Прошло почти уже восемь лет с тех пор, как пять девочек стали Стражницами Кондракара, в их жизни обычные заботы повзрослевших девушек переплетаются с волшебными миссиями и приключениями. Большинство даже самых близких людей ничего не знают о "второй жизни" Стражниц, однако очередная магическая тайна в Хиттерфилде вынуждает подросшую Лили Хэйл не только поучаствовать в приключениях, но и самой ненадолго стать "запасной" Стражницей Кондракара. АУ-постканон, пять сезонов комикса + мои первые фики.
Отправлено: 07.02.11 18:58. Заголовок: Да ничего конкретног..
Да ничего конкретного не планировала))) *вообще мне ее манера исполнения представляется иногда на "Джем" иногда на "Пять стихий"(логично, однако))) похожей - с поправкой на англоязычность, конечно)
Отправлено: 08.02.11 12:16. Заголовок: Это которую "се..
Это которую "сестички Ши" заставили Музу на Карнавале в "Ледяной Звезде" петь? Ну, в принципе, к Хеллоуинской теме неплохо :) Но вставлять не буду, я и так с сонгфиками вечно перебарщиваю - а там необходимости для какого-либо текста песни особо нет. Разве что "Мы здесь собратья по несчастью, мы все обижены творцом: началом книги, средней частью и, особенно, концом" - учитывая, как на Вилл из-за этого мульта "огребла со всех сторон"
Отправлено: 09.02.11 11:31. Заголовок: А, может быть :) Я н..
А, может быть :) Я не слишком углубленно знакома с творчеством "Пяти стихий", чисто по манере исполнения показалась (тематически мне там у них ничего, кроме "Карнавала" особо и не глянулось)
Мэтт Наверное, если бы Вилл – по совершенно, кстати, непонятной мужу причине – не поддержала так горячо идею, что он непременно должен заменить Шона на этом выступлении, Мэтьюс, наверное, ни за что бы на эту авантюру не согласился. Но, подумав, он решил, что прежде всего эта презентация мультфильма касается именно Вилл и, наверное, для нее это действительно важно, можно и поступиться хоть иногда своим упрямством. Тем более, что это всего одно выступление на один вечер. По правде говоря, он последнее время совсем не репетировал, да и вообще – с тех пор, как позади остались веселые студенческие денечки, а на смену им пришли, кажется, уже ставшие тенденцией безуспешные попытки найти работу действительно по душе, музыку Мэтт изрядно подзабросил. Просто не до того стало – разве что дома да на летних барбекю иногда под обычную деревянную гитару что-нибудь для Вилл или для компании друзей развлечения ради исполнял – о чем, в принципе, честно предупредил и досадливо поморщившуюся при его словах Нериссу. - Электронную гитару пришлось в гараже держать, а то и место занимает, и… вообще с ней вечно проблемы, – чуточку сконфуженно признался он. – наверное, Шон не будет возражать, если я возьму его инструмент на этот вечер. - С гитарой что-то не так? - Да… то есть – нет. То есть не совсем с ней… вернее… С легка прищуренных глазах брюнетки отразилось столь неприкрытая оценка его умственных способностей, что Мэтт раздраженно отвел взгляд. - Если я все правильно понял, Вы ведь обладаете теми же способностями, что у Вилл. Ну… когда вещи оживают. - Можно сказать и так, – каким-то странно дернувшимся голосом негромко подтвердила Нерисса. Мэтт снова поднял на нее взгляд. Эта женщина пела просто потрясающим глубоким и сильным голосом, однако при обычном разговоре, может быть, из-за изначально широкого диапазона, ее тембр постоянно «скакал» и невероятно менялся в зависимости от тона и настроения. Нет-нет, да и проскакивало даже весьма неприятное хриплое дребезжание. Впрочем, она и внешне до невозможного буквально олицетворяла поговорку о том, что женщине всегда столько лет, на сколько она себя чувствует… - У этой гитары совершенно невозможный характер! – наконец, максимально абстрагировавшись от абсурдности собственных слов, подавленно признался Мэтт. Вообще-то большинство «оживших» электроприборов относились к Вилл искренней симпатией. Иногда даже чересчур бурно выражаемой. Кроме того, его жена была, наверное, единственным человеком в мире, способным быстро найти что-то, что ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нужно через «Гугл», что, пожалуй, можно было считать даже большей мистикой, нежели все эти их путешествия между мирами. Обычно это распространялось даже на «едва знакомые» приборы, пользующиеся редко выпадавшей возможностью с кем-нибудь поболтать, а уж электронные «обитатели» их квартиры Вилл просто обожали. Но вот злополучная гитара стала неприятным исключением. - Пошли в этот ваш гараж! – хмыкнув, прервала его невеселые размышления Нерисса. – Теперь я из чистого любопытства уже просто обязана взглянуть, что это за гитара такая! Мэтт тяжело вздохнул. Они с Вилл жили в многоквартирном доме, рядом с его «семейным» зоомагазинчиком, поэтому находящийся неподалеку гараж приходилось использовать еще и в качестве склада для всего, что в квартире не поместилось. В итоге скоро там не помещалась уже, собственно, их машина, которую теперь приходилось постоянно держать на подвальной парковке. По хорошему, давно следовало бы разобрать весь старый хлам – но, несмотря на даже большее, чем хотелось бы, количество свободного времени, все как-то руки не доходили. Гараж гораздо больше напоминал не гараж, а большой чулан. - Осторожно, тут у самого входа ящик стоит, – распахнув обшитую «гремучими» листами металла дверь, Мэтт зашарил ладонью по ближайшей стене в поисках выключателя. – я сейчас… А! Едва заглянув внутрь, Нерисса щелкнула пальцами – и свет зажегся, не дожидаясь обнаружения. «Когда-нибудь я, наконец, к этому привыкну…» Снова – на этот раз как можно тише – вздохнув, Мэтт, привычно пролавировав между кипами и горками вещей средней и условной степени нужности, стянул чехол с гитары и пары колонок. - А! Явился... Как ни странно, ты еще вспоминаешь иногда о моем существовании! Хотя подключение к розетке в данный момент отсутствовало, стоило струнам слегка задрожать, словно бы кто-то случайно задел их, из динамиков зазвучал заметно подрагивающий, вторя этим струнам женский голос. В принципе, не смотря на необычность звучания, он был бы весьма приятным, если бы только не звенел сейчас еще и от какого-то трагического ехидства. - Эм… - Думаешь, можешь бросить меня тут совсем одну, в темноте, на любое время, а потом являться, как ни в чем ни бывало?! Я и так соглашаюсь терпеть от тебя что угодно – и вот твоя благодарность! Ты опять… гм? Я не разбираюсь в этих человеческих женщинах, их трудно отличать друг от друга, но, вроде бы, это – какая-то другая? – в переливы голоса закралось подозрительное напряжение. - Определенно, другая! – подойдя поближе, Нерисса улыбнулась. – Меня зовут Мэг. Я очень хотела бы, чтобы вы с Мэттом поучаствовали сегодня в концерте моей группы, надеюсь, ты не станешь возражать. - Ах! Мы уже неизвестно сколько времени, как нигде не бываем вместе! Ему же совершенно не до меня с тех пор, как появилась эта, красноволосая! Предатель! И, стоило мне всего пару раз указать ей на недопустимость подобной ситуации – что он делает? Меня выбрасывает в этот чулан, словно какую-то ненужную вещь! Как будто, перестав во мне нуждаться, можно наплевать на мои чувства! Мы были такой прекрасной парой, а теперь… - Ну, о чем ты говоришь? Я не сомневаюсь, Мэтт прекрасно понимает, что ни одна человеческая девушка тебя заменить не сможет! – слегка нагнувшись, Нерисса с сочувственной миной коснулась гитарного грифа кончиками пальцев. Обсуждаемый Мэтт стоял, чувствуя себя просто дурак-дураком, ошарашено наблюдая за этой беседой. – Уверена, вы так и остались прекрасной парой. Поэтому и оказали бы нам большую честь своим участием в этом концерте. - Ну, не знаю, не знаю… - Согласна, это ужасно, что последнее время он совершенно забросил музыку. Но тебе лучше поддерживать его, а не осуждать, иначе можно сделать только хуже, уж поверь измордованному жизненным опытом человеку! Концерт – не такой уж плохой повод попытаться начать все с начала. Разве ты сама не хочешь дать ему шанс? - Хватит говорить обо мне в третьем лице, когда я стою рядом! – не выдержав, все-таки взорвался мужчина. Как будто не достаточно выводило из себя поведение гитары, словно это инструмент был владельцем своего хозяина, а не наоборот! Гитара издала торопливый перебор струн, наверное, обозначающий ядовитый смешок. - Но вы – люди, я имею в виду – постоянно именно так делаете! Просто не ожидала встретить кого-то, кто действительно понимает… Судя по появившимся в голосе инструмента довольным ноткам, речь шла о любезно скалящейся Нериссе. - О, я всего лишь тоже имею некоторое отношение к музыке, во всяком случае, стараюсь отдавать должное великой силе искусства. - Хорошо. Ты абсолютно права, я буду прощать и принимать что угодно с его стороны, просто потому, что сама на самом деле этого хочу. В чулане меня хоть иногда навещают! Некоторые люди и вовсе продают или дарят кому-то свои инструменты, когда понимают, что их чувства уже не те, что прежде! Чуть повернув голову, Нерисса послала Мэтту красноречивую улыбку сквозь переброшенную через плечо волнистую вуаль черных волос. - Благодарю. Надеюсь, ты и сама не разочаруешься в своем решении. До встречи. Мэтт сам тебя подбросит до концертного зала к вечеру. - Рада была познакомиться с тобой, Мэг. Пока он запирал гараж, брюнетка хранила молчание, хватило ее где-то до того момента, как они свернули за угол, но молчание все равно получилось таким звенящим и красноречивым, что Мэтт не был ни удивлен, ни даже особенно уязвлен, когда, едва шагнув в узкий переулок между гаражным комплексом и чередой многоэтажек, Нерисса разразилась оглушительным хохотом. - Везет же тебе на ревнивиц, приятель! – костяшками пальцев вытирая выступившие от смеха слезы, не сразу сумела внятно, не сбиваясь с дыхания, выговорить она. – Просто крест всей жизни! - Так чего же Вы перед ней распинались?! – вяло огрызнулся Мэтт. - Вообще-то, я действительно хорошо ее понимаю, – резко оборвав смех, приглушенно ответила бывшая Стражница. – ты в этом смысле, как получается, весь в Якоба уродился. Мы с ним пели в одной группе, а потом объявилась эта… собственно, твоя бабушка объявилась – и он моментально забыл обо всех наших творческих планах, наплевал на музыку и… закинул свой талант на кладовку, как ты эту несчастную гитару! - Обычно говорят «похоронил заживо»… – Мэтт тут же прикусил язык, вспомнив, с кем разговаривает, но собеседница тут же споткнулась на ровном месте и, остановившись, бешено сверкнула глазами. На миловидном лице четко обозначились острые скулы, щеки и глаза глубоко запали, моментально прибавив яркому лицу лет десять, если не больше, возраста. И болезненной хищности. – Извините! - О, можешь не извиняться! – отмахнувшись с фальшивой насквозь бодростью откликнулась Нерисса. И глухо добавила. – Просто, если не будешь впредь следить за языком – я его тебе вырву – и мне за это ничего не будет, у меня соответствующий патент от психиатра есть. Будь здоров, мальчик! – она улыбнулась, снова практически на глазах помолодев. – Ждем вас часам к четырем в школьном зале – успеем порепетировать, чтобы хоть немного сыграться. Надеюсь, у тебя нет привычки опаздывать!
Сказать, что Нерисса обладала привычкой то и дело шокировать – в той или иной степени – своими словами и поступками, обозначало, пожалуй, ничего не сказать. Умом Мэтт понимал, почему так, и, даже, пожалуй, была в именно таком ее поведении некоторая обоснованность (для так давно и прочно свихнувшегося человека женщина так и вовсе была до удивительного хорошо адаптирована социально, настолько, что о ее сумасшествии мало кто мог вообще догадаться), но все равно некоторые ее привычки… например, эта манера говорить что о его дедушке, что о бабушке Рэйчел в таком тоне, словно они – другого слова не подобрать – подростки из параллельного класса… Даже если когда-то именно так оно и было – все равно вгоняло в дикий ступор. Все-таки сама Нерисса была здесь и сейчас, что трудно было уложить в сочетании с время от времени проскальзывающими повадками «гостьи из прошлого». Словно она время от времени забывала о пятидесяти с лишним минувших годах – это несмотря на то, как легко, в общем-то, приняла большинство современных реалий. Допустим, с техническим прогрессом «природные» способности волшебницы-универсала ей могли помочь… Объяснения для всего остального Мэтт не знал, но что-то все равно не позволяло спокойно причислять ее ни к настоящему, ни к прошлому. Хотя ничуть не более странное впечатление, чем когда узнаешь, что музыкальный инструмент ревнует тебя к жене! Все-таки он едва не опоздал. Погруженная в одолженный дедушкин фургончик гитара, когда рядом не было ни Вилл, ни Нериссы, вела себя гораздо покладистее (ну, по крайней мере, вынуждена была держать свои соображения при себе, хотя Мэтт все равно чувствовал себя неловко, помня слова жены о том, что электроприборы не «оживают» в ее присутствии, а только получают способность выражать это, но видеть, слышать и вообще воспринимать могут постоянно – что неподготовленного человека очень на многие, казалось бы, бытовые мелочи, заставляло взглянуть по-новому). И все-таки он, словно едкое замечание Нериссы сыграло роль, действительно едва-едва сумел со всей этой возней не опоздать. Когда Мэтт вошел в уже полностью оформленный к празднику, но еще пустующий школьный зал, что Сноу, что Вольф едва покосились в его сторону, зато Эми, напротив, так восторженно спрыгнула с небольшого помоста и кинулась навстречу, что-то не слишком разборчиво из-за акцента и скорости тараторя, словно замещающий гитарист был ей не едва знакомым человеком, а чуть ли не лучшим другом. Особенно и не стараясь вслушиваться, Мэтт рассеянно ответил на приветствие.
Для девочек все началось как раз с празднования Хэллоуина. Более того – в этом вот самом школьном зале. И самого Мэтта Вилл, по ее словам, впервые увидела именно здесь, хотя для юноши, просто не заметившего тогда новенькую в плотной толпе, настоящая встреча запомнилась чуть позже, в городском парке. Тогда он и понятия не имел, какая история закручивалась здесь параллельно, словно бы и перед глазами, но неизвестная никому, кроме оказавшихся в самом эпицентре девочек… Да и намного ли больше он знал теперь? Приняв как часть повседневности то, что, когда живешь в одной квартире с Вилл, с тобой вполне может заговорить холодильник или электробритва – что Мэтт знал о том, где его супруга бывает и чем занимается во время этих своих миссий? Он даже заметить ее отсутствие не мог по-настоящему… не может, если только… если только… Если только не случится так, что однажды Вилл не вернется. Но думать о таких вещах наперед – глупо, да и отталкиваешь такие мысли с почти суеверным страхом накликать. А когда все позади… что же, значит, все и закончилось хорошо. Даже если бы у Мэтта и была возможность тревожиться в настоящем времени – разве он сумел бы этим хоть в чем-то помочь. Значит, не стоило и думать на эту тему вовсе! «По сути, я просто прячу голову в песок» – мягко перебирая гитарные струны, признался себе Мэтт. Интересно, обрадовался бы он возможности лично поучаствовать в этой «другой жизни» Вилл и ее подруг. Не как в этой истории с Людмором, а полноценно, как… Как в этом мультфильме по ее игре, например. Сам обладая незаурядной силой? Гораздо больше – возможности, чтобы все это происходило вообще не с его женой, а с кем-нибудь другим. Посторонним или вообще незнакомым. А Вилл и без всех этих магических штучек достаточно незаурядна и уникальна – для Мэтта, во всяком случае. Никому не помешает возможность жить обычной нормальной жизнью. Интересно, отказалась ли она от своих сил и миссии, если бы Мэтт попросил об этом? Насколько он знал свою жену… знал достаточно, чтобы никогда ни о чем подобном не просить – даже «для примера»!
Наконец-то в классе Кристофера и Марлы тоже закончился последний урок – почти все ученики торопливым потоком выплеснулись по коридору в раздевалку, правда, ни приятеля, ни его знакомой Лилиан среди них не обнаружила. Она приподнялась было со скамейки, собираясь заглянуть в классную комнату, но тут же села обратно, решив вместо этого просто дождаться, когда отхлынет толпа. Крис и Марла действительно появились с некоторым опозданием. Вместе, что, по правде говоря, внушило некоторые оптимистичные надежды, однако, едва заметив саму Лили, Кристофер слегка притормозил. Старые друзья обменялись неловкими взглядами, не представляя даже, как друг друга поприветствовать. Почувствовав настроение – своего лица Лилиан видеть не могла, но вот гримаса на круглой физиономии Криса вышла крайне красноречивой – Марла тоже разволновалась… и тут же уронила на ногу спутнику набитый под завязку слегка обветшавший рюкзак. «По крайней мере, разряжать обстановку у нее получается неплохо!» – с приветливой улыбкой поднимаясь им навстречу, машинально подумала Лили. – Привет! Надеюсь, ты не передумала из-за этого дождя? Я сама чуть было не передумала, но Вилл – ты ведь ее помнишь, она тоже была у Ирмы на свадьбе – предложила подбросить нас туда-обратно, так что все выйдет даже быстрее! Одноклассница Криса, безусловно, именно ливень уже заготовившая в качестве уважительной причины для того, чтобы проигнорировать предстоящее торжество, растерянно мотнула косичками. – Кристофер, а ты сейчас… – Могу подбросить и тебя тоже, – вставила Вилл. – Все равно по дороге, ну, почти – только, боюсь, тогда придется сильно потесниться. Эти двое для своих размеров ухитряются оставлять на заднем сиденье просто до невероятного мало места! Но я… – Не стоит! – как раз закончивший с приглушенным «грр» подпрыгивать на одной ноге парень все еще с тенью смущения улыбнулся и помахал ладонью. – Тут действительно рядом, как-нибудь добегу. Тем более, мы… мне еще надо остальных дождаться. Что-то весьма подозрительное было в мыслях о том, будто приятели Кристофера зачем-нибудь задерживались, когда уроки уже закончены – не та это была публика, чтобы переусердствовать в учебе. В любое другое время Лилиан сразу бы заподозрила, что мальчишки задумали какую-нибудь пакость… Но сейчас вместо этого она подумала о том, что раньше и ее приглашали на всяческие сборища компании. Казалось бы, чего обижаться, если сама начала разговор с поездки за нарядами? Но ведь Крис у нее и не спрашивал ни сегодня, ни раньше, о планах на этот день! Чувствовать, что теряешь друзей очень грустно по любой возможной причине. И невозможной. Но потерять в итоге друга из-за того, что тот «внезапно» обнаружил, что ты – девочка… Это еще и несусветная глупость! Остается только держаться за надежду, что когда-нибудь они смогут просто все вместе посмеяться над этой нелепой ситуацией. Хотя Крис, при всем его чувстве юмора, вряд ли когда-нибудь признает это смешным! – Ну… до встречи вечером? – Да… пойдем. Отношения с зонтиками и у Вилл и у Марлы, похоже, сложились аналогичные тем, что и у самой Лили, поэтому до симпатичного автомобильчика пришлось все-таки бежать под сплошной стеной дождевых струй. Там, правда, Лилиан ожидала еще одна серьезная дилемма – уступив Марле место на первом сиденье рядом с водителем, она вынуждена была какое-то время постоять под дождем, раздумывая, что будет менее страшно: втиснуться на заднее между близнецами, хотя бы символически разделив эту парочку, или пристроиться сбоку. Честно говоря, опасения внушали обе позиции. Однако мальчишки мокнуть, дожидаясь ее буриданова решения, не захотели, и оба уже забрались в машину, избавив от необходимости что-то решать. Явным везением было и то, что посередине оказался более спокойный и покладистый Дэн – даже несмотря на то, что брат все равно постоянно его растормашивал и в итоге они устроили на заднем сиденье автомобильчика столь активную возню, что несчастную машину пошатывало из стороны в сторону. К счастью, сегодня притягивающая неудачи «карма» Марлы, кажется, работала в четверть силы – до пригородного коттеджного района доехать получилось без особых приключений. Не считать же серьезной неприятностью только то, что примерно две трети пути «термоядерные близнецы» выводили спутниц из себя дуэтным распеванием опенинга «Пинки и Брэйна»! В гостиной золотоволосая крошка, утром изрядно перепугавшая Лилиан своим сходством с куколкой – в том числе, и куклой печально знакомой – что, с счастью, удалось скрыть от всеобщего внимания, списав испуг на ни в чем не повинную крысу, которую странный ребенок зачем-то притащил с собой – смотрела мультфильмы по телевизору, едва удостоив гостей своим вниманием, даже когда рядом водрузили слегка притихших Дана и Тимку. Почему-то по контрасту с близнецами похожая на картинку с открытки этак викторианских времен девочка снова смутно показалась Лили какой-то немного неестественной. – Эм, Вилл, ты помнишь Элион? Подругу Корнелии… но она, кажется, уехала из Хиттерфилда примерно тогда же, когда ты переехала, но, может быть, вы все-таки пересекались… – Можно сказать и так… – каким-то немного странным тоном откликнулась Вилл, подходя к лестнице на второй этаж. – Лили, ты же ведь не смотрела этот сериал по моим играм, верно? – Эй, я понимаю, что вы все считаете меня ребенком, но я не… Постой! Так что же, этот сериал действительно был основан на реальных событиях? – Неправда! Корнелия, внезапно возникшая возле лестницы на втором этаже, едва не заставила и сестренку и подругу от неожиданности скатиться кувырком обратно на первый. Лилиан вынуждена была судорожно вцепиться в тонкие перила. К счастью, Марла еще не успела их догнать – той вполне могло повезти и гораздо меньше. – Вранье от первого и до последнего слова… кадра! – совершенно проигнорировав эту реакцию на свое появление, отрезала сестра. – Не вранье, а художественный вымысел, – как все рыжеволосые светлокожие люди, легко покраснев, негромко пробурчала Вилл. – так я и думала, что Элион первым делом отравиться к тебе! Спустила на нас весь свой зоопарк, а сама… Эм, ну ладно. Там Лилиан свою подружку пригласила, – словно одернув себя, зачем-то добавила она. – Да, я помню. Проходите все в комнату, прошу вас… Хотя вы, девочки, можете пока примерить свои наряды, когда закончите, я, если нужно, помогу с прической и макияжем. – Правда? – как раз собиравшаяся пройти мимо Лили резко повернулась чуть в сторону и заключила Нелю в объятья. – Спасибо, ты просто ангел! – Угу, ты еще попытайся меня уверить, будто не в расчете именно на это не взяла одежду с собой, чтобы нарядиться дома у родителей, а решила мотаться из города в эту глухомань и обратно, да еще подружку таскать! Девочка состроила как можно более умилительную рожицу. Вздохнув, сестра со смешком потрепала ее по волосам, одновременно мягко высвобождаясь из объятий. Лилиан схватила за руку как раз успевшую их догнать Марлу и утянула в сторону своей комнаты. Вилл последовала за Корнелией в ее апартаменты. – Так неудобно беспокоить людей из-за всякой чепухи, – приглушенно призналась отличница, стоило им разминуться достаточно далеко. – Ты о сестренке? Брось, она постоянно жалуется, что ей здесь скучно, так что, хоть по ней и трудно об этом догадаться, исключительна рада хоть какому-нибудь событию. Уж я ее всю жизнь знаю! Ну, давай посмотрим, что тут у нас… – девочка распахнула створки шкафа, выискивая взглядом аккуратно зачехленные костюмы. – Как ты и просила, Хай Линдон немного укоротила подол… Марла промолчала. Рухнуть у всех на глазах, наступив на край собственного платья, она не слишком-то, по собственным же словам, боялась – для этого ей часто и длинные наряды были не особенно-то нужны. Но порвать подарок дружелюбной азиаточки из-за своей неуклюжести совсем не хотела, хотя поначалу вообще не желала принимать его просто так. – По правде говоря, я и сама никогда не умела носить длинные платья и юбки, – продолжала за двоих поддерживать «оживленную беседу» Лили. – чертовски обидно, ты не представляешь! Иногда удается выпросить у сестренки совершенно потрясающие вещи, а носить их правильно не выходит! И научиться не получается… – Ты и в своих собственных выглядишь очень хорошо, – все-таки подала голос гостья, когда светловолосой девочке уже начало казаться, что Марла ее и вовсе не слушает. – Но не так, как Корнелия. – Так, как ты сама. Слушай, я все еще не уверена… – Спокойствие! – Лилиан торжественно развернулась, держа в обеих руках вешалки с платьями. – Все самое трудное уже позади. Да и перестань ты, наконец, постоянно всего пугаться! Потому львиная доля всякой чепухи и происходит, что чересчур боишься, что она произойдет, мысли – они, знаешь ли, материализуются! – Это антинаучно. Блондиночка хихикнула, но, кажется, собеседница была абсолютно серьезна. Интересно, ее вообще реально как-нибудь расшевелить? Решив не спорить, Лилиан вручила Марле ее платье, а сама отправилась в одну из смежных «гостевых» комнат примерять свое. Ее костюм был очень простым: коротенькое озорное платье из усеянной блестками, как искорками, ткани с жесткими прозрачными крылышками наподобие стрекозиных на спине и несколько экзотических цветов, сделанных Хай Линдон из обрезков ткани и папиросной бумаги с «капельками росы» из бисера, которые предполагалось потом вплести в волосы. Фея. Все подруги сестры обладали своими удивительными – и даже не всегда связанными с магией – талантами, одно из умений Хай Линдон было почувствовать не только идеально подходящий кому-то стиль, но и отразить в создаваемой одежде душевный настрой конкретного человека в конкретный момент. Зеркала в совсем необжитой гостевой комнате не было, поэтом, оглядев себя, насколько получилось без его помощи, Лили решила, что может теперь присоединиться – на правах личной феи – в своей «принцессе». Для Марлы они путем общих обсуждений, выбрали костюм египетской царевны, несмотря на кажущуюся за счет украшений причудливость, по сути это было прямое платье достаточно простого кроя. Без всяких пышных оборок и незакрепленных красиво развевающихся деталей, которые, оказавшись на Марле, моментально норовили бы за что-нибудь зацепиться, защемиться дверью или просто спутаться. И черты лица девушки проще было преподнести повыигрышнее именно в этом стиле – а чересчур бледную кожу так или иначе пришлось бы «выравнивать» специальным тоном. Марла тоже уже успела переодеться и теперь, так и не высказав никакого энтузиазма, продолжала смотреть сквозь зеркало каким-то отсутствующим взглядом. Незагримированное лицо смотрелось по контрасту с ярким нарядом в золотистых тонах не слишком выразительным, косички свои она тоже распустить почему-то не спешила. А после этой уличной сырости распрямить после них кудряшки и так будет непросто. – Ну, ты чего? Неужели не нравится? – Если ты о платье, то я уже говорила, оно мне нравится. Мне не нравится, как я с ним сочетаюсь! – Так ты даже еще не причесалась. Вот увидишь, кода закончим, все будет потрясающе! – Лили, прости, что я спрашиваю… Просто… в каких вы с Крисом отношениях? – уставившись в пол себе под ноги, тихо спросила Марла. – Простить? О чем ты вообще? И, я же тебе сказала с самого начала, мы друзья. Чего тут может быть… – Просто, мне показалось, когда кого-то называют другом, совсем не обязательно имеют в виду… или даже наоборот. Не знаю, я во всем этом как на другой планете, каждый раз, когда что-то понимаю, выясняется, что имели в виду что-то другое. И так вплоть до абсурда. То есть, как мне кажется, до абсурда. Кроме того, ты Кристоферу нравишься. – Это он себе почему-то вообразил! – не сдержавшись, отрезала Лилиан. – Разве ты можешь это точно знать? – Ну… не могу, конечно. Ты права. Но за себя-то уж я могу говорить абсолютно точно, кроме того, Криса уже много лет знаю, как облупленного. Он сам пока точно не знает, что ему нравится, а что нет… вернее, искажает свое представление, по словам Корнелии, у Ирмы в школе было то же самое. Таких полунадуманных увлечений у него с тринадцати лет было уже выше крыши. Поскольку я действительно его друг, то не раз видела, как они выдыхаются еще быстрее, чем возникают. Просто… я, например, думаю, что это потому, что Крис обращает свое внимание не на тех девушек, которые бы действительно ему подходили – вот все и заканчивается пшиком. Парень-то он очень хороший, не думаю, что дело тут в каком-то намеренном непостоянстве. Мальчишки дольше остаются детьми и дольше акцентируют внимание на ярких упаковках, только со временем умея рассмотреть еще и содержание, ты со мной согласна? – Ну… – Пойдем. Сестренка обещала помочь нам с прическами, может, можно заодно и слегка подкраситься. Или ты все еще против? Как выяснилось, косметику Марла недолюбливала из-за вечного опасения по неосторожности что-нибудь размазать. – Нет… я не против, – еще более пристально уткнувшись в пол, едва слышно откликнулась после какого-то времени молчания отличница. На бледной коже выступили лихорадочные розоватые пятна. Приободрившись хоть от какой-то реакции с ее стороны, Лилиан ободряюще улыбнулась и, снова схватив Марлу за руки, потянула за собой, на сей раз в комнату сестры. – Хмм, – приоткрыв дверь и засунув в образовавшийся проем голову, Лилиан смерила с ног до головы пристальным взглядом стоящую перед встроенным в дверцу гардероба зеркалом сестру. Элион сидела на застеленной кровати, подобрав ноги, словно на японской циновке, там же, чуть ближе к краю, примостилась Вилл. – ЭТО – твой маскарадный костюм? – А ты что, видела в своей жизни что-нибудь более кошмарное? – ядовито переспросила Корнелия, машинально расправляя складки «летящей» длинной, до пола юбки сочного малинового цвета. Помимо этого на молодой женщине был мягкий, наверное, ангорский свитер нежного оттенка розовых лепестков, а прядь своих длинных белокурых волос сестричка зачем-то покрасила розовой тушью. Не то, чтобы раньше у Корнелии не было симпатии к разным оттенкам розового, но все-таки применялся он более дозировано. – Должно быть, когда ты это покупала, была несколько иного мнения? – с не меньшей ехидцей заметила Лили. – Кого ты собираешься изображать? Барби? Хотя все, связанное с куклами, меня, пожалуй, с некоторых… – Покупала… энное количество лет и лишних килограммов тому назад! – ворчливо огрызнулась сестричка. – Впрочем, ты почти права… Вы уже закончили? – сменив тон, гораздо более дружелюбно поинтересовалась она, небрежно указывая в сторону небольшого трюмо у противоположной стены. – Проходите, пожалуйста. Кто… Лили, я начну с тебя, если не возражаете. А ты… Марла, верно? – проходи, пожалуйста, садись пока. Кроме пуфика у трюмо единственной мебелью в комнате, куда можно было бы присесть, оставалась все та же кровать. Места там с учетом Вилл и Элион оставалось не так уж мало, но Марла снова принялась смущенно переступать на месте, не решаясь принять приглашение. – Ну, не стесняйтесь! – заметив ее настроение, попыталась приободрить одноклассницу Криса Элли, привставая. – Давайте, я пока помогу подготовиться. Марла с каким-то слегка механическим послушанием кивнула и принялась пальцами распускать косички. Распущенными ее волосы выглядели почему-то еще более тоненькими, да еще и слиплись плотными прядками после прогулки под дождем. Элион с сомнением покачала головой, встала и, мягко повернув девочку за плечи, усадила на свое место. – Если не возражаешь, – извлекая откуда-то (Лили так и не удалось проследить за этим ее движением) довольно простой на вид гребень то ли из дерева, то ли какой-то желтоватой роговой кости, пробормотала она. Девочка с любопытством попыталась наблюдать за действиями сестренкиной подруги, однако Корнелия примерно в это же время закончила вплетать цветы в ее собственные волосы и потребовала поднять лицо повыше и не вертеться, а лучше вообще закрыть глаза, чтобы не мешать наносить макияж. Лилиан неохотно подчинилась и скучающе сосредоточилась на едва ощутимых прикосновениях пальцев сестры к своему лицу. Что-то в этом было слегка завораживающее. – Можешь открывать глаза. Забыв даже заглянуть в зеркало, Лили с изрядно распалившимся за это время любопытством повернула голову, нашаривая взглядом недоверчиво рассматривающую себя в зеркале Марлу. Что бы Элион ни сделала с ее волосами, эффект был просто невероятный – выровнявшись до блестящей шелковистой гладкости они – хоть это и должно было явно противоречить первому эффекту – словно бы, как минимум, вдвое увеличились в объеме. Трудно было поверить, чтобы этот, не то, чтобы уж удивительно роскошный, но плотный каскад мог раньше умещаться в обычных марлиных «мышиных хвостиках»! – Эффект всего часов на шесть, – слегка смущенно пояснила Элион. – у самой постоянно проблемы в том, чтобы хоть относительно призвать волосы к порядку, вот и выучила пару хитростей. Лилиан с сомнением изучила обрамляющий треугольное личико легкий, почти как пух чертополоха, сияющий белокурый нимб. – Но у вас восхитительные волосы! – возмутилась она. – Я бы приняла твой комплимент, если бы не знала достаточно людей с действительно восхитительными волосами! – Элион негромко рассмеялась. – Хотя как представлю, каких забот и нервотрепки подобное стоит… – Ну, так и неудивительно тогда, что у всех этих людей такие мерзкие характеры! – закончила Вилл, заставив Элли с какой-то непонятной легкой обидой на себя покоситься. – Марла, твоя очередь, – Корнелия приглашающее кивнула на пуфик. – А вы пока, так, на всякий случай, сходили бы проверить, чем там мелкие заняты. Этот кошмарный сериал рано или поздно все равно закончится – не то, чтобы я так уж опасалась за сохранность дома… Элион и Вилл практически синхронно потупили глазки, только что отвернулись в противоположные стороны, хотя Корнелия при этом ни на кого из них даже не смотрела. Не совсем понятно было, что же смутило рыжеволосую Хранительницу – упоминание о сериале или об оставленных без надлежащего присмотра «термоядерных близнецах». Лили почему-то подумала, что у малышки Солярики с ее сестрой отчего-то возникла явная нелюбовь с первого взгляда. Даже странно, учитывая, что даже – по всему видно, не самая хорошо воспитанная крошка была само очарование. И при первом знакомстве – с жуткой крысярой в ручках и перемазанная до золотистой макушки грязью она как-то ухитрялась сохранять совершенно ангельский вид. Но раздражать этот ребенок не мог просто по определению, было в девочке что-то… смотреть на нее можно было вечно, как на играющего в траве котенка. Даже если этот котенок имеет привычку сшибать все цветочные горшки в доме и драть в лапшу любую мебель – стоит только взглянуть на умилительную мордочку, как любые упреки моментально испарялись. Слишком естественными и непринужденными были капризы и выходки золотоволосой куколки. А вот Корнелию она раздражала. Хотя это можно было списать и на то, что Корнелию сейчас несколько смущало любое напоминание о детях, как о природном явлении. А девочка… вполне возможно, принадлежит к числу детей, подстраивающихся под взрослых: упрямые с одними и послушные с другими. Сериал на дисках действительно успел уже закончиться, но Солярика сидела на прежнем месте, покладисто сложив крохотные ручки на коленях… и с какой-то не по детски снисходительной улыбкой наблюдала за катающимися по полу, воодушевленно друг друга мутузя, братьями Вилл. Хранительница в первый момент просто опешила – несмотря на свою хулиганистость, ссорились между собой Тяпа и Ляпа только в очень крайних и принципиальных случаях. – Соли! – со страдальческой укоризной почти простонала Элион. – Что ты тут устраиваешь? Лилиан, шагнувшая было вперед, чтобы помочь Вилл растащить мальчишек, недоуменно повернула голову, пытаясь понять, при чем тут, собственно, совершенно не участвующая в творящемся безобразии малышка, сейчас особенно откровенно олицетворявшая просто совершенного ребенка по представлениям этак викторианской эпохи: хорошенькая, как картинка, тихая, как мышка и безмятежная, как восковая фигурка. Только шорты и забавная маечка вместо кукольного кружевного платьица слегка не вписывались в образ. Солярика подняла огромные зеленоватые глаза. – Я просто рассказала им, что могу посвятить в рыцари любого достаточно достойного человека, – нежным голосочком откликнулась она. – если, конечно, он докажет, что действительно достоин. Ты же сама говорила, что я это могу. А мальчики почему-то начали ссориться… Закатив глаза, Элион вздохнула еще более страдальчески. – Я не понимаю, почему! – добавив в голос нотку жалобности, снова заговорила Соли. – Сначала все было здорово. Даниэль рассказал, какие книги он сам уже читает, в нашей библиотеке я таких не видела, а еще обещал меня научить играть на компьютере… только сперва покажет, что это такое. А Тим умеет стоять на голове и показывать всякие забавные штучки… – Вот что, солнце мое, ты еще чересчур молода для того, чтобы стравливать рыцарей на турнирах! Еще одна подобная выходка – и ты отправишься обратно домой! Солярика капризно надула губы: уже у девочки-подростка подобная гримаса смотрелась бы фальшиво, но личико маленькой девочки оказалось просто создано для подобных выражений. – Это не я, это они сами! А эти миражи, – она обвинительно ткнула пальчиком в экран телевизора. – ну, то есть эти му-ли-ты-фильмы уже закончились, а на улицу ты запретила выходить. Кстати, дядюшка там такой миленький, прямо как кукла, которую вы мне подарили на праздник урожая! – Смотри, ему самому такого не ляпни! – почему-то поежившись, строго предупредила сереброволосая подружка Корнелии. – А на улице погода отвратительная, зачем вам туда? Куколка едва заметно нахмурилась и топнула ножкой. – Так исправь ее! – таким тоном, словно требовала включить свет, капризно воскликнула она. – Это не наш мир, я не должна использовать здесь Силу. И ты тоже, я, между прочим, предупреждала, когда ты выпросила взять тебя с собой, так что прекрати капризничать. На Земле твои желания не возведены в ранг законов. – Странно, – похоже, Соли и правда это удивило, но не особенно-то расстроило. – ну, я что-нибудь придумаю. – А Вы в самом деле можете изменить погоду? – заинтересовалась непроизвольно прислушавшаяся к их разговору Лилиан. Даже управляющая ветрами Хай Линдон и умевшая немного влиять на дождь и облака Ирма могли воздействовать таким образом только весьма локально, на небольшой территории. – Что это за волшебство? – Я колдунья, а не волшебница, – улыбнувшись, качнула головой Элион. – теоретически да, но никогда не следует вмешиваться в естественный природный ход вещей без крайней на то нужды: сегодня я прогоню дождь, а с завтрашнего дня из-за нарушенного равновесия зарядят ливни до середины декабря. Или, наоборот, засуха начнется. На Земле я не так хорошо чувствую все тонкости миросплетения… Кроме того, резкая перемена погоды привлекает ненужное внимание. – Ну что подозрительного в том, что прогноз погоды разок не сбудется? У него и так даты редко совпадают! Сейчас осень и погода меняется по сто раз на дню! – почему-то Лили по какому-то оттенку в голосе Элион сразу решила, что та преувеличивает. Кроме того, ей было интересно, чем так принципиально колдовство отливается от волшебства. Не зелье же из лягушачьих лапок и мышиных черепов ей придется варить для того, чтобы разогнать тучи. А даже если и придется – тем более любопытно! – По-моему, она права, ничего особенно страшного из-за приостановленного на несколько часов дождя произойти не должно, – наконец-то сумев развести Дана и Тима «по разным углам ринга», неожиданно поддержала Лилиан слегка запыхавшаяся Вилл. – а то они и правда весь дом разнесут от безделья! К тому же вечером я бы не отказалось от погоды получше. – Ну… да, в принципе, конечно, ладно… Пойдемте. Заинтригованная Лили последовала за гостьей на крыльцо. Рядом деловито пристроилась Солярика, а замыкала шествие Вилл, на всякий случай крепко держащая за руки обоих недовольно пыхтящих раскрасневшихся и не желающих даже смотреть друг на друга братьев.
Поначалу Крис совершенно не надеялся на какое-то чудо в отношении Тиши. Это бы противоречило всему представлению о ней, да и вообще, достаточно было, чтобы Лилиан правильно поняла намек, когда он обратился к ней за советом насчет другой девочки… Но как-то так получилось все в точности до наоборот, потому что с Лили все нисколько не изменилось – или даже изменилось в худшую сторону, потому что теперь у нее появилась подружка для девчоночьих разговоров и соответствующего времяпровождения, отчего самому Кристоферу внимания стало доставаться еще меньше, чем в начале учебного года. И при этом, стоило признать, Лилиан, пусть и не без помощи его и своей старших сестренок, совершила казавшееся невозможным – или, просто, Марла в действительности оказалась достаточно симпатичной девочкой, стоило только это с удивлением заметить. Совершенно не в его вкусе, но сам контраст подобного преображения потрясал. Даже преувеличивать не пришлось… хотя и не факт, что Лили обратила на это внимание. Вполне ведь могла сделать вид, что не обратила? Делать вид, что полностью увлечен общением с Марлой и при этом внимательно следить за реакцией Лили, хоть на бойкость языка Крис никогда и не жаловался, оказалось не так-то просто. Особенно в шуме, мерцающем свете и толчее школьной вечеринки, на которую к тому же пригласили – черт разберет – не то знаменитостей каких-то, ставших, помимо Ирмы и прочих подруг, прообразами персонажей в игре, а потом и сериале Вилл, не то актеров, их как-то странно играющих. Мальчик не сказал бы, что особенно похоже... Тем не менее, внимания загадочным гостям досталось куда как больше, чем самим «главгероиням» и Ирма ощутимо кипятилась по этому поводу. Разумеется, довольно скоро Лилиан скрылась с глаз Кристофера где-то в толпе – ни ему, ни несколько растерявшейся при этом Марле, так и не удалось найти подругу снова. Да и чересчур целенаправленные поиски уничтожили бы весь его замысел, так что Крис попытался сделать вид, будто его это совсем не беспокоит. Только когда закончилось музыкальное выступление и на сцене оказалась Вилл, предложившая поклонникам игры и мультсериала по этой игре ответить на некоторые их вопросы, какой-то белобрысый мальчишка из первых рядов зрителей поинтересовался, будет ли у сериала, кроме второго, еще и третий сезон – трудно было разобрать, но, кажется, создательницу оригинала это заставило, слегка побледнев, отшатнуться, неуверенно пробормотав в ответ, что сама она не принимает таких решений и, в любом случае, участвовать в дальнейших съемках не собирается – Кристофер заметил Лили в толпе. Причем рядом с этим самым блондинчиком и, судя по тому, как живо они принялись что-то вполголоса обсуждать после полученного, слегка разочаровавшего мальчишку, ответа, оказалась там девочка не просто так и уже, как минимум, несколько минут назад. - О! А вон и она! – с нарочитой небрежностью сообщил Марле Крис. – Может, не пойдем туда пока? Возле сцены такая давка и… Марла, подслеповато сощурив густо накрашенные глаза за очками, проследила за его жестом и помахала рукой, легонько стукнув проходившего мимо старшеклассника в костюме тролля. Тот недовольно пихнул «принцессу» в ответ – если бы Крис не стоял совсем рядом на траектории падения, скорее всего, она даже на каблуках не удержалась бы. Меж тем Лилиан и белобрысый незнакомец, ловко просочившись через толчею у сцены, сами подошли к ним. В Шеффилдской школе этот парень точно не учился, Крис абсолютно точно не видел его раньше, даже мельком. Долговязый, тощий, со странной прической, чем-то напоминающей ту, что лет пять-шесть назад носила Тарани, в псевдовикторианском камзольчике то ли неизвестного Крису персонажа, то ли просто абстрактного пижона. - Это Мик… Микаэлас, верно? – попыталась представить своего спутника и тут же с неуверенностью к нему обернулась Лили. Тот рассеянно улыбнулся. - Просто Мики. Кристоферу почудился какой-то странный акцент в его голосе – или попытка изобразить неузнаваемый акцент. Черт, сколько Крис себя помнил, он посмеивался над возмущенным клокотанием Ирмы, когда сестричка бывала не в духе, что парни делают вид, будто им нравятся исключительно высокие и отстраненные блондинки типа Корнелии, из-за чего сама Ирма, при ее влюбчивости и обаянии, довольно долго не могла завязать отношений с кем-то, кто нравился бы ей. Что ж, стоило напомнить, что и девчонки ничуть не лучше – так же первым делом ухитряются присмотреть высокого блондина. Да все мужья Ирмы тому доказательство! А вот от Лилиан он такого не ожидал. Женщина в зеленовато-желтом парике, одетая в кажущийся обычным мужской фрак, но зато во вполне хэллоуинском духе загримированная не то под русалку, не то под утопленницу, молчаливо выросла за спиной белобрысого. - А это еще кто? – ехидно поинтересовался Кристофер. – Тебя до сих пор не отпускают погулять без няни? Мики с какой-то заторможенностью качнул головой. - Юа… что-то вроде телохранителя. - Вот я и говорю нянька! А ты что, какая-то серьезная шишка? И приехал на нашу школьную вечеринку только чтобы пообщаться с создателем сериала для детишек? Спросить, будет ли новый сезон?.. - И это говорит парень, который здесь со старшей сестричкой! – фыркнула Лили. Кристофер обиженно засопел. Ну вот, теперь его подруга на стороне какого-то едва знакомого тормоза. – Мики не из Хиттерфилда… вообще не отсюда. - А-а, еще и иностранец? – сам не зная, чем бы мотивировать свое разочарование, протянул Крис. – Круто… типа. Марлен, может, не будем мешать Лили общаться с ее новым знакомым. Или тебе тоже интересно? - Но… Прежде, чем Марла успела что-то возразить, Кристофер решительно потянул ее прочь. Вот еще, портить праздничное настроение из-за какого-то не вовремя подвернувшегося туриста, или кто он там вообще? И не собирался он отступать от своего плана только потому… Только потому, что Лилиан, кажется, и дела нет до его знаков внимания к Марле. Ну, то есть, нет в этом ничего, что ее задевало бы или расстраивало, если только ей не удавалось слишком хорошо это скрыть! Как если бы… Как если бы она тоже начала демонстративно обращать внимание на кого-нибудь еще – не из их школы, чтобы это не обернулось неприятными последствиями? - Хочешь выпить что-нибудь… или, может, потанцуем? – слегка повеселев, поинтересовался Кристофер у своей спутницы. Марла замялась. - Я… ну, ты знаешь, не умею… Парень рассмеялся, сбрасывая напряжение, но, кажется, смутив ее еще сильнее. - Я тоже! – громким наигранным шепотом весело «признался» он. – Но пусть это лучше будет проблемами тех, кто не сумеет увернуться!
Отправлено: 29.12.17 20:35. Заголовок: 29. Вилл Кого рыже..
29. Вилл
Кого рыжеволосая Хранительница совершенно не ожидала встретить на школьной вечеринке, так это… Нет, определение «гостя из другого мира» тут явно не годилось, учитывая свалившихся на их головы в последний момент меридианцев. Но все-таки выросший сын правителя – или все-таки бывшего правителя – Арканты в список ожидаемых возможностей не входил совершенно. А уж тем более – невозмутимо следовавшая за подростком баньши Юа, которую Стражницы много лет назад освободили от власти людей. Детский праздник вообще не то место и время, когда хотелось бы видеть волшебное существо, по слухам, еще и промышляющее людоедством. Правда, реальных сведений на счет людоедства аркантских баньши Стражницы в свое время не обнаружили, более того, Вилл и сама бы распускала о себе самые пугающие слухи, если бы это ей досаждали любители чудесного исполнения желаний в духе сказки «О рыбаке и рыбке». А еще Вилл мысленно порадовалась, что с сериалом – по крайней мере, для нее самой – было покончено. Претензий еще и со стороны Арканты Хранительнице точно не было нужно… да и что сказала бы Оруби?! Иногда кондракарская воительница, даром что они расстались практически подругами, могла напугать своим негодованием… Сильнее баньши? Ну, Юа вряд ли было дело до мультфильма для детей, да еще и из другого мира. Знать бы, какое дело было Маки. И как он вообще узнал про сериал? Оруби, кстати, на Земле больше не появилась. Неплохо было бы расспросить Седрика, но не спрашивать же в присутствии Элион у ее вроде как мужа… Слишком далеко зашло это «вроде как»! Хоть и не похоже, чтобы юную королеву подобные «мелочи» беспокоили. И явно не из-за ее доброты и бесконечного милосердия – Элион, конечно, была доброй, но… это если по сравнению с остальной королевской семьей. В детстве кажется, что всегда должно быть точно понятно, где добро, а где зло, но, чем дальше вникаешь… как предстояло осознать, в колдовской династии правителей Меридиана Фобос не отличался вовсе какой-то особой жестокостью. И даже не было его личной вины в том, что мужчина-колдун не способен оказался к магии Жизни. Но Вилл никогда не повзрослела бы настолько, чтобы признать, что все, что пережил Меридиан из-за нездорового самолюбия и равнодушия князя, имело хоть какой-то смысл. А вот сама Элион сочла, что темный князь нужен колдовскому королевству ничуть не меньше, чем сама королева. Из любви к брату или для того, чтобы ее саму действительно воспринимали всерьез? Вилл поискала взглядом в толпе. Много лет назад, в самом начале их странной истории, когда Вилл, только еще успевшая перевестись в Шеффилдскую школу, впервые познакомилась с девчонками – включая и Элю, та произвела впечатление человека, не слишком-то любящего быть в центре внимания. Кажется, в этом смысле ничего не изменилось – если Седрик и даже Ватек получили в этот вечер едва ли не больше всеобщего внимания, чем «Мэган» с ее группой, то Элион, как, впрочем, и Фобос, ограничились эффектным появлением. Возможно, князя разочаровало, что здесь явление его нескромной персоны никого не шокировало, так что интерес, если таковой и был, бывший меридианский узурпатор потерял настолько быстро, что трудно было понять, зачем ему вообще понадобилось появляться здесь. - Назло Нериссе, понятное дело, – изображая умудренность, сказала на этот счет Ирма. – ты ж сама рассказывала, как они из-за этого сценария цапнулись. Вилл мысленно прокляла тот день и час, когда вообще согласилась на съемки мультсериала по мотивам своей видеоигры. - Теперь вот еще Юа и Маки принесло! И, сдается мне, дело не в мультфильме. Надо бы не упускать их из виду, чтобы расспросить без лишних ушей… - Вот это как раз труда не составит! – фыркнув, Ирма махнула рукой в сторону возвышающейся над толпой подростков женщины с зеленоватыми волосами. Рядом без труда обнаружился не только сам Маки, но и о чем-то оживленно болтающая с ним Лилиан. – Знать бы, кому все это понадобится меньше, братцу или нашей Корнелии! «Если бы мне пришлось пережить все то, что и Корнелии, мне бы тоже крайне не понравился интерес младшей сестры к парню из другого мира! Ну, если бы и она моей сестренкой была…» Так, стоило все же не отвлекаться и расспросить Маки, как он вообще оказался на Земле. Вернее, логично, что с помощью Юа, но – что она здесь делает и зачем помогала. А заодно – не то, чтобы Вилл верила в эти разговоры о людоедстве баньши, но как-нибудь все же аккуратно выяснить, не связано ли их здесь присутствие с пропавшими детьми. Сбежать со сцены раньше, чем иссяк поток вопросов, Вилл не надеялась, но как-то незаметно к ответам подключилась – а потом и вовсе переключила на себя все внимание «Мэган». Сейчас это вызывало не раздражение, а почти благодарность. Маки, хоть и без видимой охоты, но послушно последовал из зала за подошедшими Стражницами, только с легким беспокойством оглянулся на увязавшуюся следом Лили. Девчонка, впрочем, отвечала почти такими же беспокойными взглядами. - Все в порядке, – туманно успокоила обоих подростков Ирма. – Все свои… - Маки, что ты делаешь на Земле? – Вилл, в отличие от подруги, совсем не была расположена играть в шпионов, поэтому, убедившись, что снаружи на школьном дворе их никто не подслушивает, решила говорить напрямую. - Пока не знаю. Может быть, пойду в эту школу, если удастся что-нибудь придумать с документами. Лили мне так много интересного про учебу здесь рассказала… - Что зна… На плечо предостерегающе легла холодная рука баньши, Вилл раздраженно отмахнулась. - Что значит «в школу». Зачем ты вообще здесь? И почему? На Земле не так уж безопасно… - Сейчас еще и дети пропадают. - Во-первых, я не ребенок! – насупившись, оборвал Маки. – А если и ребенок, то у меня просто волшебная «нянюшка»! Бояться точно нечего. - Мэри Поппинс? – живо заинтересовалась Лилиан. Юа вряд ли успела познакомиться с земной литературой, но, уловив тон, недовольно оскалилась. - И Джинни по совместительству! – кажется, искаженная история Стражниц была не единственным мультфильмом, о котором успел узнать «не ребенок» Маки. – Кстати, что у вас за проблемы. Может, мы можем чем-то помочь? – паренек с легким хорохорством покосился на Лилиан. - «Вы» можете, или она может? – невежливо ткнув пальцем в баньши, уточнила Ирма. На этот раз та не изменилась в лице. - Я все могу. Но у молодого господина осталось только одно желание, если я это сделаю, то на Арканту нас вернуть уже не смогу. Одной из главных проблем баньши было то, что, обладая огромной волшебной силой, эти существа лишь малую долю этой силы могли использовать по своей воле. Полноценная их магия была подвластна только воле чужой – совершенно непонятно, кто и когда наложил на них подобные ограничения. Оракул, в обычной его манере, не особенно распространялся о подробностях. Но, наверное, смысл в этом был – имей баньши возможность сами использовать свою силу, они, вероятно, уже правили бы людьми. - Я не уверен, что вообще собираюсь туда возвращаться! – резко вставил Маки. Все обернулись к нему. - Ты что, сбежал? Сам каким-то образом получил власть над баньши и – сбежал?! – возмущенно вскипела Водная Стражница. – О чем ты вообще думаешь? Отец, наверное, с ума сходит! И… как ты мог поймать баньши? - Рассказал, что мне нужна помощь, и она… в некотором смысле, предоставила мне возможность ее поймать. Правда, я пообещал, что не стану обманывать правило трех желаний, как отец это сделал! Не все, как он, воображают, будто могут решать и распоряжаться за всех! Похоже, в других мирах с проблемами переходного возраста все было ничуть не проще, чем на Земле. - Ну, если вы могли бы нам помочь, Вилл при помощи Сердца Кондракара потом вернула бы вас… куда угодно, мне кажется! – с нарастающим интересом опять вмешалась в разговор Лили. – Когда ты сам захочешь, разумеется… А вы действительно из другого мира? Как Элли и все ее… спутники? - Из другого «другого мира»! – не успел мальчишка и рта раскрыть, ответила вместо него Ирма. – И это не имеет значения. Использовать силу баньши… нехорошо. Даже если на этот раз она решила подарить кому-то желания по своей воле… это никогда ничем хорошим не заканчивается. - Баньши здесь совершенно ни при чем, – прошелестел из темноты мужской голос, заставив Вилл поежиться. – но любое желание любого из людей неизбежно таит в себе опасность. Князь Фобос слабо изменился за прошедшие годы. Но, если в отношении Седрика теперь изменилось восприятие, то с бывшим меридианским диктатором и этого не произошло. Все так же внешне мужчина, которому должно было быть уже под сорок , больше напоминал изнуренного сессией взлохмаченного студента, а вовсе не ужас межмирового масштаба, в одежде на земной манер – самых обычных джинсах и слишком большом для его тощей фигуры свитере – князь выглядел моложе и почему-то еще высокомернее, чем в колдовской своей мантии. Если Седрик умел вживаться в разную обстановку, то Фобос в любой обстановке выглядел слегка не от мира сего. - Я слышал, Ари ничего дурного не сделал своему миру, скорее даже наоборот. - Никого нельзя держать в рабстве – ни людей, ни волшебных существ… мы сами едва не забыли об этом до той истории с астральными копиями. - Магическими тварями, не знающими своего места! Любой практикующий маг рано или поздно создает чудовище, жаждущее прикончить своего создателя, что-то вроде… как говорят на Земле? Профессиональных издержек, – князь слабо улыбнулся. Что ему-то здесь было нужно? – Седрик сказал, что вы не можете определить, столкнулись с колдовскими тварями или волшебными марионетками. - Не думаю, что к твоей помощи прибегать безопаснее, чем к силам баньши. Не то, чтобы дело было в том, что последняя попытка принять у тебя помощь едва не закончилась для нас заточением в пустоте междумирья, но что-то я не верю… - Доверие и не нужно. Мне всего лишь интересно изучить необычное проявление магии, да еще в столь бедном на собственную магию мире. - И с этого обычно всегда начинаются неприятности! Возможно, в знаниях князя и была для них ценность. Ну, должен же был быть хоть какой-то смысл в том, чтобы большую часть жизни проводить в исследованиях и расширениях возможностей колдовства! Вероятно даже, что Фобос и не был одержим никакой местью Стражницам – он слишком скупо относился, в числе прочего, и к чувствам, чтобы удостаивать долгосрочной ненавистью тех, кого считал в свое время досадными препятствиями. Однако одно было очевидно – подобный человек и пальцем бы не шевельнул ради других без выгоды для себя. А делиться с ним информацией в ответ было небезопасно. Особенно после всего, что Оракул рассказал о пробудившейся «дикой магии» Лилиан – пусть уж лучше этот безумный коллекционер источников могущества продолжает считать, будто Кондракар просто на время передал малышке магию Земного Начала. Охотился или нет целенаправленно за Лили Кукловод, а Фобос вполне способен был оказаться куда опаснее. Кроме того, то, что собственное колдовство князя не могло создавать жизнь в неживом – лишь видоизменять форму – еще не гарантировало, что он не мог воспользоваться силами… кого-то вроде Нериссы. Куклы, конечно, не были электронными роботами – это Вилл определила бы сразу – но Нерисса уже создавала марионеток из льда и лавы. - Надеюсь, это все, что ты собирался сказать. Что до тебя, Маки… - Я не собираюсь возвращаться, нужна вам помощь или нет! Просто предложил… И никто меня не заставит! - Твой отец в прошлый раз даже Кондракар как-то поставил на уши из-за беспокойства за тебя, а мы, в большинстве случаев, расхлебываем последствия! – Ирма крутанула рукой, кажется, собираясь поймать мальчишку за ухо, но, наткнувшись на холодный взгляд баньши, на полпути передумала и опустила руку обратно. Кто знал, что Юа могла счесть нападением на «хозяина». С силой исполнения желаний или без нее, а защищать Маки она готова была по собственной воле. - Вы пришли когда-то на Арканту, добиваясь свободы для Юа, так почему же я меньше права имею делать, что сам захочу, чем она? Я никогда не собирался быть смыслом чьей-то жизни, у меня, в конце концов, есть своя… - И чтобы доказать это, ты просто сбежал. Ну, это, конечно, совершенно не детский поступок! – насмешливо вставил князь. Так… - Почему бы Маки не рассказать нам все по порядку! – с преувеличенным воодушевлением предложила Хай Линдон, положив ладони на плечи уже заметно обогнавшего ее ростом мальчишки. – Может, Тара что-нибудь посоветует… Вы давно на Земле? - Только с сегодняшнего дня. - Можете сегодня остановиться у Корнелии и Лили в их загородном доме, по крайней мере, никому там не придется ничего объяснять. И… поедем мы уже отсюда, пожалуй… - А как же я? – с легкой обидой уточнила Лили. - Ну, это ваш школьный праздник, можешь оставаться со своими одноклассниками. Спросишь у Элион, собирается ли она задерживаться, а мы… - Эй, так не честно, почему меня все время пытаются оставить в стороне? И про Арканту мне тоже ничего не рассказывали! Я единственная, кто еще не бывал в по-настоящему других мирах, и… - Ты могла бы попросить Элион показать тебе Королевство, – проницательно предложил Фобос. Ирма, нахмурившись, обняла Лили рукой за плечи и притянула к себе. - А и правда, лучше нам держаться всем вместе – сейчас это включает и тебя! Поедем… гм, Крис не расстроится, если мы его здесь оставим? - У него есть компания на сегодня! – уверенно ответила Лилиан и, высвободившись, подхватила под руку Маки. – Дома даже лучше, там можно говорить о чем угодно. Ты же расскажешь, откуда ты и что там… - Ваш город куда интереснее, можешь поверить! – возразил Маки, но сопротивляться не стал. – Может быть, создание третьего сезона сериала еще обсуждается? У меня есть предложения, что следовало бы поменять в истории и… Вилл тихонько застонала сквозь зубы. - Сам снимай, если так нужно. Хоть со своей "нянькой" – в качестве «последнего желания», а уж обратно в Арканту мы вас как-нибудь сопроводим. И не спорь! Расскажешь нам дома, что у вас там с отцом за стычка произошла. «Тарани детскую психологию изучает, так пусть хоть как-то поможет разобраться, что у них там!» – припоминая свои собственные ссоры с мамой в этом возрасте, Вилл догадывалась, конечно, что ничего хорошего, хотя и ничего серьезного быть не могло. Но она из дома не сбегала, даже в приступах отчаяния. Кроме того, Маки вряд ли был столь же вспыльчивым… хотя кто вообще знает, какой характер у него мог проявиться после исцеления. Вопреки заявлению Маки, быстро стало понятно, что, даже обменяв последнее желание на «обратный билет» на Арканту, Юа вряд ли смогла бы чем-то им помочь. Желание искать то, никто не знает что было лишено всякой конкретики, а значит, все, что она действительно могла – защитить с случае конкретного нападения. От меридианцев можно было бы узнать больше, если бы не категорическое единогласное нежелание Стражниц их вмешивать. И по пути, и позже, уже дома (к некоторому удивлению устоявшему на положенном месте после нашествия Тяпы и Ляпы, усугубленного маленькой меридианской колдуньей) Маки явно пытался произвести впечатление на Лили, поэтому выложил больше, чем хотел бы. К счастью, сама Лилиан целиком поддержала мнение старших Стражниц относительно такого бегства из дома, сыграв куда большую, чем Тарани, роль в том, что после получаса препирательств Маки согласился вернуться домой и по-человечески поговорить с отцом – хотя и в обмен на то, чтобы завтра Лилиан провела для него экскурсию по земному городу. Юа, участия в разговоре не принимавшая, успела заворожено уткнуться в телевизор, где, по случаю Хэллоуина крутили ужастик «Мастер желаний», и теперь счастливо хохотала на каждую жуткую выходку злобного джинна. Вилл молча понадеялась, что подобное произведение земных фантазий не натолкнет бенши Арканты на принципиально новый подход к чужим желаниям – иначе новая миссия там не заставит Стражниц долго ждать… В общем, Хэллоуин в этом году коварно не оправдал худших ожиданий и не обернулся никакими неприятностями, что Вилл суеверно не захотела признавать до тех пор, пока, по крайней мере, группа Нериссы не вернет Мэтта по окончанию концерта, попутно не втравив ни в одну историю! Жизненный опыт показывал, что, пока день еще не кончился, рано было радоваться тому, как он прошел!
- Подростки – это просто какой-то кошмар! День после Хэллоуина прошел, в основном, за экскурсией для Маки по не слишком многочисленным Хиттерфилдским достопримечательностям. Хотя нельзя было сказать точно, что стоило, а что нет считать «достопримечательностями», поскольку ее вчерашний знакомец с равной вероятностью мог и придти в восторг от какой-нибудь ерундовой и совершенно привычной для землян мелочи, и ничуть не впечатлиться тем, что считала значимым сама Лилиан, так что самой девочке тоже предстояло сделать немало открытий. Денек вообще выдался насыщенным. То, что Корнели не понравилась как вся эта затея, так и к самому Мики сестренка, похоже, симпатии не испытывала, было очевидно для Лили с самого начала, хотя и причины оставались довольно смутными. Впрочем, демонстрировать это гостю напрямую Корнелия тоже не стала, она вообще почти с ним и не общалась, погрузившись в приведение дома в порядок после вчерашнего праздничного нашествия. Лилиан, смущенная, что уходит вместо того, чтобы помочь сестре, попыталась применить свои новые способности, чтобы заставить вещи разлететься по местам самостоятельно – похоже, сама Корнелия применяла его не столь уж и редко – однако попытка вышла неудачной и только добавила в доме беспорядка. Только вечером, когда Мики и Юа уже вернулись в свой мир (увы, напроситься на ответную экскурсию шансов не представилось – Стражницы не перемещались туда сами, а только создали «телепорт»), Корнелия позволила высказать сестре свое раздражение. - Маленькие дети, конечно, немногим лучше, но их, по крайней мере, обычно получается как-то сдерживать! - Что опять не так? – в общем-то, догадавшись, что не угодил чем-то ее сестре именно Маки, спросила Лилиан. - Тогда, шесть… уже практически семь лет назад – ты просто не представляешь, как Ари был одержим своим сыном. После смерти жены у него никого больше не осталось… Готов был законам мироздания бросить вызов, лишь бы сделать жизнь Маки счастливее – и что происходит теперь? Из каких-то дурацких капризов и упрямства этот парень сбегает из дома с освобожденным чудищем, когда-то пытавшимся, между прочим, его похитить! - По-моему, Юа к нему искренне привязана. Раз предложила желания почти в подарок. И Маки прав – это жестоко, заставлять человека быть смыслом чьей-то чужой жизни! Даже родительской. - Ничего другого я от тебя услышать и не ожидала! – обвиняюще указав на сестру какими-то свернутыми в трубочку бумагами, отрезала Корнелия. – Ты ведь тоже подросток! И… даже я сама в твоем возрасте была немногим лучше… - Ну, кто бы мог подумать, что ты, оказывается, не безупречна! – хохотнула девочка, что сестра в ответ не улыбнулась. - Все совершают ошибки. И… тебе понравился Маки? - Ну да… То есть нет. Не в этом же смысле! Хотя, он симпатичный и столько всего интересного… - Слушай, ты должна понимать, что бы там не происходило на Арканте, его место всегда будет там. В его мире. Даже когда он сам может подумать, будто это не так. Точно так же, как и твое здесь, с нами. Поначалу может захватывать, когда через новое знакомство с человеком для тебя буквально открывается иной мир, но заканчивается это одинаково – в мире каждого другому не место! Элион… с младенчества выросла на Земле, но все равно пришло время, когда она окончательно почувствовала себя здесь чужой. Что бы она ни говорила о том, как скучает по пицце и кабельному телевидению. - Похоже, больше всего встречи с иномирянами заставляют нас ценить привычные и знакомые для нас вещи! – еще раз попыталась разбавить серьезность разговора Лилиан. Похоже, встреча со старой подругой через столько лет, заставила Корнелию осознать, как она все это время по Элион скучала. Но в чем вообще проблема, если Стражницы могут перемещаться по самым разными мирам, чтобы поддерживать общение с друзьями там? Не обязательно же непременно оставаться там жить! - Не знаю, могу ли я выдержать хоть что-то из этого! – отвернувшись, уже словно самой себе пробормотала Корнелия. – Или превращусь в такой же кошмар, что и Тереза. Если верить Элли и этому маленькому кошмару – Соли, у меня уже сейчас трудности со взаимопониманием, а потом будет только страшнее. Это мне только кажется, что жизнь сейчас летит кувырком! А тут при чем еще Маки? Да и Элион? Про то, что сестра и сейчас периодически напоминала свою свекровь – Питер пару раз даже подшучивал по этому поводу – Лилиан решила не уточнять, кажется, для Корнелии это было наиболее неприятным моментом.
Ноябрь тянулся своим чередом, больше ничего странного не происходило – видно, даже мистические похитители не желали себя утруждать серыми промозглыми днями, когда нудный мелкий дождик изредка сменялся лишь приносящимися с моря бурями. Расследование Стражниц быстро зашло в тупик, зацепиться им было не за что. Ирма, о чем-то туманно посудачив с знакомыми отца и Стефана в полиции, пыталась разузнать, кто и откуда поставляет необычных кукол, но тоже особенно в этом не преуспела, отслеживать продажу каждой не позволяли никакие волшебные способности, хотя Вилл «договорилась» с системами наблюдения в магазинах: то ли электроприборы не могли улавливать направленные на человеческое сознание чары, то ли игрушки и впрямь вели себя до безобразия… нормально. Время от времени Лилиан посещала мысль, что, раз уж неведомый Кукловод заинтересовался ей – должно быть, считая практически ребенком – то это можно было бы использовать, чтобы его спровоцировать. Корнелия пришла бы в бешенство, но, может быть, Лили удалось бы убедить остальных Стражниц, даже если они и попытаются ее сперва отговаривать, но должны же понять, что это – необходимый риск? И – что Корнелии не обязательно знать этот план в деталях? В конце концов, сама ее сестричка держала всю семью в неведении несколько лет удивительных событий! Девочка непременно попыталась бы рискнуть, если бы только… Если бы только это и впрямь не оказалось сущим ребячеством, при каждой мысли о котором в голове словно сам собой включался голос сестры, снова и снова об этом напоминающий. К тому же, разве произошедшие события не заставили Лилиан повзрослеть? Теперь-то она не хуже самой Корнелии понимает, что волшебство – это по-настоящему, это серьезно, не для того, чтобы играть с ним! Наверное, больше ею и Кукловод-то не заинтересуется… Открывшееся неведомое знание словно бы поставило Лилиан слегка особняком. Она по-прежнему оставалась общительной в классе и в команде, но осознание того, что знаешь о мире больше даже старшеклассников и учителей, что у тебя теперь есть свое место – пусть и тоже преимущественно «в запасе» – в команде гораздо более значимой и удивительной, нечего удивляться, что ничего в отношении к другим подросткам уже не остается по прежнему. Хотя тут дело могло быть еще и в том, как изменились отношения Лили с Кристофером. Конечно, они отдалились друг от друга еще в сентябре, после его неуклюжего признания, но после Хэллоуина девочка впервые почувствовала, что не только она сама держит теперь дистанцию с когда-то задушевным приятелем. Совсем немного раньше ее переезд к сестре не стал бы таким уж препятствием в общении, к тому же в школе они проводили достаточно времени… проводили достаточно времени – нет, теперь не «вместе». Рядом. За последнее время трудно было не понять, в чем отличие одного от другого. Лилиан старалась смотреть вперед с оптимизмом, ведь ее замысел насчет Марлы явно срабатывал, и меньше всего сейчас хотелось бы самой все испортить, не давая этим двоим толком время проводить вдвоем. Просто Лили как-то и в голову не приходила, что она сама же и окажется в роли возможной помехи, но девочка старалась не навязывать свое общество Марле и Крису, когда они были все вместе. А по отдельности… по отдельности с новой подругой общаться приходилось чаще и, оптимизм там или нет, а по прежней дружбе с Кристофером Лилиан постоянно тосковала. Может быть, в этом хмуром ноябрьском времени и было все дело – чертовски трудно сохранять оптимизм, когда у самой природы на это нет никакого настроения. - Что у вас такое случилось? – как-то между ходом полюбопытствовала Ирма, которой, может быть, новообретенное собственное счастье и окрасило мир иначе, но все же не настолько, чтобы совсем уж не покрутить носом относительно жизни подруг и близких. – Вы с Крысем поссорились? - Нет, – с искреннем недоумением откликнулась тогда девочка, но вопрос отчего-то прозвучал неприятнее, чем должен бы был. - Знаешь, когда в девятом классе к нам приехала учиться по обмену Мишель! – Ирма хихикнула, как-то странно дернув плечами. – Меня просто из себя выводило, что Мартин стал все время проводить с ней… хотя меня совершенно не интересовал Мартин, уж поверь, ни до, ни после, да и вообще – я тогда встречалась с Джеем, ну, то есть, это уж точно никак не могла быть ревность, но все равно меня просто взбесило, что его внимание раньше целиком доставалось мне – и вдруг… - Все в порядке! – почему-то внутренне поморщившись от бойкой болтовни, тверже повторила Лилиан. Кажется, не зря Корнелия не самым лестным образом поминала эту черту подруги. – Просто… столько всего произошло – у всех нас. Разумеется, как раньше, все быть уже не может. - Но вы ведете себя так, словно за что-то друг на друга сердитесь… - Не припомню случая, чтобы Кристофер не говорил прямо, если вдруг ему что-то не нравится. - Я тоже… в том-то, наверное, и дело. Но – как знаете. Просто имей в виду, если вдруг понадобится совет – я, без ложной скромности, своего рода эксперт по вопросу взаимоотношений! Уж не с Корни же тебе откровенничать… Слушай! Может быть, тебе понравился Маки? «С другой стороны, у Корнелии и Ирмы не так мало общего, как могло бы показаться на первый… и на любой взгляд!» - Просто Крысь, кажется, решил, что ты, ну… - Но ты-то точно знаешь, что мы пары дней толком не были знакомы! Может быть, и нравился… но сколько нужно было времени, чтобы это что-то начало значить, времени, которого не было и просто быть не могло. Интересно, будь Маки настоящим учеником по обмену, может быть, иностранцем, но задержавшимся бы здесь достаточно надолго – и с которым потом можно было бы поддерживать общение… меняло бы это вообще хоть что-то? Симпатичных людей полно. В окружении каждого их достаточно, что уж говорить о целом мире – а теперь и целом множестве миров – вряд ли одно только это может хоть что-то значить. - Пары дней! Знала бы ты свою сестричку, когда… э-э, не важно. - При чем здесь она? – припомнив разговор после Хэллоуина, еще сильнее удивилась Лилиан. Корнелия ко всему относилась архисерьезно. – С Питером, кажется, они года четыре были знакомы, прежде чем она перестала хотя бы скрывать, что все это время он ей нравился… Питер просто не мог не нравиться, это точно, но уж Корнелия-то тем более даже мысли не допустила бы нырнуть с головой в едва вспыхнувшую симпатию. - Э-э-э… да! Конечно, с Питером, верно! Терпению некоторых можно только позавидовать. Но – между нами – это как раз потому, что Корнелия чуть ли не до паранойи боится совершить ошибку. Считает, что все рухнет, если хоть что-то будет не так, а люди, знаешь ли, не идеальны – и она сама тем бо… тоже! Корнелия… сколько Лилиан только помнила, ее старшая сестра всегда такой и была. Что-то в тоне Ирмы выдавало отчаянное юление, но Лили слишком хотелось закончить этот разговор, чтобы пытаться ухватить этого налима. А вот с Кристофером, наверное, следовало все-таки поговорить. Возможно, Ирма и сама дофантазировала его «подозрения» насчет Маки, но – стоило быть с собой честной – и до разговора с ней Лили саму покалывало ощущение, что старый приятель не просто не находит для нее столько же времени, как прежде, а за что-то сердится. Покалывало и отметалось, как слишком уж беспричинное. Но как и что тут правильнее будет спросить и вообще – сказать?
Еще несколько дней девочка провела в попытках найти или подобрать нужные слова для разговора. Они с Крисом все так же часто виделись в школе, но ни на переменах, ни на тренировках хоккейной команды время и место уж точно не располагало к тому, чтобы настроиться на нужный лад, а после школы и клубных занятий у Кристофера теперь были уроки с Марлой, домой они ходили вместе, а Лилиан приходилось спешить на автобусную станцию в пригород. Казалось бы, дурацкая проблема в мире современных-то коммуникаций, но как звонить, не зная при этом толком, что скажешь, с чего начнешь разговор – да еще после затянувшегося отдаления. И понимание, что чем дальше оттягиваешь – тем только тяжелее будет – совсем не помогает. «Корнелия чуть ли не до паранойи боится совершить ошибку… словно все рухнет…» Вот уж какой проблемы Лилиан раньше в жизни не видела. Ей миллион раз доводилось делать глупости, но все обходилось, детские ссоры заканчивались примирениями, ошибки можно было исправить. Неужели быть взрослой – это значит и жить таким постоянным опасением? Ирму и Хай Линдон-то, хоть они и младше Корнелии всего на год, а такими уж взрослыми не назовешь! Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы Кристофер однажды вечером не позвонил сам.
- Просто фантастика! Я как раз думала о том, чтобы поговорить, и… - И, возможно, с этого стоило начать. Тон, никогда раньше не свойственный Кристоферу – Лили не так уж редко видела и слышала, как паренек кипел от злости – моментально остудил нахлынувшее было облегчение и воодушевление. - Что? – переспросила девочка, окончательно растеряв все мысли. Повисла пауза. - Если это твой способ ответить «нет», то я полагал, что ты хотя бы нормально скажешь мне это в лицо. Не припомню, чтобы ты когда-то боялась быть честной – даже после всех этих увиливаний и попыток меня избегать. Такого – не ожидал. - Погоди! О чем ты вообще говоришь? «То есть, я, конечно, не знала, как тебе сказать…» - О кукле. Подарке на твой День Рождения, разумеется. О том, что куклу разбили, Лилиан, конечно, не упоминала. Хоть и можно было как-нибудь обойти обстоятельства и причины «гибели» игрушки, не то, чем вообще хотелось бы разговаривать, а почти потухшее общение с Крисом избавило даже от необходимости намеренно избегать этой темы. Неужели Ирма проболталась про куклу, естественно, не упоминая про «кукловода»?! - Но… - Уж не знаю, что заставило тебя думать иначе, но это был именно подарок, а не аванс на случай, чтобы ты не вздумала с ходу мне отказать! Мне вообще казалось, что мы лучше друг друга знаем! Но, если ты все же решила вернуть подарок – можно было хотя бы не посылать эту куклу тайком! - Чт… - Поэтому ты вела себя в последнее время еще более странно! - Что значит «вернуть»?! Это… как… та самая кукла сейчас у тебя? - Или просто необыкновенно на нее похожая! – с разочарованным ядом в голове откликнулся парень. – Теперь ты еще станешь говорить, что ее не присылала? Может, она вообще сбежала сама? Незачем было вообще пытаться разговаривать! - Подожди! – в отчаянии выкрикнула Лили, но из трубки уже донесся раздраженный щелчок, а следом короткие гудки. Прикусив губу, девочка поспешно набрала номер, с минуту слушала веселенькую мелодию, еще раз набрала, мысленно выругалась, сбросила звонок и попыталась дозвониться сперва Ирме, потом – Тарани, но в первом случае опять не дождалась ответа, а во втором выслушала сообщение, что аппарат отключен, но она может послать сообщение… До номеров Вилл и Хай Линдон, располагавшихся в самом конце телефонной книги, у Лилиан просто не хватило терпения добраться: закинув аппарат в карман и на ходу натягивая куртку, девочка вылетела на улицу, устремившись обратно к автобусной остановке.
Обычно миссис Лэр была дома почти в любое время, но, словно в издевку, именно сегодняшний день оказался исключением. Дом встретил запертыми дверями и тишиной, и Лили, покрутившись на крыльце, оставалось только обругать себя мысленно последними словами: с чего она вообще решила, что звонить ей Кристофер мог только из дома… Только потому, что он сказал о вернувшейся туда кукле? Еще раз мысленно высказав в собственный адрес все полагающееся случаю, девочка снова схватилась за мобильник, собираясь позвонить Вилл или Хай Линдон, но не успела – телефон сам ожил в руке, едва не заставив от неожиданности его выронить. - Ирма?! П-пожалуйста, приходи к дому своих родителей, здесь… Мельком заметив яркое пятно, Лилиан сфокусировала взгляд на рекламной листовке о начале распродаж после Дня Благодарения, которую какой-то неаккуратный почтальон вместо ящика у калитки зачем-то закрепил на самой двери в дом. Прошло уже так много времени после Хэллоуина?.. Но думать следовало не об этом, а о том, что не особенно примечательная рекламка приглашала на открытие магазина авторских кукол! - К-кажется, куклы снова пришли сюда!
Отправлено: 29.12.17 20:37. Заголовок: 31. Тарани С педаг..
31. Тарани
С педагогической практикой в Хиттерфилде дело было, можно сказать, окончательно решено. И миссис Боксер, вопреки некоторым опасениям Тары, даже с радостью согласилась принять бывшую ученицу теперь уже в качестве временного учителя – даже если основной специализацией была вовсе не педагогика. Уже после Нового Года Тарани могла окончательно вернуться в Хиттерфилд, а, если повезет, то и приурочить переезд к рождественским каникулам. Пусть к Рождеству Питер, в отличие от Дня Благодарения, уже планировал вернуться из своей Австралии, но вернется он, в первую очередь, к себе домой, а вовсе не к родителям, что маму, вполне возможно, может огорчить не меньше, чем его отсутствие на ближайшем семейном ужине. Совсем уж по правде говоря, Тарани не была точно уверена, хочет она больше вернуться в их хиттерфилдский дом или же попытаться и там снять квартиру самостоятельно. Как бы она ни скучала, в возвращении к родителям было что-то от того, чтобы словно превратиться обратно в ту девочку подростка, которой ты была, когда жила там в прошлом. Глупо, конечно, в детство нельзя вернуться, вернувшись лишь только в дом родителей – да и не такой уж уже маленькой Тара была, когда они переехали, именно тогда в ее жизни начались многие перемены, сумевшие привести девушку к себе нынешней, к себе настоящей. Но странное ощущение этого возвращения не желало проходить. Что ж, если сама Тара пока не могла определиться, чего хочет больше, то можно и, как хотят родители, пожить пока что у них. Даже если Тереза до сих пор интересовалась жизнью своих повзрослевших детей в форме, неприятно напоминающей допросы в зале суда, и считала строгую подотчетность «внутрисемейным доверием» и «полноценной честностью». В тринадцать лет Тарани была совершенно не рада свалившимся на нее и девчонок волшебным приключениям, в частности, еще и потому, что страшно было представлять себе появления в жизни секрета, о котором просто не можешь рассказать маме, перед которой привыкла отчитываться во всем. Совершенно не рада… но это, по крайней мере, заставило ее осознать, что собственная, неприкосновенная сторона жизни все же существует – и что это абсолютно нормально. И доверие между людьми вовсе не в том, чтобы требовать отчета на каждый шаг, а как раз наоборот! Хоть тайна так и осталась тайной, но постепенно и другие события заставили Терезу понять, что не все она держит под уверенным контролем – и все равно, когда Тара еще только закончила школу, мама настаивала на том, что в университет можно поступить и в родном городе, без нужды уезжать куда-то, ведь гораздо удобнее остаться жить дома, с семьей. За Питера, переехавшего годом ранее, Тереза словно бы тревожилась меньше. Хотя это именно Питер без напоминания о том, что иногда стоит и уборку делать, забывал о таких мелочах до тех пор, пока кто-нибудь не начинал подозревать, что в доме образовалась незаконная радиоактивная свалка! Но его вполне спокойно отпустили жить по собственному усмотрению, а Тара… Тара, по правде-то, и не обсуждала с родителями, будет ли снова жить дома, вернувшись в Хиттерфилд. Мама явно считала это само собой разумеющимся. И именно это слегка нервировало. Но не к подругам же, как-то незаметно успевшим обзавестись мужьями раньше, чем половина из них закончили учиться, в соседки теперь навязываться! То есть, Тара, наверное, предложила бы пожить вместе Корнелии и Лили, пока не вернется из поездки Питер, но он, скорее всего, будет в Хиттерфилде раньше ее переезда. А Шейла вернулась к постоянным поездкам с отцом и музыкальной группой… Неизвестно, собираются ли они вообще возвращаться в Хиттерфилд, а если собираются – то когда именно такое может случиться.
«Только… кто-нибудь, окажитесь на связи! Пожалуйста, только ответьте!» Крик взорвался в голове, заставив Тарани болезненно поморщиться и прижать пальцы к виску. «Лили? Что случилось? – переспросила огненная Стражница мысленно, но ответа не последовало. То ли «замещающая» маленькая волшебница еще не научилась осознанно пользоваться общей телепатической связью, то ли что-то отвлекло ее в последний момент. – Вилл, Ирма, вы меня слышите? Свяжитесь с Лилиан, кажется, она что-то обнаружила в Хиттерфилде» Вилл появилась посреди небольшой комнатки, нынешнего жилья Тары, спустя две или три минуты. - Кристофер пропал, – не дожидаясь никаких вопросов, рыжеволосая Хранительница протянула руку. – Лили считает, что это связанно с куклами. Тарани зажмурилась. Отчасти по привычке: от перемещений у нее слегка кружилась голова – отчасти стараясь собраться с мыслями. Много лет назад, когда Стражницы были совсем еще неопытными, совсем ничего не знающими ни о своей силе, ни о множественности миров, но, тем не менее, успели поучаствовать в небольшом государственном перевороте и даже счесть, что с магией и приключениями уже покончено – что ярче всего демонстрировало их тогдашнюю наивность! – Питер оказался в плену у меридианского охотника, выследившего Тару на Земле, и жизнь брата стояла на кону. Тогда их противник был довольно прямолинейным воякой, желавшим так всего только гарантированно рассчитаться со Стражницами в честном бою, хотя охотничьи навыки вполне позволяли выследить и прикончить их поодиночке, не дав даже использовать волшебные силы, всего только – но все равно такого страха ни до, ни после Тарани переживать не приходилось! Он прекрасно понимала Корнелию, так негативно отреагировавшую на то, что Лилиан впуталась в дела Стражниц… и даже представить боялась, что сейчас чувствует Ирма. За младших ведь всегда острее чувствуешь ответственность… - Когда я ходила вчера за покупками, тот павильон был пустым… - Но мы определенно пришли туда, куда нужно! Стоило открыть несколько секунд спустя глаза обратно, взору предстала длинная галерея самого обычного торгового центра, уже закрывшегося, а оттого погруженного в полумрак. Гирлянды и праздничные вывески, призванные напоминать о грядущем Рождестве во время работы многочисленных магазинчиков, сейчас не горели, но все равно павильон, оказавшийся за стеклянной витриной перед группой Стражниц, отличался от остальных мрачностью и, так и просилось на язык определение, изысканностью. Хотя вывеска и извещала об открытии рождественских распродаж, пестрого яркого убранства этот магазин был начисто лишен, его не получалось даже назвать «магазином игрушек», хотя именно многочисленные куклы и обстановка кукольного быта и составляли почти весь его товар. Симпатичные, вполне современно выглядящие куклы, отнюдь не любимого «ужастиками» антикварного вида… - Почему ты не могла сразу перенести нас внутрь? – стиснув руку Вилл, напряженно спросила Ирма. – Разве ты сама никогда не была здесь? - Так у нас есть возможность сначала осмотреться на месте. - А еще у них! – водная Стражница ткнула пальцем в неподвижных кукол за витриной. – Есть возможность заранее рассмотреть нас! - Пожалуйста, успокойся! – попыталась вмешаться Тарани. – Если нас просто пригласили в ловушку, то нас здесь в любом случае ждали. Не факт, что у Вилл получилось бы переместиться действительно куда нужно. - Ждали не нас… а меня! – тихо возразила Лилиан, пристально вглядываясь в темную почти до зеркальности витрину. - Послание с тем же успехом могло адресоваться Ирме. Да даже если и так, никто ведь не мог ожидать, что ты пойдешь одна, не связавшись с нами. Лили протянула руку к щелкнувшему замку и приоткрыла дверь. Вилл прошла мимо нее и первой вошла в кукольный магазинчик, щелчком пальцев заставив загореться лампы под потолком. На первый взгляд, все кругом казалось самым обыкновенным, настолько, насколько вообще магазин, полный кукол в полутемном закрытом торговом центре мог быть обыкновенен. - Я совершенно уверена, что просто так мы ничего тут не найдем! – упрямо настаивала Лилиан, когда вслед за Вилл и остальные Стражницы вошли внутрь, чтобы как следует все изучить. – И что они пригласили именно меня! Вы же сами говорили… - Если так, то тебе тем более следует быть осторожнее и держаться рядом с нами! – с нехарактерной обычно строгостью отрезала Ирма. – Это может быть особенно опасно, а я не собираюсь объясняться с Корнелией, если с тебя хоть волосок упадет! - Просто ушам своим не верю! – возмутилась Хай Линдон. – Да если бы это тебе самой восемь лет назад, когда мы искали Элион, кто-то заявил, что не стоит влезать неизвестно куда, потому что это может быть слишком опасно… - Ну, так ведь и оказалось, верно? - … Сейчас Лилиан – одна из Стражниц, нам следует проявлять к ней больше доверия и уважения, а не разделять отношение Корнелии! Рядом с нами не было тогда вообще никого более опытного, она даже… - Ты все равно не поймешь! – отрезала Ирма. Хай и Лилиан обиженно примолкли, а Тарани, хоть и не одобряла таких резких высказываний, могла сейчас полностью согласиться с Ирмой. Как и Вилл, похоже. Однако поиски действительно ни к чему ни привели. Ничего необычного в магазине не скрывалось, да и куклы оживать что-то не спешили. - Слушайте, вы только что отследили меня, ну, телепатически. И тут же все перенеслись туда, где я была! – после очередного круга бессмысленных поисков, снова настойчиво заговорила Лилиан. – Просто дайте мне самой придти, куда нужно – и так же перенеситесь ко мне, когда я уже буду на месте! - Мы ведь хотим найти Кристофера, в конце концов! – опять поддержала ее Хай Линдон. – Не волнуйтесь, я успею подстраховать, если что. Ирма в смятении покусывала губы и то и дело сжимала пальцы на одной своей руке в ладони другой. - Почему вы вообще решили, что, если мы просто выйдем и пропустим Лили еще раз войти первой, то что-то изменится? Нас уже не могли не заметить, и… - И, если ничего не изменится, мы попробуем что-нибудь еще! – нетерпеливо крутанувшись, закончила воздушная Стражница. - А если это именно то, чего «Кукольник» от нас и ждет?! Чтобы просто умыкнуть еще и Лили?! - Теперь мне кажется, что мне и следовало придти сюда одной! – горько откликнулась девочка. – Я думала, что только Неля… но вы все, кажется, относитесь ко мне не как к одной из Стражниц, а как няньки, которым навязали сопровождать бесполезного ребенка. - Не сердись, пожалуйста! – Тарани тронула Лили за плечо. – Мы… все мы не просто так скрываем свою настоящую жизнь от большинства близких людей. Родителей, которые всегда чувствовали себя ответственными за нас, это обрекло бы на бесконечную тревогу за нас, это неизбежно. На самом деле Тереза, конечно, просто никогда не позволила бы дочери участвовать в подобной магической эксплуатации подростков. - Вилл и Корнелия рассказали… кое-что о нас рассказали своим мужьям, хотя и для них было нелегко просто принять это, но, думаю, никто не решился бы раскрыться перед родителями. Это было бы слишком жестоко. Но о тебе неизбежно знаем мы сами – и нельзя обвинять Корнелию за ее страхи. Хуже всего, когда все каким-то образом затрагивает близких. А твоей сестре… ну, уже доводилось потерять кого-то, кем одна дорожила. - Речь ведь не про Элю, из-за того, что им пришлось расстаться… - Я имею в виду – вообще потерять. Не думаю, что стоит сплетничать об этой истории, просто попытайся понять. Вполне может быть, что перспектива появления ребенка-то приводила Корнелию в такое смятение именно потому, что увеличивала количество тех, за чью судьбу придется чувствовать ответственность – причем ответственность куда сильнее любой прежде знакомой – при том, что Стражница Земли и раньше брала на себя зачастую больше, чем реально могла контролировать. Тут Тарани и сама могла только гадать, даже с почти готовым дипломом психолога и волшебной способностью читать некоторые мысли других людей слишком уж самонадеянно воображать, будто понимаешь кого-либо в полной мере. - Тогда постараемся сделать все правильно, а тогда и Корнелии всего рассказывать и не придется! – с преувеличенной безмятежностью подытожила Лилиан. Вилл, поколебавшись, без охоты кивнула. - Серьезно? Использовать кого-то как приманку?! – вскинулась Ирма. - Мы будем готовы среагировать в любой момент. Возможно, это и правда единственная возможность заставить Кукольника показаться. Обычно среди Стражниц сама Тарани неизбежно оказывалась самой нерешительной во всякого рода рискованных авантюрах. Но на этот раз Ирма, пусть и сильнее всех желавшая как можно скорее найти брата, дольше всех не могла себя заставить допустить угрозу кому-то еще ради этого. - Как бы то ни было, – тихо добавила Тара. – Лилиан никогда больше нам не доверится и действительно может в следующий раз пойти куда-то одна, без прикрытия, если мы сами не сумеем продемонстрировать доверие к ней! «Ведь иногда именно доверие оказывается ценнее любых заботы и защиты…» Вилл пропустила остальных к выходу в торговый холл, и, щелчком пальцев погасив свет, вышла последней. - Ну… попробуем, если вы так настаиваете! – придерживая стеклянную дверь, напряженно пробормотала она. Лилиан мимо Стражниц направилась в полумрак кукольного магазина, почти шаг в шаг за ней, резко остановившись перед самым порогом, последовала Хай Линдон. Поначалу казалось, что в магазине по-прежнему ничего не происходит. Тара даже подумала, что, что бы ни планировал Кукольник, его вспугнули общими поисками и теперь вовсе останется непонятным, где же искать Кристофера… но, после того как Лили около минуты рассеянно потопталась в полумраке магазина, пристально наблюдающие за девочкой Стражницы заметили, что там, хотя никаких ламп Вилл больше не зажигала, стало будто бы светлее. Отследить, откуда лился неровный слегка золотистый свет, не составило труда ни для наблюдательниц, ни для самой Лили, заметно увереннее шагнувшей к крупному заборчику с кукольными воротами примерно метровой, или чуть меньше, высоты. За декоративной оградой, где несколько кукол изображали игравших в миниатюрном саду детей, не было никаких источников света, да и направлен он был только наружу, но все же отчетливо проникал именно сквозь эти небольшие ворота, перед которыми Лилиан сперва присела на корточки, а потом и вовсе опустилась на четвереньки, явно заметив что-то внутри. - Лили, постой! – Хай Линдон сорвалась с места и нырком, словно прыгая в воду, влетела в ворота следом, просто пролетев магазин. И… - И вот теперь они обе куда-то исчезли! – рассерженно воскликнула Ирма, отталкивая Вилл и Тару, чтобы первой вбежать внутрь и остановиться у ограды. – Не думаю, что я здесь пролезу… но ведь и Кристофер уже года два как вряд ли поместился бы. Ворота, вернее, что-то невидимое за ними, продолжало неярко светиться, а «кукольный дворик» за ними остался абсолютно пустым. - А было вовсе не обязательно входить именно здесь, хотя… даже Хая и Лили не настолько уж маленькие, чтобы спрятаться внутри вот этого… Вилл нервно схватила Ирму и Тару за руки, напряженно сжала… и почти сразу отпустила, сокрушенно покачав головой. Кажется, с телепортацией все же не сработало, Тарани попыталась уловить мысли Лилиан или хотя бы более привычной «по настройкам» Хай Линдон. - Придется и нам попытаться войти через эту… гм, дверь. - Прямо как у Алисы в Стране Чудес! – пробормотала огневка, приседая и заглядывая в светящуюся арку. - Я только понадеюсь, что не как у Винни-Пуха в гостях у Кролика! – мрачно откликнулась Ирма. Тарани проход тоже не внушал оптимизма, но все-таки, изогнув спину, она заглянула внутрь так глубоко, как могла. Протиснуться в узкие «ворота» все-таки получилось. Да и с трудом это выходило только в самом начале, а стоило только целиком забраться в маленький светящийся портал, как коридор, наполненный мягким светом, стал постепенно расширяться. Коридор? Тара не замечала никаких изменений с собой, но все же хорошо помнила случай в одной из их первых миссий, когда очередной портал привел Стражниц на Меридиан, уменьшив в перемещении до размера феечки из «Питера Пена». При попытке проникнуть в кукольный домик что-то подобное было бы даже по-своему логично… В залитом солнцем саду еще царил разгар осени. Ветви деревьев клонились к земле под тяжестью ярких и глянцевых, как елочные украшения, плодов в зеленой дымке еще только-только начавших подергиваться золотом крон. Стволы и изгороди оплетали пестрые живые полотна вьюнков незнакомого Таре вида, а резные створки ворот в маленький садик, уже вполне подходящего размера, чтобы даже голову пригибать не пришлось, красноватые побеги дикого винограда. В глубине сада можно было рассмотреть неровную каменную стену дома и часть резного окошка с ящиком для цветов, а в центре к огромному дереву, ствол которого раздваивался метрах в трех над землей, были привязаны качели – широкая доска, на которой, встав по обе стороны, раскачивались двое девочек в старомодных нарядах лет семи или восьми на вид. Весь сад был наполнен гомоном голосов, разновозрастные дети играли в догонялки, взбирались на деревья за яблоками, водили хороводы и горланили какие-то считалки. На миг Таре показалось, что в одной из пестрых девчоночьих стаек, игравшей у стены в глубине сада в жмурки, мелькнуло хорошо знакомое лицо с восточными чертами. - Хай Ли?.. - Не так быстро! Ну что за манеры! – незнакомая девочка с золотистыми кудряшками поймала Тарани за руку раньше, чем та бросилась в гущу детворы в поисках подруги… или похожего на ту морока? – Следует поприветствовать всех, когда приходите в гости, а не бегать, как сумасшедшая. Что бы только сказала Ваша уважаемая маменька на такое поведение? - Я уже слишком взрослая, чтобы интересоваться, что она сказала бы, на каждом шагу! – вопреки собственным словам, Тарани еще не начав говорить, заметила, что с вцепившейся в нее куколкой сейчас одного роста, хоть с виду той и было лет десять, не больше. - Все дети так постоянно говорят! – с легкой насмешкой заметила та. - Слушай, я просто ищу своих друзей и… - Не сомневаюсь, друзей кому-то вроде тебя найти не просто. Где ты пыталась искать их раньше, в книгах? Не удивительно, что в результате ты выдумала себе и подруг, и магию, и волшебные приключения, а после и вовсе вообразила себя взрослой, чтобы хоть в фантазиях не оставаться запертой своими родителями в компании одних только скучных букв на бумаге, пока все остальные дети играли и по-настоящему дружили! Впрочем, теперь ты пришла туда, куда нужно. Прояви только должную любезность, и тебе будут рады в мире счастливого детства, которого никогда не было у тебя самой. - Что за вздор? – Тарани резко мотнула головой. – Я… я вовсе не ищу здесь каких-то новых друзей. Я пытаюсь найти тех, с кем мы уже друзья. И я… Скрип качелей ненадолго остановился, спрыгнувшие дети уступили свои места двум уже другим – пухленькому мальчику в костюме индейца поверх рубашки и камзольчика в духе этак самого начала двадцатого века, и белокурой девочке в пышном голубом платье и прикрепленными за спиной игрушечными стрекозиными крыльями. - Лили, Крис! – крикнула Тара, но дети, бодро начавшие раскачиваться на поскрипывающем дереве, не обратили на нее ни малейшего внимания. - Ты сможешь подружиться здесь по-настоящему, с кем захочешь, если только перестанешь упрямиться! – укоризненно повторила златовласка. – Ты же этого всегда хотела, когда все считали тебя слишком скучной, а маменьке все равно было недостаточно и абсолютного послушания. Стать, наконец, обычным ребенком, чтобы веселиться и играть со всеми вместе. Хотя бы поиграть в тех феечек, которые якобы все время спасают мир и… что там еще? Учатся в волшебной школе? - Боюсь, это про каких то других фе… мы вовсе не феи! А я… я… - Кто же ты такая, в таком случае? – уже с ноткой насмешки переспросила златовласка, вставая между Тарани и парочкой детей на качелях. – Кто? - Я не живу иллюзиями. И не жила даже в детстве. Я – свет истины, изначальное пламя! – клокотавшее в груди полупридушенное раздражение взорвалось и ринулось во все стороны, подобно ревущей волне. Иногда такое случалось, ведь Тарани, и впрямь старавшаяся всегда быть послушной и спокойной, сдерживала его внутри до последнего. Вот только не всегда это раздражение обращалось настоящей кольцеобразной стеной пламени, в миг уничтожившей золотые локоны и кружевное платьице стоявшей перед ней девочки, а саму девочку вместо ожога заставляющей потрескаться, словно лопающаяся глина. Моментально, как муляжи из бумаги и дерева, вспыхнули цветы и деревья с плодами, с испуганными криками бросились врассыпную игравшие в саду детишки, огонь хлынул во все стороны, как Тарани ни старалась вернуть над ним контроль или хотя бы сильнее замедлить… Бесполезно. Вырвавшееся наружу пламя уже нельзя было загнать в бутылку. - Лилиан, Крис, берегитесь! – сама себя не слыша за ревом пламени, прокричала Тарани. Девочка на качелях прыгнула, врезавшись в своего визави, и оттолкнула его прочь, в разрастающемуся серебристому кокону другой, сотканной из ветерков, стены, сквозь которую дети беспрепятственно провалились, но языки пламени расползались поверх, подобно вязи дикого винограда на стене. Только пышное платье и взметнувшиеся белокурые волосы огонь мстительно лизнул напоследок… - Простите меня, простите, простите… Тарани присела на корточки, обхватив голову руками. Сад вокруг горел и рассыпался пеплом, даже казавшаяся каменной стена дома сгорела легко, словно имитация из папье-маше. Даже яркое солнечное осеннее небо закоптилось и почернело, подобно невысокому раскрашенному куполу. Оставалось лишь отчаянно надеяться, что все бывшие здесь дети успели укрыться в сотканном Хай коконе из ветров… - Знаешь, подруга, для психолога у тебя самой, мне кажется, многовато подавленных эмоций!
- Мне так жаль… – уже в который бессчетный раз повторила Тарани, но горько рыдающая Лилиан в бессчетный же раз никак на это не отреагировала. Опаленные волосы, укоротившиеся, как минимум, вдвое, свисали вокруг склоненной головы, почти полностью закрывая лицо. Дети и подростки, некоторые из которых, как и Кристофер, вне «кукольного сада» казались почти взрослыми юношами и девушками, едва успев вынырнуть из чар иллюзии Кукольника тут же оказались под чарами уже Ирмы и сейчас окружали Стражниц совершенно безучастной толпой. Только сам Крис сохранил ясность в ошарашено вытаращенных и без того круглых глазах, но и он тоже не спешил подавать голос и требовать каких-либо объяснений. - Ну, по крайней мере, ты сумела разрушить иллюзию! – попыталась подбодрить Тару Хай Линдон. - Если бы не ты, все могли бы пострадать из-за меня! – огневка сжала кулаки. Даже сквозь обычную свою ореховую смуглость, она казалась почти до сероватого бледной. - А если бы не ты, я до сих пор бы играла с кем-нибудь в скакалку в этом волшебном саду. Может быть – навечно… зачем бы этой штуке ни понадобилось заманивать туда людей. Повезло, что мы обе там оказались одновременно, правда? Ну… ПОЧТИ во всем повезло… – покосившись на рыдающую Лили, виновато поправила себя Стражница Воздуха. - Ты представляешь, – хмуро уточнила Ирма. – ЧТО с нами сделает Корнелия, когда все это… - Нет! – Лилиан резко вскинула голову, перепугано сверкнув глазами из-под свисающих рваных прядей. – Не надо ничего говорить Корнелии! Она опять… она и без того недовольна, что я даже на время оказалась среди вас! - Только что мы убедились, что беспокойство вовсе не надуманное! – еще сильнее нахмурилась Стражница Воды. Тарани окончательно сникла, кажется, теперь уже полностью готовая поддержать это. Но решила вмешаться Вилл. - Ну… мне кажется, вовсе это необязательно. Ну, то есть, все уже позади, а… мы все знаем Корнелию. Беспокоиться об опасности нужно в тот момент, когда эта опасность угрожает, а не до или, тем более, после. - Предусмотрительность вовсе не ненужное… - Предусмотрительность вовсе не в том, чтобы заранее всего боятся и так в жизни с места и не сдвинуться, думая исключительно о том, что может на каждом шагу пойти не так! – отрезала рыжеволосая Хранительница. - Я очень-очень… я не хочу ее огорча-ать! – Лили снова всхлипнула. - Но ты-то ни в чем не виновата. - Когда я сломала ногу на катке в прошлом году, Корнелия… ы-ы, это, в конце концов, действительно ничего страшного, просто волосы. Ты… поможешь сегодня подравнять? – розоватые воспаленные глаза перевели взгляд на Хай Линдон. - Конечно! В смысле, конечно, помогу… И я тоже думаю, что не стоит заставлять Корнелию переживать, когда все равно все уже позади! Ирма скрестила руки, став в какой-то момент очень похожей на свою мачеху. - Обманывать же нехорошо! - Но вы сами говорили, что ничего не рассказываете родным! – девочка сердито покосилась на слушающего, растерянно приоткрыв рот, Кристофера. – Потому что не хотите, чтобы они беспокоились за вас постоянно без возможности чем-нибудь помочь. Сейчас это и Корнелии касается – а я, как и вы сами, не собираюсь оставаться сейчас в стороне только оттого, что ей не нравится… и еще больше не понравится. Что хорошего, если мы станем все рассказывать, просто чтобы отчитаться. - Три голоса против двоих! – Вилл с наигранно-беззаботной миной пожала плечами. – Лили может сказать, что просто решила сменить прическу и попросила Хай Линдон помочь. По-моему, тебе гораздо больше идет стрижка… К некоторому шоку всех присутствующих, эта попытка поддержать ее Лили не приободрила, после последних слов так и вовсе малышка сникла и снова заклокотала приглушенным плачем. - Я так… так долго… старалась их отрасти-ить! – все-таки пояснила свою неожиданную реакцию Лилиан. – А теперь опять буду выглядеть, как ребенок! У Хай Линдон даже слов не нашлось. С ее собственным небольшим ростом, миниатюрностью и при этом круглым личиком едва ли не младшеклассницей она выглядела в обыкновенном, не волшебном своем обличье и через годы после окончания школы. Были времена, когда это дико раздражало, особенно во время учебы в университете, когда Хай пыталась радикально изменить свой стиль на скучноватый деловой и вести себя серьезнее, даже пыталась носить очки с прямыми стеклами «для солидности», но эффект получался скорее обратным, словно бы она тайком нарядилась в вещи из маминого гардероба, а незнакомые старушки продолжали ворчливо сетовать на то, что «девочка» пользуется декоративной косметикой. Стремление измениться быстро прошло, да и теперь уже вспоминалось довольно забавным – но все же со стороны Лилиан, уже в четырнадцать вымахавшей в длинноногую блондинку на полголовы выше Хай Линдон, было одновременно смешно и горько слышать что-то подобное! - Да ты просто никак не уяснишь, что «быть взрослой» вовсе не обязано значить «быть похожей на Корнелию»! – ворчливо вмешался в разговор Кристофер. Лили снова вскинула голову, сверкая глазами из-под челки уже не с испугом, а почти с яростью. - А ты вообще лучше молчи! – сквозь зубы прошипела девочка. – Если твоей мечтой было вернуться в детство, чтобы «все снова было, как раньше», если тебе этого не хватало – то какого черта было самому все портить?! - Это я все портил? – опешил мальчишка. - Конечно! Это ведь тебя больше не устраивало со мной дружить! И сегодня ты вляпался в историю, потому что поверил какой-то кукле, лишь бы только не верить мне! - Несколько абсурдно звучало предположение, что кукла могла сама себя послать… И я все еще, кстати, не отказался бы от объяснения, что за чертовщина тут происходит! И почему на вас костюмы фей из мультика… - Мы вовсе не феи! И мультфильм вовсе не… Ф-ф! Прости, братец, но это не имеет смысла! – Ирма смущенно потеребила кудряшки. – Прежде, чем мы отведем тебя и всех этих потеряшек в полицию, мне все равно придется… как бы выразиться – промыть тебе мозги. - Что?! - Никто не должен знать, что магия, наша миссия Стражниц и иные миры существуют в действительности, а Вилл и так натворила ерунды с этой видеоигрой, а потом мультфильмом, но их, по крайней мере, никто не станет воспринимать всерьез… хоть что-то оправдывает ерунду в сценарии… - Хватит уже! – взгляд Вилл получился одновременно резким и виноватым. - Можем вместе придумать для тебя интересную историю! – сконфуженно продолжала Ирма. – Что это тебе удалось выбраться, например, из ангара, где держали запертых детей – и все спаслись благодаря тебе… Будешь все помнить, как приключение ничуть не хуже. Заодно выясним в полиции, все ли это пропавшие. - Нет. Я изучала сводки, не помню всех поименно, но количество точно не совпадает, – покачала головой вроде бы успокоившаяся Тарани. Стражницы переглянулись. - Эй, но я не понимаю, зачем менять память МНЕ! – к негодованию Кристофера уже явно примешался испуг. – И… ты так уже делала раньше?! - Нет. Надеялась, что и не придется… Судя по покусываемому краю нижней гуды, разговор давался Ирме все тяжелее и тяжелее. - Так не честно! Не честно просто вот так!.. - Хватит! – Стражница Воды махнула перед лицом брата ладонью, заставив смолкнуть почти на полуслове и замереть, бессмысленно глядя сквозь нее куда-то в пустоту. – Может, и не честно, но если ты ничего не будешь помнить, не будет и обидно. Я тебя слишком хорошо знаю, чтобы надеяться, что ты можешь быть в курсе и не влезешь поучаствовать уже по собственной инициативе, а постоянно от таких новостей просто рехнусь! И вам… – Ирма покосилась на Лили. – Придется все же объясниться потом в более подходящих времени и месте. Та только убито вздохнула. Остальным оставалось только уклончиво отводить взгляды. Конечно, когда Вилл решила признаться в их «тайной второй жизни» Мэтту после того, как тот стал свидетелем очередного нападения, а Корнелия Питеру – уже просто потому, что считала, что начинать отношения можно было только с полной честностью во всем, а Хай Линдон поступила так же, когда они с Эриком решили пожениться, тут могла решать только Ирма… Может, у Лилиан и была возможность возразить, но не похоже, чтобы девочка собиралась. - Ну что же, кажется, самого Кукловода мы все-таки упустили, если он вообще и был здесь! – отворачиваясь от брата, с преувеличенной деловой решимостью заговорила Ирма. – Путь Тара выяснит, нет ли в воспоминаниях этих детишек чего-нибудь полезного, прежде чем я заменю их на нашу легенду… еще придется подделать фальшивые улики, кажется, возле порта есть подходящие ангары, нам нужно изобразить словно там кого-то держали, я подброшу рабочим и сторожу пару смутных воспоминаний о чем-то подозрительном, а Вилл добавит «белых пятен» камерам слежения, чтобы проверка списала это на попытки что-то скрыть. Все как будто сложится в картину. Лили? Девочка недоверчиво повернула голову. - Работать с ангаром придется, в основном, тебе. Материальные предметы – это вотчина Стражницы Земли. Не волнуйся, мы объясним, что как делать. Права же, иногда мне кажется, что, не будь я в команде супергероев, из меня бы вышел идеальный преступник. Всегда знаешь, на что обратят внимание, если ты дочка полицейского… - И как это можно использовать при помощи магии? – ехидно уточнила Хай Линдон, которой в фальсификаторском плане совей роли не досталось, кажется, кандидатура для «объяснений» Лилиан всего необходимого сомнений не вызывала. - Магия всего лишь усиливает наши собственные таланты и умения! – важно отрезала подруга. – Не мешайте, мне еще надо как следует продумать детали легенды! - А ведь мы сами тоже опять ничего толком и не узнали… Кажется, оптимистичных ожиданий у Тары предстоящий ментальный допрос освобожденных детишек не вызывал. Но, если она помнит, с кого начались исчезновения, и – если он или она окажется среди освобожденных – может, это даст Стражницам какую-нибудь зацепку? Вилл тоже покачала головой. - Все, что нам удалось выяснить, что Нерисса, похоже, тут все-таки ни при чем. Хай Линдон поморщилась, вспоминая вылазку сперва в студию звукозаписи, а потом и загородную виллу. Вилл оказалась излишне самонадеянна в своей привычке «договариваться» с любой электроникой, но совершенно забыв, что способности у самой Нериссы аналогичные, хоть и с иным источником силы. В итоге «взломщицы» сами себя привели в ловушку и, если бы Нерисса и впрямь опять планировала бы что-то против них, то хотя бы попыталась этой невольной западней воспользоваться. Не факт, что могла справиться одна с троими, но Стражницы понятия не имели, насколько серьезной поддержкой были «подаренные» Твари и созданный самой Нериссой странный компьютер, охранная система которого так ловко перехитрила даже Вилл. Вряд ли самым паршивым воспоминанием в таком случае остался бы душный запах сигаретного дыма, в ауре которого и явилась ехидная старушенция. При всей крайней нелюбви Хай к табаку – далеко не самым паршивым! - Ты что, всерьез отнеслась в словам князя насчет нее? Не думаю, что Нерисса стала бы ждать подходящего момента столько лет. «Когда мы окажемся ослаблены» – произнести в присутствии Лилиан не получилось бы ни у одной из Стражниц. - Но он прав, ее… и мои – способности подходят для чего-то подобного. А Нерисса, к тому же, уже создавала существ из льда и из лавы. И одним из кошмаров был кукольный домик… ну, проверить было необходимо. Договорив, рыжеволосая Хранительница приглушенно скрипнула зубами. Хай Линдон тоже решила не добавлять ничего к пересказу, но, вообще-то, у бывшей Стражницы история вызвала по-детски восторженное любопытство и отвязаться от расспросов о подробностях было еще сложнее. Нерисса почему-то сразу решила, что куклы должны быть одержимы мстительной душой умершего или проклятьем, на что у Вилл было только два возможных объяснения: либо это все же собственные шутки ее предшественницы, либо «старая грымза» перечитала ужастиков. - Могли бы за мной заскочить, когда собирались на эту вылазку! – посетовала Тарани. – Может, мне бы удалось определить, не скрывает ли она чего-нибудь. Логики у Нериссы было, как в генераторе случайных чисел. Если Фобос мог кому-то угрожать, усматривая какую-то для себя выгоду, то сумасбродная волшебница вполне могла встать не с той ноги, когда полнолуние выпало на четверг. Не то, чтобы сама Хай Линдон была по жизни особенно логичной или рациональной, но с поправкой на сумасшествие такая непредсказуемость и вовсе не радовала. Ничего нельзя было гарантировать точно… - Остается только надеяться, что вы своим расспросом не навели ее на идею прикрыться уже происходящим. Кстати, вы спросили у Элион, обещание князя не использовать разумных существ для опытов без их реального добровольного согласия распространялось на всех или только ее подданных? Не нравится мне, что у него какие-то еще дела на Земле нарисовались… - Кому вообще может нравиться что-то, с ним связанное! - Ты за дуру-то не считай! – не уточнив, кого-то из них или Элион имеет в виду, возмутилась Хай Линдон. – Разумеется, на всех вообще. И добровольность прямо предполагала отсутствие чар, гипноза, шантажа и угроз с его стороны. Тарани помолчала, размышляя, но так и не нашла других спорных моментов. Воздушная волшебница мысленно поблагодарила судьбу за то, что учиться Тара предпочла все же на психолога, а не на юриста.
Непонятно как-то все в итоге получилось. Вроде и хорошо все закончилось: и Кристофера, и еще нескольких детей удалось спасти, а всем в итоге так паршиво. И, главное, столько опасались, что Лилиан, как новичок в волшебстве и в команде, сделает вдруг что-то не так – и что в итоге? Облажались сами же, «взрослые и опытные»! Только по чистому везению все хорошо и закончилось… Правильно Эрик считает, что, прежде чем за кого-то другого ответственность на себя брать, надо убедиться, что за свою-то собственную жизнь отвечаешь в полной мере. - А интересная асимметрия получилась! – чтобы как-то отвлечься, обратилась Хай Линдон к Лили, пристально изучая ее «обновленный» образ. – Не хочешь оставить, будет очень креативная прическа, я только поврежденные кончики обработаю, и… - Ну уж нет, тогда уж стриги коротко! – мрачно откликнулась малышка. – Хоть мешаться больше не будут… Поверить не могу, все это волшебство и – неужели нет такой магии, чтобы приколдовать волосы на место или хотя бы привести в нужный вид?! - Ну, Ирма может при помощи чар заставить всех… почти всех, думать, что что-то или кто-то выглядит иначе, но это, конечно, будет только иллюзия. - И как раз колдуны это наверняка умеют. – Вилл пожала плечами. – Если бы можно было спросить у Элион… - Пф, чего ж тогда сразу не у князя-то? – воздушная Стражница сдавленно хрюкнула под недоуменным взглядом Лилиан. – В вопросе ухода за прической у него наверняка экспертное мнение! - А вообще, разве Оракул не сказал, что магия Лили куда более широкого спектра, чем наше стихийное волшебство. – невольно прислушавшись к их разговору, отвлеклась от безмолвного «допроса» спасенных детей Тарани. – Наверняка, она способна не только копировать силы Корнелии, но и сама делать что-то такое, что никто больше из магов не способен, просто не знает – как. - Так почему бы не попытаться? – воодушевилась Хай Линдон. Поэкспериментировать со стрижкой Лилиан было интересно, но если девочка откроет какую-то новую магическую способность, да еще такую полезную, как восстановление уничтоженных вещей, это же еще лучше. Но вот сама Лили энтузиазма не поддержала, пробурчав, что такие эксперименты предпочтет ставить не над самой собой, а лучше и вовсе не над живыми людьми. Конечно, разумно было не рисковать совсем уж вслепую, но, наверное, если бы у самой Хай Линдон была такая возможность, она попыталась бы, не успев даже задуматься. Чем бы такое не закончилось… Да, даром что в команде появился кто-то на семь лет младше, но статус вечного ребенка в компании никуда от нее не делся! Не то чтобы это огорчало само по себе, но ведь и из-за этого тоже Хай так легко захватил иллюзорный мир кукольного садика. - Ладно… постараюсь не подходить к делу излишне творчески. Но у коротких стрижек тоже очень много стильных вариантов, посмотрим вместе, когда закончите вместе с Вилл и Ирмой подделывать улики.
Отправлено: 29.12.17 20:39. Заголовок: 33. Лилиан Питер в..
33. Лилиан
Питер вернулся всего за два дня до Рождества, причем без предупреждения и без звонка, просто возникнув в прихожей вечером, когда Корнелия и Лилиан были заняты елкой. Ну, то есть как – заняты, предпраздничная уборка и украшение дома, пока больше рядом никого не было, показалась сестрам неплохой возможностью оценить и отточить умения Лили в психокинезе. Ну… на самом деле Корнелия так посчитала, уведомив сестренку, какой ей выпал замечательный шанс совместить полезное с еще более полезным! Дело попахивало детской эксплуатацией, о чем Лилиан сразу же сообщила, но спорить и отказываться все равно не стала. Потому что двигать вещи силой мысли оказалось совсем не трудно, но вот выражалось это движение в ее случае в том, что все просто разлеталось в разные стороны. Пристально сосредоточиться на чем-то одном и заставить даже почти без зигзагов и синусоид лететь в нужном направлении – еще получалось, но по сравнению со способностью Корнелии, даже не глядя, заставить все почти моментально разлететься по местам, это как-то не впечатляло. Припоминая еще из детства, что любовь к порядку в старшей сестре сосуществовала с еще большей любовью к тому, чтобы наводил этот порядок кто-нибудь другой, Лили предположила, что именно бытовая лень и поспособствовала развитию подобной силы духа. А то и магия вообще так и пробудилась, особенно если верить словам самой Корнелии, что подобные фокусы у нее стали получаться первыми, еще даже до того, как Стражницы впервые подключились к силе Сердца Кондракара… вот что лень-то всемогущая порой делает! Что касается Лилиан, то в ходе уборки она не раз задумывалась о том, что куда проще и быстрее сделала бы все обычно, руками, пусть даже и в одиночку, а уроки магии только добавляли бестолковой возни. А вот наряжать елку и украшать комнату, с каждой новой попыткой заставляя неторопливо, как мыльные пузыри, полететь по воздуху все больше игрушек одновременно – это оказалось даже весело… ну, как раз до тех пор, пока неожиданно хлопнувшая дверь в прихожей не заставила в момент растерять всю сосредоточенность и украшения не разлетелись по гостиной беспорядочным вихрем, бесстрашно взрываясь осколками при столкновении со стенами или мебелью! - Лилиан! – сестрица с негодованием подскочила на диване и, мастерски выразив немедленное требование навести порядок одним только резким взглядом искоса, недовольно поплелась в прихожую. Лили отчего-то показалось, что напугаться и растеряться шум заставил Корнелию не меньше, чем ее саму, пусть всего и на несколько мгновений. Не то, что осенняя «мистическая паранойя» сестер особенно донимала: нельзя с детства жить с квартирным котом, а в особняк заселиться одновременно еще и с юным энергичным котенком – и при этом слишком уж много внимания обращать на всякие там таинственные шорохи и неожиданные стуки! Но сейчас-то Жози у них на виду пыталась ловить летающие шарики и гирлянды, а при резкой смене их движения пулей улетела куда-то за диван… - Мог хотя бы предупредить, что сегодня приезжаешь! – приглушенно долетевшее из коридора ворчание сестрицы заставило Лилиан сбросить, наконец, оторопь и тоже выглянуть из гостиной. - Я не знал, на какой из рейсов получится попасть, – Питер помахал ладонью над головой, пытаясь стряхнуть с темных кудрей снежинки, по большей части уже успевшие из белой пудры превратиться в мокрый блеск. – Лучше уж так, чем если бы позвонил, что приеду, но не успел! - А из аэропорта ты не догадался… - Пит! – прошмыгнув мимо сестры, Лили подпрыгнула и повисла у него на шее. Корнелия приглушенно, как-то по-кошачьи фыркнула, заставив девочку с запоздалым смущением осознать, что Питер-то, кажется, собирался в этот момент обнять свою чересчур ворчливую женушку. - Привет, мелкая, ¬– с вежливой улыбкой высвободившись, он неловко потрепал Лили по волосам. – Красивая стрижка! Остальные Стражницы остаток вечера потратили на такие же утверждения, когда Хай Линдон закончила возиться с опаленными волосами девочки, Лили даже постаралась сделать вид, что тоже так считает – Тарани и без того выглядела слишком уж виновато… но вот искренне им верить не получалось. С короткой стрижкой собственное лицо в зеркале сразу стало выглядеть еще моложе и ребячливее. И все-таки, когда такое говорил Питер, пусть и из чистой вежливости, не улыбнуться в ответ совершенно искренне было бы невозможно! - Может, скажешь мне, чем это вы таким тут заняты, что твою сестрицу напрягает, что я могу вернуться раньше ожидаемого? - Колдунством! – охотно ответила Лили, тут же получив по затылку щелбан от еще раз приглушенно фыркнувшей Корнелии. – Должна сказать, ты выбрал крайне удачное время, как только мы закончили уборку и почти уже закончили украшать дом! А еще у тебя теперь есть просто бесценная возможность – вместе с Нелей посмотреть на мою игру перед каникулами – меня все-таки перевели из запасных в основную команду! Пусть даже и произошло это по причине цепочки вовсе не радовавших событий! Хоть Стражницам и удалось освободить часть пропавших детей, в том волшебном саду оказались вовсе не все похищенные – другие «кукольные домики» еще только предстояло искать. Кристофер, как и говорила Ирма, забывший все о мистическом приключении, теперь по-прежнему дулся на Лилиан из-за куклы, относительно которой девочка даже ничего не могла объяснить. Вероятно, не очень-то повлияло и то, что и эта кукла тоже загадочным образом исчезла! А Лили и правда чувствовала себя виноватой перед ним, пусть и по другой причине… по сути, она предоставила Ирме решать, стирать Крису воспоминания или сохранить. Тогда казалось бесспорным, что более опытная Стражница, да к тому же – его собственная сестра и должна принимать это решение, но разве Лили не могла поддержать того, кого так долго считала лучшим другом? Меньше полугода назад, наверное, она бы до хрипоты спорила из одной солидарности с Крисом! Да и думать о том, что Корнелия точно так же не хотела бы, чтобы о магии и других мирах что-то знала сама Лили – так ли весомо тут мнение старших сестер, только и думающих, как бы отгородиться! - Что-то случилось? - Вспомнила про игру… и что немного нервничаю, вот и все. Знаете что! Я, наверное, поставлю чайник! Извини, что так оккупировали тебя прямо в прихожей. - Но Лили, мы собирались ужинать уже через… Не дослушав, девочка пулей пролетела через гостиную на кухню. Судя по ощущениям, кончики ушей сейчас должны были светиться сквозь обстриженные распушившиеся волосы не хуже рождественских фонариков, так к ним почему-то прилил жар. А ведь, если Питер вернулся, должно быть, ей стоит перебраться обратно к родителям до начала каникул – ну что может вообще быть нелепее, чем подростку жить в доме с молодой парой… Полутемная кухня, впрочем, заставила растерять спутавшиеся мысли и моментально охладиться, даже не переступив еще порог. Буквально: потому что задняя дверь почему-то оказалась распахнута и помещение успело заметно остыть по сравнению с гостиной и прихожей – но, разумеется, притормозить с приглушенным возгласом Лилиан заставило вовсе не это, а на долю секунды показавшийся и тут же растаявший в туманно-снежной мгле за окном человеческий силуэт. - Кто здесь? – уже в какой-то мере знакомо ощущая себя персонажем крайне низкопробного «ужастика», сердито спросила девочка, решительно направляясь к распахнутой двери и выглядывая на задний двор. Сумерки и снегопад встречали тишиной, так и призванной вызывать умиротворение. К сожалению, снега на земле было еще слишком мало, а из-за растущих возле дома деревьев скапливался он слишком неровно, чтобы по его состоянию быть точно уверенной в чьих-то следах на земле… или же, напротив, в полном отсутствии следов. Попытка спуститься с крыльца, прямо так, в домашней одежде, и оглядеться, ничего в этой идиллии зимнего пригорода не изменила. - Лилиан, что ты делаешь? Ну, ничего, кроме строгого подозрительного тона сестрицы, пожалуй! - А… Я? Мы, кажется, забыли захлопнуть дверь, я решила проверить, не выскочила ли Жози во двор, ну и… - Это чудище как раз сейчас пытается опробовать нашу елку в качестве когтедралки, так что возвращайся в дом немедленно, еще простудишься! Следует быть внимательнее с этой дверью, мы не для того топили котельную, чтобы все тут выстужать! - Так это я, по-твоему, оставила ее открытой? – возмутилась Лили, последний раз посещавшая кухню утром, во время завтрака, тогда как сама Корнелия пыталась что-то там приготовить считанные часы назад. - Ну, а кто это еще мог бы быть? – ничуть не возмутилась сестрица, а мысли сейчас были слишком заняты другими вопросами, чтобы сосредотачиваться на негодовании. К тому же на Корнелию такое и правда было бы непохоже. - Не знаю… кто угодно мог обойти наш дом, наверное, и открыть ее снаружи. Может, я вообще спугнула грабителя… или еще кого. Надо бы вообще держать запертой эту дурацкую дверь! Вот только в кино подобные мысли приходят героям обычно в том случае, если маньяк уже прячется где-то в доме! Судя по тому, как нахмурилась Неля, ей в голову тоже пришло что-то подобное. - Жду не дождусь, когда мы, наконец, сможем переехать в нормальную городскую квартиру! – выпалила Корнелия, развернувшись и встретившись взглядом с пришедшим за ними Питером. Какого-то там вора или даже маньяка двум волшебницам не имело смысла опасаться… наверное, не имело, а от таинственных проклятых кукол замки на дверях вряд ли бы сильно помогли, но иногда жизнь в пригородном коттедже и правда казалась излишне нервной. А что если кто-то из соседей увидел, как Лилиан тренировала свои магически способности? - Серьезно? – кажется, Питер все еще надеялся, что Корнелия привыкнет к дому и передумает. Учитывая, сколько эти двое уже вместе, он мог бы и не недооценивать так ее упрямство! - Даже и не знаю, что меня тут больше достало сильнее! Ну, по крайней мере… – Корнелия понизила голос и, глядя чуть в сторону, наконец-то сама обняла мужа, правда, при этом легонько тюкнув лбом ему в челюсть. – По крайней мере, ты вернулся. На месте Питера Лили непременно съязвила бы сейчас, что уж опасалась этого вовсе не услышать. В этом вся ее сестрица, все, хоть немного знающие Корнелию, понимали, как она скучала, пусть даже и не желая обсуждать это – и вот, когда Питер наконец-то здесь, встречать его почему-то понадобилось непременно ворчанием и придирками! Как будто небо рухнет, если Неля честно признается, как рада его видеть! Но на своем месте был сам Питер, которого прохладный поначалу прием нисколько не смутил - волну его собственного тепла легко могла ощутить не только Корнелия, но и наблюдавшая за их объятьями с расстояния в несколько шагов девочка. Лилиан нервно хихикнула, положив ладони на отчего-то вспыхнувшие щеки. – Я пойду прогуляюсь перед ужином, вы не беспокойтесь, если чуть-чуть опоздаю, хорошо? – продолжая что-то лепетать в этом духе, девочка поспешно вернулась в прихожую. Натягивая дубленку, Лили со странным чувством подумала, что и об ужине, и о ней тут вряд ли скоро вспомнят, прогуляться, наверное, следовало подольше. И остыть не помешает. С одной стороны, Лилиан действительно искренне восхищалась такой потрясающей парой, как ее сестра и Питер, с другой…
«Знать бы хоть, кого из них к кому я все-таки ревную…» Девочка скучающе вздохнула, прохаживаясь между заснеженными деревьями зимнего сада. Не зря все в один голос твердили ей, что надо жить своей жизнью, и у сестры были все причины с детства считать Лили надоедливой липучкой. Так оно, в конце концов, и было. Кому интересно, что малышка просто восхищалась Корнелией и оттого тянулась к ней. Оттого упрямо лезла в компанию девчонок гораздо старше себя, зачарованная невероятным взрослым миром, который открывался в этой компании, словно бы не было у нее своих собственных подруг. Понимала, конечно, что им-то с ней совсем не интересно, и все равно… Сверстники казались такими скучными, никого из них невозможно было представить ни верной подругой, которой доверяешь, как самой себе, ни парнем, в которого можно было бы влюбиться. Тот же Крис, хоть и старше самой Лилиан на целых полтора года, а мальчишка мальчишкой! Ирма, правда, убеждала девочку не судить строго, поскольку у мальчишек пик активности интеллектуального развития наступает года на три позже девчонок-сверстниц… Естественно, что четырнадцатилетним барышням нравились вовсе не гоняющие по крышам голубей одногодки, а парни взрослые и интересные из старших классов. Но ведь это не совсем то! «Совсем не то, когда тебе нравится совершенно взрослый и муж твоей сестры вдобавок!» – мысленно рыкнула Лили. Нельзя было сказать, будто девочка была влюблена в Питера. Совсем не была. Как рядом с Корнелией трудно было представить кого-то, кроме него, так и рядом с Питером просто не имела права быть ни одна женщина, кроме ее сестры. Нет, никаких взглядов на него самого у Лили не было… но Питер еще в детстве стал для Лилиан тем идеалом, к которому обязаны стремиться все потенциальные ухажеры. Красота, спокойная уверенность, великолепное чувство юмора, умение понять, поддержать в любой момент – всего этого сразу ни один мальчишка не тянул, и Лилиан все яснее осознавала, что через годик-другой придется ей понизить планочку. Это почти как на киноактера или еще какую-нибудь знаменитость равняться. Да и почему «как»? Питер, как восходящая звезда в баскетболе, не то, чтобы очень уж часто, но на обложках и экране мелькал, вызывая восхищение как у настоящих поклонников спорта, так и притворяющихся оными поклонниц симпатичных спортсменов. «И вот, в день накануне Рождества я здесь – не с родителями, не с друзьями, а здесь непонятно зачем!» И вообще с этим детским «тоже хочу ТАКОЕ» пора бы завязывать! Трудно было сказать, услышала ли девочка что-то постороннее, что-то помимо скрипа снега при собственных шагах, заметила какую-то тень или вообще ни во что не оформленное предчувствие словно кольнуло ее между лопаток – Лилиан резко обернулась. Смутная, но на этот раз вполне различимая с снежном мареве тень резко метнулась прочь, попытавшись скрыться в заснеженных зарослях шиповника, к слову сказать, почти ни снежинки с веток не стряхнув: маловероятно, чтобы это оказалось под силу какому-нибудь случайному прохожему или забредшему в их сад соседу. Поэтому Лилиан не стала дурным голосом орать «А ну СТОЙ!» и не ломанулась следом, а со снисходительной усмешкой вскинула руку. Сонные заросли под пушистым снежным покрывалом откликнулись не сразу, довольно вяло, но этого хватило, чтобы таинственный беглец запутался в них и, вполголоса выругавшись, растянулся во весь рост. На этот раз снег с ветвей все-таки осыпался, почти накрыв пришельца симпатичным сугробом. «На кого-то из слуг Кукольника тоже не похож, – отметила про себя девочка, подходя поближе, чтобы рассмотреть нарушителя спокойствия получше. – во всяком случае, раньше я не замечала, чтобы марионетки так выражались!» – Эй! Ты там в порядке? – осторожно позвала она. Сугроб тихо чертыхнулся и принял сидячее положение, явив из-под снежной шапки растрепанного и слегка поцарапанного (а чего он хотел от шиповника, интересно?) парня лет восемнадцати. – Из всех дурацких вопросов, что мне приходилось слышать в этом безумном мире… – ворчливо начал было он, но Лилиан тут же перехватила инициативу, возвысившись над сидящем в сугробе пришельцем и уперев рука в бока. – Какая жалость! А как тебе такой глупый вопрос: какого дьявола ты здесь ошиваешься? И даже не смей врать, что мимо проходил, это ведь ты нас пугаешь с самой осени. Ты что, извращенец? Маньяк?! Последний вопрос был больше риторическим, на маньяка это чучело походило меньше всего. Нет, Лилиан не была столь наивной, чтобы считать, будто все маньяки поголовно на маньяков похожи, но и в людях немного разбиралась. – Я никогда не вру! – оскорбился типус с таким искренним негодованием, что Лилиан хихикнула. Парень был… довольно обыкновенный. Симпатичный, со встрепанной шевелюрой каштанового цвета, припорошенной остатками снега, придающей легкое сходство с задиристым воробьем. Лицо очень открытое, вполне возможно, что он и правда не умеет врать – попадаются порой такие люди, обреченные из-за этого на амплуа хронических неудачников – если бы не упрямый подбородок, казавшееся бы почти детским, должно быть, из-за ясного до наивности взгляда зеленых глаз. Одет в джинсы и куртку, кажется, слегка пережеванные случайно встреченным бегемотом, интересно только, был ли сам парень в процессе жевания внутри этой одежды или уже после на себя это напялил? Пришелец какое-то время заторможено всматривался в лицо девочки и, все же сообразив, что над ним потешаются, кисло отмахнулся, отряхиваясь и явно намереваясь отбыть восвояси. – Куда?! – Лилиан щелкнула пальцами, заставив не до конца проснувшиеся колючки обвить его ноги довольно прочными путами, и едва не заставив несчастного снова полететь в сугроб лицом. – Ты не ответил на мой вопрос! Зачем ты нас пугал?! – Я понятия не имел, что вы испугались! – неохотно выдавил парень. – Не думал, что меня вообще заметят… Хозяева дома через дорогу живут здесь только летом, поэтому мне вроде как разрешили пожить здесь в обмен на то, чтобы я приглядывал, все ли в порядке. Но они приедут на праздники… Больше я вас не побеспокою. Это прозвучало так просто… Вспоминалась цитата из какого-то иностранного фильма про Аладдина, в котором все было вовсе не так, как во всем известном мультфильме: «Это у вас, женщин, какие-то клятвы, а у нас, джиннов, каждое слово – правда!» Таким простым словам хотелось верить больше, чем самым искренним обещаниям. – Да погоди ты! – кажется, тип успел освободиться и снова навострил лыжи куда-то свалить. – Ты кто такой вообще? – Лили! – долетел со стороны дома голос Корнелии. Обернувшись, девочка довольно смутно сквозь усилившийся снегопад и припорошенные снегом ветви зарослей различила зеленое пятно платья сестры. – Пойдем, наконец, ужинать. С кем ты разговариваешь, зайчонок? У собеседника Лилиан в этот момент стало ТАКОЕ лицо… – Я опять не нашла Жози, решила проверить, не выпустили ли ее случайно на улицу! – прикинув, что сестра должна видеть их еще хуже, откликнулась девочка. – Знаешь, найти белую кошку в заснеженном саду – почти то же самое, что черную в темном чулане! Подождете минутку? – Жозефина к обеду вперед нас всех прибежит! – весело сообщила Корнелия. – Да и в последний раз она была в гостиной, о чем я тебе, кстати, уже говорила. Возвращайся поскорее! Помахав сквозь густой снежный туман рукой, Неля ушла в крыльца в дом. – Кто я… – тихо повторил незнакомец, когда Лили снова обернулась к нему. – Понятия не имею! Периодически мне кажется, что меня на самом деле вообще никогда не существовало. Спасибо, что не стала выдавать, мне действительно очень-очень жаль, я понятия не имел, что вы заметите что-то… и тем более, испугаетесь, – еще тише добавил он, коротко пожав девочке руку и, прежде чем она успела что-то сообразить, растворился в снежной пелене. Настал черед Лили заторможено глазеть, понятия не имея, как следует на все это реагировать. Не похоже, чтобы чудик был одной из марионеток, в общество безупречных куколок он совершенно не вписывался, да и рука на ощупь не походила ни на пластик, ни на фарфор. Кому потребовалось бы воплощать настолько простой, хоть и симпатичный образ в куклу?
Отправлено: 29.12.17 20:40. Заголовок: 34. Питер Кук – Ты..
34. Питер Кук
– Ты не мог бы вести себя чуть сдержаннее, когда на нас смотрит Лили? – отвернувшись от мужа, Корнелия сосредоточенно возилась с рядами комнатных цветов, расставленных по многоярусной конструкции на подоконнике гостиной. – Не хуже меня видел, что ее это смущает! Обычно в ее руках ухитрялись зацветать даже случайно пророщенные зерна какой-нибудь крупы, но сейчас домашний цветник, наверное, из-за декабрьского времени с короткими световыми днями, выглядел все-таки менее роскошно, нежели обычно. Да еще и кошка продолжала время от времени свои диверсии в отношении растений, несмотря на все принятые меры, ухитряясь незаметно добираться до них и обгладывать некоторые стебли. Что характерно, специально для нее пророщенную «кошачью травку» Жози принципиально игнорировала. – Ее или тебя? Сомневаюсь, что современного подростка можно шокировать чем-то подобным? – Питер сидел на подлокотнике дивана, наблюдая за неторопливым ритуалом над цветочными горшками, поначалу с некоторой обидой подумав, что после долгого отсутствия вообще-то заслуживает и чуточку большего внимания, нежели зеленые веники, а Корнелия нарочно решила заняться цветами именно сейчас, предоставляя «подумать о своем поведении». Он по-прежнему не видел в своих словах абсолютно ничего, заслуживающего бы столь резкого порицания, поэтому, естественно, никакого приличествующего раскаяния не получилось. Но долго эта обида продержаться не смогла, так что теперь Питер почти с безмятежностью любовался женой, решив просто воспользоваться моментом, когда ее внимание сосредоточено на чем-то другом. Почему-то последнее время Корнелию стало чересчур уж легко смутить – в том числе и совершенно невинными, как ему казалось, вещами. Блондинка обернулась и, сурово поджав губы, погрозила мужу крошечным, почти как маникюрные ножницы, секатором для сухих стеблей и изжеванных кошкой до состояния мочалки побегов. – Мне не интересно, что там с какими-то абстрактными подростками! Хотя они даже хуже детей именно потому, что воображают при этом себя взрослыми, а взрослее от этого не становятся. Мы говорим о моей сестренке, и ты сам видел, как она отреагировала! Вбила себе в голову, будто она здесь лишняя и нам мешает! Лили и так вообразила, что должна переехать обратно к родителям еще до начала каникул. Стала бы она так внезапно срываться, если бы, как ты говоришь, подростков ничем нельзя было смутить? Да и вообще… – снова развернувшись к окну, Корнелия замерла, остановившись чуть вполоборота. – С твоей стороны было бы крайне любезно больше на чьих бы то ни было глазах меня не лапать. Я тоже соскучилась, но это же не… – Я тебя не лапал, а обнимал! – снова чуточку обидевшись, возразил Питер и резко привстал, притянув негромко охнувшую от неожиданности жену к себе. – И сейчас мы вдвоем, не так ли? Ну, вернее, можно все-таки сделать небольшое исключение, – очень тихо закончил он, все-таки положив руку ей на живот. Почти полностью накрыть его ладонью, как это было два месяца назад, уже не получалось… Не то, чтобы присутствие Лилиан смущало его самого, но провести рождественские каникулы с Корнелией вдвоем Питер уж точно не возражал, после месяцев разлуки уже и «домашние» каникулы, раз уж ее теперь смущает любая публика и предлагать совместные поездки куда-нибудь просто бессмысленно. Хорошо, если родителей – что его, что своих – будет подходящее настроение навестить. Корнелия глубоко вздохнула. – Знать бы еще, кого именно ты собираешься исключать! – уже без прежнего раздражения, хотя и с какой-то странной укоризной заметила она. – По-моему, без нее ты скучал сильнее, чем без меня! Сама уже почти чувствую себя третьей-лишней! Мог бы хоть при разговоре в лицо смотреть, а не… Высвободив одну руку, Корнелия несколько секунд поколебалась, держа изящную ладонь на весу, а потом все-таки положила поверх его ладони. – Ну, что ты еще опять выдумала? Я, знаешь ли, всегда смотрю на тебя целиком, а не анализируя по составляющим. И… ну, просто… – Ладно, не обращай внимания, – чуточку развернувшись в его объятьях, Корнелия почти уткнулась лицом в его волосы. – я сама себя, вроде, каждый день вижу, а все равно то и дело… несколько поражаюсь. А тебя не было столько времени и… Поскольку она все еще стояла, а Питер сидел – из-за несколько опрометчиво выбранного места не имея возможности сразу подвинуться, чтобы устроить жену рядом, деликатно «в лицо смотреть, а не…» оказалось несколько затруднительно. По крайней мере, обладая типичной для большинства мулатов орехово-смуглой кожей, можно краснеть в свое удовольствие, не опасаясь, что это заметят и как-нибудь остроумно откомментируют. Все-таки передвинувшись с подлокотника непосредственно на диван, Питер мягко потянул жену следом, усадив ее себе на колени, чтобы, следуя недавнему замечанию, сосредоточить-таки внимание на лице. – Ты такая красивая... – непонятно зачем констатировал он, кончиками пальцев поглаживая ее скулы и щеки. Наверное, ему хотелось бы сказать, что даже никогда раньше она не выглядела так восхитительно, но Питер слишком хорошо понимал, что для самой Корнелии эти совершенно искренние слова все равно прозвучат разве что попыткой утешения, если вообще не будут восприняты как издевательство. Даже на максимально «отредактированное» замечание блондинка улыбнулась с какой-то немного грустной снисходительностью. – Я не в настроении с тобой опять спорить, тем более, это явно бесполезное занятие! – насмешливо мотнула она головой. – Во всем остальном ты всегда старалась быть весьма объективной, и откуда только вдруг взялась подобная тяга к преувеличениям? – покачав головой, посетовал Питер. – Преувеличением, да? Ну… неплохо, конечно, если со стороны тебе действительно кажется, будто я преувеличиваю! В последних словах обида получилась настолько наигранной, что Питер рассмеялся. – Можно бестактный вопрос? Последний, обещаю. – Насколько бестактный? – Ты теперь так уверенно говоришь «она»… Не то, чтобы это не было слышать гораздо приятнее, ведь раньше Корнелия вообще не могла думать и говорить о ребенке как о «ком-то», а не просто своем состоянии или даже почти болезни. Вероятно, и правда требовалось время просто чтобы обжиться с этой мыслью. – А. Гадалка нагадала! – усмехнулась каким-то своим мыслям блондинка. – Я действительно не интересовалась заранее, просто так получилось. А ты хотел мальчика, да? – Почему ты так решила? – А все мужчины обычно хотят. – Чепуха какая! Я бы никогда… как-то некрасиво здесь звучит «не имеет значения» – как будто безразличие, но не это же на самом деле важно. Я поэтому и не настаивал, когда ты не захотела спрашивать. – Правда? А я думала, потому что решил ради сохранения остатков нервов потакать даже откровенным капризам… Поймав ее руку за запястье, Питер прижал ее к губам, вдыхая слегка отдающий какими-то цветами – не духами с цветочным ароматом, а именно цветами – и травами запах кожи на тыльной стороне ладони. Он был бы просто счастлив, действительно получив бы возможность потакать ее капризам – хотя бы время от времени. Но... не то, чтобы Корнелия склонна была молчать о том, что ее не устраивает, скорее даже наоборот, но вот чего было почти невозможно добиться, так это признания, что он мог бы для нее сделать. Иногда ему казалось, будто она по непонятным причинам боится чересчур полагаться на кого бы то ни было. Или просто – слишком многого ждать. – Неля, – выпрямившись рядом и обняв жену за плечи, Питер склонился губами к самому ее уху. – Лилиан не ребенок. Ты, разумеется, будешь всю жизнь считать ее именно младшей, у меня тоже есть сестра, я прекрасно понимаю твое отношение. Но ты гораздо большую услугу окажешь Лили, если будешь ее поддерживать, а не пытаться постоянно уберегать от всего подряд. Ты и сама это прекрасно понимаешь! Надо же, ему даже удалось вернуться к первоначальной теме разговора. Конечно, с риском снова расстроить Корнелию, но… бывали вещи, о которых следовало все-таки говорить прямо. – Я беспокоюсь не только за Лили. Я… самое отвратительное, пожалуй, чувство на свете, когда никому ничем не можешь помочь, когда все, что остается – просто надеяться ждать какого-нибудь благополучного завершения. Любые трудности, которые приходится преодолевать – это не так страшно, как невозможность вообще что-либо сделать! Ненавижу чувствовать себя беспомощной… – Никто не в состоянии контролировать абсолютно все, странно, если тебе не приходилось понимать это раньше. – Приходилось! Именно поэтому – терпеть подобное не могу. Только не начинай еще и ты обо все этом доверии к миру, невозможности ответственности за все… и всем таком прочем, ладно? Я сама это знаю, но с чувствами-то этим знанием ничего не поделаешь. – Насчет всего мира не знаю. Но сестре ты могла бы и доверять несколько больше. Она умная девочка, ты сама это знаешь. - Знаю… – без всякой, впрочем, уверенности в тоне, вздохнула Корнелия, отвечая не столько Питеру, сколько каким-то собственным мыслям. – Если ты не против помочь накрыть на стол, я бы вышла и посмотрела, как далеко эта умная девочка от нас решила сбежать. - Не против. Но я сам мог бы… - И… Они неловко смолкли одновременно, какое-то время вопросительно глядя друг на друга в ожидании продолжения. - Раз уж мы все равно будем заранее это обсуждать, как ты относишься к имени Элен?
Последние учебные дни пролетели в такой кипучей атмосфере, что трудно было хоть о чем-то задумываться. Родители, конечно, не возражали бы, если бы вдруг Крис решил немного отдохнуть от школы, оправившись от попытки похищения, но, наверное, как никогда до или после в своей жизни он действительно хотел как можно быстрее вернуться в школу! Так, что даже предстоящие рождественские каникулы не вызывали обычного восторга – надо же было им так неудачно подкрасться именно тогда, когда Кристофер и Вильям стали самыми популярными учениками шеффилдской школы! Уже не один десяток раз приходилось рассказывать историю своего чудесного спасения благодаря храбрости, находчивости и, может быть, чуточку преувеличенному героизму. Самую малость, ведь нельзя было сказать с уверенностью, чтобы Крис сказал хоть кому-то неправду! Настоящие воспоминания о произошедшем были поначалу слегка расплывчатыми, приобретая детали и краски с каждым следующим пересказом – психолог из полиции объяснила это последствиями пережитого шока, и проще всего было с ней согласится, хотя подавленным или испуганным парень себя и не ощущал. Скорее, потрясенным и как будто слегка разочарованным, точно не совсем понимая, чем именно… Ведь он стал всеобщим героем! Именно ему удалось организовать остальных жертв похищения, когда они все очнулись в том странном портовом контейнере, ему удалось помочь всем выбраться наружу, а значит, по сути, спасти всех, включая Билли, который тоже оказался в центре внимания, но все-таки немного на менее лестной роли. Пусть Кристофер без устали повторял бы, что в одиночку, не встретив друга среди других пленников, у него, конечно же, ничего не получилось бы… Но все же было что-то чертовски приятное в том, что получилось – именно у него. К сожалению, расследования, допросы и слежка за портовыми доками, где был обнаружен контейнер, ни к чему не привели, так что о том, кто их похитители, так и осталось загадкой. Крис очень хотел бы помочь в расследовании – тем более, хотел бы помочь в этом отцу, но то, как он, собственно, оказался среди пленников, так и осталось наиболее смутным из воспоминаний. Не только в его случае. Наверное, детей и подростков отравляли каким-нибудь газом или испарениями, в плену они уже просто просыпались, а произошедшее до того никак не желало складываться в картину, единственным «общим моментом» у большинства похищенных были зыбкие воспоминания о какой-то девочке, похожей на куколку. Возраст, цвет локонов и глаз, как и детали внешности могли разниться в воспоминаниях других пленников, но как таковую «куколку» упоминали почти все, кто смог хоть что-то вспомнить. Милашка в старомодном платье просила других детей о помощи или предлагала поиграть, покачаться с ней на качелях, кому-то говорила, что потерялась… Кристофер не был стопроцентно уверен, что именно он видел, тем более, что воспоминания смешались с мутным бредовым сном про осенний сад с фруктовыми деревьями и встрече с феями, среди которых почему-то была его сестра Ирма и Лилиан! Если бы отец не упомянул о том, что говорили другие похищенные дети, если бы не разговоры с Вилли – скорее всего, Кристофер и девочку ту странную бы принял за часть сна. Она же была копией куклы, подаренной Лили… Томас предположил, что похитители, вероятно, используют ребенка, выглядящего максимально мило и безобидно, в качестве «подсадной утки» Но пока что и это ни к чему расследование не вывело. Только всех детей и подростков строго предупредили тут же сообщать взрослым о незнакомых кажущихся одинокими сверстниках и даже малышах. А ведь судьба других похищенных так и осталась пока неизвестной! За всей этой шумихой Кристофер далеко не сразу обратил внимание на то, что с Лилиан они больше так ни разу и не заговорили. А когда все-таки стал вспоминать, невольно захлестывало обиженное раздражение за все ее странное поведение еще с осени, и каждый раз парень говорил себе, что это ей стоит сожалеть и мечтать помириться с ним теперь, когда Крис стал практически звездой в школе! Но виделись они только на тренировках хоккейной команды, когда было не до разглядывания и не до разговоров, вот и обменялись за все то время разве что парой общих фраз об игре. Билли в команду пока не вернулся – он провел в плену больше времени и нуждался в большем количестве времени и для того, чтобы удостовериться, что с ним все в порядке, так что Лилиан так и осталась в основном составе команды. Но – ей же хуже! Крис и раньше-то не жаловался на свое обаяние, а теперь половина старшеклассниц мечтала бы привлечь его внимание! Даже немного странно ловить себя на мысли, что общество Марлы, которая даже оказавшись вполне симпатичной после избавления от жутких очков и нелепых шмоток, но все же оставалась далека от первой школьной красавицы, казалось предпочтительнее любой из его новых поклонниц. В день игры было и вовсе уже не до отвлеченных размышлений. Когда к тебе приковано всеобщее внимание, это чертовски льстит, но и проявлять себя во всем следует с осознанием, что именно на тебя обратит внимание каждый. Кого-то такое могло просто свести с ума боязнью не оправдать ожиданий, но Крису всего лишь потребовалось сосредоточиться! Впервые зацепить вниманием Лили удалось лишь в самую кульминацию игры – когда всех защитников команде противника удалось заблокировать, не позволяя встать на пути очередного выпада, именно ей невероятным прыжком, словно в лунной невесомости, удалось перемахнуть через подставленные клюшки и пытающихся сомкнуть ряды противников, и, развернувшись в своем полете, «лицом к лицу» встретить уже летящую к воротам шайбу. Потрясенное мгновение тишины, сменившееся воодушевленным ревом как на поле, так и трибунах, захватило всех – естественно, Кристофер не мог бы этого не заметить. Он, конечно, видел все эти «полеты» девчонок, когда Лили еще занималась фигурным катанием, но выполнялось такое на других коньках и уж точно не в тяжелой хоккейной амуниции! Можно было подумать, что Лилиан каким-то образом и впрямь на несколько секунд ослабила земное притяжение! Не то, чтобы этот зрелищный ход стал ключевым моментом игры, в хоккее победы достигает команда как единое целое, а не кто-то один, да и направленный удар, возможно, и без вмешательства Лили мог бы отбить сам вратарь – но момент был не подходящий, чтобы об этом задумываться. Тем более, если матч завершился победой – ничего другого Кристофер, естественно, не ожидал, а полет Лилиан привлек именно к ней потрясенные внимание в последние минуты. - Ничего себе! – от накала игры на время позабыв свое высокомерное решение, завопил Кристофер, когда команда гуськом сходила с поля и со смесью усталости и восторга стягивала шлемы. Даже открыв личико, запыхавшаяся девочка с широко распахнутыми, лихорадочно сияющими глазищами и безумно взлохматившимися под шлемом коротко обрезанными волосами, не особенно-то выделялась среди таких же взъерошенных мальчишек. – Что это, по-твоему, было? - Двойной риттбергер без раскрутки… – похоже, Лили, еще не отошедшей от захлестнувшего азарта, сейчас тоже недосуг было вспоминать о своих принятых в последнее время странностях. – А раньше не получалось! Потом их разбросало по раздевалкам, но Кристофер твердо решил сразу после непременно выяснить, какая муха в последнее время укусила его подругу. Ведь это он на нее сердился – со всеми на то основаниями и готовностью в любой момент великодушно простить, но нет же, без всякой логики Лили вела себя так, будто это она чем-то на него обижена, и избегала Криса вместо естественных попыток все уладить. Однако, когда к восторженной компании принимающих поздравления сокомандников, присоединилась переодевшаяся и причесавшаяся Лилиан, а Крис решительно направился к ней, решив пользоваться периодом после игры, пока подруга выглядит почти по-прежнему нормальной, сказать друг другу ни слова они не успели. - Марла! – бросив взгляд мимо Кристофера, воскликнула Лили… как будто бы тоже собиравшаяся поначалу что-то ему сказать. – Что… что случилось? Крис обернулся. В паре шагов позади него стояла, сконфуженно избегая встречаться с ними взглядом, девочка с тонкими черными косичками, в тяжелых очках и слишком мешковатой одежде не по размеру… в общем говоря, Марла – в точности такая же, какой она была еще месяца три назад, до того, как они с Лили вдруг отчего-то стали закадычными подружками. - Ничего не случилось, – нервно покусывая губы, выдавила она. - Тогда почему ты… ну, снова так оделась? – не сразу подобрала уклончиво-тактичную формулировку блондинка. – И… ну… - Потому что это мое! – неожиданно резко встречая взгляд, отвердевшим голосом ответила Марла. – Потому что это – я. Мне жаль, если вам это не нравится, но ничего с этим поделать я все равно не могу! Извини… я знаю, ты хотела помочь, и подруги твоей старшей сестры тоже. И… – снова ставший неуверенным взгляд сквозь очки переместился на Кристофера. – Мне правда очень жаль. - Но… но… ты можешь сказать, в чем проблема? Крис абсолютно ничего не понимал, а вот Лилиан словно рухнула с только что сиявшей вершины триумфа почти в отчаяние. - Наверное, во мне. Я… я правда тебе благодарна, но так нельзя жить. В этих красивых нарядах просто кошмарно холодно, я не знаю, как все их носят… и можно сойти с ума, если постоянно думать о том, что нельзя прикоснуться в своему лицу, к глазам – чтобы не размазать косметику. Невозможно отвлечься ни на секунду, невозможно задуматься о чем-то своем, от всего этого так невыносимо устаешь! Я уже начала ловить себя на мысли, что мне не хочется приходить в школу, никого не хочется видеть, ни с кем разговаривать… даже с вами проводить время стало как под постоянным прицелом! И я устала тратить столько времени на все, что мне неинтересно. Вы… вы оба мне нравитесь, но если я должна быть не я, чтобы дружить с вами – то лучше не обманываться, все равно вы общаетесь не со мной. - Не понимаю, о чем ты говоришь! – почти с болью воскликнула Лилиан. – Никто тебя на заставлял становиться или притворяться другим человеком. Это же все… всего лишь другая одежда! Чтобы ты – именно ты, прежняя и настоящая, просто могла… Просто могла… ну… - Больше нравиться людям? – горько подсказала Марла. – Кажется, настоящей мне это не особенно подходит. Поначалу это было увлекательно, но я действительно устала. А если людям не нравлюсь я сама, то зачем стремиться, чтобы им понравилась моя одежда? Прямо как у Ходжи Насреддина – оказывать почет халату? - Если это просто с непривычки… - Я не обязана к такому привыкать, а ни малейшего желания не имею. Ты можешь сказать, какой во всем этом смысл? Повисло короткое молчание. Потом Лилиан с задрожавшими губами шагнула вперед, взяв Марлу за руки. - П… прости меня. Пожалуйста, я вовсе не этого… я не это имела в виду! Никогда! Конечно же, я хотела дружить именно с тобой, а теперь тем более, наверное, лучше всех знаю, что ты замечательная! Я думала… что остальным просто можно помочь, чтобы они заметили, думала… Обе девочки как-то настороженно бросили синхронные взгляды на так и стоящего дурак-дураком Кристофера. - Думала, что так для всех нас будет лу-учше! - Говорю же, я не в чем тебя не обвиняю… - Но… я виновата! Ты даже не представляешь… вы не представляете!.. - Марла, прости пожалуйста! – наконец заставил себя подать голос Кристофер и схватил Лилиан за запястье. – Украду твою подружку буквально на пару слов, пока я не свихнулся от этих откровений девчоночьего сверхразума, будто человека собой шмотки и прическа делают и при переодевании личность требуется менять! - Не делают, а отражают. И это довольно глупо, когда одно другому не соответствует. Конечно… я. Мне правда жаль, что Лили все восприняла с таким участием, вовсе не хотела быть неблагодарной. Крис решительно утянул тихо всхлипывающую подругу, протолкавшись среди остальных сокомандников и явившихся поздравить их друзей, в относительно безлюдный коридор. - Ничего не хочешь мне объяснить? Это я, что ли, те «все», которым ты пыталась впарить Марлу «попрезентабельнее»?! - В смысле? – Лили хлопнула намокшими глазами. – Я… я просто заметила, что ты ей нравишься, вот и подумала, что если бы ты сам смог посмотреть на нее иначе, это бы, ну, все исправило. Для нас всех… я даже не задумывалась, что ее использую, или что… Я такая глупая! Думала, что помогаю… Вообразила себя феей-крестной из сказки, а сама больше оказалась похожа на ведьму, выкинувшую Русалочку из родной среды обитания туда, где каждый шаг делать больно! - Я говорю сейчас не о Марле. Как… с чего тебе вообще пришло в голову с кем-то меня сосватывать? Ты поэтому чудишь с самой осени, и на себя совершенно не похожа?! Ну не считая новой прически… Он попытался улыбнуться, чтобы разрядить обстановку, но Лилиан только сильнее затрясло. - Ты первый начал вести себя странно! – сжав кулаки, напомнила она. – Если ты на самом деле хотел, чтобы все оставалось по-прежнему, то для чего было все портить? - Портить? - Да! Это же ты заявил, будто хочешь со мной встречаться… - Это тут при чем? - Значит, больше не хочешь со мной дружить! Я не сделала ничего… мне всегда казалось… неужели одно только взросление должно все перечеркивать?! Кристофер закрыл глаза и мысленно досчитал до десяти. Видимо, дело было в той самой легендарной «женской логике», о которой никто ничего не знал, но о которой требовалось помнить, чтобы просто не сломать мозги, пытаясь понять рассуждения какой-нибудь девчонки. Вот только за Лилиан раньше ничего похожего не замечалось, а они столько лет уже были знакомы. - Слушай. Я даже не знаю, как все это должно прозвучать… Я предложил тебе встречаться не потому, что наша дружба для меня ничего не значит – как ты вообще могла такое подумать? Я именно поэтому и предложил. Я думал… столько девочек, которые мне нравились, так быстро потом надоедали… или даже иногда я первый им надоедал, или мы ссорились из-за каких-то глупостей, или… не знаю! А с тобой мы общались столько лет, всегда друг друга понимали, всегда честно были друг другу интересны, а даже если и ссорились, то только на время. Понял, что к тебе всегда относился по особенному… - Ты относился ко мне по особенному, потому что относился как к другу. Теперь решил, что я просто одна из девочек – и мы теперь тоже ссоримся из-за ерунды! - Я ведь только что сказал, что не «просто», а как раз поэтому!.. Ы-ы! Что это за правило какое-то дурацкое, что пока дружишь, можно быть нормальным человеком, но «как девочка» надо выдумывать себе все эти девчоночьи странности?! Вы все так специально притворяетесь, что ли? И… черт побери, Лили, почему ты именно тогда сразу просто не ответила «нет»? Почему сразу все это не сказала… как бы непонятно все это ни было! Не объяснить, если тебе нравится кто-то еще… тот Микаэлас или… - Маки? Я впервые его встретила на Хэллоуин и через пару дней он уехал, он тут уж точно ни при чем! Я… я не хотела, чтобы ты на меня злился. Парни почему-то считают себя униженными, когда им говорят, что дорожат их дружбой и не хотят все портить. Словно бы считают, что дружба – это всего лишь этап завоевания доверия… - Что это за парни такие, абстрактные из женских журнальчиков, что ли? Ты знаешь меня столько лет и не знала, что я не буду вести себя по-идиотски?! - Все те годы, что я тебя знала, ты и не вел себя как парень – ну, со мной, по крайней мере. И ты все равно злишься! Раньше… - Да, черт побери, это злит, когда ты почти все полугодие, ничего не объяснив, ведешь себя странно, избегаешь меня, плетешь какие-то интриги, пытаясь переключить мое внимание на какую-то еще девочку… Я что, должен был из-за этого просто забыть, о чем мы с тобой разговаривали? И… серьезно? Ты из Марлы взялась делать принцессу? Даже не знаю… - Она милая, – вроде бы, перестав психовать, Лилиан вздохнула. – Парни так презрительно говорят насчет того, что там девочки воображают об одежде, а на самом деле руководствуются общим впечатлением, на которое эта одежда и влияет – ты ведь даже не замечал, что она на самом деле симпатичная! - Да сколько угодно симпатичная, но ты не можешь решать за других! - Я же сказала, мне стыдно… - Только перед Марлой, или передо мной тоже? – Крис с гримасой бесконечного терпения выдохнул. – Ладно. Дело не в этом. Мы всегда доверяли друг другу, всегда говорили начистоту… и несколько обидные вещи, помнится, тоже. Может, это ты сама больше не хочешь дружить со мной, раз боишься даже быть искренней? С чего вообще тут должно быть противоречие, можно же оставаться друзьями, и, ну, друг другу при этом нравиться? Когда людей связывает больше, чем что-то одно? - Но как только ты об этом заговорил, сразу стало понятно, что у каждого из нас есть сторона, о которой, будучи друзьями, мы понятия не имели. Прости меня. Я действительно слишком трусила, чтобы сразу заговорить напрямую, а в результате все сделала только хуже и перед тобой я действительно виновата не меньше, чем перед Марлой. Наверное, проблема как раз в желании вернуться в прошлое, в воспоминания, где просто никогда не сталкиваться с новыми проблемами, чтобы не думать о них. Но теперь мы не можем делать вид, будто того разговора… и этого… и почти всего учебного полугодия просто не было. Корнели говорит, что жизнь нужно оценивать, исходя из реальности, а не того, что могло бы быть иначе, если в прошлом избежать какой-то ошибки, принять другое решение, избежать проблемы… ведь тогда получится, что и ты сама с другим жизненным опытом будешь не ты сама, какая ты есть – и все это просто не будет иметь смысла. Я не особенно понимала, что это значит… Чего Крис действительно не понимал, так это почему все темы разговора должны непременно приводить к Корнелии! - Эм… Ну, допустим. Мы помним, что было все, что было. Знаем то, что теперь знаем. Но Марле же это не помешало в итоге решить, что ее прежняя жизнь нравится ей больше, даже если тогда казалось, будто чего-то не хватает. Значит, и нам ничего не мешает, узнав другие варианты, просто вернуться к старой дружбе ничего не забывая? Теперь я уже сожалею, что заговорил об этом. - Не стоит! То есть… если бы ты не спросил, то продолжал бы об этом думать, верно. Извини, Крис, ты сейчас, конечно прав… но я пытаюсь понять, кто такая теперяшняя я, а все эти разговоры о том, как мне подходит старая прическа и как здорово было бы вернуть старую дружбу – не помогают. Даже в команде я просто заместитель, просто исполняю обязанности… - После того, как ты сегодня проявила себя на игре, думаю, многие захотят, чтобы ты осталась в команде постоянно! Разве тебе было не веселее играть с нами, чем заниматься всеми этими танцами на льду? Может, это и есть твое настоящее место, а временная возможность заменить кого-то была просто чтобы понять это? - На игре? – рассеяно переспросила Лилиан. – Да… Наверное, я и сама была бы рада остаться и играть с вами дальше. Но дело не только в хоккее… - Да в чем угодно! – быстро вернув растерянную было уверенность, отрезал Крис. – Я давно заметил, что стоит тебе отвлечься от попыток быть в чем-то не хуже твоей сестрицы, как обнаруживаются вещи, в которых ты гораздо лучше, те, где ты способна гораздо на большее, чем она!
Отправлено: 29.12.17 20:42. Заголовок: 36. Тарани Не то, ..
36. Тарани
Не то, чтобы в этом году впервые они не собирались на Рождество все вместе, Питер и раньше по вполне понятным причинам предпочитал проводить праздник с Корнелией, а сейчас, после долгой поездки, это желание в особенной степени можно было понять. Но маму оно все равно задевало, несмотря даже на обещание навестить их во время праздничных каникул. Наверное, даже больше задевало, чем раньше. Тереза объясняла это тем, что родные соскучились без Питера ничуть не меньше, но, кажется, все-таки дело было в том, что вместо того, чтобы начать считать частью своей семьи невестку, вместо этого приходилось признать, что теперь они – не в той же мере семья для сына. Для Тары не было секретом, что поначалу мама вообще отнеслась довольно скептически к женитьбе Питера. Именно потому, что все они были… такими, какими были. Что, если бы Корнелия и решила отмечать Рождество с родителями и сестренкой – то со своими собственными, а никак не мужа. Потому что в паре уважалась, если можно так выразиться, чужая самобытность – когда можно провести отпуск по отдельности, если у них разные вкусы к отдыху и путешествиям, вместо того, чтобы по очереди «уступать» и отправляться в поездку, интересную кому-то одному, лишь бы вместе. Когда отношения не должны нарушать собственных стремлений и амбиций. Терезе это казалось слишком «холодным», для нее такие отношения были не новой семьей, а просто длинным романом, когда оба человека просто еще слишком молоды, чтобы посвящать свою жизнь друг другу по-настоящему… И, наверное, подсознательно ожидала, что все станет иначе, когда они все-таки решили завести ребенка. Долгий отъезд Питера вполне ясно продемонстрировал, что никакого «иначе» Корнелия не хочет – вот и испытывала Тереза к их отношениям еще большую неодобрительность, чем раньше. Тарани, хоть и была уже вполне взрослой, а все равно чувствовала себя очень неуютно, сталкиваясь с таким неодобрением, Питер относился к этому проще, еще с детства, хотя раньше и уступал маме, привычно избегая конфликтов, а вот Корнелию такое не беспокоило вовсе. Кажется, в этом тоже была некоторая проблема… Но что тут Тарани могла поделать? Даже папа не знал, как избавить семейные посиделки на Рождество от неизбежной темы всего этого разочарования и недовольства, то и дело всплывающего даже в самых отвлеченных разговорах. Нельзя ведь сказать, что Тереза относилась к Корнелии с неприязнью. Она, разумеется, готова была принять в семью любую девушку, которую Питер бы выбрал, принять практически как еще одного собственного ребенка, но – как-то по умолчанию предполагая, что на собственных условиях и представлениях о семейной жизни, а вовсе не отпускать, как получилось, из семьи сына туда, где теперь складывались совсем другие традиции. Она, в общем-то, воспитала в Питере достаточную покладистость, при этом совсем не ожидая, что для какой-то другой женщины, которая вовсе не будет с ней заодно. А иногда даже наоборот. Поэтому теперь привычка Пита избегать споров и конфликтов Терезу начала раздражать, ей начало казаться, что любое отдаление взрослого сына от них теперь «на совести» именно невестки! А поскольку ни Питера, ни Корнелии не было под прицелом выраженного неодобрения – если бы Тару кто-то спросил, она бы предположила, что именно поэтому брат и стал держаться от родственников подальше, даже ему явно было некомфортно под этим неодобрением постоянно – рано или поздно оно неизбежно выплеснулось бы по доступному каналу. - Надеюсь, ты сама не собираешься так же обосабливаться, когда, наконец, вступишь с кем-нибудь в отношения! – словно бы риторически бросила Тереза, когда Тарани помогала ей с предпраздничной возней на кухне. – У всех своя жизнь… целый год у всех своя жизнь, но разве Рождество не существует, чтобы собраться хоть ненадолго со всеми родными? Тем более, учитывая, что твоего брата не было в городе на день Благодарения! - Эм… я как-то так далеко не заглядывала, – честно попыталась увильнуть Тарани. Она понятия не имела, будут ли у нее такие «отношения» и как этот предполагаемый человек может относиться к встречам с родственниками. - Не так уж и далеко. Похвально твое стремление учиться и развиваться, но через пару-тройку лет можно уже будет задуматься о том, чтобы связать свою жизнь с кем-то, а ты, похоже, не находишь времени даже встречаться с кем-то. Надо же! Меньше десяти лет назад маму глубоко шокировало, что Тара может отвлекаться от учебы и «саморазвития» для подобных вещей. Если бы не чистое стечение обстоятельств в ее жизни, наверное, девушка до сих пор не имела бы понятия, как и зачем вообще завязывать романтические знакомства, потому как люди вокруг странным образом отличались от описания людей и отношений в книгах. Несмотря даже на то, что благодаря домашней библиотеке отца Тарани знала значительно больше сверстников о теории человеческих взаимоотношений и, как ей тогда казалось, меньше других девочек испытывала романтических иллюзий. А теперь вдруг – оказывается! Словно бы ей забот с начинающейся в новом году педагогической практикой недостаточно. - Вот через пару-тройку лет и посмотрим. В детстве неконфликтность и послушание Питера считалось педагогическим достижением, теперь те же качества критикуются, поскольку жена им якобы может помыкать – хотя, если откровенно, дело скорее в том, что помыкать больше не может сама Тереза. В детстве Тарани полагалось прилежно сосредоточиться только на учебе, но и это в итоге оказалось тоже плохо. Маму беспокоило, что Тарани недостаточно умеет вписываться в социум – но когда у нее все же появились подруги, они оказались не такими, как было «нужно», счастливым исключением почему-то стала только Вилл. Что ж, надо, наверное, было ожидать, что и вопрос интереса к мальчикам однажды перевернет пластинку! - Почему ты никогда ничего о себе не рассказываешь? Если у тебя какие-то проблемы, стоило бы больше доверять родителям, в конце концов, попросить совета. - Эм… потому что ты терпеть не могла Найджела и постоянно злилась из-за того, что я встречалась с ним в старших классах? - Этот мальчишка был хулиганом, кроме того, он – аморфный человек без всяких собственных убеждений и ценностей! Только из-за этого они и изменился, когда влияние школьной шайки сменилось твоим, но такому не следовало бы доверять. Ты знаешь, я приняла бы твой выбор даже несмотря на это – но ведь ты сама поняла все. И поняла бы раньше, если бы не игнорировала мои слова из чистого упрямства. - Если бы я слушала тебя во всем, то не имела бы возможности самой понять вообще ничего! Да и вообще… у меня нет никаких проблем. Просто не было после отношений серьезнее, чем увлечение на несколько свиданий, только и всего. Пару раз… - Звучит как проблема, – сухо подытожила Тереза, доставая с верхних полок набор фарфоровой посуды. - Нет, не звучит! – непроизвольно стукнув ножиком по разделочной доске, ответила Тара. – Просто говорить тут и не о чем. С Люком, в отличие от Найджела, Тара даже не пыталась родителей знакомить. Да и не было, по сути, между ними ничего особенного, хотя и ничего плохого сказать тоже было нельзя. Так что «проблемы», до которой пыталась докопаться Тереза, действительно не существовало. Они не расставались из-за проблем. На глазах Тарани Ирма постоянно так старалась влюбиться хоть в кого-нибудь, что постоянно слишком спешила и совершала ошибки, не успевая в полной мере понять и принять очередного возлюбленного – в итоге они разочаровывали друг друга, успевая довольно далеко зайти в торопливых отношениях. Оставалось только надеяться, что со Стефаном все будет иначе, ведь и с ним они меньше года знали друг друга. Просто игра в лотерею… На глазах Тарани с Корнелией все было в точности до наоборот – после одного-единственного разочарования еще в подростковом возрасте белокурая Стражница вовсе начала испытывать едва ли не суеверный страх, говоря о любви. В чувствах Корнелии к Питеру Тарани ни на миг бы не усомнилась, эта ее подруга была не из тех, кто решился бы связать свою жизнь без абсолютного чувства, что встретила того самого человека, вот только сама Корнелия не хотела ни признавать этого, ни доверять своему сердцу, однажды само себя обманувшему. Именно это, наверное, маме и казалось «холодностью», мама не знала Корнелию так хорошо, не прошла вместе с ней столько… столько всего, о чем Тарани рассказала бы родителям с еще гораздо меньшей вероятностью, чем о своей собственной жизни. Да и зачем им это? Питер все знал и понимал – это все, что действительно важно. Это было проблемами, которые ее подруги постепенно преодолевали, а Тарани все могла наблюдать со стороны, понимая, что самой ей жаловаться не на что. - Мы с Найджелом просто поняли, что друг другу не подходим. Это то, что люди сами должны понять и принять… ну, может быть, я осознала немного раньше, вот и все. Со мной все в порядке, с ним все в порядке, но мы выросли и перестали быть теми детьми, что когда-то друг другу понравились, подростки во многом меняются за три года, это же естественно. А Люк мне просто нравился… не каждая высеченная искра разжигает пламя. Не всегда это нужно. Тарани осторожно покосилась на мать, с непроницаемым лицом протиравшую полотенцем одну тарелку за другой. Потом, избегая ответного взгляда, отвернулась, чтобы пересыпать нарезанные овощи в кастрюлю. - Как, в принципе, и потом… - До сих пор ты даже не упоминала, что было еще что-то «потом». Люк последний парень, о котором я вообще от тебя слышала. - Ну… вроде как так и есть. Рассказывать-то действительно было и не о чем. Но, кажется, Тарани уже все-таки успела сказать лишнее, чтобы… просто не говорить. - В каком смысле. - В том смысле. В смысле… – отряхнув руки, она зачем-то забрала у мамы тарелку. – Что потом я встречалась с девушкой. Пыталась, во всяком случае. Повисла пауза где-то на полминуты. Кажется, Питер и его новая жизнь вот-вот перестанет быть центральной темой на это Рождество. Не то, чтобы мама негативно относилась… к подобным вещам. Просто она никогда не задумывалась о них относительно кого-то из своих близких, а детей в особенности, лично, так что отлаженная программа Знания, как следует всем поступать в том или ином случае жизни, со скрипом забуксовала. - По-моему, о таком ты тем более могла бы нам рассказать, – приглушенно нарушила, наконец, молчание, Тереза. – Я рассчитывала, что ты нам доверяешь. - Зачем? В смысле – что именно рассказать? Я сама задумалась о том, что после того, как рассталась с Найджелом, а с Люком все как-то и не начиналось, я не особенно-то и хотела вступать в новые отношения. Сперва думала, что просто нет времени думать еще и об этом во время учебы, но в университете все было не так, как в школе, там мы постоянно участвовали в вечеринках, ходили в клубы компанией и все такое, я не жила одними занятиями. Вот и подумала как-то, что, может быть, никто из парней просто не нравился мне достаточно, ведь статистически я вполне могу входить в любую категорию людей – и мы с Шейлой просто сходили на несколько свиданий. По ощущениям это не особенно-то отличалось от встреч ни до, ни после – когда они просто веселились вместе как друзья. - И я просто поняла, что дело не в парнях, и что в ближайшее время мне вообще ни с кем встречаться не особенно интересно. Я имею в виду, не произошло ничего особенного, чтобы нужно было вас еще и знакомить. Тарани была почти уверена, что Шейла понравилась бы маме еще меньше Корнелии, так что это как раз в сделанных выводах было безусловным плюсом. - Говоришь об этом, как о каком-то социально-психологическом эксперименте! – нервно пожевав тонкие губы, Тереза снова взялась за тарелки. - А ты предпочла бы узнать, что я влюблена в девушку или что-то вроде того? - Я предпочла бы знать вообще, что происходит в твоей жизни, что тебя беспокоит. Когда это происходит, а не… вот так. Словно ты скрываешь… или не скрываешь, а просто не считаешь нужным рассказывать, как и чем живешь, словно бы уже сейчас, как и твой брат, считаешь, что важная для тебя часть твоей жизни нас просто не касается. - Потому что, видимо, я супергерой, тайно защищающий мир от потусторонних монстров и об этом никто не должен знать. - Это не тема для шуток. Это была тема серьезнее, чем свидания с кем бы то ни было, но именно об этой важной части своей жизни Тарани действительно никогда не решилась бы говорить начистоту даже с папой, а с мамой и подавно. Совсем не хотелось даже представлять, что Тереза – как человек, как мама и как юрист – подумает об эксплуатации Кондракаром, начинающейся еще в школьном возрасте и зачастую очень опасной для жизни, учитывая, что сама Тарани ничего хорошего об этом не думала! Просто… кому-то необходимо было это принять. - А для чего эта тема? Когда в четырнадцать я впервые попыталась встречаться с парнем, который мне давно уже нравился, ты восприняла это буквально как попытку протестовать против системы и что-то тебе лично доказывать! До такой степени, что я сама почти начала воспринимать это так… Так, что почти весь интерес к Найджелу начал испаряться, как только стало понятно, что никакой он не хулиган, просто действительно подвергается влиянию то неудачной компании, то своего старшего братца. Поразительно – он стал, казалось, даже более симпатичным, но… видимо, этого оказалось мало. Наверное, они расстались бы раньше, если бы для Тары в школьные годы не казалось таким этапом личного роста то, что они вообще начали встречаться. - И я должна была рассказать тебе все, когда встречалась с девушкой. Чтобы это уж тем более выглядело попытками сломать какую-то систему, что-то доказать или просто привлечь внимание? Это сработало бы в твои университетские годы, а моя жизнь ни в чем не перевернулась! Тарани слишком долго была просто послушным домашним ребенком. Если не Кондракар и магия, наверное, это вообще продлилось бы лет до восемнадцати. А оттого присутствовало смутное опасение, что, преодолев эту ступень, она так же слишком надолго сохранит самосознание подростка, вынужденного что-то бесконечно доказывать, из упрямства уходящего в противоположную крайность. Оттого сохранился смутный страх, что, если бы у мамы возникло недовольство от таких новостей, у самой Тары могло появиться желание удержать все-таки подобные отношения просто потому, что она взрослая и имеет право действовать недовольству наперекор. Как бы ни хотелось верить, что она достаточно по-настоящему взрослая, чтобы не строить свою жизнь не только в угоду кому-то, но и назло кому-то. Тереза глубоко вздохнула и пожала плечами. - Хотелось бы, чтобы ты все же не боялась со мной разговаривать о своей жизни. Вы почему-то считаете, будто я пытаюсь давить, но я просто беспокоюсь и стараюсь вас поддержать, тем более, если вы не делаете ничего плохого или неправильного. В конце концов, это нормально – обращаться к родительскому опыту, сталкиваясь с чем-то впервые. - Что за опыт у тебя такой был, чтобы я просила советов насчет свиданий с Шейлой? – потрясенно спросила Тарани, сама едва не выронив нож. - Что? Нет, ну не в этом смысле! – поперхнувшись воздухом, Тереза отрицательно мотнула головой. – Жизненный опыт не значит, что кто-то переживал в точности то же самое. У другого человека в любом случае все будет немного, но иначе, просто потому, что сам человек – другой. - Например, представления о том, как проводить отпуск, отмечать Рождество когда и откуда брать кошку? - Я всего-то сказала, что животное с улицы может создать лишние проблемы и неразумно, когда в семье скоро появится ребенок… Это общий здравый смысл, а не вопрос конкретной ситуации. - Тогда ты понимала, что они и сами об этом подумали. Ты помнишь, я в детстве боялась летать на самолетах… я до сих пор не особенно их люблю, но дело не в этом, конечно. Я терпеть не могла те каникулы «всей семьей» в Центральной Америке, когда вы с папой запрещали пользоваться даже телефоном, не говоря уже о ноутбуке, меня потом по полгода мучили кошмары из-за этих насекомых размером с птиц. Готова поспорить, что Питер бы с большим удовольствием провел время на каком-нибудь пляже – ты никогда не думала, что Корнелию он выбрал, в том числе, и потому, что она не станет тащить его с собой в тур по Европе, где интересно ей, но не ему, просто потому, что именно ты считаешь, что так нужно? Пока мы были детьми, то просто не могли отдыхать сами по себе так, как захотим – но для взрослых-то в чем тут проблема? Или по-настоящему взрослым может считаться только тот, кто полностью разделит твою точку зрения – даже при понимании, что у другого человека в жизни все равно что-то будет совсем иначе? Еще какое-то время Тереза мрачно молчала. - Ты ведь не придумала все это… насчет Шейлы, просто чтобы иносказательно подойти к разговору о том, как по-разному может складываться жизнь? - Не придумала, – Тара пожала плечами. – Сейчас я и среди девушек тоже не вижу никого, ну, особенного для меня, но вполне может быть и так, что вариантов в два раза больше. Точно она сказать не могла. Особой чистотой «социальный эксперимент» не отличался, да и на стадии хождений за руку и поцелуев особенных различий Тарани не заметила. Но, если кому-то вообще нравятся девушки, Шейла должна была быть той, кто бы понравился: яркой, бойкой, уверенной, иногда излишне резкой… но все же тем самым другом, что во многом помог Тарани в жизни, к тому же характер «колючками наружу» для тех, кто стал близким человеком, открывался с гораздо более доброй стороны. Почти таким же важным другом, как Вилл – при том, что ни магия, ни миссия с Шейлой не связывали, поэтому дружба с ней была сама по себе. Она уже была особенной – поэтому, оттого и невозможно было понять, особенна ли в романтическом смысле. Скорее – временами хотелось самой быть чем-то на Шейлу похожей. - Тара, – в кухню заглянул вернувшийся из магазина папа. – С тобой там очень срочно хочет увидеться Вилл, говорит, ты не отвечала на звонки. Телефон, естественно, лежал в комнате, таскать его с собой во время возни по дому Тарани не стала. Срочно… - Спасибо. Выбегая из кухни, она успела заметить, как Тереза погрозила мужу лопаточкой для индейки и сквозь зубы предупредила, что лучше бы не выяснялось, что дочь откровенничала с Лайонелом без нее. Но папа искренне ничего такого не знал, а истинная невиновность обычно служила неплохой защитой перед настоящей судьей даже во внутрисемейных делах… - Что случилось? – распахивая дверь на парадное крыльцо, приглушенно спросила Тара. В том, что в такое время привести Вилл сюда могло только что-то из их работы Стражниц, сомнений почти не было. – Почему ты не… - Лилиан ушла! – демонстрируя зачем-то свой мобильник, перебила ее Хранительница. – Написала нам, что я смогу ее найти через перемещения… но она совсем недавно в команде, я даже не знаю, могу ли перенести нас к ней, а не к Корнелии! - Что? В каком смысле… куда она ушла? - К этим чертовым куклам… Нам нужно время! До Рождества оставалось всего несколько часов… Тарани автоматически подняла руку, коснувшись отданной Корнелией подвески – уменьшенным водяным часам. Стеклянный сосуд принял свой изначальный размер и перевернулся в пальцах. Вилл слегка подтолкнула Тару, сама шагнув в прихожую и прикрывая за собой дверь, а потом, цепко схватив за руку, переместила к остальным. Ну, к большинству остальных. - Что это вообще должно значить? - Думаешь, мы знаем больше тебя? Лилиан написала, что раз Кукольник охотится за ней, вероятно, из-за ее потенциальной магии, о которой упоминал Оракул, то и единственный способ добраться до него самого, а не очередных марионеток – это позволить ее заполучить, чтобы потом мы переместились следом. Не надо так смотреть! Она не обсуждала это с нами, просто сообщила. - Мы уже были там. И никакого кукольника не видели! – ворчливо напомнила Ирма. – Все же Лили вся в Корнелию, зря переживает – так же лишь бы все сделать по-своему! - Наверное, не успели… потому что я сорвалась и едва все не сожгла, – неуверенно предположила Тарани. – Я помню, что видела Лилиан и Криса среди детей в том саду, когда со мной заговорила одна из кукол, пытаясь убедить, что сад – это и есть настоящая моя жизнь… могло быть так, что он собирался, погрузив в иллюзию нас всех, напрямую поговорить с ней, но не успел. Мы должны как-то сопротивляться иллюзии, но при этом… сохранять спокойствие. А ведь только Корнелия не попадала под чары вовсе. Понять бы только, почему и – можно ли повторить это. Куклы называли Стражницу Земли скучной и слишком взрослой… - Неужели Корнелия просто разучилась мечтать после той истории с Калебом? А Лили особенная потому, что, напротив, магия, которую она получила – именно сила мечты, вечное будущее? Поэтому Кукольнику нужны дети и подростки, но наша Лилиан – в особенности. - Если так, то хуже всего тут, наверное, то, что и мы должны разучиться, чтобы победить! – Хай Линдон помотала головой. – Не думаю, что смогу… - Но мы взрослые. Мы уже начали осуществлять свои мечты, делать их жизнью, делами, достижениями. - Шутишь? Я о стольком еще только думала! – Воздушная Стражница взмахнула тонкими руками. – За жизнь, боюсь, не переделать! - Да и мы еще только в начале пути, хоть и проложенном. Когда многое еще только представляется, – поддержала Ирма. – Я не помню, что видела в прошлый раз, то того, как Тара всех пробудила… но не уверена, что я выбралась бы сама! - Боюсь, другого выхода у нас нет! – отрезала Вилл. – Я перенесу нас туда, где сейчас Лили, но, кажется, каждая из нас должна пройти сквозь свою иллюзию, чтобы найти друг друга – а потом добраться и до Кукольника! - И каким образом? «Наверное, стать взрослыми по-настоящему. Не в попытках доказать это, не агрессивно вырываясь из детства – а естественным образом пройти дальше. Но я-то уж точно давно уже сделала бы это в жизни, если бы знала, как…» - Мы должны понять значение того, что видим. И двигаться дальше. - У нас нет другого выхода, кроме как быть взрослыми! – отрезала Вилл, протягивая руки Тарани и Ирме. – Нет другого выхода, потому что Лили – младшая из Стражниц, и мы обязаны помочь ей, потому что отвечаем за нее. Тара почти синхронно с Водной Стражницей взяла второй рукой Хай Линдон. А потом все исчезло во вспышке света.
Огромная библиотека была совершенно пуста и тонула в тишине. Уходили под потолок гигантские книжные стеллажи, в центре красовался громадный, выше Тарани ростом, пестрый глобус, а потолок смыкался куполом из нескольких арок, выкрашенный под небо с картой созвездий – с вершиной прямо над этим глобусом. Дверей не было видно, хотя многоугольного зала перемежались такими же высокими стрелами окон, симметрично впускающих треугольники света до самого центра. За окном сиял сад из пушистых зеленых елей, снежных крепостей, декоративных пряничных домиков и блестящих ледяных фигур, словно на рождественской открытке… правда, смотреть на них было прохладно даже сквозь стекло из теплого зала библиотеки… А потом одно из окон распахнулось, впустив морозный сквозняк и несколько искрящихся мелких снежинок, а по ту сторону девочка с пышными каштановыми волосами в съехавшей вязанной шапочке отчаянно сияла улыбкой и махала Тарани рукой. - Выходи, наконец! – звонко крикнула она, встретившись с Тарой взглядом. – Сколько можно сидеть здесь, как под колпаком? Сегодня в саду праздничные танцы, разве мы не танцуем лучше всех? Снаружи было красиво и, кажется, весело… но слишком уж холодно, чтобы так вот просто вылезать через окно. С другой стороны – куда еще можно выйти, если дверей из библиотеки нет вовсе? И огненной волшебнице должно хватить внутреннего тепла, чтобы не замерзнуть. А если предстоит какой-то праздник, должно быть, и остальные тоже будут там. Вилл же сказала, они должны найти друг друга… И все-таки покидать уютную светлую библиотеку не хотелось. Вокруг было столько книг, быть может, из них можно было узнать что-то о мире Кукольника? - Пойдем же! – настаивала девочка, незнакомая и как будто очень знакомая одновременно. – Ты же не собираешься навечно здесь остаться? Тарани, продолжая колебаться, открыла наугад взятую с полки книгу и едва сдержала разочарованный возглас. Вместо текста там был лишь живой и постоянно меняющийся, будто в калейдоскопе, узор, всмотреться в который, не упустив очередной перемены, было невозможно. Уронив бесполезную книгу, она бросилась к окну, остановившись прямо напротив улыбающейся шатенки. - Ты не Шейла. Они с Шейлой познакомились только в старших классах, но, наверное, примерно так подруга выглядела лет за десять до того. Вряд ли в точности. В конце концов, сейчас перед Тарани была просто еще одна кукла, изображающая «усовершенствованную» девочку лет восьми. - Это же не важно! – ничуть не смутилась кукла. – Я то, что ты в ней любишь. То, что чувствуешь рядом, окно наружу из твоих собственных стен из книг, что ты выстроила, пытаясь понять и упорядочить мир. Та свобода, которая открывается только в танце! Огненная Стражница неуверенно смотрела на протянутую руку. - Можешь считать, я твой подарок от того, кого вы прозвали Кукольником. Воплощение всего, что делало тебя свободной даже от самой себя. _____________________________________________________________ Примечания: Этот, скажем так, биографический штрих в жизни Тарани когда-то в стародавние времена планировался как отдельный фик. Но фик не получился, в основном, по причине озвученной самой же Тарани - это не было никаким _событием_ в ее судьбе, а так и осталось просто биографическим штрихом. Скорее как эксперимент в ее манере осмысления мира, чем какой-нибудь неожиданный порыв чувств.
Отправлено: 29.12.17 20:43. Заголовок: 37. Ирма Когда она..
37. Ирма
Когда она открыла глаза, еще не до конца вынырнув из странного, нервного, запутанного сна, полного каких-то потерянных блужданий и поисков – из тающих обрывков воспоминаний было уже и не понять, где блуждала, и что искала! – вверху первым делом открылся взгляду потолок из светлого дерева. За небольшими окошками в таких же досчато-деревянных стенах падал пушистый снег, накрывая землю и деревья будто пышной глазурью на торте. Приподнявшись на локтях, Ирма села, свесив ноги не с кровати, а какого-то приземистого постамента или даже алтаря, не особенно-то сочетающегося с прочей обстановкой в маленькой уютной комнатке. Скрипнула, открываясь, дверь, а в проем заглянула кучерявая белокурая голова какого-то мальчишки. - Ты проснулась сама? – со смесью облегчения и разочарования воскликнул парень, уже широко распахивая дверь. Он и еще несколько мальчишек – таких же белокурых и в большинстве симпатичных, как ангелочки, шумной толпой ворвались в комнату, окружив Ирму и одновременно пытаясь что-то ей сказать, но только перебивая и заглушая друг друга. Шестеро… Нет, еще один – тоже светловолосый, но худенький и блеклый мальчик в очках топтался на входе, одновременно и желая и не решаясь присоединиться к остальным. - Ну, и как нам теперь понять? – спрашивал зеленоглазый «ангелочек», может, тот самый, что заглянул первым. - Как и договорились, продолжим! – уверенно ответил самый высокий, наверное, старший парень лет одиннадцати. Пока Ирма не слишком их различала. – Не так уж важно, спит она или нет. Правда? - Вы кто? – сочла более уместным сейчас вопросом Ирма. Она встала, почему-то ожидая, что сможет посмотреть на детей сверху вниз, но сама оказалась ростом даже ниже каждого из мальчишек. Почему ей вообще пришло в голову, что она старше? Наверное, еще не окончательно избавилась от обрывков сна, в котором, кажется, была взрослой… - Мы – твои семь принцев! – со странным полупоклоном разведя руки, наверное, демонстрируя так остальных, объяснил старший. – Мы собирались выяснить, кто из нас пробудит тебя от колдовского сна поцелуем, но ты проснулась сама… это ведь не имеет значения – каждый из нас просто может поцеловать тебя, чтобы ты выбрала. Один из нас семерых – тот, кого ты ищешь и ждешь. Разве в сказке должно было быть семь принцев? Наверное… раз это ее сказка, это должно было иметь смысл. К тому же, по крайней мере, пятеро казались смутно знакомыми, кажется, они были и в ее сне… не запомнившемся толком, но каком-то важном сне. - Ты уже целовал меня, но я не проснулась от этого! – ткнув пальчиком в высокого, догадалась Ирма. Она не проснулась, а лишь увидела сон о будущей жизни с красавцем-принцем, что слагал прекрасные песни… но не для нее одной. – И он тоже? Зеленоглазый в ее сне был лягушкой, превращенной в принца поцелуем, но во сне про будущую жизнь с ним он саму Ирму не считал достаточно прекрасной и вечно хотел, чтобы и принцесса изменилась в лучшую сторону. А еще откуда-то она знала, что топчущийся сейчас в дверях хрупкий очкарик хотел ее поцеловать, но так и не решился. Нет, третьим был не он. Третьим, благодаря которому она не сразу, но все-таки проснулась. - Это же ты? – у мальчика, на котором остановился ее взгляд, были кудряшки и теплые карие глаза. Прежде чем проснуться, про него Ирма тоже видела сон, и в том сне чувствовала, что вот-вот уже станет, наконец, по-настоящему счастливой. – Ты разбудил меня? - А раз так, то ты меня нашла! – шагнув вперед, кареглазый принц схватил ее за руки. Почему-то ладони у него были холодными и жесткими, будто… «Фарфоровые?» - Ты нашла меня! – опустившись на колено, повторил принц. – А значит, вовсе тебе и не нужно пытаться целовать теперь других. Все и так понятно! Отчего-то последнее вызвало укол легкого сожаления. Разве тем самым должен был стать не последний из претендентов? Вроде бы, она должна радоваться, что встретила его раньше еще нескольких ошибочных поцелуев и неудачных снов. Теперь они вдвоем построят свой сказочный замок и будут в нем самыми-самыми счастливыми во всем мире! Но почему-то прикосновение его рук казалось неживым, а что-то в глубине души грызло сомнением в том, что Ирма действительно его искала. Искала кого угодно из семи принцев, двое из которых не выглядели даже смутно знакомыми, как остальные… или похожими на кого-то знакомого. Может быть, только думала, что ищет. - Прости! – отобрав руку, Ирма в растерянности потерла лоб. – Я, кажется, еще не совсем отошла от сна, надо прогуляться и собраться с мыслями. Снаружи ярко светило солнце. Странно, что густой, как хлопья сахарной ваты, снежок продолжал осыпаться с неба, на котором даже не было туч. Деревья казались засахаренными палочками, а пушистые елочки танули в глазури, в воздухе даже витал запах сладостей, пряностей и праздничного пирога – странно, что с противоположной от домика стороны. Ирма даже задрала голову и высунула язык, ловя на него снежинки, но – увы, снег на вкус все же оказался обыкновенным снегом, капельками воды. Но не почудился же этот запах! Заинтригованная, девочка отдалилась от домика, проходя между глазированных деревьев, все сильнее сгущался запах сладкой выпечки, вопреки всякой логике исходящий из глубины заснеженного леса, деревянный домик семи принцев уже скрылся, утонул в лесу за спиной, а следы Ирмы потихоньку засыпал снегопад, но она не думала о том, как станет искать дорогу обратно… Наконец лес расступился, открыв такую же заснеженную поляну, в центре которой возвышался резной золотистый даже сквозь снежную пудру домик-пряник. На миг показалось, что за мутноватым леденцовым окошком мелькал смутный силуэт и доносилось приглушенное пение-мурлыканье… вот только, стоило Ирме заглянуть внутрь, домика оказался совершенно пуст. Дышала жаром и ароматом праздничного печенья громадная печь, единственное, что не было здесь вылеплено из сухого имбирного теста, на столе в центре комнаты стоял противень с огромным яблочным пирогом в облаке горячего сладкого пара. - Не стоит сюда заходить, – предупредил незаметно появившийся за спиной мальчик-принц. – Мы слышали, что здесь живет страшная ведьма. Зачем вдруг ведьме, да еще и страшной, печь пироги и печенье? Зачем мурлыкать нежные песни? Но… если хозяйка дома не ведьма и не страшная – зачем ей исчезать, прятаться, едва оставив на столе горячий пирог? Тем более, другого выхода из сладкого домика не было, не через трубу же горячей печи она улизнула. - Как-то все это не похоже на то, что делала бы ведьма, – призналась Ирма, приподнимаясь на цыпочки, чтобы получше рассмотреть яблочный пирог, украшенный сверху «сеточкой» из полосок теста поверх начинки. Ей представилась женщина, силуэт которой мелькнул сквозь окно – хлопочущая над угощениями женщина с теплыми мягкими руками, от которых тоже пахло бы домашним печеньем… Вот только – как же она выглядела? - Ты же ничего не помнишь, – посетовал принц. – А ведь это из-за ведьмы ты обречена была спать всю жизнь, пока не найдешь героя, разбудившего правильным поцелуем! Из-за нее ты чувствовала себя такой одинокой. - Я… я хочу увидеть ее. Давай спрячемся и подождем, может быть, хозяйка домика снова появится… - Увидеть ведьму? Зачем? Вдруг она снова сделает что-то страшное, что-то плохое? Лучше пойдем отсюда поскорее! В замке, который мы вместе построим, у тебя будет сколько угодно печенья и пирогов не хуже этого, будет все, о чем ты когда-либо мечтала – но не будет никакой колдуньи, что могла бы причинить тебе боль. - Я хочу ее увидеть! Мечтаю ее увидеть! – нахмурившись, Ирма топнула по имбирному полу. – Может быть, именно «ведьму» на самом деле я и мечтала отыскать. Хозяйку, что пекла сладкое печенье, волшебные пироги из яблок, что пела для меня, женщину с теплыми руками, пахнущими печеньем… я очень любила ее, кажется, но почему-то не могу вспомнить, как она выглядела. Я должна непременно посмотреть не нее, чтобы все понять… - Ты ее не увидишь, – голос принца на этот раз прозвучал глухо и монотонно. – Ты никогда ее здесь не увидишь! Это мир детской мечты, взрослым здесь нет места. Страшным ведьмам здесь нет места! - Прекрати называть ее так! Ты ничего не понимаешь, ты… ты же просто фарфоровая кукла! Ты обманка! Что ты можешь понять? - Но я же лучшее, что есть в принце, которого ты наконец-то встретила там, в своих снах. Разве я не воплощение всего, что ты хотела? Я, а вовсе не смутное воспоминание о той, что оставила тебя совсем одну, заставила заснуть и блуждать по тревожным сновидениям всю твою жизнь! Никому из взрослых нельзя верить. Она давно уже не нужна тебе! Что это за мир мечты такой, в котором не можешь увидеть или встретить того, кого хочешь? - Она всегда будет нужна мне! Она… она… это ведь и я сама тоже! В этом дело? Я не могу увидеть ведьму, которой принадлежит этот домик, потому, что теперь она – не мое воспоминание из детства, а я сама! Взрослея, я стала ею. - Ты же можешь стать моей принцессой в волшебном замке, зачем тебе расти, зачем становиться ведьмой? Ведь ты потеряешь себя, как и ее когда-то потеряла, как все теряют рано или поздно. Кукольный принц съежился… нет, не так, это Ирма теперь смотрела на него сверху вниз. - Иначе получилось бы так, что я себя никогда и не находила! Но… думаю, что колдунья из меня совсем даже и не страшная. Чего же ты так сильно боишься? Или… тот, кто тобой управляет? - Я управляю собой сам, – мальчик покачал белокурой, как у ангелочка, головой. – Я и есть тот, кого ты перед собой видишь, ведь это мир мечты, а значит, каждый в нем может быть кем угодно. И ты могла бы! - И я могу быть – и буду! Но ведь и ты, если ты и есть он, то ты не кукла, а что-то большее, что-то настоящее, живое. Почему ты разговариваешь с нами через марионеток? Где ты на самом деле? - Это я! – кукольный принц прижал ладошку к камзольчику на груди. – Это лучший я, которого ты можешь видеть! Пусть пока и только в движущихся куклах, у меня нет сил, чтобы сделать прекрасный мир мечты действительно живым и настоящим, давно уже не осталось ничего реального… но Лилиан может. Она – фея, которую наш мир ждал так долго, та, кто сделает идеальное реальным. Тогда… тогда, когда мои руки перестанут казаться тебе твордыми и холодными, тогда я стану живым, оставаясь прекрасным – тогда ты будешь меня любить? Захочешь снова стать моей принцессой, а вовсе не страшной ведьмой? - Знаешь ли, это обидно звучит! – призналась Ирма, приседая на корточки, чтобы заглянуть в фарфоровое лицо мальчика. – Какая же я страшная? Я сейчас стала похожа на самую, наверное, добрую женщину, что знала в своей жизни. Ту, которая будет любить кого-то не идеальным, а настоящим, наверное, и я это смогу. Не нужно бояться, просто позволь мне встретиться с тобой! Снаружи сквозь стены домика… а может, сквозь сам мир сказочно-глазированного леса – донеслись приглушенные захлебывающиеся рыдания. Кукольный принц продолжал смотреть на Ирму карими глазами на неподвижном фарфоровом лице. - Теперь мне кажется, что ты сам ребенок, который потерялся когда-то. Страдавший от одиночества, мечтавший встретить друзей, найти себе новых родных… поэтому ты и заманивал людей сюда? Тебе было одиноко. Стены пряничного домика подернулись рябью, плач стал слышаться отчетливее, но сам принц, не меняя выражения, отрицательно покачал головой. - Я не потерялся. Не потерялся. Меня прогнали и бросили потому, что я не был достаточно хорош, когда еще был живым и «настоящим». Тогда я еще не знал, как это исправить, ничего не понимал. Но теперь я могу создавать тот мир, и того себя, что захочу – мир, в котором все будет прекрасно… к сожалению, только в грезах, но Лилиан поможет мне сделать его настоящим. И себя. Снова настоящим – но при этом правильным, тем, кого никто больше не захочет бросить. - Ты говорил, что здесь я могу увидеть почти что угодно, если только захочу этого! – взяв маленькие руки куклы, проникновенно напомнила Ирма. – Тогда позволь увидеть тебя. Без иллюзий, без марионеток – настоящего. Комнату залил густой полумрак, не было больше ни уютного тепла, ни запаха выпечки, ни потрескивающего в печи огня, ни солнца за окнами – снаружи царили ранние декабрьские сумерки, сквозь зияющие окна в почти пустой комнате из деревянных досок, совсем не таких, как в домике «семи принцев», а из дерева старого, темного, скрипучего и отсыревшего. Кукла, изображающая принца, пристально глазела неподвижными стеклянными глазами и на шевелилась, с глухим стуком опрокинувшись, стоило Ирме отпустить ее. Из-за стены… или из щелей в перекосившейся деревянной двери едва слышно доносился какой-то удушенный плач. Водная Страница резко выпрямилась, несколькими шагами пересекла комнату и распахнула дверь, оказавшуюся заросшим сырой пылью и заброшенной паутиной чуланом. В нем, обхватив руками колени, сидела неопределенного возраста девчонка, одетая в какие-то лохмотья, а на чумазом личике слезы прочертили смазанные дорожки. - Не нужно бояться меня, малышка. Ведь я нашла тебя, теперь все будет хорошо! – осторожно заговорила Ирма. Уже не в силах сдерживаться, малышка принялась всхлипывать уже в голос. Стражница опасливо присела на пол перед ней. – Позволь нам о тебе позаботиться. Мы… в каком-то смысле приходим на помощь всем, кто нуждается в этом – и если тебе нужен друг, который никогда тебя не бросит, может, позволишь мне попытаться стать им – в реальном мире. Девчонка в голос заревела, но все же позволила аккуратно вытащить себя из кладовой и бережно сжать в объятьях. За стенами звучали чьи-то шаги, возгласы… Ирма даже различила голоса подруг, но не стала окликать их. Рано или поздно, но другие Стражницы обнаружат и эту комнату в доме. - Если хочешь, можешь остаться с нами… со мной. Конечно, разумнее было для начала обсудить такое со Стефаном, но сейчас главным было – вытащить перепуганного ребенка отсюда, дать понять, что кто-то в мире, в реальном мире, поддержать и позаботиться. - Н… не могу! – не сразу совладав с комком в горле, сипло ответила малышка. – Я бы хотела, правда, но… не могу. То, что ты сейчас видишь – такой я была. Такой была я настоящая, но я давно уже не существую нигде, кроме своих миражей. - Ирма! – топот в коридоре приблизился, в комнату ворвалась, держа над ладонью сгусток холодного пламени, взволнованная Тара. – Ты здесь? - Я нашла… нашла… как тебя зовут, малышка? Когда полумрак комнаты развеял огонек, вопреки ожиданиям, образ девочки на руках Ирмы стал хуже видимым и зыбким. - Наверное… наверное уже никак, – задумчиво прошелестел отдаляющийся голос. – Спасибо, что нашла меня. Что хочешь, чтобы я осталась… Почти уже не чувствуя веса ребенка на своих руках, Ирма машинально сжала объятья крепче… но только поймала в руки цепочку с то ли медальоном, то ли кулоном: прозрачной голубоватой ракушкой, внутри которой сквозь створки мягко отражал свет огонька матовый шарик жемчужины. - Призрак, – напряженным голосом подытожила Тарани. – Похоже, что с помощью этого ему удалось так сильно влиять на стольких людей… что бы это ни было. Может, Оракул соизволит нам объяснить, что это за штука, я позову Вилл… Ирма не ответила и даже не шевельнулась, продолжая растерянно сжимать в ладони медальон-ракушку. Как так могло произойти? Она пообещала какому-то потерянному, забытому малышу, что найдет его, чтобы позаботиться, чтобы больше не отпускать… а смогла в итоге только неумело утешить перед тем, как малышка исчезла навсегда, покинув, наконец, свои одинокие иллюзии, но и в реальном мире оказавшись нереальной сама! Совсем не это Ирма пообещала, почему-то отождествив себя с мамой из того смутного воспоминания, что заставляло ее саму – тогда еще более маленькую и растерянную – ждать, ждать, и не понимать, почему же мама вдруг исчезла. А теперь сама не смогла остаться рядом, как пообещала…
Наполненный облаками и светом огромный зал Кондракара во второй раз поражал воображение ничуть не меньше, чем когда видишь его впервые, наверное, и Стражницы, бывавшие здесь много-много уже раз, не начали считать его привычным обыденным зрелищем… но все-таки сейчас даже фантастическая облачная крепость не могла сделать настроение Лили менее паршивым! Девочка абсолютно ничего не понимала! Казалось, она нашла ответ в словах Кристофера, нашла что-то, в чем была хороша именно она сама, а не Корнелия, придумала, как это использовать – учитывая, что Кукольник уже проявлял к ней особенный интерес, это было несложно… Кроме того, разве Оракул в прошлый раз не говорил о ее необычной «изначальной» магии, способной стать чем угодно – легко было решить, что это и есть та уникальная особенность, что способна противостоять Кукольнику в мире, где все было соткано из иллюзий. Магия настоящей мечты, а не слепых фантазий! Но это оказалось именно фантазией, только ее же собственной. Всей только пользы и оказалось от Лили, что привести в мир Кукольника остальных Стражниц! В том, что должно было стать ее приключением, ее испытанием, ее демонстрацией способностей – все в итоге закончила Ирма, а Лилиан… Лилиан пробудилась вместе с остальными потерянными детьми, только чтобы понять, что по-настоящему эпическое противостояние было всего лишь частью этого сна. Кукольник пытался убедить Лили в своем поражении, как она теперь понимала, пытался заставить ее после воображаемой победы начать считать мир иллюзий своим – чтобы воплотить его в реальность. - Смотри на вещи позитивнее! – попыталась подбодрить девочку Хай Линдон. Сама, кстати, выглядящая довольно смущенной. Не каждая из Стражниц сумела что-то преодолеть, видимо, воздушница так и осталась самой уязвимой в команде перед чарами фантазий. – Не так уж важно, кто сыграет ключевую роль, если нам удалось спасти детей… - Не всех! – мрачно напомнила Ирма и шагнула вперед, собираясь передать Оракулу свой странный трофей, медальон в форме ракушки, сквозь полупрозрачные створки которого слабо светилась жемчужина. Но, к удивлению Стражниц, Оракул отрицательно качнул головой – точь-в-точь напомнив фарфоровую игрушку, изображающую восточного монаха – и накрыл протянутую руку Ирмы ладонью, мягко заставив сомкнуть на медальоне пальцы. - Думаю, теперь ему лучше будет остаться у тебя. И… не стоит думать, будто ты сделала недостаточно для той девочки. Не стоит пытаться вернуть в прошлую жизнь кого-то, уже умершего, вы же помните, к чему приводят подобные эксперименты. Лилиан не помнила. То есть, конечно, ей рассказали историю Нериссы, в том числе и эксперименты бывшей Хранительницы с новой обретенной властью над душами умерших, но ничего страшного… или, по крайней мере, ничего страшнее альтернативы во всем этом девочка не замечала. - Разве вы тут все не умерли в своей прошлой жизни? – недовольно напомнила Ирма, сверля Оракула хмурым взглядом. – Почему для стольких это не повод перестать существовать, а потерянный ребенок, который и не жил-то толком, не заслуживает второго шанса? - Этого я не говорил, – еще одно неопределенное покачивание головой. – иногда для того, чтобы получить этот второй шанс, необходимо выбраться из ложных иллюзий прошлого, иначе никакая новая жизнь не станет новой по-настоящему. Ты помогла девочке в этом… как знать, может при следующей вашей встрече именно в твоей власти будет, чтобы новая ее жизнь была счастливее и реальнее прошлой. Не на этот раз, видимо, но вероятность никуда не исчезнет. Так что не забывай о своем обещании, когда-нибудь тебе определенно выпадет шанс его исполнить. - Это значит, что теория о реинкарнациях истинна? – уточнила Тарани. – По крайней мере, для тех, кто не зависает по какой-то причине после своей смерти где-то еще? - Каждая истина раскрывается, когда приходит время ее постижения. Думаю, вам пора, – Оракул отпустил руку Ирмы, по-прежнему сжимавший медальон. – Вернуться к течению вашей реальной жизни.
Как-то странно посерьезневшая и притихшая Ирма с сосредоточенно-отрешенным лицом вернулась к остальной группе, рассеянно протянув руку Хай Линдон, а второй продолжая крепко сжимать магический трофей. - Терпеть не могу, когда он так делает! – приглушенно буркнула Тарани, слегка склонившись в сторону Вилл, как только они впятером переместились обратно в Хиттерфилд неподалеку от дома ее родителей. – Все это может значить что угодно и вместе с тем ничего не значит! Рыжая Хранительница только пожала плечами. - А ты хотела бы жить, абсолютно обо всем зная наперед? - Что тут плохого? - Я бы так точно не смогла! – призналась Хай Линдон. – Самое прекрасное в жизни то, что всегда можно находить что-то новое, чего не знала раньше! Разве не в этом она состоит? Отказываться от всего, лишь бы избежать ошибок… Правда, Лилиан? - Некоторых ошибок все-таки хотелось бы избежать, – смущенно призналась девочка. Воздушница уязвлено хмыкнула, но мысли Лили уже вернулись ко всей этой истории с Кристофером и Марлой… и к тому, что у них обоих теперь есть вполне справедливое право вообще с ней больше не разговаривать, как себя ни убеждай, что просто хотела всем как лучше. В первую-то очередь – себе хотела удобнее! - В каком-то вы все непраздничном настроении! – помахав уходящей к дому Таре рукой, Ирма приобняла Хай и Лили за плечи. – Нет бы порадоваться, что успели со всем разобраться до праздника и можем спокойно встретить Рождество вместе с близкими! - Разве смысл Клепсидры не в том, чтобы в любом случае вернуть нас вовремя? – не понимая, с чего вдруг водная Стражница, еще недавно сильнее всех подавленная своей странной победой, так резко поменяла настроение. - Да, другие люди не заметили бы, если бы мы сначала пропустили рождество, а потом вернулись в прошлое… но мы сами-то заметили бы! Так что прекращайте киснуть. Еще одно приключение окончено! - Может быть, в этом и дело! – недовольно отстраняясь, отозвалась Лилиан. – Для меня оно, может быть, вообще было единственным перед тем, как навсегда вернуться на скамейку запасных… В хоккейной команде, судя по всему, теперь тоже. - … Мне казалось, что произойдет что-то значимое, что я сама смогу совершить что-то необычное… а вы спасли меня, как и остальных детей, только и всего! - Только, если бы не ты, мы бы вообще, наверное, и не нашли их… - Вот только не надо это поощрять! По-твоему, это работа в команде: тайком сбегать и так подставляться? Корнелия, даром что так же сбегала в Меридиан на поиски Элион, а нас сожрала бы живьем, если бы узнала! – вскипела Ирма. Можно подумать, Лилиан не именно из-за таких вот обереганий и не стала заранее рассказывать остальным свой план. Пусть и не удалось ничего более значимого, но пусть уж лучше так, чем если бы ее просто не отпустили из беспокойства! - Да хватит вам уже! – Вилл нервно рубанула ладонью. – Лили, мы беспокоились за тебя вовсе не потому, что не доверяем или считаем ребенком. В наших… делах вообще трудно быть готовыми к чему бы то ни было: мы уже восемь лет этим занимаемся, но каждый раз сталкиваемся с новым и непонятным. Мы беспокоились бы за любого из команды… - Но Корнелии лучше не знать, что именно произошло. - Лучше… Вряд ли у Стражниц были бы проблемы. В конце концов, они план Лилиан не поддерживали именно потому, что ничего о нем не знали, если кто и был виноват, то сама Лили… и «наводки» как участия в победе все же маловато для оправдания. - О чем точно не стоит переживать, так это о том, что в недостаточное число историй успела влипнуть! – снова принялась тараторить Ирма. – Даже если каким-то чудом до самой весны больше никакой фигни не случится, лично я совсем не могу гарантировать, что в следующем году и мне не потребуется временный заместитель – а ты уж определенно кандидат получше Крыса! - Ирма! – возмущенно воскликнула Вилл. - А в чем проблема-то? Кроме того, все эти разговоры о том, что я могу исполнить обещание и повлиять на следующую жизнь этой малышки из кукольного мира… может быть, именно моей дочерью она и может стать? – водная Стражница подняла руку и в задумчивости уставилась на медальон-ракушку. – Наверное, увидеть реальное воплощение своих иллюзий было необходимо, чтобы понять, что на самом деле я мечтала совсем и не об этом… - И что же такого ты видела? - Сказку о семи принцах… типа как семь гномов в Белоснежке, только все принцы… ну, может один под вопросом! Кажется, куклы изображали Шона, Эндрю, Джея, Мартина и Стефана… еще двоих я не узнала… или просто не помню. Оказалось, что я искала вовсе не кого-то другого, а того человека, которым я сама могла бы стать. Наверное, об этом и следует помнить в будущей реальной жизни, раз я наконец-то поняла, какой она должна стать… - Да ты каждый раз так говоришь – про каждого нового парня, новую работу или новую прическу! – хихикнула Хай Линдон. – Но именно об этом я и пыталась сказать Тарани. Зная заранее обо всем и избегая ошибок, мы никогда ничего бы не узнали о самих себе! И, может быть, были бы только счастливее не знать? Лилиан уж точно продемонстрировала себе не те свои стороны, которыми могла бы гордиться. Да и лучше бы этот опыт учил, как все исправить!
Сестренка как-то сказала, что старые библиотеки, как и музеи и антикварные магазинчики – места особого искажения пространства, именно поэтому изнутри они всегда оказываются гораздо больше, чем кажутся снаружи. К школьному читальному залу это, конечно, не относилось, но с позиции Кристофера это пространство тоже было в достаточной мере мистическим. В библиотеке он бывал дважды в году: чтобы получить в сентябре набор обязательной учебной литературы, и чтобы в конце мая притащить его обратно – в читальный зал при этом почти и не заглядывая. Что-то глубоко архаичное было в мысли, что кто-то действительно способен сидеть часами между стеллажей и старательно конспектировать какие-то пыльные фолианты во времена, когда все доклады и рефераты давно уже писались при помощи компьютера, обеспечивающего куда более быстрый и эффективный поиск всех нужных сведений! С невольной дрожью перешагнув порог святилища знаний, Крис, впрочем, был даже немного разочарован. Ни мрачного лабиринта книжных шкафов, ни картинных занавесей паутины под потолком, ни дрожащего пламени свечей, ни поскрипывания чернильных перьев по пергаментам там почему-то не обнаружилось. От книжного магазина, куда он иногда заглядывал в поисках приключенческих историй о ковбоях, индейцах, исследователях Аляски или фантастических космодесантниках, библиотека отличалась только размерами да наличием длинных столов между вполне современного вида стеллажами. Высокие окна-арки беспрепятственно наполняли зал ярким дневным светом, но на столах все равно стояли лампы-«колокольчики». Немного сутулая тощая библиотекарша за стойкой проводила мальчика подозрительным взглядом поверх очков: на завсегдатая читального зала Кристофер совершенно не походил, а вот на шалопая, способного отколоть на подведомственной ей территории какую-нибудь выходку или просто мешать другим посетителям храма знаний чересчур шумным и беспокойным поведением – вполне. Впрочем, парень обычно умел вызывать симпатию даже у тех, кто его подход к жизни в целом не понимал или не одобрял, поэтому неопределенного возраста дама, скользнув взглядом по улыбчивому лицу с преувеличенно-кротким взглядом круглых глаз, немного смягчилась и отложила свое неудовольствие хотя бы до того момента, когда он и правда что-нибудь натворит. Сегодня ничего такого в планы Криса не входило точно. А еще только на обаяние свое и оставалось уповать. Скользнув взглядом сперва по склонившимся над книгами людьми за длинными столами, потом – по полкам стеллажей, Кристофер почти наугад взял какой-то томик и присел рядом с углубившейся в чтение Марлой. Буквально так углубившейся: почти уткнувшись в страницы кончиком носа, с которого в очередной раз сползли чересчур тяжелые очки. Какое-то время парень ждал, пока на него обратят внимание, но терпения надолго не хватило, да и закралась мысль, что его вовсе не игнорируют, а действительно не заметили. – Эм, привет! – из-за попытки разговаривать одновременно приглушенно и бодро, в итоге получился какой-то театральный шепот. Марла положила раскрытую книгу на столешницу и, отработанным жестом вернув очки на положенное место, повернула голову. – Привет, – после короткой паузы поздоровалась она. И снова замолчала. Не то, чтобы Кристофер заранее обдумал и отрепетировал, что именно собирается ей сказать, импровизация всегда давалась ему лучше и нужные слова приходили именно в нужный момент. Приходили. Обычно. Можно даже сказать – почти всегда… Девушка продолжала вопросительно смотреть на него. – Хотел пригласить тебя позависать с нами после уроков… – Я же сказала, что не хочу больше проводить время подобным образом. – Всегда… то есть – постоянно, разумеется, нет. Но праздники случаются не так уж часто, они для того и нужны, чтобы вносить разнообразие в обычные занятия. Ну… может быть, не в моем случае. Но интересно время от времени узнавать мир и с новой стороны тоже! – Крис крутанул головой, окидывая взглядом просторные своды читального зала. Одноклассница молча ждала продолжения. – Я никогда на самом деле не думал, будто ты обязана что-то в себе менять, честно. И Лили тоже, может быть, это разное восприятие, она просто не поняла, что все это может быть для тебя… совершенно иначе. Не сердись на нас. – Я никогда не сердилась. Не так уж трудно догадаться, что вы хотели как лучше… просто это ваше лучшее было, а не мое. Прости. Хватит с меня преображений. – Ну, я же не одежду сейчас приглашаю, а тебя саму. Так, как тебе больше нравится… – Над тобой все будут смеяться. Слушай, ты вовсе не обязан… – Смеяться? Пока что в этой школе меня еще никто на арене шуток и подначек не переигрывал, если кто-нибудь и рискнет… что ж, пожалуй, это будет весьма увлекательно! – невольно повысив все-таки голос, воскликнул парень. Марла строго зыркнула поверх очков, прикладывая палец к губам. – Прошу прощения. Слушай, я… Не знаю, может быть, ты сочтешь мое поведение легкомысленным или безответственным, но, если не пытаться, то никогда и не поймешь, получится или нет. Я – не пойму, по крайней мере, я не умею воспринимать что-то абстрактно, без поступка. Только я действительно очень-очень хотел бы, чтобы ты пошла со мной. Пожалуйста! – последнее слово он растянул, умилительно закатив глаза. Протянув руку, Марла подняла со стола наугад выбранную книгу, повертела и покачала головой, кажется, каким-то своим мыслям. – Это свидание? – наконец очень тихо спросила она. Почему-то такая формулировка Кристоферу в голову не приходила. Впрочем, он уже неплохо приноровился считывать нюансы даже в ее несколько сухом и монотонном тембре – кажется, своим вопросом девочка еще и заявляла, что просто на еще одну тусовку в чужой компании она не пойдет точно, поэтому и хочет знать, какой именно смысл сюда вкладывает Крис. – Гм, не уверен. Хотелось бы отметить возвращение Билли и вообще окончание всех этих похищений, так что я думал позависать всей компанией… А Лили переживает, что ты до сих пор злишься на нее. - Надеюсь, меня ты решил позвать не ради того, чтобы она могла себя спокойнее чувствовать. Но это хорошо… то есть, я по-прежнему считаю, что ты симпатичный, но когда люди проводят вместе время и при этом даже общих тем для разговоров не имеют, если только речь не о помощи с учебой, это как-то бессмысленно. Признаться честно, Крис в первый момент даже обиделся немного. Она сама, видите ли, так высоко ценит свою индивидуальность и всякие там компании, тусовки, шмотки и косметика только отнимают бесценное свободное время! А он, получается, обязан жертвовать привычным образом жизни, чтобы «было о чем разговаривать»?! Правда, почти сразу за это свое возмущение стало стыдно – сам только что сказал, что, не попытавшись, никогда не узнаешь своих возможностей, а Марла честно старалась освоить чуждую для себя «среду обитания» прежде чем окончательно решить, что ей это не подходит. К тому же пытаться не быть собой – это одно дело, а время от времени слегка расширять свои горизонты – совсем другое. - Я много что знаю, ну, о других вещах. Не из энциклопедий! – С широкой, но чуточку беспомощной улыбкой парень взял томик с библиотечного стола. – Ведь если бы мы знали все одно и то же, то говорить тем более было бы не о чем, а так мы можем открыть друг для друга больше. Тебя интересно слушать… я даже некоторые слова стал понимать со временем!
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 1
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума