно именно так делаете! Просто не ожидала встретить кого-то, кто действительно понимает… Судя по появившимся в голосе инструмента довольным ноткам, речь шла о любезно скалящейся Нериссе. - О, я всего лишь тоже имею некоторое отношение к музыке, во всяком случае, стараюсь отдавать должное великой силе искусства. - Хорошо. Ты абсолютно права, я буду прощать и принимать что угодно с его стороны, просто потому, что сама на самом деле этого хочу. В чулане меня хоть иногда навещают! Некоторые люди и вовсе продают или дарят кому-то свои инструменты, когда понимают, что их чувства уже не те, что прежде! Чуть повернув голову, Нерисса послала Мэтту красноречивую улыбку сквозь переброшенную через плечо волнистую вуаль черных волос. - Благодарю. Надеюсь, ты и сама не разочаруешься в своем решении. До встречи. Мэтт сам тебя подбросит до концертного зала к вечеру. - Рада была познакомиться с тобой, Мэг. Пока он запирал гараж, брюнетка хранила молчание, хватило ее где-то до того момента, как они свернули за угол, но молчание все равно получилось таким звенящим и красноречивым, что Мэтт не был ни удивлен, ни даже особенно уязвлен, когда, едва шагнув в узкий переулок между гаражным комплексом и чередой многоэтажек, Нерисса разразилась оглушительным хохотом. - Везет же тебе на ревнивиц, приятель! – костяшками пальцев вытирая выступившие от смеха слезы, не сразу сумела внятно, не сбиваясь с дыхания, выговорить она. – Просто крест всей жизни! - Так чего же Вы перед ней распинались?! – вяло огрызнулся Мэтт. - Вообще-то, я действительно хорошо ее понимаю, – резко оборвав смех, приглушенно ответила бывшая Стражница. – ты в этом смысле, как получается, весь в Якоба уродился. Мы с ним пели в одной группе, а потом объявилась эта… собственно, твоя бабушка объявилась – и он моментально забыл обо всех наших творческих планах, наплевал на музыку и… закинул свой талант на кладовку, как ты эту несчастную гитару! - Обычно говорят «похоронил заживо»… – Мэтт тут же прикусил язык, вспомнив, с кем разговаривает, но собеседница тут же споткнулась на ровном месте и, остановившись, бешено сверкнула глазами. На миловидном лице четко обозначились острые скулы, щеки и глаза глубоко запали, моментально прибавив яркому лицу лет десять, если не больше, возраста. И болезненной хищности. – Извините! - О, можешь не извиняться! – отмахнувшись с фальшивой насквозь бодростью откликнулась Нерисса. И глухо добавила. – Просто, если не будешь впредь следить за языком – я его тебе вырву – и мне за это ничего не будет, у меня соответствующий патент от психиатра есть. Будь здоров, мальчик! – она улыбнулась, снова практически на глазах помолодев. – Ждем вас часам к четырем в школьном зале – успеем порепетировать, чтобы хоть немного сыграться. Надеюсь, у тебя нет привычки опаздывать!
Сказать, что Нерисса обладала привычкой то и дело шокировать – в той или иной степени – своими словами и поступками, обозначало, пожалуй, ничего не сказать. Умом Мэтт понимал, почему так, и, даже, пожалуй, была в именно таком ее поведении некоторая обоснованность (для так давно и прочно свихнувшегося человека женщина так и вовсе была до удивительного хорошо адаптирована социально, настолько, что о ее сумасшествии мало кто мог вообще догадаться), но все равно некоторые ее привычки… например, эта манера говорить что о его дедушке, что о бабушке Рэйчел в таком тоне, словно они – другого слова не подобрать – подростки из параллельного класса… Даже если когда-то именно так оно и было – все равно вгоняло в дикий ступор. Все-таки сама Нерисса была здесь и сейчас, что трудно было уложить в сочетании с время от времени проскальзывающими повадками «гостьи из прошлого». Словно она время от времени забывала о пятидесяти с лишним минувших годах – это несмотря на то, как легко, в общем-то, приняла большинство современных реалий. Допустим, с техническим прогрессом «природные» способности волшебницы-универсала ей могли помочь… Объяснения для всего остального Мэтт не знал, но что-то все равно не позволяло спокойно причислять ее ни к настоящему, ни к прошлому. Хотя ничуть не более странное впечатление, чем когда узнаешь, что музыкальный инструмент ревнует тебя к жене! Все-таки он едва не опоздал. Погруженная в одолженный дедушкин фургончик гитара, когда рядом не было ни Вилл, ни Нериссы, вела себя гораздо покладистее (ну, по крайней мере, вынуждена была держать свои соображения при себе, хотя Мэтт все равно чувствовал себя неловко, помня слова жены о том, что электроприборы не «оживают» в ее присутствии, а только получают способность выражать это, но видеть, слышать и вообще воспринимать могут постоянно – что неподготовленного человека очень на многие, казалось бы, бытовые мелочи, заставляло взглянуть по-новому). И все-таки он, словно едкое замечание Нериссы сыграло роль, действительно едва-едва сумел со всей этой возней не опоздать. Когда Мэтт вошел в уже полностью оформленный к празднику, но еще пустующий школьный зал, что Сноу, что Вольф едва покосились в его сторону, зато Эми, напротив, так восторженно спрыгнула с небольшого помоста и кинулась навстречу, что-то не слишком разборчиво из-за акцента и скорости тараторя, словно замещающий гитарист был ей не едва знакомым человеком, а чуть ли не лучшим другом. Особенно и не стараясь вслушиваться, Мэтт рассеянно ответил на приветствие.
Для девочек все началось как раз с празднования Хэллоуина. Более того – в этом вот самом школьном зале. И самого Мэтта Вилл, по ее словам, впервые увидела именно здесь, хотя для юноши, просто не заметившего тогда новенькую в плотной толпе, настоящая встреча запомнилась чуть позже, в городском парке. Тогда он и понятия не имел, какая история закручивалась здесь параллельно, словно бы и перед глазами, но неизвестная никому, кроме оказавшихся в самом эпицентре девочек… Да и намного ли больше он знал теперь? Приняв как часть повседневности то, что, когда живешь в одной квартире с Вилл, с тобой вполне может заговорить холодильник или электробритва – что Мэтт знал о том, где его супруга бывает и чем занимается во время этих своих миссий? Он даже заметить ее отсутствие не мог по-настоящему… не может, если только… если только… Если только не случится так, что однажды Вилл не вернется. Но думать о таких вещах наперед – глупо, да и отталкиваешь такие мысли с почти суеверным страхом накликать. А когда все позади… что же, значит, все и закончилось хорошо. Даже если бы у Мэтта и была возможность тревожиться в настоящем времени – разве он сумел бы этим хоть в чем-то помочь. Значит, не стоило и думать на эту тему вовсе! «По сути, я просто прячу голову в песок» – мягко перебирая гитарные струны, признался себе Мэтт. Интересно, обрадовался бы он возможности лично поучаствовать в этой «другой жизни» Вилл и ее подруг. Не как в этой истории с Людмором, а полноценно, как… Как в этом мультфильме по ее игре, например. Сам обладая незаурядной силой? Гораздо больше – возможности, чтобы все это происходило вообще не с его женой, а с кем-нибудь другим. Посторонним или вообще незнакомым. А Вилл и без всех этих магических штучек достаточно незаурядна и уникальна – для Мэтта, во всяком случае. Никому не помешает возможность жить обычной нормальной жизнью. Интересно, отказалась ли она от своих сил и миссии, если бы Мэтт попросил об этом? Насколько он знал свою жену… знал достаточно, чтобы никогда ни о чем подобном не просить – даже «для примера»!
Наконец-то в классе Кристофера и Марлы тоже закончился последний урок – почти все ученики торопливым потоком выплеснулись по коридору в раздевалку, правда, ни приятеля, ни его знакомой Лилиан среди них не обнаружила. Она приподнялась было со скамейки, собираясь заглянуть в классную комнату, но тут же села обратно, решив вместо этого просто дождаться, когда отхлынет толпа. Крис и Марла действительно появились с некоторым опозданием. Вместе, что, по правде говоря, внушило некоторые оптимистичные надежды, однако, едва заметив саму Лили, Кристофер слегка притормозил. Старые друзья обменялись неловкими взглядами, не представляя даже, как друг друга поприветствовать. Почувствовав настроение – своего лица Лилиан видеть не могла, но вот гримаса на круглой физиономии Криса вышла крайне красноречивой – Марла тоже разволновалась… и тут же уронила на ногу спутнику набитый под завязку слегка обветшавший рюкзак. «По крайней мере, разряжать обстановку у нее получается неплохо!» – с приветливой улыбкой поднимаясь им навстречу, машинально подумала Лили. – Привет! Надеюсь, ты не передумала из-за этого дождя? Я сама чуть было не передумала, но Вилл – ты ведь ее помнишь, она тоже была у Ирмы на свадьбе – предложила подбросить нас туда-обратно, так что все выйдет даже быстрее! Одноклассница Криса, безусловно, именно ливень уже заготовившая в качестве уважительной причины для того, чтобы проигнорировать предстоящее торжество, растерянно мотнула косичками. – Кристофер, а ты сейчас… – Могу подбросить и тебя тоже, – вставила Вилл. – Все равно по дороге, ну, почти – только, боюсь, тогда придется сильно потесниться. Эти двое для своих размеров ухитряются оставлять на заднем сиденье просто до невероятного мало места! Но я… – Не стоит! – как раз закончивший с приглушенным «грр» подпрыгивать на одной ноге парень все еще с тенью смущения улыбнулся и помахал ладонью. – Тут действительно рядом, как-нибудь добегу. Тем более, мы… мне еще надо остальных дождаться. Что-то весьма подозрительное было в мыслях о том, будто приятели Кристофера зачем-нибудь задерживались, когда уроки уже закончены – не та это была публика, чтобы переусердствовать в учебе. В любое другое время Лилиан сразу бы заподозрила, что мальчишки задумали какую-нибудь пакость… Но сейчас вместо этого она подумала о том, что раньше и ее приглашали на всяческие сборища компании. Казалось бы, чего обижаться, если сама начала разговор с поездки за нарядами? Но ведь Крис у нее и не спрашивал ни сегодня, ни раньше, о планах на этот день! Чувствовать, что теряешь друзей очень грустно по любой возможной причине. И невозможной. Но потерять в итоге друга из-за того, что тот «внезапно» обнаружил, что ты – девочка… Это еще и несусветная глупость! Остается только держаться за надежду, что когда-нибудь они смогут просто все вместе посмеяться над этой нелепой ситуацией. Хотя Крис, при всем его чувстве юмора, вряд ли когда-нибудь признает это смешным! – Ну… до встречи вечером? – Да… пойдем. Отношения с зонтиками и у Вилл и у Марлы, похоже, сложились аналогичные тем, что и у самой Лили, поэтому до симпатичного автомобильчика пришлось все-таки бежать под сплошной стеной дождевых струй. Там, правда, Лилиан ожидала еще одна серьезная дилемма – уступив Марле место на первом сиденье рядом с водителем, она вынуждена была какое-то время постоять под дождем, раздумывая, что будет менее страшно: втиснуться на заднее между близнецами, хотя бы символически разделив эту парочку, или пристроиться сбоку. Честно говоря, опасения внушали обе позиции. Однако мальчишки мокнуть, дожидаясь ее буриданова решения, не захотели, и оба уже забрались в машину, избавив от необходимости что-то решать. Явным везением было и то, что посередине оказался более спокойный и покладистый Дэн – даже несмотря на то, что брат все равно постоянно его растормашивал и в итоге они устроили на заднем сиденье автомобильчика столь активную возню, что несчастную машину пошатывало из стороны в сторону. К счастью, сегодня притягивающая неудачи «карма» Марлы, кажется, работала в четверть силы – до пригородного коттеджного района доехать получилось без особых приключений. Не считать же серьезной неприятностью только то, что примерно две трети пути «термоядерные близнецы» выводили спутниц из себя дуэтным распеванием опенинга «Пинки и Брэйна»! В гостиной золотоволосая крошка, утром изрядно перепугавшая Лилиан своим сходством с куколкой – в том числе, и куклой печально знакомой – что, с счастью, удалось скрыть от всеобщего внимания, списав испуг на ни в чем не повинную крысу, которую странный ребенок зачем-то притащил с собой – смотрела мультфильмы по телевизору, едва удостоив гостей своим вниманием, даже когда рядом водрузили слегка притихших Дана и Тимку. Почему-то по контрасту с близнецами похожая на картинку с открытки этак викторианских времен девочка снова смутно показалась Лили какой-то немного неестественной. – Эм, Вилл, ты помнишь Элион? Подругу Корнелии… но она, кажется, уехала из Хиттерфилда примерно тогда же, когда ты переехала, но, может быть, вы все-таки пересекались… – Можно сказать и так… – каким-то немного странным тоном откликнулась Вилл, подходя к лестнице на второй этаж. – Лили, ты же ведь не смотрела этот сериал по моим играм, верно? – Эй, я понимаю, что вы все считаете меня ребенком, но я не… Постой! Так что же, этот сериал действительно был основан на реальных событиях? – Неправда! Корнелия, внезапно возникшая возле лестницы на втором этаже, едва не заставила и сестренку и подругу от неожиданности скатиться кувырком обратно на первый. Лилиан вынуждена была судорожно вцепиться в тонкие перила. К счастью, Марла еще не успела их догнать – той вполне могло повезти и гораздо меньше. – Вранье от первого и до последнего слова… кадра! – совершенно проигнорировав эту реакцию на свое появление, отрезала сестра. – Не вранье, а художественный вымысел, – как все рыжеволосые светлокожие люди, легко покраснев, негромко пробурчала Вилл. – так я и думала, что Элион первым делом отравиться к тебе! Спустила на нас весь свой зоопарк, а сама… Эм, ну ладно. Там Лилиан свою подружку пригласила, – словно одернув себя, зачем-то добавила она. – Да, я помню. Проходите все в комнату, прошу вас… Хотя вы, девочки, можете пока примерить свои наряды, когда закончите, я, если нужно, помогу с прической и макияжем. – Правда? – как раз собиравшаяся пройти мимо Лили резко повернулась чуть в сторону и заключила Нелю в объятья. – Спасибо, ты просто ангел! – Угу, ты еще попытайся меня уверить, будто не в расчете именно на это не взяла одежду с собой, чтобы нарядиться дома у родителей, а решила мотаться из города в эту глухомань и обратно, да еще подружку таскать! Девочка состроила как можно более умилительную рожицу. Вздохнув, сестра со смешком потрепала ее по волосам, одновременно мягко высвобождаясь из объятий. Лилиан схватила за руку как раз успевшую их догнать Марлу и утянула в сторону своей комнаты. Вилл последовала за Корнелией в ее апартаменты. – Так неудобно беспокоить людей из-за всякой чепухи, – приглушенно призналась отличница, стоило им разминуться достаточно далеко. – Ты о сестренке? Брось, она постоянно жалуется, что ей здесь скучно, так что, хоть по ней и трудно об этом догадаться, исключительна рада хоть какому-нибудь событию. Уж я ее всю жизнь знаю! Ну, давай посмотрим, что тут у нас… – девочка распахнула створки шкафа, выискивая взглядом аккуратно зачехленные костюмы. – Как ты и просила, Хай Линдон немного укоротила подол… Марла промолчала. Рухнуть у всех на глазах, наступив на край собственного платья, она не слишком-то, по собственным же словам, боялась – для этого ей часто и длинные наряды были не особенно-то нужны. Но порвать подарок дружелюбной азиаточки из-за своей неуклюжести совсем не хотела, хотя поначалу вообще не желала принимать его просто так. – По правде говоря, я и сама никогда не умела носить длинные платья и юбки, – продолжала за двоих поддерживать «оживленную беседу» Лили. – чертовски обидно, ты не представляешь! Иногда удается выпросить у сестренки совершенно потрясающие вещи, а носить их правильно не выходит! И научиться не получается… – Ты и в своих собственных выглядишь очень хорошо, – все-таки подала голос гостья, когда светловолосой девочке уже начало казаться, что Марла ее и вовсе не слушает. – Но не так, как Корнелия. – Так, как ты сама. Слушай, я все еще не уверена… – Спокойствие! – Лилиан торжественно развернулась, держа в обеих руках вешалки с платьями. – Все самое трудное уже позади. Да и перестань ты, наконец, постоянно всего пугаться! Потому львиная доля всякой чепухи и происходит, что чересчур боишься, что она произойдет, мысли – они, знаешь ли, материализуются! – Это антинаучно. Блондиночка хихикнула, но, кажется, собеседница была абсолютно серьезна. Интересно, ее вообще реально как-нибудь расшевелить? Решив не спорить, Лилиан вручила Марле ее платье, а сама отправилась в одну из смежных «гостевых» комнат примерять свое. Ее костюм был очень простым: коротенькое озорное платье из усеянной блестками, как искорками, ткани с жесткими прозрачными крылышками наподобие стрекозиных на спине и несколько экзотических цветов, сделанных Хай Линдон из обрезков ткани и папиросной бумаги с «капельками росы» из бисера, которые предполагалось потом вплести в волосы. Фея. Все подруги сестры обладали своими удивительными – и даже не всегда связанными с магией – талантами, одно из умений Хай Линдон было почувствовать не только идеально подходящий кому-то стиль, но и отразить в создаваемой одежде душевный настрой конкретного человека в конкретный момент. Зеркала в совсем необжитой гостевой комнате не было, поэтом, оглядев себя, насколько получилось без его помощи, Лили решила, что может теперь присоединиться – на правах личной феи – в своей «принцессе». Для Марлы они путем общих обсуждений, выбрали костюм египетской царевны, несмотря на кажущуюся за счет украшений причудливость, по сути это было прямое платье достаточно простого кроя. Без всяких пышных оборок и незакрепленных красиво развевающихся деталей, которые, оказавшись на Марле, моментально норовили бы за что-нибудь зацепиться, защемиться дверью или просто спутаться. И черты лица девушки проще было преподнести повыигрышнее именно в этом стиле – а чересчур бледную кожу так или иначе пришлось бы «выравнивать» специальным тоном. Марла тоже уже успела переодеться и теперь, так и не высказав никакого энтузиазма, продолжала смотреть сквозь зеркало каким-то отсутствующим взглядом. Незагримированное лицо смотрелось по контрасту с ярким нарядом в золотистых тонах не слишком выразительным, косички свои она тоже распустить почему-то не спешила. А после этой уличной сырости распрямить после них кудряшки и так будет непросто. – Ну, ты чего? Неужели не нравится? – Если ты о платье, то я уже говорила, оно мне нравится. Мне не нравится, как я с ним сочетаюсь! – Так ты даже еще не причесалась. Вот увидишь, кода закончим, все будет потрясающе! – Лили, прости, что я спрашиваю… Просто… в каких вы с Крисом отношениях? – уставившись в пол себе под ноги, тихо спросила Марла. – Простить? О чем ты вообще? И, я же тебе сказала с самого начала, мы друзья. Чего тут может быть… – Просто, мне показалось, когда кого-то называют другом, совсем не обязательно имеют в виду… или даже наоборот. Не знаю, я во всем этом как на другой планете, каждый раз, когда что-то понимаю, выясняется, что имели в виду что-то другое. И так вплоть до абсурда. То есть, как мне кажется, до абсурда. Кроме того, ты Кристоферу нравишься. – Это он себе почему-то вообразил! – не сдержавшись, отрезала Лилиан. – Разве ты можешь это точно знать? – Ну… не могу, конечно. Ты права. Но за себя-то уж я могу говорить абсолютно точно, кроме того, Криса уже много лет знаю, как облупленного. Он сам пока точно не знает, что ему нравится, а что нет… вернее, искажает свое представление, по словам Корнелии, у Ирмы в школе было то же самое. Таких полунадуманных увлечений у него с тринадцати лет было уже выше крыши. Поскольку я действительно его друг, то не раз видела, как они выдыхаются еще быстрее, чем возникают. Просто… я, например, думаю, что это потому, что Крис обращает свое внимание не на тех девушек, которые бы действительно ему подходили – вот все и заканчивается пшиком. Парень-то он очень хороший, не думаю, что дело тут в каком-то намеренном непостоянстве. Мальчишки дольше остаются детьми и дольше акцентируют внимание на ярких упаковках, только со временем умея рассмотреть еще и содержание, ты со мной согласна? – Ну… – Пойдем. Сестренка обещала помочь нам с прическами, может, можно заодно и слегка подкраситься. Или ты все еще против? Как выяснилось, косметику Марла недолюбливала из-за вечного опасения по неосторожности что-нибудь размазать. – Нет… я не против, – еще более пристально уткнувшись в пол, едва слышно откликнулась после какого-то времени молчания отличница. На бледной коже выступили лихорадочные розоватые пятна. Приободрившись хоть от какой-то реакции с ее стороны, Лилиан ободряюще улыбнулась и, снова схватив Марлу за руки, потянула за собой, на сей раз в комнату сестры. – Хмм, – приоткрыв дверь и засунув в образовавшийся проем голову, Лилиан смерила с ног до головы пристальным взглядом стоящую перед встроенным в дверцу гардероба зеркалом сестру. Элион сидела на застеленной кровати, подобрав ноги, словно на японской циновке, там же, чуть ближе к краю, примостилась Вилл. – ЭТО – твой маскарадный костюм? – А ты что, видела в своей жизни что-нибудь более кошмарное? – ядовито переспросила Корнелия, машинально расправляя складки «летящей» длинной, до пола юбки сочного малинового цвета. Помимо этого на молодой женщине был мягкий, наверное, ангорский свитер нежного оттенка розовых лепестков, а прядь своих длинных белокурых волос сестричка зачем-то покрасила розовой тушью. Не то, чтобы раньше у Корнелии не было симпатии к разным оттенкам розового, но все-таки применялся он более дозировано. – Должно быть, когда ты это покупала, была несколько иного мнения? – с не меньшей ехидцей заметила Лили. – Кого ты собираешься изображать? Барби? Хотя все, связанное с куклами, меня, пожалуй, с некоторых… – Покупала… энное количество лет и лишних килограммов тому назад! – ворчливо огрызнулась сестричка. – Впрочем, ты почти права… Вы уже закончили? – сменив тон, гораздо более дружелюбно поинтересовалась она, небрежно указывая в сторону небольшого трюмо у противоположной стены. – Проходите, пожалуйста. Кто… Лили, я начну с тебя, если не возражаете. А ты… Марла, верно? – проходи, пожалуйста, садись пока. Кроме пуфика у трюмо единственной мебелью в комнате, куда можно было бы присесть, оставалась все та же кровать. Места там с учетом Вилл и Элион оставалось не так уж мало, но Марла снова принялась смущенно переступать на месте, не решаясь принять приглашение. – Ну, не стесняйтесь! – заметив ее настроение, попыталась приободрить одноклассницу Криса Элли, привставая. – Давайте, я пока помогу подготовиться. Марла с каким-то слегка механическим послушанием кивнула и принялась пальцами распускать косички. Распущенными ее волосы выглядели почему-то еще более тоненькими, да еще и слиплись плотными прядками после прогулки под дождем. Элион с сомнением покачала головой, встала и, мягко повернув девочку за плечи, усадила на свое место. – Если не возражаешь, – извлекая откуда-то (Лили так и не удалось проследить за этим ее движением) довольно простой на вид гребень то ли из дерева, то ли какой-то желтоватой роговой кости, пробормотала она. Девочка с любопытством попыталась наблюдать за действиями сестренкиной подруги, однако Корнелия примерно в это же время закончила вплетать цветы в ее собственные волосы и потребовала поднять лицо повыше и не вертеться, а лучше вообще закрыть глаза, чтобы не мешать наносить макияж. Лилиан неохотно подчинилась и скучающе сосредоточилась на едва ощутимых прикосновениях пальцев сестры к своему лицу. Что-то в этом было слегка завораживающее. – Можешь открывать глаза. Забыв даже заглянуть в зеркало, Лили с изрядно распалившимся за это время любопытством повернула голову, нашаривая взглядом недоверчиво рассматривающую себя в зеркале Марлу. Что бы Элион ни сделала с ее волосами, эффект был просто невероятный – выровнявшись до блестящей шелковистой гладкости они – хоть это и должно было явно противоречить первому эффекту – словно бы, как минимум, вдвое увеличились в объеме. Трудно было поверить, чтобы этот, не то, чтобы уж удивительно роскошный, но плотный каскад мог раньше умещаться в обычных марлиных «мышиных хвостиках»! – Эффект всего часов на шесть, – слегка смущенно пояснила Элион. – у самой постоянно проблемы в том, чтобы хоть относительно призвать волосы к порядку, вот и выучила пару хитростей. Лилиан с сомнением изучила обрамляющий треугольное личико легкий, почти как пух чертополоха, сияющий белокурый нимб. – Но у вас восхитительные волосы! – возмутилась она. – Я бы приняла твой комплимент, если бы не знала достаточно людей с действительно восхитительными волосами! – Элион негромко рассмеялась. – Хотя как представлю, каких забот и нервотрепки подобное стоит… – Ну, так и неудивительно тогда, что у всех этих людей такие мерзкие характеры! – закончила Вилл, заставив Элли с какой-то непонятной легкой обидой на себя покоситься. – Марла, твоя очередь, – Корнелия приглашающее кивнула на пуфик. – А вы пока, так, на всякий случай, сходили бы проверить, чем там мелкие заняты. Этот кошмарный сериал рано или поздно все равно закончится – не то, чтобы я так уж опасалась за сохранность дома… Элион и Вилл практически синхронно потупили глазки, только что отвернулись в противоположные стороны, хотя Корнелия при этом ни на кого из них даже не смотрела. Не совсем понятно было, что же смутило рыжеволосую Хранительницу – упоминание о сериале или об оставленных без надлежащего присмотра «термоядерных близнецах». Лили почему-то подумала, что у малышки Солярики с ее сестрой отчего-то возникла явная нелюбовь с первого взгляда. Даже странно, учитывая, что даже – по всему видно, не самая хорошо воспитанная крошка была само очарование. И при первом знакомстве – с жуткой крысярой в ручках и перемазанная до золотистой макушки грязью она как-то ухитрялась сохранять совершенно ангельский вид. Но раздражать этот ребенок не мог просто по определению, было в девочке что-то… смотреть на нее можно было вечно, как на играющего в траве котенка. Даже если этот котенок имеет привычку сшибать все цветочные горшки в доме и драть в лапшу любую мебель – стоит только взглянуть на умилительную мордочку, как любые упреки моментально испарялись. Слишком естественными и непринужденными были капризы и выходки золотоволосой куколки. А вот Корнелию она раздражала. Хотя это можно было списать и на то, что Корнелию сейчас несколько смущало любое напоминание о детях, как о природном явлении. А девочка… вполне возможно, принадлежит к числу детей, подстраивающихся под взрослых: упрямые с одними и послушные с другими. Сериал на дисках действительно успел уже закончиться, но Солярика сидела на прежнем месте, покладисто сложив крохотные ручки на коленях… и с какой-то не по детски снисходительной улыбкой наблюдала за катающимися по полу, воодушевленно друг друга мутузя, братьями Вилл. Хранительница в первый момент просто опешила – несмотря на свою хулиганистость, ссорились между собой Тяпа и Ляпа только в очень крайних и принципиальных случаях. – Соли! – со страдальческой укоризной почти простонала Элион. – Что ты тут устраиваешь? Лилиан, шагнувшая было вперед, чтобы помочь Вилл растащить мальчишек, недоуменно повернула голову, пытаясь понять, при чем тут, собственно, совершенно не участвующая в творящемся безобразии малышка, сейчас особенно откровенно олицетворявшая просто совершенного ребенка по представлениям этак викторианской эпохи: хорошенькая, как картинка, тихая, как мышка и безмятежная, как восковая фигурка. Только шорты и забавная маечка вместо кукольного кружевного платьица слегка не вписывались в образ. Солярика подняла огромные зеленоватые глаза. – Я просто рассказала им, что могу посвятить в рыцари любого достаточно достойного человека, – нежным голосочком откликнулась она. – если, конечно, он докажет, что действительно достоин. Ты же сама говорила, что я это могу. А мальчики почему-то начали ссориться… Закатив глаза, Элион вздохнула еще более страдальчески. – Я не понимаю, почему! – добавив в голос нотку жалобности, снова заговорила Соли. – Сначала все было здорово. Даниэль рассказал, какие книги он сам уже читает, в нашей библиотеке я таких не видела, а еще обещал меня научить играть на компьютере… только сперва покажет, что это такое. А Тим умеет стоять на голове и показывать всякие забавные штучки… – Вот что, солнце мое, ты еще чересчур молода для того, чтобы стравливать рыцарей на турнирах! Еще одна подобная выходка – и ты отправишься обратно домой! Солярика капризно надула губы: уже у девочки-подростка подобная гримаса смотрелась бы фальшиво, но личико маленькой девочки оказалось просто создано для подобных выражений. – Это не я, это они сами! А эти миражи, – она обвинительно ткнула пальчиком в экран телевизора. – ну, то есть эти му-ли-ты-фильмы уже закончились, а на улицу ты запретила выходить. Кстати, дядюшка там такой миленький, прямо как кукла, которую вы мне подарили на праздник урожая! – Смотри, ему самому такого не ляпни! – почему-то поежившись, строго предупредила сереброволосая подружка Корнелии. – А на улице погода отвратительная, зачем вам туда? Куколка едва заметно нахмурилась и топнула ножкой. – Так исправь ее! – таким тоном, словно требовала включить свет, капризно воскликнула она. – Это не наш мир, я не должна использовать здесь Силу. И ты тоже, я, между прочим, предупреждала, когда ты выпросила взять тебя с собой, так что прекрати капризничать. На Земле твои желания не возведены в ранг законов. – Странно, – похоже, Соли и правда это удивило, но не особенно-то расстроило. – ну, я что-нибудь придумаю. – А Вы в самом деле можете изменить погоду? – заинтересовалась непроизвольно прислушавшаяся к их разговору Лилиан. Даже управляющая ветрами Хай Линдон и умевшая немного влиять на дождь и облака Ирма могли воздействовать таким образом только весьма локально, на небольшой территории. – Что это за волшебство? – Я колдунья, а не волшебница, – улыбнувшись, качнула головой Элион. – теоретически да, но никогда не следует вмешиваться в естественный природный ход вещей без крайней на то нужды: сегодня я прогоню дождь, а с завтрашнего дня из-за нарушенного равновесия зарядят ливни до середины декабря. Или, наоборот, засуха начнется. На Земле я не так хорошо чувствую все тонкости миросплетения… Кроме того, резкая перемена погоды привлекает ненужное внимание. – Ну что подозрительного в том, что прогноз погоды разок не сбудется? У него и так даты редко совпадают! Сейчас осень и погода меняется по сто раз на дню! – почему-то Лили по какому-то оттенку в голосе Элион сразу решила, что та преувеличивает. Кроме того, ей было интересно, чем так принципиально колдовство отливается от волшебства. Не зелье же из лягушачьих лапок и мышиных черепов ей придется варить для того, чтобы разогнать тучи. А даже если и придется – тем более любопытно! – По-моему, она права, ничего особенно страшного из-за приостановленного на несколько часов дождя произойти не должно, – наконец-то сумев развести Дана и Тима «по разным углам ринга», неожиданно поддержала Лилиан слегка запыхавшаяся Вилл. – а то они и правда весь дом разнесут от безделья! К тому же вечером я бы не отказалось от погоды получше. – Ну… да, в принципе, конечно, ладно… Пойдемте. Заинтригованная Лили последовала за гостьей на крыльцо. Рядом деловито пристроилась Солярика, а замыкала шествие Вилл, на всякий случай крепко держащая за руки обоих недовольно пыхтящих раскрасневшихся и не желающих даже смотреть друг на друга братьев.
Поначалу Крис совершенно не надеялся на какое-то чудо в отношении Тиши. Это бы противоречило всему представлению о ней, да и вообще, достаточно было, чтобы Лилиан правильно поняла намек, когда он обратился к ней за советом насчет другой девочки… Но как-то так получилось все в точности до наоборот, потому что с Лили все нисколько не изменилось – или даже изменилось в худшую сторону, потому что теперь у нее появилась подружка для девчоночьих разговоров и соответствующего времяпровождения, отчего самому Кристоферу внимания стало доставаться еще меньше, чем в начале учебного года. И при этом, стоило признать, Лилиан, пусть и не без помощи его и своей старших сестренок, совершила казавшееся невозможным – или, просто, Марла в действительности оказалась достаточно симпатичной девочкой, стоило только это с удивлением заметить. Совершенно не в его вкусе, но сам контраст подобного преображения потрясал. Даже преувеличивать не пришлось… хотя и не факт, что Лили обратила на это внимание. Вполне ведь могла сделать вид, что не обратила? Делать вид, что полностью увлечен общением с Марлой и при этом внимательно следить за реакцией Лили, хоть на бойкость языка Крис никогда и не жаловался, оказалось не так-то просто. Особенно в шуме, мерцающем свете и толчее школьной вечеринки, на которую к тому же пригласили – черт разберет – не то знаменитостей каких-то, ставших, помимо Ирмы и прочих подруг, прообразами персонажей в игре, а потом и сериале Вилл, не то актеров, их как-то странно играющих. Мальчик не сказал бы, что особенно похоже... Тем не менее, внимания загадочным гостям досталось куда как больше, чем самим «главгероиням» и Ирма ощутимо кипятилась по этому поводу. Разумеется, довольно скоро Лилиан скрылась с глаз Кристофера где-то в толпе – ни ему, ни несколько растерявшейся при этом Марле, так и не удалось найти подругу снова. Да и чересчур целенаправленные поиски уничтожили бы весь его замысел, так что Крис попытался сделать вид, будто его это совсем не беспокоит. Только когда закончилось музыкальное выступление и на сцене оказалась Вилл, предложившая поклонникам игры и мультсериала по этой игре ответить на некоторые их вопросы, какой-то белобрысый мальчишка из первых рядов зрителей поинтересовался, будет ли у сериала, кроме второго, еще и третий сезон – трудно было разобрать, но, кажется, создательницу оригинала это заставило, слегка побледнев, отшатнуться, неуверенно пробормотав в ответ, что сама она не принимает таких решений и, в любом случае, участвовать в дальнейших съемках не собирается – Кристофер заметил Лили в толпе. Причем рядом с этим самым блондинчиком и, судя по тому, как живо они принялись что-то вполголоса обсуждать после полученного, слегка разочаровавшего мальчишку, ответа, оказалась там девочка не просто так и уже, как минимум, несколько минут назад. - О! А вон и она! – с нарочитой небрежностью сообщил Марле Крис. – Может, не пойдем туда пока? Возле сцены такая давка и… Марла, подслеповато сощурив густо накрашенные глаза за очками, проследила за его жестом и помахала рукой, легонько стукнув проходившего мимо старшеклассника в костюме тролля. Тот недовольно пихнул «принцессу» в ответ – если бы Крис не стоял совсем рядом на траектории падения, скорее всего, она даже на каблуках не удержалась бы. Меж тем Лилиан и белобрысый незнакомец, ловко просочившись через толчею у сцены, сами подошли к ним. В Шеффилдской школе этот парень точно не учился, Крис абсолютно точно не видел его раньше, даже мельком. Долговязый, тощий, со странной прической, чем-то напоминающей ту, что лет пять-шесть назад носила Тарани, в псевдовикторианском камзольчике то ли неизвестного Крису персонажа, то ли просто абстрактного пижона. - Это Мик… Микаэлас, верно? – попыталась представить своего спутника и тут же с неуверенностью к нему обернулась Лили. Тот рассеянно улыбнулся. - Просто Мики. Кристоферу почудился какой-то странный акцент в его голосе – или попытка изобразить неузнаваемый акцент. Черт, сколько Крис себя помнил, он посмеивался над возмущенным клокотанием Ирмы, когда сестричка бывала не в духе, что парни делают вид, будто им нравятся исключительно высокие и отстраненные блондинки типа Корнелии, из-за чего сама Ирма, при ее влюбчивости и обаянии, довольно долго не могла завязать отношений с кем-то, кто нравился бы ей. Что ж, стоило напомнить, что и девчонки ничуть не лучше – так же первым делом ухитряются присмотреть высокого блондина. Да все мужья Ирмы тому доказательство! А вот от Лилиан он такого не ожидал. Женщина в зеленовато-желтом парике, одетая в кажущийся обычным мужской фрак, но зато во вполне хэллоуинском духе загримированная не то под русалку, не то под утопленницу, молчаливо выросла за спиной белобрысого. - А это еще кто? – ехидно поинтересовался Кристофер. – Тебя до сих пор не отпускают погулять без няни? Мики с какой-то заторможенностью качнул головой. - Юа… что-то вроде телохранителя. - Вот я и говорю нянька! А ты что, какая-то серьезная шишка? И приехал на нашу школьную вечеринку только чтобы пообщаться с создателем сериала для детишек? Спросить, будет ли новый сезон?.. - И это говорит парень, который здесь со старшей сестричкой! – фыркнула Лили. Кристофер обиженно засопел. Ну вот, теперь его подруга на стороне какого-то едва знакомого тормоза. – Мики не из Хиттерфилда… вообще не отсюда. - А-а, еще и иностранец? – сам не зная, чем бы мотивировать свое разочарование, протянул Крис. – Круто… типа. Марлен, может, не будем мешать Лили общаться с ее новым знакомым. Или тебе тоже интересно? - Но… Прежде, чем Марла успела что-то возразить, Кристофер решительно потянул ее прочь. Вот еще, портить праздничное настроение из-за какого-то не вовремя подвернувшегося туриста, или кто он там вообще? И не собирался он отступать от своего плана только потому… Только потому, что Лилиан, кажется, и дела нет до его знаков внимания к Марле. Ну, то есть, нет в этом ничего, что ее задевало бы или расстраивало, если только ей не удавалось слишком хорошо это скрыть! Как если бы… Как если бы она тоже начала демонстративно обращать внимание на кого-нибудь еще – не из их школы, чтобы это не обернулось неприятными последствиями? - Хочешь выпить что-нибудь… или, может, потанцуем? – слегка повеселев, поинтересовался Кристофер у своей спутницы. Марла замялась. - Я… ну, ты знаешь, не умею… Парень рассмеялся, сбрасывая напряжение, но, кажется, смутив ее еще сильнее. - Я тоже! – громким наигранным шепотом весело «признался» он. – Но пусть это лучше будет проблемами тех, кто не сумеет увернуться!
Отправлено: 29.12.17 20:35. Заголовок: 29. Вилл Кого рыже..
29. Вилл
Кого рыжеволосая Хранительница совершенно не ожидала встретить на школьной вечеринке, так это… Нет, определение «гостя из другого мира» тут явно не годилось, учитывая свалившихся на их головы в последний момент меридианцев. Но все-таки выросший сын правителя – или все-таки бывшего правителя – Арканты в список ожидаемых возможностей не входил совершенно. А уж тем более – невозмутимо следовавшая за подростком баньши Юа, которую Стражницы много лет назад освободили от власти людей. Детский праздник вообще не то место и время, когда хотелось бы видеть волшебное существо, по слухам, еще и промышляющее людоедством. Правда, реальных сведений на счет людоедства аркантских баньши Стражницы в свое время не обнаружили, более того, Вилл и сама бы распускала о себе самые пугающие слухи, если бы это ей досаждали любители чудесного исполнения желаний в духе сказки «О рыбаке и рыбке». А еще Вилл мысленно порадовалась, что с сериалом – по крайней мере, для нее самой – было покончено. Претензий еще и со стороны Арканты Хранительнице точно не было нужно… да и что сказала бы Оруби?! Иногда кондракарская воительница, даром что они расстались практически подругами, могла напугать своим негодованием… Сильнее баньши? Ну, Юа вряд ли было дело до мультфильма для детей, да еще и из другого мира. Знать бы, какое дело было Маки. И как он вообще узнал про сериал? Оруби, кстати, на Земле больше не появилась. Неплохо было бы расспросить Седрика, но не спрашивать же в присутствии Элион у ее вроде как мужа… Слишком далеко зашло это «вроде как»! Хоть и не похоже, чтобы юную королеву подобные «мелочи» беспокоили. И явно не из-за ее доброты и бесконечного милосердия – Элион, конечно, была доброй, но… это если по сравнению с остальной королевской семьей. В детстве кажется, что всегда должно быть точно понятно, где добро, а где зло, но, чем дальше вникаешь… как предстояло осознать, в колдовской династии правителей Меридиана Фобос не отличался вовсе какой-то особой жестокостью. И даже не было его личной вины в том, что мужчина-колдун не способен оказался к магии Жизни. Но Вилл никогда не повзрослела бы настолько, чтобы признать, что все, что пережил Меридиан из-за нездорового самолюбия и равнодушия князя, имело хоть какой-то смысл. А вот сама Элион сочла, что темный князь нужен колдовскому королевству ничуть не меньше, чем сама королева. Из любви к брату или для того, чтобы ее саму действительно воспринимали всерьез? Вилл поискала взглядом в толпе. Много лет назад, в самом начале их странной истории, когда Вилл, только еще успевшая перевестись в Шеффилдскую школу, впервые познакомилась с девчонками – включая и Элю, та произвела впечатление человека, не слишком-то любящего быть в центре внимания. Кажется, в этом смысле ничего не изменилось – если Седрик и даже Ватек получили в этот вечер едва ли не больше всеобщего внимания, чем «Мэган» с ее группой, то Элион, как, впрочем, и Фобос, ограничились эффектным появлением. Возможно, князя разочаровало, что здесь явление его нескромной персоны никого не шокировало, так что интерес, если таковой и был, бывший меридианский узурпатор потерял настолько быстро, что трудно было понять, зачем ему вообще понадобилось появляться здесь. - Назло Нериссе, понятное дело, – изображая умудренность, сказала на этот счет Ирма. – ты ж сама рассказывала, как они из-за этого сценария цапнулись. Вилл мысленно прокляла тот день и час, когда вообще согласилась на съемки мультсериала по мотивам своей видеоигры. - Теперь вот еще Юа и Маки принесло! И, сдается мне, дело не в мультфильме. Надо бы не упускать их из виду, чтобы расспросить без лишних ушей… - Вот это как раз труда не составит! – фыркнув, Ирма махнула рукой в сторону возвышающейся над толпой подростков женщины с зеленоватыми волосами. Рядом без труда обнаружился не только сам Маки, но и о чем-то оживленно болтающая с ним Лилиан. – Знать бы, кому все это понадобится меньше, братцу или нашей Корнелии! «Если бы мне пришлось пережить все то, что и Корнелии, мне бы тоже крайне не понравился интерес младшей сестры к парню из другого мира! Ну, если бы и она моей сестренкой была…» Так, стоило все же не отвлекаться и расспросить Маки, как он вообще оказался на Земле. Вернее, логично, что с помощью Юа, но – что она здесь делает и зачем помогала. А заодно – не то, чтобы Вилл верила в эти разговоры о людоедстве баньши, но как-нибудь все же аккуратно выяснить, не связано ли их здесь присутствие с пропавшими детьми. Сбежать со сцены раньше, чем иссяк поток вопросов, Вилл не надеялась, но как-то незаметно к ответам подключилась – а потом и вовсе переключила на себя все внимание «Мэган». Сейчас это вызывало не раздражение, а почти благодарность. Маки, хоть и без видимой охоты, но послушно последовал из зала за подошедшими Стражницами, только с легким беспокойством оглянулся на увязавшуюся следом Лили. Девчонка, впрочем, отвечала почти такими же беспокойными взглядами. - Все в порядке, – туманно успокоила обоих подростков Ирма. – Все свои… - Маки, что ты делаешь на Земле? – Вилл, в отличие от подруги, совсем не была расположена играть в шпионов, поэтому, убедившись, что снаружи на школьном дворе их никто не подслушивает, решила говорить напрямую. - Пока не знаю. Может быть, пойду в эту школу, если удастся что-нибудь придумать с документами. Лили мне так много интересного про учебу здесь рассказала… - Что зна… На плечо предостерегающе легла холодная рука баньши, Вилл раздраженно отмахнулась. - Что значит «в школу». Зачем ты вообще здесь? И почему? На Земле не так уж безопасно… - Сейчас еще и дети пропадают. - Во-первых, я не ребенок! – насупившись, оборвал Маки. – А если и ребенок, то у меня просто волшебная «нянюшка»! Бояться точно нечего. - Мэри Поппинс? – живо заинтересовалась Лилиан. Юа вряд ли успела познакомиться с земной литературой, но, уловив тон, недовольно оскалилась. - И Джинни по совместительству! – кажется, искаженная история Стражниц была не единственным мультфильмом, о котором успел узнать «не ребенок» Маки. – Кстати, что у вас за проблемы. Может, мы можем чем-то помочь? – паренек с легким хорохорством покосился на Лилиан. - «Вы» можете, или она может? – невежливо ткнув пальцем в баньши, уточнила Ирма. На этот раз та не изменилась в лице. - Я все могу. Но у молодого господина осталось только одно желание, если я это сделаю, то на Арканту нас вернуть уже не смогу. Одной из главных проблем баньши было то, что, обладая огромной волшебной силой, эти существа лишь малую долю этой силы могли использовать по своей воле. Полноценная их магия была подвластна только воле чужой – совершенно непонятно, кто и когда наложил на них подобные ограничения. Оракул, в обычной его манере, не особенно распространялся о подробностях. Но, наверное, смысл в этом был – имей баньши возможность сами использовать свою силу, они, вероятно, уже правили бы людьми. - Я не уверен, что вообще собираюсь туда возвращаться! – резко вставил Маки. Все обернулись к нему. - Ты что, сбежал? Сам каким-то образом получил власть над баньши и – сбежал?! – возмущенно вскипела Водная Стражница. – О чем ты вообще думаешь? Отец, наверное, с ума сходит! И… как ты мог поймать баньши? - Рассказал, что мне нужна помощь, и она… в некотором смысле, предоставила мне возможность ее поймать. Правда, я пообещал, что не стану обманывать правило трех желаний, как отец это сделал! Не все, как он, воображают, будто могут решать и распоряжаться за всех! Похоже, в других мирах с проблемами переходного возраста все было ничуть не проще, чем на Земле. - Ну, если вы могли бы нам помочь, Вилл при помощи Сердца Кондракара потом вернула бы вас… куда угодно, мне кажется! – с нарастающим интересом опять вмешалась в разговор Лили. – Когда ты сам захочешь, разумеется… А вы действительно из другого мира? Как Элли и все ее… спутники? - Из другого «другого мира»! – не успел мальчишка и рта раскрыть, ответила вместо него Ирма. – И это не имеет значения. Использовать силу баньши… нехорошо. Даже если на этот раз она решила подарить кому-то желания по своей воле… это никогда ничем хорошим не заканчивается. - Баньши здесь совершенно ни при чем, – прошелестел из темноты мужской голос, заставив Вилл поежиться. – но любое желание любого из людей неизбежно таит в себе опасность. Князь Фобос слабо изменился за прошедшие годы. Но, если в отношении Седрика теперь изменилось восприятие, то с бывшим меридианским диктатором и этого не произошло. Все так же внешне мужчина, которому должно было быть уже под сорок , больше напоминал изнуренного сессией взлохмаченного студента, а вовсе не ужас межмирового масштаба, в одежде на земной манер – самых обычных джинсах и слишком большом для его тощей фигуры свитере – князь выглядел моложе и почему-то еще высокомернее, чем в колдовской своей мантии. Если Седрик умел вживаться в разную обстановку, то Фобос в любой обстановке выглядел слегка не от мира сего. - Я слышал, Ари ничего дурного не сделал своему миру, скорее даже наоборот. - Никого нельзя держать в рабстве – ни людей, ни волшебных существ… мы сами едва не забыли об этом до той истории с астральными копиями. - Магическими тварями, не знающими своего места! Любой практикующий маг рано или поздно создает чудовище, жаждущее прикончить своего создателя, что-то вроде… как говорят на Земле? Профессиональных издержек, – князь слабо улыбнулся. Что ему-то здесь было нужно? – Седрик сказал, что вы не можете определить, столкнулись с колдовскими тварями или волшебными марионетками. - Не думаю, что к твоей помощи прибегать безопаснее, чем к силам баньши. Не то, чтобы дело было в том, что последняя попытка принять у тебя помощь едва не закончилась для нас заточением в пустоте междумирья, но что-то я не верю… - Доверие и не нужно. Мне всего лишь интересно изучить необычное проявление магии, да еще в столь бедном на собственную магию мире. - И с этого обычно всегда начинаются неприятности! Возможно, в знаниях князя и была для них ценность. Ну, должен же был быть хоть какой-то смысл в том, чтобы большую часть жизни проводить в исследованиях и расширениях возможностей колдовства! Вероятно даже, что Фобос и не был одержим никакой местью Стражницам – он слишком скупо относился, в числе прочего, и к чувствам, чтобы удостаивать долгосрочной ненавистью тех, кого считал в свое время досадными препятствиями. Однако одно было очевидно – подобный человек и пальцем бы не шевельнул ради других без выгоды для себя. А делиться с ним информацией в ответ было небезопасно. Особенно после всего, что Оракул рассказал о пробудившейся «дикой магии» Лилиан – пусть уж лучше этот безумный коллекционер источников могущества продолжает считать, будто Кондракар просто на время передал малышке магию Земного Начала. Охотился или нет целенаправленно за Лили Кукловод, а Фобос вполне способен был оказаться куда опаснее. Кроме того, то, что собственное колдовство князя не могло создавать жизнь в неживом – лишь видоизменять форму – еще не гарантировало, что он не мог воспользоваться силами… кого-то вроде Нериссы. Куклы, конечно, не были электронными роботами – это Вилл определила бы сразу – но Нерисса уже создавала марионеток из льда и лавы. - Надеюсь, это все, что ты собирался сказать. Что до тебя, Маки… - Я не собираюсь возвращаться, нужна вам помощь или нет! Просто предложил… И никто меня не заставит! - Твой отец в прошлый раз даже Кондракар как-то поставил на уши из-за беспокойства за тебя, а мы, в большинстве случаев, расхлебываем последствия! – Ирма крутанула рукой, кажется, собираясь поймать мальчишку за ухо, но, наткнувшись на холодный взгляд баньши, на полпути передумала и опустила руку обратно. Кто знал, что Юа могла счесть нападением на «хозяина». С силой исполнения желаний или без нее, а защищать Маки она готова была по собственной воле. - Вы пришли когда-то на Арканту, добиваясь свободы для Юа, так почему же я меньше права имею делать, что сам захочу, чем она? Я никогда не собирался быть смыслом чьей-то жизни, у меня, в конце концов, есть своя… - И чтобы доказать это, ты просто сбежал. Ну, это, конечно, совершенно не детский поступок! – насмешливо вставил князь. Так… - Почему бы Маки не рассказать нам все по порядку! – с преувеличенным воодушевлением предложила Хай Линдон, положив ладони на плечи уже заметно обогнавшего ее ростом мальчишки. – Может, Тара что-нибудь посоветует… Вы давно на Земле? - Только с сегодняшнего дня. - Можете сегодня остановиться у Корнелии и Лили в их загородном доме, по крайней мере, никому там не придется ничего объяснять. И… поедем мы уже отсюда, пожалуй… - А как же я? – с легкой обидой уточнила Лили. - Ну, это ваш школьный праздник, можешь оставаться со своими одноклассниками. Спросишь у Элион, собирается ли она задерживаться, а мы… - Эй, так не честно, почему меня все время пытаются оставить в стороне? И про Арканту мне тоже ничего не рассказывали! Я единственная, кто еще не бывал в по-настоящему других мирах, и… - Ты могла бы попросить Элион показать тебе Королевство, – проницательно предложил Фобос. Ирма, нахмурившись, обняла Лили рукой за плечи и притянула к себе. - А и правда, лучше нам держаться всем вместе – сейчас это включает и тебя! Поедем… гм, Крис не расстроится, если мы его здесь оставим? - У него есть компания на сегодня! – уверенно ответила Лилиан и, высвободившись, подхватила под руку Маки. – Дома даже лучше, там можно говорить о чем угодно. Ты же расскажешь, откуда ты и что там… - Ваш город куда интереснее, можешь поверить! – возразил Маки, но сопротивляться не стал. – Может быть, создание третьего сезона сериала еще обсуждается? У меня есть предложения, что следовало бы поменять в истории и… Вилл тихонько застонала сквозь зубы. - Сам снимай, если так нужно. Хоть со своей "нянькой" – в качестве «последнего желания», а уж обратно в Арканту мы вас как-нибудь сопроводим. И не спорь! Расскажешь нам дома, что у вас там с отцом за стычка произошла. «Тарани детскую психологию изучает, так пусть хоть как-то поможет разобраться, что у них там!» – припоминая свои собственные ссоры с мамой в этом возрасте, Вилл догадывалась, конечно, что ничего хорошего, хотя и ничего серьезного быть не могло. Но она из дома не сбегала, даже в приступах отчаяния. Кроме того, Маки вряд ли был столь же вспыльчивым… хотя кто вообще знает, какой характер у него мог проявиться после исцеления. Вопреки заявлению Маки, быстро стало понятно, что, даже обменяв последнее желание на «обратный билет» на Арканту, Юа вряд ли смогла бы чем-то им помочь. Желание искать то, никто не знает что было лишено всякой конкретики, а значит, все, что она действительно могла – защитить с случае конкретного нападения. От меридианцев можно было бы узнать больше, если бы не категорическое единогласное нежелание Стражниц их вмешивать. И по пути, и позже, уже дома (к некоторому удивлению устоявшему на положенном месте после нашествия Тяпы и Ляпы, усугубленного маленькой меридианской колдуньей) Маки явно пытался произвести впечатление на Лили, поэтому выложил больше, чем хотел бы. К счастью, сама Лилиан целиком поддержала мнение старших Стражниц относительно такого бегства из дома, сыграв куда большую, чем Тарани, роль в том, что после получаса препирательств Маки согласился вернуться домой и по-человечески поговорить с отцом – хотя и в обмен на то, чтобы завтра Лилиан провела для него экскурсию по земному городу. Юа, участия в разговоре не принимавшая, успела заворожено уткнуться в телевизор, где, по случаю Хэллоуина крутили ужастик «Мастер желаний», и теперь счастливо хохотала на каждую жуткую выходку злобного джинна. Вилл молча понадеялась, что подобное произведение земных фантазий не натолкнет бенши Арканты на принципиально новый подход к чужим желаниям – иначе новая миссия там не заставит Стражниц долго ждать… В общем, Хэллоуин в этом году коварно не оправдал худших ожиданий и не обернулся никакими неприятностями, что Вилл суеверно не захотела признавать до тех пор, пока, по крайней мере, группа Нериссы не вернет Мэтта по окончанию концерта, попутно не втравив ни в одну историю! Жизненный опыт показывал, что, пока день еще не кончился, рано было радоваться тому, как он прошел!
- Подростки – это просто какой-то кошмар! День после Хэллоуина прошел, в основном, за экскурсией для Маки по не слишком многочисленным Хиттерфилдским достопримечательностям. Хотя нельзя было сказать точно, что стоило, а что нет считать «достопримечательностями», поскольку ее вчерашний знакомец с равной вероятностью мог и придти в восторг от какой-нибудь ерундовой и совершенно привычной для землян мелочи, и ничуть не впечатлиться тем, что считала значимым сама Лилиан, так что самой девочке тоже предстояло сделать немало открытий. Денек вообще выдался насыщенным. То, что Корнели не понравилась как вся эта затея, так и к самому Мики сестренка, похоже, симпатии не испытывала, было очевидно для Лили с самого начала, хотя и причины оставались довольно смутными. Впрочем, демонстрировать это гостю напрямую Корнелия тоже не стала, она вообще почти с ним и не общалась, погрузившись в приведение дома в порядок после вчерашнего праздничного нашествия. Лилиан, смущенная, что уходит вместо того, чтобы помочь сестре, попыталась применить свои новые способности, чтобы заставить вещи разлететься по местам самостоятельно – похоже, сама Корнелия применяла его не столь уж и редко – однако попытка вышла неудачной и только добавила в доме беспорядка. Только вечером, когда Мики и Юа уже вернулись в свой мир (увы, напроситься на ответную экскурсию шансов не представилось – Стражницы не перемещались туда сами, а только создали «телепорт»), Корнелия позволила высказать сестре свое раздражение. - Маленькие дети, конечно, немногим лучше, но их, по крайней мере, обычно получается как-то сдерживать! - Что опять не так? – в общем-то, догадавшись, что не угодил чем-то ее сестре именно Маки, спросила Лилиан. - Тогда, шесть… уже практически семь лет назад – ты просто не представляешь, как Ари был одержим своим сыном. После смерти жены у него никого больше не осталось… Готов был законам мироздания бросить вызов, лишь бы сделать жизнь Маки счастливее – и что происходит теперь? Из каких-то дурацких капризов и упрямства этот парень сбегает из дома с освобожденным чудищем, когда-то пытавшимся, между прочим, его похитить! - По-моему, Юа к нему искренне привязана. Раз предложила желания почти в подарок. И Маки прав – это жестоко, заставлять человека быть смыслом чьей-то чужой жизни! Даже родительской. - Ничего другого я от тебя услышать и не ожидала! – обвиняюще указав на сестру какими-то свернутыми в трубочку бумагами, отрезала Корнелия. – Ты ведь тоже подросток! И… даже я сама в твоем возрасте была немногим лучше… - Ну, кто бы мог подумать, что ты, оказывается, не безупречна! – хохотнула девочка, что сестра в ответ не улыбнулась. - Все совершают ошибки. И… тебе понравился Маки? - Ну да… То есть нет. Не в этом же смысле! Хотя, он симпатичный и столько всего интересного… - Слушай, ты должна понимать, что бы там не происходило на Арканте, его место всегда будет там. В его мире. Даже когда он сам может подумать, будто это не так. Точно так же, как и твое здесь, с нами. Поначалу может захватывать, когда через новое знакомство с человеком для тебя буквально открывается иной мир, но заканчивается это одинаково – в мире каждого другому не место! Элион… с младенчества выросла на Земле, но все равно пришло время, когда она окончательно почувствовала себя здесь чужой. Что бы она ни говорила о том, как скучает по пицце и кабельному телевидению. - Похоже, больше всего встречи с иномирянами заставляют нас ценить привычные и знакомые для нас вещи! – еще раз попыталась разбавить серьезность разговора Лилиан. Похоже, встреча со старой подругой через столько лет, заставила Корнелию осознать, как она все это время по Элион скучала. Но в чем вообще проблема, если Стражницы могут перемещаться по самым разными мирам, чтобы поддерживать общение с друзьями там? Не обязательно же непременно оставаться там жить! - Не знаю, могу ли я выдержать хоть что-то из этого! – отвернувшись, уже словно самой себе пробормотала Корнелия. – Или превращусь в такой же кошмар, что и Тереза. Если верить Элли и этому маленькому кошмару – Соли, у меня уже сейчас трудности со взаимопониманием, а потом будет только страшнее. Это мне только кажется, что жизнь сейчас летит кувырком! А тут при чем еще Маки? Да и Элион? Про то, что сестра и сейчас периодически напоминала свою свекровь – Питер пару раз даже подшучивал по этому поводу – Лилиан решила не уточнять, кажется, для Корнелии это было наиболее неприятным моментом.
Ноябрь тянулся своим чередом, больше ничего странного не происходило – видно, даже мистические похитители не желали себя утруждать серыми промозглыми днями, когда нудный мелкий дождик изредка сменялся лишь приносящимися с моря бурями. Расследование Стражниц быстро зашло в тупик, зацепиться им было не за что. Ирма, о чем-то туманно посудачив с знакомыми отца и Стефана в полиции, пыталась разузнать, кто и откуда поставляет необычных кукол, но тоже особенно в этом не преуспела, отслеживать продажу каждой не позволяли никакие волшебные способности, хотя Вилл «договорилась» с системами наблюдения в магазинах: то ли электроприборы не могли улавливать направленные на человеческое сознание чары, то ли игрушки и впрямь вели себя до безобразия… нормально. Время от времени Лилиан посещала мысль, что, раз уж неведомый Кукловод заинтересовался ей – должно быть, считая практически ребенком – то это можно было бы использовать, чтобы его спровоцировать. Корнелия пришла бы в бешенство, но, может быть, Лили удалось бы убедить остальных Стражниц, даже если они и попытаются ее сперва отговаривать, но должны же понять, что это – необходимый риск? И – что Корнелии не обязательно знать этот план в деталях? В конце концов, сама ее сестричка держала всю семью в неведении несколько лет удивительных событий! Девочка непременно попыталась бы рискнуть, если бы только… Если бы только это и впрямь не оказалось сущим ребячеством, при каждой мысли о котором в голове словно сам собой включался голос сестры, снова и снова об этом напоминающий. К тому же, разве произошедшие события не заставили Лилиан повзрослеть? Теперь-то она не хуже самой Корнелии понимает, что волшебство – это по-настоящему, это серьезно, не для того, чтобы играть с ним! Наверное, больше ею и Кукловод-то не заинтересуется… Открывшееся неведомое знание словно бы поставило Лилиан слегка особняком. Она по-прежнему оставалась общительной в классе и в команде, но осознание того, что знаешь о мире больше даже старшеклассников и учителей, что у тебя теперь есть свое место – пусть и тоже преимущественно «в запасе» – в команде гораздо более значимой и удивительной, нечего удивляться, что ничего в отношении к другим подросткам уже не остается по прежнему. Хотя тут дело могло быть еще и в том, как изменились отношения Лили с Кристофером. Конечно, они отдалились друг от друга еще в сентябре, после его неуклюжего признания, но после Хэллоуина девочка впервые почувствовала, что не только она сама держит теперь дистанцию с когда-то задушевным приятелем. Совсем немного раньше ее переезд к сестре не стал бы таким уж препятствием в общении, к тому же в школе они проводили достаточно времени… проводили достаточно времени – нет, теперь не «вместе». Рядом. За последнее время трудно было не понять, в чем отличие одного от другого. Лилиан старалась смотреть вперед с оптимизмом, ведь ее замысел насчет Марлы явно срабатывал, и меньше всего сейчас хотелось бы самой все испортить, не давая этим двоим толком время проводить вдвоем. Просто Лили как-то и в голову не приходила, что она сама же и окажется в роли возможной помехи, но девочка старалась не навязывать свое общество Марле и Крису, когда они были все вместе. А по отдельности… по отдельности с новой подругой общаться приходилось чаще и, оптимизм там или нет, а по прежней дружбе с Кристофером Лилиан постоянно тосковала. Может быть, в этом хмуром ноябрьском времени и было все дело – чертовски трудно сохранять оптимизм, когда у самой природы на это нет никакого настроения. - Что у вас такое случилось? – как-то между ходом полюбопытствовала Ирма, которой, может быть, новообретенное собственное счастье и окрасило мир иначе, но все же не настолько, чтобы совсем уж не покрутить носом относительно жизни подруг и близких. – Вы с Крысем поссорились? - Нет, – с искреннем недоумением откликнулась тогда девочка, но вопрос отчего-то прозвучал неприятнее, чем должен бы был. - Знаешь, когда в девятом классе к нам приехала учиться по обмену Мишель! – Ирма хихикнула, как-то странно дернув плечами. – Меня просто из себя выводило, что Мартин стал все время проводить с ней… хотя меня совершенно не интересовал Мартин, уж поверь, ни до, ни после, да и вообще – я тогда встречалась с Джеем, ну, то есть, это уж точно никак не могла быть ревность, но все равно меня просто взбесило, что его внимание раньше целиком доставалось мне – и вдруг… - Все в порядке! – почему-то внутренне поморщившись от бойкой болтовни, тверже повторила Лилиан. Кажется, не зря Корнелия не самым лестным образом поминала эту черту подруги. – Просто… столько всего произошло – у всех нас. Разумеется, как раньше, все быть уже не может. - Но вы ведете себя так, словно за что-то друг на друга сердитесь… - Не припомню случая, чтобы Кристофер не говорил прямо, если вдруг ему что-то не нравится. - Я тоже… в том-то, наверное, и дело. Но – как знаете. Просто имей в виду, если вдруг понадобится совет – я, без ложной скромности, своего рода эксперт по вопросу взаимоотношений! Уж не с Корни же тебе откровенничать… Слушай! Может быть, тебе понравился Маки? «С другой стороны, у Корнелии и Ирмы не так мало общего, как могло бы показаться на первый… и на любой взгляд!» - Просто Крысь, кажется, решил, что ты, ну… - Но ты-то точно знаешь, что мы пары дней толком не были знакомы! Может быть, и нравился… но сколько нужно было времени, чтобы это что-то начало значить, времени, которого не было и просто быть не могло. Интересно, будь Маки настоящим учеником по обмену, может быть, иностранцем, но задержавшимся бы здесь достаточно надолго – и с которым потом можно было бы поддерживать общение… меняло бы это вообще хоть что-то? Симпатичных людей полно. В окружении каждого их достаточно, что уж говорить о целом мире – а теперь и целом множестве миров – вряд ли одно только это может хоть что-то значить. - Пары дней! Знала бы ты свою сестричку, когда… э-э, не важно. - При чем здесь она? – припомнив разговор после Хэллоуина, еще сильнее удивилась Лилиан. Корнелия ко всему относилась архисерьезно. – С Питером, кажется, они года четыре были знакомы, прежде чем она перестала хотя бы скрывать, что все это время он ей нравился… Питер просто не мог не нравиться, это точно, но уж Корнелия-то тем более даже мысли не допустила бы нырнуть с головой в едва вспыхнувшую симпатию. - Э-э-э… да! Конечно, с Питером, верно! Терпению некоторых можно только позавидовать. Но – между нами – это как раз потому, что Корнелия чуть ли не до паранойи боится совершить ошибку. Считает, что все рухнет, если хоть что-то будет не так, а люди, знаешь ли, не идеальны – и она сама тем бо… тоже! Корнелия… сколько Лилиан только помнила, ее старшая сестра всегда такой и была. Что-то в тоне Ирмы выдавало отчаянное юление, но Лили слишком хотелось закончить этот разговор, чтобы пытаться ухватить этого налима. А вот с Кристофером, наверное, следовало все-таки поговорить. Возможно, Ирма и сама дофантазировала его «подозрения» насчет Маки, но – стоило быть с собой честной – и до разговора с ней Лили саму покалывало ощущение, что старый приятель не просто не находит для нее столько же времени, как прежде, а за что-то сердится. Покалывало и отметалось, как слишком уж беспричинное. Но как и что тут правильнее будет спросить и вообще – сказать?
Еще несколько дней девочка провела в попытках найти или подобрать нужные слова для разговора. Они с Крисом все так же часто виделись в школе, но ни на переменах, ни на тренировках хоккейной команды время и место уж точно не располагало к тому, чтобы настроиться на нужный лад, а после школы и клубных занятий у Кристофера теперь были уроки с Марлой, домой они ходили вместе, а Лилиан приходилось спешить на автобусную станцию в пригород. Казалось бы, дурацкая проблема в мире современных-то коммуникаций, но как звонить, не зная при этом толком, что скажешь, с чего начнешь разговор – да еще после затянувшегося отдаления. И понимание, что чем дальше оттягиваешь – тем только тяжелее будет – совсем не помогает. «Корнелия чуть ли не до паранойи боится совершить ошибку… словно все рухнет…» Вот уж какой проблемы Лилиан раньше в жизни не видела. Ей миллион раз доводилось делать глупости, но все обходилось, детские ссоры заканчивались примирениями, ошибки можно было исправить. Неужели быть взрослой – это значит и жить таким постоянным опасением? Ирму и Хай Линдон-то, хоть они и младше Корнелии всего на год, а такими уж взрослыми не назовешь! Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы Кристофер однажды вечером не позвонил сам.
- Просто фантастика! Я как раз думала о том, чтобы поговорить, и… - И, возможно, с этого стоило начать. Тон, никогда раньше не свойственный Кристоферу – Лили не так уж редко видела и слышала, как паренек кипел от злости – моментально остудил нахлынувшее было облегчение и воодушевление. - Что? – переспросила девочка, окончательно растеряв все мысли. Повисла пауза. - Если это твой способ ответить «нет», то я полагал, что ты хотя бы нормально скажешь мне это в лицо. Не припомню, чтобы ты когда-то боялась быть честной – даже после всех этих увиливаний и попыток меня избегать. Такого – не ожидал. - Погоди! О чем ты вообще говоришь? «То есть, я, конечно, не знала, как тебе сказать…» - О кукле. Подарке на твой День Рождения, разумеется. О том, что куклу разбили, Лилиан, конечно, не упоминала. Хоть и можно было как-нибудь обойти обстоятельства и причины «гибели» игрушки, не то, чем вообще хотелось бы разговаривать, а почти потухшее общение с Крисом избавило даже от необходимости намеренно избегать этой темы. Неужели Ирма проболталась про куклу, естественно, не упоминая про «кукловода»?! - Но… - Уж не знаю, что заставило тебя думать иначе, но это был именно подарок, а не аванс на случай, чтобы ты не вздумала с ходу мне отказать! Мне вообще казалось, что мы лучше друг друга знаем! Но, если ты все же решила вернуть подарок – можно было хотя бы не посылать эту куклу тайком! - Чт… - Поэтому ты вела себя в последнее время еще более странно! - Что значит «вернуть»?! Это… как… та самая кукла сейчас у тебя? - Или просто необыкновенно на нее похожая! – с разочарованным ядом в голове откликнулся парень. – Теперь ты еще станешь говорить, что ее не присылала? Может, она вообще сбежала сама? Незачем было вообще пытаться разговаривать! - Подожди! – в отчаянии выкрикнула Лили, но из трубки уже донесся раздраженный щелчок, а следом короткие гудки. Прикусив губу, девочка поспешно набрала номер, с минуту слушала веселенькую мелодию, еще раз набрала, мысленно выругалась, сбросила звонок и попыталась дозвониться сперва Ирме, потом – Тарани, но в первом случае опять не дождалась ответа, а во втором выслушала сообщение, что аппарат отключен, но она может послать сообщение… До номеров Вилл и Хай Линдон, располагавшихся в самом конце телефонной книги, у Лилиан просто не хватило терпения добраться: закинув аппарат в карман и на ходу натягивая куртку, девочка вылетела на улицу, устремившись обратно к автобусной остановке.
Обычно миссис Лэр была дома почти в любое время, но, словно в издевку, именно сегодняшний день оказался исключением. Дом встретил запертыми дверями и тишиной, и Лили, покрутившись на крыльце, оставалось только обругать себя мысленно последними словами: с чего она вообще решила, что звонить ей Кристофер мог только из дома… Только потому, что он сказал о вернувшейся туда кукле? Еще раз мысленно высказав в собственный адрес все полагающееся случаю, девочка снова схватилась за мобильник, собираясь позвонить Вилл или Хай Линдон, но не успела – телефон сам ожил в руке, едва не заставив от неожиданности его выронить. - Ирма?! П-пожалуйста, приходи к дому своих родителей, здесь… Мельком заметив яркое пятно, Лилиан сфокусировала взгляд на рекламной листовке о начале распродаж после Дня Благодарения, которую какой-то неаккуратный почтальон вместо ящика у калитки зачем-то закрепил на самой двери в дом. Прошло уже так много времени после Хэллоуина?.. Но думать следовало не об этом, а о том, что не особенно примечательная рекламка приглашала на открытие магазина авторских кукол! - К-кажется, куклы снова пришли сюда!
Отправлено: 29.12.17 20:37. Заголовок: 31. Тарани С педаг..
31. Тарани
С педагогической практикой в Хиттерфилде дело было, можно сказать, окончательно решено. И миссис Боксер, вопреки некоторым опасениям Тары, даже с радостью согласилась принять бывшую ученицу теперь уже в качестве временного учителя – даже если основной специализацией была вовсе не педагогика. Уже после Нового Года Тарани могла окончательно вернуться в Хиттерфилд, а, если повезет, то и приурочить переезд к рождественским каникулам. Пусть к Рождеству Питер, в отличие от Дня Благодарения, уже планировал вернуться из своей Австралии, но вернется он, в первую очередь, к себе домой, а вовсе не к родителям, что маму, вполне возможно, может огорчить не меньше, чем его отсутствие на ближайшем семейном ужине. Совсем уж по правде говоря, Тарани не была точно уверена, хочет она больше вернуться в их хиттерфилдский дом или же попытаться и там снять квартиру самостоятельно. Как бы она ни скучала, в возвращении к родителям было что-то от того, чтобы словно превратиться обратно в ту девочку подростка, которой ты была, когда жила там в прошлом. Глупо, конечно, в детство нельзя вернуться, вернувшись лишь только в дом родителей – да и не такой уж уже маленькой Тара была, когда они переехали, именно тогда в ее жизни начались многие перемены, сумевшие привести девушку к себе нынешней, к себе настоящей. Но странное ощущение этого возвращения не желало проходить. Что ж, если сама Тара пока не могла определиться, чего хочет больше, то можно и, как хотят родители, пожить пока что у них. Даже если Тереза до сих пор интересовалась жизнью своих повзрослевших детей в форме, неприятно напоминающей допросы в зале суда, и считала строгую подотчетность «внутрисемейным доверием» и «полноценной честностью». В тринадцать лет Тарани была совершенно не рада свалившимся на нее и девчонок волшебным приключениям, в частности, еще и потому, что страшно было представлять себе появления в жизни секрета, о котором просто не можешь рассказать маме, перед которой привыкла отчитываться во всем. Совершенно не рада… но это, по крайней мере, заставило ее осознать, что собственная, неприкосновенная сторона жизни все же существует – и что это абсолютно нормально. И доверие между людьми вовсе не в том, чтобы требовать отчета на каждый шаг, а как раз наоборот! Хоть тайна так и осталась тайной, но постепенно и другие события заставили Терезу понять, что не все она держит под уверенным контролем – и все равно, когда Тара еще только закончила школу, мама настаивала на том, что в университет можно поступить и в родном городе, без нужды уезжать куда-то, ведь гораздо удобнее остаться жить дома, с семьей. За Питера, переехавшего годом ранее, Тереза словно бы тревожилась меньше. Хотя это именно Питер без напоминания о том, что иногда стоит и уборку делать, забывал о таких мелочах до тех пор, пока кто-нибудь не начинал подозревать, что в доме образовалась незаконная радиоактивная свалка! Но его вполне спокойно отпустили жить по собственному усмотрению, а Тара… Тара, по правде-то, и не обсуждала с родителями, будет ли снова жить дома, вернувшись в Хиттерфилд. Мама явно считала это само собой разумеющимся. И именно это слегка нервировало. Но не к подругам же, как-то незаметно успевшим обзавестись мужьями раньше, чем половина из них закончили учиться, в соседки теперь навязываться! То есть, Тара, наверное, предложила бы пожить вместе Корнелии и Лили, пока не вернется из поездки Питер, но он, скорее всего, будет в Хиттерфилде раньше ее переезда. А Шейла вернулась к постоянным поездкам с отцом и музыкальной группой… Неизвестно, собираются ли они вообще возвращаться в Хиттерфилд, а если собираются – то когда именно такое может случиться.
«Только… кто-нибудь, окажитесь на связи! Пожалуйста, только ответьте!» Крик взорвался в голове, заставив Тарани болезненно поморщиться и прижать пальцы к виску. «Лили? Что случилось? – переспросила огненная Стражница мысленно, но ответа не последовало. То ли «замещающая» маленькая волшебница еще не научилась осознанно пользоваться общей телепатической связью, то ли что-то отвлекло ее в последний момент. – Вилл, Ирма, вы меня слышите? Свяжитесь с Лилиан, кажется, она что-то обнаружила в Хиттерфилде» Вилл появилась посреди небольшой комнатки, нынешнего жилья Тары, спустя две или три минуты. - Кристофер пропал, – не дожидаясь никаких вопросов, рыжеволосая Хранительница протянула руку. – Лили считает, что это связанно с куклами. Тарани зажмурилась. Отчасти по привычке: от перемещений у нее слегка кружилась голова – отчасти стараясь собраться с мыслями. Много лет назад, когда Стражницы были совсем еще неопытными, совсем ничего не знающими ни о своей силе, ни о множественности миров, но, тем не менее, успели поучаствовать в небольшом государственном перевороте и даже счесть, что с магией и приключениями уже покончено – что ярче всего демонстрировало их тогдашнюю наивность! – Питер оказался в плену у меридианского охотника, выследившего Тару на Земле, и жизнь брата стояла на кону. Тогда их противник был довольно прямолинейным воякой, желавшим так всего только гарантированно рассчитаться со Стражницами в честном бою, хотя охотничьи навыки вполне позволяли выследить и прикончить их поодиночке, не дав даже использовать волшебные силы, всего только – но все равно такого страха ни до, ни после Тарани переживать не приходилось! Он прекрасно понимала Корнелию, так негативно отреагировавшую на то, что Лилиан впуталась в дела Стражниц… и даже представить боялась, что сейчас чувствует Ирма. За младших ведь всегда острее чувствуешь ответственность… - Когда я ходила вчера за покупками, тот павильон был пустым… - Но мы определенно пришли туда, куда нужно! Стоило открыть несколько секунд спустя глаза обратно, взору предстала длинная галерея самого обычного торгового центра, уже закрывшегося, а оттого погруженного в полумрак. Гирлянды и праздничные вывески, призванные напоминать о грядущем Рождестве во время работы многочисленных магазинчиков, сейчас не горели, но все равно павильон, оказавшийся за стеклянной витриной перед группой Стражниц, отличался от остальных мрачностью и, так и просилось на язык определение, изысканностью. Хотя вывеска и извещала об открытии рождественских распродаж, пестрого яркого убранства этот магазин был начисто лишен, его не получалось даже назвать «магазином игрушек», хотя именно многочисленные куклы и обстановка кукольного быта и составляли почти весь его товар. Симпатичные, вполне современно выглядящие куклы, отнюдь не любимого «ужастиками» антикварного вида… - Почему ты не могла сразу перенести нас внутрь? – стиснув руку Вилл, напряженно спросила Ирма. – Разве ты сама никогда не была здесь? - Так у нас есть возможность сначала осмотреться на месте. - А еще у них! – водная Стражница ткнула пальцем в неподвижных кукол за витриной. – Есть возможность заранее рассмотреть нас! - Пожалуйста, успокойся! – попыталась вмешаться Тарани. – Если нас просто пригласили в ловушку, то нас здесь в любом случае ждали. Не факт, что у Вилл получилось бы переместиться действительно куда нужно. - Ждали не нас… а меня! – тихо возразила Лилиан, пристально вглядываясь в темную почти до зеркальности витрину. - Послание с тем же успехом могло адресоваться Ирме. Да даже если и так, никто ведь не мог ожидать, что ты пойдешь одна, не связавшись с нами. Лили протянула руку к щелкнувшему замку и приоткрыла дверь. Вилл прошла мимо нее и первой вошла в кукольный магазинчик, щелчком пальцев заставив загореться лампы под потолком. На первый взгляд, все кругом казалось самым обыкновенным, настолько, насколько вообще магазин, полный кукол в полутемном закрытом торговом центре мог быть обыкновенен. - Я совершенно уверена, что просто так мы ничего тут не найдем! – упрямо настаивала Лилиан, когда вслед за Вилл и остальные Стражницы вошли внутрь, чтобы как следует все изучить. – И что они пригласили именно меня! Вы же сами говорили… - Если так, то тебе тем более следует быть осторожнее и держаться рядом с нами! – с нехарактерной обычно строгостью отрезала Ирма. – Это может быть особенно опасно, а я не собираюсь объясняться с Корнелией, если с тебя хоть волосок упадет! - Просто ушам своим не верю! – возмутилась Хай Линдон. – Да если бы это тебе самой восемь лет назад, когда мы искали Элион, кто-то заявил, что не стоит влезать неизвестно куда, потому что это может быть слишком опасно… - Ну, так ведь и оказалось, верно? - … Сейчас Лилиан – одна из Стражниц, нам следует проявлять к ней больше доверия и уважения, а не разделять отношение Корнелии! Рядом с нами не было тогда вообще никого более опытного, она даже… - Ты все равно не поймешь! – отрезала Ирма. Хай и Лилиан обиженно примолкли, а Тарани, хоть и не одобряла таких резких высказываний, могла сейчас полностью согласиться с Ирмой. Как и Вилл, похоже. Однако поиски действительно ни к чему ни привели. Ничего необычного в магазине не скрывалось, да и куклы оживать что-то не спешили. - Слушайте, вы только что отследили меня, ну, телепатически. И тут же все перенеслись туда, где я была! – после очередного круга бессмысленных поисков, снова настойчиво заговорила Лилиан. – Просто дайте мне самой придти, куда нужно – и так же перенеситесь ко мне, когда я уже буду на месте! - Мы ведь хотим найти Кристофера, в конце концов! – опять поддержала ее Хай Линдон. – Не волнуйтесь, я успею подстраховать, если что. Ирма в смятении покусывала губы и то и дело сжимала пальцы на одной своей руке в ладони другой. - Почему вы вообще решили, что, если мы просто выйдем и пропустим Лили еще раз войти первой, то что-то изменится? Нас уже не могли не заметить, и… - И, если ничего не изменится, мы попробуем что-нибудь еще! – нетерпеливо крутанувшись, закончила воздушная Стражница. - А если это именно то, чего «Кукольник» от нас и ждет?! Чтобы просто умыкнуть еще и Лили?! - Теперь мне кажется, что мне и следовало придти сюда одной! – горько откликнулась девочка. – Я думала, что только Неля… но вы все, кажется, относитесь ко мне не как к одной из Стражниц, а как няньки, которым навязали сопровождать бесполезного ребенка. - Не сердись, пожалуйста! – Тарани тронула Лили за плечо. – Мы… все мы не просто так скрываем свою настоящую жизнь от большинства близких людей. Родителей, которые всегда чувствовали себя ответственными за нас, это обрекло бы на бесконечную тревогу за нас, это неизбежно. На самом деле Тереза, конечно, просто никогда не позволила бы дочери участвовать в подобной магической эксплуатации подростков. - Вилл и Корнелия рассказали… кое-что о нас рассказали своим мужьям, хотя и для них было нелегко просто принять это, но, думаю, никто не решился бы раскрыться перед родителями. Это было бы слишком жестоко. Но о тебе неизбежно знаем мы сами – и нельзя обвинять Корнелию за ее страхи. Хуже всего, когда все каким-то образом затрагивает близких. А твоей сестре… ну, уже доводилось потерять кого-то, кем одна дорожила. - Речь ведь не про Элю, из-за того, что им пришлось расстаться… - Я имею в виду – вообще потерять. Не думаю, что стоит сплетничать об этой истории, просто попытайся понять. Вполне может быть, что перспектива появления ребенка-то приводила Корнелию в такое смятение именно потому, что увеличивала количество тех, за чью судьбу придется чувствовать ответственность – причем ответственность куда сильнее любой прежде знакомой – при том, что Стражница Земли и раньше брала на себя зачастую больше, чем реально могла контролировать. Тут Тарани и сама могла только гадать, даже с почти готовым дипломом психолога и волшебной способностью читать некоторые мысли других людей слишком уж самонадеянно воображать, будто понимаешь кого-либо в полной мере. - Тогда постараемся сделать все правильно, а тогда и Корнелии всего рассказывать и не придется! – с преувеличенной безмятежностью подытожила Лилиан. Вилл, поколебавшись, без охоты кивнула. - Серьезно? Использовать кого-то как приманку?! – вскинулась Ирма. - Мы будем готовы среагировать в любой момент. Возможно, это и правда единственная возможность заставить Кукольника показаться. Обычно среди Стражниц сама Тарани неизбежно оказывалась самой нерешительной во всякого рода рискованных авантюрах. Но на этот раз Ирма, пусть и сильнее всех желавшая как можно скорее найти брата, дольше всех не могла себя заставить допустить угрозу кому-то еще ради этого. - Как бы то ни было, – тихо добавила Тара. – Лилиан никогда больше нам не доверится и действительно может в следующий раз пойти куда-то одна, без прикрытия, если мы сами не сумеем продемонстрировать доверие к ней! «Ведь иногда именно доверие оказывается ценнее любых заботы и защиты…» Вилл пропустила остальных к выходу в торговый холл, и, щелчком пальцев погасив свет, вышла последней. - Ну… попробуем, если вы так настаиваете! – придерживая стеклянную дверь, напряженно пробормотала она. Лилиан мимо Стражниц направилась в полумрак кукольного магазина, почти шаг в шаг за ней, резко остановившись перед самым порогом, последовала Хай Линдон. Поначалу казалось, что в магазине по-прежнему ничего не происходит. Тара даже подумала, что, что бы ни планировал Кукольник, его вспугнули общими поисками и теперь вовсе останется непонятным, где же искать Кристофера… но, после того как Лили около минуты рассеянно потопталась в полумраке магазина, пристально наблюдающие за девочкой Стражницы заметили, что там, хотя никаких ламп Вилл больше не зажигала, стало будто бы светлее. Отследить, откуда лился неровный слегка золотистый свет, не составило труда ни для наблюдательниц, ни для самой Лили, заметно увереннее шагнувшей к крупному заборчику с кукольными воротами примерно метровой, или чуть меньше, высоты. За декоративной оградой, где несколько кукол изображали игравших в миниатюрном саду детей, не было никаких источников света, да и направлен он был только наружу, но все же отчетливо проникал именно сквозь эти небольшие ворота, перед которыми Лилиан сперва присела на корточки, а потом и вовсе опустилась на четвереньки, явно заметив что-то внутри. - Лили, постой! – Хай Линдон сорвалась с места и нырком, словно прыгая в воду, влетела в ворота следом, просто пролетев магазин. И… - И вот теперь они обе куда-то исчезли! – рассерженно воскликнула Ирма, отталкивая Вилл и Тару, чтобы первой вбежать внутрь и остановиться у ограды. – Не думаю, что я здесь пролезу… но ведь и Кристофер уже года два как вряд ли поместился бы. Ворота, вернее, что-то невидимое за ними, продолжало неярко светиться, а «кукольный дворик» за ними остался абсолютно пустым. - А было вовсе не обязательно входить именно здесь, хотя… даже Хая и Лили не настолько уж маленькие, чтобы спрятаться внутри вот этого… Вилл нервно схватила Ирму и Тару за руки, напряженно сжала… и почти сразу отпустила, сокрушенно покачав головой. Кажется, с телепортацией все же не сработало, Тарани попыталась уловить мысли Лилиан или хотя бы более привычной «по настройкам» Хай Линдон. - Придется и нам попытаться войти через эту… гм, дверь. - Прямо как у Алисы в Стране Чудес! – пробормотала огневка, приседая и заглядывая в светящуюся арку. - Я только понадеюсь, что не как у Винни-Пуха в гостях у Кролика! – мрачно откликнулась Ирма. Тарани проход тоже не внушал оптимизма, но все-таки, изогнув спину, она заглянула внутрь так глубоко, как могла. Протиснуться в узкие «ворота» все-таки получилось. Да и с трудом это выходило только в самом начале, а стоило только целиком забраться в маленький светящийся портал, как коридор, наполненный мягким светом, стал постепенно расширяться. Коридор? Тара не замечала никаких изменений с собой, но все же хорошо помнила случай в одной из их первых миссий, когда очередной портал привел Стражниц на Меридиан, уменьшив в перемещении до размера феечки из «Питера Пена». При попытке проникнуть в кукольный домик что-то подобное было бы даже по-своему логично… В залитом солнцем саду еще царил разгар осени. Ветви деревьев клонились к земле под тяжестью ярких и глянцевых, как елочные украшения, плодов в зеленой дымке еще только-только начавших подергиваться золотом крон. Стволы и изгороди оплетали пестрые живые полотна вьюнков незнакомого Таре вида, а резные створки ворот в маленький садик, уже вполне подходящего размера, чтобы даже голову пригибать не пришлось, красноватые побеги дикого винограда. В глубине сада можно было рассмотреть неровную каменную стену дома и часть резного окошка с ящиком для цветов, а в центре к огромному дереву, ствол которого раздваивался метрах в трех над землей, были привязаны качели – широкая доска, на которой, встав по обе стороны, раскачивались двое девочек в старомодных нарядах лет семи или восьми на вид. Весь сад был наполнен гомоном голосов, разновозрастные дети играли в догонялки, взбирались на деревья за яблоками, водили хороводы и горланили какие-то считалки. На миг Таре показалось, что в одной из пестрых девчоночьих стаек, игравшей у стены в глубине сада в жмурки, мелькнуло хорошо знакомое лицо с восточными чертами. - Хай Ли?.. - Не так быстро! Ну что за манеры! – незнакомая девочка с золотистыми кудряшками поймала Тарани за руку раньше, чем та бросилась в гущу детворы в поисках подруги… или похожего на ту морока? – Следует поприветствовать всех, когда приходите в гости, а не бегать, как сумасшедшая. Что бы только сказала Ваша уважаемая маменька на такое поведение? - Я уже слишком взрослая, чтобы интересоваться, что она сказала бы, на каждом шагу! – вопреки собственным словам, Тарани еще не начав говорить, заметила, что с вцепившейся в нее куколкой сейчас одного роста, хоть с виду той и было лет десять, не больше. - Все дети так постоянно говорят! – с легкой насмешкой заметила та. - Слушай, я просто ищу своих друзей и… - Не сомневаюсь, друзей кому-то вроде тебя найти не просто. Где ты пыталась искать их раньше, в книгах? Не удивительно, что в результате ты выдумала себе и подруг, и магию, и волшебные приключения, а после и вовсе вообразила себя взрослой, чтобы хоть в фантазиях не оставаться запертой своими родителями в компании одних только скучных букв на бумаге, пока все остальные дети играли и по-настоящему дружили! Впрочем, теперь ты пришла туда, куда нужно. Прояви только должную любезность, и тебе будут рады в мире счастливого детства, которого никогда не было у тебя самой. - Что за вздор? – Тарани резко мотнула головой. – Я… я вовсе не ищу здесь каких-то новых друзей. Я пытаюсь найти тех, с кем мы уже друзья. И я… Скрип качелей ненадолго остановился, спрыгнувшие дети уступили свои места двум уже другим – пухленькому мальчику в костюме индейца поверх рубашки и камзольчика в духе этак самого начала двадцатого века, и белокурой девочке в пышном голубом платье и прикрепленными за спиной игрушечными стрекозиными крыльями. - Лили, Крис! – крикнула Тара, но дети, бодро начавшие раскачиваться на поскрипывающем дереве, не обратили на нее ни малейшего внимания. - Ты сможешь подружиться здесь по-настоящему, с кем захочешь, если только перестанешь упрямиться! – укоризненно повторила златовласка. – Ты же этого всегда хотела, когда все считали тебя слишком скучной, а маменьке все равно было недостаточно и абсолютного послушания. Стать, наконец, обычным ребенком, чтобы веселиться и играть со всеми вместе. Хотя бы поиграть в тех феечек, которые якобы все время спасают мир и… что там еще? Учатся в волшебной школе? - Боюсь, это про каких то других фе… мы вовсе не феи! А я… я… - Кто же ты такая, в таком случае? – уже с ноткой насмешки переспросила златовласка, вставая между Тарани и парочкой детей на качелях. – Кто? - Я не живу иллюзиями. И не жила даже в детстве. Я – свет истины, изначальное пламя! – клокотавшее в груди полупридушенное раздражение взорвалось и ринулось во все стороны, подобно ревущей волне. Иногда такое случалось, ведь Тарани, и впрямь старавшаяся всегда быть послушной и спокойной, сдерживала его внутри до последнего. Вот только не всегда это раздражение обращалось настоящей кольцеобразной стеной пламени, в миг уничтожившей золотые локоны и кружевное платьице стоявшей перед ней девочки, а саму девочку вместо ожога заставляющей потрескаться, словно лопающаяся глина. Моментально, как муляжи из бумаги и дерева, вспыхнули цветы и деревья с плодами, с испуганными криками бросились врассыпную игравшие в саду детишки, огонь хлынул во все стороны, как Тарани ни старалась вернуть над ним контроль или хотя бы сильнее замедлить… Бесполезно. Вырвавшееся наружу пламя уже нельзя было загнать в бутылку. - Лилиан, Крис, берегитесь! – сама себя не слыша за ревом пламени, прокричала Тарани. Девочка на качелях прыгнула, врезавшись в своего визави, и оттолкнула его прочь, в разрастающемуся серебристому кокону другой, сотканной из ветерков, стены, сквозь которую дети беспрепятственно провалились, но языки пламени расползались поверх, подобно вязи дикого винограда на стене. Только пышное платье и взметнувшиеся белокурые волосы огонь мстительно лизнул напоследок… - Простите меня, простите, простите… Тарани присела на корточки, обхватив голову руками. Сад вокруг горел и рассыпался пеплом, даже казавшаяся каменной стена дома сгорела легко, словно имитация из папье-маше. Даже яркое солнечное осеннее небо закоптилось и почернело, подобно невысокому раскрашенному куполу. Оставалось лишь отчаянно надеяться, что все бывшие здесь дети успели укрыться в сотканном Хай коконе из ветров… - Знаешь, подруга, для психолога у тебя самой, мне кажется, многовато подавленных эмоций!
- Мне так жаль… – уже в который бессчетный раз повторила Тарани, но горько рыдающая Лилиан в бессчетный же раз никак на это не отреагировала. Опаленные волосы, укоротившиеся, как минимум, вдвое, свисали вокруг склоненной головы, почти полностью закрывая лицо. Дети и подростки, некоторые из которых, как и Кристофер, вне «кукольного сада» казались почти взрослыми юношами и девушками, едва успев вынырнуть из чар иллюзии Кукольника тут же оказались под чарами уже Ирмы и сейчас окружали Стражниц совершенно безучастной толпой. Только сам Крис сохранил ясность в ошарашено вытаращенных и без того круглых глазах, но и он тоже не спешил подавать голос и требовать каких-либо объяснений. - Ну, по крайней мере, ты сумела разрушить иллюзию! – попыталась подбодрить Тару Хай Линдон. - Если бы не ты, все могли бы пострадать из-за меня! – огневка сжала кулаки. Даже сквозь обычную свою ореховую смуглость, она казалась почти до сероватого бледной. - А если бы не ты, я до сих пор бы играла с кем-нибудь в скакалку в этом волшебном саду. Может быть – навечно… зачем бы этой штуке ни понадобилось заманивать туда людей. Повезло, что мы обе там оказались одновременно, правда? Ну… ПОЧТИ во всем повезло… – покосившись на рыдающую Лили, виновато поправила себя Стражница Воздуха. - Ты представляешь, – хмуро уточнила Ирма. – ЧТО с нами сделает Корнелия, когда все это… - Нет! – Лилиан резко вскинула голову, перепугано сверкнув глазами из-под свисающих рваных прядей. – Не надо ничего говорить Корнелии! Она опять… она и без того недовольна, что я даже на время оказалась среди вас! - Только что мы убедились, что беспокойство вовсе не надуманное! – еще сильнее нахмурилась Стражница Воды. Тарани окончательно сникла, кажется, теперь уже полностью готовая поддержать это. Но решила вмешаться Вилл. - Ну… мне кажется, вовсе это необязательно. Ну, то есть, все уже позади, а… мы все знаем Корнелию. Беспокоиться об опасности нужно в тот момент, когда эта опасность угрожает, а не до или, тем более, после. - Предусмотрительность вовсе не ненужное… - Предусмотрительность вовсе не в том, чтобы заранее всего боятся и так в жизни с места и не сдвинуться, думая исключительно о том, что может на каждом шагу пойти не так! – отрезала рыжеволосая Хранительница. - Я очень-очень… я не хочу ее огорча-ать! – Лили снова всхлипнула. - Но ты-то ни в чем не виновата. - Когда я сломала ногу на катке в прошлом году, Корнелия… ы-ы, это, в конце концов, действительно ничего страшного, просто волосы. Ты… поможешь сегодня подравнять? – розоватые воспаленные глаза перевели взгляд на Хай Линдон. - Конечно! В смысле, конечно, помогу… И я тоже думаю, что не стоит заставлять Корнелию переживать, когда все равно все уже позади! Ирма скрестила руки, став в какой-то момент очень похожей на свою мачеху. - Обманывать же нехорошо! - Но вы сами говорили, что ничего не рассказываете родным! – девочка сердито покосилась на слушающего, растерянно приоткрыв рот, Кристофера. – Потому что не хотите, чтобы они беспокоились за вас постоянно без возможности чем-нибудь помочь. Сейчас это и Корнелии касается – а я, как и вы сами, не собираюсь оставаться сейчас в стороне только оттого, что ей не нравится… и еще больше не понравится. Что хорошего, если мы станем все рассказывать, просто чтобы отчитаться. - Три голоса против двоих! – Вилл с наигранно-беззаботной миной пожала плечами. – Лили может сказать, что просто решила сменить прическу и попросила Хай Линдон помочь. По-моему, тебе гораздо больше идет стрижка… К некоторому шоку всех присутствующих, эта попытка поддержать ее Лили не приободрила, после последних слов так и вовсе малышка сникла и снова заклокотала приглушенным плачем. - Я так… так долго… старалась их отрасти-ить! – все-таки пояснила свою неожиданную реакцию Лилиан. – А теперь опять буду выглядеть, как ребенок! У Хай Линдон даже слов не нашлось. С ее собственным небольшим ростом, миниатюрностью и при этом круглым личиком едва ли не младшеклассницей она выглядела в обыкновенном, не волшебном своем обличье и через годы после окончания школы. Были времена, когда это дико раздражало, особенно во время учебы в университете, когда Хай пыталась радикально изменить свой стиль на скучноватый деловой и вести себя серьезнее, даже пыталась носить очки с прямыми стеклами «для солидности», но эффект получался скорее обратным, словно бы она тайком нарядилась в вещи из маминого гардероба, а незнакомые старушки продолжали ворчливо сетовать на то, что «девочка» пользуется декоративной косметикой. Стремление измениться быстро прошло, да и теперь уже вспоминалось довольно забавным – но все же со стороны Лилиан, уже в четырнадцать вымахавшей в длинноногую блондинку на полголовы выше Хай Линдон, было одновременно смешно и горько слышать что-то подобное! - Да ты просто никак не уяснишь, что «быть взрослой» вовсе не обязано значить «быть похожей на Корнелию»! – ворчливо вмешался в разговор Кристофер. Лили снова вскинула голову, сверкая глазами из-под челки уже не с испугом, а почти с яростью. - А ты вообще лучше молчи! – сквозь зубы прошипела девочка. – Если твоей мечтой было вернуться в детство, чтобы «все снова было, как раньше», если тебе этого не хватало – то какого черта было самому все портить?! - Это я все портил? – опешил мальчишка. - Конечно! Это ведь тебя больше не устраивало со мной дружить! И сегодня ты вляпался в историю, потому что поверил какой-то кукле, лишь бы только не верить мне! - Несколько абсурдно звучало предположение, что кукла могла сама себя послать… И я все еще, кстати, не отказался бы от объяснения, что за чертовщина тут происходит! И почему на вас костюмы фей из мультика… - Мы вовсе не феи! И мультфильм вовсе не… Ф-ф! Прости, братец, но это не имеет смысла! – Ирма смущенно потеребила кудряшки. – Прежде, чем мы отведем тебя и всех этих потеряшек в полицию, мне все равно придется… как бы выразиться – промыть тебе мозги. - Что?! - Никто не должен знать, что магия, наша миссия Стражниц и иные миры существуют в действительности, а Вилл и так натворила ерунды с этой видеоигрой, а потом мультфильмом, но их, по крайней мере, никто не станет воспринимать всерьез… хоть что-то оправдывает ерунду в сценарии… - Хватит уже! – взгляд Вилл получился одновременно резким и виноватым. - Можем вместе придумать для тебя интересную историю! – сконфуженно продолжала Ирма. – Что это тебе удалось выбраться, например, из ангара, где держали запертых детей – и все спаслись благодаря тебе… Будешь все помнить, как приключение ничуть не хуже. Заодно выясним в полиции, все ли это пропавшие. - Нет. Я изучала сводки, не помню всех поименно, но количество точно не совпадает, – покачала головой вроде бы успокоившаяся Тарани. Стражницы переглянулись. - Эй, но я не понимаю, зачем менять память МНЕ! – к негодованию Кристофера уже явно примешался испуг. – И… ты так уже делала раньше?! - Нет. Надеялась, что и не придется… Судя по покусываемому краю нижней гуды, разговор давался Ирме все тяжелее и тяжелее. - Так не честно! Не честно просто вот так!.. - Хватит! – Стражница Воды махнула перед лицом брата ладонью, заставив смолкнуть почти на полуслове и замереть, бессмысленно глядя сквозь нее куда-то в пустоту. – Может, и не честно, но если ты ничего не будешь помнить, не будет и обидно. Я тебя слишком хорошо знаю, чтобы надеяться, что ты можешь быть в курсе и не влезешь поучаствовать уже по собственной инициативе, а постоянно от таких новостей просто рехнусь! И вам… – Ирма покосилась на Лили. – Придется все же объясниться потом в более подходящих времени и месте. Та только убито вздохнула. Остальным оставалось только уклончиво отводить взгляды. Конечно, когда Вилл решила признаться в их «тайной второй жизни» Мэтту после того, как тот стал свидетелем очередного нападения, а Корнелия Питеру – уже просто потому, что считала, что начинать отношения можно было только с полной честностью во всем, а Хай Линдон поступила так же, когда они с Эриком решили пожениться, тут могла решать только Ирма… Может, у Лилиан и была возможность возразить, но не похоже, чтобы девочка собиралась. - Ну что же, кажется, самого Кукловода мы все-таки упустили, если он вообще и был здесь! – отворачиваясь от брата, с преувеличенной деловой решимостью заговорила Ирма. – Путь Тара выяснит, нет ли в воспоминаниях этих детишек чего-нибудь полезного, прежде чем я заменю их на нашу легенду… еще придется подделать фальшивые улики, кажется, возле порта есть подходящие ангары, нам нужно изобразить словно там кого-то держали, я подброшу рабочим и сторожу пару смутных воспоминаний о чем-то подозрительном, а Вилл добавит «белых пятен» камерам слежения, чтобы проверка списала это на попытки что-то скрыть. Все как будто сложится в картину. Лили? Девочка недоверчиво повернула голову. - Работать с ангаром придется, в основном, тебе. Материальные предметы – это вотчина Стражницы Земли. Не волнуйся, мы объясним, что как делать. Права же, иногда мне кажется, что, не будь я в команде супергероев, из меня бы вышел идеальный преступник. Всегда знаешь, на что обратят внимание, если ты дочка полицейского… - И как это можно использовать при помощи магии? – ехидно уточнила Хай Линдон, которой в фальсификаторском плане совей роли не досталось, кажется, кандидатура для «объяснений» Лилиан всего необходимого сомнений не вызывала. - Магия всего лишь усиливает наши собственные таланты и умения! – важно отрезала подруга. – Не мешайте, мне еще надо как следует продумать детали легенды! - А ведь мы сами тоже опять ничего толком и не узнали… Кажется, оптимистичных ожиданий у Тары предстоящий ментальный допрос освобожденных детишек не вызывал. Но, если она помнит, с кого начались исчезновения, и – если он или она окажется среди освобожденных – может, это даст Стражницам какую-нибудь зацепку? Вилл тоже покачала головой. - Все, что нам удалось выяснить, что Нерисса, похоже, тут все-таки ни при чем. Хай Линдон поморщилась, вспоминая вылазку сперва в студию звукозаписи, а потом и загородную виллу. Вилл оказалась излишне самонадеянна в своей привычке «договариваться» с любой электроникой, но совершенно забыв, что способности у самой Нериссы аналогичные, хоть и с иным источником силы. В итоге «взломщицы» сами себя привели в ловушку и, если бы Нерисса и впрямь опять планировала бы что-то против них, то хотя бы попыталась этой невольной западней воспользоваться. Не факт, что могла справиться одна с троими, но Стражницы понятия не имели, насколько серьезной поддержкой были «подаренные» Твари и созданный самой Нериссой странный компьютер, охранная система которого так ловко перехитрила даже Вилл. Вряд ли самым паршивым воспоминанием в таком случае остался бы душный запах сигаретного дыма, в ауре которого и явилась ехидная старушенция. При всей крайней нелюбви Хай к табаку – далеко не самым паршивым! - Ты что, всерьез отнеслась в словам князя насчет нее? Не думаю, что Нерисса стала бы ждать подходящего момента столько лет. «Когда мы окажемся ослаблены» – произнести в присутствии Лилиан не получилось бы ни у одной из Стражниц. - Но он прав, ее… и мои – способности подходят для чего-то подобного. А Нерисса, к тому же, уже создавала существ из льда и из лавы. И одним из кошмаров был кукольный домик… ну, проверить было необходимо. Договорив, рыжеволосая Хранительница приглушенно скрипнула зубами. Хай Линдон тоже решила не добавлять ничего к пересказу, но, вообще-то, у бывшей Стражницы история вызвала по-детски восторженное любопытство и отвязаться от расспросов о подробностях было еще сложнее. Нерисса почему-то сразу решила, что куклы должны быть одержимы мстительной душой умершего или проклятьем, на что у Вилл было только два возможных объяснения: либо это все же собственные шутки ее предшественницы, либо «старая грымза» перечитала ужастиков. - Могли бы за мной заскочить, когда собирались на эту вылазку! – посетовала Тарани. – Может, мне бы удалось определить, не скрывает ли она чего-нибудь. Логики у Нериссы было, как в генераторе случайных чисел. Если Фобос мог кому-то угрожать, усматривая какую-то для себя выгоду, то сумасбродная волшебница вполне могла встать не с той ноги, когда полнолуние выпало на четверг. Не то, чтобы сама Хай Линдон была по жизни особенно логичной или рациональной, но с поправкой на сумасшествие такая непредсказуемость и вовсе не радовала. Ничего нельзя было гарантировать точно… - Остается только надеяться, что вы своим расспросом не навели ее на идею прикрыться уже происходящим. Кстати, вы спросили у Элион, обещание князя не использовать разумных существ для опытов без их реального добровольного согласия распространялось на всех или только ее подданных? Не нравится мне, что у него какие-то еще дела на Земле нарисовались… - Кому вообще может нравиться что-то, с ним связанное! - Ты за дуру-то не считай! – не уточнив, кого-то из них или Элион имеет в виду, возмутилась Хай Линдон. – Разумеется, на всех вообще. И добровольность прямо предполагала отсутствие чар, гипноза, шантажа и угроз с его стороны. Тарани помолчала, размышляя, но так и не нашла других спорных моментов. Воздушная волшебница мысленно поблагодарила судьбу за то, что учиться Тара предпочла все же на психолога, а не на юриста.
Непонятно как-то все в итоге получилось. Вроде и хорошо все закончилось: и Кристофера, и еще нескольких детей удалось спасти, а всем в итоге так паршиво. И, главное, столько опасались, что Лилиан, как новичок в волшебстве и в команде, сделает вдруг что-то не так – и что в итоге? Облажались сами же, «взрослые и опытные»! Только по чистому везению все хорошо и закончилось… Правильно Эрик считает, что, прежде чем за кого-то другого ответственность на себя брать, надо убедиться, что за свою-то собственную жизнь отвечаешь в полной мере. - А интересная асимметрия получилась! – чтобы как-то отвлечься, обратилась Хай Линдон к Лили, пристально изучая ее «обновленный» образ. – Не хочешь оставить, будет очень креативная прическа, я только поврежденные кончики обработаю, и… - Ну уж нет, тогда уж стриги коротко! – мрачно откликнулась малышка. – Хоть мешаться больше не будут… Поверить не могу, все это волшебство и – неужели нет такой магии, чтобы приколдовать волосы на место или хотя бы привести в нужный вид?! - Ну, Ирма может при помощи чар заставить всех… почти всех, думать, что что-то или кто-то выглядит иначе, но это, конечно, будет только иллюзия. - И как раз колдуны это наверняка умеют. – Вилл пожала плечами. – Если бы можно было спросить у Элион… - Пф, чего ж тогда сразу не у князя-то? – воздушная Стражница сдавленно хрюкнула под недоуменным взглядом Лилиан. – В вопросе ухода за прической у него наверняка экспертное мнение! - А вообще, разве Оракул не сказал, что магия Лили куда более широкого спектра, чем наше стихийное волшебство. – невольно прислушавшись к их разговору, отвлеклась от безмолвного «допроса» спасенных детей Тарани. – Наверняка, она способна не только копировать силы Корнелии, но и сама делать что-то такое, что никто больше из магов не способен, просто не знает – как. - Так почему бы не попытаться? – воодушевилась Хай Линдон. Поэкспериментировать со стрижкой Лилиан было интересно, но если девочка откроет какую-то новую магическую способность, да еще такую полезную, как восстановление уничтоженных вещей, это же еще лучше. Но вот сама Лили энтузиазма не поддержала, пробурчав, что такие эксперименты предпочтет ставить не над самой собой, а лучше и вовсе не над живыми людьми. Конечно, разумно было не рисковать совсем уж вслепую, но, наверное, если бы у самой Хай Линдон была такая возможность, она попыталась бы, не успев даже задуматься. Чем бы такое не закончилось… Да, даром что в команде появился кто-то на семь лет младше, но статус вечного ребенка в компании никуда от нее не делся! Не то чтобы это огорчало само по себе, но ведь и из-за этого тоже Хай так легко захватил иллюзорный мир кукольного садика. - Ладно… постараюсь не подходить к делу излишне творчески. Но у коротких стрижек тоже очень много стильных вариантов, посмотрим вместе, когда закончите вместе с Вилл и Ирмой подделывать улики.
Отправлено: 29.12.17 20:39. Заголовок: 33. Лилиан Питер в..
33. Лилиан
Питер вернулся всего за два дня до Рождества, причем без предупреждения и без звонка, просто возникнув в прихожей вечером, когда Корнелия и Лилиан были заняты елкой. Ну, то есть как – заняты, предпраздничная уборка и украшение дома, пока больше рядом никого не было, показалась сестрам неплохой возможностью оценить и отточить умения Лили в психокинезе. Ну… на самом деле Корнелия так посчитала, уведомив сестренку, какой ей выпал замечательный шанс совместить полезное с еще более полезным! Дело попахивало детской эксплуатацией, о чем Лилиан сразу же сообщила, но спорить и отказываться все равно не стала. Потому что двигать вещи силой мысли оказалось совсем не трудно, но вот выражалось это движение в ее случае в том, что все просто разлеталось в разные стороны. Пристально сосредоточиться на чем-то одном и заставить даже почти без зигзагов и синусоид лететь в нужном направлении – еще получалось, но по сравнению со способностью Корнелии, даже не глядя, заставить все почти моментально разлететься по местам, это как-то не впечатляло. Припоминая еще из детства, что любовь к порядку в старшей сестре сосуществовала с еще большей любовью к тому, чтобы наводил этот порядок кто-нибудь другой, Лили предположила, что именно бытовая лень и поспособствовала развитию подобной силы духа. А то и магия вообще так и пробудилась, особенно если верить словам самой Корнелии, что подобные фокусы у нее стали получаться первыми, еще даже до того, как Стражницы впервые подключились к силе Сердца Кондракара… вот что лень-то всемогущая порой делает! Что касается Лилиан, то в ходе уборки она не раз задумывалась о том, что куда проще и быстрее сделала бы все обычно, руками, пусть даже и в одиночку, а уроки магии только добавляли бестолковой возни. А вот наряжать елку и украшать комнату, с каждой новой попыткой заставляя неторопливо, как мыльные пузыри, полететь по воздуху все больше игрушек одновременно – это оказалось даже весело… ну, как раз до тех пор, пока неожиданно хлопнувшая дверь в прихожей не заставила в момент растерять всю сосредоточенность и украшения не разлетелись по гостиной беспорядочным вихрем, бесстрашно взрываясь осколками при столкновении со стенами или мебелью! - Лилиан! – сестрица с негодованием подскочила на диване и, мастерски выразив немедленное требование навести порядок одним только резким взглядом искоса, недовольно поплелась в прихожую. Лили отчего-то показалось, что напугаться и растеряться шум заставил Корнелию не меньше, чем ее саму, пусть всего и на несколько мгновений. Не то, что осенняя «мистическая паранойя» сестер особенно донимала: нельзя с детства жить с квартирным котом, а в особняк заселиться одновременно еще и с юным энергичным котенком – и при этом слишком уж много внимания обращать на всякие там таинственные шорохи и неожиданные стуки! Но сейчас-то Жози у них на виду пыталась ловить летающие шарики и гирлянды, а при резкой смене их движения пулей улетела куда-то за диван… - Мог хотя бы предупредить, что сегодня приезжаешь! – приглушенно долетевшее из коридора ворчание сестрицы заставило Лилиан сбросить, наконец, оторопь и тоже выглянуть из гостиной. - Я не знал, на какой из рейсов получится попасть, – Питер помахал ладонью над головой, пытаясь стряхнуть с темных кудрей снежинки, по большей части уже успевшие из белой пудры превратиться в мокрый блеск. – Лучше уж так, чем если бы позвонил, что приеду, но не успел! - А из аэропорта ты не догадался… - Пит! – прошмыгнув мимо сестры, Лили подпрыгнула и повисла у него на шее. Корнелия приглушенно, как-то по-кошачьи фыркнула, заставив девочку с запоздалым смущением осознать, что Питер-то, кажется, собирался в этот момент обнять свою чересчур ворчливую женушку. - Привет, мелкая, ¬– с вежливой улыбкой высвободившись, он неловко потрепал Лили по волосам. – Красивая стрижка! Остальные Стражницы остаток вечера потратили на такие же утверждения, когда Хай Линдон закончила возиться с опаленными волосами девочки, Лили даже постаралась сделать вид, что тоже так считает – Тарани и без того выглядела слишком уж виновато… но вот искренне им верить не получалось. С короткой стрижкой собственное лицо в зеркале сразу стало выглядеть еще моложе и ребячливее. И все-таки, когда такое говорил Питер, пусть и из чистой вежливости, не улыбнуться в ответ совершенно искренне было бы невозможно! - Может, скажешь мне, чем это вы таким тут заняты, что твою сестрицу напрягает, что я могу вернуться раньше ожидаемого? - Колдунством! – охотно ответила Лили, тут же получив по затылку щелбан от еще раз приглушенно фыркнувшей Корнелии. – Должна сказать, ты выбрал крайне удачное время, как только мы закончили уборку и почти уже закончили украшать дом! А еще у тебя теперь есть просто бесценная возможность – вместе с Нелей посмотреть на мою игру перед каникулами – меня все-таки перевели из запасных в основную команду! Пусть даже и произошло это по причине цепочки вовсе не радовавших событий! Хоть Стражницам и удалось освободить часть пропавших детей, в том волшебном саду оказались вовсе не все похищенные – другие «кукольные домики» еще только предстояло искать. Кристофер, как и говорила Ирма, забывший все о мистическом приключении, теперь по-прежнему дулся на Лилиан из-за куклы, относительно которой девочка даже ничего не могла объяснить. Вероятно, не очень-то повлияло и то, что и эта кукла тоже загадочным образом исчезла! А Лили и правда чувствовала себя виноватой перед ним, пусть и по другой причине… по сути, она предоставила Ирме решать, стирать Крису воспоминания или сохранить. Тогда казалось бесспорным, что более опытная Стражница, да к тому же – его собственная сестра и должна принимать это решение, но разве Лили не могла поддержать того, кого так долго считала лучшим другом? Меньше полугода назад, наверное, она бы до хрипоты спорила из одной солидарности с Крисом! Да и думать о том, что Корнелия точно так же не хотела бы, чтобы о магии и других мирах что-то знала сама Лили – так ли весомо тут мнение старших сестер, только и думающих, как бы отгородиться! - Что-то случилось? - Вспомнила про игру… и что немного нервничаю, вот и все. Знаете что! Я, наверное, поставлю чайник! Извини, что так оккупировали тебя прямо в прихожей. - Но Лили, мы собирались ужинать уже через… Не дослушав, девочка пулей пролетела через гостиную на кухню. Судя по ощущениям, кончики ушей сейчас должны были светиться сквозь обстриженные распушившиеся волосы не хуже рождественских фонариков, так к ним почему-то прилил жар. А ведь, если Питер вернулся, должно быть, ей стоит перебраться обратно к родителям до начала каникул – ну что может вообще быть нелепее, чем подростку жить в доме с молодой парой… Полутемная кухня, впрочем, заставила растерять спутавшиеся мысли и моментально охладиться, даже не переступив еще порог. Буквально: потому что задняя дверь почему-то оказалась распахнута и помещение успело заметно остыть по сравнению с гостиной и прихожей – но, разумеется, притормозить с приглушенным возгласом Лилиан заставило вовсе не это, а на долю секунды показавшийся и тут же растаявший в туманно-снежной мгле за окном человеческий силуэт. - Кто здесь? – уже в какой-то мере знакомо ощущая себя персонажем крайне низкопробного «ужастика», сердито спросила девочка, решительно направляясь к распахнутой двери и выглядывая на задний двор. Сумерки и снегопад встречали тишиной, так и призванной вызывать умиротворение. К сожалению, снега на земле было еще слишком мало, а из-за растущих возле дома деревьев скапливался он слишком неровно, чтобы по его состоянию быть точно уверенной в чьих-то следах на земле… или же, напротив, в полном отсутствии следов. Попытка спуститься с крыльца, прямо так, в домашней одежде, и оглядеться, ничего в этой идиллии зимнего пригорода не изменила. - Лилиан, что ты делаешь? Ну, ничего, кроме строгого подозрительного тона сестрицы, пожалуй! - А… Я? Мы, кажется, забыли захлопнуть дверь, я решила проверить, не выскочила ли Жози во двор, ну и… - Это чудище как раз сейчас пытается опробовать нашу елку в качестве когтедралки, так что возвращайся в дом немедленно, еще простудишься! Следует быть внимательнее с этой дверью, мы не для того топили котельную, чтобы все тут выстужать! - Так это я, по-твоему, оставила ее открытой? – возмутилась Лили, последний раз посещавшая кухню утром, во время завтрака, тогда как сама Корнелия пыталась что-то там приготовить считанные часы назад. - Ну, а кто это еще мог бы быть? – ничуть не возмутилась сестрица, а мысли сейчас были слишком заняты другими вопросами, чтобы сосредотачиваться на негодовании. К тому же на Корнелию такое и правда было бы непохоже. - Не знаю… кто угодно мог обойти наш дом, наверное, и открыть ее снаружи. Может, я вообще спугнула грабителя… или еще кого. Надо бы вообще держать запертой эту дурацкую дверь! Вот только в кино подобные мысли приходят героям обычно в том случае, если маньяк уже прячется где-то в доме! Судя по тому, как нахмурилась Неля, ей в голову тоже пришло что-то подобное. - Жду не дождусь, когда мы, наконец, сможем переехать в нормальную городскую квартиру! – выпалила Корнелия, развернувшись и встретившись взглядом с пришедшим за ними Питером. Какого-то там вора или даже маньяка двум волшебницам не имело смысла опасаться… наверное, не имело, а от таинственных проклятых кукол замки на дверях вряд ли бы сильно помогли, но иногда жизнь в пригородном коттедже и правда казалась излишне нервной. А что если кто-то из соседей увидел, как Лилиан тренировала свои магически способности? - Серьезно? – кажется, Питер все еще надеялся, что Корнелия привыкнет к дому и передумает. Учитывая, сколько эти двое уже вместе, он мог бы и не недооценивать так ее упрямство! - Даже и не знаю, что меня тут больше достало сильнее! Ну, по крайней мере… – Корнелия понизила голос и, глядя чуть в сторону, наконец-то сама обняла мужа, правда, при этом легонько тюкнув лбом ему в челюсть. – По крайней мере, ты вернулся. На месте Питера Лили непременно съязвила бы сейчас, что уж опасалась этого вовсе не услышать. В этом вся ее сестрица, все, хоть немного знающие Корнелию, понимали, как она скучала, пусть даже и не желая обсуждать это – и вот, когда Питер наконец-то здесь, встречать его почему-то понадобилось непременно ворчанием и придирками! Как будто небо рухнет, если Неля честно признается, как рада его видеть! Но на своем месте был сам Питер, которого прохладный поначалу прием нисколько не смутил - волну его собственного тепла легко могла ощутить не только Корнелия, но и наблюдавшая за их объятьями с расстояния в несколько шагов девочка. Лилиан нервно хихикнула, положив ладони на отчего-то вспыхнувшие щеки. – Я пойду прогуляюсь перед ужином, вы не беспокойтесь, если чуть-чуть опоздаю, хорошо? – продолжая что-то лепетать в этом духе, девочка поспешно вернулась в прихожую. Натягивая дубленку, Лили со странным чувством подумала, что и об ужине, и о ней тут вряд ли скоро вспомнят, прогуляться, наверное, следовало подольше. И остыть не помешает. С одной стороны, Лилиан действительно искренне восхищалась такой потрясающей парой, как ее сестра и Питер, с другой…
«Знать бы хоть, кого из них к кому я все-таки ревную…» Девочка скучающе вздохнула, прохаживаясь между заснеженными деревьями зимнего сада. Не зря все в один голос твердили ей, что надо жить своей жизнью, и у сестры были все причины с детства считать Лили надоедливой липучкой. Так оно, в конце концов, и было. Кому интересно, что малышка просто восхищалась Корнелией и оттого тянулась к ней. Оттого упрямо лезла в компанию девчонок гораздо старше себя, зачарованная невероятным взрослым миром, который открывался в этой компании, словно бы не было у нее своих собственных подруг. Понимала, конечно, что им-то с ней совсем не интересно, и все равно… Сверстники казались такими скучными, никого из них невозможно было представить ни верной подругой, которой доверяешь, как самой себе, ни парнем, в которого можно было бы влюбиться. Тот же Крис, хоть и старше самой Лилиан на целых полтора года, а мальчишка мальчишкой! Ирма, правда, убеждала девочку не судить строго, поскольку у мальчишек пик активности интеллектуального развития наступает года на три позже девчонок-сверстниц… Естественно, что четырнадцатилетним барышням нравились вовсе не гоняющие по крышам голубей одногодки, а парни взрослые и интересные из старших классов. Но ведь это не совсем то! «Совсем не то, когда тебе нравится совершенно взрослый и муж твоей сестры вдобавок!» – мысленно рыкнула Лили. Нельзя было сказать, будто девочка была влюблена в Питера. Совсем не была. Как рядом с Корнелией трудно было представить кого-то, кроме него, так и рядом с Питером просто не имела права быть ни одна женщина, кроме ее сестры. Нет, никаких взглядов на него самого у Лили не было… но Питер еще в детстве стал для Лилиан тем идеалом, к которому обязаны стремиться все потенциальные ухажеры. Красота, спокойная уверенность, великолепное чувство юмора, умение понять, поддержать в любой момент – всего этого сразу ни один мальчишка не тянул, и Лилиан все яснее осознавала, что через годик-другой придется ей понизить планочку. Это почти как на киноактера или еще какую-нибудь знаменитость равняться. Да и почему «как»? Питер, как восходящая звезда в баскетболе, не то, чтобы очень уж часто, но на обложках и экране мелькал, вызывая восхищение как у настоящих поклонников спорта, так и притворяющихся оными поклонниц симпатичных спортсменов. «И вот, в день накануне Рождества я здесь – не с родителями, не с друзьями, а здесь непонятно зачем!» И вообще с этим детским «тоже хочу ТАКОЕ» пора бы завязывать! Трудно было сказать, услышала ли девочка что-то постороннее, что-то помимо скрипа снега при собственных шагах, заметила какую-то тень или вообще ни во что не оформленное предчувствие словно кольнуло ее между лопаток – Лилиан резко обернулась. Смутная, но на этот раз вполне различимая с снежном мареве тень резко метнулась прочь, попытавшись скрыться в заснеженных зарослях шиповника, к слову сказать, почти ни снежинки с веток не стряхнув: маловероятно, чтобы это оказалось под силу какому-нибудь случайному прохожему или забредшему в их сад соседу. Поэтому Лилиан не стала дурным голосом орать «А ну СТОЙ!» и не ломанулась следом, а со снисходительной усмешкой вскинула руку. Сонные заросли под пушистым снежным покрывалом откликнулись не сразу, довольно вяло, но этого хватило, чтобы таинственный беглец запутался в них и, вполголоса выругавшись, растянулся во весь рост. На этот раз снег с ветвей все-таки осыпался, почти накрыв пришельца симпатичным сугробом. «На кого-то из слуг Кукольника тоже не похож, – отметила про себя девочка, подходя поближе, чтобы рассмотреть нарушителя спокойствия получше. – во всяком случае, раньше я не замечала, чтобы марионетки так выражались!» – Эй! Ты там в порядке? – осторожно позвала она. Сугроб тихо чертыхнулся и принял сидячее положение, явив из-под снежной шапки растрепанного и слегка поцарапанного (а чего он хотел от шиповника, интересно?) парня лет восемнадцати. – Из всех дурацких вопросов, что мне приходилось слышать в этом безумном мире… – ворчливо начал было он, но Лилиан тут же перехватила инициативу, возвысившись над сидящем в сугробе пришельцем и уперев рука в бока. – Какая жалость! А как тебе такой глупый вопрос: какого дьявола ты здесь ошиваешься? И даже не смей врать, что мимо проходил, это ведь ты нас пугаешь с самой осени. Ты что, извращенец? Маньяк?! Последний вопрос был больше риторическим, на маньяка это чучело походило меньше всего. Нет, Лилиан не была столь наивной, чтобы считать, будто все маньяки поголовно на маньяков похожи, но и в людях немного разбиралась. – Я никогда не вру! – оскорбился типус с таким искренним негодованием, что Лилиан хихикнула. Парень был… довольно обыкновенный. Симпатичный, со встрепанной шевелюрой каштанового цвета, припорошенной остатками снега, придающей легкое сходство с задиристым воробьем. Лицо очень открытое, вполне возможно, что он и правда не умеет врать – попадаются порой такие люди, обреченные из-за этого на амплуа хронических неудачников – если бы не упрямый подбородок, казавшееся бы почти детским, должно быть, из-за ясного до наивности взгляда зеленых глаз. Одет в джинсы и куртку, кажется, слегка пережеванные случайно встреченным бегемотом, интересно только, был ли сам парень в процессе жевания внутри этой одежды или уже после на себя это напялил? Пришелец какое-то время заторможено всматривался в лицо девочки и, все же сообразив, что над ним потешаются, кисло отмахнулся, отряхиваясь и явно намереваясь отбыть восвояси. – Куда?! – Лилиан щелкнула пальцами, заставив не до конца проснувшиеся колючки обвить его ноги довольно прочными путами, и едва не заставив несчастного снова полететь в сугроб лицом. – Ты не ответил на мой вопрос! Зачем ты нас пугал?! – Я понятия не имел, что вы испугались! – неохотно выдавил парень. – Не думал, что меня вообще заметят… Хозяева дома через дорогу живут здесь только летом, поэтому мне вроде как разрешили пожить здесь в обмен на то, чтобы я приглядывал, все ли в порядке. Но они приедут на праздники… Больше я вас не побеспокою. Это прозвучало так просто… Вспоминалась цитата из какого-то иностранного фильма про Аладдина, в котором все было вовсе не так, как во всем известном мультфильме: «Это у вас, женщин, какие-то клятвы, а у нас, джиннов, каждое слово – правда!» Таким простым словам хотелось верить больше, чем самым искренним обещаниям. – Да погоди ты! – кажется, тип успел освободиться и снова навострил лыжи куда-то свалить. – Ты кто такой вообще? – Лили! – долетел со стороны дома голос Корнелии. Обернувшись, девочка довольно смутно сквозь усилившийся снегопад и припорошенные снегом ветви зарослей различила зеленое пятно платья сестры. – Пойдем, наконец, ужинать. С кем ты разговариваешь, зайчонок? У собеседника Лилиан в этот момент стало ТАКОЕ лицо… – Я опять не нашла Жози, решила проверить, не выпустили ли ее случайно на улицу! – прикинув, что сестра должна видеть их еще хуже, откликнулась девочка. – Знаешь, найти белую кошку в заснеженном саду – почти то же самое, что черную в темном чулане! Подождете минутку? – Жозефина к обеду вперед нас всех прибежит! – весело сообщила Корнелия. – Да и в последний раз она была в гостиной, о чем я тебе, кстати, уже говорила. Возвращайся поскорее! Помахав сквозь густой снежный туман рукой, Неля ушла в крыльца в дом. – Кто я… – тихо повторил незнакомец, когда Лили снова обернулась к нему. – Понятия не имею! Периодически мне кажется, что меня на самом деле вообще никогда не существовало. Спасибо, что не стала выдавать, мне действительно очень-очень жаль, я понятия не имел, что вы заметите что-то… и тем более, испугаетесь, – еще тише добавил он, коротко пожав девочке руку и, прежде чем она успела что-то сообразить, растворился в снежной пелене. Настал черед Лили заторможено глазеть, понятия не имея, как следует на все это реагировать. Не похоже, чтобы чудик был одной из марионеток, в общество безупречных куколок он совершенно не вписывался, да и рука на ощупь не походила ни на пластик, ни на фарфор. Кому потребовалось бы воплощать настолько простой, хоть и симпатичный образ в куклу?
Отправлено: 29.12.17 20:40. Заголовок: 34. Питер Кук – Ты..
34. Питер Кук
– Ты не мог бы вести себя чуть сдержаннее, когда на нас смотрит Лили? – отвернувшись от мужа, Корнелия сосредоточенно возилась с рядами комнатных цветов, расставленных по многоярусной конструкции на подоконнике гостиной. – Не хуже меня видел, что ее это смущает! Обычно в ее руках ухитрялись зацветать даже случайно пророщенные зерна какой-нибудь крупы, но сейчас домашний цветник, наверное, из-за декабрьского времени с короткими световыми днями, выглядел все-таки менее роскошно, нежели обычно. Да еще и кошка продолжала время от времени свои диверсии в отношении растений, несмотря на все принятые меры, ухитряясь незаметно добираться до них и обгладывать некоторые стебли. Что характерно, специально для нее пророщенную «кошачью травку» Жози принципиально игнорировала. – Ее или тебя? Сомневаюсь, что современного подростка можно шокировать чем-то подобным? – Питер сидел на подлокотнике дивана, наблюдая за неторопливым ритуалом над цветочными горшками, поначалу с некоторой обидой подумав, что после долгого отсутствия вообще-то заслуживает и чуточку большего внимания, нежели зеленые веники, а Корнелия нарочно решила заняться цветами именно сейчас, предоставляя «подумать о своем поведении». Он по-прежнему не видел в своих словах абсолютно ничего, заслуживающего бы столь резкого порицания, поэтому, естественно, никакого приличествующего раскаяния не получилось. Но долго эта обида продержаться не смогла, так что теперь Питер почти с безмятежностью любовался женой, решив просто воспользоваться моментом, когда ее внимание сосредоточено на чем-то другом. Почему-то последнее время Корнелию стало чересчур уж легко смутить – в том числе и совершенно невинными, как ему казалось, вещами. Блондинка обернулась и, сурово поджав губы, погрозила мужу крошечным, почти как маникюрные ножницы, секатором для сухих стеблей и изжеванных кошкой до состояния мочалки побегов. – Мне не интересно, что там с какими-то абстрактными подростками! Хотя они даже хуже детей именно потому, что воображают при этом себя взрослыми, а взрослее от этого не становятся. Мы говорим о моей сестренке, и ты сам видел, как она отреагировала! Вбила себе в голову, будто она здесь лишняя и нам мешает! Лили и так вообразила, что должна переехать обратно к родителям еще до начала каникул. Стала бы она так внезапно срываться, если бы, как ты говоришь, подростков ничем нельзя было смутить? Да и вообще… – снова развернувшись к окну, Корнелия замерла, остановившись чуть вполоборота. – С твоей стороны было бы крайне любезно больше на чьих бы то ни было глазах меня не лапать. Я тоже соскучилась, но это же не… – Я тебя не лапал, а обнимал! – снова чуточку обидевшись, возразил Питер и резко привстал, притянув негромко охнувшую от неожиданности жену к себе. – И сейчас мы вдвоем, не так ли? Ну, вернее, можно все-таки сделать небольшое исключение, – очень тихо закончил он, все-таки положив руку ей на живот. Почти полностью накрыть его ладонью, как это было два месяца назад, уже не получалось… Не то, чтобы присутствие Лилиан смущало его самого, но провести рождественские каникулы с Корнелией вдвоем Питер уж точно не возражал, после месяцев разлуки уже и «домашние» каникулы, раз уж ее теперь смущает любая публика и предлагать совместные поездки куда-нибудь просто бессмысленно. Хорошо, если родителей – что его, что своих – будет подходящее настроение навестить. Корнелия глубоко вздохнула. – Знать бы еще, кого именно ты собираешься исключать! – уже без прежнего раздражения, хотя и с какой-то странной укоризной заметила она. – По-моему, без нее ты скучал сильнее, чем без меня! Сама уже почти чувствую себя третьей-лишней! Мог бы хоть при разговоре в лицо смотреть, а не… Высвободив одну руку, Корнелия несколько секунд поколебалась, держа изящную ладонь на весу, а потом все-таки положила поверх его ладони. – Ну, что ты еще опять выдумала? Я, знаешь ли, всегда смотрю на тебя целиком, а не анализируя по составляющим. И… ну, просто… – Ладно, не обращай внимания, – чуточку развернувшись в его объятьях, Корнелия почти уткнулась лицом в его волосы. – я сама себя, вроде, каждый день вижу, а все равно то и дело… несколько поражаюсь. А тебя не было столько времени и… Поскольку она все еще стояла, а Питер сидел – из-за несколько опрометчиво выбранного места не имея возможности сразу подвинуться, чтобы устроить жену рядом, деликатно «в лицо смотреть, а не…» оказалось несколько затруднительно. По крайней мере, обладая типичной для большинства мулатов орехово-смуглой кожей, можно краснеть в свое удовольствие, не опасаясь, что это заметят и как-нибудь остроумно откомментируют. Все-таки передвинувшись с подлокотника непосредственно на диван, Питер мягко потянул жену следом, усадив ее себе на колени, чтобы, следуя недавнему замечанию, сосредоточить-таки внимание на лице. – Ты такая красивая... – непонятно зачем констатировал он, кончиками пальцев поглаживая ее скулы и щеки. Наверное, ему хотелось бы сказать, что даже никогда раньше она не выглядела так восхитительно, но Питер слишком хорошо понимал, что для самой Корнелии эти совершенно искренние слова все равно прозвучат разве что попыткой утешения, если вообще не будут восприняты как издевательство. Даже на максимально «отредактированное» замечание блондинка улыбнулась с какой-то немного грустной снисходительностью. – Я не в настроении с тобой опять спорить, тем более, это явно бесполезное занятие! – насмешливо мотнула она головой. – Во всем остальном ты всегда старалась быть весьма объективной, и откуда только вдруг взялась подобная тяга к преувеличениям? – покачав головой, посетовал Питер. – Преувеличением, да? Ну… неплохо, конечно, если со стороны тебе действительно кажется, будто я преувеличиваю! В последних словах обида получилась настолько наигранной, что Питер рассмеялся. – Можно бестактный вопрос? Последний, обещаю. – Насколько бестактный? – Ты теперь так уверенно говоришь «она»… Не то, чтобы это не было слышать гораздо приятнее, ведь раньше Корнелия вообще не могла думать и говорить о ребенке как о «ком-то», а не просто своем состоянии или даже почти болезни. Вероятно, и правда требовалось время просто чтобы обжиться с этой мыслью. – А. Гадалка нагадала! – усмехнулась каким-то своим мыслям блондинка. – Я действительно не интересовалась заранее, просто так получилось. А ты хотел мальчика, да? – Почему ты так решила? – А все мужчины обычно хотят. – Чепуха какая! Я бы никогда… как-то некрасиво здесь звучит «не имеет значения» – как будто безразличие, но не это же на самом деле важно. Я поэтому и не настаивал, когда ты не захотела спрашивать. – Правда? А я думала, потому что решил ради сохранения остатков нервов потакать даже откровенным капризам… Поймав ее руку за запястье, Питер прижал ее к губам, вдыхая слегка отдающий какими-то цветами – не духами с цветочным ароматом, а именно цветами – и травами запах кожи на тыльной стороне ладони. Он был бы просто счастлив, действительно получив бы возможность потакать ее капризам – хотя бы время от времени. Но... не то, чтобы Корнелия склонна была молчать о том, что ее не устраивает, скорее даже наоборот, но вот чего было почти невозможно добиться, так это признания, что он мог бы для нее сделать. Иногда ему казалось, будто она по непонятным причинам боится чересчур полагаться на кого бы то ни было. Или просто – слишком многого ждать. – Неля, – выпрямившись рядом и обняв жену за плечи, Питер склонился губами к самому ее уху. – Лилиан не ребенок. Ты, разумеется, будешь всю жизнь считать ее именно младшей, у меня тоже есть сестра, я прекрасно понимаю твое отношение. Но ты гораздо большую услугу окажешь Лили, если будешь ее поддерживать, а не пытаться постоянно уберегать от всего подряд. Ты и сама это прекрасно понимаешь! Надо же, ему даже удалось вернуться к первоначальной теме разговора. Конечно, с риском снова расстроить Корнелию, но… бывали вещи, о которых следовало все-таки говорить прямо. – Я беспокоюсь не только за Лили. Я… самое отвратительное, пожалуй, чувство на свете, когда никому ничем не можешь помочь, когда все, что остается – просто надеяться ждать какого-нибудь благополучного завершения. Любые трудности, которые приходится преодолевать – это не так страшно, как невозможность вообще что-либо сделать! Ненавижу чувствовать себя беспомощной… – Никто не в состоянии контролировать абсолютно все, странно, если тебе не приходилось понимать это раньше. – Приходилось! Именно поэтому – терпеть подобное не могу. Только не начинай еще и ты обо все этом доверии к миру, невозможности ответственности за все… и всем таком прочем, ладно? Я сама это знаю, но с чувствами-то этим знанием ничего не поделаешь. – Насчет всего мира не знаю. Но сестре ты могла бы и доверять несколько больше. Она умная девочка, ты сама это знаешь. - Знаю… – без всякой, впрочем, уверенности в тоне, вздохнула Корнелия, отвечая не столько Питеру, сколько каким-то собственным мыслям. – Если ты не против помочь накрыть на стол, я бы вышла и посмотрела, как далеко эта умная девочка от нас решила сбежать. - Не против. Но я сам мог бы… - И… Они неловко смолкли одновременно, какое-то время вопросительно глядя друг на друга в ожидании продолжения. - Раз уж мы все равно будем заранее это обсуждать, как ты относишься к имени Элен?
Последние учебные дни пролетели в такой кипучей атмосфере, что трудно было хоть о чем-то задумываться. Родители, конечно, не возражали бы, если бы вдруг Крис решил немного отдохнуть от школы, оправившись от попытки похищения, но, наверное, как никогда до или после в своей жизни он действительно хотел как можно быстрее вернуться в школу! Так, что даже предстоящие рождественские каникулы не вызывали обычного восторга – надо же было им так неудачно подкрасться именно тогда, когда Кристофер и Вильям стали самыми популярными учениками шеффилдской школы! Уже не один десяток раз приходилось рассказывать историю своего чудесного спасения благодаря храбрости, находчивости и, может быть, чуточку преувеличенному героизму. Самую малость, ведь нельзя было сказать с уверенностью, чтобы Крис сказал хоть кому-то неправду! Настоящие воспоминания о произошедшем были поначалу слегка расплывчатыми, приобретая детали и краски с каждым следующим пересказом – психолог из полиции объяснила это последствиями пережитого шока, и проще всего было с ней согласится, хотя подавленным или испуганным парень себя и не ощущал. Скорее, потрясенным и как будто слегка разочарованным, точно не совсем понимая, чем именно… Ведь он стал всеобщим героем! Именно ему удалось организовать остальных жертв похищения, когда они все очнулись в том странном портовом контейнере, ему удалось помочь всем выбраться наружу, а значит, по сути, спасти всех, включая Билли, который тоже оказался в центре внимания, но все-таки немного на менее лестной роли. Пусть Кристофер без устали повторял бы, что в одиночку, не встретив друга среди других пленников, у него, конечно же, ничего не получилось бы… Но все же было что-то чертовски приятное в том, что получилось – именно у него. К сожалению, расследования, допросы и слежка за портовыми доками, где был обнаружен контейнер, ни к чему не привели, так что о том, кто их похитители, так и осталось загадкой. Крис очень хотел бы помочь в расследовании – тем более, хотел бы помочь в этом отцу, но то, как он, собственно, оказался среди пленников, так и осталось наиболее смутным из воспоминаний. Не только в его случае. Наверное, детей и подростков отравляли каким-нибудь газом или испарениями, в плену они уже просто просыпались, а произошедшее до того никак не желало складываться в картину, единственным «общим моментом» у большинства похищенных были зыбкие воспоминания о какой-то девочке, похожей на куколку. Возраст, цвет локонов и глаз, как и детали внешности могли разниться в воспоминаниях других пленников, но как таковую «куколку» упоминали почти все, кто смог хоть что-то вспомнить. Милашка в старомодном платье просила других детей о помощи или предлагала поиграть, покачаться с ней на качелях, кому-то говорила, что потерялась… Кристофер не был стопроцентно уверен, что именно он видел, тем более, что воспоминания смешались с мутным бредовым сном про осенний сад с фруктовыми деревьями и встрече с феями, среди которых почему-то была его сестра Ирма и Лилиан! Если бы отец не упомянул о том, что говорили другие похищенные дети, если бы не разговоры с Вилли – скорее всего, Кристофер и девочку ту странную бы принял за часть сна. Она же была копией куклы, подаренной Лили… Томас предположил, что похитители, вероятно, используют ребенка, выглядящего максимально мило и безобидно, в качестве «подсадной утки» Но пока что и это ни к чему расследование не вывело. Только всех детей и подростков строго предупредили тут же сообщать взрослым о незнакомых кажущихся одинокими сверстниках и даже малышах. А ведь судьба других похищенных так и осталась пока неизвестной! За всей этой шумихой Кристофер далеко не сразу обратил внимание на то, что с Лилиан они больше так ни разу и не заговорили. А когда все-таки стал вспоминать, невольно захлестывало обиженное раздражение за все ее странное поведение еще с осени, и каждый раз парень говорил себе, что это ей стоит сожалеть и мечтать помириться с ним теперь, когда Крис стал практически звездой в школе! Но виделись они только на тренировках хоккейной команды, когда было не до разглядывания и не до разговоров, вот и обменялись за все то время разве что парой общих фраз об игре. Билли в команду пока не вернулся – он провел в плену больше времени и нуждался в большем количестве времени и для того, чтобы удостовериться, что с ним все в порядке, так что Лилиан так и осталась в основном составе команды. Но – ей же хуже! Крис и раньше-то не жаловался на свое обаяние, а теперь половина старшеклассниц мечтала бы привлечь его внимание! Даже немного странно ловить себя на мысли, что общество Марлы, которая даже оказавшись вполне симпатичной после избавления от жутких очков и нелепых шмоток, но все же оставалась далека от первой школьной красавицы, казалось предпочтительнее любой из его новых поклонниц. В день игры было и вовсе уже не до отвлеченных размышлений. Когда к тебе приковано всеобщее внимание, это чертовски льстит, но и проявлять себя во всем следует с осознанием, что именно на тебя обратит внимание каждый. Кого-то такое могло просто свести с ума боязнью не оправдать ожиданий, но Крису всего лишь потребовалось сосредоточиться! Впервые зацепить вниманием Лили удалось лишь в самую кульминацию игры – когда всех защитников команде противника удалось заблокировать, не позволяя встать на пути очередного выпада, именно ей невероятным прыжком, словно в лунной невесомости, удалось перемахнуть через подставленные клюшки и пытающихся сомкнуть ряды противников, и, развернувшись в своем полете, «лицом к лицу» встретить уже летящую к воротам шайбу. Потрясенное мгновение тишины, сменившееся воодушевленным ревом как на поле, так и трибунах, захватило всех – естественно, Кристофер не мог бы этого не заметить. Он, конечно, видел все эти «полеты» девчонок, когда Лили еще занималась фигурным катанием, но выполнялось такое на других коньках и уж точно не в тяжелой хоккейной амуниции! Можно было подумать, что Лилиан каким-то образом и впрямь на несколько секунд ослабила земное притяжение! Не то, чтобы этот зрелищный ход стал ключевым моментом игры, в хоккее победы достигает команда как единое целое, а не кто-то один, да и направленный удар, возможно, и без вмешательства Лили мог бы отбить сам вратарь – но момент был не подходящий, чтобы об этом задумываться. Тем более, если матч завершился победой – ничего другого Кристофер, естественно, не ожидал, а полет Лилиан привлек именно к ней потрясенные внимание в последние минуты. - Ничего себе! – от накала игры на время позабыв свое высокомерное решение, завопил Кристофер, когда команда гуськом сходила с поля и со смесью усталости и восторга стягивала шлемы. Даже открыв личико, запыхавшаяся девочка с широко распахнутыми, лихорадочно сияющими глазищами и безумно взлохматившимися под шлемом коротко обрезанными волосами, не особенно-то выделялась среди таких же взъерошенных мальчишек. – Что это, по-твоему, было? - Двойной риттбергер без раскрутки… – похоже, Лили, еще не отошедшей от захлестнувшего азарта, сейчас тоже недосуг было вспоминать о своих принятых в последнее время странностях. – А раньше не получалось! Потом их разбросало по раздевалкам, но Кристофер твердо решил сразу после непременно выяснить, какая муха в последнее время укусила его подругу. Ведь это он на нее сердился – со всеми на то основаниями и готовностью в любой момент великодушно простить, но нет же, без всякой логики Лили вела себя так, будто это она чем-то на него обижена, и избегала Криса вместо естественных попыток все уладить. Однако, когда к восторженной компании принимающих поздравления сокомандников, присоединилась переодевшаяся и причесавшаяся Лилиан, а Крис решительно направился к ней, решив пользоваться периодом после игры, пока подруга выглядит почти по-прежнему нормальной, сказать друг другу ни слова они не успели. - Марла! – бросив взгляд мимо Кристофера, воскликнула Лили… как будто бы тоже собиравшаяся поначалу что-то ему сказать. – Что… что случилось? Крис обернулся. В паре шагов позади него стояла, сконфуженно избегая встречаться с ними взглядом, девочка с тонкими черными косичками, в тяжелых очках и слишком мешковатой одежде не по размеру… в общем говоря, Марла – в точности такая же, какой она была еще месяца три назад, до того, как они с Лили вдруг отчего-то стали закадычными подружками. - Ничего не случилось, – нервно покусывая губы, выдавила она. - Тогда почему ты… ну, снова так оделась? – не сразу подобрала уклончиво-тактичную формулировку блондинка. – И… ну… - Потому что это мое! – неожиданно резко встречая взгляд, отвердевшим голосом ответила Марла. – Потому что это – я. Мне жаль, если вам это не нравится, но ничего с этим поделать я все равно не могу! Извини… я знаю, ты хотела помочь, и подруги твоей старшей сестры тоже. И… – снова ставший неуверенным взгляд сквозь очки переместился на Кристофера. – Мне правда очень жаль. - Но… но… ты можешь сказать, в чем проблема? Крис абсолютно ничего не понимал, а вот Лилиан словно рухнула с только что сиявшей вершины триумфа почти в отчаяние. - Наверное, во мне. Я… я правда тебе благодарна, но так нельзя жить. В этих красивых нарядах просто кошмарно холодно, я не знаю, как все их носят… и можно сойти с ума, если постоянно думать о том, что нельзя прикоснуться в своему лицу, к глазам – чтобы не размазать косметику. Невозможно отвлечься ни на секунду, невозможно задуматься о чем-то своем, от всего этого так невыносимо устаешь! Я уже начала ловить себя на мысли, что мне не хочется приходить в школу, никого не хочется видеть, ни с кем разговаривать… даже с вами проводить время стало как под постоянным прицелом! И я устала тратить столько времени на все, что мне неинтересно. Вы… вы оба мне нравитесь, но если я должна быть не я, чтобы дружить с вами – то лучше не обманываться, все равно вы общаетесь не со мной. - Не понимаю, о чем ты говоришь! – почти с болью воскликнула Лилиан. – Никто тебя на заставлял становиться или притворяться другим человеком. Это же все… всего лишь другая одежда! Чтобы ты – именно ты, прежняя и настоящая, просто могла… Просто могла… ну… - Больше нравиться людям? – горько подсказала Марла. – Кажется, настоящей мне это не особенно подходит. Поначалу это было увлекательно, но я действительно устала. А если людям не нравлюсь я сама, то зачем стремиться, чтобы им понравилась моя одежда? Прямо как у Ходжи Насреддина – оказывать почет халату? - Если это просто с непривычки… - Я не обязана к такому привыкать, а ни малейшего желания не имею. Ты можешь сказать, какой во всем этом смысл? Повисло короткое молчание. Потом Лилиан с задрожавшими губами шагнула вперед, взяв Марлу за руки. - П… прости меня. Пожалуйста, я вовсе не этого… я не это имела в виду! Никогда! Конечно же, я хотела дружить именно с тобой, а теперь тем более, наверное, лучше всех знаю, что ты замечательная! Я думала… что остальным просто можно помочь, чтобы они заметили, думала… Обе девочки как-то настороженно бросили синхронные взгляды на так и стоящего дурак-дураком Кристофера. - Думала, что так для всех нас будет лу-учше! - Говорю же, я не в чем тебя не обвиняю… - Но… я виновата! Ты даже не представляешь… вы не представляете!.. - Марла, прости пожалуйста! – наконец заставил себя подать голос Кристофер и схватил Лилиан за запястье. – Украду твою подружку буквально на пару слов, пока я не свихнулся от этих откровений девчоночьего сверхразума, будто человека собой шмотки и прическа делают и при переодевании личность требуется менять! - Не делают, а отражают. И это довольно глупо, когда одно другому не соответствует. Конечно… я. Мне правда жаль, что Лили все восприняла с таким участием, вовсе не хотела быть неблагодарной. Крис решительно утянул тихо всхлипывающую подругу, протолкавшись среди остальных сокомандников и явившихся поздравить их друзей, в относительно безлюдный коридор. - Ничего не хочешь мне объяснить? Это я, что ли, те «все», которым ты пыталась впарить Марлу «попрезентабельнее»?! - В смысле? – Лили хлопнула намокшими глазами. – Я… я просто заметила, что ты ей нравишься, вот и подумала, что если бы ты сам смог посмотреть на нее иначе, это бы, ну, все исправило. Для нас всех… я даже не задумывалась, что ее использую, или что… Я такая глупая! Думала, что помогаю… Вообразила себя феей-крестной из сказки, а сама больше оказалась похожа на ведьму, выкинувшую Русалочку из родной среды обитания туда, где каждый шаг делать больно! - Я говорю сейчас не о Марле. Как… с чего тебе вообще пришло в голову с кем-то меня сосватывать? Ты поэтому чудишь с самой осени, и на себя совершенно не похожа?! Ну не считая новой прически… Он попытался улыбнуться, чтобы разрядить обстановку, но Лилиан только сильнее затрясло. - Ты первый начал вести себя странно! – сжав кулаки, напомнила она. – Если ты на самом деле хотел, чтобы все оставалось по-прежнему, то для чего было все портить? - Портить? - Да! Это же ты заявил, будто хочешь со мной встречаться… - Это тут при чем? - Значит, больше не хочешь со мной дружить! Я не сделала ничего… мне всегда казалось… неужели одно только взросление должно все перечеркивать?! Кристофер закрыл глаза и мысленно досчитал до десяти. Видимо, дело было в той самой легендарной «женской логике», о которой никто ничего не знал, но о которой требовалось помнить, чтобы просто не сломать мозги, пытаясь понять рассуждения какой-нибудь девчонки. Вот только за Лилиан раньше ничего похожего не замечалось, а они столько лет уже были знакомы. - Слушай. Я даже не знаю, как все это должно прозвучать… Я предложил тебе встречаться не потому, что наша дружба для меня ничего не значит – как ты вообще могла такое подумать? Я именно поэтому и предложил. Я думал… столько девочек, которые мне нравились, так быстро потом надоедали… или даже иногда я первый им надоедал, или мы ссорились из-за каких-то глупостей, или… не знаю! А с тобой мы общались столько лет, всегда друг друга понимали, всегда честно были друг другу интересны, а даже если и ссорились, то только на время. Понял, что к тебе всегда относился по особенному… - Ты относился ко мне по особенному, потому что относился как к другу. Теперь решил, что я просто одна из девочек – и мы теперь тоже ссоримся из-за ерунды! - Я ведь только что сказал, что не «просто», а как раз поэтому!.. Ы-ы! Что это за правило какое-то дурацкое, что пока дружишь, можно быть нормальным человеком, но «как девочка» надо выдумывать себе все эти девчоночьи странности?! Вы все так специально притворяетесь, что ли? И… черт побери, Лили, почему ты именно тогда сразу просто не ответила «нет»? Почему сразу все это не сказала… как бы непонятно все это ни было! Не объяснить, если тебе нравится кто-то еще… тот Микаэлас или… - Маки? Я впервые его встретила на Хэллоуин и через пару дней он уехал, он тут уж точно ни при чем! Я… я не хотела, чтобы ты на меня злился. Парни почему-то считают себя униженными, когда им говорят, что дорожат их дружбой и не хотят все портить. Словно бы считают, что дружба – это всего лишь этап завоевания доверия… - Что это за парни такие, абстрактные из женских журнальчиков, что ли? Ты знаешь меня столько лет и не знала, что я не буду вести себя по-идиотски?! - Все те годы, что я тебя знала, ты и не вел себя как парень – ну, со мной, по крайней мере. И ты все равно злишься! Раньше… - Да, черт побери, это злит, когда ты почти все полугодие, ничего не объяснив, ведешь себя странно, избегаешь меня, плетешь какие-то интриги, пытаясь переключить мое внимание на какую-то еще девочку… Я что, должен был из-за этого просто забыть, о чем мы с тобой разговаривали? И… серьезно? Ты из Марлы взялась делать принцессу? Даже не знаю… - Она милая, – вроде бы, перестав психовать, Лилиан вздохнула. – Парни так презрительно говорят насчет того, что там девочки воображают об одежде, а на самом деле руководствуются общим впечатлением, на которое эта одежда и влияет – ты ведь даже не замечал, что она на самом деле симпатичная! - Да сколько угодно симпатичная, но ты не можешь решать за других! - Я же сказала, мне стыдно… - Только перед Марлой, или передо мной тоже? – Крис с гримасой бесконечного терпения выдохнул. – Ладно. Дело не в этом. Мы всегда доверяли друг другу, всегда говорили начистоту… и несколько обидные вещи, помнится, тоже. Может, это ты сама больше не хочешь дружить со мной, раз боишься даже быть искренней? С чего вообще тут должно быть противоречие, можно же оставаться друзьями, и, ну, друг другу при этом нравиться? Когда людей связывает больше, чем что-то одно? - Но как только ты об этом заговорил, сразу стало понятно, что у каждого из нас есть сторона, о которой, будучи друзьями, мы понятия не имели. Прости меня. Я действительно слишком трусила, чтобы сразу заговорить напрямую, а в результате все сделала только хуже и перед тобой я действительно виновата не меньше, чем перед Марлой. Наверное, проблема как раз в желании вернуться в прошлое, в воспоминания, где просто никогда не сталкиваться с новыми проблемами, чтобы не думать о них. Но теперь мы не можем делать вид, будто того разговора… и этого… и почти всего учебного полугодия просто не было. Корнели говорит, что жизнь нужно оценивать, исходя из реальности, а не того, что могло бы быть иначе, если в прошлом избежать какой-то ошибки, принять другое решение, избежать проблемы… ведь тогда получится, что и ты сама с другим жизненным опытом будешь не ты сама, какая ты есть – и все это просто не будет иметь смысла. Я не особенно понимала, что это значит… Чего Крис действительно не понимал, так это почему все темы разговора должны непременно приводить к Корнелии! - Эм… Ну, допустим. Мы помним, что было все, что было. Знаем то, что теперь знаем. Но Марле же это не помешало в итоге решить, что ее прежняя жизнь нравится ей больше, даже если тогда казалось, будто чего-то не хватает. Значит, и нам ничего не мешает, узнав другие варианты, просто вернуться к старой дружбе ничего не забывая? Теперь я уже сожалею, что заговорил об этом. - Не стоит! То есть… если бы ты не спросил, то продолжал бы об этом думать, верно. Извини, Крис, ты сейчас, конечно прав… но я пытаюсь понять, кто такая теперяшняя я, а все эти разговоры о том, как мне подходит старая прическа и как здорово было бы вернуть старую дружбу – не помогают. Даже в команде я просто заместитель, просто исполняю обязанности… - После того, как ты сегодня проявила себя на игре, думаю, многие захотят, чтобы ты осталась в команде постоянно! Разве тебе было не веселее играть с нами, чем заниматься всеми этими танцами на льду? Может, это и есть твое настоящее место, а временная возможность заменить кого-то была просто чтобы понять это? - На игре? – рассеяно переспросила Лилиан. – Да… Наверное, я и сама была бы рада остаться и играть с вами дальше. Но дело не только в хоккее… - Да в чем угодно! – быстро вернув растерянную было уверенность, отрезал Крис. – Я давно заметил, что стоит тебе отвлечься от попыток быть в чем-то не хуже твоей сестрицы, как обнаруживаются вещи, в которых ты гораздо лучше, те, где ты способна гораздо на большее, чем она!
Отправлено: 29.12.17 20:42. Заголовок: 36. Тарани Не то, ..
36. Тарани
Не то, чтобы в этом году впервые они не собирались на Рождество все вместе, Питер и раньше по вполне понятным причинам предпочитал проводить праздник с Корнелией, а сейчас, после долгой поездки, это желание в особенной степени можно было понять. Но маму оно все равно задевало, несмотря даже на обещание навестить их во время праздничных каникул. Наверное, даже больше задевало, чем раньше. Тереза объясняла это тем, что родные соскучились без Питера ничуть не меньше, но, кажется, все-таки дело было в том, что вместо того, чтобы начать считать частью своей семьи невестку, вместо этого приходилось признать, что теперь они – не в той же мере семья для сына. Для Тары не было секретом, что поначалу мама вообще отнеслась довольно скептически к женитьбе Питера. Именно потому, что все они были… такими, какими были. Что, если бы Корнелия и решила отмечать Рождество с родителями и сестренкой – то со своими собственными, а никак не мужа. Потому что в паре уважалась, если можно так выразиться, чужая самобытность – когда можно провести отпуск по отдельности, если у них разные вкусы к отдыху и путешествиям, вместо того, чтобы по очереди «уступать» и отправляться в поездку, интересную кому-то одному, лишь бы вместе. Когда отношения не должны нарушать собственных стремлений и амбиций. Терезе это казалось слишком «холодным», для нее такие отношения были не новой семьей, а просто длинным романом, когда оба человека просто еще слишком молоды, чтобы посвящать свою жизнь друг другу по-настоящему… И, наверное, подсознательно ожидала, что все станет иначе, когда они все-таки решили завести ребенка. Долгий отъезд Питера вполне ясно продемонстрировал, что никакого «иначе» Корнелия не хочет – вот и испытывала Тереза к их отношениям еще большую неодобрительность, чем раньше. Тарани, хоть и была уже вполне взрослой, а все равно чувствовала себя очень неуютно, сталкиваясь с таким неодобрением, Питер относился к этому проще, еще с детства, хотя раньше и уступал маме, привычно избегая конфликтов, а вот Корнелию такое не беспокоило вовсе. Кажется, в этом тоже была некоторая проблема… Но что тут Тарани могла поделать? Даже папа не знал, как избавить семейные посиделки на Рождество от неизбежной темы всего этого разочарования и недовольства, то и дело всплывающего даже в самых отвлеченных разговорах. Нельзя ведь сказать, что Тереза относилась к Корнелии с неприязнью. Она, разумеется, готова была принять в семью любую девушку, которую Питер бы выбрал, принять практически как еще одного собственного ребенка, но – как-то по умолчанию предполагая, что на собственных условиях и представлениях о семейной жизни, а вовсе не отпускать, как получилось, из семьи сына туда, где теперь складывались совсем другие традиции. Она, в общем-то, воспитала в Питере достаточную покладистость, при этом совсем не ожидая, что для какой-то другой женщины, которая вовсе не будет с ней заодно. А иногда даже наоборот. Поэтому теперь привычка Пита избегать споров и конфликтов Терезу начала раздражать, ей начало казаться, что любое отдаление взрослого сына от них теперь «на совести» именно невестки! А поскольку ни Питера, ни Корнелии не было под прицелом выраженного неодобрения – если бы Тару кто-то спросил, она бы предположила, что именно поэтому брат и стал держаться от родственников подальше, даже ему явно было некомфортно под этим неодобрением постоянно – рано или поздно оно неизбежно выплеснулось бы по доступному каналу. - Надеюсь, ты сама не собираешься так же обосабливаться, когда, наконец, вступишь с кем-нибудь в отношения! – словно бы риторически бросила Тереза, когда Тарани помогала ей с предпраздничной возней на кухне. – У всех своя жизнь… целый год у всех своя жизнь, но разве Рождество не существует, чтобы собраться хоть ненадолго со всеми родными? Тем более, учитывая, что твоего брата не было в городе на день Благодарения! - Эм… я как-то так далеко не заглядывала, – честно попыталась увильнуть Тарани. Она понятия не имела, будут ли у нее такие «отношения» и как этот предполагаемый человек может относиться к встречам с родственниками. - Не так уж и далеко. Похвально твое стремление учиться и развиваться, но через пару-тройку лет можно уже будет задуматься о том, чтобы связать свою жизнь с кем-то, а ты, похоже, не находишь времени даже встречаться с кем-то. Надо же! Меньше десяти лет назад маму глубоко шокировало, что Тара может отвлекаться от учебы и «саморазвития» для подобных вещей. Если бы не чистое стечение обстоятельств в ее жизни, наверное, девушка до сих пор не имела бы понятия, как и зачем вообще завязывать романтические знакомства, потому как люди вокруг странным образом отличались от описания людей и отношений в книгах. Несмотря даже на то, что благодаря домашней библиотеке отца Тарани знала значительно больше сверстников о теории человеческих взаимоотношений и, как ей тогда казалось, меньше других девочек испытывала романтических иллюзий. А теперь вдруг – оказывается! Словно бы ей забот с начинающейся в новом году педагогической практикой недостаточно. - Вот через пару-тройку лет и посмотрим. В детстве неконфликтность и послушание Питера считалось педагогическим достижением, теперь те же качества критикуются, поскольку жена им якобы может помыкать – хотя, если откровенно, дело скорее в том, что помыкать больше не может сама Тереза. В детстве Тарани полагалось прилежно сосредоточиться только на учебе, но и это в итоге оказалось тоже плохо. Маму беспокоило, что Тарани недостаточно умеет вписываться в социум – но когда у нее все же появились подруги, они оказались не такими, как было «нужно», счастливым исключением почему-то стала только Вилл. Что ж, надо, наверное, было ожидать, что и вопрос интереса к мальчикам однажды перевернет пластинку! - Почему ты никогда ничего о себе не рассказываешь? Если у тебя какие-то проблемы, стоило бы больше доверять родителям, в конце концов, попросить совета. - Эм… потому что ты терпеть не могла Найджела и постоянно злилась из-за того, что я встречалась с ним в старших классах? - Этот мальчишка был хулиганом, кроме того, он – аморфный человек без всяких собственных убеждений и ценностей! Только из-за этого они и изменился, когда влияние школьной шайки сменилось твоим, но такому не следовало бы доверять. Ты знаешь, я приняла бы твой выбор даже несмотря на это – но ведь ты сама поняла все. И поняла бы раньше, если бы не игнорировала мои слова из чистого упрямства. - Если бы я слушала тебя во всем, то не имела бы возможности самой понять вообще ничего! Да и вообще… у меня нет никаких проблем. Просто не было после отношений серьезнее, чем увлечение на несколько свиданий, только и всего. Пару раз… - Звучит как проблема, – сухо подытожила Тереза, доставая с верхних полок набор фарфоровой посуды. - Нет, не звучит! – непроизвольно стукнув ножиком по разделочной доске, ответила Тара. – Просто говорить тут и не о чем. С Люком, в отличие от Найджела, Тара даже не пыталась родителей знакомить. Да и не было, по сути, между ними ничего особенного, хотя и ничего плохого сказать тоже было нельзя. Так что «проблемы», до которой пыталась докопаться Тереза, действительно не существовало. Они не расставались из-за проблем. На глазах Тарани Ирма постоянно так старалась влюбиться хоть в кого-нибудь, что постоянно слишком спешила и совершала ошибки, не успевая в полной мере понять и принять очередного возлюбленного – в итоге они разочаровывали друг друга, успевая довольно далеко зайти в торопливых отношениях. Оставалось только надеяться, что со Стефаном все будет иначе, ведь и с ним они меньше года знали друг друга. Просто игра в лотерею… На глазах Тарани с Корнелией все было в точности до наоборот – после одного-единственного разочарования еще в подростковом возрасте белокурая Стражница вовсе начала испытывать едва ли не суеверный страх, говоря о любви. В чувствах Корнелии к Питеру Тарани ни на миг бы не усомнилась, эта ее подруга была не из тех, кто решился бы связать свою жизнь без абсолютного чувства, что встретила того самого человека, вот только сама Корнелия не хотела ни признавать этого, ни доверять своему сердцу, однажды само себя обманувшему. Именно это, наверное, маме и казалось «холодностью», мама не знала Корнелию так хорошо, не прошла вместе с ней столько… столько всего, о чем Тарани рассказала бы родителям с еще гораздо меньшей вероятностью, чем о своей собственной жизни. Да и зачем им это? Питер все знал и понимал – это все, что действительно важно. Это было проблемами, которые ее подруги постепенно преодолевали, а Тарани все могла наблюдать со стороны, понимая, что самой ей жаловаться не на что. - Мы с Найджелом просто поняли, что друг другу не подходим. Это то, что люди сами должны понять и принять… ну, может быть, я осознала немного раньше, вот и все. Со мной все в порядке, с ним все в порядке, но мы выросли и перестали быть теми детьми, что когда-то друг другу понравились, подростки во многом меняются за три года, это же естественно. А Люк мне просто нравился… не каждая высеченная искра разжигает пламя. Не всегда это нужно. Тарани осторожно покосилась на мать, с непроницаемым лицом протиравшую полотенцем одну тарелку за другой. Потом, избегая ответного взгляда, отвернулась, чтобы пересыпать нарезанные овощи в кастрюлю. - Как, в принципе, и потом… - До сих пор ты даже не упоминала, что было еще что-то «потом». Люк последний парень, о котором я вообще от тебя слышала. - Ну… вроде как так и есть. Рассказывать-то действительно было и не о чем. Но, кажется, Тарани уже все-таки успела сказать лишнее, чтобы… просто не говорить. - В каком смысле. - В том смысле. В смысле… – отряхнув руки, она зачем-то забрала у мамы тарелку. – Что потом я встречалась с девушкой. Пыталась, во всяком случае. Повисла пауза где-то на полминуты. Кажется, Питер и его новая жизнь вот-вот перестанет быть центральной темой на это Рождество. Не то, чтобы мама негативно относилась… к подобным вещам. Просто она никогда не задумывалась о них относительно кого-то из своих близких, а детей в особенности, лично, так что отлаженная программа Знания, как следует всем поступать в том или ином случае жизни, со скрипом забуксовала. - По-моему, о таком ты тем более могла бы нам рассказать, – приглушенно нарушила, наконец, молчание, Тереза. – Я рассчитывала, что ты нам доверяешь. - Зачем? В смысле – что именно рассказать? Я сама задумалась о том, что после того, как рассталась с Найджелом, а с Люком все как-то и не начиналось, я не особенно-то и хотела вступать в новые отношения. Сперва думала, что просто нет времени думать еще и об этом во время учебы, но в университете все было не так, как в школе, там мы постоянно участвовали в вечеринках, ходили в клубы компанией и все такое, я не жила одними занятиями. Вот и подумала как-то, что, может быть, никто из парней просто не нравился мне достаточно, ведь статистически я вполне могу входить в любую категорию людей – и мы с Шейлой просто сходили на несколько свиданий. По ощущениям это не особенно-то отличалось от встреч ни до, ни после – когда они просто веселились вместе как друзья. - И я просто поняла, что дело не в парнях, и что в ближайшее время мне вообще ни с кем встречаться не особенно интересно. Я имею в виду, не произошло ничего особенного, чтобы нужно было вас еще и знакомить. Тарани была почти уверена, что Шейла понравилась бы маме еще меньше Корнелии, так что это как раз в сделанных выводах было безусловным плюсом. - Говоришь об этом, как о каком-то социально-психологическом эксперименте! – нервно пожевав тонкие губы, Тереза снова взялась за тарелки. - А ты предпочла бы узнать, что я влюблена в девушку или что-то вроде того? - Я предпочла бы знать вообще, что происходит в твоей жизни, что тебя беспокоит. Когда это происходит, а не… вот так. Словно ты скрываешь… или не скрываешь, а просто не считаешь нужным рассказывать, как и чем живешь, словно бы уже сейчас, как и твой брат, считаешь, что важная для тебя часть твоей жизни нас просто не касается. - Потому что, видимо, я супергерой, тайно защищающий мир от потусторонних монстров и об этом никто не должен знать. - Это не тема для шуток. Это была тема серьезнее, чем свидания с кем бы то ни было, но именно об этой важной части своей жизни Тарани действительно никогда не решилась бы говорить начистоту даже с папой, а с мамой и подавно. Совсем не хотелось даже представлять, что Тереза – как человек, как мама и как юрист – подумает об эксплуатации Кондракаром, начинающейся еще в школьном возрасте и зачастую очень опасной для жизни, учитывая, что сама Тарани ничего хорошего об этом не думала! Просто… кому-то необходимо было это принять. - А для чего эта тема? Когда в четырнадцать я впервые попыталась встречаться с парнем, который мне давно уже нравился, ты восприняла это буквально как попытку протестовать против системы и что-то тебе лично доказывать! До такой степени, что я сама почти начала воспринимать это так… Так, что почти весь интерес к Найджелу начал испаряться, как только стало понятно, что никакой он не хулиган, просто действительно подвергается влиянию то неудачной компании, то своего старшего братца. Поразительно – он стал, казалось, даже более симпатичным, но… видимо, этого оказалось мало. Наверное, они расстались бы раньше, если бы для Тары в школьные годы не казалось таким этапом личного роста то, что они вообще начали встречаться. - И я должна была рассказать тебе все, когда встречалась с девушкой. Чтобы это уж тем более выглядело попытками сломать какую-то систему, что-то доказать или просто привлечь внимание? Это сработало бы в твои университетские годы, а моя жизнь ни в чем не перевернулась! Тарани слишком долго была просто послушным домашним ребенком. Если не Кондракар и магия, наверное, это вообще продлилось бы лет до восемнадцати. А оттого присутствовало смутное опасение, что, преодолев эту ступень, она так же слишком надолго сохранит самосознание подростка, вынужденного что-то бесконечно доказывать, из упрямства уходящего в противоположную крайность. Оттого сохранился смутный страх, что, если бы у мамы возникло недовольство от таких новостей, у самой Тары могло появиться желание удержать все-таки подобные отношения просто потому, что она взрослая и имеет право действовать недовольству наперекор. Как бы ни хотелось верить, что она достаточно по-настоящему взрослая, чтобы не строить свою жизнь не только в угоду кому-то, но и назло кому-то. Тереза глубоко вздохнула и пожала плечами. - Хотелось бы, чтобы ты все же не боялась со мной разговаривать о своей жизни. Вы почему-то считаете, будто я пытаюсь давить, но я просто беспокоюсь и стараюсь вас поддержать, тем более, если вы не делаете ничего плохого или неправильного. В конце концов, это нормально – обращаться к родительскому опыту, сталкиваясь с чем-то впервые. - Что за опыт у тебя такой был, чтобы я просила советов насчет свиданий с Шейлой? – потрясенно спросила Тарани, сама едва не выронив нож. - Что? Нет, ну не в этом смысле! – поперхнувшись воздухом, Тереза отрицательно мотнула головой. – Жизненный опыт не значит, что кто-то переживал в точности то же самое. У другого человека в любом случае все будет немного, но иначе, просто потому, что сам человек – другой. - Например, представления о том, как проводить отпуск, отмечать Рождество когда и откуда брать кошку? - Я всего-то сказала, что животное с улицы может создать лишние проблемы и неразумно, когда в семье скоро появится ребенок… Это общий здравый смысл, а не вопрос конкретной ситуации. - Тогда ты понимала, что они и сами об этом подумали. Ты помнишь, я в детстве боялась летать на самолетах… я до сих пор не особенно их люблю, но дело не в этом, конечно. Я терпеть не могла те каникулы «всей семьей» в Центральной Америке, когда вы с папой запрещали пользоваться даже телефоном, не говоря уже о ноутбуке, меня потом по полгода мучили кошмары из-за этих насекомых размером с птиц. Готова поспорить, что Питер бы с большим удовольствием провел время на каком-нибудь пляже – ты никогда не думала, что Корнелию он выбрал, в том числе, и потому, что она не станет тащить его с собой в тур по Европе, где интересно ей, но не ему, просто потому, что именно ты считаешь, что так нужно? Пока мы были детьми, то просто не могли отдыхать сами по себе так, как захотим – но для взрослых-то в чем тут проблема? Или по-настоящему взрослым может считаться только тот, кто полностью разделит твою точку зрения – даже при понимании, что у другого человека в жизни все равно что-то будет совсем иначе? Еще какое-то время Тереза мрачно молчала. - Ты ведь не придумала все это… насчет Шейлы, просто чтобы иносказательно подойти к разговору о том, как по-разному может складываться жизнь? - Не придумала, – Тара пожала плечами. – Сейчас я и среди девушек тоже не вижу никого, ну, особенного для меня, но вполне может быть и так, что вариантов в два раза больше. Точно она сказать не могла. Особой чистотой «социальный эксперимент» не отличался, да и на стадии хождений за руку и поцелуев особенных различий Тарани не заметила. Но, если кому-то вообще нравятся девушки, Шейла должна была быть той, кто бы понравился: яркой, бойкой, уверенной, иногда излишне резкой… но все же тем самым другом, что во многом помог Тарани в жизни, к тому же характер «колючками наружу» для тех, кто стал близким человеком, открывался с гораздо более доброй стороны. Почти таким же важным другом, как Вилл – при том, что ни магия, ни миссия с Шейлой не связывали, поэтому дружба с ней была сама по себе. Она уже была особенной – поэтому, оттого и невозможно было понять, особенна ли в романтическом смысле. Скорее – временами хотелось самой быть чем-то на Шейлу похожей. - Тара, – в кухню заглянул вернувшийся из магазина папа. – С тобой там очень срочно хочет увидеться Вилл, говорит, ты не отвечала на звонки. Телефон, естественно, лежал в комнате, таскать его с собой во время возни по дому Тарани не стала. Срочно… - Спасибо. Выбегая из кухни, она успела заметить, как Тереза погрозила мужу лопаточкой для индейки и сквозь зубы предупредила, что лучше бы не выяснялось, что дочь откровенничала с Лайонелом без нее. Но папа искренне ничего такого не знал, а истинная невиновность обычно служила неплохой защитой перед настоящей судьей даже во внутрисемейных делах… - Что случилось? – распахивая дверь на парадное крыльцо, приглушенно спросила Тара. В том, что в такое время привести Вилл сюда могло только что-то из их работы Стражниц, сомнений почти не было. – Почему ты не… - Лилиан ушла! – демонстрируя зачем-то свой мобильник, перебила ее Хранительница. – Написала нам, что я смогу ее найти через перемещения… но она совсем недавно в команде, я даже не знаю, могу ли перенести нас к ней, а не к Корнелии! - Что? В каком смысле… куда она ушла? - К этим чертовым куклам… Нам нужно время! До Рождества оставалось всего несколько часов… Тарани автоматически подняла руку, коснувшись отданной Корнелией подвески – уменьшенным водяным часам. Стеклянный сосуд принял свой изначальный размер и перевернулся в пальцах. Вилл слегка подтолкнула Тару, сама шагнув в прихожую и прикрывая за собой дверь, а потом, цепко схватив за руку, переместила к остальным. Ну, к большинству остальных. - Что это вообще должно значить? - Думаешь, мы знаем больше тебя? Лилиан написала, что раз Кукольник охотится за ней, вероятно, из-за ее потенциальной магии, о которой упоминал Оракул, то и единственный способ добраться до него самого, а не очередных марионеток – это позволить ее заполучить, чтобы потом мы переместились следом. Не надо так смотреть! Она не обсуждала это с нами, просто сообщила. - Мы уже были там. И никакого кукольника не видели! – ворчливо напомнила Ирма. – Все же Лили вся в Корнелию, зря переживает – так же лишь бы все сделать по-своему! - Наверное, не успели… потому что я сорвалась и едва все не сожгла, – неуверенно предположила Тарани. – Я помню, что видела Лилиан и Криса среди детей в том саду, когда со мной заговорила одна из кукол, пытаясь убедить, что сад – это и есть настоящая моя жизнь… могло быть так, что он собирался, погрузив в иллюзию нас всех, напрямую поговорить с ней, но не успел. Мы должны как-то сопротивляться иллюзии, но при этом… сохранять спокойствие. А ведь только Корнелия не попадала под чары вовсе. Понять бы только, почему и – можно ли повторить это. Куклы называли Стражницу Земли скучной и слишком взрослой… - Неужели Корнелия просто разучилась мечтать после той истории с Калебом? А Лили особенная потому, что, напротив, магия, которую она получила – именно сила мечты, вечное будущее? Поэтому Кукольнику нужны дети и подростки, но наша Лилиан – в особенности. - Если так, то хуже всего тут, наверное, то, что и мы должны разучиться, чтобы победить! – Хай Линдон помотала головой. – Не думаю, что смогу… - Но мы взрослые. Мы уже начали осуществлять свои мечты, делать их жизнью, делами, достижениями. - Шутишь? Я о стольком еще только думала! – Воздушная Стражница взмахнула тонкими руками. – За жизнь, боюсь, не переделать! - Да и мы еще только в начале пути, хоть и проложенном. Когда многое еще только представляется, – поддержала Ирма. – Я не помню, что видела в прошлый раз, то того, как Тара всех пробудила… но не уверена, что я выбралась бы сама! - Боюсь, другого выхода у нас нет! – отрезала Вилл. – Я перенесу нас туда, где сейчас Лили, но, кажется, каждая из нас должна пройти сквозь свою иллюзию, чтобы найти друг друга – а потом добраться и до Кукольника! - И каким образом? «Наверное, стать взрослыми по-настоящему. Не в попытках доказать это, не агрессивно вырываясь из детства – а естественным образом пройти дальше. Но я-то уж точно давно уже сделала бы это в жизни, если бы знала, как…» - Мы должны понять значение того, что видим. И двигаться дальше. - У нас нет другого выхода, кроме как быть взрослыми! – отрезала Вилл, протягивая руки Тарани и Ирме. – Нет другого выхода, потому что Лили – младшая из Стражниц, и мы обязаны помочь ей, потому что отвечаем за нее. Тара почти синхронно с Водной Стражницей взяла второй рукой Хай Линдон. А потом все исчезло во вспышке света.
Огромная библиотека была совершенно пуста и тонула в тишине. Уходили под потолок гигантские книжные стеллажи, в центре красовался громадный, выше Тарани ростом, пестрый глобус, а потолок смыкался куполом из нескольких арок, выкрашенный под небо с картой созвездий – с вершиной прямо над этим глобусом. Дверей не было видно, хотя многоугольного зала перемежались такими же высокими стрелами окон, симметрично впускающих треугольники света до самого центра. За окном сиял сад из пушистых зеленых елей, снежных крепостей, декоративных пряничных домиков и блестящих ледяных фигур, словно на рождественской открытке… правда, смотреть на них было прохладно даже сквозь стекло из теплого зала библиотеки… А потом одно из окон распахнулось, впустив морозный сквозняк и несколько искрящихся мелких снежинок, а по ту сторону девочка с пышными каштановыми волосами в съехавшей вязанной шапочке отчаянно сияла улыбкой и махала Тарани рукой. - Выходи, наконец! – звонко крикнула она, встретившись с Тарой взглядом. – Сколько можно сидеть здесь, как под колпаком? Сегодня в саду праздничные танцы, разве мы не танцуем лучше всех? Снаружи было красиво и, кажется, весело… но слишком уж холодно, чтобы так вот просто вылезать через окно. С другой стороны – куда еще можно выйти, если дверей из библиотеки нет вовсе? И огненной волшебнице должно хватить внутреннего тепла, чтобы не замерзнуть. А если предстоит какой-то праздник, должно быть, и остальные тоже будут там. Вилл же сказала, они должны найти друг друга… И все-таки покидать уютную светлую библиотеку не хотелось. Вокруг было столько книг, быть может, из них можно было узнать что-то о мире Кукольника? - Пойдем же! – настаивала девочка, незнакомая и как будто очень знакомая одновременно. – Ты же не собираешься навечно здесь остаться? Тарани, продолжая колебаться, открыла наугад взятую с полки книгу и едва сдержала разочарованный возглас. Вместо текста там был лишь живой и постоянно меняющийся, будто в калейдоскопе, узор, всмотреться в который, не упустив очередной перемены, было невозможно. Уронив бесполезную книгу, она бросилась к окну, остановившись прямо напротив улыбающейся шатенки. - Ты не Шейла. Они с Шейлой познакомились только в старших классах, но, наверное, примерно так подруга выглядела лет за десять до того. Вряд ли в точности. В конце концов, сейчас перед Тарани была просто еще одна кукла, изображающая «усовершенствованную» девочку лет восьми. - Это же не важно! – ничуть не смутилась кукла. – Я то, что ты в ней любишь. То, что чувствуешь рядом, окно наружу из твоих собственных стен из книг, что ты выстроила, пытаясь понять и упорядочить мир. Та свобода, которая открывается только в танце! Огненная Стражница неуверенно смотрела на протянутую руку. - Можешь считать, я твой подарок от того, кого вы прозвали Кукольником. Воплощение всего, что делало тебя свободной даже от самой себя. _____________________________________________________________ Примечания: Этот, скажем так, биографический штрих в жизни Тарани когда-то в стародавние времена планировался как отдельный фик. Но фик не получился, в основном, по причине озвученной самой же Тарани - это не было никаким _событием_ в ее судьбе, а так и осталось просто биографическим штрихом. Скорее как эксперимент в ее манере осмысления мира, чем какой-нибудь неожиданный порыв чувств.
Отправлено: 29.12.17 20:43. Заголовок: 37. Ирма Когда она..
37. Ирма
Когда она открыла глаза, еще не до конца вынырнув из странного, нервного, запутанного сна, полного каких-то потерянных блужданий и поисков – из тающих обрывков воспоминаний было уже и не понять, где блуждала, и что искала! – вверху первым делом открылся взгляду потолок из светлого дерева. За небольшими окошками в таких же досчато-деревянных стенах падал пушистый снег, накрывая землю и деревья будто пышной глазурью на торте. Приподнявшись на локтях, Ирма села, свесив ноги не с кровати, а какого-то приземистого постамента или даже алтаря, не особенно-то сочетающегося с прочей обстановкой в маленькой уютной комнатке. Скрипнула, открываясь, дверь, а в проем заглянула кучерявая белокурая голова какого-то мальчишки. - Ты проснулась сама? – со смесью облегчения и разочарования воскликнул парень, уже широко распахивая дверь. Он и еще несколько мальчишек – таких же белокурых и в большинстве симпатичных, как ангелочки, шумной толпой ворвались в комнату, окружив Ирму и одновременно пытаясь что-то ей сказать, но только перебивая и заглушая друг друга. Шестеро… Нет, еще один – тоже светловолосый, но худенький и блеклый мальчик в очках топтался на входе, одновременно и желая и не решаясь присоединиться к остальным. - Ну, и как нам теперь понять? – спрашивал зеленоглазый «ангелочек», может, тот самый, что заглянул первым. - Как и договорились, продолжим! – уверенно ответил самый высокий, наверное, старший парень лет одиннадцати. Пока Ирма не слишком их различала. – Не так уж важно, спит она или нет. Правда? - Вы кто? – сочла более уместным сейчас вопросом Ирма. Она встала, почему-то ожидая, что сможет посмотреть на детей сверху вниз, но сама оказалась ростом даже ниже каждого из мальчишек. Почему ей вообще пришло в голову, что она старше? Наверное, еще не окончательно избавилась от обрывков сна, в котором, кажется, была взрослой… - Мы – твои семь принцев! – со странным полупоклоном разведя руки, наверное, демонстрируя так остальных, объяснил старший. – Мы собирались выяснить, кто из нас пробудит тебя от колдовского сна поцелуем, но ты проснулась сама… это ведь не имеет значения – каждый из нас просто может поцеловать тебя, чтобы ты выбрала. Один из нас семерых – тот, кого ты ищешь и ждешь. Разве в сказке должно было быть семь принцев? Наверное… раз это ее сказка, это должно было иметь смысл. К тому же, по крайней мере, пятеро казались смутно знакомыми, кажется, они были и в ее сне… не запомнившемся толком, но каком-то важном сне. - Ты уже целовал меня, но я не проснулась от этого! – ткнув пальчиком в высокого, догадалась Ирма. Она не проснулась, а лишь увидела сон о будущей жизни с красавцем-принцем, что слагал прекрасные песни… но не для нее одной. – И он тоже? Зеленоглазый в ее сне был лягушкой, превращенной в принца поцелуем, но во сне про будущую жизнь с ним он саму Ирму не считал достаточно прекрасной и вечно хотел, чтобы и принцесса изменилась в лучшую сторону. А еще откуда-то она знала, что топчущийся сейчас в дверях хрупкий очкарик хотел ее поцеловать, но так и не решился. Нет, третьим был не он. Третьим, благодаря которому она не сразу, но все-таки проснулась. - Это же ты? – у мальчика, на котором остановился ее взгляд, были кудряшки и теплые карие глаза. Прежде чем проснуться, про него Ирма тоже видела сон, и в том сне чувствовала, что вот-вот уже станет, наконец, по-настоящему счастливой. – Ты разбудил меня? - А раз так, то ты меня нашла! – шагнув вперед, кареглазый принц схватил ее за руки. Почему-то ладони у него были холодными и жесткими, будто… «Фарфоровые?» - Ты нашла меня! – опустившись на колено, повторил принц. – А значит, вовсе тебе и не нужно пытаться целовать теперь других. Все и так понятно! Отчего-то последнее вызвало укол легкого сожаления. Разве тем самым должен был стать не последний из претендентов? Вроде бы, она должна радоваться, что встретила его раньше еще нескольких ошибочных поцелуев и неудачных снов. Теперь они вдвоем построят свой сказочный замок и будут в нем самыми-самыми счастливыми во всем мире! Но почему-то прикосновение его рук казалось неживым, а что-то в глубине души грызло сомнением в том, что Ирма действительно его искала. Искала кого угодно из семи принцев, двое из которых не выглядели даже смутно знакомыми, как остальные… или похожими на кого-то знакомого. Может быть, только думала, что ищет. - Прости! – отобрав руку, Ирма в растерянности потерла лоб. – Я, кажется, еще не совсем отошла от сна, надо прогуляться и собраться с мыслями. Снаружи ярко светило солнце. Странно, что густой, как хлопья сахарной ваты, снежок продолжал осыпаться с неба, на котором даже не было туч. Деревья казались засахаренными палочками, а пушистые елочки танули в глазури, в воздухе даже витал запах сладостей, пряностей и праздничного пирога – странно, что с противоположной от домика стороны. Ирма даже задрала голову и высунула язык, ловя на него снежинки, но – увы, снег на вкус все же оказался обыкновенным снегом, капельками воды. Но не почудился же этот запах! Заинтригованная, девочка отдалилась от домика, проходя между глазированных деревьев, все сильнее сгущался запах сладкой выпечки, вопреки всякой логике исходящий из глубины заснеженного леса, деревянный домик семи принцев уже скрылся, утонул в лесу за спиной, а следы Ирмы потихоньку засыпал снегопад, но она не думала о том, как станет искать дорогу обратно… Наконец лес расступился, открыв такую же заснеженную поляну, в центре которой возвышался резной золотистый даже сквозь снежную пудру домик-пряник. На миг показалось, что за мутноватым леденцовым окошком мелькал смутный силуэт и доносилось приглушенное пение-мурлыканье… вот только, стоило Ирме заглянуть внутрь, домика оказался совершенно пуст. Дышала жаром и ароматом праздничного печенья громадная печь, единственное, что не было здесь вылеплено из сухого имбирного теста, на столе в центре комнаты стоял противень с огромным яблочным пирогом в облаке горячего сладкого пара. - Не стоит сюда заходить, – предупредил незаметно появившийся за спиной мальчик-принц. – Мы слышали, что здесь живет страшная ведьма. Зачем вдруг ведьме, да еще и страшной, печь пироги и печенье? Зачем мурлыкать нежные песни? Но… если хозяйка дома не ведьма и не страшная – зачем ей исчезать, прятаться, едва оставив на столе горячий пирог? Тем более, другого выхода из сладкого домика не было, не через трубу же горячей печи она улизнула. - Как-то все это не похоже на то, что делала бы ведьма, – призналась Ирма, приподнимаясь на цыпочки, чтобы получше рассмотреть яблочный пирог, украшенный сверху «сеточкой» из полосок теста поверх начинки. Ей представилась женщина, силуэт которой мелькнул сквозь окно – хлопочущая над угощениями женщина с теплыми мягкими руками, от которых тоже пахло бы домашним печеньем… Вот только – как же она выглядела? - Ты же ничего не помнишь, – посетовал принц. – А ведь это из-за ведьмы ты обречена была спать всю жизнь, пока не найдешь героя, разбудившего правильным поцелуем! Из-за нее ты чувствовала себя такой одинокой. - Я… я хочу увидеть ее. Давай спрячемся и подождем, может быть, хозяйка домика снова появится… - Увидеть ведьму? Зачем? Вдруг она снова сделает что-то страшное, что-то плохое? Лучше пойдем отсюда поскорее! В замке, который мы вместе построим, у тебя будет сколько угодно печенья и пирогов не хуже этого, будет все, о чем ты когда-либо мечтала – но не будет никакой колдуньи, что могла бы причинить тебе боль. - Я хочу ее увидеть! Мечтаю ее увидеть! – нахмурившись, Ирма топнула по имбирному полу. – Может быть, именно «ведьму» на самом деле я и мечтала отыскать. Хозяйку, что пекла сладкое печенье, волшебные пироги из яблок, что пела для меня, женщину с теплыми руками, пахнущими печеньем… я очень любила ее, кажется, но почему-то не могу вспомнить, как она выглядела. Я должна непременно посмотреть не нее, чтобы все понять… - Ты ее не увидишь, – голос принца на этот раз прозвучал глухо и монотонно. – Ты никогда ее здесь не увидишь! Это мир детской мечты, взрослым здесь нет места. Страшным ведьмам здесь нет места! - Прекрати называть ее так! Ты ничего не понимаешь, ты… ты же просто фарфоровая кукла! Ты обманка! Что ты можешь понять? - Но я же лучшее, что есть в принце, которого ты наконец-то встретила там, в своих снах. Разве я не воплощение всего, что ты хотела? Я, а вовсе не смутное воспоминание о той, что оставила тебя совсем одну, заставила заснуть и блуждать по тревожным сновидениям всю твою жизнь! Никому из взрослых нельзя верить. Она давно уже не нужна тебе! Что это за мир мечты такой, в котором не можешь увидеть или встретить того, кого хочешь? - Она всегда будет нужна мне! Она… она… это ведь и я сама тоже! В этом дело? Я не могу увидеть ведьму, которой принадлежит этот домик, потому, что теперь она – не мое воспоминание из детства, а я сама! Взрослея, я стала ею. - Ты же можешь стать моей принцессой в волшебном замке, зачем тебе расти, зачем становиться ведьмой? Ведь ты потеряешь себя, как и ее когда-то потеряла, как все теряют рано или поздно. Кукольный принц съежился… нет, не так, это Ирма теперь смотрела на него сверху вниз. - Иначе получилось бы так, что я себя никогда и не находила! Но… думаю, что колдунья из меня совсем даже и не страшная. Чего же ты так сильно боишься? Или… тот, кто тобой управляет? - Я управляю собой сам, – мальчик покачал белокурой, как у ангелочка, головой. – Я и есть тот, кого ты перед собой видишь, ведь это мир мечты, а значит, каждый в нем может быть кем угодно. И ты могла бы! - И я могу быть – и буду! Но ведь и ты, если ты и есть он, то ты не кукла, а что-то большее, что-то настоящее, живое. Почему ты разговариваешь с нами через марионеток? Где ты на самом деле? - Это я! – кукольный принц прижал ладошку к камзольчику на груди. – Это лучший я, которого ты можешь видеть! Пусть пока и только в движущихся куклах, у меня нет сил, чтобы сделать прекрасный мир мечты действительно живым и настоящим, давно уже не осталось ничего реального… но Лилиан может. Она – фея, которую наш мир ждал так долго, та, кто сделает идеальное реальным. Тогда… тогда, когда мои руки перестанут казаться тебе твордыми и холодными, тогда я стану живым, оставаясь прекрасным – тогда ты будешь меня любить? Захочешь снова стать моей принцессой, а вовсе не страшной ведьмой? - Знаешь ли, это обидно звучит! – призналась Ирма, приседая на корточки, чтобы заглянуть в фарфоровое лицо мальчика. – Какая же я страшная? Я сейчас стала похожа на самую, наверное, добрую женщину, что знала в своей жизни. Ту, которая будет любить кого-то не идеальным, а настоящим, наверное, и я это смогу. Не нужно бояться, просто позволь мне встретиться с тобой! Снаружи сквозь стены домика… а может, сквозь сам мир сказочно-глазированного леса – донеслись приглушенные захлебывающиеся рыдания. Кукольный принц продолжал смотреть на Ирму карими глазами на неподвижном фарфоровом лице. - Теперь мне кажется, что ты сам ребенок, который потерялся когда-то. Страдавший от одиночества, мечтавший встретить друзей, найти себе новых родных… поэтому ты и заманивал людей сюда? Тебе было одиноко. Стены пряничного домика подернулись рябью, плач стал слышаться отчетливее, но сам принц, не меняя выражения, отрицательно покачал головой. - Я не потерялся. Не потерялся. Меня прогнали и бросили потому, что я не был достаточно хорош, когда еще был живым и «настоящим». Тогда я еще не знал, как это исправить, ничего не понимал. Но теперь я могу создавать тот мир, и того себя, что захочу – мир, в котором все будет прекрасно… к сожалению, только в грезах, но Лилиан поможет мне сделать его настоящим. И себя. Снова настоящим – но при этом правильным, тем, кого никто больше не захочет бросить. - Ты говорил, что здесь я могу увидеть почти что угодно, если только захочу этого! – взяв маленькие руки куклы, проникновенно напомнила Ирма. – Тогда позволь увидеть тебя. Без иллюзий, без марионеток – настоящего. Комнату залил густой полумрак, не было больше ни уютного тепла, ни запаха выпечки, ни потрескивающего в печи огня, ни солнца за окнами – снаружи царили ранние декабрьские сумерки, сквозь зияющие окна в почти пустой комнате из деревянных досок, совсем не таких, как в домике «семи принцев», а из дерева старого, темного, скрипучего и отсыревшего. Кукла, изображающая принца, пристально глазела неподвижными стеклянными глазами и на шевелилась, с глухим стуком опрокинувшись, стоило Ирме отпустить ее. Из-за стены… или из щелей в перекосившейся деревянной двери едва слышно доносился какой-то удушенный плач. Водная Страница резко выпрямилась, несколькими шагами пересекла комнату и распахнула дверь, оказавшуюся заросшим сырой пылью и заброшенной паутиной чуланом. В нем, обхватив руками колени, сидела неопределенного возраста девчонка, одетая в какие-то лохмотья, а на чумазом личике слезы прочертили смазанные дорожки. - Не нужно бояться меня, малышка. Ведь я нашла тебя, теперь все будет хорошо! – осторожно заговорила Ирма. Уже не в силах сдерживаться, малышка принялась всхлипывать уже в голос. Стражница опасливо присела на пол перед ней. – Позволь нам о тебе позаботиться. Мы… в каком-то смысле приходим на помощь всем, кто нуждается в этом – и если тебе нужен друг, который никогда тебя не бросит, может, позволишь мне попытаться стать им – в реальном мире. Девчонка в голос заревела, но все же позволила аккуратно вытащить себя из кладовой и бережно сжать в объятьях. За стенами звучали чьи-то шаги, возгласы… Ирма даже различила голоса подруг, но не стала окликать их. Рано или поздно, но другие Стражницы обнаружат и эту комнату в доме. - Если хочешь, можешь остаться с нами… со мной. Конечно, разумнее было для начала обсудить такое со Стефаном, но сейчас главным было – вытащить перепуганного ребенка отсюда, дать понять, что кто-то в мире, в реальном мире, поддержать и позаботиться. - Н… не могу! – не сразу совладав с комком в горле, сипло ответила малышка. – Я бы хотела, правда, но… не могу. То, что ты сейчас видишь – такой я была. Такой была я настоящая, но я давно уже не существую нигде, кроме своих миражей. - Ирма! – топот в коридоре приблизился, в комнату ворвалась, держа над ладонью сгусток холодного пламени, взволнованная Тара. – Ты здесь? - Я нашла… нашла… как тебя зовут, малышка? Когда полумрак комнаты развеял огонек, вопреки ожиданиям, образ девочки на руках Ирмы стал хуже видимым и зыбким. - Наверное… наверное уже никак, – задумчиво прошелестел отдаляющийся голос. – Спасибо, что нашла меня. Что хочешь, чтобы я осталась… Почти уже не чувствуя веса ребенка на своих руках, Ирма машинально сжала объятья крепче… но только поймала в руки цепочку с то ли медальоном, то ли кулоном: прозрачной голубоватой ракушкой, внутри которой сквозь створки мягко отражал свет огонька матовый шарик жемчужины. - Призрак, – напряженным голосом подытожила Тарани. – Похоже, что с помощью этого ему удалось так сильно влиять на стольких людей… что бы это ни было. Может, Оракул соизволит нам объяснить, что это за штука, я позову Вилл… Ирма не ответила и даже не шевельнулась, продолжая растерянно сжимать в ладони медальон-ракушку. Как так могло произойти? Она пообещала какому-то потерянному, забытому малышу, что найдет его, чтобы позаботиться, чтобы больше не отпускать… а смогла в итоге только неумело утешить перед тем, как малышка исчезла навсегда, покинув, наконец, свои одинокие иллюзии, но и в реальном мире оказавшись нереальной сама! Совсем не это Ирма пообещала, почему-то отождествив себя с мамой из того смутного воспоминания, что заставляло ее саму – тогда еще более маленькую и растерянную – ждать, ждать, и не понимать, почему же мама вдруг исчезла. А теперь сама не смогла остаться рядом, как пообещала…
Наполненный облаками и светом огромный зал Кондракара во второй раз поражал воображение ничуть не меньше, чем когда видишь его впервые, наверное, и Стражницы, бывавшие здесь много-много уже раз, не начали считать его привычным обыденным зрелищем… но все-таки сейчас даже фантастическая облачная крепость не могла сделать настроение Лили менее паршивым! Девочка абсолютно ничего не понимала! Казалось, она нашла ответ в словах Кристофера, нашла что-то, в чем была хороша именно она сама, а не Корнелия, придумала, как это использовать – учитывая, что Кукольник уже проявлял к ней особенный интерес, это было несложно… Кроме того, разве Оракул в прошлый раз не говорил о ее необычной «изначальной» магии, способной стать чем угодно – легко было решить, что это и есть та уникальная особенность, что способна противостоять Кукольнику в мире, где все было соткано из иллюзий. Магия настоящей мечты, а не слепых фантазий! Но это оказалось именно фантазией, только ее же собственной. Всей только пользы и оказалось от Лили, что привести в мир Кукольника остальных Стражниц! В том, что должно было стать ее приключением, ее испытанием, ее демонстрацией способностей – все в итоге закончила Ирма, а Лилиан… Лилиан пробудилась вместе с остальными потерянными детьми, только чтобы понять, что по-настоящему эпическое противостояние было всего лишь частью этого сна. Кукольник пытался убедить Лили в своем поражении, как она теперь понимала, пытался заставить ее после воображаемой победы начать считать мир иллюзий своим – чтобы воплотить его в реальность. - Смотри на вещи позитивнее! – попыталась подбодрить девочку Хай Линдон. Сама, кстати, выглядящая довольно смущенной. Не каждая из Стражниц сумела что-то преодолеть, видимо, воздушница так и осталась самой уязвимой в команде перед чарами фантазий. – Не так уж важно, кто сыграет ключевую роль, если нам удалось спасти детей… - Не всех! – мрачно напомнила Ирма и шагнула вперед, собираясь передать Оракулу свой странный трофей, медальон в форме ракушки, сквозь полупрозрачные створки которого слабо светилась жемчужина. Но, к удивлению Стражниц, Оракул отрицательно качнул головой – точь-в-точь напомнив фарфоровую игрушку, изображающую восточного монаха – и накрыл протянутую руку Ирмы ладонью, мягко заставив сомкнуть на медальоне пальцы. - Думаю, теперь ему лучше будет остаться у тебя. И… не стоит думать, будто ты сделала недостаточно для той девочки. Не стоит пытаться вернуть в прошлую жизнь кого-то, уже умершего, вы же помните, к чему приводят подобные эксперименты. Лилиан не помнила. То есть, конечно, ей рассказали историю Нериссы, в том числе и эксперименты бывшей Хранительницы с новой обретенной властью над душами умерших, но ничего страшного… или, по крайней мере, ничего страшнее альтернативы во всем этом девочка не замечала. - Разве вы тут все не умерли в своей прошлой жизни? – недовольно напомнила Ирма, сверля Оракула хмурым взглядом. – Почему для стольких это не повод перестать существовать, а потерянный ребенок, который и не жил-то толком, не заслуживает второго шанса? - Этого я не говорил, – еще одно неопределенное покачивание головой. – иногда для того, чтобы получить этот второй шанс, необходимо выбраться из ложных иллюзий прошлого, иначе никакая новая жизнь не станет новой по-настоящему. Ты помогла девочке в этом… как знать, может при следующей вашей встрече именно в твоей власти будет, чтобы новая ее жизнь была счастливее и реальнее прошлой. Не на этот раз, видимо, но вероятность никуда не исчезнет. Так что не забывай о своем обещании, когда-нибудь тебе определенно выпадет шанс его исполнить. - Это значит, что теория о реинкарнациях истинна? – уточнила Тарани. – По крайней мере, для тех, кто не зависает по какой-то причине после своей смерти где-то еще? - Каждая истина раскрывается, когда приходит время ее постижения. Думаю, вам пора, – Оракул отпустил руку Ирмы, по-прежнему сжимавший медальон. – Вернуться к течению вашей реальной жизни.
Как-то странно посерьезневшая и притихшая Ирма с сосредоточенно-отрешенным лицом вернулась к остальной группе, рассеянно протянув руку Хай Линдон, а второй продолжая крепко сжимать магический трофей. - Терпеть не могу, когда он так делает! – приглушенно буркнула Тарани, слегка склонившись в сторону Вилл, как только они впятером переместились обратно в Хиттерфилд неподалеку от дома ее родителей. – Все это может значить что угодно и вместе с тем ничего не значит! Рыжая Хранительница только пожала плечами. - А ты хотела бы жить, абсолютно обо всем зная наперед? - Что тут плохого? - Я бы так точно не смогла! – призналась Хай Линдон. – Самое прекрасное в жизни то, что всегда можно находить что-то новое, чего не знала раньше! Разве не в этом она состоит? Отказываться от всего, лишь бы избежать ошибок… Правда, Лилиан? - Некоторых ошибок все-таки хотелось бы избежать, – смущенно призналась девочка. Воздушница уязвлено хмыкнула, но мысли Лили уже вернулись ко всей этой истории с Кристофером и Марлой… и к тому, что у них обоих теперь есть вполне справедливое право вообще с ней больше не разговаривать, как себя ни убеждай, что просто хотела всем как лучше. В первую-то очередь – себе хотела удобнее! - В каком-то вы все непраздничном настроении! – помахав уходящей к дому Таре рукой, Ирма приобняла Хай и Лили за плечи. – Нет бы порадоваться, что успели со всем разобраться до праздника и можем спокойно встретить Рождество вместе с близкими! - Разве смысл Клепсидры не в том, чтобы в любом случае вернуть нас вовремя? – не понимая, с чего вдруг водная Стражница, еще недавно сильнее всех подавленная своей странной победой, так резко поменяла настроение. - Да, другие люди не заметили бы, если бы мы сначала пропустили рождество, а потом вернулись в прошлое… но мы сами-то заметили бы! Так что прекращайте киснуть. Еще одно приключение окончено! - Может быть, в этом и дело! – недовольно отстраняясь, отозвалась Лилиан. – Для меня оно, может быть, вообще было единственным перед тем, как навсегда вернуться на скамейку запасных… В хоккейной команде, судя по всему, теперь тоже. - … Мне казалось, что произойдет что-то значимое, что я сама смогу совершить что-то необычное… а вы спасли меня, как и остальных детей, только и всего! - Только, если бы не ты, мы бы вообще, наверное, и не нашли их… - Вот только не надо это поощрять! По-твоему, это работа в команде: тайком сбегать и так подставляться? Корнелия, даром что так же сбегала в Меридиан на поиски Элион, а нас сожрала бы живьем, если бы узнала! – вскипела Ирма. Можно подумать, Лилиан не именно из-за таких вот обереганий и не стала заранее рассказывать остальным свой план. Пусть и не удалось ничего более значимого, но пусть уж лучше так, чем если бы ее просто не отпустили из беспокойства! - Да хватит вам уже! – Вилл нервно рубанула ладонью. – Лили, мы беспокоились за тебя вовсе не потому, что не доверяем или считаем ребенком. В наших… делах вообще трудно быть готовыми к чему бы то ни было: мы уже восемь лет этим занимаемся, но каждый раз сталкиваемся с новым и непонятным. Мы беспокоились бы за любого из команды… - Но Корнелии лучше не знать, что именно произошло. - Лучше… Вряд ли у Стражниц были бы проблемы. В конце концов, они план Лилиан не поддерживали именно потому, что ничего о нем не знали, если кто и был виноват, то сама Лили… и «наводки» как участия в победе все же маловато для оправдания. - О чем точно не стоит переживать, так это о том, что в недостаточное число историй успела влипнуть! – снова принялась тараторить Ирма. – Даже если каким-то чудом до самой весны больше никакой фигни не случится, лично я совсем не могу гарантировать, что в следующем году и мне не потребуется временный заместитель – а ты уж определенно кандидат получше Крыса! - Ирма! – возмущенно воскликнула Вилл. - А в чем проблема-то? Кроме того, все эти разговоры о том, что я могу исполнить обещание и повлиять на следующую жизнь этой малышки из кукольного мира… может быть, именно моей дочерью она и может стать? – водная Стражница подняла руку и в задумчивости уставилась на медальон-ракушку. – Наверное, увидеть реальное воплощение своих иллюзий было необходимо, чтобы понять, что на самом деле я мечтала совсем и не об этом… - И что же такого ты видела? - Сказку о семи принцах… типа как семь гномов в Белоснежке, только все принцы… ну, может один под вопросом! Кажется, куклы изображали Шона, Эндрю, Джея, Мартина и Стефана… еще двоих я не узнала… или просто не помню. Оказалось, что я искала вовсе не кого-то другого, а того человека, которым я сама могла бы стать. Наверное, об этом и следует помнить в будущей реальной жизни, раз я наконец-то поняла, какой она должна стать… - Да ты каждый раз так говоришь – про каждого нового парня, новую работу или новую прическу! – хихикнула Хай Линдон. – Но именно об этом я и пыталась сказать Тарани. Зная заранее обо всем и избегая ошибок, мы никогда ничего бы не узнали о самих себе! И, может быть, были бы только счастливее не знать? Лилиан уж точно продемонстрировала себе не те свои стороны, которыми могла бы гордиться. Да и лучше бы этот опыт учил, как все исправить!
Сестренка как-то сказала, что старые библиотеки, как и музеи и антикварные магазинчики – места особого искажения пространства, именно поэтому изнутри они всегда оказываются гораздо больше, чем кажутся снаружи. К школьному читальному залу это, конечно, не относилось, но с позиции Кристофера это пространство тоже было в достаточной мере мистическим. В библиотеке он бывал дважды в году: чтобы получить в сентябре набор обязательной учебной литературы, и чтобы в конце мая притащить его обратно – в читальный зал при этом почти и не заглядывая. Что-то глубоко архаичное было в мысли, что кто-то действительно способен сидеть часами между стеллажей и старательно конспектировать какие-то пыльные фолианты во времена, когда все доклады и рефераты давно уже писались при помощи компьютера, обеспечивающего куда более быстрый и эффективный поиск всех нужных сведений! С невольной дрожью перешагнув порог святилища знаний, Крис, впрочем, был даже немного разочарован. Ни мрачного лабиринта книжных шкафов, ни картинных занавесей паутины под потолком, ни дрожащего пламени свечей, ни поскрипывания чернильных перьев по пергаментам там почему-то не обнаружилось. От книжного магазина, куда он иногда заглядывал в поисках приключенческих историй о ковбоях, индейцах, исследователях Аляски или фантастических космодесантниках, библиотека отличалась только размерами да наличием длинных столов между вполне современного вида стеллажами. Высокие окна-арки беспрепятственно наполняли зал ярким дневным светом, но на столах все равно стояли лампы-«колокольчики». Немного сутулая тощая библиотекарша за стойкой проводила мальчика подозрительным взглядом поверх очков: на завсегдатая читального зала Кристофер совершенно не походил, а вот на шалопая, способного отколоть на подведомственной ей территории какую-нибудь выходку или просто мешать другим посетителям храма знаний чересчур шумным и беспокойным поведением – вполне. Впрочем, парень обычно умел вызывать симпатию даже у тех, кто его подход к жизни в целом не понимал или не одобрял, поэтому неопределенного возраста дама, скользнув взглядом по улыбчивому лицу с преувеличенно-кротким взглядом круглых глаз, немного смягчилась и отложила свое неудовольствие хотя бы до того момента, когда он и правда что-нибудь натворит. Сегодня ничего такого в планы Криса не входило точно. А еще только на обаяние свое и оставалось уповать. Скользнув взглядом сперва по склонившимся над книгами людьми за длинными столами, потом – по полкам стеллажей, Кристофер почти наугад взял какой-то томик и присел рядом с углубившейся в чтение Марлой. Буквально так углубившейся: почти уткнувшись в страницы кончиком носа, с которого в очередной раз сползли чересчур тяжелые очки. Какое-то время парень ждал, пока на него обратят внимание, но терпения надолго не хватило, да и закралась мысль, что его вовсе не игнорируют, а действительно не заметили. – Эм, привет! – из-за попытки разговаривать одновременно приглушенно и бодро, в итоге получился какой-то театральный шепот. Марла положила раскрытую книгу на столешницу и, отработанным жестом вернув очки на положенное место, повернула голову. – Привет, – после короткой паузы поздоровалась она. И снова замолчала. Не то, чтобы Кристофер заранее обдумал и отрепетировал, что именно собирается ей сказать, импровизация всегда давалась ему лучше и нужные слова приходили именно в нужный момент. Приходили. Обычно. Можно даже сказать – почти всегда… Девушка продолжала вопросительно смотреть на него. – Хотел пригласить тебя позависать с нами после уроков… – Я же сказала, что не хочу больше проводить время подобным образом. – Всегда… то есть – постоянно, разумеется, нет. Но праздники случаются не так уж часто, они для того и нужны, чтобы вносить разнообразие в обычные занятия. Ну… может быть, не в моем случае. Но интересно время от времени узнавать мир и с новой стороны тоже! – Крис крутанул головой, окидывая взглядом просторные своды читального зала. Одноклассница молча ждала продолжения. – Я никогда на самом деле не думал, будто ты обязана что-то в себе менять, честно. И Лили тоже, может быть, это разное восприятие, она просто не поняла, что все это может быть для тебя… совершенно иначе. Не сердись на нас. – Я никогда не сердилась. Не так уж трудно догадаться, что вы хотели как лучше… просто это ваше лучшее было, а не мое. Прости. Хватит с меня преображений. – Ну, я же не одежду сейчас приглашаю, а тебя саму. Так, как тебе больше нравится… – Над тобой все будут смеяться. Слушай, ты вовсе не обязан… – Смеяться? Пока что в этой школе меня еще никто на арене шуток и подначек не переигрывал, если кто-нибудь и рискнет… что ж, пожалуй, это будет весьма увлекательно! – невольно повысив все-таки голос, воскликнул парень. Марла строго зыркнула поверх очков, прикладывая палец к губам. – Прошу прощения. Слушай, я… Не знаю, может быть, ты сочтешь мое поведение легкомысленным или безответственным, но, если не пытаться, то никогда и не поймешь, получится или нет. Я – не пойму, по крайней мере, я не умею воспринимать что-то абстрактно, без поступка. Только я действительно очень-очень хотел бы, чтобы ты пошла со мной. Пожалуйста! – последнее слово он растянул, умилительно закатив глаза. Протянув руку, Марла подняла со стола наугад выбранную книгу, повертела и покачала головой, кажется, каким-то своим мыслям. – Это свидание? – наконец очень тихо спросила она. Почему-то такая формулировка Кристоферу в голову не приходила. Впрочем, он уже неплохо приноровился считывать нюансы даже в ее несколько сухом и монотонном тембре – кажется, своим вопросом девочка еще и заявляла, что просто на еще одну тусовку в чужой компании она не пойдет точно, поэтому и хочет знать, какой именно смысл сюда вкладывает Крис. – Гм, не уверен. Хотелось бы отметить возвращение Билли и вообще окончание всех этих похищений, так что я думал позависать всей компанией… А Лили переживает, что ты до сих пор злишься на нее. - Надеюсь, меня ты решил позвать не ради того, чтобы она могла себя спокойнее чувствовать. Но это хорошо… то есть, я по-прежнему считаю, что ты симпатичный, но когда люди проводят вместе время и при этом даже общих тем для разговоров не имеют, если только речь не о помощи с учебой, это как-то бессмысленно. Признаться честно, Крис в первый момент даже обиделся немного. Она сама, видите ли, так высоко ценит свою индивидуальность и всякие там компании, тусовки, шмотки и косметика только отнимают бесценное свободное время! А он, получается, обязан жертвовать привычным образом жизни, чтобы «было о чем разговаривать»?! Правда, почти сразу за это свое возмущение стало стыдно – сам только что сказал, что, не попытавшись, никогда не узнаешь своих возможностей, а Марла честно старалась освоить чуждую для себя «среду обитания» прежде чем окончательно решить, что ей это не подходит. К тому же пытаться не быть собой – это одно дело, а время от времени слегка расширять свои горизонты – совсем другое. - Я много что знаю, ну, о других вещах. Не из энциклопедий! – С широкой, но чуточку беспомощной улыбкой парень взял томик с библиотечного стола. – Ведь если бы мы знали все одно и то же, то говорить тем более было бы не о чем, а так мы можем открыть друг для друга больше. Тебя интересно слушать… я даже некоторые слова стал понимать со временем!
Можно настоять на том, чтобы отметить само Рождество исключительно в кругу собственной семьи, но от необходимости либо наносить обязательные визиты всем родственникам, количество которых теперь еще и удвоилось, или принимать такие же визиты дома, это, естественно не избавило. Корнелия немного злилась на себя за то, что как-то успела совершенно одичать едва ли не вровень с Кадмой – а ведь та несколько лет провела в затворничестве и компании исключительно ручного грача – но подобная праздничная рутина утомляла бы в любом случае. Главное, пореже вспоминать о том, как летом планировала на праздники поездку на какой-нибудь горнолыжный курорт, так и не отучившись на ошибках строить какие-то долгосрочные планы в жизни, самой стабильной чертой которой было умение перекувыркнуться с ног на голову, стоило только вообразить, будто найдена, наконец, своя колея… Поскольку примерно так же праздники проводили и остальные, на Новый Год Стражницы решили все-таки собраться своей компанией – по крайней мере, у загородного дома были преимущества перед квартирой, в которую так не терпелось вернуться, хотя бы в его размерах, без проблем позволяющих всех разместить. Питер, еще с вечера прикинув количество наводняющих дом подружек, капитулировал праздновать приход нового года с родителями, что Ирма моментально ядовито охарактеризовала, как «обмен заложников» на Тарани. Естественно, к ним захотела присоединиться и Лилиан. Мелкая по наивности своей так и не успела осознать, куда пыталась впутаться, а поэтому в настроении пребывала подавленном – и игра в героя продлилась недолго, и основная заслуга в победе досталась не ей! Добавлять дурного настроения попытками переубедить Лили было бы явно не лучшей идеей, да и остальные, кажется, приняли ее в компанию охотно. Сестренка вообще лучше сходилась с людьми, чем сама Корнелия, непонятно только, чем же ей так приглянулась компания такого неподходящего возраста! - Ну, в команде или нет, а магия, о которой говорил ваш Оракул, у меня останется в любом случае, так что больше вам все равно не придется делать вид, будто все тайны только для вас! – повеселев, заключила Лили, когда все уже расселись за столом в гостиной. Корнелия, напротив, от напоминания мысленно поморщилась. – Значит, я вообще у всех вас сразу могу учиться стихийному волшебству! И – почему, имея возможность жить нормальной человеческой жизнью, Лилиан так надеется непременно сделать эту жизнь как можно более ненормальной?! Наверное, ее короткое участие оказалось достаточно поверхностным, чтобы так и не понять, что нет ничего хорошего в магии и чудесах. Корнелия… Корнелия не сожалела, что стала одной из Стражниц – раз уж случилось все, что так или иначе случилось. Если бы магия ни вмешивалась ни в одну из их жизней, если бы Элион не вынуждена была уйти, если бы не произошло всего этого вообще – такого еще можно было бы впустую пожелать, но – если уж еще до них существовало и волшебство, и монстры, и иные миры, то еще хуже было бы, не имей Корнелия хоть какой-то возможности влиять на события! Как сейчас… хотя даже этого и не зная… - Конечно, можно же учинить и в пять раз больший погром! – напомнила она, чем обычно заканчивалось такое «обучение». Хотя, может быть, проблема как раз и была в этом. Волшебство Земли не подходило темпераменту и характеру сестренки, оттого и вырывалось из-под контроля. Корнели точно помнила, что сама и с таким масштабом проблем все же не сталкивалась, в пору отсутствия опыта когда Ирма превращала приглянувшихся парней в жаб, Хай Лин ухитрялась «запрыгнуть» на крышу или дерево, откуда потом боялась спускаться, а скачки настроения у Вилл или Тары вполне могли привести к авариям, порой крупными. То есть, Стражница Земли, конечно, тоже наворотила дел, когда случайно получила временную власть над всеми стихиями, но это не было неосознанно! - Ага! – проигнорировал иронию, с широкой улыбкой кивнула Лили. … И тем страшнее было представлять, как властью над всеми волшебными стихиями могла бы распорядиться сестренка! Будь они хоть немного больше похожи, можно было бы подумать, что любому опаснее оставаться в неведении, чем знать о истинном мире и хотя бы что-то уметь, можно было бы – но Лилиан же непременно начнет специально отыскивать себе неприятности! Питер говорит, что нужно больше доверять ей… - Если ты так сильно этого хочешь, я продолжу тебя учить, все равно сейчас больше нечего делать, а освоенная магия хотя бы немного безопаснее неконтролируемой. Но я бы не стала надоедать девочкам… - Да все норм! – лениво отмахнулась надкусанным куском притащенного с собой пирога Ирма. Корнелия и Лили, к счастью, сидели с противоположной стороны стола, а вот Вилл тут же получила залп крошек на кофту! – У меня пока что, кроме подработки в ресторане Линов, даже работы нормальной нет, так что времени сейчас хватает. Насчет Вилл не скажу… хотя проблема, скорее, в том, что ее братики тоже увидят и обзавидуются! Выразительно нахмурившуюся Корнелию водная Стражница то ли не заметила, то ли отнесла сердитый взгляд исключительно к размахиванию пирогом. - А Лили молодец! С ней гораздо было приятнее срабатываться, чем с Оруби. - Да потому, что ты сама, сколько раз бы ни заявляла, что начинаешь новую жизнь, а так морально и не вышла из ее же возраста! – раздраженно предположила Корнелия и, помолчав, все же добавила. – Слушайте, мне все это не нравится просто потому, что Лилиан может жить своей жизнью, ей совершенно ни к чему стремиться чем-то быть похожей на любую из нас. Я думала, это все уже поняли… - Я поняла, – с серьезным видом заверила сестренка. – Правда, поняла. Например, почему играть в хоккей мне нравится больше, чем продолжать занятия фигурным катанием, это чувство команды… заставляет понимать, что и сама способна на большее. Когда не одна перед всем миром… сложно это описать словами! Но, если бы меня не пригласили просто в качестве запасной, я бы этого никогда и не узнала, не поняла. Не понимаю, что тут плохого. Хоккей вряд ли подходил под определение «чего-нибудь менее травмоопасного», но тут Лили просто невозможно было бы не поддержать. Вопреки распространенному мнению – только потому, что ее не швыряло по жизни из крайности в крайность, как, например, Ирму – Корнелия вовсе не встречала с неприязнью любые перемены и риски! Она видела игру, видела, какой ее сестренка была после этой игры – и прекрасно понимала, что тут Лилиан, возможно, действительно нашла себя. Хоть и странным образом. - Так может, и о своей истинной магии я смогу узнать, узнавая побольше о вашем волшебстве. Или ты боишься, что я и для этой команды игрок получше тебя самой? - А вот тут как раз мы сразу заметили сходство! – с нервным смешком возразила Вилл. Хай Линдон протянула руку, взъерошив Лили коротко обстриженные волосы. - Все просто завидуют, что ты получила магию, но без всяких там супергеройских миссий! Корнелия приглушенно хмыкнула. Как будто бы Кондракар и какое-то абстрактное вселенское равновесие хоть что-нибудь значило бы, если бы дело не оказалось личным беспокойством за лучшую подругу восемь лет назад. А потом… что ж, Тарани пыталась уйти, да и Корнелия, переживавшая тогда не лучшие времена, об этом подумывала, но так и не ушла примерно по той же причине, что Тара вернулась в команду – у нее появились новые подруги, от беспокойства и ответственности за которых тоже нельзя было избавиться, даже избавившись от Кондракара с его эксплуатацией. Уйти могли только все… а некоторые уйти не могли – и всем пришлось оставаться. - Может, мне специально ничего не поручали, но раз у меня есть эта сила, то есть в мире и какое-то предназначение только для меня! – мечтательно уставившись куда-то сквозь потолок, сказала Лили. – Я обязательно это пойму. А пока что – неплохо будет узнать и испытать побольше, пусть даже и в качестве «запасного игрока».
Отправлено: 29.12.17 20:51. Заголовок: Ну, что же, поистине..
Ну, что же, поистине, поздно - это все же лучше, чем никогда (хотя десять лет мучить седненький миди - это ухитриться надо было! Монстр - "мэйд ин Раша" и то написался быстрее!).
Если кто-нибудь живой это еще прочитает - с наступающим Новым годом :)
Отправлено: 19.01.18 03:48. Заголовок: Санди ака Владлена п..
Санди ака Владлена пишет:
цитата:
Если кто-нибудь живой это еще прочитает - с наступающим Новым годом :
Боже, Вы это сделали, Вы закончили фиф как и обещали! Я тут оказался по очень невероятному стечению обстоятельств. Такого наплыва ностальгии я давно не испытывал. Надеюсь у Вас все хорошо, Владлена Вашему упорству стоит позавидовать(я про окончание фика). С Новым годом :)
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 3
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Явно говорит фанат Корни! 
Даже не знаю, как эту главу целиком выкладывать, что-то сон Корнелии меня саму слегка шокировал.
Прочитала всё за полчаса!!! Прошу продолжения!!! Пазялюсьтя... 
выглядела с поправкой на возраст встречавшая Хаю Ирмон. 
Да, отвык я за месяц и от инета и от форума... Токо скорость флужения при мне осталась - куда уж без неё.. 
Правильно, здесь всё равно раньше прочтут и оценят.
Вашему упорству стоит позавидовать(я про окончание фика). С Новым годом :)
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума