Отправлено: 01.12.06 20:14. Заголовок: Тени Рагнарека
Вместо того, чтобы сперва закончить уже начатые, я... ну ладно. (Пролог приехал из ролевки)
" Придет время гибели богов. Когда наступит исход, и исполинский волк Фентир вырвется на волю, и мировой змей Йормунганд поднимет голову со дна Мирового Океана, легионы мертвецов повелением мрачной Хель встанут из могил и отправятся на штурм Асгарда, мира богов. Вот что значит Рагнарёк!" (Дин Андерсон).
Вилл долго не хотела засыпать. Тихонько и успокаивающе тикал будильник, уютно обволакивала бархатная темнота - ночь казалась ласковой и совершенно не располагающей к страхам. "Теперь, - с долей черного юмора подумала сидящая на кровати, обхватив руками колени, Вилл. - я понимаю этих подростков из фильма о Фредди Крюгере! Только бы не заснуть..." Зеркала напротив кровати больше не было, проем на стене, где оно раньше висело, казался непривычно пустым. Наверное, было не такой уж плохой прислушаться к Хай Лин, рекомендовавшей никогда не спать напротив зеркала? Хай Лин единственную кошмары никогда не мучили... Голова неуклонно тянула к подушке. Пытаясь не провалиться в сон, как в глубокую пучину, Вилл встала и прошлась туда-обратно по недавно убранной комнате. "Может быть, я преувеличиваю?" - мелькнула в голове мысль. Больше всего сейчас хотелось забыть обо всем и просто лечь и заснуть. Но воспоминания о пожаре у Тарани, заставляющие зябко поеживаться, первое время немного помогали прогнать дрему. Остановившись перед зеркалом, Вилл уставилась на свой зыбкий силуэт на фоне отчего-то светлого ночного неба за окном. - Я не засну. Отражение подернулось зыбкой рябью, словно девочка смотрелась не в зеркало, а в открытый водоем. - А спать тебе уже и ни к чему. - Что? - Вилл отшатнулась. Сквозь легкое волнение в зеркале проступил совсем другой образ. Слегка сияла зыбком ночном свете лунно-белая кожа девушки, оттененная водопадом мерцающих темных волос. Старашечья половина лица, словно окрытая вместо кожи вухой древесной корой, терялась в полумраке. - Сны были только первым этапом кошмара, маленькая Стражница. Теперь ты на следующей ступени и все происходит по-настоящему. Вилл с вымученной усмешкой помотала головой. - Даже если я не сплю, все что ты можешь мне показать - иллюзия! Ты сама - иллюзия, понимаешь?! - А может быть, я существую на самом деле, а иллюзия - ты? - узкая ладонь Нериссы легла на стекло по ту сторону зеркала. - Мы знаем, что между нами эта граница, но кто из нас ЗДЕСЬ, а кто ТАМ... это точно никогда не скажешь. - Я точно знаю, что ты - мертва. Мертва уже очень давно, хотя и продолжаешь цепляться за жизнь ради глупой мести. - За жизнь... за жизнь стоит цепляться уже ради самой жизни, как таковой, - Нерисса печально вздохнула. - мысли о мести давали мне силы на протяжении вечности мучений, на которые меня обрек Совет. Они не дали мне умереть. Но ты и твои подружки все равно уничтожили мое тело, вообразив, что таким образом избавитесь от меня навсегда. Месть - это вторично. Я хочу вернуть то, что у меня отняли. Хочу прожить свою жизнь по-настоящему. У меня были свои планы, свои мечты... - У Кассиди, наверное, тоже. Полночно-синие глаза Нериссы сверкнули расплавленным золотом. - Ты ничего не знаешь кроме того, что тебе сочли нужным рассказать! - прошипела бывшая Стражница. - Ты не знаешь ничего ни обо мне, ни о Кассиди, как ты смеешь говорить что-то?! Резко успокоившись, Нерисса усмехнулась. - Было такое стихотворение о Дантесе. Ты, конечно, не знаешь, кто это, современная молодежь совершенно не думает о самообразовании! Так вот там была строчка "Но всем плевать, каким он был, чем жил и что любил. Ведь знают люди лишь одно - он Пушкина убил" Или что-то в этом роде. Хоть о Пушкине-то ты слышала? - Тебе нужно сочувствие? - саркастически подняла брови Вилл. - Я уже сказала тебе, что мне нужно. Новая жизнь, новое тело и Сердце Кондракара. Может, стоило прислушаться к Хай Лин, рекомендовавшей никогда не спать напротив зеркала? Хай Лин единственную кошмары не мучили... Не только каждая хранительница оставляет в себе отпечаток Сердца Кондракара навсегда, но и оно запоминает нас, перенимая какую-то частичку сущности и передавая ее дальше по эстафете. Поскольку последней, кто владел им до тебя, была Кассиди, отпечаток ее личности, как могло показаться, достался тебе в наибольшей мере. Но Хранительницей она была без году неделю. Вглядись в себя чуть глубже - и ты найдешь в себе меня. Можешь и дальше не признаваться себе в этом, не имеет значения. Частичка Кассиди становиться для тебя путеводной звездой, когда вокруг смыкаются тени, но МОЯ частичка – это твоя собственная тень, вечно следующая за тобой, даже когда вокруг – свет. Никому не удавалось еще сбежать от собственной тени… Когда вы с подружками убили меня, я воспользовалась этой лазейкой, став не просто твоей тенью, а частью тебя. Капля за каплей, наши сущности переплетались и теперь уже я сама точно не скажу, где заканчивается одна и начинается другая… И с вскриком села на кровати. - Нет, нет, не правда... - пробормотала девочка едва слышно. В полутьме Вилл бросила рассеянный взгляд на зеркало, на мгновение ей показалось, что собственное отражение смотрит на нее каким-то чужим холодным и резким взглядом. Рухнув на подушку, Вилл вызвала Сердце Кондракара, мягкий розовый свет которого действовал успокаивающе, и снова смежила глаза. Кошмары кошмарами, а школу еще никто не отменял и стоило бы выспаться... Тень на стене шевельнулась, хотя сама девочка оставалась неподвижной, и, неошутимо скользнула по кровати, по напряженному лицу со смеженными веками... по мерцающему Сердцу Кондракара. По поверхности Сердца пробежала мелкая рябь, словно по воде - и так же быстро успокоилась. - Поэтому, наверное, так и говорят "камень на сердце", - прошелестел едва слышный женский голос. - приятных сновидений, дорогая.
Фобос Ему очень редко снились сны. А такие – сюрреалистичные в буйстве красок и образов – вообще никогда не снились. Не то, чтобы князю недоставало фантазии, но привычка измерять все с точки зрения логики и практичного расчета имеет обыкновение даже на такое явление, как сны, накладывать свой отпечаток. Не было в Фобосе умения поверить в сон или фантазию – даже на долю мгновения. Поэтому редкие сны были какими-то серыми и муторными: перепутавшиеся обрывки воспоминаний, зачастую – скучных и совершенно ничего не значащих, однако засевших в памяти, словно заноза. Но происходящее сейчас, определенно, не было ни одним из таких воспоминаний. Наблюдать извержение вулкана с расстояния всего в несколько десятков шагов, во всяком случае, князю в жизни не приходилось: хотя зрелище это оказалось, что ни говори, красивое. Хотя, с точки зрения Фобоса, ценящего во всем порядок и систему, излишне шумное и суматошное. Даже во сне обязана была присутствовать хоть какая-то логика, здесь же ее не было и в помине. Вулкан с грохотом выбрасывал в черное от дыма и копоти небо ослепительные ало-золотые фейерверки, ледяную поверхность лениво рассекали ручейки лавы, словно бы лед не таял, а лава и не думала остывать от этого соприкосновения, кружились в огненных потоках, то и дело со звонким грохотом сталкиваясь, острые ледяные осколки, с шипением поднимались в воздух облачка иссиня-белого пара, почему-то горьковато пахнущие цветущей полынью, словно ледяные островки между огненных рек сплошь поросли невидимыми цветами. И, как ни странно, все это казалось естественным и гармоничным – какой-то непонятной гармонией легкого безумия. Какое-то время Фобос не мог понять, как такое вообще может быть возможным, и ответ был неожиданным. Музыка, незримой нитью прошившая эту картину насквозь, объединяла в себе несовместимое. В этой музыке были горечь полыни, расколотый лед и жидкий огонь, в музыке, отчетливо слышавшейся даже сквозь грохот извержения. Вообще-то «самый дорогой вид шума» князя никогда не привлекал. Фобос до сих пор помнил нудную головную боль, которую ему приносили устраиваемые когда-то матушкой шумные балы, но гораздо более неприятными были воспоминания об уроках музыки, однажды закончившимися смертью неприятного учителя от магии Разрушения, с которой восьмилетний принц не сумел совладать. Но ЭТА музыка… что-то в ней, наверное, было.
Легкий ветра вздох - смерти нет. Тот, кто пламя сам, не сгорит в огне. Бьется на ветру, словно знамя, плащ. Ветер, верный друг, обо мне не плачь.
Все, что было - не было, Все в огне сгорит, Пламя рыжей птицею к небу полетит. Имя мое прежнее здесь забудут пусть, Долог путь в бессмертие - Я еще вернусь...
Только долгий путь - смерти нет. Пламени цветок - ярко-рыжий цвет. Искры рвутся вверх - россыпь янтаря. Свой короткий путь я прошла не зря.
Все, что было - не было, Все в огне сгорит, Пламя рыжей птицею к небу полетит. Имя мое прежнее здесь забудут пусть, Долог путь в бессмертие - Я еще вернусь...
Горечь на губах - смерти нет. В чем моя вина - тишина в ответ. Не сверну с пути - умирает вздох. Не спасет меня ни судьба, ни Бог...
Все, что было - не было, Все в огне сгорит, Пламя рыжей птицею к небу полетит. Имя мое прежнее здесь забудут пусть, Долог путь в бессмертие - Я еще вернусь...
Легкий ветра вздох, Только долгий путь, Искра на ветру, Горечь на губах... Смерти нет...
Приблизившись к вулкану, князь увидел певицу – кружащий прямо над бурлящей лавой призрак. когда-то его порой навещала матушка с нудными призывами иметь совесть, однако принц, в отличие от сестры, не желал проникаться воспоминаниями и не давал призраку необходимой для существования силы. Порой он даже осознавал, что не в состоянии вспомнить матушкиной внешности, только какие-то обрывки: золотое дно темно-карих глаз, сладкий запах цветочных духов... Весной, когда зацветала сирень, призрак досаждал ему чаще, чем в любое другое время года. А неожиданная гостья куда больше пришлась ему по душе. Хотя... это с какой стороны посмотреть. В буквальном смысле, поскольку ровно наполовину незнакомка была редкой и изысканной красоты девушкой с мерцающе-черными волосами почти такими же роскошными, как у самого князя, что было особенно необычно, учитывая царящую на Земле омерзительную моду на короткие стрижки, и почти до прозрачности белой кожей. Другая половина лица принадлежала древней высохшей старухе: кожа казалась темной и жесткой, словно древесная кора, а вместо жгуче-черного шелкового каскада эту половину лица обрамляла спутанная седая пакля. Правда глаза: глубокий сине-фиолетовый и янтарно-желтый - смотрели одинаково ясно и остро. - Ты сейчас спишь? - низким мелодичным голосом поинтересовался призрак. - Представьте себе, сплю. И не люблю, когда мне мешают. - Ничего не могу поделать, - полудевушка-полустаруха с изяществом развела руками. - я могу существовать только в снах. Пока только в снах. Поэтому… Поэтому мне очень нужна Ваша помощь.
Элион Элион не любила рыжих. Совершенно. Сама не понимая причин. Вполне может быть, дело было в Урии, изрядно подпортившем всем нервы еще в младшей школе… Как бы там ни было, к Вилл при первой встрече Элион тоже не испытывала симпатии, потом… потом это переросло почти что в ненависть: ненависть к девчонке, занявшей ЕЕ место в компании, к более смелой и удачливой, сумевшей привлечь внимание парня, о котором Элион в свое время осмеливалась только вздыхать из-за уголка… и тоже, словно в издевательство, рыжей! Конечно, это прошло. Юная королева была благодарна всем Стражницам в равной мере и всех их считала своими подругами… считала, но постоянно осознавая, что подруга у нее среди них одна – Корнелия, две хороших знакомых и еще две – почти неизвестные, чужие девчонки. И, если Тарани была при этом нейтральна, Вилл так и осталась не слишком симпатичной. Элион было очень стыдно понимать это – после всего, что Стражницы сделали для нее, но… рыжих юная правительница Меридиана по-прежнему не любила. Незнакомая девушка, непонятно как сюда попавшая, была рыжей. Не апельсиново - оранжевой, как Урия, и не огненной, как Вилл. Просто рыжей – волосы примерно до плеч длинной напоминали оттенком вареную морковку (которую Элион, кстати, тоже терпеть не могла). Если Хранительнице Сердца Кондракара ее пламенеющая шевелюра еще придавала яркую красоту или хотя бы шарм, который трудно было отрицать, особенно когда твой собственный портрет нарисован исключительно серой краской, то этот морковный цвет волос незнакомки… - Ты кто такая? – наконец сообразила поинтересоваться юная королева. - Я? – переспросила девушка. На вид ей было лет шестнадцать-семнадцать. Не то, чтобы некрасивая… скорее простушка, многие, не падкие на изыски, сочли бы ее довольно хорошенькой: цветущее веснушчатое личико словно рекламировало жизнь в деревне или на какой-нибудь ферме, глаза были большими, наивно распахнутыми, приятного бирюзового оттенка, полные щечки, нос несколько коротковат для полных губ… Пожалуй, все же довольно миленькая. И похоже, как многие милашки, не особенно умна! - Ты, ты, дорогая, - к своему ужасу почти в точности скопировав интонацию дорогого братца, подтвердила Элион. – Кто ты, и что здесь делаешь? - Здесь? Окажись поблизости Седрик, непременно бы заметил, что определенно не в Одессе, чтобы отвечать вопросом на вопрос. Не успела Элион посоветовать то же самое (нахваталась она все-таки от этих двоих «всего хорошего»! С кем уж поведешься…) как девушка потрясенно огляделась и тихо спросила: - А где – здесь? - В моих покоях, в моем дворце, в столице, в Меридиане… ты ведь не из Меридиана, верно? В последнем Элион была совершенно уверена. Незнакомка оказалась чистокровным человеком, а эта раса – «аристократия» была в Меридиане весьма ограничена по численности. Еще до рождения Элион различным образом погибли все женщины, связанные родственно с королевской семьей, включая маленьких девочек, а эта была на пару лет ее старше. Да и не вписывалась она в эльфоподобный фенотип меридианской знати… - Ты хоть знаешь, что такое Меридиан. - Дуга, которой глобусы размечают. На дольки сверху вниз – меридианы, поперек – параллели. - Это название моего мира. Этого мира. Ты с Земли, верно? Из Хиттерфилда? - Я? Разговор становился все более содержательным! Элион тихо скрипнула зубами, выдохнула и, вымученно улыбнувшись, с подчеркнутым дружелюбием заговорила снова. - Хорошо. Давай познакомимся хотя бы. Меня зовут Элион, а тебя? - Меня зовут, - неуверенно повторила девушка и испуганно замолкла. – я не помню, как меня зовут…
Нерисса с Фобосом на первом плане нарисованы классно! А то что из ролевой история... Да ради бога) То что ты не смогла бы там реализовать тут у тебя прям открытй простор для творения! ! только пожалуста, Вилл не обижай слишком сильно Кстати никогда бы не подумал, что Элька недолюбливает рыжих! А история интересная...Мнке кажеться или это рыжеволосая Вилл?! Н утипа Нерька забрала ее тело а она сама типа потеряла память и восооздалась в новом облике? ААА Может это моя идея с ьелом касиди?!))) Ладно, подождем увидем
Domi4 Тут Нерисса НЕ БУДЕТ вселяться в Вилл, просто, будучи призраком, она поддерживает существование за ее счет, но это очень не на долго. Она для того и пришла в сон князя.
Санди ака Владлена все, прочитала. Вот уж не думала, что призрак маман когда то являлся Фобосу. Оказывается, она про него помнит. Нериса всетаки вселилась в Каседи?
Тут Нерисса НЕ БУДЕТ вселяться в Вилл, просто, будучи призраком, она поддерживает существование за ее счет, но это очень не на долго. Она для того и пришла в сон князя.
Да суть одна - Нерисса какаято полоумная! ну уйди ты из жизни, е мое, и другим легче и тебе мучиться не надо! Кто му же моежт где то "там" жизнь в сто раз лучше! Это доказывает что Нерисса слабохарактерная - она просто боиться неизвесности как и простой смертный. ПФФФ, тоже мне миссис вселенная
Domi4 Интересно, а если бы ВАМ сказали "просто уйди из жизни, потому что кому-то не нравится сам факт существования?" Это не слабохарактерность. Слабохарактерностью бы было ОТСТУПИТЬ.
Интересно, а если бы ВАМ сказали "просто уйди из жизни, потому что кому-то не нравится сам факт существования?"
Ну знай я что в моем темном прошлом, убийство одной из лучших подруг, сотоварища, СТРАЖНицы в конце концов, использование Сердце в не приемлимых целях, поытка захватить мир, Оплот справедливости Кандракар, попытка уничтожить 5 несовершенолетних девочек, которые вообще не причастны, превращение человека и собак в рабов, незаконные эксперементы над глыбой льда и лавой(ГЫГЫ ), ношение тупого розового платья(в Комиксе всмысле), незаконный захват пяти эелементов из другого существа(Калеба), плюс ко всему прочему ужасное лицо полусгнившей старухи и неправильный прикус зубов(Или х полное отсутствие ), и что самое главное - ПРАОИГРЫШЬ в великом, по моему, якобы, мнению. ПЛАНЕ..... от рук все тех же 5 несоврешенолетних........Знаешь Санди, вот честно скажу - я бы лучше вздрючился на коком нибудь ближайшем столбу, воткнув в зубы щаписку "Вы все сволочи, передайте старику Олсену, что я его люблю, старого хрыща!", для пущего эффекта) Так что Санди кто кто а Нерисса лузер похлещще Фобос....хотя нет - Фобос сам КОРОЛЬ всех Лузеров на земле!
Domi4 Ну, допустим дурацкое платье было как раз таки в мульте - в комиксе Нерисса очень эффектрно одевалась. Кроме того, она НИКОГДА не пыталась захватить мир. Нерисса хотела - и по прежнему хочет только расквитаться с Оракулом и Советом за то, что они так обошлись с ней. Из-за этого-то у нее и выйдет конфликт с Фобосом.
Ну, допустим дурацкое платье было как раз таки в мульте - в комиксе Нерисса очень эффектрно одевалась
Я про ее розовое бальное платье а не про костюм стражницы! Прям так бы и сжог. Санди ака Владлена пишет:
цитата:
и по прежнему хочет только расквитаться с Оракулом и Советом
"Месть как яд! Ты даже и глазом маргнуть не успеешь, как превратишься во чтото...ужасное!(С)" фраза Мэй Паркер из фильма Человек паук 3! Так что Нерисса сделала свой ход. Бесмысленный и фатальный для нее! Быв невероятным лидиром и замечательно подругой она стала типичной мерзостью, к которой относять Фобос, Седрик и иже с ними. Человвеччность - ВОТ Твеликая вещь! А месть...месть это удел ничтожных существ! Это уже мое мнение
очень эффектный цвет для яркой экцентричной брюнетки.
А вот я плевался если честно! ! Хотя нет - ржал! такое очучение было, будто ее к нам из конца XIX века забросило! А хотя для мисс "Я-захвачу-вселенную" нормально) СТражницам хотя бы настроенре поднимет
Уж не знаю, как Вы читали комикс, но о захвате Вселенной там ни слова не было. А платье классное, уж гораздо лучше чем изуродованный наряд Стражницы в мульте.
Поверьте мне - месть хуже чего бы то ни было! И не надо быть нивным - даже отомстив Нерисса прост обы не смогла остановиться! Выполнив свое сокровенное желании, месть кандракара, она бы пошла дальше, отомстить тому то, потом тому! потом уничтожить весь мир! Потом захватить другие, для создания идеального мира(Кстати этой идеей она брелит в мульте, если кто не понял!)! так что огромное спаисбо Стражницам, которые ее вовремя остоновили! "Месть это яд"! Помните
Кому и зачем ей еще было бы мстить, если только в Кондракаре с ней так обошлись?
Боже Санди!!! Ну ты что, книги не читаешь?! ФИльмы не смотришь?!??! Это как наркотик! Главное начать мстить а позже на кого заново слить ненависть, всегда найдеться! ! Просто к счастью такого ты не встречала
Domi4 Мстят не потому, что муторно на душе, а за конкретные поступки кому-то конкретному. А уж книг я, почему-то кажется, куда больше Вашего прочитала.
Тф! Фигня все это! Месть уже подрозумевает злость! А злость сие очень плохо! ! Ладно скажу проще - Нерисса загубила свою душу как только притронулась к стражнцицам! Санди ака Владлена пишет:
цитата:
А уж книг я, почему-то кажется, куда больше Вашего прочитала.
тогда сходи в кино....на какой нибудь психологически триллер или на того же Человека паука !
Domi4 Вы наивно полагаете, что ТАКОЕ кино что-то жизненное отражает? Так вот, злость - это естественное для любого человека эмоциональное состояние. Святых, подставляющих после первого удара вторую щеку, приглашая ударить еще раз в этой жизни затаптывают ногами. Разумеется, месть бессмысленна - от нее не получаешь никакой выгоды, даже морального удовлетворения, но это по логике, а Нерисса сумашедшая. После того, что с ней сделали, с ума сошел бы кто угодно. Для нее эта месть - все, что вообще осталось в жизни: все, что было дорого, даже САМУ ЖИЗНЬ у нее попросту украли. Если в Кондракаре не просто садисты, способные на подобное, а еще и идиоты, не сумевшие предвидеть, чем обернется предсказанное освобождение... то там давно пора бы провести зачистку.
Domi4 А что Вас удивляет? Провести пятдесят лет в полном одиночестве, В СОЗНАНИИ, не имея возможности даже умереть... человеческая психика на такие "подвиги" не расчитана.
что Вас удивляет? Провести пятдесят лет в полном одиночестве, В СОЗНАНИИ, не имея возможности даже умереть... человеческая психика на такие "подвиги" не расчитана.
Ну так с этого надо и начинать тебе было - Нерисса сумашедшая! Я бы тогда даже не вякнул
прям в ванной... дурочка)) Чуть сознание не потеряла...
Не получилось бы в ЛЮБОМ случаи! У еловека инстинкт самосахронения ТАКОЙ сильный, что самому умереть, а тем более в воде не даст! Даже самоубийцы в воде не кончают жизнь самоубийством, так как знают что не смогут побороть это чувство. НУ разьве что гирьку к шеи или ногам и щучкой в ручку !
Не получилось бы в ЛЮБОМ случаи! У еловека инстинкт самосахронения ТАКОЙ сильный, что самому умереть, а тем более в воде не даст! Даже самоубийцы в воде не кончают жизнь самоубийством, так как знают что не смогут побороть это чувство. НУ разьве что гирьку к шеи или ногам и щучкой в ручку !
Неправда - удавить самого себя можно.Просто это мало кому удается.Проще себя резать. К сожалению,у Нериссы был невеликий выбор. Санди, хочу дальше!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Мне оч.нравится!!!!
Нерисса Любую девушку время от времени посещает мысль, что все мужчины по натуре своей одинаковы. Вряд ли Нерисса не имела морального права считать и называть себя «девушкой» из-за настоящего своего возраста, в конце концов это скорее фаза душевного развития, а не количество прожитых лет. Просто ей отчего-то казалось, что Фобос чуть менее «такой же, как все», чем другие. Непонятно почему, но казалось. Однако, стоило увидеть эту куколку, сам собой напрашивался вывод, что харизматичный колдун не более чем лучше других притворяется. - Мужское представление о совершенстве – и к Фрейду не ходи, - ехидно прошелестела призрачная волшебница, заработав леденящий взгляд в ответ, на который не обратила ни малейшего внимания. – красивая, послушная, да еще и немая к тому же! Эта Галатея отличалась от других Шептунов. Хотя бы тем, что выглядела именно как девушка, в то время, как большинство слуг-големов вообще не классифицировались по половой принадлежности. Если не вглядываться в пустые кукольные глаза бутылочно-зеленого цвета, Шептунью, пожалуй, можно было бы даже принять за человека, хотя орехово-смуглая кожа достаточно странно сочеталась с бледно-золотыми, почти белыми волосами, украшенными венком каких-то мелких цветов. Как неохотно объяснил Фобос, Галатея была самым первым его относительно удачным творением лет в шестнадцать, поэтому-то и оказалась достаточно похожей на человеческую девушку и даже получила свое собственное имя. Как правило, старые модели Тварей после изобретения колдуном более совершенных, уничтожались, но эту князь оставил на память, со временем, похоже, привязавшись к Галатее, как к любимому креслу там или чашке – хоть и не претендующей на одушевленность, но связанной с сентиментальными воспоминаниями вещи. Это, конечно, тут же заставило Нериссу вслух предположить, что демоничный Фобос не может расстаться с любимой детской игрушкой! - Учитывая, что ты явилась просить о помощи, то выбрала для этого несколько странный тон! – сухо заметил князь, не смотря на отвратительный характер, оказывается, обладающий поистине ангельским терпением. Нерисса с полуулыбкой-полуусмешкой развела руками. - Мне показалось, если Вы приняли решение мне помочь, то не поменяете, как бы я себя не вела. Я же не собираюсь принимать чью-то милость просто за красивые глаза, это сделка. Зануда Вы, князь! - Женщины… Выражение, с которым Фобос произнес это слово, было непередаваемым, однако укладывало в это единственное и вполне цензурное, кстати, и ровным тоном произнесенное слово ТАКОЙ спектр эмоций, какого сама Нерисса не воспроизвела даже десятком длинных и лихо закрученных сложноматерноподчиненных предложений. «Вот оно какое, самое страшное ругательство!» - едва сдержав смешок, подумала волшебница, но теребить князя перестала. Конечно, сбить его сосредоточенность во время колдовских манипуляций не сумело бы даже землетрясение, но все же, этот обряд был чересчур важен для нее самой, чтобы рисковать. Всяких колдовских ингредиентов и таинственных предметов, рун и схем оказалось не так уж много, похоже, Фобос предпочитал больше держать в голове, не полагаясь на внешнюю атрибутику, которой многие его коллеги зачастую злоупотребляли в попытке произвести впечатление. Даже вместо классической пентаграммы на полу лаборатории обнаружился самый обыкновенный треугольник. - Встань в центр, - коротко приказал князь Шептунье. Та на мгновение подняла свои зеленые глазищи на господина, после чего повиновалась. «Интересно, эта кукла понимает, что на этот раз хозяин отправляет ее на смерть? – пронеслось у Нериссы в голове. – Впрочем, даже если и понимает… не похоже, чтобы у нее были собственная воля и желание жить. Для князя она существовала, для него же без колебаний и погибнет» Но вот для самого Фобоса «детская игрушка», похоже, что-то все же значила. Иначе из нее не вышло бы жертвы, необходимой для колдовских ритуалов подобного рода. Нельзя получить что-то, не отдавая, пусть порой «равноценность» этого обмена и весьма сомнительна. - Вам ее жалко? – невинно поинтересовалась волшебница. - Разумеется, - Фобос безразлично пожал плечами. – Галатея служит мне половину всей моей жизни, я привык к ней. И кофе она неплохо готовит. - Значит, Вам СЕБЯ жалко, а не ее, - невесело усмехнулась Нерисса. Князь снова пожал плечами. С другой стороны, ей-то какое дело до того, как колдун поступает со своими куклами?! Оставив его в покое, призрачная волшебница тоже вошла в триграмму, практически слившись с покорно замершей Галатеей. – Что мне делать? - Ничего, - Фобос встал напротив, скрестив почти по-женски тонкие руки на груди и закрыв глаза. Психолог сказал бы, что он замкнулся в себе и оборвал общение. – Просто постарайся не мешать мне. Нерисса тихо фыркнула, но не стала спорить. Человек, лишенный магических способностей, даже не понял бы, что в просторном, хотя и изрядно захламленном зале лаборатории вообще что-то происходит. Поэтому колдуны, имеющие дело с простыми людьми, и отдавали столько усилий «работе на публику» - а Фобосу такое было ни к чему. Даже будучи волшебницей Нерисса вполне могла бы ничего не понять, но сейчас она сама была призраком, существующим в этом мире лишь благодаря колдовской поддержке самого князя – иначе ей было бы не вырваться из плена чужих сновидений, куда волшебницу утянуло после того, как умерло ее тело. Сперва приходилось существовать лишь в кошмарах самой Вилл, к счастью, предпочитающей списывать это на нервное переутомление, потом появилась возможность путешествовать и по чужим снам. Поэтому для Нериссы по залу бушевал безумный ураган, угрожающий подхватить ее, словно сухой лист, и оторвать от Шептуньи, выдернуть из магического треугольника – напуганная этой мыслью, волшебница попыталась намертво вцепиться в серебристо-белое одеяние Галатеи, краем рассудка осознавая, что при случае ее пальцы легко пройдут сквозь материю, как сквозь туман. Все мысли сосредоточились на том, чтобы удержаться, не допустить этого – кто знает, что может получиться, если призрак покинет триграмму до того, как ритуал завершен – для чего попыталась окончательно слиться с «якорем» - телом Шептуньи. Собственной души у Галатеи не оказалось – ничто не пыталось вытолкнуть Нериссу, как часто поступала Вилл – однако что-то вроде личности: безмозглой и покорной, но все-таки личности – у Шептуньи за пятнадцать лет службы князю выработалось. Правда, теперь это «что-то» сохло, съеживалось и рассыпалось пеплом, словно сухой цветок, который раскрошили в пальцах. Когда Нерисса перестала чувствовать это окончательно, когда рассыпался в пыль и калейдоскоп нудных воспоминаний о приготовлении кофе, наведении порядка среди исцарапанных жутким подчерком бумаг на рабочем столе Фобоса, об утомительных попытках собрать роскошные, но непослушные волосы князя хоть в какое-то подобие прически, привычно не без труда управляясь с прохладными жесткими прядями, при первой же возможности выскальзывающими из рук… воспоминаний все бледнеющих и бледнеющих, пока Нериссу не ослепила яркая, как молния, вспышка, поглотившая из невнятный отголоски. Нерисса с детства любила грозу. Еще даже не став Стражницей и не обретя волшебного дара повелевать молниями, словно богиня войны из какого-то древнего языческого пантеона, девочка была очарована их силой и красотой. Стоило над городком, где она жила с родителями, разразиться грозе, маленькая Нерисса выбегала на улицу, подставляя лицо хлещущему ливню, и любовалась всполохами небесного огня, доводя едва ли не до истерики маму, жутко боявшуюся грозы, и каждый раз после такого «празднества души» дня на три сваливаясь с простудой – стоять часами под дождем никому не проходило даром. Но оно того стоило. Больше всего Нерисса любила, когда молния на мгновение ослепляла, и перед глазами всплывал ее «негатив» - черный всполох на светлом до сияния фоне. Открыв глаза, волшебница не без удивления и даже некоторого разочарования обнаружила отсутствие как барабанящего по коже дождя, так и молний. Вверху был высокий серебристо-серый потолок. Следующим, на что обратила внимание Нерисса, было то, что лежать на довольно холодном мраморном полу не слишком-то удобно, а после на этот самый пол падения слегка побаливают ушибленные плечо и затылок. Оказывается, она успела отвыкнуть от некоторых неудобств, создаваемых физическим телом. - Вам помочь? – любезно поинтересовался непонятно откуда взявшийся в лаборатории длинноволосый блондин в стильном, хоть и по какой-то незнакомой моде, одеянии. Живое (особенно по контрасту со строящим из себя ледяного сфинкса Фобосом) лицо юноши с правильными классическими чертами, с точки зрения Нериссы, было скорее смазливо, чем по-настоящему красиво, но многим как раз такие вот нравятся. Проигнорировав любезно поданную руку, волшебница тяжело приподнялась, оглядывая себя со всех сторон, словно в магазине одежды. Платье-то особого внимание не стоило – белая туника с серебристым шитьем, то же самое, что было и на Галатее. Шептунье-то, с ее орехово-смуглой кожей и светлыми, как лен, волосами, оно и подходило, а для Нериссы, которая, напротив, была брюнеткой с жемчужно-белой кожей, казалось чересчур пресным. Но все остальное ее, в общем-то, устраивало. Блондинчик, слегка огорчившийся, что на его персону обращают так мало внимания, продемонстрировал неплохой опыт выслуживания, сотворив перед Нериссой высокое зеркало, прежде, чем она успела не то, что потребовать, а даже подумать об этом. Волшебница была точной копией самой себя в семнадцать лет, до того, как оказалась заключенной в каменный саркофаг. - Думаю, Вам будет нужна другая одежда, леди. - Ты Седрик? - К сожалению, мы не были представлены друг другу должным образом… разве Вы меня знаете? - Лорд, а ведешь себя, как лакей, - устало отмахнулась Нерисса. Хотя, если подумать, блондинчик был абсолютно прав. – м-да… Вилл тебя несколько иначе воспринимает. Ты ей снился пару раз. - Странно. - Ага. На месте ее матери я бы никогда не разрешила девчонке с такой… хм, чувствительной психикой смотреть по вечерам «Анаконду». Седрик изящно хлопнул выразительными глазами редкой голубизны и, подрастеряв свои светские манеры, едва не по стенке сполз от смеха. Видимо, привык, что девушки видят его в снах несколько иного характера… Князь молча стоял чуть поодаль, все так же скрестив руки и с задумчивым видом наблюдая за развитием эксперимента. - Это ведь не обязывает меня служить тебе? - Нет. Это... твое тело создано по тому же принципу, что и Шептуны, но твоя душа сделала его человеческим в полной мере. У Калеба было гораздо меньше… а впрочем, это не важно. Дело в том, что что-то пошло не так, я пытаюсь разобраться, в чем дело. Нерисса не стала уточнять, каким образом он это «пытается» стоя тут столбом. Похоже, вся симуляция бурной деятельности ложилась в этом замке не плечи лорда-змееоборотня, а опальный принц предпочитал лишний раз не шевелиться. - Что именно пошло не так? - Слишком большая часть энергии оказалась утеряна при передаче, - неохотно признался Фобос. – со мной такого еще не бывало. На самом деле я не слишком сильный маг, поэтому эффективность колдовства напрямую зависит от точной и экономной работы с энергией. Конечно, этот ритуал был экспериментальным, но в мои расчеты, похоже, вкрался какой-то неучтенный фактор, вот я и пытаюсь понять. Вот что он, оказывается, делает – анализирует эти свои расчеты. Без бумажки, без записей… внушает, однако, уважение. Ну надо же «не слишком сильный маг», а Нерисса-то полагала, что претенденты на мировое господство поголовно либо просто великие, либо супер-пупер великие, либо офигенно великие! С ее точки зрения все прошло именно так, как и планировалось. Но, если Фобосу нравится скрупулезно, словно обнаруживший мелкую недостачу бухгалтер, выяснять, куда же «уплыла» часть магической энергии – пусть развлекается. - А как на счет моих магических способностей? Это было самым сомнительным пунктом эксперимента. Никто не способен дать больше, чем есть у него самого, а силы именно волшебника – изрядно отличающейся от колдовской – у князя не было. Нерисса отчасти рассчитывала на свою связь с Вилл, у которой необходимо было черпнуть часть способностей. Если повезет, девчонка и этого не должна была заметить – уровень сил волшебниц постоянно колебался в зависимости от множества факторов. - Все должно было получиться так, как было задумано. Хоть часть энергии и исчезла, на проведение ритуала ее должно было хватить. Слишком много «должно» - в особенности для предпочитающего категоричность в любых высказываниях Фобоса. Нериссу это кольнуло смутным беспокойством, однако проверить был только один способ: создав на ладони небольшую шаровую молнию, волшебница метнула ее под потолок. Возмущенный порчей хозяйского имущества вопль Седрика прозвучал одновременно с ее собственным криком – криком испуга и невыносимой боли, который Нерисса словно бы услышала со стороны еще до того, как почувствовать и эту боль, и испуг. И уж гораздо раньше, чем поняла, что происходит… Зеркало все еще стояло перед ней. Зеркало, любезно демонстрирующее, как седеют и обвисают унылой желтовато-серой паклей роскошные кудри цвета воронова крыла, черты лица становятся резкими и грубыми, полные губы вытягиваются в узкую, злую щель, а жемчужно сияющая кожа темнеет, покрываясь сетью глубоких жестких морщин… На половине головы, лица, да и всего тела – белое платье Галатеи было достаточно открытым, чтобы заметить это. Половина лица и тела волшебницы теперь принадлежало древней высохшей, словно мумия, старухе, а вторая половина – оставалась юной и, то ли по контрасту, то ли перетянув на себя двойную дозу красоты, кажется даже, засияла еще ярче. Крик перешел в хриплый стон, Нерисса попыталась бессильно осесть на пол, но князь – почему-то сам, не перепоручив, как обычно, своему дрессированному змеенышу, подхватил ее за плечи. - Я постараюсь все исправить, - почти по-человечески пообещал он. То ли соскреб со стенок характера всю возможную участливость, то ли сам был искренне расстроен провалом научного эксперимента. – пока такое будет происходить, когда ты пытаешься использовать свою магию, думаю, когда я найду причины, получится избавится от такого побочного эффекта. С трудом уняв нервную дрожь, волшебница отстранилась, со смесью раздражения и благодарности сверкнув глазами в сторону вездесущего змеелюда, вручившего ей небольшой кубок с пахнущим почему-то ванилью и малиной вином. - Все уже существенно лучше, - попыталась усмехнуться Нерисса, отсалютовав Фобосу кубком. – Ваше здоровье, князь.
Кондракар Нериссе не нравился. Все размытое, серо-белое, словно оказалась внутри хмурого облака. Единственным ярким пятном - пятном свежепролитой крови на грязном снегу, выделялось ее собственное красное платье. - Значит, ты признаешь, что использовала не по назначению доверенную тебе Силу? - с нажимом повторила Люба. Нерисса хмыкнула и скрестила руки на груди. - Допустим, я это сделала. Но ведь в этом не было ничего плохого... ну, разве что для этой клуши - ей будет трудновато привлечь еще кого-нибудь. Но, если она хочет добиться чего-то в жизни, ей придется стать сильной. - Ты пыталась уничтожить Любовь. Наивысшую ценность человеческой жизни, ты ЭТО понимаешь?! Уничтожить ее с помощью Сердца Кондракара - священного артефакта, призванного защищать жизнь и любовь! Что-то Любушка совсем распсиховалась. Бывает такое, конечно с кошками... весной, в марте, но сейчас-то не март и вообще даже не весна! - Почему кто-то может разрушить мою любовь, но я не могу ответить тем же? - Потому что ты не просто девушка! Ты Хранительница, и должна ставить ответственность за людей превыше своих желаний. Не говоря уже о том, что между вами не было любви. Страстное увлечение, не больше. ЭТИМ ты пыталась подменить любовь в его сердце, едва не лишив несчастного возможности любить кого бы то ни было! По рядам Старейшин прошел жужжащий шепоток. Только Оракул продолжал сидеть молча и, кажется, просто спал с открытыми глазами, сохраняя на лице свое бесконечно-мудрое и всепонимающее выражение. - И тебя саму толкнула на такое вовсе не любовь, - продолжала Люба. - а лишь твое уязвленное тщеславие! - Ну хватит вопить! - огрызнулась девушка. - Я же сказала, что не спорю! Мне что, попросить прощения и пообещать, что больше я так не буду?! Люба слегка опешила. Отсутствующий взгляд Оракула неожиданно сфокусировался. С пол минуты Мудрейший, видимо, вспоминал, где он находится и по какому поводу шум-гам, после чего встретился взглядом с Нериссой. - Сила опьянила тебя, дитя. Вместо того, чтобы держать ее под контролем, ты уступила соблазну применять ее ради собственной выгоды. Чтобы решить, действительно ли ты достойна быть Хранительницей Сердца Кондракара, Совет на время смещает тебя с этой должности. Отдай мне артефакт. "Это всего лишь временная дисциплинарная мера. Ну же, будь паинькой..." - Хранительницей на время твоего испытания Совет назначает... Краем глаза Нерисса заметила, как напряглась Кадма. Вот уж кто не прочь бы не только заместить, но и сместить! Любопытно насторожила ушки Яна, боязливо сжалась Касси (в точности так же она ежилась, когда учитель объявлял вслух оценки за тест), только красавица Хелен, казалось, оставалась равнодушной. Однако окончание фразы и ее заставило недоуменно захлопать длинными рисницами. - Совет назначает Кассиди, - объявил Оракул. Старейшины переглянулись, многие с искренним недоумением, но возражать никто не стал. Нерисса едва не рассмеялась, увидев потрясение и разочарование на лице Кадмы. Ее собственные опасения моментально прошли, как только прозвучало это имя. Кассиди в качестве лидера - это напоминает неизящную шутку! Если настойчивая Кадма вполне могла бы проявить себя на должности Хранителя так, чтобы ее окончательно сочли лучшей и оставили им навсегда, то Кася... - Но я вовсе не... - словно подтверждая, пискнула рыженькая. - я не знаю... не... - Могущество такого маштаба можно доверить лишь тому человеку, который НЕ ХОЧЕТ владеть им. Хранитель - это именно Хранитель, а не владелец, некоторые из вас, к сожалению, забывают это. Дрожа, как осиновый лист, Кассиди с покорным видом приняла Сердце из рук Оракула. - Судебное заседание окончено! - громко объявила Люба. Нерисса смерила женщину-кошку неприязненным взглядом и, неожиданно для себя, негромко произнесла: - Интересно, сохранишь ли ты свою твердость и уверенность, когда настанет твоя очередь примерить красное одеяние подсудимого, Кити! - Такого не будет никогда, - сухо ответила Стражница Капель. - я всегда поступаю законно и правельно. И не называй меня Кити, девушка. Это все равно, что кого-то из вас назвать Манки. Пятерку Стражниц переместили их облачного кондракарского зала на одну из улочек их родного городка. Уже начинало темнеть. - А говорят еще, будто доносчику - первый кнут! - вроде бы обращаясь к Хеленор, но в полный голос заметила Кадма. - Вот уж не ожидала от Оракула, что он станет поощрять в нас привычку стучать друг на друга! - Но я же не думала... Под резким взглядом Кадмы, Кассиди стушевалась и замолкла. - Так думай хоть иногда, Хранительница! - Перестань, - мягко попросила Хеленор, взяв Кад под руку. - пойдем домой, а то уже поздно. Нерисса, не вмешиваясь в разговор, тоже пошла прочь. Через пару шагов ее догнала Яна - из-за разницы в росте им не удобно было бы ходить под руку, как это делали Кадма и Хелен, поэтому миниатюрная азиаточка просто сжала длинные пальца Нериссы в ладошку. - Ты ведь не слишком расстроилась, правда? Это ведь не навсегда, - жизнерадостно защебетала она. - Все мы знаем, что ты замечательная Стражница! И в Совете это тоже знают! Все помнят, как ты в одиночку противостояла проклятью Фараона Синухета и едва не погибла, спасая нас всех! Нерисса помнила. Кадма назвала ее законченной психопаткой за решение принять бой в одиночку (по правде говоря, Нерисса просто улизнула от остальных Стражниц). Проклятье должно было убить ее, но не убило, девушка почти две недели провалялась в коме и даже кондракарская Целительница Гигейя была поражена тем, что ей удалось выкарабкаться. "Те, кого ты сейчас защищаешь, однажды ударят тебя в спину!" - вспомнила вдруг Нерисса последние слова Фараона. Неужели, это касалось Кассиди?! Обернувшись на мгновение, она взглянула на новую Хранительницу. Рыжеволосая девушка неподвижно стояла, переводя взгляд со спин удаляющихся Кадмы и Хелен, на спины уходящих в другую сторону Нериссы и Яны... Огромные бирюзовые глаза медленно наполнялись слезами...
ГЛАВА ВТОРАЯ Вилл - Привет! Обернувшись, Вилл, непривычно для себя глазеющая на витрину с вечерними нарядами, встретилась взглядом с Домиником Паркером, учеником по обмену, не так давно появившемся в из классе. Правда, не сразу – черноволосый парень был почти на полторы головы ее выше. - Привет, - поздоровалась она. Доминик был весьма приятным типом. Наверное, у него были какие-то восточные корни, правда, не считая темных глаз и волос, ничего об этом прямо не говорило. Вилл как-то не уточняла, откуда именно он приехал, не хватало еще преподнести Грампершам роскошный подарочек информацией о том, что в отсутствие Метта Вилл Вандом зачем-то интересуется каким-то новеньким. Хотя из него, наверное, получился бы хороший друг… мальчишки слишком часто воспринимали как личное оскорбление, когда девочка предлагала «просто» дружбу – хотя, с точки зрения Вилл, в дружбе и не было ровным счетом ничего «простого», особо общаться с ним она не то, чтобы избегала, но и не стремилась. Кажется, она ему нравилась… лестно, что ни говори, когда кому-то вот так просто нравишься, даже когда с этим конкретным человеком никаких планов не связываешь. Вилл не была так, как Ирма, искушена в искусстве флирта – ни к чему не обязывающего соперничества между мальчишками и девчонками, и оттого общалась с людьми, просто ей симпатичными, не как девчонка, а как просто человек. Как ни странно, именно этого некоторые не понимали… - Выбираешь наряд для выпускного вечера? - Вроде того… - Я хотел спросить – тебя уже кто-нибудь пригласил? - Ну… Ответа на письмо Мету Вилл так и не дождалась. Ее парень окончил школу на год раньше и теперь, когда его талант гитариста случайно заметила одна гастролирующая в Хиттерфилде известная рок-певица и теперь Метт, зачисленный в группу, тоже уже почти год как мотался по гастролям. «Немного раньше, я подушку бы сгрызла от ревности!» - с усмешкой подумала Вилл. Многие прожитые события научили ее больше доверять своим любимым людям и Метту в том числе. Наверное, она все же повзрослела. Однако теперь она рискует остаться без кавалера на Выпускном балу, а это, взрослая ты или нет, все равно обидно! Раз в жизни выпускной – и вот, пожалуйста! «И почему меня никто даже не попытался пригласить? Разумеется, я согласна идти либо с Меттом, либо вообще ни с кем, но… у Корнелии ведь тоже есть Питер и об этом все знают, но все равно – чуть ли не каждый парень попытался ее пригласить!» Ладно, допустим, Корнелия – классический типаж, который нравится всем и вне зависимости от моды. Возможно, Вилл никогда не быть такой стильной и элегантной, как эта настоящая леди в неизвестно каком поколении, однако… «Однако я ведь тоже в числе претенденток на титул Королевы Бала. Метта в школе не было, но кто-то ведь предлагал мою кандидатуру, кто-то голосовал… я тоже многим нравлюсь, однако ее приглашают, а меня – нет!» - Не приглашали. Я сама… пригласила кое-кого, он уже не в школе, поэтому… в общем, он пока мне не ответил. А в чем дело? - Ну, - слегка, кажется, огорчившись, Доминик неопределенно пожал плечами. – Я думал, может быть, если он так и не ответит, может, будешь иметь меня в виду? Я бы тебе пригласил с удовольствием, но если ты уже решила… - Извини. Спасибо за приглашение. Но я пойду либо со своим другом, либо без него… неприятно, конечно, но это слишком важный вечер, чтобы с кем-то еще его проводить. - На выпускной бал – это ведь не в загс! Разве не обидно будет одной, когда все по парочкам? - Обидно, но… - Если что-то не сложиться, - почему-то в этот момент гримаса Доминика на мгновение напомнила Ирму, когда та что-либо слегка наигранно умоляла. – просто составим друг другу компанию. Обещаю вести себя по-джентельменски! Хотя это не справедливо: все такие надежные и самоотверженные к тому же девушки уже заняты – повезло кому-то! Вилл, не слишком привыкшая к комплиментам, смутилась и сперва подумала еще раз его поблагодарить, потом почему-то решила, что это будет уже чересчур. Странно, но общаться с парнями вообще она так и не научилась – почти за три года знакомства с Меттом. Да вроде как и без надобности. Доминик шутливо поднял руки. - Я не требую никаких обещаний. Может, хотя бы совет от меня примешь? Я видел… ну, это не платье, а скорее костюм, но он вполне подойдет для бала и просто создан для тебя! Может быть, встретимся в субботу и я покажу тебе тот магазин – вряд ли получится внятно объяснить куда и как идти. - Но… - Это же не свидание. Может, у нас получится стать друзьями, раз уж я так опоздал появиться в твоей жизни. - Раньше - позже, разве это важно… Хорошо. Я… спасибо. Если в субботу будет свободное время – обязательно прогуляемся. Но не стоит зря тратить время… то есть, я не хотела бы вводить тебя в заблуждение. - Конечно. Ты честная. Даже очень. Такие люди встречаются редко и становятся самыми лучшими друзьями, хотя им самим жить не слишком-то легко. Проводить тебя можно? - Нет, я буду ждать Дина. То есть, мистера Коллинза, историка, мы договаривались купить продукты и… а, не важно! Он мой отчим, знаешь? Впрочем, Грампер-ФМ уже всех ввело в курс дела насчет блата и выгодных связей… - Я похож на человека, который слушает Грампер-ФМ. - Их все слушают. Волей-неволей. Счастливо. - До встречи. «Зря я все это, наверное…» - топая в сторону раздевалки, подумала Вилл. Но до выпускного еще почти месяц, Метт ведь ответит на письмо… обязательно успеет ответить, сможет ли ее сопровождать, надо, наверное, отправить еще одно – на всякий случай. * - Сюзанн, ну где же ты пропадала? Мы с Вилл уже третий раз разогреваем ужин, - посетовал Дин, помогая жене, тяжело опустившейся в кресло, снять сапоги. – как ты? Как твоя презентация? - Кошмарно! – прямо ответила темноволосая женщина, устало отбрасывая голову на спинку кресла. – Просто ужасно! Кажется, никто меня вообще не слушал, только глазели, выпучив глаза. Фу-уф, только время зря потратила! - Я их понимаю, дорогая, - историк мягко усмехнулся в усы. – тобой невозможно не любоваться! У тебя же такая яркая внешность… - У меня не яркая внешность, - ворчливо поправила Дина жена. – а выдающийся живот! Скептически хмыкнув, женщина выразительно похлопала себя ладонью по упомянутой детали фигуры, впечатляющие размеры которой действительно вольно или невольно притягивали к ней взгляды. - Может быть, тебе все же стоит взять отпуск? – на этот раз улыбка историка вышла несколько беспомощной. Последние полгода он заговаривал на эту тему практически каждый вечер и без всякого результата. – Все-таки… для фирмы, наверное, чересчур бросается в глаза… Он бережно погладил предмет разговора, почти безупречным объемистым шариком лежащий у Сюзанн на коленях. Женушка снова поморщилась. - Вот ведь повезло, - с улыбкой мотнула она головой. – двойняшками! Вот меня и раздуло вдвое, хотя срок-то еще только… Она замолкла, судя по беззвучным движениям губ, что-то подсчитывая про себя. - Ага, «еще только»! – весело поддакнула выглянувшая из кухни Вилл. – Меньше месяца осталось! Уже май, мамуля, я к выпускному начинаю готовиться, а ты «еще только». - И в самом деле, - недоуменно согласилась Сюзанн Вандом-Коллинз, положив на животик обе руки. – как же быстро летит время… - Мы идем ужинать? – уточнила Вилл. – Или, если хочешь, могу принести в гостиную… - Вы двое! – Сюзанн встала, одной рукой продолжая придерживать тяжело всколыхнувшийся живот, другой с преувеличенной строгостью на лице погрозив им дочери и второму мужу пальцем. – В сотый раз вам повторяю, хватит обращаться со мной, как с инвалидом! Дин, все еще стоящий перед креслом на коленях, мягко обнял жену за пояс, прижавшись щекой к круглому животику. - Хотя насчет отпуска вы, конечно, правы, - неохотно признала женщина. - Лучше поздно, чем никогда! – снова усмехнулся в усы историк. Он был достаточно худощавым и, по язвительному высказыванию Ирмы, гремел при ходьбе костями, оттого особенно решительно не мог понять, как кто-то может жить с таким животом, да еще пытаясь при этом на работе и дома вести себя, как ни в чем не бывало. А работа у Сюзанн была весьма напряженная. - Да, конечно, - задумчиво кивнула она. Только эту неделю доработаю – и все. Осталась-то… В субботу у нас очень важный день – сообщат, кого назначат директором нашего филиала. Сперва все были немного расстроены, когда нашу фирму поглотила эта корпорация, но, можете мне поверить, перспективы у нас теперь открываются невиданные. - Сюзи, сейчас не самое подходящее время об этом думать! – с мягким нажимом заметил Дин. - Возможно, это шанс всей моей жизни! А ты… Историк пресек возражения жены единственным известным ему способом заставить ее замолчать. Глядя на целующуюся парочку, Вилл молча доедала свой ужин, намереваясь побыстрее уйти в свою комнату. Вообще-то против своего нового отчима девочка давно уже ничего не имела, но - Вилл давно это заметила – влюбленные парочки имеют обыкновение дико раздражать окружающих своим воркованием. Особенно тех окружающих, которые сами на личном фронте менее успешны! Фыркнув, Вилл запустила подушкой с аппликацией улыбающегося лягушонка в стену. Если подумать, платья у нее тоже нет. Ничего подходящего для выпускного бала. А все то, что заставляла ее мерить Корнелия, до изнеможения гоняя подругу по бутикам, как только объявили о том, что обе они вошли в число претенденток, все это было, конечно, красиво… но абсолютно не ее. «Или не нравится, или не подходит… ужас! На Доминика вся надежда… но что парни понимают в одежде? Корнелия говорит – таких не существует!» - отправив еще одну игрушечную лягушку в свободный полет, Вилл немного попрыгала на кровати и решила ложиться спать. Одно безусловно радовало рыжеволосую Стражницу – последнее время Нерисса перестала преследовать девочку в ее снах.
Родители встретили Корнелию слегка обеспокоенными. По крайней мере, долго гадать, что стало причиной, не пришлось, заметив ее недоумение, Герольд Хэйл, задумчиво, словно Хай Лин карандаш грызущий незажженную курительную трубку, без лишнего веселья в голосе сообщил: - Бабушка приезжает к нам в субботу. Какая именно бабушка – уточнять не пришлось. С матерью самого Герольда отношения у семьи были если не идеальные, то уж точно никого особенно не напрягающие. Эта бабушка любила путешествовать и появлялась в жизни близких не слишком-то часто, в эти короткие визиты развлекая внучек рассказами о своих странствиях, оставляя всем не слишком-то ценные сувениры по принципу «дорого внимание» и в личную жизнь семьи никогда не вмешивалась. Но матушка Элизабет Хэйл была совершенно другой. Она до сих пор не слишком-то одобряла Герольда, считая, что брак ее дочери с этим человеком – ошибка, и, исходя из этого, была абсолютно уверена, что в семействе Хэйл никто не знает ни как жить, ни как правильно зарабатывать и тратить деньги, ни вести хозяйство, ни – в особенности это – воспитывать дочек. Поэтому она регулярно приезжала с проверками и от всей широты души человека, делающего добро тогда, когда его не просят… можно даже сказать, ОЧЕНЬ не просят – начинала наставлять всех на путь истинный. Как правило, это продолжалось до тех пор, пока семейство не начинало дружно выть от этих бесконечных советов и наставлений, после чего бабушка, в очередной раз поразившись человеческой неблагодарности, отбывала с оскорбленным видом заявляя, что больше ничем им помогать не станет – до следующего раза, когда все повторялось по новой! - Только не в ЭТУ субботу! – схватившись за голову, Корнелия рухнула на стул. – Мама, я же… ты же сама посоветовала пригласить Питера пообедать с нами. И… бабушка… Элизабет едва заметно отвела взгляд, одновременно сердито нахмурив брови. - Корнелия, мы должны относиться к бабушке с подобающим уважением. В конце концов ей тоже будет интересно, что за человек пригласил тебя на выпускной вечер. Насколько я поняла, ты планируешь серьезные отношения с этим Питером – давно пора познакомить его с семьей. - Представить бабушке человека, с которым у меня СЕРЬЕЗНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, - убитым голосом повторила Корнелия. – Бабушке, которая до сих пор постоянно требует, чтобы я немедленно смыла косметику и не смела даже думать ни о чем, кроме учебы! Она же… вы себе представляете, КАК она себя будет вести за этим обедом?! - Жениться, конечно, следует на круглой сироте! – усмехнулся, скрипнув зубами по трубке, отец, тут же заработав ледяной взгляд от мамы. – Но таких мало. Если у парня и правда серьезные намерения, пусть видит, в какой теплый коллективчик ему предстоит войти. - Это всего лишь знакомство, а не смотрины! - В любом случае… Рациональное зерно тут было. Как-то Корнелия приняла решение отныне быть с понравившимися парнями абсолютно честной, чтобы к ней относились… как к ней. К такой, какая она на самом деле есть – со всеми достоинствами и недостатками. И со своими родственниками тоже. С другой стороны, к правде насчет Кондракара и всего прочего, Питера можно было легче подготовить, чем к знакомству с бабушкой! Корнелия не любила ошибаться. И ошибалась достаточно редко в своей жизни, однако, когда начинали оправдываться самые худшие предположения, хотелось бы порой ошибаться почаще! Потому что предчувствия насчет завтрашнего обеда у Корнелии были самые скверные.
Оруби Наверное, все на вилле «Черная Орхидея», расположенной в пригороде Токио и окруженной роскошным садом, должно было напоминать Базилиаду. Точно утверждать Оруби затруднялась, поскольку, стыдно признаться, не слишком-то хорошо помнила свою родину, покинутую в пять-шесть лет и всего несколько раз посещаемую, когда туда приводили срочные дела. Ощущения родного мира, каким бы оно не должно было быть, не возникало. Почему-то даже в голову не пришло разыскать кого-то из родных, чтобы просто… пообщаться. На Базилиаде сантименты были не в чести и девушку, строго говоря, это вполне устраивало. Но все же она надеялась, что все именно так. Почему бы иначе чувствовать себя во владениях влиятельной бандитской группировки в большей степени ДОМА, чем на родине, месте, где выросла и своем теперешнем обиталище вместе взятых? Глава клана, Ямато-сан, был потомком воина, когда-то в средние века изгнанного с Базилиады, хотя о примеси нечеловеческой крови в нем свидетельствовали только золотистые «тигриные» глаза. Поколения предков Ямато, обживаясь в новом мире, попытались воссоздать в нем часть потерянной родины, сохранив своеобразные представления о традициях и чести. «Но и здесь, на Земле, они оказались преступниками…» Мурлыкнув, девушка поудобнее устроилась в офуро и уставилась на деревянный потолок. Вода была гораздо прохладнее, чем диктовали местные традиции, поскольку Оруби решительно не понимала, как можно в такую жару после изнурительной тренировки принимать ГОРЯЧУЮ ванну. Хотя, наверное, тут вопрос привычки… Дверь-перегородка тихо зашуршала, даже тонкий слух чистокровной базилиадки едва-едва это уловил. Обернувшись, девушка встретилась глазами с заинтересованным взглядом Мияши и поспешно нырнула по самый подбородок. - Когда-нибудь я тебе начищу физиономию. - Можно прямо сейчас, я не возражаю, - юноша, на совершенно азиатском оливково-смуглом лице которого неожиданно ярко смотрелись чистейшей голубизны глаза, с тщательно вымеренной ноткой нахальства улыбнулся. В его внешности были причудливо перемешаны не только азиатские и европейские черты – гораздо более тонкой была вязь силы и беспомощности, абсолютной чистоты и порочности. Наверное, это производило впечатление на многих… - Я принес полотенца. - Очень мило с твоей стороны. Положи и можешь выметаться. - Как скажете, Оруби-сан, - Мияши церемонно поклонился. – если Вам потребуется что-то еще… - Если мне что-то потребуется, я возьму сама. Вон! Еще раз поклонившись, юноша шагнул к двери. - Ямато-сама спрашивал, не присоединитесь ли Вы к нему за чаепитием, Оруби-сан. Весь свой отпуск Оруби провела в «Черной орхидее» и приглашения на чаепитие звучали чуть ли не каждый вечер, но всегда именно так, церемониально. - Передай, что я благодарю за приглашение и сочту это за честь. Мияши кивнул, после чего, состроив задумчивую физиономию, уселся на коврике чуть ли не возле самого порога. - Вам неприятно мое общество, Оруби-сан? Девушка пожала плечами. - Когда ты не вламываешься в такие моменты, как сейчас – совсем нет. С чего ты взял? - Моего приглашения Вы не приняли ни разу. «Наверное, с тобой это было бы слишком похоже на свидание…» Так странно. В юности Оруби и представить себе не смогла бы, что ей могут нравиться манерные юноши, избегающие лишний раз брать в руки меч. Кондракар, где она выросла, вообще мало располагал к романтическим мыслям даже у девочки-подростка. Поэтому только на Земле Оруби сделала потрясающее открытие: она не имела абсолютно никакого понятия, как и о чем разговаривать с мужчинами. То есть, конечно, не думала, что ними надо вести себя как-то особенно. Не меньшим сюрпризом в свое время оказались и собственные вкусы. Ужин с Ямато – таким же, как она сама, прямолинейным и не способном на компромиссы воином, в глубине души эстетствующем, сочиняющем на досуге стихи и обожающем цветы, но при этом сумевшем внушить ужас перед собой даже в видавшем многое клане Якудза – это всегда был бы именно ужин. Они неплохо понимали друг друга, обнаружив множество общих интересов (с главой преступного клана – подумать и смешно и страшно!) и почти одинаково относились к жизни. Мияши – официально адвокат и, если можно так выразиться, менеджер главы клана, а по сути своей – мальчишка на побегушках – был совершенно другим. Дипломатом, а не воином. Хотя Ямато полагал интриги одним из видов боевых искусств, в отсутствие Мияши признавая, что сам на этой арене не блещет и обходиться без помошника было бы затруднительно. «Как Вы прекрасно понимаете, Оруби-сан, я воин. Никакие ситуации, где требуется применение силы – это ведь отнюдь не только банальные стычки – меня не смущают. Но нужно все обговаривать, подготавливать, обеспечить, решать повседневные вопросы, знать черные ходы и уметь ими пользоваться – нужен совсем иной склад ума. Другая философия. В современном мире – однажды я был вынужден это понять – дипломаты гораздо влиятельнее воинов. Сила по-прежнему необходима, но она… тот самый бронепоезд на запасном пути. Последний довод, до которого в цивилизованном обществе предпочитают не доводить. Договариваться я не умею и считаю унизительным учиться». Оруби это понимала. Наверное, сама была в чем-то такой же. Не менее очевидным было и то, что Мияши не менее нуждался в воинском прикрытии и защите. «Вот и получается, - слегка отстраненно подумала девушка. – что люди особенно нуждаются именно в тех, кого просто не способны понять…» - Ты напоминаешь мне… одного человека, которого я не слишком люблю вспоминать. - Знаю. Не слишком привычно видеть чужое отражение в чьих-то глазах. Что же, надеюсь, Вы простите мне мою навязчивость. - Если после этого ты, наконец, уйдешь, я готова простить все что угодно! Мияши вздохнул. Не похоже было, что он обижен – скорее, огорчен. Но Оруби на подобные спектакли уже успела насмотреться – по самые кончики ушей! Еще раз церемониально поклонившись, красавчик наконец-то испарился.
Кортни Грампер - Это возмутительно! Обязана донести до вашего сведения, нет смысла пытаться вывести меня из душевного равновесия, если Вы именно на это рассчитываете! Мне известны мои права! К счастью в нашей стране полная свобода гласности! Завхоз всю дорогу до кабинета директора морщившийся, по-видимому, от зубной боли – совершенно замотавшийся человек, даже дантиста вовремя посещать не сподобится! – довольно грубо втолкнул не замолкающую ни на минуту девушку в приемную и со странным выражением лица захлопнул дверь. Из коридора донесся поспешно удаляющийся топот. - Как Вам не стыдно?! Я еще не закончила говорить, а Вы… - Если ждать, пока ты выдохнешься, состаришься раньше, - поморщился развалившийся на одном из стульев Урия Данн. Кортни не обиделась – она давно отнесла хамоватость рыжеволосого типа на счет его вынужденного одиночества или застенчивости, поэтому, махнув рукой на дверь и сбежавшего конвоира, присела на стул рядом с парнем и, решив расположить его к общению, стала рассказывать, как, собственно, оказалась с ним «на одной скамье». Вот же угораздило влипнуть в историю! Как правило, сестрички, в отличие от привычных Урии и его балбесов, в число за что-либо наказанных учеников не попадали: выступая провокаторами скандалов, драк и ссор, сами девицы Грампер, как правило, умели ловко остаться в стороне. Но и у них случались проколы. Во всем виновата была, вообще-то Бесс. Вечно из-за этой бестолочи куча проблем! А отдуваться обязана старшая Грампер! Хотя и дело-то вышло… одно сплошное недоразумение! Ну, поссорилась парочка выпускников, так милые бранятся – только тешатся… Не говоря уже о том, что девицы Грампер и не думали рассказывать приятелю – теперь уже бывшему – своей одноклассницы Таши Хафф, о том, как она в его отсутствие провела неделю в коттедже Брюса Мэкона прошлым летом на вечеринках, пока приятель уезжал на север к бабушке. И уж точно словом не обмолвились о том, что происходило в машине этого Брюса накануне Дня Святого Валентина! Во-первых, сами толком не знали, во-вторых, имели представления о женской солидарности! Кто же знал, что парень станет подслушивать разговор у дверей женской раздевалки? Поэтому, когда этот ревнючий тип бросил Ташу, Кортни от всей души ей сочувствовала и даже вскользь заметила, что уж точно не отставила бы «Отелло» безнаказанным. Как и многие выпускники он планировал поступать в весьма престижный университет, но учился не то, чтобы на отлично, хотя и возлагал большие надежды на высокие баллы по истории. Правда, он не то, чтобы их заслужил… попросту купив работу у одного отличника! Так что Таша могла при желании отомстить, обломав его блестящие перспективы! - Нет, ну ты скажи, что Я плохого сделала?! – патетически вопрошала Кортни у невозмутимо хрустящего костяшками пальцев Урии. – Я сказала чистую правду: что про Ташу, что про ее дружка, а в результате сперва на меня бросаются с кулаками, а потом меня же волокут на разборки к директору! Почему-то, когда директриса наконец вызвала проштрафившихся учеников к себе, Урия помчался туда как на праздник. Конечно, ему-то не привыкать… Однако как он умел слушать! Ни разу не перебив, лишь изредка вставляя многозначительное «угу»… среди людей так мало тех, кто готов выслушать и по достоинству оценить чей-либо богатый внутренний мир, в этом рыжеволосый бунтарь, не смотря на внешнюю ершистость, был просто уникален. Сама Кортни последовала в кабинет без особой радости. - Госпожа директор, тут имеет место явное недоразумение, я не совершила ровным счетом ничего предосудительного, однако меня попросту не пожелали до конца выслушать, дабы развеять это явное заблуждение, поэтому я считаю своим долгом донести до вашего сведения… Директриса Боксер едва заметно поморщилась. Эпидемия у них что ли больных зубов? - Я могла бы изложить суть в письменной форме… - Не стоит, мисс, - отрезала директор. – итак, молодые люди, вот что я вам скажу. Создается впечатление, что дотошность мисс Грампер и явная склонность господина Данна страдать от безделья и отсутствия жизненной мотивации могут в совокупности принести совсем неплохие результаты. - О чем Вы? – осторожно уточнила девушка. – Надеюсь, Вы не собираетесь нас скрестить! Урия негромко фыркнул, кратко выражая свою солидарность со сказанным. Директриса оба замечания проигнорировала. - Поэтому предлагаю, как мне кажется, наилучший выход. Поскольку у господина Дана являются определенные проблемы с допуском к итоговым экзаменам – в силу того, что он до сих пор не сдал НИ ОДНОЙ письменной работы – а мисс Грампер является одной из лучших учеников школы, предлагаю вам, юная леди, взять шефство над товарищем и помочь ему в написании этих работ. Возможно, это несколько отвлечет Вас от привычки лезть в абсолютно вас не касающиеся сферы жизни людей! - Но госпожа директор, я же ничего не сделала! Понятия не имею, почему именно к нам с сестрой все лезут с драками и скандалами… Боюсь, у Вас сложилось неверное представление о случившемся! Позвольте я расскажу Вам все с самого начала. - Ни в коем случае не смею отнимать ваше время, молодые люди, его и так осталось немного: работы должны быть выполнены и сданы не позже двадцать восьмого мая! Удачного сотрудничества, ребята! Казалось, дверь распахнулась сама собой, приглашая посетителей директорского кабинета на выход. - Возмутительно! – шагая по школьному коридору, кипела от возмущения Кортни. - Это настоящий произвол! Я непременно буду жаловаться в Министерство образования: в нашей школе абсолютно не желают уделять должное внимание… Эй, куда это ты? Урия, навострившийся было нырнуть в толпу и слинять, недоуменно обернулся. - Ты же слышал, нам предстоит работа! Надо наметить план и незамедлительно приступать – в такие сроки будет нелегко… - Ты всерьез полагаешь, что я намерен тратить время на перетирание этой исторической и литературной нудятины, которая никому даром не нужна? – скривился парень. – Не говоря уже о том, что я лучше опять останусь на второй год, чем соглашусь провести выходные, слушая ваше с сестрой бесперебойное трещание! - Но ты же слышал, что сказала госпожа директор. - Прекрасно слышал. Именно поэтому ты напишешь для меня эти сочинения и рефераты. Боксерше неохота портить отчетность, ей важно, чтобы экзамены благополучно сдали все, а кто на самом деле будет корпеть над писаниной – никому не интересно. - С чего ты решил, что я собираюсь выполнять обязанности, которыми ты пренебрег? – возмутилась Кортни. – Что мне помешает сейчас же вернуться к госпоже директору и передать ей твои слова? С удовольствием воспользуюсь шансом сложить с себя столь нудную обязанность. - Она просто предпримет другие дисциплинарные меры. Ты отличница, ярый общественник – наверняка рассчитываешь на стипендию в престижных университетах. Неужели хочешь подпортить себе анкету буквально в шаге до окончания школы, а? - Если этого потребует восстановление справедливости, я не задумаюсь ни на мгновение! – высокомерно вздернула острый носик девица Грампер. - В конечном счете я пострадала не за преступление, а за правду – это практически политическая репрессия и я добьюсь восстановления доброго имени! Не говоря уже о том, что твое «наказание», как вышло, заключается в освобождении от твоих непосредственных обязанностей на почти законных основаниях, а я не намерена поощрять хулиганство! Или давай договоримся по-хорошему, или я буду договариваться с твоей матушкой, сообщив ей о решении директора! Посмотрим, как она отнесется к подобным новостям! Ты меня знаешь, Урия, у меня на любое слово найдутся веские доказательства! Да, кстати, директор Боксер в курсе, кто на школьной клумбе афганский табак посадил? А завхоз знает, кто всю школьную стену из баллончиков разрисовал? А кто на батарею в кабинет математики перед контрольной тухлое яйцо подбросил – так, что туда неделю потом не войти было?! А кто в мужском туалете сапожным клеем все… - Там-то ты КАК очутилась, дабы получить «веские доказательства»?! Фуф! – Урия примирительно вскинул руки. – Ладно, уговорила, красноречивая. Чего ты от меня взамен хочешь? Если надо, мои бараны Таше с приятелем могут слегка навалять… - Думаю, эти двое в достаточной мере наказали сами себя, придав свои грешки широкой огласке! - Могу тебя в качестве компенсации пригласить на выпускной бал. Непонятно с какой стати, однако тощий тип с лицом, немного напоминающим хитрую мордочку хорька и торчащими во все стороны волосами цвета бешеного апельсина искренне мнил себя настоящим подарком для любой девушки. Мнение самих девушек на этот счет высокомерно игнорируя. - Фи! Чтобы я себе покупала кавалера! Да неужели ты считаешь, что мне не с кем пойти на выпускной? - Ну, в общем-то… именно так я и считаю! Кортни, секунду поразмышляв, решила не обижаться на Урию. На самом деле он всегда казался совсем не плохим парнем. Ранимый просто, как все хулиганы. Наверное, его кто-то когда-то обидел, и теперь истеричный, вспыльчивый и до жути не уверенный в себе Урия попросту боится подставиться еще раз, маскируя это хамством и развязностью. - Ну так и быть, - неохотно, сделав скидку на его тонкую душевную организацию, решила приободрить парня девица Грампер. Только пусть кто-нибудь из твоих орангутангов пригласит мою сестренку – у нее выпуск только в следующем году, может огорчиться. - Без вопросов! – шутливо отсалютовал Урия. Мнением самих «орангутангов» они же «бараны» они же приятели Урии и его школьная свита, можно было не интересоваться. Курт и Лоуренс всегда соглашались, переложив на долговязого рыжего «атамана» прерогативу шевелить мозгами – слишком уж их утомляла необходимость делать это самостоятельно. Интересно, как эти двое, грамоту-то едва знающие, решили вопрос с рефератами? Тут Кортни заметила изрядное столпотворение в раздевалке – к разного рода столпотворениям она всегда испытывала профессиональную тягу, поскольку они, как правило, возникали вокруг интересных событий. Нетрудно и поймать горяченькую тему! В центре повизгивающей от восторга толпы переминался с ноги на ногу Метт Олсен – бывший первый школьный красавэц-спорцмэн-отличник, закончивший школу в прошлом году и неожиданно вытянувший счастливый билет: юным талантливым гитаристом заинтересовалась известная певица, пригласившая Олсена в свою группу. За проведенный на большой сцене год Метт здорово вырос и офактурился, подлиннее отрастил свои довольно красивые каштановые волосы и наконец избавился от «студенческого» подобия бородки в три волосины, которые только и выщипывать на экзаменах. Стоило признать, выглядел он неплохо и держался уверенно: не пугаясь публики, но и не стараясь рисоваться. - Звезданутый, елы-палы! – презрительно процедил Урия где-то за спиной решительно нырнувшей в гомонящую толпу девушки. Рядом с звездой местного разлива Кортни, практически не удивившись, увидела свою младшую сестричку Бесс, упоенно засыпающую Метта вопросами. - …Кармилла отправилась на вручение этой премии, - немного устало закончил гитарист какую-то фразу. Бесс заинтересованно склонила голову набок. - За ремиксы? – простодушно уточнила она. Олсен тихо скрипнул зубами. - За гуманное отношение к прессе! – отрезал он и тихо добавил. – Кофточку смени… дура! Все заржали, а Кортни возмущенно скрипнула зубами. Допустим, обновка ее не отличающейся особым вкусом сестрички и делала пухленькую Бесс похожей на молочного поросенка, но какое право этот… думает, раз звезда – то ему все можно?! Изобразив на лице самую дружелюбную свою улыбку, Кортни протолкнулась через первые ряды столпившихся. - Ах, Метьюс! – восхищенно проворковала она. – Вот уж не думала, что еще хоть раз в жизни увижу тебя не по телевизору. Последние клипы просто великолепны, как замечательно, что есть люди, взлетевшие так высоко, не забывают свой родной город и родную школу! Представляю, какой сюрприз будет для Вильгельминочки! Право жалость, что ее уже пригласили на выпускной бал! - Пригласили? Вилл? – похоже, Олсен пропустил мимо ушей всю остальную фразу, суть, однако, схватив на лету. - Разумеется. Я своими глазами их видела… Помнишь Доминика? Ах, ты же уже закончил школу и уехал, когда он к нам перевелся! Студент по обмену, такой… латиноамериканский мачо! Он, знаешь, с самого начала года был без ума от Вилл, просто проходу ей не давал. Ну и выпускной… никто же, право, не надеялся, что ты еще вернешься: новая жизнь, новый круг общения и все такое. Звезды – это ведь почти что небожители… Кажется, они в субботу собирались пойти в магазин выбрать для Вилл платье. Не правда ли мило? Судя по лицу Метта, возникшую ситуацию он мог бы описать многими выражениями, но «мило» в этот список не попадало. Сочувствующе покивав, старшая Грампер поймала сестру за шиворот и поволокла прочь от остолбеневшей «звезды». - Слушай, ты это серьезно насчет Вилл и Паркера? – тихонько уточнила Бесс. - Она же весь год его отшивала. Они пойдут на бал?! - Я этого не говорила, - терпеливо пояснила Кортни. – Ох, вот незадача, я забыла сказать Мету, что Доминик-то пригласил, но Вильгельминочка – отказалась… какая жалость, надеюсь, он это не воспримет близко к сердцу!
И она еще в каждом удобном случае называет Вилл мымрочкой?)))Мымрочки пользуются популярностью) А Мэтту по-моему(да тем более уже в старшем возресте)будет уже фиолетово- она своими "спасениями" отовсюду его незадачливой душонки все свои будущие прегрешения закрыла))
Phobos f-e Selebral *шепотом* Доминик - это наш Доми4. Ну, вернее, Доми4 - прообраз Доминика. За его вкусы администрация ответственности не несет. А Метт... тут Вы, в общем-то, правы. Эти двое к тому времени уже научились друг другу доверять. Но имеют место быть некоторые факторы провокации.
И они тоже. Но Грамперш Метт знает и как многие их знающие слушает даже не вполуха, а так, в четвертинку. там потом будет обговариваться, что за маслице (или бензинчик) в огонь подливалось.
Наверное, все на вилле «Черная Орхидея», расположенной в пригороде Токио и окруженной роскошным садом, должно было напоминать Базилиаду. Вы поселили Оруби в Японию,чтоб она себя чувствовала покомфортнее? Седрик ее там не найдет....
Японская тематика начинается в "Витпере". Оруби у Ямато-сама (он тож частично базилиадец - потомок какого-то изгнанника, осевшего на Земле) в гостях на время отпуска - остаться в мафиозной группировке она откажется (хотя предложат).
Ямато не кадрится. Кадрится Мияши - его первый помошник, в сущности, из той же оперы, что и Седрик. Она отчасти потому и свалит, что хрен редьки не слаще.
Наверное, я чуток подправля первую главу "Печати" - Седрик там разделит свою сущность (в четвертом сезе-то он ни разу не превращался, а в пятом - только во вне и во "внутреннем мире" книженции) на человека и абсолютно немагического оливкового полоза. Потом человеческая сущность рассорится с Фобосом (все же у Седрика-человека окажется не столь гибкое восприятие, как у Серика-оборотня), влипнет в "нефритовую драмму" и откинется, а змея, практически ничего не помнящая, тоже свалиться в хиттерфилд, какое-то время проживет в зоомагадине дедули Метта, пока не сопрет у Вилл сердце Кондракара, вернувшее часть памяти и магических способностей и отправится искать Фобоса, поскольку только колдун может вернуть ему первоначальный облик.
Калеб - Ваше Величество, это срочно! – в очередной раз попытался воззвать военный королевский советник. Юная правительница, похоже, задалась искренней целью свести всех с ума. Все повторялось, все в очередной раз повторялось, а Калеб все яснее понимал, что ничего тут не может поделать. Что поделать: вторично сел в уже знакомую лужу. Ожидал увидеть милую, беспомощную, растерянную барышню, которой можно придти на помощь в лучших традициях рыцарства. Корнелия когда-то, увы, оказалась совсем не такой, скорее напротив… Ну почему он постоянно столь трагически ошибается?! Признаться честно, еще с самого начала, когда образ Корнели начал являться к Калебу в мимолетных снах, он почему-то уверил себя, что принцесса – это именно она. Может быть, наивно было надеяться на такой подарок судьбы, но тогда, не смотря на неплохие знания, почерпнутые из книг библиотеки князя, в плане личного опыта бывший Шептун не мог поспорить даже с маленьким ребенком, оттого и относился к жизни несколько идеалистически. Верил, что его непременно ждет великая судьба и непременное счастье, не подозревая, что между первым и вторым однажды придется делать нелегкий выбор. В книгах особенно любимого им жанра романтизма все происходило именно так, а другие книги – классические трагедии, вынуждающие непременно выбирать между чувством и долгом – до поры до времени оставались не воспринятыми всерьез. Как оказалось зря. Увидев впервые обеих подруг, самый тупой догадался бы, кто есть кто. Да и фамильное сходство брата и сестры было очевидным. Но тогда еще не пришло ни понимание, ни разочарование – все же вживую увидев свой воплощенный идеал, трудно думать о чем-либо еще. Однако рано или поздно все же начинаешь задумываться: а что дальше? И ответ на этот вопрос редко бывает утешительным. Корнелия теперь считает его мерзавцем – но пусть лучше будет так, чем неизбежно чувствовать себя обузой для нее… да и вообще для Стражниц. Она никогда не нуждалась в нем. Она тащила его в зубах, слово новорожденного котенка, она вечно спасала его и защищала, а ведь ДОЛЖНО было быть – наоборот! Не смотря на все попытки продемонстрировать всем, на что он способен, Калеб довольно скоро начал чувствовать себя среди Стражниц так же, как когда-то при дворе князя: вспомогательным придатком, не приносящим никому никакой пользы. От чего бежал – к тому и пришел… Казалось, круг удалось разорвать. С болью, что особенно страшно, не только своей болью, рассекая, казалось, по живому – но все же удалось. Дело даже не в том, что в Меридиане СЧИТАЛИ Калеба героем: он вполне трезво признавал, что уж его-то заслуг в победе над Фобосом меньше всего – но здесь он, по крайней мере, мог приносить пользу, а не висеть на ком-то мертвым грузом. Так казалось. Поначалу все шло прекрасно. Хоть в первое время правления юной королевы, мало что понимающей в области, с которой ей пришлось столкнуться, было совершено изрядное количество серьезных промахов, после его и госпожи Галгейты возвращения в Меридиан все начало успешно налаживаться. Кажется, отношение к юной королеве – слегка покровительственную заботу – он у Корнели же и перенял. Элион всегда казалась ему замечательным человеком, но совершенно не годилась на роль государственного лидера: ни харизмы, ни особых талантов в этой области, ни пробивной силы. Кроме того, юная королева судила о людях исключительно по своим чувствам к ним, мало принимая во внимание слова и поступки. Их отношения, вопреки распространенному мнению, возникли именно по ее инициативе. Наверное, все давно ждали именно этого: герой и почти что сказочная принцесса, восстановленная в своих законных правах – с точки зрения народа они были идеальной парой. Казалось, все уже сложилось, когда Элион совершенно неожиданно решила «придержать лошарогов», выдав ему сбивчивую исповедь: ей казалось, что «так все будет честно», поскольку оба они «предали свою любовь и вряд ли имеют права рассчитывать на личное счастье, а для королевства так было бы лучше всего», но заставить себя предать еще и дружбу Элион не может, так что извиняйте господин советник. Калеб не знал смеяться ему или плакать. Корнелия – это знали они оба – давно его презирала, и с совершеннейшим равнодушием в свое время отнеслась к зарождающимся между ними отношениям. Признаться, к стыду своему, Калеб несколько раз намеренно пытался ее спровоцировать, неизвестно на что надеясь – и во всех случаях наткнулся на высокомерное безразличие. В конце концов, Элион его не «уводила» и не «отбивала» - к тому времени они давно уже приняли решение… С какой стати королеве чувствовать себя виноватой? Можно было все свалить на возвращение в Меридиан Фобоса и, чтоб его, Седрика, каким-то образом возобновившим свое влияние на Элион, с тех пор ничего не желающую слушать. Но Калеб привык быть честным и объективным – все началось задолго до этого. И Разз – последний лабораторный Шептун с чистой, как лист пергамента, памятью, появился совсем не случайно. Поначалу негласно считалось, что этот мальчишка – одно из последних творений князя, очередная экспериментальная модель, просто не успевшая «вылупиться» до свержения Фобоса, но чем больше Калеб наблюдал за парнишкой, тем более «шитой белыми нитками» казалась эта версия. Все же на големах – не избежал этого и сам Калеб – стояло что-то вроде печати личности их творца – и эта «печать» Разза говорила о ком угодно, но только не о жестоком князе. Калеб не мог бы объяснить, в чем тут было дело – но уверенность возрастала с каждым днем, а уж когда его самого образно отправили в отставку, сомнений совершенно не осталось – автором новой модели была сама Элион. А ведь начать разработки она должна была давно – когда Калебу еще искренне казалось, что между ними все замечательно. Потребовать у королевы объяснений было не так уж трудно: - Я всю жизнь не то, чтобы завидовала Корнелии, когда завидуют, это все-таки негативное чувство, а я ею искренне восхищаюсь, но все равно, почему у кого-то должно быть все, а у других... Корнелия не просто красивая и популярная, понимаешь. Она... смелая, решительная, целеустремленная, знающая себе цену и в то же время невероятно самоотверженная. Хотя теперь, конечно, с моей стороны некрасиво говорить, что ее жизнь намного лучше моей. Я и не о жизни. Я о ней самой, понимаешь? Она была бы гораздо лучшей королевой чем я. Собственно, она могла бы быть НАСТОЯЩЕЙ правительницей, а не просто живым символом Души Мира. Своей завистью я делаю хуже только себе же. Вот и теперь так получилось... Знаешь, когда мы были... ну, не совсем маленькими, лет по семь-восемь, кажется, ей подарили праздничное платье. Совершенно потрясающее: зеленое платье с золотым шитьем, там был узор каких-то листьев. Все так восхищались. Но праздничные наряды никто не носит каждый день, а маленькие девочки растут чуточку быстрее, чем в жизни случаются праздники, вот и получилось, что Корнелия выросла из этого платья, успев его надеть всего пару раз. Я в детстве была очень маленькой, выглядела куда младше сверстниц, мне это платье было как раз. Корнелия категорически против была дарить мне "ношеную" вещь, но я была в ужасе от того, что такое замечательное платье она просто отправит в помойку, поэтому я ее убедила... Чтобы самой очень скоро убедиться, что платье-то именно на Корнелии было ПОТРЯСАЮЩИМ. Не то, чтобы оно мне не подошло... Но все равно, оно на мне выглядело именно тем, чем и было: донашиваемой вещью с чужого плеча. Надо БЫТЬ Корнелией, чтобы… а, не важно! В школе я была тенью Нели, праздничное платье за ней донашивала, а теперь еще и ее мечту себе собралась присвоить. Это было даже не столько подло по отношению к ней, сколько унизительно. Хотя бы на мечту я имею право свою собственную?! Правда, как выяснилось, я еще хуже Корнелии сама представляла, чего, собственно, хочу! – неожиданно тихо добавила она тогда. Разз был тихим восприимчивым и вообще очень походил на саму Элион. Наверное, в той же степени, что Калеб и Корнелия были схожи между собой по характерам. Казалось бы – что может быть лучше единства душ… Надо сказать, с тех пор, как Элион взяла в привычку коротать все свободное время в яблоневом саду около Змеиного грота, Разз очень вежливо даже не пытался о себе напоминать. При королеве он исполнял роль не то секретаря, не то даже какого-то духовника, кажется, и не заметив «отставки» на романтическом фронте. Калеб, разумеется, такого не умел. Да и не для того он выкладывался на сто десять процентов, жертвуя всем ради королевства, чтобы теперь все полетело оборотню под хвост из-за податливой психики наивной влюбчивой девчонки, судящей о людях не по их делам, а по смазливым физиономиям и умении болтать красивости! В принципе, сообразив уже, что на этом поле ему не переиграть, Калеб больше из отчаяния выбросил последний козырь, вскользь заметив, что у Корнели мечту красть, безусловно, некрасиво, а как насчет Оруби? Недостойная попытка тут же была справедливо наказана по полной программе: - Тебе известно, что такое монопсония? – совершенно неожиданно спросила Элион. - Я в экономике не слишком – это к Галгейте, - слегка дезориентированный столь резкой сменой разговора пробормотал военный советник. - Монополия – это рынок одного продавца, когда кто-то один предлагает определенный товар и больше его купить негде. А монопсония – рынок одного покупателя, когда товар производится в расчете на конкретного заказчика и больше его никому не продашь. Так вот мечты – товар монопсонический. По индивидуальным, так сказать, запросам. То, что с одной точки зрения мечта, с другой – вовсе нет, ну понимаешь… Поэтому украсть чужую мечту – это даже не подло. Это бессмысленно, поскольку для другого человека это будет совсем уже не мечта. - А Змей, стало быть – явление универсальное. На массового потребителя! - Я не знаю, почему все именно так… В Седрике столько зачастую противоречивых черт, что каждый видит его не так, как все остальные. Ну, знаешь, как у Оскара Уальда «Искусство – это зеркало, отражающее того, кто в него смотрит»… Такое явление у стеклышек и зеркал в калейдоскопе: каждый раз они складываются в новый, совершенно уникальный узор. - Стало быть, ты готова поступиться чувствами девушки, которая тебе, конечно, не лучшая подруга, но вполне хорошая знакомая. Разве ты не собиралась быть честной, добродетельной, самоотверженной и все такое? - Да нет. Это про вас: воинов, рыцарей… А правящий класс просто берет, что хочет. Сумасшедший дом! Клиника! Чувствуется, что ни говори, влияние… Наверное, если бы у Калеба была хоть малейшая надежда… но бывший Шептун превосходно понимал, что и военным советником-то ему оставатья недолго, какой смысл сокрушаться о том, что в любом случае невозможно. Что бы ни задумал на этот раз князь, использовать в очередной афере себя Калеб ни за что не позволит. Но Оруби… Оруби все же способна сыграть определенную роль. Быть может, получится еще все исправить. - Ваше Величество, я только хотел сказать… - Потом, Калеб! – отвлекшись все-таки от обустройства и попыток расспросить неожиданную гостью, юная королева наконец удостоила Советника взглядом. - Я совершенно уверена, что эта девушка – с Земли, надо будет связаться со Стражницами и уточнить… - Элион! Девушка здесь и сейчас в безопасности, никакой срочной необходимости!.. - Ее же наверняка кто-нибудь ищет! Люди с ума сходят, а ты со своими глупостями! - С глупостями? Я? – слегка опешил парень. - Угу! Надо отправится на Землю и… Договорить, однако, девушка не успела. Небо над городком неожиданно – гораздо быстрее, чем обычно бывает перед грозой – потемнело, несколько резких порывов ветра хлестнули городок, склонив к земле молодые деревья и сбросив солому и листья с крыш домиков, в серебристый замок, несколькими ледяными стрелами тонких башенок венчающий Северный холм, ударила перечеркнувшая небо ослепительная молния, несколько секунд все дружно бросившиеся к окнам наблюдали зеленоватое марево защитной сферы замка – и все затихло. Небо очистилось. - Уже никто. Никуда. Не идет, - слегка ехидно заметил Калеб. Элион перевела затаенное дыхание, какое-то время рассматривая замок своего драгоценного родственничка, словно в ожидании, что оттуда волной хлынут полчища демонов. Потом пришла к выводу, что разузнать, что же Фобосу на сей раз взбрело в голову, можно только одним способом – пойти и спросить у него самой, о чем она тут же и сообщила. Возражать было бессмысленно – только королева имела возможность вообще войти в замок и не быть – в лучшем случае – выдворенной взашей. - Разз, позаботься о нашей гостье. А ты, - девушка ткнула пальцем в Калеба. – отправишься на Землю и все разузнаешь. - Но Ваше Величество, я хотел Вам сообщить… - Позже, Калеб! «Ну все, С МЕНЯ ХВАТИТ!»
Phobos f-e Selebral Если не хуже. Самомнения хоть совковой лопатой греби, а тактическое\экономическое мышление налажено слабо. Я было попробовал описать что стало с миром после ее правления, но скатился в какое-то пафосное болото - слон хобот порвет.
Элька попыталась пошутить. Она поглощена заботой о "найденыше" и абсолютно уверена, что к ней лезут с очередными указами и отчетами министров. Калеб, правда, со свойственной ему прямолинейностью, шутки не понял. Ну и вообще утверждение насчет правящего класса максимально близко к истине.
gem Эля действительно в политике не слишком шарит. Но она неплохо умеет выбрать, кого к чему припрячь, так что первые годы ее правления Калеб и Галгейта неплохо рулили в качестве Советников, пока королева заканчивала среднее образование и осваивала азы. Теперь Калеб в шаге от того, чтобы слететь с кресла (ну, конечно, он САМ уйдет). Он уже предложил Оруби занять вакансию - пока она в раздумьях (типа попытка интриговать - сей найвный гомункул надеется, что присутствие при дворе Оруби слегка отвадит от Эльки Седрюшу. Как грится в рекламе: ага ЩАЗ!) Потом подключится (весьма оригинально) и Седрик... В ближайшем будущем экономика, социальная сфера и все такое будут развиваться совсем не плохо, а вот армия - в отсутствии мигрировавшей на Север Оруби - практически ограничится горотской стражей типа милиции (кста, возглавляет эту обережь Ватек) - пока в Меридиане никто особо ни с кем не воевал об эффективной армии и не задумывались (да и недооценивается военское искусство, когда юная правительница, разок махнув ладошкой, может полк солдат размазать маслом по бутерброду!) - однако в истории "Кузин" об этом придется пожалеть.
- о, это сильно интригует. Ни когда не считал грубую силу главным козырем внешней (да и внутренней тоже) политики. Как не откроешь какой-нибудь нф роман так там обязательно будет описана ситуация, когда немыслимые орды наскакивают друг на друга, ведя бессмысленную сечу. Или громадные танки (космические корабли) которые разваливаются на куски только от одного выстрела из супер оружия. Надоедает вся эта брутальщина (тем более, что чаще войны так или иначе повторяют события земных конфликтов, разве только декорации меняются). Другое дело "хитрая" дипломатия и внешняя торговля, позволяющие диктовать соседям разнообразные условия. Опять в политику лезу, а ведь зарекся же. Вот чего я никак не могу разобрать: Меридиан - мир (как Земля к примеру) как же тогда именуется город, где расположен дворец. И существует ли разделения на государства? Та география, что затрагивалась в комах (первом сезе я точно такого не припомню) и мульте не дает каких-либо данных на этот счет. Разве что по мульту - Меридиан, огромный архипелаг со множеством островов и несколькими населенными пунктами.
Еще б маму с папой туда и страна покатилась бы к краю... Санди пишет:
цитата:
Потом подключится (весьма оригинально) и Седрик
...и мир упадет с края.. gem пишет:
цитата:
Ни когда не считал грубую силу главным козырем внешней (да и внутренней тоже) политики
В Крымской войне было достаточно поспорить за владение ключами от святынь Османской Империи- внешняя политика делается и путем мирным,и путем грубым. Разве особо сильно Наполеон прибегал к дипломатии,когда вернулся во Францию с Эльбы и сверг Бурбонов,или когда он пошел в 5-ом году на Австрию??? Пытаясь добиться веса на мировой арене,првители государства,как показал исторический опыт, в первую очередь демонстрируют свою силу - такова человеческая гордыня.А вот то,что это очень часто выходит самому государству боком - уже другой вопрос. А последствия "скрытых" мирных войн,подразумевающих под собой войны настоящие,могут разорить страну еще похлеще,чем войны явные. Но в первом случае урон будут пытаться скрыть и восстановление будет идти вдвое медленнее,а во вотором случае за дело берется каждый неравнодушный. gem пишет:
цитата:
Вот чего я никак не могу разобрать: Меридиан - мир (как Земля к примеру) как же тогда именуется город, где расположен дворец. И существует ли разделения на государства?
Как не прискорбно - Меридиан по изначальной задумке Барбуччи был огромным городом,занимающим всю планету. вернее,там было несколько разных городов,но они все равно сливались в один. Затем что-то дирекции не понравилось и они превратили Меридиан(мир) в подобие нищего средневекового государства,где столица питается за счет окружающих деревень и небольших городов. Кстати,в мульте этому действительно хоть немного больше внимания уделили. Санди пишет:
цитата:
сей найвный гомункул надеется, что присутствие при дворе Оруби слегка отвадит от Эльки Седрюшу
понятно.Оруби и Калеба в помойку,Седрик и Эли форева.
- самая главная черта человека, ко которой он не может разумно мыслить и получать опыт от ошибок прошлого, не повторяя их. И мудро решать проблемы будушего. Увы, но похожет сейчас одного человека на такую роль поставить невозможно - уж слишком большая нагрузка, а небольшая кучка любую хорошую идею все равно превратит в бардак. Сегоднешняя напряженка с Арктикой это подтверждает. Опять лезу в политику, все о ней не слова. Пускай катиться к морскому дьяволу. Phobos f-e Selebral пишет:
цитата:
Затем что-то дирекции не понравилось и они превратили Меридиан(мир) в подобие нищего средневекового
- жалко, идея города-планеты выглядела бы лучше. Да и не так часто в разнообразных вселенных стречаются города-планеты, а вот нищее средневековье - таки пожалуйства, за каждым углом, только разными красками размалевано. :(
- жалко, идея города-планеты выглядела бы лучше. Да и не так часто в разнообразных вселенных стречаются города-планеты, а вот нищее средневековье - таки пожалуйства, за каждым углом, только разными красками размалевано. :(
Ну,в принципе в первом томе идея здоровенного города на гигантской площади еще держалась. Но потом ее все-таки решили упразднить(можно сравнить пейзажи - изначально,в первом томе,дворец Фобоса стоял на огромной высоте,чтобы его было видно отовсюду,а вокруг этой махины было много-много-много домов,коим конца и края видно не было - да и то Дворец никто никогда найти не мог. А затем замок "осел" вниз и уже в 4-ом томе стоит на равнине и рядом,увы,нет ни одного строения.Только травка и небо голубое(((((
вниз и уже в 4-ом томе стоит на равнине и рядом,увы,нет ни одного строения.Только травка и небо голубое(((((
- козни новой королевы. Может у нее головокружение от высоты, вот и спустила "домик" вниз на "пару этажей". Она это может. Вон такую тюрьму со свету стерла.
Phobos f-e Selebral Колдовство. Оно прочнее гранита. :) Хотя, согласен, лап тот еще. Все-таки лучше когда в местности (особенно в городе) изменения происходят не так "резко".
Phobos f-e Selebral Ну Вы к ним несправедливы. Калеб хоть и (тройная цензура) но в лидерских качествах ему не отказать: сумел же организовать из отбросов общества с самого дна (то есть разбойников, жуликов и бродяжек) вполне грамотное партизанское движение. Конечно, перепуганное стадо бежит за тем бараном, который громче блеет, но все равно - не думаю, что такое можно провернуть совсем уж без способностей. И образование он получил неплохое в библиотеке Фобоса - вот только в плане по-настоящему личного опыта пшик - отсюда все его проблемы: путает жизнь и жанр романтизма. Галгейта же осмотрительный мудрый человек - настоящий маридианский прогрессивист. Ее недостаток в том, что она чересчур осторожна: перестраховщица и отчасти паникерша. Однако там где она тормозит, а Калеб - напротив, вообще без тормозов - они совсем неплохо друг друга уравновешивали. Потом Калеба вывели из игры (в "Тенях" он переедет на Землю), а Галгейта еще лет десять оставалась Советником. Когда она совсем состарилась, Элька назначила сперва помошником, а потом заместителем Миранду - в конечном итоге Оруби и Миранда и стали ее Советниками: друг друга они недолюбливают, однако уравновешивают не хуже предшественников. gem До поры до времени обходились почти без силовых структур, делая ставку на колдовство. Но кое-кто подгадал момент, когда в мире не оказалось ни Эльки, ни Фобоса, ни даже принцессы Соли - и учинил безобразие. Северяне оказались слишком далеко, стража с Ватеком во главе - неэффективна.
понятно.Оруби и Калеба в помойку,Седрик и Эли форева.
Калебу именно там на настоящий момент самое место. Насчет Оруби - не согласна. Ей в Меридиане будет куда уж лучше, чем на Земле, где она вынуждена жить чужой жизнью.
Смахивают. Я даже лорду предложила их в СИМС-Хиттерфильде сделать сестричками. У лорда есть "базовый образ" для Оруби, но нет для Миранды, а я сказала, что можно Оруби уменьшить и слегка подкорректировать - уже такое замечательное платье с паучками приглядели...
А в истории "Кузин" Оруби и Мире друг друга терпеть не могут и все время собачаться, а Седрюша чуть ли не на коленях умоляет Элю их успокоить (к ней обе - как ни парадоксально, относятся совсем не плохо), потому что подозревает, что, если сам попросит их "не ссорится" - Оруби его на этот раз сама прибъет.
А Мэтту по-моему(да тем более уже в старшем возресте)будет уже фиолетово- она своими "спасениями" отовсюду его незадачливой душонки все свои будущие прегрешения закрыла))
Вообще-то как раз ЭТО неподнятая целина для кучи комплексов. Любимая девушка - супер-пупер-героиня вселенского масштаба, а он - самый обычный. Боюсь, так и не увидит свет моя бредовая задумка из той же оперы, что и "Исполняющая Обязанности". Кратко - повзрослевшие Стражницы вляпаются в ПО-НАСТОЯЩЕМУ крутую передрягу. Кавалеры не пожелают на этот раз оставаться в стороне и согласяться на рискованный эксперимент по приобритению магических способностей. В результате способности у них появятся, но довольно бестолковые, на базе "личных качеств": Метьюс будет "мастером зверей" типа дыокытара Дулитла - научится "договариваться" с любым теплокровным существом и получит дар целительства (как медик), Эрик, понятное дело "мастером звезд" - предсказывать будущее и - иногда - швыряться чем-то вроде мини-комет во вражин, Питер будет "мастером Неба" (летает на золотисто-синих крыльях и умеет создавать что-то типа "солнечного меча" джедаи, ау!), ну и... Мартынко - "мастером информации" - делать ни фига не может, сражаться тоже, зато в его голове откроется что-то вроде бестпроводного доступа в гала-нет, позволяющего потчерпнуть любую информацию из любого источника, если вдруг возникнет необходимость (поначалу это создаст ТАКУЮ кашу в голове...) И это сборище типо поперлось на выручку "дамам сердца" Развить это в полноценный фик я врят ли смогу - недостаточно мне для этого интересны образы и характеры мальчишек. К тому же в процессе обдумывания идеи туда же приблудился Калеб (что сделало для Питера это приключение совсем уж замечательным!) - а это противоречило бы основной моей линии.
- я тоже так хочу. Какой простор для самопознания (и не только). :) А вообще-то идея довольно интересная. Как-то приелось, что стражницы (в основном) всех спасают, а их разве что Оракул (да и то как сказать).
Потому туда и потребовалось вворачивать Калеба, что "пятого колеса" не хватало. С Найджелом Тара, по сути дела, рассталась после окончания школы. Учились в разных городах, первое время переписывались, но потом все заглохло само по себе. Кавалера как такового у Тарани там не было. У Ирмы - есть, но он не посвящен в плане магии, а Мартин в курсе на правах хорошего друга.
Вилл - Вилл, это тебя, - мистер Коллинз вежливо поскребся в комнату падчерицы. Интеллигентного историка, в свое время явно засидевшегося под матушкиным крылом в очень культурном семействе, первое время немного шокировали принятые в семействе Вандом традиции влетать всюду, едва не сломав дверь и изъясняться на повышенных тонах, но, по крайней мере, он больше не вздрагивал, услышав из кабинета жены пространный «набор непереводимого диалекта», а из комнаты приемной дочки – вопли и грохот мебели, понимая в таких случаях, что у старшей Вандом опять завис компьютер, а младшая что-то просто не может найти в своей «берлоге». – К телефону. Просто запустить в Вилл беспроводной трубкой, как это обычно делала Сьюзан, Дин не догадался, пришлось подниматься с «компьютерного» стула-вертушки, куда она зачем-то забралась с ногами (тут же откликнувшимися на попытку выпрямиться сотней мелких щекочущих кожу изнутри иголочек) и протягиваться за телефоном. - Молодой человек по имени Доминик, - на всякий случай уточнил историк. - Спасибо, Дин! – интересно, почему, даже когда ничего не ждешь, иногда чувствуешь разочарование. Может, действительно согласиться пойти на выпускной с новеньким? Подумав, Вилл отогнала эту мысль. Одно дело, когда человек просто симпатичен сам по себе, и совсем другое – идти с ним куда-то как с «запасным вариантом». Некрасиво. - Вилл, это ты? - Вчера была, вроде. - Ты не передумала? Я заеду за тобой в без пятнадцати десять. Зажав телефон между ухом и плечом, девушка открыла ящик электронной почты. «Он был так одинок, что на «мыло» не приходило даже спама…» Ответа на ее письмо Метту так и не пришло… - Наверное, я не пойду на выпускной, - честно сообщила Вилл в трубку. – не стоит забивать голову с этим платьем… - Не пойдешь или наверное не пойдешь? – деловито уточнил Паркер. – Ну-ну, рыжик, не вешай нос. А за нарядом мы все-таки прокатимся, хотя бы просто взглянуть – вдруг ты все-таки решишь пойти, а платья не окажется? Лучше быть готовым к ЛУЧШЕМУ, поэтому не кисни. Я слышал, для девчонок походы по магазинам – лучший психоанализ. - А для мужчин – самый губительный стресс, - хихикнула девушка. - Ради Вас, синьерина, я готов даже на прогулку в бутик. Сам же предложил – обещаю не жаловаться. Лечу! - Странные у тебя полеты! - Полет уверенный. Но только – вниз! Зато в пробках не стоять. «Надеяться на лучшее», - кисло подумала Вилл, со вздохом закрывая почтовый ящик. Понадеешься тут! Конечно, она была рада, что Метту так повезло – один шанс из тысячи, что непрофессионального музыканта могут пригласить в популярную группу. Но останется ли для нее самой место в этой его «звездной жизни», гастролях, турах и – по сути – жизни на колесах? Вот уже – на письмо ответить не находится времени. И выпускной… как ни крути, а обидно. Интересно, помнит ли Метт о своих планах поступить в ветеринарную академию. Он ведь и ее убеждал вместе пойти учиться на ветеринаров… но это было еще в те времена, когда пусть и популярный, но школьник и помыслить не мог, что взлетит так высоко… - У тебя новое сообщение! – провозгласил компьютер. «Неужели…» Однако письмо оказалось не от Метта. Массачусетский Технологический институт – с некоторым недоумением прочитала Вилл, автоматически ткнув в новое сообщение мышкой. «Уважаемая мисс Вандом…» - Вилл, это к тебе! - Дин! Мне предлагают стипендию! – вылетая в прихожую, Вилл едва не сшибла в очередной раз слегка растерявшегося то ли от вопля, то ли от скорости ее перемещений отчима с ног. - Поздравления принимаешь? – сверкнул улыбкой Паркер. Дин слегка недоуменно покосился на Доминика и негромко спросил. - А от Метта ничего не слышно? - Глухо, - неохотно призналась Вилл. – да и вообще… не знаю, передумал ли он насчет ветеринарной академии, я, если честно, компьютерами и техникой интересуюсь куда больше, чем медициной. То есть, я, конечно, люблю животных. Отчасти как раз поэтому… Не знаю, смогла бы я участвовать в операциях сложнее, чем занозу из лапы вынуть. Да и… Она вспомнила белку. Нашла бы сама Вилл в себе силы сообщить кому-то то же, что сказал ей дедушка Олсен? Наверное, нет. Сказать такое, наверное, даже тяжелее, чем услышать. А помочь всем не может даже самый хороший врач… и даже настоящая волшебница. Электроприборы тоже на свой манер живые, а исправлять в них неполадки куда менее сложно. - А вы с Метом увлекаетесь медициной? – живо заинтересовался Доминик, когда они уже спускались по лестнице. – Знаешь, я думаю, из тебя бы получился классный доктор. - А вот я в этом совсем не уверена. Да и Метт, наверное, не помнит… Вот он действительно талантливый. Вообще – всесторонне талантливый, но раньше его куда больше привлекала ветеринария, а теперь… не знаю. Сегодня как-то не получалось быть в чем-либо уверенной. Прогуляться-то с Домиником Вилл решила больше чтобы его не обидеть и заодно слегка развеяться, вовсе не надеясь найти что-то стоящее в плане вечерних нарядов. В джинсах и ярких спортивных топах Вилл всегда смотрелась замечательно, а вот элегантные вечерние наряды носить не умела да и не особенно-то любила – в них надо как-то совершенно иначе держаться и вести себя, Корнелия, например, не раз отчитывала подругу за манеру, нарядившись в платье, продолжать вести себя, как сорванец в джинсах. Да и не вдохновляли ее, честно говоря, все эти оборки и блестки. - Если я когда-нибудь решу себе купить что-нибудь С БЛЕСТКАМИ – пристрелите меня пожалуйста! - Это завсегда пожалуйста! – прищурив один глаз Доминик изобразил указательными пальцами ковбойские револьверы. – Но, думаю, до этого не дойдет. ТОТ наряд – без блесток. - И на том спасибо! Магазин был полон гомонящих, как огромная стая воробьев, девиц – от такой жуткой толпы Вилл самой стало не по себе. Наверное, куда лучшим решением было бы зайти немного позже, но что-то смутно подсказывало, что после столь массового налета Хиттерфилдских выпускниц в магазине не останется даже прилавков! - Наверное, то платье тоже уже кто-нибудь купил… - с сомнением протянула девушка. - Сейчас узнаем! «Платье» действительно оказалось не совсем платьем. То есть – совсем не платьем… что-то вроде комбинезона из мягкой, похожей на эластичный бархат ткани облегающий сверху и со слегка расклешенными от колен брючками. При желании бегать и прыгать в нем можно было так же легко, как в спортивном костюме – что не столь уж маловажно на любом празднике, где приходится танцевать, что не слишком-то в радость, когда чувствуешь себя закованной в жесткий жакет или путаясь в длинной юбке (поскольку любимое мини не слишком-то уместно для вечернего торжества). - Я же говорил! – торжественно сообщил Доминик. – Ты и этот наряд просто созданы друг для друга. Можешь… Договорить он, однако, не успел. Из толпы вынырнула измученная продавщица с лихорадочно блестящими каким-то нездоровым энтузиазмом глазами и, вырвав темно-зеленый бархат практически из рук Вилл завопила: - Вот, я же говорила, что его еще не купили! Кажется, толпа немного расступилась – во всяком случае появившейся вслед за измученной консультанткой Корнелии не пришлось проталкиваться сквози не локтями, как это делали все остальные. - Сомневаюсь, что Вам удастся предложить мне что-либо подходящее! – скептически заметила блондинка, не сразу заметив Вилл. Продавщица подобострастно зачирикала: - Что Вы, мисс Хейл, это именно то, что нужно! Оригинальная вещь, совершенно уникальная, в единственном экземпляре, Вы не найдете ничего похожего… - Уникальные вещи не выбрасывают на распродажи! – холодно отчеканила Корни. – Посмотрю в последний раз, но если Вы опять… - Ни в коем случае! Вот, взгляните оригинальный дизайн, как Вы и хотели, кроме того, очень элегантный оттенок темно-зеленого… - Позвольте! – слегка опешивший поначалу Доминик решительно шагнул вперед, пытаясь отобрать вещь у консультантки. – Это НАШЕ платье! - Вы его еще не купили! – приторно-слащавая с Корнелией девица его едва удостоила взглядом. Блондинка, придирчиво изучив вещичку, царственно кивнула и только тогда подняла голову, наконец, заметив подругу. - Ох, Вилл! – взгляд и голос слегка потеплели. – Вот уж не ожидала тебя здесь встретить! А что… - Корни слегка удивленно покосилась на Доминика. – ты передумала насчет Метта? - Он еще не ответил на мое письмо, - почему-то заливаясь краской, покачала головой Вилл. – мы просто хотели… - Может быть, примерите, мисс Хейл? – с обожанием в голосе напомнила о себе продавщица. – Уверена, Вам понравится! - Вы же видите, это платье уже берет моя подруга! – раздраженно отмахнулась блондинка. – Я, пожалуй, лучше посещу ателье! - Мисс Хейл, я АБСОЛЮТНО уверена, Вы не найдете ничего лучше! Девушка, - второй косой взгляд достался уже Вилл. – еще ничего не решила, кроме того, уверяю, на Вас это будет гораздо лучше смотреться! Ваша подруга ростом не вышла! Вам ведь понравилось… - Пожалуй, - неохотно признала Корнелия. – пока оно лучшее, что я видела. Просто, со вкусом и в то же время достаточно оригинально, думаю, оно мне подошло бы… Вилл тоскливо подумала, как себя повела бы на ее месте, например, Ирма. Наверное, принялась бы шутить над Корнелией, ах, какая та великолепная, неподражаемая и достойная всего самого лучшего! И уж точно не стала бы уступать понравившееся платье – а Вилл этот наряд действительно понравился без всякого скептицизма, с которым Корнелия уступила едва ли не слезным мольбам продавщицы и согласилась его примерить. Следовало честно признать, смотрелась она потрясающе… - Нет, это возмутительно! Мы первые его выбрали! – напустился было на продавщицу Доминик, но Вилл его поспешно остановила. - Не стоит. Мы ведь договорились только посмотреть, я не уверена, что стоит… - Так ты берешь этот наряд или нет?! - Корнелия придирчиво рассматривала себя со всех сторон, вертясь перед огромным зеркалом и старательно скрывая довольный вид. – Если ты передумала, я, наверное, все-таки его куплю – решай поскорее! Консультантка, всей душой желающая угодить постоянной щедрой посетительнице, бросила в сторону рыжеволосой девушки еще один испепеляющий взгляд. - Угу. - Ну же, Вилл, ты-то его даже не примерила! – настаивал Доминик. - Не стоит, - помотала она головой. – Спасибо, конечно, но, наверное, действительно не стоит. Пойдем? Развернувшись, она решительно направилась к выходу – гораздо решительнее, чем на самом деле себя чувствовала. Не ограбила бы она, в конце-то концов, Корнелию. С такой фото модельной внешностью любой наряд будет к лицу, да и во всех магазинах мисс Хейл все в пояс кланяются – уж нашла бы наряд не хуже! А Вилл с вечерними туалетами, похоже, логически несовместима… Со всеми, кроме этого единственного, теперь доставшегося леди Совершенство! - Хорошая у тебя подруга, нечего сказать! «Я, так уж и быть, его куплю!» - тоненьким голосом пропищал Доминик, с кислой миной оттопырив мизинцы. - Перестань! Ты совсем ее не знаешь… - Не уверен, что хотел бы узнать ближе! - Я САМА отказалась от платья! Она же мне его уступала… - Она прекрасно видела, что ты ХОЧЕШЬ его купить! Она видела, я видел, даже эта дура-продавщица видела! Ну вот… хотел как лучше, а окончательно тебя расстроил! - Все в порядке… - Угу, конечно! Видела бы ты свое лицо… Ну, не переживай! – ободряюще улыбнувшись и на какой-то момент напомнив Ирму, Доминик приобнял Вилл за плечи. – Придумаем что-нибудь еще! Все будет отлично, вот увидишь! Уже шагнув через порог магазина, они едва ли не лбами столкнулись и идущим навстречу Меттом. Девушка резко остановилась, так, что спутник, все еще приобнимающий ее за плечи, едва не налетел на нее. Что-то смутно подсказывало, что, если все и будет отлично, вряд ли это отличие имеет шансы Вилл понравится.
Иногда все идет наперекосяк, И я пытаюсь успокоить себя тем, что хуже уже просто некуда – Но, разумеется, стоит мне так подумать, - все моментально становится ЕЩЕ хуже! Роберт Асприн
- Мы упакуем и доставим по Вашему адресу, мисс Хейл! – жизнерадостно чирикала продавщица на прощанье. – Вы всегда желанный гость в нашем бутике! Нет лучшей релаксации, чем поход по магазинам… До сегодняшнего дня Корнелия была в этом абсолютно уверена, однако и без того паршивое настроение зашкаливало, упорно стремясь к отметке абсолютного нуля. Наверное, не лучшей идеей было подбирать платье в момент, когда ждешь от жизни всего самого худшего: продавщицы сегодня казались какими-то уж особенно бестолковыми, а все, что они предлагали – либо унылым, либо безвкусным, либо банальным, а то и все вышеперечисленное сразу! Девчонки всегда завидовали Корнелии, считая, что высокая гармонично сложенная блондинка хорошо выглядит в каком угодно наряде – в какой-то мере это и было правдой – однако никто даже не подозревал, как чудовищно трудно создавать и поддерживать свой оригинальный запоминающийся образ, когда с рекламных щитов и из витрин магазинов «Барби» на тебя смотрят сотни, если не тысячи, таких же белокурых гармоничных «близняшек»! Зеленый бархатный комбинезон показался Корнелии единственным за день нарядом, в котором она не напоминала себе безликую куклу – и вот вам, пожалуйста! Никакой радости от удачной покупки, да еще последней свиньей себя чувствовать! «С какой, интересно, стати?! Она сама сказала, что не хочет его брать…» Корнелия давно замечала за собой, что простить того, кто перед ней виноват, ей гораздо легче, чем того, перед которым чем-то провинилась сама. От навязчивого ощущения, что поступила плохо или неправильно, блондинка раздражалась в геометрической прогрессии и начинала злиться сперва на себя, а потом на «пострадавшего». К тому же Вилл и правда была хороша! Нужно платье – бери, не нужно – так нечего смотреть глазами, какие бывали у трехлетней Лильки, когда у нее леденец отобрали! Порой Корнелия подозревала, что подруга испытывает своего рода удовольствие, разыгрывая амплуа страдалицы, оттого и находит для себя проблемы практически на пустом месте. А она-то тут при чем? Только настроение окончательно испоганилось! Чего сейчас не хватало, так… - Корнелия! «Ох, ну ЗА ЧТО мне все это?!» - едва не взвыла блондинка, закатив глаза к равнодушным небесам. Весь конец апреля беспрерывно лили дожди, сегодняшний день выдался хмуро-облачным, обещая, но никак не исполняя обещание накрыть город очередным ливнем. Бесконечное ожидание зачастую оказывалось хуже, чем любая ожидаемая неприятность сама по себе! - Корнелия! - Я уже скоро восемнадцать лет, как «Корнелия»! – ворчливо уведомила девушка притормозившего на асфальте, догнав ее, парня. Он казался таким взрослым три-четыре года назад… а теперь они смотрелись ровесниками, даже если не принимать во внимание вечное ребяческое выражение на его физиономии. - Надо поговорить. Это срочно! – с тяжеловесной торжественностью объявил Калеб. Он ко всему в жизни относился с такой непробиваемой серьезностью, что в последнее время его вообще тяжело было воспринимать всерьез… правда, то же самое Ирма говорила о самой Корнелии. Но Корнелия изменилась, повзрослела за прожитые годы, а этот оставался все тем же, что и раньше. - Если у тебя очередной государственный переворот, угроза Вселенной, нашествие вампиров или какая-нибудь еще война с порабощенными черной магией ветряными мельницами, лучше сперва собрать всех девчонок – чтобы не пришлось объяснять по двести раз, - не замедляя шага, ответила девушка. – я звоню Вилл? - При чем тут Вилл?! - Если вам опять нужна помощь Стражниц, естественно, если Вилл… - Нам… МНЕ не нужна помощь Стражниц! У меня дело не к Стражницам, а к тебе. - Неужели? - Мне так и говорить на ходу или… - Это существенно сэкономит нам время! Тихо рыкнув сквозь зубы, парень поймал ее за плечи и, остановив, развернул лицом к себе. Корнелия раздраженно высвободилась. - Пожалуйста, выслушай меня! Хотя бы выслушай! Я совершил ошибку, чудовищную ошибку, но ты не можешь ненавидеть меня за это вечно. Я… я был уверен, что поступаю правильно. Тогда это и БЫЛО правдой, гаан побери! Согласен, ты и твои подруги по-настоящему спасли наше королевство, возможно, я не слишком честно присвоил себе лавры героя, но я действительно был нужен там! - Мы без претензий, Калеб. Это не наш мир, мы там – практически сказка. Многие рядовые меридианцы действительно придерживались мнения, что пятерку волшебниц из другого мира к государственному перевороту «для красивости» добавили. Те, кому приходилось видеть Стражниц своими глазами, не могли ничего внятно описать, изрядно заштриховывая пробелы в меру своей фантазии – так, что в результате и сами не понимали, где правда, а где выдумки. - Я не об этом! Ты должна позволить мне все исправить, Корнелия. - Должна? – изогнув бровь, переспросила девушка, но, кажется, он ее даже не услышал. - Иначе мы оба совершим ошибку еще худшую! Я… я решил. Как только я смогу передать титул Советника подходящему человеку, я останусь на Земле. - Да неужели?! – слегка поморщившись, Корнелия сбросила его ладони со своих плеч. Почему-то она не сообразила сделать этого сразу, оттого выслушивала все это буквально выкрикиваемое в лицо. – Ты решил – я очень за тебя рада! А я при чем? Может, ты забыл уточнить, нужен ли ты мне здесь ТЕПЕРЬ? Если с Элей ты вел себя так же, я не удивлена, что тебя обломали по всем амбициям. Умеешь слушать только себя! - Теперь ты мне всю жизнь будешь это вспоминать, да?! Эля… Королева была в ужасном состоянии после гибели, как она считала, этого… князя. А потом еще и Змей… ты просто не знаешь, как много эти… двое для нее на самом деле значат! Ей необходима была поддержка и опора! - Чем ты попытался воспользоваться, пока она не воссоединилась с «этими двумя» и не поставила тебя на место! Вспомнил теперь про «запасной аэропорт», да? Вот что, Калеб, я не скажу ничего хорошего ни о Фобосе, ни о Седрике, но то, что ТЫ делаешь – ничем не лучше! Если не хуже – поскольку они хотя бы не оправдывают себя тем, что якобы «ради других стараются»! - Я действительно думаю не о себе! Мне было не менее больно, чем тебе, когда мы вынуждены были расстаться, но я не видел другого пути. Я потом думал… очень много думал о том, что все могло бы сложиться иначе, однако по всему выходило, что ничего бы в любом случае не вышло. Возможно, я ошибался. Я не прошу тебя меня простить, понимаю… понимаю, это было бы чересчур. Но позволь мне все исправить – просто дай мне шанс! - Тут нечего исправлять. Я тоже когда-то думала на этот счет… ты верно сказал: ничего в любом случае не вышло бы. И мне не за что тебя прощать – случилось то, что должно было случиться. Признаюсь теперь честно, меня больше беспокоило мое собственное задетое самолюбие, чем сам факт. - Ложь. Женская ложь, - снова схватив ее за плечи, отрезал Калеб. – ты говоришь так, потому что на меня сердишься. - Думай, как знаешь. Отпусти меня, - холодно произнесла девушка. Жесткие пальцы, явно более привычные к рукояти меча, весьма болезненно сжали ее плечи. – Немедленно! - Гм, я, кажется, не вовремя… У Корнелии все внутри, казалось, превратилось в лед. Даже в обители Ледяной Королевы, кажется, не становилось так холодно. Пока она пыталась собраться со словами – мысли словно парализовало – Калеб резко обернулся, встретившись взглядом с незаметно подошедшим Питером, и отрывисто сообщил, что тот абсолютно прав насчет невовремя. - Кажется, мы не знакомы, - заметил Питер, чуть склоняя голову набок. – Корнелия, кто твой знакомый? - Никто! – поспешно ответила девушка. Мулат едва заметно нахмурился, а Калеб моментально взвился от возмущения: - Ах, значит, я уже «никто»?! - Нет. Это значит, что ты всегда был никем! - Но раньше ты считала иначе… - О чем не раз еще сильно сожалела! - Гм… да, пожалуй, - негромко заметил Питер, отступая назад. – не буду лезть в серьезный разговор. Корнелия, я собирался с тобой поговорить… но это потом. - Калеб уже уходит! - Гана с два! - Питер, пожалуйста, я все объясню… - Тебе ни к чему передо мной отчитываться. Наверное… созвонимся вечером, хорошо? Лучше, наверное, тебе сперва решить все текущие проблемы, прежде чем озадачиваться новыми. Счастливо! – немного скованно махнув рукой, Питер быстро зашагал прочь. Калеб хмыкнул. - Он всегда так легко отыгрывает назад? - Это называется «хороший тон», тебе не понять. И вот что, Калеб, - схватив юношу за воротник, Корнелия яростно прошипела ему в лицо. – имей в виду, я тебе НЕ ПОЗВОЛЮ еще раз разрушить мою жизнь! Чего бы мне это ни стоило – не позволю! А теперь катись к своему гаану! – оттолкнув его, Корнелия со всех ног бросилась следом за Питером.
Оруби К вечернему чаю девушка пришла немного раньше, чем следовало, в результате без воодушевления застав у Ямато-сама Мияши. Правда, сейчас тому явно было не до флирта: красавчик, не переставая, кланялся так, что Оруби поймала себя на ожидании, когда же он треснется лбом о деревянный пол, и бормотал что-то бессвязное по-японски (этот язык, не смотря на определенное сходство с родным наречием, базилиадка знала пока очень поверхностно). Ямато возвышался над суетящемся подручным с невозмутимостью мраморной статуи, хотя реально, если Оруби не ошибалась, был где-то на полголовы ниже Мияши. - В который раз тебе повторяю, - по-английски произнес глава клана Якудза. – что мне нужны не твои отчеты и оправдания, а результаты! Если я плачу тебе деньги за то, чтобы ты вешал лапшу на уши другим, не значит, что позволю что-то подобное по отношению КО МНЕ!.. Ох, Оруби-сан, прошу простить нас, - увидев гостью, Ямато едва заметно склонил голову, приветствуя ее. – не успели закончить с делами. Что бы за дела ни были у иерархов Якудзы, Оруби совершенно не хотела о них ничего знать. С Ямато, с Лейлой, которую здесь называли Бенисато, даже с Мияши было гораздо проще по-человечески общаться, если не особенно задумываться, кто они и чем на самом деле занимаются. Наверное, все это отразилось на ее лице чересчур красноречиво, потому что Ямато с полуулыбкой качнул головой. - У Вас стереотипное представление о Якудза, как о сборище кровавых маньяков. Большинство дел вполне… гм, законные. Поэтому-то и проходят по ведомству Ми-тяна. Мияши позволил себе покоситься на босса с толикой недовольства. - Я… займусь этим немедленно, - тем не менее покладисто согласился он. – прошу прощения за неурядицы. Оруби-сан, рад был снова Вас увидеть! - Мы разговаривали меньше часа назад. - Поверьте, для меня видеть Вас всегда… - Табаки, - негромко, с нажимом сказал Ямато-сама. – брысь отсюда! Мияши, не переставая бить поклоны, поспешно ретировался. Оруби слегка недоуменно уставилась на захлопнувшуюся бумажную перегородку. Табаки? Ничего себе фамилия! Впрочем, кого еще стал бы терпеть рядом с собой Одинокий Тигр. - Вижу, Вы тоже читали «Маугли», Оруби-сан, - с улыбкой заметил Ямато, жестом приглашая девушку садиться. – он Вам еще не слишком надоел? - Милый юноша. - Вы оказались одной из немногих, кого ему не удалось – как это говорят? – сразить наповал. Мияши весьма заинтригован этим обстоятельством. Я искренне надеюсь, что Вас действительно не раздражает его поведение, поскольку не хотелось бы что-то приказывать и запрещать… в этой сфере человеческих отношений. Не хватало только, чтобы он решил, что у меня самого на Вас виды. - Вас это заденет, Ямато-сама? – ехидно уточнила девушка. - Ох, прошу меня простить! – глава якудза насмешливо вскинул руки. – Вы не только замечательный воин и действительно достойный человек, Оруби-сан, безусловно, Вы еще и очаровательная девушка. Я вовсе с этим не спорю. Просто… не в моих правилах обращать на это внимание, если можно так выразиться. - Вы любите Лайму. - Бенисато-сан… Не назвал бы это любовью в том смысле, который люди вкладывают в это слово, но после того, как… как пришлось иметь дело с самой настоящей богиней, трудно воспринимать всерьез даже самых незаурядных человеческих женщин. Хотя, наверное, это самая близкая к влюбленности эмоция, на которую я вообще способен. - Богиня на побегушках… - Можно сказать и так. Но Бенисато служит нашему роду лишь потому, что сама считает это нужным. Богине нужны, скажем так, жрецы. Как просто невероятно красивая женщина она могла бы получать жертвенный дар любви, стихов и цветов в качестве… к примеру, голливудской актрисы. Но ей так же необходимы и кровавые жертвы, которых в современном мире не станут приносить. Мафиозный клан для нее – идеальное прикрытие. И, поверьте мне, далеко не каждого из «хозяев» она выбирала в качестве… супруга. Дело, конечно, не в этом – и все об этом знают. Но Вы – чистокровная базилиадка, Оруби-сан. Не все верят, что мне действительно безразлично, угаснет на мне род или нет. А глава клана должен наследовать не по крови, а по духу – семейственность в подобных делах кажется мне несколько абсурдной. - Вы единственный потомок рода Тигра? - Уже лет двадцать, как последний, - с невеселой усмешкой Ямато кивнул в сторону стоящей среди книг на легких полках фотографии, на которой мальчишка лет восьми или чуть больше пытался брезгливо отстраниться от обнимающей его полутора-двух летней малышки с солнечно-золотыми глазами. Такие же глаза были у их матери, держащей девочку на руках – красивой черноволосой женщины в золотом кимоно, причудливая прическа которой скрывала кончики ушей, но все равно женщина куда больше напоминала базилиадку. А вот мужчина рядом с ней казался обыкновенным японцем: пронзительные темные глаза без капли золота и жесткое суровое лицо. Кажется, он был намного старше жены. - Если бы я знал, что это в последний раз, наверное, все же улыбнулся бы, - Ямато устало пожал плечами. – всегда терпеть не мог фотографии, вот и получилось, что осталась всего одна, где мы все вместе. После того, как они трое погибли в автокатастрофе. Какое-то время клан возглавлял отец Мияши – во многом благодаря Бенисато, разумеется, но потом он ей надоел. Неприятно понимать, как много на самом деле зависит от той, кого многие привыкли считать едва ли не плохо прирученным животным, но, по сути, кто управляет Бенисато – управляет и кланом. А она, как меч Эскалибур, сама выбирает себе хозяина. Он помолчал, быстро размешивая специальной кисточкой чай в небольших пиалах, одну из которых поставил перед гостьей. Девушка благодарно кивнула – сама она еще не освоила заварку чая не из привычных листочков, а какого-то мелкого порошка, да еще в таких странных чашках без ручек. - Возможно, я попросил бы Вас остаться в клане, Оруби-сан. В качестве следующей его главы, - наконец заговорил Ямато. – Вы не просто хороший воин. Вы – лучший в этом мире. Но, как Вы сама сказали еще при нашем первом знакомстве, Вас это не интересует. - Не хочу Вас обидеть, Ямато-сама, но я не намерена вести никаких дел с преступной организацией. - Однако Вы спокойно пьете чай с ее главой! – усмехнулся Ямато. - Предпочитаю об этом не думать, - честно призналась Оруби. – Вы мой соплеменник. Внушающий уважение воин. О том, что заставило бы относиться к Вам иначе, я предпочитаю просто не думать. - Вы, должно быть, напоминаете Мияши его Альберту. Я сам никогда с ней не встречался, а Ми весьма неохотно говорит на эту тему – хотя обычно он любитель помолоть языком. Альберта Венгер – немка. Девушка-полицейский, если я не ошибаюсь, или агент какой-то правительственной структуры. Они познакомились, когда Мияши по делам отправлялся в Европу: он не совсем вовремя решил слегка поиграть в джентльмена и умудрился поймать предназначавшуюся этой блондиночке пулю едва ли не от нашего же союзника. Профессор Людвиг редкостный шизофреник, хоть иногда и бывает весьма полезным… Мозги Ми-тяну, конечно, и пушечный выстрел в упор не задел бы, тем не менее, как правило, он ведет себя гораздо осторожнее. Кажется, девушка считает его погибшим в той потасовке, а он не слишком-то стремится ее разубеждать. Не хочет ставить перед неприятным выбором. Она вроде Вас, эта Альберта, принципиальная, тоже никогда не стала бы иметь дел с мафией, а Мияши… Я тут сам его не понимаю. Счесть, что человек стоит его смерти, но при этом не стоит жизни – той, к чему он привык. Странно… - Умирать приходиться всего раз. А жить каждый день – разумеется, это несколько сложнее. Вполне возможно, он поступает правильно. Возможно… Оруби в задумчивости поднесла чашку к губам. Однако ведь выбор в жизни всегда придется делать так или иначе.
Метт - Что ты здесь делаешь? – растерянно спросила Вилл. Ее и без того светлая кожа стала бледной практически до голубизны. – Не знала, что ты в Хиттерфилде… - Учитывая, что ты сама же просила меня приехать – действительно! – слегка раздраженно хмыкнул юноша. – Что бы мне тут делать… - Ты не ответил на мое письмо, - тут же насупившись, обвинительно бросила она. - Сюрприз хотел сделать! Откуда мне было знать, что ты в столь спешном порядке пересмотришь планы! - Я не… Я думала, у тебя совсем не было времени, и ты не… - Хорошенького же ты обо мне, оказывается, мнения! – искренне возмутившись, воскликнул парень. Как будто – даже если предположить, что он не отложил бы ради нее любые дела и не сумел приехать – он не объяснил бы этого, а просто проигнорировал бы приглашение. Подумать о нем такое после стольких лет знакомства и почти двухгодичных отношений!.. Ну, будем откровенны, последний год он целиком провел в гастролях, еще какое-то время до того – в плену у какого-то одушевленного печатного издания, а до того, Вилл была чересчур занята, решая проблемы какой-то вселенской важности… Проклятье! Может быть, его музыка – и не столь глобально важна, как спасение пары-тройки параллельных миров от какой-нибудь непонятной ему угрозы, однако ОН никогда не обвинил бы Вилл, что она готова забыть о нем, ради всего этого! Почему же она считает иначе? – я, может быть, обычный человек, поэтому не могу ни быть в двух местах одновременно… - Метт! - Но это еще не значит, что могу сам решать, что для меня важно, а что нет! - А ты обо мне имеешь право думать, как заблагорассудится, да?! Наслушаться какой-нибудь чепухи от Грампер и шпионить? Насчет Грампер – точно в цель… Нетрудно, однако, догадаться…Но отчего-то это разозлило Метта еще сильнее. - Рад был бы убедиться, что они не правы! - ЧТО?! Ты мог бы хотя бы выслушать меня, вместо того, чтобы орать! - По-моему, это ты орешь… - Я думала, мы научились друг другу доверять! – неожиданно тихо произнесла Вилл. Она достаточно часто повышала голос, как и легко краснела, но сейчас треугольное глазастое личико было бледным, как обезжиренный кефир, а голос зазвучал с каким-то прямо ледяным спокойствием. – Жаль, если я ошибалась. Но это твое право – решать, веришь ты мне, или… Грампер! «Да я вовсе не…» Вилл сухо попрощалась со своим спутником и быстро зашагала прочь. Выслушать ее – как же! А сама до конца выслушать не может?! Неожиданно черноволосый парень довольно резко толкнул Метта в плечо. - Ты чего это? – слегка опешил музыкант. - Сам чего! Что стоишь пнем – беги за ней! - Ты, стало быть, не побежишь? - Меня она, увы, не ждет, болван! Хоть бы дал слово вставить, а не начинал разборку посреди магазина! Я ее действительно приглашал, но она-то отказалась. Вообще хотела на выпускной не идти из-за тебя-дурака, даже не сообщившего, что письмо вообще дошло! - А она на меня какого черта собак спустила? - Она из-за платья расстроилась, а тут ты – статуя, блин, командора! – парень ощутимо встряхнул Метта за шиворот. – Хоть раз увижу, что из-за тебя она плачет – пеняй на себя! Метт со вздохом оглянулся, посмотрев в след удаляющейся девичьей фигурке. - Бесполезно. Она сейчас ничего слушать не захочет – только еще больше поссоримся. Пусть слегка поостынет, тогда и поговорим.
Тарани Гора учебников и конспектов на столе уже начинала подпирать потолок – это не считая книг на кровати, тумбочке и даже прямо на полу. М-да, обычно в ее комнате было чисто! Усевшись по-турецки посреди всего этого безобразия Тарани тщетно пыталась систематизировать всю информацию и уложить в голове таким образом, чтобы на экзамене удалось извлечь оттуда хоть что-то полезное! Жизнь Тарани последние несколько лет стала гораздо ярче и разнообразнее – не то, чтобы девушка не радовалась этому, но уделять занятиям столько же времени, что и раньше, теперь было весьма затруднительным, а она задалась целью окончить школу с блестящими результатами. Особых достижений в спорте, как у Вилл, или общественной жизни, как у Корнелии, Тара не достигла, поэтому надежду на стипендию от мало-мальски приличных университетов могли дать только самые высокие оценки. Которые затруднительно было получить, когда весь мир, казалось, сговорился всячески отвлекать ее от подготовки к экзаменам! Будто бы недостаточно было мамы, казалось, все свободное время зудевшей над ухом о необходимости вовремя есть (причем не бутерброды и не прямо над конспектами), высыпаться, поменьше сидеть за компьютером, хоть иногда бывать на свежем воздухе и так до бесконечности! И Питера с его дурацкими шуточками! И Ирмы, нудно вымаливающей у подруги-отличницы варианты вопросов, которые, «по ее мнению» должны будут быть на заключительном тесте и ответы на них – упорно не желая верить, что Тарани сама ничего не знает. Только Найджела тут и не доставало! Наверное – тут интересовавшаяся психологией девушка сама поставила себе «диагноз» - после переезда в Хиттерфилд она переживала свой подростковый период щенячьей вздорности, накаляя протест против прежнего своего статуса «пай-девочки». Увлечение одним из школьных хулиганов тоже было своего рода формой такого протеста – настолько, конечно, насколько она могла это себе позволить, не заметив, конечно, что Найджел никогда не был ни бунтарем, ни протестующим системе – в шайку он угодил, элементарным образом попав под влияния Урии, поскольку сам оказался чересчур ленив и безволен для собственных решений и собственного мнения. Элементарный выбор костюма или фильма в кинотеатре – все это для него становилось едва ли не неразрешимой проблемой, которую парень торжественным образом перепоручал Тарани, до полусмерти обижаясь, когда она оказывалась занята своими делами. Тара относилась к такому с пониманием, старалась, по крайней мере – в конце концов у Найджела считай что не было матери и он должен был чувствовать дефицит заботы и внимания, но всему же есть предел! «Не человек, а медуза какая-то!» - раздраженно подумала девушка и хихикнула, представив себе медузу, развалившуюся в кресле и горестно стенающую: «Я для тебя ничего не значу! Тебе твои учебники, твои танцы, твои приятели важнее, чем живой чел… то есть – живая медуза! Ты во мне личность не уважаешь!» По правде говоря, она давно порвала бы с Найджелом, но парень держался крепко, после каждой оперы оскорбленных ее невниманием стенаний, спешно раскаивающийся едва ли не на коленях, заваливающий ее горой букетиков, сладостей и небольших подарков… которые бы сами по себе ничего и не значили, но парня становилось жалко и все начиналось сначала! Вот и теперь ее кавалер, в этом году оканчивающий школу, предпринял очередной шаг к возрождению былых чувств – пригласил ее на выпускной бал! И объяснить, что по уши занята подготовкой к экзаменам, не уязвив подготовкой к экзаменам, не уязвив Найджела до глубины души, оказалось ей просто не по силам. Поймав себя на том, что перечитывает по третьему разу одну и ту же строку, Тарани со вздохом отложила книгу и спустилась на кухню сделать себе пару бутербродов. Питер влетел через заднюю дверь так неожиданно, что девушка едва не выронила нож и кусок сыра, и с хмурым видом плюхнулся за кухонный стол. - Фы фего? – ошарашено спросила Тара, держа в зубах упаковку бутербродной ветчины. - Ничего! – огрызнулся Питер, с хрустом откусывая от палочки сырого спагетти. - Что-нибудь случилось? - Нет. Отстань! Я думаю… - Угу. Тогда перестань есть сырые макароны – это вредно! - Слушай ты, мама номер два, читай свои книжки и не лезь в мои дела! Сам разберусь, что мне делать, а что нет! - По какому праву ты мне хамишь?! Тут в парадную дверь очень настойчиво зазвонили. Питер продолжал с угрюмым видом хрустеть макаронами, поэтому Тарани пошла открывать сама. - Корнелия? - Привет-Тара-прости-я-срочно… - скороговоркой выпалила блондинка. – Питер дома? - На кухне, - кивнула Тарани, тщетно пытаясь угнаться за подругой. Такой она Корнелию видела впервые. Обычно Стражница Земли ухитрялась сохранять полное спокойствие, даже когда остальные ударялись в настоящую панику – и уж точно не в правилах Корнелии было бегать и бестолково суетиться. - Питер, я же сказала, что все объясню, это ничего не значит… - Для того, чтобы это «ничего не значило» ты чересчур эмоционально реагируешь, - мрачно усмехнулся Питер и, заметив снова заглянувшую на кухню Тарани, раздраженно рявкнул. – а ну брысь отсюда! - Мой бутербр… все-все, меня нет! – глуповато помахав ладонью, Тарани поспешно ретировалась в гостиную. Все было совсем неплохо слышно и оттуда. - Как я уже сказал, ты вовсе не обязана передо мной ни в чем отчитываться, - донесся приглушенный голос брата. - Я просто боялась, что ты все… поймешь неправильно. Извини, что так вышло. О чем ты хотел поговорить? - Корнелия, дело в том, что я, скорее всего, не смогу пойти с тобой на выпускной. Меня пригласили в сборную, которая поедет в Нью-Йорк на это лето, скорее всего… Я еще не решил и хотел обсудить это с тобой. - Тебе и так известно, я хотела бы, чтобы ты остался. Но решать за тебя я не могу… - Пожалуй, я уже решил, что поеду. Прости… - Из-за Калеба, да? Питер, я же сказала… - Я тоже не могу решать за тебя, - судя по голосу, Питер улыбнулся – Тара успела неплохо его изучить. – хотя порой это и было бы проще, не могу. Некоторые узлы надо развязывать, а не разрубать – по-моему, тебе нужно время, чтобы разобраться в ситуации. А мне хотелось бы остаться твоим другом, чем бы все это не закончилось. - И поэтому ты просто капитулируешь в такой момент?! – голос Корнелии слегка дрожал. – Извини… ты прав, конечно. Только я все решила уже очень давно. Удачи на соревнованиях! – с явно преувеличенной воодушевленностью попрощалась Корнелия, уже через гостиную направляясь к выходу. – Пока, Тарани! - Корнелия, постой! - Извини, я хочу побыть одна! Счастливо! - Корни… Поморщившись от громкого хлопка дверью, Тарани тяжело вздохнула и, вспомнив про бутерброд, вернулась на кухню. - Пит, ты – болван! – пытаясь вскрыть скользкую ваакумную упаковку с ветчины, без обиндяков сообщила она брату. – Законченный болван, чересчур избалованный в свое время женским вниманием! - Это еще почему? – вытряхивая из упаковки еще одну макаронину, почти миролюбиво поинтересовался Питер. - Потому что ты привык воспринимать, как само собой разумеющееся, что ты нравишься девушкам, не прилагая к этому ни малейших усилий! Не умеешь бороться за свою любовь и доказывать ее, вот почему! А когда имеешь дело с Корнелией, вряд ли достаточно будет спортивных успехов и неотразимой внешности! - Отстань! Лучше со своей жизнью разберись, наконец! Вечно вы, девчонки, сами себя понять не можете, а виноватыми кого угодно считаете… поди тут разберись! А за любовь, маленькая, нельзя «бороться»! Завоевать – это все равно, что отобрать силой, а заслужить - значит, по сути, купить! Найджел вон тебя на жалости до сих пор держит, а когда еще ты сказала, что больше его не любишь? - Я не уверена. Все проходят через полосу проблем, если просто развернуться и уйти – так вообще ничего в жизни не добиться! Питер, у тебя никогда не было причин подозревать Корне в неискренности, с твоей стороны просто свинство… - Она неискренна. Только не со мной, а с самой собой – не хочу оказаться причиной трагедии, если вдруг она поймет это слишком поздно. Вообще – хватит лезть во взрослые дела! И… прекрати есть сырые макароны! Тарани недоуменно хлопнула глазами, обнаружив, что как-то незаметно для себя начала нервно грызть сухую палочку.
у меня все фен-герои моими привычками заражаются - особенно почему-то Фобос.
Мама.... Вы Вилл выставили ну совсем уж тупой)Извините,конечно))я думал,что в процессе взросления она может поумнеет, а вы ее словно ей еще три тыщи с лишним комплексов добавили. *На месте Мэтта за это ее "ммм...ммм" убил бы*
Phobos f-e Selebral В этом кусочке оба не сократы. Типичный конфликт на абсолютно пустом месте: кое-кто из девчонок уже обратил внимание, что все развивается как будто по намеренно наихудшему сценарию и все на взводе. В конце концов, Вилл со своей позиции абсолютно ни в чем не виновата, вот и обиделась на подозрения. gemMaxwell Калебу там и на своем месте "замечательно". Он бы там много кого попытался "порешить" если бы не понимал, что самому в результате и наваляют.
Phobos f-e Selebral У Калеба это уже в первом сезе через край хлестало. При чем тут Фобос, у которого просто не оставалось выбора? Phobos f-e Selebral пишет:
При чем тут Фобос, у которого просто не оставалось выбора?
Выбор между "Сделать глупость и попробовать в другой раз" есть всегда.Сдался бы - ну, сел бы снова,но и выбрался бы,100 процентов,не менее успешно. Надо было головкой думать.А не изойтись эмоциями один раз в жизни,зато КАК.
У Калеба это уже в первом сезе через край хлестало
Это ведь типо благородно....только помоему надо лучше находить людей ради которых ты готов пойти на такое.....четырнадцатилетние девочки явно не лучший стимул!
Да,поэтому.Извините,но эта так называемая гордость - когда речь идет о подобных вещах.Он унизился в тот момент когда пнул Оракула и сбежал, а не если бы сдался. Сдаться с достоинством может ох как не каждый. Вот и принцу это было...не дано.Как большинству.
И хорошо. Иначе он, как Седрик впоследствии, был бы уничтожен не физически, а как характер. Что еще не легче. Доживать-то он остался бы, но ни для сюдета, ни для самого Фобоса значения это уже не имело бы. Когда отказывают тормоза, остается врезаться во что-нибудь подешевле...
Доживать-то он остался бы, но ни для сюдета, ни для самого Фобоса значения это уже не имело бы
Ну,если так то да. Хотя,раз Фобос не умеет сдаваться,он бы вряд ли бы впал в окончательную депру и совсем замкнулся. *а если бы это случилось,,у меня было б большое разочарование - не человек, а заморыш,сдаться после одной единственной попытки даже Седрик бы не сумел* gem пишет:
цитата:
тут нужна сила воли, а не физическая мощь
Да воли-то у него достаточно.У Катерины тоже было достаточно воли,знаешь. Вот и Фобос оказался..."луч света в темном царстве".
- да ну? Что-то не припомню что бы этот Павлик Морозов силу воли проявлял. Восстать против создателя кто угодно может, тут особой воли не требуется (особенно, если этого создателя поддерживает нац меньшинство - оборотни всякие, шептуны и неудачники северяне). :) Но спорить не буду, ибо у меня отличные от других понятия силы воли. Немного даже эгоистические.
Фобос оказался чересчур сильным характером - что и превело, собственно, к летальному исходу. И тут же - обратный случай (с тем же, однако, результатом) у приспособленца Седрюши. Вывод: летай иль ползай - конец известен.
Ирма - Слушайте, девочки, я все, конечно, понимаю, - ворчливо протянула Ирма, не слишком аккуратно нарезая хлеб для сандвичей. – но по части психологии у нас вроде как Тара! И вообще, у меня своих забот полон рот! - Твой рот полон холодной индейки, - примирительно заметила Вилл. – ну извини. Мне просто надо было с кем-нибудь поговорить. - Тебе надо было поговорить, Хай Лиин надо было поговорить – у них проблемы с выпускным из-за того, что Эрик учится в другой школе. Только у меня – ни проблем, ни выпускного, ибо самой до него еще целый год, Джей школу год назад закончил, а из выпускников даже Мартин ведь не пригласит! Пфе! - А ты что, хочешь пойти на выпускной с Мартином? - Нет! Но я хочу, чтобы меня ПРИГЛАШАЛИ! – раздраженно швыряя кусок индейки на разрезанную булку, пояснила Ирма. – Кстати, Вилл, не обижайся – я ходить вокруг да около не привыкла – с Меттом ты себя повела по-дурацки! - Скажи что-нибудь, чего я сама бы не знала! - отмахнулась рыжеволосая девушка. – Понятия не имею, что на меня нашло! Но он сам… - Это не имеет значения, дорогуша! Мужчины такие существа… с ними следует проявлять твердость, но ни в коем случае не срываться и не орать… КРЫС! Ты опять сожрал весь майонез?!!! Вилл и Хай Лин подскочили от внезапного вопля, как ужаленные. Ответа от четырнадцатилетнего брата Ирмы, которого вообще-то звали Кристофер, не последовало – по всей видимости, вопрос был риторическим. Голос у Ирмы был сильный и хорошо поставленный (После того, как почти все участники группы «Синий Кобальт» закончили год назад школу, самой популярной стала девичья поп-группа «Побрякушки», в которой Ирма была вокалисткой). Причем поставленный на такое место, что порой становился не голосом, а оружием массового поражения каким-то. А еще Ирма, которая, кстати, дольше всех подружек не могла устроить личную жизнь, отчего-то мнила себя большим специалистом в делах сердечных. - Я знаю, но… происходит что-то странное. Наверное, мы все нервничаем перед экзаменами и выпускным, да и вообще – страшновато все это. И Метт. Я все время боюсь, что он от меня отдаляется, все эти гастроли, поездки… я еще в школе, а он где-то там, во взрослой жизни. И – поверить не могу – он меня попрекал всей этой магией. «Я обычный человек»… Прямо как в моем кошмаре… - Уверена, ты преувеличиваешь… В дверь снова зазвонили. Страдальчески вздохнув, Ирма вручила Вилл и Хай Лин корявые сэндвичи и пошлепала открывать. - Только тебя мне и не хватало! – приветливо завопила она минуту спустя из прихожей. - Хватит этих твоих штучек! – проворчала Корнелия, проходя на кухню. – без тебя тошно! - Зачем тогда пришла? - Привет, девочки. – поздоровалась блондинка вместо ответа. - Здравствуй, - чирикнула Хай Лин. - Виделись, - чуть более кисло, чем хотелось бы, кивнула Вилл. Кажется, всерьез взволнованная чем-то Корнелия напрочь забыла про магазин. - Происходит что-то странное, а я не могу понять, в чем дело, - сообщила она. Девочки недоуменно переглянулись. Мнительностью Корнелия никогда не страдала, скорее наоборот, вечно все воспринимала весьма скептически. – Калеб приперся. Нес какую-то пургу на тему, что совершил ошибку и хотел бы все исправить, но что-то он недоговаривает. У него проблемы в Меридиане, причем он не хочет признаваться, в чем именно – то есть, считает, что мы ему помочь не можем. Но я не об этом. Вы тоже должны были заметить, последнее время в нашей жизни словно нарочно все идет наперекосяк и мы постоянно срывается из-за ерунды! - Это просто мандраж перед выпуском, - не слишком уверенно протянула Вилл. - Какие там могут быть проблемы? Насколько я помню, у них там перемирие. Вряд ли Калебу это по душе, вот и расплевался с Элей. Чем мы-то тут поможем? - Да не в Калебе дело!.. Дзинь-дон! - А вот и Тарани! – торжественно провозгласила Ирма. – Проходной двор! - Если честно, я согласна с Корнелией. Что-то… такое, на грани восприятия. Я чувствовала нечто подобное, когда Нерисса пыталась воздействовать на нас через сны… Кстати, она мне периодически сниться… снилась – до недавнего времени, каждый раз, когда я была чем-нибудь расстроена или злилась. - Вилл, - мягко напомнила Ирма. – Нерисса мертва. Мы все видели, как она погибла. - А в мире снов мы уничтожили ее тень еще раньше, чем сразились в реальности, - согласилась Хай Лин. – это обычные кошмары из-за нервов. Я же советовала тебе не спать перед зеркалом. - Я не НАСТОЛЬКО плохо выгляжу, чтобы при виде зеркала мучиться кошмарами. Девочки, я говорю о том, что тени в мире снов НЕЛЬЗЯ уничтожить. Они появляются снова каждый раз, когда о них вспоминают. - «Фредди Крюгер» ФОРЕВА! – поддакнула Ирма, но никто не улыбнулся. - Она говорила, что стала моей тенью, частью меня, поскольку каждая Хранительница несет в душе частичку всех, что были прежде. Что-то вроде того. Призраки – это воспоминания. Пока о чем-то помнят, испытывая при этом сильные чувства – не важно, любовь это или ненависть, или еще что-то – вполне возможно появление призрака. Помните, как Фобос играл на наших страхах, хотя на самом деле он даже не умер! - Но Фобос намеренно оставил тень в Клепсидре, - Корнелия с задумчивым видом покачала на цепочке маленькие песочные часы. – думаю, используя ее и Сердце Кондракара, мы можем провести что-то вроде спиритического сеанса – если призрак действительно существует, мы поймаем его в клепсидру, если нет – убедимся, что Нерисса тут вообще ни при чем и нам всем пора лечить нервы валерьяночкой. - А если тут что-то еще? – осторожно подала голос Тара. – Не слишком ли мы рискуем. Может, обратиться в Кондракар? - И что мы скажем Оракулу? Что Корни и Вилл никак не научаться вести себя с парнями, а у нас развилась паранойя на почве грядущих экзаменов? Совет будет в восторге! Особенно если верным окажется вариант с валерьянкой! Подруги переглянулись. Не то, чтобы они в чем-то не доверяли Оракулу, но давно успели убедиться в том, что просить у него совета мало имеет смысла – опять услышишь что-то в духе «думайте сами – решайте сами». А подумать самим можно и так. - Короче говоря: я за спиритический сеанс! – подвела итог Ирма, решив ради разнообразия поддержать версию Корнелии. Та порой предлагала неплохие идеи: когда слегка переставала задаваться, конечно. - Я тоже! – Хай Лин воодушевленно подпрыгнула на стуле. - Вызывать призраков нам еще не приходилось! - Когда ты, наконец, повзрослеешь, - негромко одернула Стражницу Воздуха решившая быть верной себе Корнелия. Хай Лин была самой младшей в команде – только летом ей должно было исполнится семнадцать, а выглядела еще моложе. Иногда это ее расстраивало, но ничего поделать ни с миниатюрностью, заставляющую выглядеть среди вымахавших уже и в обыкновенных обличьях подруг, как среди деревьев в лесу, ни с щенячьей восторженностью мировоззрения. «А Корнелия, например, сейчас совсем не отличается от своего волшебного облика, - усмехнулась, как обычно, уходя от темы, Ирма. – неудивительно, что Калебу вдруг в голову ударило второй раз войти в ту же реку… Хотя, зная ее: скорее – сесть в ту же лужу!» - Нам не приходилось вызывать призраков и замечательно жилось без этого! Но другого выхода я не вижу. Что скажешь, Вилл? - Трое за, один против, я пока воздерживаюсь, - пробормотала Вилл. - но в любом случае большинством голосов… Надеюсь, нам не придется наряжаться в цыганские платья и украшения в духе Кортни Грампер! Ирма хихикнула. В школу первая Хиттерфилдская сплетница одевалась довольно просто: в джинсы и водолазки, не затрудняющие привычку влезать без мыла в любые щели. Но ее «парадные» облачения были неописуемы: с десяток разнообразных бус и кулонов поверх импровизированного пончо, не меньше колец и браслетов, длинные сережки, броши… наверное, как истинная сорока, эта трещотка питала слабость к мелким блестящим предметам! И действительно напоминала какую-нибудь гадалку-шарлатанку. - Думаю, мы прекрасно обойдемся и без этого! – воодушевленно затараторила Ирма. – сейчас разберемся! Итак, Сердце Кондракара, как центр равновесия, Клепсидра Времени будет символом Земли, символизирующим такую древность, что песок сыпется… Корни, СПОКОЙНО! Не берем тяжелого в руки и дурного в голову! Тара! Ну-ка слазь в нижний ящик стола – там у Анечки свечи лежали на случай, если электричество опять отрубит – а то раз сорвало линию электропередачи – весь вечер куковали, пока дождались ремонтников! Так, о чем это я? У кого есть символ воздуха? - Веер подойдет? – вытряхивая на стол содержимое сумочки, которого почему-то оказалось гораздо больше, чем сумочка, судя по внешнему виду, могла бы вместить без использования магии четвертого измерения (да и не всякий чемодан вместил бы!), Хай Лин принялась воодушевленно в этой горе копаться. – Ой, а я этот эскиз уже неделю ищу… Ирма кивнула, подпрыгивая, чтобы достать с верхних полок подаренную кем-то небольшую круглую вазу, больше всего похожую на маленький аквариум. Ирма даже подумывала, что могла бы завести себе пару рыбок: самое ее животное, не нуждающееся не в выгуле, не в вычесывании, ни в большом количестве внимания – почти такой же вариант, что и старушка Лилит. Наполненный водой «аквариум» становился похожим на хрустальный шар для гадания. - За что я люблю Анечку – на нашей кухне можно найти абсолютно ВСЕ! Хоть для сборки космического корабля! Вилл, задерни шторы и НАЧНЕМ! – последнее слово Ирма попыталась произнести загадочно и зловеще, как в ужастиках. Почему-то когда Ирма нервничала, она начинала безудержно болтать и сыпать остротами, чтобы хоть как то сбросить напряжение, а девчонки – особенно, конечно, Корнелия – решали, что она надо всеми издевается. Раз Ирма попыталась это объяснить, на что Корни заявила: «Если так, то ты нервничаешь все то время, пока мы знакомы!» Стол на кухне был, конечно, не круглый, а обыкновенный, прямоугольный, но разместиться за ним впятером и взяться за руки, сомкнув импровизированный круг, получилось. Ирма оказалась между Вилл и Корнелией. Даже с задернутыми шторами на кухне оказалось не так уж темно: особо мистической атмосферы не получилось. - Э… Корнелия, я толком не поняла, а чего мы хотим? Заглянуть в будущее? Попросить совета у духа? - Не знаю. Попытаемся сосредоточится на причине происходящего. Слишком размыто, но… - Тогда начнем! Расслабьтесь и сосредоточьтесь… - Так расслабиться ИЛИ сосредоточиться? – ворчливо переспросила Тарани. На смуглом лице причудливо плясали тени и отблески огонька горящей свечи, вздрагивающего при каждом вздохе мулатки. Ирма на мгновение закрыла глаза. Ну почему у нее в друзьях такое количество зануд? Одна Хай Лин нормальная! - Тихо! – неожиданно резко одернула всех Вилл. – Я… я что-то, кажется… Сердце Кондракара, лежащее на столе перед рыжеволосой девушкой, засветилось. Не обычным своим жемчужным, чуть розоватым светом, с нарастанием яркости переходящим в ослепительно-белый, а тяжелым, как у остывающего уголька, густо-лиловым мерцанием. Почему-то показалось, что в кухне стало гораздо темнее от этого свечения. Девочки замерли. Ирма заметила, как маленькие ладошки сидящей напротив Хай Лин сильнее сжали руки Вилл и Тары. Вода в вазе-аквариуме забурлила, будто вскипая. Нервно взвилось вверх маленькое пламя свечи. - По-моему, вы сами и устраиваете эти «спецэффекты», девочки, - скептически заметила Корнелия. – перестаньте переигрывать! Дело серьезное. - Хватит зудеть, Корни, это была ТВОЯ идея! - Я не предлагала превращать все в фарс! Впрочем, ты не умеешь иначе! - Только ты всегда и все делаешь идеально и всегда все знаешь точно! – почувствовав, что закипает, как и вода в аквариуме, зашипела Ирма. – Только при этом не можешь выбрать между двумя парнями – тоже мне, разум и последовательность! - Что?! - Замолчите немедленно! Меня достали ваши бесконечные ссоры! – одернула их Вилл. Это имело эффект: перестав прожигать друг друга яростными взглядами обе обрушились уже на нее: - Слушаюсь, командир! – ехидно отозвалась Ирма. - Только и знаешь, что вечно все критиковать, а сама сваливаешь принятие решения на «большинство голосов»! Вроде сама и не при чем! - В обратном случае ты непременно бы заявила, что я все делаю по-своему и ни с кем не считаюсь! – вырвав руку у Ирмы, Вилл показала на Корнелию пальцем. – Ты не только постоянно ко мне цепляешься по любому поводу, ты еще все время пытаешься стать главной вместо меня! - Вот еще! - Давайте оставим эту затею, - тихо подала голос Тарани. – я знала, что это глупость! - А у тебя есть идеи получше? - Да хватит же! – пронзительно выкрикнула дольше всех промолчавшая Хай Лин. – Что вы творите? Перестаньте! Доведем хотя бы дело до конца! Загляните в ваши души – откуда там взялся этот гнев? – темные глаза миниатюрной азиатки лихорадочно заблестели, звонкий голосок зазвучал с совершенно не свойственной ей торжественностью – словно огромный колокол вместо серебряного колокольчика. – Путь же явится причина! Свечка – должно быть, от чьего-то резкого вздоха – дрогнула и погасла. Сердце Кондракара, напротив, вспыхнуло, словно перегорающая лампочка, на мгновение всех ослепив. Лопнул, разбрызгивая воду и стеклянные осколки – Ирма рефлекторно отшатнулась, боясь, что они вопьются в лицо – импровизированный «хрустальный шар» - Благодарю за приглашение, милочки, - прошелестел чуть хрипловатый голос. – и за подарки… Руки Нериссы легли на Сердце Кондракара и Клепсидру, лишь на мгновение не успев сомкнуться – Вилл и Корнелия очень вовремя схватили артефакты каждая со своей стороны, словно поймав «тень» волшебницы за обе руки. Помещение наполнил визг и рычание. - Ирка! Ирка, вы чего там делаете? – забарабанил Кристофер в предусмотрительно подпертую стулом дверь кухни. – Дисциплину хулиганим? БЕЗ МЕНЯ??? - Тольконевмоемдометольконевмоемдоме!.. – услышала Ирма собственный голос через весь этот гомон. Сердце Кондракара пылало так, что, казалось, готово испепелить Нериссе и Вилл руки до самых плеч. Лицо мертвой волшебницы исказила страшная гримаса – Стражница Воды только в следующее мгновение поняла, что не от боли… или не только от боли… Рука, удерживающая Клепсидру и половина лица Нериссы с этой стороны ссыхались и темнели, словно сухой лист. Корнелия, подрастеряв свою аристократическую холодность, зажмурилась и пронзительно визжала, однако Клепсидру держала цепко. Ирма пыталась собрать и хоть куда-то направить безумно мечущиеся мысли о том, как не дать этому чертовому привидению и дорогим подружкам заодно разнести дом по кирпичикам и уж тем более не допустить, чтобы как-то пострадал упорно ломящийся в дверь кухни Кристофер. В результате связная мысль была только одна – выкинуть ВСЕХ из дома! С неожиданной силой отшвырнув стол (помниться, эту махину из натурального дуба даже двигать вдвоем с Анечкой было тяжеловато), Ирма стартовала с короткой дистанции и примитивным тараном врезалась в Нериссу, заставив ту спиной вперед вылететь через заднюю дверь, утягивая за собой прочно прицепившихся Корнелию и Вилл. От неминуемой мести собственных же подруг, приложившихся в полете об обе стороны дверного косяка, спасла исключительно случайность – шлепнувшись на бывшую Стражницу всем своим весом, Ирма заставила ее на мгновение ослабить хватку и позволила девчонкам вырвать свои артефакты. - Земля! Вода! Огонь! Воздух! – прижимая отвоеванное Сердце к груди, оглушительно провыла Хранительница, пока ее предшественница с неожиданной для наполовину рассыпающейся мумии силой пнула Ирму в солнечное сплетение и перекатилась, подмяв под себя. Однако Стражницы уже успели «подключиться» к Сердцу и девочке только и оставалось, что вызвать из-под земли небольшой прорыв водопровода, отшвырнувший противницу на несколько метров. - Что бы ни заставило тебя вернуться! – вставая в позу героини какого-нибудь боевика, сообщила Вилл. – Но мы отправим тебя обратно! Выплюнув порцию архаичной ругани, Нерисса, успевшая сообразить, что попытка выцарапать артефакты провалилась уже безнадежно, благоразумно не стала связываться одна с пятерыми, а попыталась дать деру. - Не выйдет! – Ирма попыталась рвануть следом, но поскользнулась в луже от самой же устроенного водопроводного фонтана и шлепнулась на мокрую траву. – Держите ее, девчонки! К счастью, Томас, полив утром газон из шланга, опять бросил его, где попало, Ирма заставила резиновую «кишку» включиться и шмыгнуть прямо под ноги Нериссы. Волшебница потеряла равновесие и, по инерции пролетев пару метров вперед, угодила… прямо в объятья князя Фобоса собственной персоной. - Чего-то в этом роде я и ожидал увидеть, - откомментировал держащийся за спиной начальства змееоборотень. Стражницы на пару мгновений недоуменно замерли.
Оруби Над садом, наполненным горьковатым ароматом многочисленных цветущих растений, тихо переливалась мелодия флейты. Всего за неделю у Оруби успело войти в привычку каждый вечер специально выходить из «бумажного домика», чтобы ее послушать. Большинство цветов раскрывались, как и положено орхидеям, только с наступлением темноты и теперь призрачно белели в полумраке, привлекая множество одурманенных насекомых и маленьких птиц. А ведь некоторые из растений были хищниками-мухоловками… Можно поспорить: самые красивые и самые манящие из цветов преследовали по отношению к безмозглым бабочкам именно гастрономические цели! И эта волшебная флейта… наверное, так должна была звучать дудочка легендарного крысолова, мелодия которой звала за собой, звала и манила в неизведанные дали, которых, быть может, и не существовало вовсе. Хотя для Оруби вилла «Черная орхидея» и стала такой неизведанной далью, кусочком ее маленького рая на земле, куда девушка пришла, быть может, зачаровавшись волшебным зовом, а теперь искала в себе силу воли, чтобы уйти, понимая, что с каждым днем, с каждой вечерней симфонией, этой силы чувствует в себе все меньше. Ямато сам создал для себя этот маленький рай. Как и она, потомок древнего изгнанника не хотел жить в обществе людей с Земли, но он, в отличие от нее, даже не пытался, ограничив «свой» мир виллой и окружавшим ее садом, которые покидал крайне неохотно, как рак-отшельник раковину. «Чего я ищу в этом мире?» Оруби не нравилось человеческое общество. Не нравилось напоминать себе, что, когда кто-то кривит нос, этот нос нельзя тут же слегка подправить набок, а в ответ на оскорбление или обвинение нельзя вынуть меч и предложить разобраться здесь и сейчас, а затевать вместо этого какие-то нелепые тяжбы. Нет права брать свое, не оглядываясь на какие-то там законы. Нельзя прямо говорить в лицо, поскольку оскорбить кого-то – в Хиттерфилде тоже преступление! Нельзя быть полностью откровенной даже с теми людьми, кто искренне симпатичен. Нельзя просто быть самой собой… Только со Стражницами, которые хотя бы знали… знали, но это отнюдь не заставляло их понимать. С их точки зрения этот нелепый мир был именно таким, каким должен быть, даже если не все в нем приходится по нутру. Наверное, это и подтолкнуло ее в свое время к Седрику. Не ребенок же она, в конце концов, чтобы потерять голову из-за чьих-то голубых глазок! Но когда в этих бессовестных глазах, как в зеркале, отражается твое собственное одиночество в чужом неправильном мире – и становится совершенно не похожий на тебя типчик, с которым дела-то иметь не стала бы при иных обстоятельствах, самым близким и родным существом в целой вселенной! Тихо пела над садом флейта. Отвлекаясь от своих размышлений, Оруби подумала, что сегодня мелодия звучит не так, как обычно. Чуточку, но иначе. Любовь базилиадки к музыке всегда была чисто платонической, так что детально разобраться в этом Оруби не могла, но чуткий кошачий слух легко зафиксировал перемену. «Любопытные кошки без хвоста ходят!» - напомнила себе девушка. Хвостов у базилиадцев, в от отличие от сородичей ее покойной наставницы Любы, и так не было, однако это не служило причиной соваться всюду, где запросто можно было рискнуть всеми прочими частями тела разом! А именно таким был уголок сада, откуда звучала волшебная мелодия. Невысокий домик почти целиком накрывала пышная крона яблони. Непременная яблоня – дань христианской мифологии, наверное. Восточное – или слегка восточное – убранство для удобства. И водоем – уже просто так, удовольствия ради. В этом все были солидарны. Музыка с переливчатым шелковым журчанием лилась из окошек. Вместо двери – невесомая шелковая штора, слегка покачивающаяся в такт, наверное, дыханию самой музыки. Отбросив тонкий полог, Оруби наконец поняла, что в этой музыке было сегодня непривычным. Играли две флейты. На мягком ковре, заменяющем тут ставшие уже привычными циновки, среди ярких шелковых подушек разного цвета и величины, с мягким шорохом чешуек свивались змеиные кольца. Серебристо-белые и антрацитово-черные. Одинаковые флейты в двух парах тонких рук: молочно-белых и бронзово-смуглых. Два чуть покачивающихся изящных женских силуэта, и то же неощутимое дыхание ветра мягко перебирает мерцающие волосы цвета воронова крыла и топленого молока. Это была бы идеальная композиция, чтобы изобразить, к примеру, единство Жизни и Смерти. И в какой-то мере это было бы правдой: Белая Ламия, Кондракарская Целительница Гигейя, покровительница здоровья и врачевания во всей Вселенной вполне заслуживала считаться воплощением Жизни. А Черная Ламия Випера, служащая главе Якудза, и была, по сути своей, истинной смертью. - Я думала, Вы предпочитаете не иметь дела с Черными, Гигейя! – заметила Оруби. Две ламии почти одновременно опустили флейты. Музыка смолкла. Широко распахнулись две пары глаз – ярко-синие и бледно-желтые. - Две змеи в одном овраге, как известно, не живут! – улыбки на карминно-красных и бледных губах показали загнутые гадючьи клыки. Одинаковые у обеих. Особенно если не знать, что яд Черной ламии убивает любое живое существо, меняя свои химические свойства таким образом, что найти противоядие невозможно, и в независимости от желания Виперы, любой человек, на кожу которого попадет хоть капля ее яда, обречен, а Белая сама способна его изменять по желанию, превратив яд как в противоядие почти от чего угодно, так и в лекарство от абсолютно любой болезни. Только от укуса «сестренки» не сможет спасти даже она. - Но это ведь не причина пренебречь коротким визитом вежливости к сестре раз в тысячу лет, раз уж я все равно здесь, - добавила Гигейя. – а вообще-то я здесь из-за тебя. Все ламии родные сестры – дочери своей прародительницы. А «обыкновенные» змеелюды, такие, как Седрик, произошли уже от браков ламий, у которых нет своих мужчин, с представителями других рас. - Кажется, Оракул ясно дал понять, что в Кондракаре мое присутствие бессмысленно. – напомнила Оруби. – Зачем я теперь там нужна? - Не в Кондракаре. В Хиттерфилде. По словам Оракула, жизнь Стражниц зависит от твоего присутствия там. Приехали! Столько времени была не нужна, а стоило уехать в отпуск – сразу вам жизненная необходимость. Однако мало свойственна главе Кондракара такая прямота – обычно он туману напустит столько, что на каждое слово сотня толкований выйдет вплоть до прямо противоположных! Значит, дело действительно более чем серьезное. «Не могли эти девицы слегка подождать, прежде чем влипать в историю!» - Идем? – Целительница протянула руку. Оруби машинально отметила еще одно отличие Черной и Белой ламий: Лейла очень любила многочисленные золотые украшения, почти полностью составлявшие ее наряд – трудно было понять, надела ли она под все эти вычурные ожерелья хоть клочок ткани, а Гигейя носила простую белую тунику, единственным украшением которой был вышитый герб медицины: змея и чаша. - Но я не могу так просто уйти! – Ямато был именно тем человеком, оскорбить которого хотелось бы меньше всего. И из искреннего уважения и из понимания, что обиды он не спустит. Позади деликатно кашлянули. Обернувшись, Оруби с негодованием увидела Мияши. А ведь подобраться к ней со спины незаметно было почти невозможным! - Да что ты ходишь за мной, как привязанный?! – разозлившись больше на себя, чем на юношу, рыкнула базилиадка. - Я скажу Ямато-сама, что у Вас возникли срочные дела, Оруби-сан. Не беспокойтесь, он хорошо это понимает. Девушка кивнула. - Боюсь, поцелуя на прощание я этим все равно не заслужу… - Какой может быть смысл в поцелуе, если он одновременно первый и – на прощание? Мияши сверкнул в полумраке улыбкой. - Мне так нравится даже больше. Ни к чему не обязывает. - Ты именно поэтому сбежал от Альберты? По золотисто-смуглому лицу пробежала тень. - Считайте меня трусом, Оруби-сан. Тем более, что это будет истинной правдой. Вы, Ямато-сама, да и Альберта тоже – вы воины. Вы презираете таких, как я. Не можете обойтись без нас с нашей исполнительностью, с нашим умением договариваться и искать компромиссы – и за это же презираете. Презрение со стороны Ямато-сама, по крайней мере, пока меня устраивает моя заработная плата, меня ни капли не задевает. Я искренне думал, что меня не задевает ничье презрение. Но когда презирает Альберта – это больно. Я мог бы притворяться, сколько угодно притворяться, но сам понимал бы, что такой, каким являюсь в действительности, заслуживаю этого презрения. - Когда ты закрывал ее от пуль, ты трусом себя не считал. - Просто я попытался на несколько мгновений об этом забыть. На несколько мгновений забыть легко, а большего и не требовалось. Что же… прощайте, Оруби-сан. Знаете, когда Вы спросили, действительно ли Табаки моя фамилия, я подумал, Вам идеально подошло бы прозвище Багира, - снова улыбнувшись, добавил он. - Счастливо, Мияши.
Вилл Признаться честно, Хранительница слегка офигела. Тарани и Корнелия вечно отчитывают за применение таких выражений, но иногда других просто не находится. При виде князя Фобоса, с обычным своим застывшим на лице высокомерием – мраморная скульптура, а не человек! – держащего в объятьях мокрую с ног до головы и оттого напоминающую утопленницу из японского ужастика Нериссу, выражением наполовину обезображенного лица и безумно сверкающими глазами как у того же мстительного призрака в «Пропущенном звонке»… определенно не находилось. Зато Ирма, если у нее, конечно, нет кляпа во рту, возможности вставить словечко еще ни разу не упускала. - Ну они и парочка, скажу я вам! – негромко заметила Стражница Воды. – Впрочем, я не удивлена, что девушку с соответствующим характером нашему прЫнцу пришлось в буквальном смысле – откапывать! - Я все слышу! – холодно откликнулся Фобос. Хай Лин тихо хихикнула, а Корнелия на всякий случай пихнула Ирму в бок. Куда там! Вини-Пуха, что называется, понесло… - Что я могу поделать, если у Вашего Высочества паршивый вкус! Впрочем, старушка, у тебя тоже! Приглядитесь друг к другу повнимательнее, и… - Ирма! – сквозь зубы прошипела Вилл. - А что – Ирма? Всегда Ирма! Имею я право высказать свое мнение? У нас вроде бы пакт о ненападении. - У меня, - Фобос любезно улыбнулся. – с сестренкой. В Меридиане. О вашем мире речи не шло, так что еще один сомнительный комплимент в мой адрес и вы, юные нахалки, рискуете так и не дожить до совершеннолетия. - Твое высочество уже третий раз обещает что-то в этом роде, а мы живы до сих пор, - чуть сбавив обороты, так и не угомонилась Ирма. – типа особы королевской крови своему слову хозяева: хотят – дают, хотят – обратно берут! Вилл точно решила чуть позже высказать пару ласковых Ирме о ее «дипломатических» способностях. Фобос, конечно, не Нерисса и очертя голову связываться с ними исключительно из мести не станет – этот всюду ищет выгоду, а портить хрупкое вооруженное перемирие с сестрой для него сейчас невыгодно, вот и предпочел просто забыть о капитально насоливших ему в свое время сестренкиных подругах. До тех пор, пока они повода не дают, конечно. А человек с таким характером поводом способен счесть все, что угодно. Ярости на его лице не было, но это ледяное отсутствие всяких эмоций пугало куда сильнее, чем кипящая через край ненависть Нериссы. Последняя, кстати, с каким-то выжидательным интересом прислушивалась к разговору. - Господин, мы ее нашли, надо возвращаться в Меридиан, - очень тихо подал голос Седрик. - Молчать! – рыкнул сквозь зубы принц и, отпустив бывшую Стражницу, смерил девчонок пронзительным взглядом. – Вы лично меня никогда не интересовали. Пока вы не стоите на моем пути: можете жить вечно, а можете скончаться прямо сейчас – это меня не огорчит и не обрадует. Не будет вас – Кондракар навербует других дурех. Бессмысленно стрелять из пушки по воробьям. - Для дважды севшего в лужу твое высочество явно завышенного о себе мнения! - Моим противником была сестричка. Был ваш Оракул. Но не вы – группа поддержки, которых ни магами, ни воинами толком не назвать. Тут взбесилась уже сама Вилл. Возможно, Стражницы меридианкому принцу и «насолили», возможно, он, мягко говоря, не питал к ним особой любви. Но не как к противникам или врагам, а как к тараканам, обнаруженным на чистой тарелке! Смотреть-то побрезгуешь, не то что там «мстить». Когда кто-то обыгрывает в шахматы – разве придет в голову мстить фигуркам, которые противник двигал по доске? Но Стражницы – не шахматные фигурки! - Самодовольная скотина! – услышала Хранительница собственный голос. – Можешь сколь угодно делать хорошую мину при плохой игре. Ты все равно отступил. Ты проиграл и сам прекрасно это знаешь, как знаешь и то, что мы можем победить еще сколь угодно раз. Князь чуть поднял выстриженные каким-то странным пунктиром брови. И улыбнулся. Даже не шелохнувшись, она каким-то образом оказался вдруг не расстоянии шага. - Попробуйте, - со странным спокойствием произнес он. У Вилл определенно был тяжелый день. И – стоит отдать князю должное – окончательно довести ее сумел именно он, а не личные проблемы и происки Нериссы, которая хотя бы ненавистью своей признавала их существование не в качестве фигурок, которые кто-то вечно двигает по доске. И достал не только ее – ибо почти одновременно с шаровой молнией в Фобоса полетела стайка файерболов и несколько садовых булыжников. Атаку нельзя было назвать неожиданной, кажется, Фобос и бровью-то повел из исключительной вежливости – никакие жесты для манипуляции магией ему не требовались. Однако, привычка ставить на магию до хорошего не довела! Ирма, которой явно полюбился метод тарана с разбегу, прыгнула чуть сбоку, схватив принца за его фантастическую шевелюру, намотав густые серебристые пряди не то, что на кулак, а на предплечье, как шерсть для вязания. Сбить Фобоса с ног у нее, конечно, не получилось, но на несколько мгновений принц, не ожидавший такой тактики ведения боя, потерял концентрацию и едва не угодил под перекрестный огонь. Вилл ощутила укол злорадства – приемчик Ирмы был как раз их разряда «недостойных ни воина, на мага», а оттого и сработал так неожиданно. - Дрянь, - рыкнул князь, с не менее неожиданной ловкостью выкрутив Ирме руку и прикрываясь ею от атак остальных Стражниц. Впрочем, те атаковали уже не столь слаженно – времени, ушедшего на всю эту возню, Седрику хватило, чтобы сменить ипостась и с крайне измученным видом внести свой вклад в назревающие разборки: выдернув с корнями средних размеров деревце и попытавшись смести им Стражниц на манер веника. - Во гад! – выворачиваясь из рук Фобоса, пронзительно завопила Ирма. – Сломал мое деревце! - Ты его сажала? – сочувственно поинтересовалась Хай Лин, подхватывая подругу за шиворот и утаскивая подольше от княжеской мести. - Нет, но я всегда пряталась на нем от КрЫся! – плаксиво провопила Стражница Воды. – Ну я СЕЙЧАС!.. Второго удара не последовало. Корнелия прыгнула навстречу и древесный ствол гибко изогнулся, шарахнув по лбу самого Седрика. Водопровод прорвало вторично, слегка отшвырнув массивную фигуру змееоборотня за пределы участка. - Хайка, давай вместе! – вопила Ирма, кажется, всеми силами преследующая одну цель – увести погром подальше от своего дома, и особенно опасаясь касаемо лорда, без всякой магии и даже без особого умысла способного здесь все разворотить. Корнелия отправила трофейное бревно в полет, целясь в Фобоса, но траектория почти в последний момент изменилась и, пропахав в газоне броню, дерево смело все, что оставалось от забора и разлетелось в щепки. Вилл ничем не могла им помочь, вынужденная отмахиваться от счастливо хохочущей Нериссы, кажется, именно этого и ожидавшей. Видимо, даже психопатке было ясно, что при поддержке колдуна и оборотня шансы расправиться со Стражницами существенно возрастают. - Лед, я сказала – ЛЕД! – вопила Ирма. - Воды маловато, - резонно заметила Хай Лин, небольшим ураганчиком поднимая все, что осталось от дерева и запуская на этот раз в самого лорда. Тот лениво отмахнулся хвостом. Лед – результат перекрестной атаки Воздуха и Воды и правда был бы неплохим оружием, затормаживающим любую рептилию, однако с поправкой на размеры. Кажется, девчонки пытались исправить эту оплошность, подталкивая змея короткими атаками в сторону моста. «В субботу! Средь бела дня! Такое светопредставление! – обреченно подумала Вилл, на пару с предшественницей-Хранительницей жонглируя десятком шаровых молний. – Если завтра же фото милашки Седрика не окажется во всех газетах…» - А, чтоб тебе провалиться, старая грымза! – рявкнула Корнелия, проводя глубокую трещину под ноги Нериссы. Та, кажется, при прошлой их встрече, умела летать… «Стало быть – разучилась!» - заключила Вилл, когда противница с нечеловеческим воем рухнула вниз. На мгновение девушке показалось странным, что Нерисса даже не пытается удержаться или атаковать, но этот уже совершенно безумный крик все ставил на свои места. Конечно, чего еще может бояться человек, полвека вынужденный провести в каменной могиле? Отправленные Тарани серией залпов в сторону князя огненные шары повернули обратно – пугающей лавиной пламени. Тара вскинула руки, останавливая надвигающуюся стену ревущего огня, зажигать который было гораздо проще, чем гасить – с магией или без – а развеяв ее, обессиленная повисла на руках у Вилл и Корнелии. - Вы заигрались, девочки, - медленно произнес Фобос. – вы мне надоели! Трава у его ног ссохлась и почернела, по устроенному Ирмой потопу пробежала ледяная корочка – магия Разрушения, погибель в чистом виде, противостоять которой умела только Элион, находящаяся сейчас безумно далеко – жадно поглощала энергию из всего окружающего мира, прежде чем обрушиться на этот же мир с неотвратимостью топора палача. - Барьер, девчонки! – завопила Вилл. Противопоставить чистому Разрушению им было нечего, но остановить его, отгородив от мира так, что колдовство вынуждено будет тянуть милу из жизни самого Фобоса – это они могли. Впятером могли гарантированно, но успевали только трое… Фобос даже не шелохнулся, когда Корнелия взметнула руки, заставив несколько извивающихся корней выползти из дерна и заключить его в кольца. Деревянные щупальца ссыхались и трескались прямо на глазах – чужая магия тоже служила источником для Разрушения. Огненные шары осыпались инеистой пылью в паре сантиметров от неподвижного лица князя. На реке в квартале от дома Ирмы – кажется, как раз в ту сторону удалились Ирма с Хай Лин и Седрик (развороченная улица оставляла след не хуже хлебной крошки Ганса и Греттель) – поднялась и с рокотом рухнула вниз настоящая цунами. - Все вместе, ну же!
- НЕЕЕТ!!! Холодные сырые стены, казалось, готовы были раздавить, неотвратимо вырастая со всех сторон. Края трещины в обрывках дерна и травы сползались, словно готовая захлопнуться пасть, чтобы навсегда оставить ее похороненной заживо. Следовало что-то предпринять, пока стены не осыпались, но Нерисса не могла заставить себя даже думать, не говоря уже о попытках делать что-то осмысленно – только с рвущим горло криком царапала земляные стены скрюченными пальцами, цепляясь за обрывки корней и царапаясь о камни, еще скорее обрушивая их. - Нет! Нет! Нет! Только не опять! – глаза застилала багровая пелена, волшебница, должно быть, содрала руки до мяса, но боли не чувствовала, одержимо бросаясь на рассыпающиеся стены. В мягкую почву под ногами ступни утопали до щиколоток, словно Хиттерфилд стоял на зыбучем песке… - Не надо, не надо, не надо… Наверное, слов в ее крике было не разобрать – он давно уже звучал сорванным полузвериным воем. Уже утопая в багровом забытье, Нерисса почувствовала, что с ее сознанием происходит что-то странное… даже для ее весьма своеобразной нормы – странное! Седрик зря не воспринял всерьез с надоедливостью комаров наседающих Стражниц. Любые их атаки были для него скорее раздражающими, чем опасными, но и отмахаться от надоед было просто нереально. Ирма благоразумно держалась в арьергарде,от попыток чем-то в нее запустить закрываясь гибким щитом уплотненной воды, а ее подруга кружила с такой скоростью, что от попыток даже не зацепить ее, а просто отследить траекторию, у лорда начинала кружиться голова. Однако трудно было воспринимать это всерьез. Трудно было, пока змеелюд не оглянулся, обнаружив, что слишком опасно приблизился к реке – чего эти две гаановых демоницы, конечно, и добивались. Все же эта их попытка заморозки притормозила ему мышление – иного объяснения Седрик не видел. И устремился было в противоположную от реки сторону, когда пухленькая Стражница вскинула руки, вслед за которыми сияющей на солнце стеной – огромной даже с точки зрения змеелюда – взметнулись воды реки, чтобы в следующий момент обрушиться на его голову… Поток чужих мыслеобразов и чувств- ленивых и прохладных чувств рептилии, остающихся таковыми даже в крайнем раздражении, слегка отрезвил Нериссу, но от отголоска оглушающего удара обрушившейся волны в глазах потемнело. Седрик, испытавший это в полной мере, должен был хоть на несколько мгновений потерять сознание – какой бы крепкой у змеелюдов ни была голова! «Что происходит?» На этот раз все разом словно бы ухнуло в обжигающе-ледяную черную дыру. Чувств в том смысле, что кто угодно вкладывает в это слово – не было. Или… наверное, что-то подобное испытывает ракета, летящая к цели. Достигнув цели, она взорвется, погибнет, но в этом – сам смысл ее существования. Вокруг пестрели белые, алые и золотисто-зеленые разводы Силы. Силы, отчего-то похожей на зыбкий туман, обволакивающей, непроницаемой и не дающейся в руки. Как болото. А когда пропадает цель, у существования ракеты пропадает смысл. Когда нечего разрушать – абсолютное оружие пожирает самое себя… «Не надо!» Отклик заторможенного удивления. Седрик. Услышал князь или нет, оставалось лишь догадываться. Раз волшебница и лорд вдруг каким-то образом начали эмпатически чувствовать всю их триаду – значит и Фобос должен был. Может быть. Но в этом омуте тонуло что угодно! В какой-то момент Нерисса поняла, что не ее зрение помутилось за компанию с разумом – все вокруг действительно сияло ослепительно-красным. Ниточка связи подбросила картинку: пронизывающее воду изнутри зеленое свечение… светло-серая изморось, покрывающая разноцветные пронзительно-яркие потоки Силы… Нарастающее ослепительное сияние, и… наверное, это напоминало взрыв! Когда впадающая в хиттерфилдскую бухточку река вскипела и вышла из берегов, едва вмещая в своем русле поднимающееся… бесконечно поднимающееся из воды гибкое змеиное тело с пару-тройку железнодорожных поездов длинной… Когда превращенная в поле боя лужайка возле домика водяной чародейки, взорвалась, словно там открылся молодой вулкан – не хуже потока лавы в фейерверке разлетающихся камней и огненного сияния вырвалась в небо фурия, сжимающая в руках боевую косу… Когда слишком тесные оковы магических пут заскользили по жесткой серебряной шерсти исполинского белого волка, снежной горой выросшего перед притихшими Стражницами. Когда в небе над Хиттерфилдом возник едва различимый образ в балахоне кондракарского Старейшины - безликий, поскольку этого лица никто уже не помнил. Только пронзительный смех, заглушивший грохот и рокот, был почти ощутимым физически и абсолютно… живым. Слишком живым для умершего много тысячелетий назад. - ПРОРОЧЕСТВО СВЕРШИЛОСЬ, - провозгласила фигура в небе. – И ВЕРНУЛИСЬ ТРОЕ. И НА ЭТОТ РАЗ В ИХ СИЛАХ УНИЧТОЖИТЬ КОНДРАКАР НАВСЕГДА! Не сказать, чтобы идея показалось плохой. Но для начала… Взвешивая в руках косу, окутанная багровым пламенем, как плащом, фурия нашла взглядом три малюсенькие девичьи фигурки внизу. Вторые две, кстати, не слишком разумно попытались атаковать гигантского змея, о ответ на что тот, изогнувшись на манер лебединой шеи… просто проглотил обидчиц, после чего лениво принялся выволакиваться из реки на очень быстро переставшее быть «оживленным» шоссе. Сиротливо брошенные машины мялись под извивами чешуйчатых колец, словно жестяные банки под гусеницами танка. Призрак подернулся рябью, словно отражение в не слишком спокойной воде, и исчез. «Мы уходим!» - неожиданно холодно уведомили Нериссу. Волк не без изящества перепрыгнул тройку оставшихся Стражниц, закрывая их от готовой обрушиться косы Смерти. «Немедленно!» Все-таки до легендарных Фентира и Йормунганда эти двое не дотягивали. Волчонок этак вчетверо больше какой-нибудь лошади, а змейка примерно в этот самый квартал длинной и оказалась. Во всяком случае, когда основная часть подползала к чудом не пострадавшему дому, хвост уже перестал тянуться из реки бесконечной сияющей лентой. На кончик хвоста-то и наступила какая-то сумасшедшая девчонка в белом кимоно, с возмущенным видом пнувшая одно из гигантских змеиных колец и прооравшая: - Ну и как ЭТО, по-твоему, называется! Змей почему-то заметно стушевался. Нерисса, хоть убей, не могла объяснить, как ему удалось это изобразить на треугольной морде с неподвижными, как драгоценные камни, глазами. Изогнувшись, что могло, наверное, служить эквивалентом пожатия плечами, и со старательно-виноватым видом выплюнул обеих горе-героинь под ноги этой ненормальной. Трое оставшихся Стражниц со всех ног бросились к ним, а змей, кажется, даже слегка панически – в противоположную сторону. «Замечательная идея!» «Нет!» Змей улегся несколькими кольцами окружив волка и фурию. Последняя рванулась было обратно в небо – если эти двое и хотят упустить столь редкий шанс избавиться от Стражниц – ей с ними не по пути! – однако волк поймал ее за руку (это пастью-то! С зубищами!) и легко, как его лесные собратья – украденного ягненка – закинул на спину. Жидким серебром полыхнул вихрь межпространственного портала.
Ян Лин, вихрем вбежав в класс, приземлилась на свободное место за партой рядом с Нериссой и выдохнула: - Так продолжаться больше не может! Нерисса задумчиво черкала в тетради карандашом. На ум ничего решительно не шло - ей всегда совсем неплохо удавалось сочинять музыку, но с текстами все было сложнее, поэтому, к своему искреннему сожалению, обычно она пела чужие песни. - Что именно? - рассеянно переспросила она у взъерошенной, как воробушек, Яны. - Все это! Мы должны быть командой, все пятеро, мы должны поддерживать друг друга, должны составлять единое целое - а что мы делаем теперь? - Я больше не главная в этой компашке, почему ты говоришь все это мне. Поговори с новой Хранительницей! - С Кассиди? По-твоему, с ней можно разговаривать? - Ян снова вздохнула. - Я пыталась. Она вбила себе в голову, что мы все ее теперь ненавидим и через два слова ударяется в рыдания и твердит, как заведенная, что вовсе не хотела становиться Хранительницей! Мы все должны поговорить с Советом, Нерисса. Так продолжаться не может! Хорошо еще, за это время не произошло никакого вторжения или нападения, хороши бы мы были, столкнувшись сейчас с могущественным врагом! "Мне казалось, я уже доказала, что могу справится со сколь угодно могущественным врагом без чьей бы то ни было помощи! Хотя, тогда у меня было Сердце... Смешно! Да не станут Кассиди признавать лидером в любой мало-мальской заварушке! Если бы возникла серьезная угроза, Оракул повременил бы со всеми этими воспитательными мерами - в конце концов, я не раз уже зарекомендовала себя, в отличие от этой клуши, во всех боях только путающейся у остальных под ногами! Сейчас нападение сыграло бы мне на руку..." - И что же мы скажем Совету, Яна? Попросим вернуть все, почему ты считаешь, что остальные Стражницы поддержат нас? Кадма сама рассчитывает стать Хранительницей, а Хелен во всем ее поддержит. Да и Кассиди... не думаю, что стоит слепо принимать на веру то, что она там говорит. Либо она ко всему прочему еще и настоящая истеричка, либо очень плохая актриса! - Перестань. Кассиди сейчас хуже, чем всем нам. "Чтобы тебе сочувствовали, надо стонать, хныкать и по любому поводу распускать сопли! Иначе все тебя считают бесчувственной и несгибаемой... Чем недовольна эта Касииди? Она забрала у меня Сердце, а сочувствуют при этом все почему-то ЕЙ!" - А Кадма разумный человек, она не станет усугублять ситуацию. - Ну хорошо. Соберемся все после уроков и отправимся туда! Пусть назначат другую Хранительницу, хуже Каси уже все равно не будет... Нерисса задумалась, готова ли будет действительно уступить Сердце Кадме или даже Яне. Ведь в этом случае шансов его вернуть будет меньше... но Ян Лин права - так оно продолжаться не может! После уроков собрались все, кроме Кассиди, которую Яне так и не удалось разыскать. - Нам удастся перенестись без Сердца? - Мы по-прежнему можем взывать к нему, - тихо заметила Хелен. - мы так уже делали, когда ты бросила нас. Надо взяться за руки и... Нерисса скрестила руки на груди. - У меня лучше получается использовать Силу обособленно. Вы трое можете объединиться, но я лучше сама. Закрыв глаза, девушки мысленно потянулись к Кондракару. Нерисса не знала, почему они немного разминулись в пути. Быть может, ее неосознанно тянуло к Сердцу Кондракара, а - следовательно - к Кассиди... Во всяком случае, именно Кассиди она и увидела, едва открыв глаза. - ...! - беззвучно выдохнула Нерисса. Рыжеволосая Стражница и Оракул поспешно отпрянули друг от друга, не менее ошарашено косясь на неожиданную гостью. Насколько Нерисса успела заметить, вряд ли здесь сейчас вообще каких-то гостей ждали! Чтобы обрести дар речи, бывшей Хранительнице понадобилась почти минута. - Н-Нери... ты... ты все не так поняла! - дрожащим голоском заговорила Кассиди, слегка вернув Нериссе способность соображать. "Да чтобы я еще раз поверила этому хныканью и слезам! Как наивно было считать ее идиоткой - хотя эту роль она играет и неплохо - проклятье! На самом деле идиоткой оказалась Я!" - Что же, - криво улыбаясь, процедила сквозь зубы Нерисса. - Теперь буду знать, кто и почему будет у нас новой Хранительницей! Резко развернувшись, она зашагала прочь по навесному мостику над водоёмом с лилиями, украшающем "зал для медитаций". Интересно теперь предположить, что за медитации тут на самом деле происходили! - Нерисса! - догнав ее, Кассиди попыталась схватить брюнетку за предплечье... - Убирайся к дьяволу!!! - прошипела Нерисса, резко разворачиваясь и отталкивая ее. С кончиков пальцев, как это порой бывало в минуты краткого затмения, непроизвольно слетели несколько молний... И тут Кассиди в очередной раз продемонстрировала свою хроническую невезучесть, она, потеряв равновесие, оказалась одной ногой в водоеме! Электрический всплеск моментально замкнуло и треск разрядов над безмятежной обычно поверхностью водоема заглушил пронзительный леденящий душу вопль...
Добро, конечно, должно быть с кулаками… Но когда кулаки слишком большие – они начинают чесаться! Д. Емец
- Это все-таки случилось, - голос Оракула прозвучал едва слышно. – все-таки произошло. Совет Старейшин глубокомысленно помалкивал. Стражницы какое-то время тоже молчали, пока Ирма, как обычно, первой уставшая от этого, оглушительно в царящей тишине заметила: - Мы тоже были бы совсем не против узнать, ЧТО ИМЕННО. Остальные девушки – даже обычно одергивающая Ирму Корнелия, одобрительно загудели. Оракул печально вздохнул и заговорил: - Много лет назад Кондракар уже был уничтожен. Немногие выжившие воссоздавали его из руин и, конечно, не вполне таким же, каким он был раньше. Я мало что могу рассказать об этом, ибо крах Обители произошел задолго до моего рождения. Собственно говоря, теперь уже никто не сможет. Люба – Хранительница Сердца тех времен и единственная выжившая в случившейся бойне Стражница – была последней, кто мог бы что-то вспомнить. Но она никогда и ни с кем об этом не разговаривала. Обитель была не той, что сейчас… но никакая сила извне не могла бы ее разрушит. Это сделало предательство. Предательство Локита, Тринадцатого Старейшины Совета… - Локки? – похоже, Стражница Огня просто не могла упустить момента блеснуть эрудицией. – Вы говорите о Рагнареке, гибели Асгарда, обители скандинавских богов! - Да, под этим именем отголосок той катастрофы вошел в историю вашего мира. В каждом из миров возник отголосок и каждый из них стал страшной легендой. Локит каким-то образом наделил трех сверхсуществ – Волка, Змею и Колдунью – Силой, способной разрушить Кондракар. Судьба каждого из них – довольно долгая история, но у каждого были свои причины ненавидеть Обитель. Думаю тот, кого мифология ныне называет Фентиром, богом волков, заслуживает отдельного внимания, ибо его вотчиной когда-то был Меридиан. Элион, едва выглядывающая из-за плеча Корнелии, напряженно прислушалась. - Теория принца Фобоса относительно цивилизации Северян до последнего вторжения Хаоса практически верна. Но они были не прошлой господствующей расой и даже не позапрошлой – они пережили несколько катаклизмов, с каждым разом осваивая мир практически с чистого листа. И Фентир был их божественным покровителем, как и многие языческие божества, вполне материально существующим. - Внутренняя сущность Фобоса – белый волк, - очень тихо сказала Элион. – мы все видели после той истории с Хаосом. - МЫ, Элечка, это видели не так давно и гораздо… ладно, это неважно. В зале повисло тяжелое безмолвие: Оракул не торопился каким-либо образом комментировать происходящее, а остальные не решались заговорить первыми. Наконец, у Вилл не выдержали нервы: - И что нам делать теперь? – осторожно спросила она. - Для начала – попытайтесь успокоиться. Само по себе пророчество не имело никакой силы, оно начало исполняться лишь оттого, что ВЫ – даже не спросив совета – спровоцировали события. - Каждый раз, когда мы спрашиваем, - недовольно пробурчала Ирма. – то слышим нечто весьма уклончивое общим смыслом «думайте сами и сами делайте выбор»! Нерисса… - Нерисса не являлась причиной того, что происходило в вашей жизни, Стражницы. Она только воспользовалась этим. Для человека большой соблазн обвинить во всем и вся кого-то постороннего, но это в корне неверно. Поэтому вы позволили этим воспользоваться. - Хорошо, хорошо, мы непременно задумаемся над своим поведением, - картинно закатила глаза девчонка. – но проблемы это не отменяет! Воспитанием Ирма никогда особенно не отличалась, но сейчас Эндарно готов был с ней согласиться. Нравоучения и чтения морали сейчас были, по меньшей мере, неуместны: следовало не анализировать первопричины, а решать, как поступить с последствиями! Но Химериш, привыкнув существовать все времени, в прошлом, настоящем и будущем одновременно, совершенно различал удачного и неудачного времени. Да и эта его вечная позиция «непротивления злу насилием». - Девушки правы, нам следует принять меры, пока еще не слишком поздно, - стараясь избегать взгляда светлых, как вода, глаз Оракула, согласился Эндарно. – Думаю, нам не стоит дожидаться очередного нападения. Пока эти трое еще не успели осознать и целиком подчинить своему контролю всю Силу Теней, первое время столь резко возросшие способности скорее мешают, чем помогают – этим следует воспользоваться. - Отчего-то у меня не возникло такого ощущения, - пробормотала Вилл. – Они же едва по стенке нас не размазали. Это Вы называете «не в полной мере осознанной Силой»? - Едва. Но они предпочли скрыться, значит, не были так уж уверены. Не забывайте, что полная Сила Теней дает даже не магическое, а божественное влияние, так что даже малая ее толика… впрочем, действие ее вы уже испытали на себе. Но, повторяю, пока у нас есть шанс на победу: если объединить усилия всех воинов и магов. - Вы собираетесь напасть первым? – нейтрально уточнила Элион. Стражницы с легким недоумением расступились, пропуская вперед девочку, на фоне преобразившихся подруг выглядящую еще более маленькой и хрупкой, чем всегда. – Простите, но это исключено. - Почему? - Вы соображаете, во что магическая бойня подобного масштаба превратит Меридиан? Только десанта воинства небесного там для полного счастья еще и недостает! Или ради спасения Кондракара маленьким захолустным мирком можно и пожертвовать? От взгляда этой похожей на растрепанного воробья девчонки Эндарно стало не по себе. Страж Башни Туманов очень не любил вспоминать об этом, но взгляд в точности таких же глаз преследовал его с некоторых пор в кошмарах с редкостной настойчивостью. - Если у Вас личные счеты к моему брату, то признайтесь в этом хотя бы самому себе, а не притворяйтесь, будто печетесь о всеобщем благе – это на редкость жалко смотрится. - Боюсь, ты… Ваше Величество, Вы не понимаете, о какой угрозе для всех идет речь, - отводя взгляд, попытался ровно произнести Эндарно. В конце концов, позицию юной королевы тоже можно понять. – Меридиан в любом случае оказывается в зоне наибольшего риска и с этим трудно что-либо поделать. - Ничуть, - в тон, ровно ответила девочка. – я не меньше вашего могу рассказать о своем брате… хотя, безусловно, никто не знал его настолько глубоко, как Вы. Дабы не рисовать портрет одними только черными красками замечу только, что слово свое он держит ВСЕГДА. Не так уж важно, какие на то причины, но Меридиан если и подвергнется опасности, то лишь со стороны Ваших же… миротворцев. Чего я допустить не могу ни в коем случае, даже если ради этого мне придется присоединиться к брату и остальным, чтобы не допустить этого вторжения. Стражницы что-то невнятно зажужжали, но короткий взгляд Элион через плечо заставил всех замолкнуть. - Ты сумасшедшая? – тихо спросил Эндарно, окончательно растеряв вежливость. Кто их знает, может, это что-то семейственное: столько поколений в изолированном мирке среди рептилий… трудно даже предположить, какой взгляд на мир у этой королевской династии мог выработаться за это время. Химериш молчал (на правах давнего приятеля Эндарно знал, что Оракул давно наловчился спать с открытыми глазами на особо долгих и нудных заседаниях Совета, не теряя при этом всепонимающе-одухотворенного вида), с сожалением во взгляде наблюдая за перепалкой. Разумеется, он же высказался против каких-либо действий, значит, переубеждать упрямую девчонку не станет. Самое паршивое, сам Эндарно этого не умел абсолютно – он был воином, а не мудрецом! Створки высоких дверей в Зал Совета Старейшин неожиданно с небывалым здесь грохотом распахнулись, и на клубящийся бело-розовыми облаками пол комком взъерошенных перьев выкатился Сокол Михаил. Очень большим комком перьев, в чем Эндарно мог убедиться, когда Михаил едва не сбил его с ног, вынудив поспешно отскочить в сторону. По залу жизнерадостно закружились мелкие пушистые перья, словно кто-то распотрошил подушку. - Ишвините… - сдавленно пробормотал Михаил, тяжело поднимаясь и расправляя крылья. Так своротить челюсть набок при ударе об мягкий облачный пол ему не удалось бы даже при самом большом невезении, поэтому все, не сговариваясь, снова посмотрели на распахнувшиеся створки в высокой арке. Стоящая там с несколько смущенным видом Оруби сперва смутилась было еще сильнее, потом упрямо вскинула голову и походкой с претензией на решительность прошествовала через зал. Претензия на решительность смотрелась довольно забавно при том, что девушка заметно хромала и украдкой морщилась от боли, наступая на явно вывихнутую ногу. Поравнявшись с Элион, Оруби едва не потеряла равновесие, но только не решительный вид. - Согласна, - недовольно прошипела она и, не встретив на лицах окружающих должного понимания, пояснила. – Согласна с Элион. Некоторые тут явно путают интересы Кондракара со своими личными счетами! - Иштеритщка! – угрюмо буркнул пытающийся установить на место челюсть Михаил. - Вы бьете людей ногами по лицу только для того, чтобы заявить о своей позиции? –поинтересовался Оракул, глядя почему-то в потолок. Оруби скрипнула зубами. - Только в самых крайних случаях, - уклончиво ответила она. После гибели Любы эта девица все больше и больше отбивалась от рук. – и вообще он сам виноват! - Майк имел неосторожность, - охотно пояснила Белая Ламия, изящными извивами проскальзывая в зал мимо повисшей на одной петле створки. Судя по довольному виду, Гигейя наблюдала этот интересный разговор с самого начала. Глубоко вдохнув пахнущий вишней дым ароматической палочки, ламия сочла эффектную паузу достаточно выдержанной и продолжила. – в резкой форме высказаться о сферах несколько личного характера, не имеющих отношения к сути дела… - А по-моему, так как раж и имеющых, - хмуро пробубнил себе под нос Сокол. Оруби снова скрипнула зубами, янтарно-желтые глаза угрожающе сверкнули, словно девушка примерялась лишить Михаила и всех оставшихся зубов заодно. - Да что вы себе позволяете? - опомнился Эндарно. – Вы обе?! Неужели непонятно, насколько все серьезно, а вы ведете себя, как маленькие дети. Существование Кондракара обуславливает порядок и равновесие во всей Вселенной, ни один мир не может остаться в стороне. И ни один человек. - Все, что я хотела сказать, я уже сказала, - качнула головой Элион, отворачиваясь. – я возвращаюсь в Меридиан и в Ваших интересах, если никого из вас я там не увижу. Оруби? Черноволосая коротко кивнула, взяв юную королеву за руку. - А молот?! – истерически взвыл Сокол. Еще не успевшая исчезнуть в портале Оруби свободной рукой продемонстрировала ему красноречивый жест, не смотря на довольно широкое распространение – не слишком-то уместный со стороны юной девушки из хорошей семьи. Слегка офигев на несколько мгновений, Михаил напустился на давнего «врага№1» - Целительницу. – Это все твои фокусы, да?! Гигейя с усмешкой затянулась ароматической палочкой. Повод для молчаливого сарказма у нее был вполне веский: послушать Михаила, так это именно она съела Красную Шапочку, не дала куче тинэйджеров выйти из пубертатного периода, погрузила всю землю во тьму, подставила Кролика Роджера и утопила Титаник с ДиКаприо! - Оруби забрала Молот Тора? – не обращая внимания на Целительницу, тихо спросил Эндарно. Михаил убито кивнул. Гигейя искривила в ехидной улыбке уголок серебристых губ и посоветовала Соколу благодарить судьбу за то, что оскорбленная в высшей степени девушка ему самому этим же Молотом не съездила. - Придется обойтись без него. Конечно, так было бы вернее… - Думаю, мы справимся и так, - с явно преувеличенной уверенностью кивнула Вилл. Корнелия покосилась на нее и негромко хмыкнула. – в чем дело? - Понимаю, конечно, что ты главная, отвечаешь за всех и все такое прочее, но говори за себя. Я с Элион сражаться не собираюсь! - Она сама не понимает… - ОНА все прекрасно понимает! – рубанула рукой по воздуху белокурая Стражница. – Ты ведь слышала, что сказал Оракул. Если бы мы не напали первыми один раз – сейчас вообще не было бы проблемы, а вы собираетесь ее усугубить! Решайте сами, как поступить лучше. Так вот я решила. Я ухожу! - Струсила? – оставив свой обычный легкомысленный тон осведомилась Ирма. Корнелия сверкнула в ее сторону глазами. - Если тебе будет легче считать именно так, то пусть струсила, - холодно отрезала она. Оракул, кажется, просто заснул с открытыми глазами, тщательно сохраняя на лице одухотворенно-постное выражение. В кромешном молчании вспорхнула и приземлилась на облачка рядом с Корнелией Хай Лин. - Попадаются тут еще все-таки разумные люди, - хмыкнула Гигейя. – я, пожалуй, тоже смотаюсь на Землю, давно я там не была. Изогнувшись, словно в какой-то странной судороге, серебристо-белый хвост ламии свернулся, как часовая пружина и втянулся под отдернутый шлейф белого платья – тоги. С немного растерявшим обычную свою уверенность выражением на совершенном лице, Целительница неловко взмахнула руками, словно балансируя на неустойчивой поверхности. У Эндарно сразу возникло впечатление, что ламия просто придуривается, играет на публику, демонстративно покачиваясь, как тростиночка на первых не слишком уверенных шагах… Конечно она ОЧЕНЬ много лет уже не пользовалась ногами, да и вообще считала такую анатомическую деталь очень нелепой и неэстетичной, но, наверное, все-таки не настолько, чтобы забыть, как на них ходить. У оборотней при смене формы автоматически выходят на поверхность все условные и безусловные рефлексы, необходимые именно для этой их ипостаси. - Крысы уже побежали с тонущего корабля? – вправив, наконец, на место челюсть, с претензией на ехидство осведомился Михаил. Гигейя послала в его сторону воздушный поцелуй. - Думаю, о тебе, соколик, я буду скучать меньше всего! - Проклятье, Химериш! – Эндарно едва сдерживался, чтобы не схватить Оракула за шиворот и не встряхнуть как следует, заставив, наконец, проснуться! – Ты действительно позволишь им вот так разбегаться сейчас, когда мы должны, как никогда, сохранять единство?! Так мы проиграем войну еще до ее начала, ты это понимаешь?! - Лучшей победой для всех было бы избежать войны вообще, - печально произнес Оракул. – я не кого не могу лишить свободы его выбора, но ты поторопился обвинять девушек, Эндарно. Хоть любовь и называют «слепым» чувством, она гораздо более мудрый советчик, чем ненависть. - Слова, слова… Что же, если ты и дальше намерен изображать статую Будды, друг мой, я сам возглавлю оборону Кондракара! – Страж Башни вскинул вверх руку. Над раскрытой ладонью возникло из воздуха и ослепительно засияло золотое копье. – И с Фобосом я, наконец, разберусь сам!
Извиваться и брыкаться сумасбродная волшебница благополучно продолжила и после возвращения всей троицы в первоначальный свои вид. Перебором было бы ввалиться в новых и, мягко говоря, не маленьких обличьях в замок, который хозяину пока еще не успел настолько надоесть! Следовало проанализировать произошедшее и разобраться… Вот только у Нериссы на этот счет оказалось свое мнение! За не слишком длинный путь она успела не только всю спину ему отпинать – а после так уже и не только спину – но и подробно просветить меридианского принца о его нетрадиционных отношениях с самыми различными животными и предметами, а когда Фобос раздраженно сбросил ее с успевшего заныть плеча на серебристый ковер зала, в сердцах добавила в список добрых пожеланий всех пятерых Стражниц, Седрика, Людмора и охотника Фроста с носорогом в комплекте. Не то, чтобы принца это как-то особенно задело, но бесконечные вопли – причем эта зараза даже не охрипла – весьма раздражали. Лениво отрезвив черноволосую фурию парой оплеух, князь с каменным лицом вручил ей наполненный кубок. - Выпей и угомонись, наконец! – холодно посоветовал он. Как бы не так! Кубок-то был весьма охотно выхвачен из рук и залпом осушен, после чего волшебница подняла невменяемый взгляд… и разразилась очередной нецензурной тирадой. На сей раз – несколько более конкретной. - Почему ты заставил нас уйти? Еще немного – и мы расправились бы с этими девчонками! – Нерисса, словно растревоженная пантера по клетке, металась туда-сюда по просторному залу, яростно опрокидывая и разбивая все, что ей попадалось на пути. К счастью, обилием барахла замок Фобоса похвастать не мог, а библиотека и лаборатория находились совсем в других помещениях – в безопасности от сумасбродной волшебницы. – Теперь они будут готовы. Мы могли бы лишить Кондракар его основных воинов, Стражницы – нечто вроде спецназа светлых сил, без них все было бы гораздо проще! Фобос в задумчивости потягивал вино из единственного чудом уцелевшего бокала. Все остальные грудами бриллиантово переливающихся осколков украшали жемчужно-серый ковер, теперь леопардово раскрашенный темными пятнами пролитого вина и слегка дымящимися пропалинами, оставленных мелкими шаровыми молниями. От гнева эта девица имела обыкновение искрить в самом прямом смысле слова! Почему-то варварское отношение к его собственности (паре Шептунов теперь требовался капитальный ремонт – сами виноваты, полезли под горячую руку), миньонам (попытавшийся было ее утихомирить и схлопотавший серебряным подносом Седрик теперь предусмотрительно отсиживался за спинкой кресла князя) и витиеватая ругань в свой собственный адрес совершенно не раздражала Фобоса. Даже не слишком мешала размышлениям, как ни странно. - Ну и чего ты молчишь?! – вырывая бокал у него из рук, уже спокойнее осведомилась Нерисса. Перевела дыхание и сделала несколько жадных глотков. - Ждал, пока ты закончишь, - почти честно ответил Фобос. – что именно было бы «гораздо проще», Нерисса? Единым вздохом осушив бокал, словно в нем было не многолетнее вино из королевских погребов, а разбавленное и долитое первачом для крепости пойло из какой-нибудь придорожной таверны, девушка швырнула его на пол и недоуменно уставилась на князя, словно пытаясь понять, серьезно ли он. - Ты же слышал! Пророчество… Локит… То, что мы втроем должны уничтожить Кондракар. - Лично я никому и ничего не должен, а уж тем более свихнувшемуся несколько тысяч лет назад Старейшине! – с расстановкой ответил князь. – Возможно, мы втроем могли бы сделать это, но зачем? Нерисса опешила. - Разве ты не хочешь отомстить им? Кондракару, Стражницам… - по-детски хлопая яркими полночно-синими глазами, недоуменно спросила она. Фобос равнодушно покачал головой. – Но ты же… ты же пытался… - Я пытался ЗАХВАТИТЬ Кондракар, а вовсе не уничтожить. Неужели ты не видишь разницы, ты, недальновидная истеричка?! Захватив Кондракар можно было получить в свое распоряжение большую часть миров Упорядоченной Вселенной. Разрушив крепость мы только разрушим крепость, не получив при этом никакой выгоды. Какой смысл рисковать? Думаешь, этот псих Локит гарантировал нам победу своим бредовым пророчеством? В прошлый раз его затея провалилась, помнишь? Хоть Кондракар и был разрушен, все, кто это совершил, погибли, а крепость всего лишь отстроили заново. - Струсил? – презрительно прошипела волшебница, пристально глядя ему в глаза. Князь не отвел взгляда. Пожалуй, Нерисса дольше всех выдерживала эту «игру в гляделки», однако и она через какое-то время вынуждена была отвернуться. - Я уже не в том возрасте, девочка, чтобы меня можно было взять на «слабо». - Девочка?! Да я старше тебя, напыщенный ты сноб, ровно вдвое, и нечего разговаривать со мной ТАКИМ тоном. Меня этим еще в Кондракаре достали! - Большую часть своих лет ты попросту не прожила, вот и осталась той же самой девчонкой! - Не прожила… А я помню каждое мгновение этих пятидесяти «непрожитых» лет! Каждое, наполненное пустотой и отчаянием мгновение, - плечи черноволосой волшебницы слегка поникли. – Ты считаешь, что уничтожение Кондракара бессмысленно. Не спорю. Мне не нужен никакой смысл. Не нужна власть над мирами, ничего не нужно! Я хочу просто стереть из Вселенной эту шарашку, чтобы отплатить всем этим ханжам и пустомелям за то, как они поступили со мной. Даже если это будет последним, что мне вообще удастся сделать. В жизни меня давно уже ничто не держит, как человек я давно умерла, но продолжаю существовать только, чтобы отомстить им! Заставить их пожалеть! - Ну и глупо, - просто ответил Фобос. Если она искала сочувствия, то обратилась явно не по адресу! - А как же музыка? – невинно поинтересовался Седрик, осторожно выглядывая из-за кресла. Каким-то образом змеелюд всегда умел находить нужные именно в этот момент слова. Нерисса стушевалась и скрестила руки на груди.
- Ну и что НАМ-ТО делать? – в который раз резонно вопросила Ирма громогласным шепотом прямо Вилл в ухо. – Дорогусик Эндарно снова собирает оппозицию – на этот раз уже по собственной инициативе, и я его сейчас не могу за это осуждать, в конце концов, - водная чародейка покосилась на Оракула. – должен же хоть кто-то хоть что-то делать! - Участвовать с нападении на Меридиан нам действительно нерационально. Сдается мне, Элион все же знает, что делает, да и у Оруби голова на плечах – не отнять… - Не отнять! – тут же, за отсутствием вечной оппонентки Корнелии принялась препираться уже с Тарой Ирма, почему-то используя уши Вилл в качестве телефона. – Но, согласись, они обе не могут судить объективно. Кто, скажи, кроме нашей Корнелии, может объективно судить о чем-то, касающемся тех, кого любит? Даже если мне лично и непонятно, как ТАКИХ кто-то вообще может любить… - К твоему сведению… - Хотела бы я знать… - Тем не менее, я считаю, что для нас разумнее остаться здесь, чтобы защищать Кондракар в случае нападения. Но нападать первыми – это не должно быть в наших правилах! - Сколько можно жить по одним правилам, ты, великий теоретик?! Оборвал перепалку звонок мобильного Вилл. Девушки вздрогнули от неожиданности и синхронно замолкли – как правило, мобильники вместе со всеми вещами растворялись неизвестно куда, когда девушки становились Стражницами. - Лучше ответь – это важно, - негромко заметил на пару мгновений вынырнувший из глубокой прострации Оракул. Вилл, только собиравшаяся одернуть спорщиц, механически кивнула и ткнула кнопку приема звонка. - Привет, солнышко! – зазвучал в трубке голос Сюзан. – Я тебя не слишком беспокою, ты так долго не подходила… - Все в порядке, просто оставила в сумке телефон. Как дела, мамуль? - Можешь меня поздравить – меня объявили президентом нашего филиала! Представляешь? Самой не вериться… - Тебя? Но… ну… - Говорю же, сама удивляюсь, но, говорят, новый владелец Симультек порекомендовал именно мою кандидатуру. Не ожидала, что и говорить. Сижу там – духота страшная, еще мальчики чего-то разволновались, драку устроили… ощущения просто неописуемые! И тут объявляют, значит, мое имя. Приходиться подниматься за кафедру, принимать поздравления, что-то там говорить. То есть, конечно, сперва живот мой на всеобщее обозрение красуется, а где-то сверху я сама жалобно тыкаюсь… В общем, я там уже смутно помню, стало плохо от духоты – прямо с собрания меня в больницу отослали. Я чего звоню-то… Дин не дослушал, в какую именно, а телефон дома забыл, ты не могла бы его поймать – он, кажется, не в себе слегка, боюсь, не случилось бы чего… - приглушенно охнув, Сюзи на какое-то время затихла. - Ну ты даешь! – ошеломленно пробормотала Вилл. Наверное, никто, кроме ее мамы не начал бы такой разговор с повышения по службе. – Сама-то как? - Надо же, опять подрались, - немного напряженным голосом откликнулась Сюзан. – ты уж постарайся поймать Дина и перезвони, хорошо? - Мы вместе к тебе подъедем, жди! – отключив телефон, Стражница огляделась и решительно дернула головой. – Простите, девочки, я тоже возвращаюсь на Землю. Чувство такое, что там я сейчас куда нужнее, чем здесь.
Тяжелый жизненный опыт давно научил лорда заранее предсказывать даже не поступки, а мысли и чувства окружающих людей. Даже таких замкнутых на собственной персоне, как князь Фобос… ну, собственно говоря, В ОСОБЕННОСТИ – князя Фобоса, который и сам себя зачастую не желал понимать. А Седрику вот приходилось, частенько именно этому своему умению змееоборотень оказывался в буквальном смысле жизнью обязан. Но вот Нерисса… Она-то замкнутой не была, скорее даже наоборот. Но понимать ее логические увязки оказалось выше понимания лорда, до сей поры не без оснований считавшего, что в женской психологии разбирается неплохо. Имея же дело с Нериссой, разбираться следовало не в психологии, а в психиатрии, а еще лучше – вообще никаких таких дел не иметь. Но и критиковать решения принца было бы не лучшей идеей, поэтому лорд счел единственно правильным для себя поступком предусмотрительно смыться, свои измышления по поводу возможного (или же невозможного) штурма Вечной обители изложив в духе «ты начальник – ты и думай!». Нерисса, сообразив, что таким образом мнение Фобоса решает все, попыталась было возразить, что дарованные Локитом силы уравнивают их всех в правах, но отклика не встретила. Если бы Седрик хотел самостоятельности, он давно бы нашел способ ее получить и без всяких там теней. Короче говоря, Седрик – будь у змеелюдов совесть, то, наверное, к стыду бы своему – малодушно капитулировал, оставив любимого хозяина вразумлять рвущуюся сеять смерть и разрушения фурию. Впрочем, дискуссия разразилась столь шумная, что его исчезновения могли и не заметить… «Тем не менее, хороший вопрос, - вернувшись из «божественного» обличья в привычную боевую ипостась, лорд проскользнул в собственные апартаменты и свернулся на горе подушек и валиков причудливыми извивами. – что Я обо всем этом думаю?» Обустроить комнатку, в которой можно было одинаково комфортно чувствовать себя вне зависимости от принятого облика – в особенности с учетом вариации размеров – было не так-то просто. Детство Седрика было не настолько безоблачным, чтобы привередничать на счет условий проживания, еще одной его чертой было умение с комфортом расположиться, что называется, хоть на заборе, но, конечно, как только появилась возможность оформить жилище целиком по своему вкусу, упускать ее он не стал. Хоть это и стало тогда изрядной дилеммой. В результате комната… ну, скорее даже – небольшой зал – была почти круглой по форме и практически лишенной мебели, которую змеелюд в боевой ипостаси все равно рано или поздно слегка задевал по неосторожности (разумеется, гарантированно пустив на дрова!). Только разного размера подушки на укрытом пушистым ковром полу. Оббитые деревом стены большей частью представляли собой встроенные полки и шкафы со всякой всячиной: брахольшиком Седрик тоже был изрядным, хотя вещи и не громоздились жуткими завалами, подобно аналогичным «сокровищам» князя, а были красиво расставлены по своим местам. Лорд постарался, чтобы на верхних полках, расположенных действительно ВЫСОКО, не оказывалось ничего, что могло бы понадобиться в человеческой ипостаси или же кому-нибудь, кроме него самого, но все же на всякий случай к сплошным стеллажам прилагалась пара лесенок. Поразмыслив над особенностями родного интерьера, Седрик неожиданно пришел к выводу, что идея нападать на Кондракар его ну никоим образом не вдохновляет. Отчасти поэтому он и поддержал так же не воодушевленного этим Фобоса и, если князь передумает… Маловероятно, конечно, но ЕСЛИ… Все таки Седрик был трусом, но не боялся хотя бы это признавать. И конформистом. Как ни назови, а лорд действительно считал, что худой мир лучше доброй воины и был искренне рад тому, что Элион удалось убедить Фобоса «отогнать бронепоезд на запасной путь». И вот теперь – просим любить и не жаловаться – свалилась откуда-то на них сторонница радикальных мер! - Что-то случилось, лорд? – прошелестело откуда-то сверху. Лохматый смолисто-черный шар плюхнулся на одну из подушек рядом и, быстро перебирая тонкими лапками, подобрался поближе, устроившись в одном из колец змеиного хвоста. Улыбнувшись, Седрик аккуратно взъерошил жесткую черную шерсть. - Нет, малышка, не случилось. В данный момент, похоже, как раз решается, случиться ли вообще. Существо, которое Седрик для удобства общения назвал Мирандой, было одним из результатов евгенитических опытов князя. Что именно она собой представляет, Седрик точно не знал, поскольку большую часть заложенных функций Твари не предоставлялось случая применить. Но, по словам Фобоса, даже после истории с Калебом не прекратившего эксперименты над существами с полусвободным сознанием, Мирэ была чем-то совершенно особенным. И разумным. Правда, это стало понятно не сразу: изначально в нее, как и в Шептунов, была заложена определенная программа – в основном Миранде вверялось сторожить замок и сад, а так же следить за общим порядком на вверенной территории. Поскольку особо этого порядка никто и не пытался нарушать, а гости появлялись редко и это было именно гости, а не «нарушители» - обязанности оказались более, чем легкими, отчего Седрик, забеспокоившись, как бы симпатичная зверюшка не заскучала, время от времени разговаривал с ней и играл, поощрив тем самым развитие некоторых личностных качеств. Кажется, к лорду этот пушистый шарик в результате привязался даже больше, чем к настоящему хозяину – повезло, что Фобос подобных вещей просто не замечал. - Пока вероятнее всего, что господин не передумает, - вводить Мирэ в курс дело было излишним, ее сеть оповещения давно окутывала замок и окрестности, причем не только в переносном смысле. – не в его правилах уступать чьему-то мнению… да еще от женщины исходящему! Но ведь и Нерисса в чем-то права. Я даже ничего посоветовать господину не могу… Предположим, мы-то Кондракар в покое оставим – а он нас? Эти Старейшины привыкли – за века привыкли считать себя практически в абсолютной безопасности, даже гипотетическую угрозу на этом фоне они воспримут… нервно. А этой угрозой выступает сам факт нашего существования, вне зависимости от намерений. Наивно полагать, что они не станут нападать первыми… тут Нерисса тоже права, порой беспокойство о чистоте белых риз не мешает им совершать… не вполне соответствующие имиджу поступки. К сожалению, точно узнать, что там сейчас творится… - А попросить поделиться информацией слабо? Кажется, Седрик все-таки дернулся от неожиданности. Миранда агрессивно защелкала, только увидев рядом с Оруби знакомую уже Элион, притихла – хотя и очень настороженно. - Не ты ли придерживаешься мнения, что связи решают все, - насмешливо фыркнув, базилиадка по-турецки уселась на подушках и огляделась. Элион, с непозволительной для королевы целого мира застенчивостью потопталась на месте и тоже присела. Определенно не ей принадлежала идея «входить без стука»… - Прошу меня простить, леди, я не ждал гостей, - растерянно пробормотал лорд. Оруби обладала какой-то параненормальной способностью заставлять его чувствовать себя глупо: до сих пор не было, чтобы Седрик постоянно опасался ляпнуть лишнее или, напротив, терялся с ответом… Кроме того, он терпеть не мог, когда она видела его в боевой ипостаси. Как будто чувствовал себя виноватым за то, что он… такой, какой есть, а не… человек, который действительно тогда умер. Отчасти потому, что и существовал-то только в их общем воображении. Сложно, слишком сложно… - Перестань, - словно прочитав его мысли, Оруби отвела взгляд. – будь, кем хочешь, это уже просто глупо… Девушки как-то диковато переглянулись между собой, усугубив повисшую атмосферу. - Вообще говоря, у нас серьезный разговор, - заговорила Элион. – как раз на тему того, что твориться в Кондракаре, как ты выразился. Я предпочла бы поговорить с братом, как ты думаешь, стоит? Змеелюд прислушался… Может быть, это слово было не совсем верным, поскольку «слушать» ему приходилось не совсем в том смысле, какой вкладывают в это слово люди и вообще существа, наделенные такой анатомической подробностью, как уши. Но другого определения просто не было: сложно было сравнивать свое мироощущение в человеческой и в змеиной ипостасях, поскольку так называемая «память тела» у оборотней менялась вместе с обличьем. А словарный запас оставался тем же. Как бы то ни было, громы и молнии замок отчего-то не сотрясали, стало быть, дискуссия нашла разрешение… либо – разрешилась настолько радикально, что Седрику теперь предстоит либо страшно мстить, либо помогать прятать труп… Пока лорд размышлял на эту тему, его гостьи как-то странно уставились вглубь комнаты. Возможно, это и напоминало провокацию, но Седрик, заметив их взгляд, на всякий случай обернулся. - Времени ты, конечно, зря не теряешь, - съязвила Элион. Оруби промолчала. Очень выразительно так промолчала… Вообще-то о способности Миранды принимать для маскировки человеческое обличье князь что-то там упоминал… Теперь Седрик это точно вспомнил, хотя, как правило, не придавал особого значения. Вроде бы пушистик и есть пушистик… Теперь, однако же, его не высказывающему особого удивления (все равно ведь не поверят!) взгляду предстала девушка, в определенной мере являющая – внешне, во всяком случае – своеобразным синтезом его очаровательных гостий: хрупкая, как Эля, с треугольным личиком, большими миндалевидными глазами (правда, собственного темно-зеленого, как вода в заросших омутах, цвета), но черным «каре» чуть выше плеч и примесью хищной дикости– как у Оруби – правда, в сочетании это выглядело слегка болезненно. И… нет, она была одета, но фасон одеяния освежал в памяти сказочку о сиротке, которой наказали явится ко двору «и в платье и без платья», сшившей себе в результате наряд из рыболовной сетки. Что-то вроде мантильи окутывало Миранду невесомым серебристым кружевом. - Э-э, видите ли… - Разумеется, мы все не так поняли, - Элион мягко улыбнулась и вскинула ладонь. – но подробностей не надо. Лучше скажи, что ты думаешь. - Может быть, вам лучше рассказать сперва все мне, - слегка оскорбившись в душе, предложил лорд. Репутация есть репутация, но все равно: в кои-то веки хотел правду сказать, так никто даже слушать не желает! – чтобы решить, какими словами это лучше донести до князя. - Насколько мы успели услышать, тебе перспективка не по нутру, - сухо заметила Оруби. - Ему тоже. Базилиадка недоверчиво прищурилась, но Элион, несколько мгновений поразмышляв, кивнула. - Похоже на брата. Захватить с наименьшими потерями для обеих сторон – это он никогда не против. А кому нужны развалины, пусть даже и Вечной Крепости. Ладно, слушай.
- Мне кажется, Оракул не хотел бы неизбежного столкновения, но он ничего не делает ни для этого, ни вопреки. Как, впрочем, и обычно… А вот Эндарно, кажется, решительно настроен. Но пока Оракул… - Оракул и будет молчать, - в шелковистом голосе змея проскользнуло раздражение. – девочки, я уже устал поражаться вашей святой наивности, честное слово! Этот административный приемчик стар, как мир! Если дело может повредить репутации, эго просто поручают тому, чья репутация либо по какой-нибудь причине не пострадает, либо кем можно в этом смысле пожертвовать. Оракул будет выглядеть предусмотрительным и дальновидным, чем бы вся эта история не закончилась. Талантливый руководитель никогда не станет действовать напрямую… - Чтобы при первой же возможности свалить всю ответственность на нерасторопность подчиненного, - ядовито подсказал незаметно вошедший Фобос. – кто о чем… гм! – одна из причудливых бровей принца поползла вверх, изгибаясь, словно возведенный лук по мере того, как Фобос изучал взглядом открывшуюся ему картину: свернувшегося причудливыми кольцами и извивами змееоборотня и трех девушек, не без комфорта расположившихся на разбросанных подушках. Насколько Элион успела узнать своего дражайшего родственника, смутить Фобоса чем-то было в принципе нереально – слишком уж безразличным было его отношение к окружающему миру и людям. Однако, кажется, князь слегка опешил. - Миранда, вернись к своим обязанностям, - наконец сухо выговорил он. Гладкие черные волосы Мирэ неожиданно взъерошились, словно наэлектризованные, и выросли прямо на глазах, в несколько секунд окутав девушку с головы до ног. Уже знакомый пушистый черный шарик на ножках проскользнул мимо князя и растворился в полумраке коридора. Фобос еще раз огляделся и, наверное, решив общение с сестрой оставить напоследок, остановил взгляд на базилиадке. – Вы, кирия, я так полагаю, Оруби? Примерно так я Вас и представлял. Седрик, помнится, я говорил, что мне БЕЗРАЗЛИЧНО, как ты проводишь свое СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ… Оруби залилась краской до корней волос. Ее Элион тоже знала уже достаточно, чтобы понять, что это отнюдь не от смущения, а от здоровой злости, демонстрирующей, что базилиадка готова перевести разговор в плоскость ударного воздействия. Поэтому поспешно схватила девушку за плечо и как можно спокойнее заметила: - Мы вообще-то по делу. - Это я уже понял, - князь на мгновение закатил глаза, всем своим видом демонстрируя, что кто-то, быть может, и мыслит в меру своей испорченности, но его-то все это совершенно не касается. Правда, удавалось это не столь достоверно, как обычно бывало. - И что у тебя с лицом? – быстро добавила Элион. - А что с ним такое? – кажется, Фобос слегка растерялся. Оруби насмешливо фыркнула, решив, наверное, непременно отыграться за характеристику себя почти как девушки для досуга (в отличие от Элион она-то понятия не имела, что Фобос и в мыслях не держал на что-то намекать или сказать гадость!). - У Эндарно случиться удар, если он подумает, что Вы, князь, снова решили подделываться под него! Князь в задумчивости провел рукой по скуле, на которой красиво взбухали три глубокие малиновые царапины. Да, у него же… как он там говорил? Болевой порог какой-то не как у людей, «мелкой» боли не замечает. В еще большей задумчивости Фобос несколько мгновений разглядывал испачканные собственной кровью длинные пальцы, поле чего резко сжал кулак и тихо процедил: - Зар-раза! - Господин, - уловив знакомые нотки раздражения в родимом голосе, Седрик моментально вышел из недолгого ступора и тут же принялся суетиться. Учитывая, что он все еще находился в боевом обличье, смотрелось это презабавно. – господин, но нельзя же так! Просто сметя все, что стояло на одной из многочисленных полок, змей выудил оттуда же какой-то непрозрачный флакон. Когти на его руках разогнулись, превратившись в подобие человеческих пальцев. - Отстань, - попытался кисло отмахнуться Фобос, позволив, однако, Седрику усадить себя на один из валиков. – не до твоих глупостей сейчас! Поаккуратнее, болван, ты мне делаешь больно! - Господин, успокойтесь, - с мягким нажимом, словно разговаривая с ребенком, возразил Седрик, аккуратно нанося на окровавленные царапины, рассекающие лицо князя, содержание флакончика. Сноровка его движений на мгновение напомнила Гигейю Целительницу… впрочем, порода одна. – нужно сразу обработать рану, вот увидите, все заживет… - Рана, угу! Сомневаюсь, что это заставит меня умереть от потери крови… вот ведь! - Не умеете вести себя с женщинами, господин, так не жалуйтесь теперь! - От того, что ты слишком хорошо это умеешь, проблем обычно не меньше! – как ни странно, Фобос спустил, словно и не заметив, столь неподобающее высказывание. И, оттолкнув руку Седрика, недовольно уставился на сестру и Оруби. – Объяснишь или нет, чем мы обязаны визиту юных леди? - Может, ты у нас об этом и спросишь? – выдвинула встречное предложение Элион. Князь с кислым видом отмахнулся. - Суть я и так уже уловил. Достаточно того, что вы вообще пришли сюда. Похоже, в этой войне заинтересована исключительно Нерисса… и наш друг Эндарно. Но, что бы он там ни решил, первыми нападать им в любом случае имидж не позволит, худшее, чего можно ожидать, это еще одна Завеса… в Кондракаре всегда предпочитали отгораживаться от проблемы вернее, чем решать ее. Поскольку мы не собираемся нападать, то и… - Вы? – переспросила Оруби. – А что на счет Нериссы? Вам удалось ее убедить? Фобос скрипнул зубами. Элион почувствовала, что пропустила интереснейшую беседу… да оно и к лучшему – а то бы еще прибили ненароком! - Достаточно того, что ей не удалось убедить меня! Нет Триады, нет и пророчества, совершеннейшим безумием было бы нападать на Кондракар в одиночку, зная это… - Братец! – от собственного вкрадчивого тона Элион слегка поежилась. – Мы сейчас говорим о НЕРИССЕ!
Кадма Бывшей Стражнице Земли и последней из прошлого поколения, в полной мере оставшейся в живых, никогда не приходилось бывать в Меридиане, а если бы такое случилось, наверное, она была бы поражена сходству своего особняка с обителью свергнутого узурпатора в параллельном мире. Быть может, ее оранжерея была менее причудливой и более миролюбивой, чем магические сады, однако по сути своей служила той же цели – закрывала просторные пустынные залы и их обитательницу от всего остального мира. Единственной желанной гостьей здесь была Хеленор… Была. Но даже тогда, когда лучшие подруги и бывшие Стражницы еще были вместе, Хелен никогда в полной мере не разделяла жизненных убеждений Кадмы. Она хотела жить среди людей – в этом безумном водовороте, так пугающем старшую подругу, словно предвидевшую, что рано или поздно этот водоворот поглотит единственного близкого ей человека. «Невозможно в полной мере руководить организацией и благотворительным фондом, сидя в четырех стенах! – изучая небо за стеклянным потолком оранжереи, размышляла женщина. – Но беда даже не в этом. Не проблема найти талантливых менеджеров. Только я больше не нахожу во всем этом смысла – сама, без Хелен, сочувствовать людям я не умею!» Кому, по сути, она сделала лучше, вручив в свое время взятку непутевому папаше новой Хранительнице? Только чуть смягчила девчонке боль от крушения иллюзий… да убедила одно слабовольное ничтожество в возможности достигать целей грязным шантажом! А Хранительнице придется быть сильной, придется учиться преодолевать трудности не в только похожих на игру волшебных приключениях, а в самых бытовых мелочах, зачастую играющих гораздо большее значение. Преодолевая препятствия без чужой помощи достойные люди становятся сильнее. А недостойные – ломаются… неизбежный отсев! Кадма не умела сочувствовать слабости. «Но я должна делать хоть что-то. Чтобы помнить, что я вообще еще существую…» Какой-то мудрец говорил «Когда не знаешь, что делать – сей разумное, доброе, вечное», пока она старалась следовать этому высказыванию, но внутренне продолжала осознавать, что по-прежнему не видит в этом смысла. - Даже речи быть не может! – решительно отрезала Кадма, обнаружив, что ее молчание не было истолковано должным образом и компания незваных гостей – в ее доме любые гости были незваными – продолжает ожидать от нее ответа. – Если Кондракар действительно будет уничтожен – что не столь уж вероятно, я ничуть не огорчусь. Даже, уж простите, наоборот. Все это в течении десятков лет лежало на моей душе невыносимым грузом – и я счастлива буду хоть незадолго до смерти от него избавиться. - Катастрофа такого масштаба получит отголосок в каждом из миров. Какими бы ни были методы Обители, - Ян Лин чуть отвела глаза. – ты вправе осуждать их, но Кондракар удерживает упорядоченную вселенную такой, какой мы ее знаем. - Мне все равно. Мне уже давно все равно. - Не слишком. Скажи прямо, что в мире не осталось никого, кого ты видишь смысл защищать. - Все это не имеет значения. Тем не менее, просто отмахнуться от всего, что рассказала сейчас бывшая соратница, не получалось. Размешивая ложкой несуществующий сахар в чашке, Кадма автоматически обдумывала услышанное – привычка анализировать все, вне зависимости от того, представляет ли это практический интерес. Этим она всегда и занималась. Исследовала, анализировала, с безупречной логикой рассчитывала варианты… а Хеленор вдыхала жизнь и душу в эти построения. Теперь, когда ее не было рядом, Кадме порой казалось, что ее собственная душа исчезла вместе с подругой, оставив функционирующее на автомате, как компьютер, сознание. - Если честно, я не все тут понимаю. И как, в конце концов, в Кондракаре вообще оказалась эта Элион. - Раз тебе интересны только логические несостыковки, тут все просто. Девочка обнаружила возмущение магии в собственном мире и, решив разобраться в происходящем, отправилась на Землю. Где и встретилась с не до конца отошедшими от стычки с воплощенными Тенями Стражницами. Кажется, она упоминала, что человек с земли непонятным образом оказался в Меридиане, но потерял… потеряла память при перемещении – Элион решила, что на Земле проще будет разобраться, кто ее гостья и откуда. – И что же? - Стражницам, как ты понимаешь, было не до того. - Яна, - отодвинув чашку, индианка сверху вниз посмотрела на миниатюрную, похожую на высохший цветок собеседницу. – мы обе с тобой прожили долгую жизнь. Разную жизнь – насколько по-разному считали правильным. Но ты не хуже меня должна была понять, что все, кажущиеся совпадением, на самом деле – звенья одной цепочки событий. Мелкие и незначительные происшествия складываются в узор событий. С появления пришелицы и начались «возмущения магии». Элион рассказывала подробности? - Если и рассказывала, то не мне. Думаю, тебе стоит расспросить Корнелию.
Оруби Какое-то время князь молчал. Видимо, цензурных комментариев ситуации у него не находилось, а высказывать нецензурные при таком скоплении народа, не позволял имидж северноледовитого аристократа. Отчего-то такие типы, как Фобос, со стороны кажутся тем спокойнее, чем сильнее при этом бесятся, так сказать, в глубине души. - И что нам делать теперь, господин? – осторожно поинтересовался Седрик, внимательно наблюдая за одному ему понятными тенями эмоций на совершенно непроницаемом лице князя. Тот перестал изображать каменное изваяние и, слегка обессилено опустив плечи, развел руками. - Нам? Скорее всего, ничего. - Но… - Ты же, я полагаю, не собираешься отправиться вслед за ней и присоединиться, мой дорогой Седрик? - Я слишком молод и красив, чтобы так рисковать шкуркой, - уклончиво возразил змей. Ох, слышала бы сама Нерисса этот «прозрачный» намек на то, кто же в таком случае старуха и уродина – мало бы не показалось! Ну да Седрик не из тех, кто станет страдать за правду, он знает, что и в чьем присутствии стоит или не стоит озвучивать. - Чего в таком случае ты от меня хотел услышать? – устало отмахнувшись, Фобос направился к выходу. – Простите, что помешал, девушки… Последнее прозвучало как ехидное «Развлекайтесь!», заставив Оруби вспыхнуть от негодования. Змееоборотень с задумчивым видом свернулся на разбросанных подушках «восьмеркой» и положил голову на скрещенные руки. Если бы он из-за князя казался столь серьезно обеспокоенным, Оруби еще поняла бы это, но какое Седрику может быть дело до совершенно посторонней волшебницы?! - Что же, все складывается не так уж плохо, - поднимаясь на ноги, заметила она. В одиночку Нерисса противник серьезный, но непобедимый. Кондракар выстоит. И… мельком девушка взглянула на медальон – маленький золотой молот, при необходимости превращающийся в грозное магическое оружие, способное поразить даже божество – и им с Седриком не придется убивать друг друга в поединке, как это было с первым владельцем Молота и древней змеей Йормундганд… - Возвращаешься в Кондракар? – отследив ее взгляд, спросил Седрик. - Разумеется. Каждый воин там сейчас необходим! - А в ваши разглагольствования о добре и справедливости так легко укладывается «необходимость» целой армией набрасываться на старую беззащитную женщину… Скорее уж рискованность – с долей черного юмора подумалось Оруби. – суждено ли из сотен воинов уцелеть хоть кому-нибудь?! Почему-то тон Седрика ей очень не понравился. - Кондракар вынужден защищаться от нападения! Мы не нападали первыми! - Конечно. Всего лишь предали ее и обрекли на полвека адских мучений. - Заслуженно! Какого дьявола тебе до решений суда Старейшин, Седрик? И до нее? Ты уже и к старушкам неравнодушен? Кончик змеиного хвоста обвил девушку за плечи и подтащил ближе. - Вот что я с-скажу, девочка! – сквозь впечатляющие акульи зубки прошипел змей ей в лицо. – Раз уж ты с-сама с-столь привыкла жить с «ш-широко закрытыми глазами», ничего не обс-суждая и ни о чем не задумываясь-с-с! - Это НЕ Я веду себя, как раб, счастливый тем, что он раб! – Оруби попыталась отстраниться. Хоть она и считала, что принимает Седрика любым, любоваться ослепительной улыбкой оборотня в нескольких сантиметрах от своего лица… как-то слегка нервировало. - Я служу князю практически столько, сколько себя помню. Не всегда лично приближенным, но все же знаю о нем достаточно. Вы в Кондракаре объявили его диктатором и извергом, так могу тебя уверить, НИ РАЗУ вынесенное им наказание не превышало степень вины, и ни один из приговоренных не испытывал и сотой доли того, что пришлось пережить Нериссе. Фобос вообще не любил причинять кому-либо физических страданий. Я уже молчу о том, что ни один приговор не был вынесен при столь шитом белыми нитками обвинении! - Степень вины Стражницы, предавшей обитель, и какого-нибудь несчастного проходимца, чем-то вызвавшего неудовольствие его высочества тоже несколько разнится! И смерть Кассиди не была «шитой белыми нитками»! - Кто это видел? Кто точно видел, что там произошло? - Оракул. Приговор выносил не он, а Совет, но слово Оракула не повержено сомнениям. Он не способен солгать, знаешь ли, поэтому, когда он прямо сказал об убийстве – сомнений возникнуть не может. В Кондракаре, знаешь ли, несколько иные порядки, тебе вряд ли понятные! Не говоря уже о том, что эта тварь совершила и пыталась совершить после! - Хочешь отомстить за наставницу, так? Врагу бессмысленно мстить, Оруби. Ты воин и понимаешь, что каждая из них имела возможность убить другую. Понимаешь – даже сама того не желая – и то, что куда больше следовало бы спросить со Стражниц, попросту сбежавших с поля боя, бросив твою наставницу на смерть! - Не смей… Она сама приказала им отступать! - Когда это они подчинялись командам? Когда полезли в политику нашего мира, хотя их обязанностью было только закрывать порталы? Когда Корнелия едва не спровоцировала катастрофу, объединив Стихии? А вашу общую миссию на Арканте помнишь? Дипломаты Оракула оказались бессильны, ежу понятно, что вас туда послали уже как демонстрацию СИЛЫ! Ежу, но не Стражницам – только ты это понимала, а вместе вы только мешали друг другу! - Я ошибалась. Не все решается силой… - Ты понимала и то, что после смерти Любы оказалась лишней в Кондракаре, потому тебя и спровадили на Землю. Научиться понимать людей, научиться БЫТЬ человеком… О, неудивительно, нам с тобой оказалось очень легко понять друг друга! - Перестань! - Лиса, которой отрезали хвост и посадили на цепь что, превратиться в собаку? Можно сколько угодно стараться влезть в чужую шкуру, жить чужой жизнью в чужом мире – выживать, по сути, можно где угодно. Я это неплохо умею. Да-да, ты, наверное, сейчас вспоминаешь все мое нытье… но огласись, я говорил о том, о чем ты молчала. Так частенько получалось с князем. - Ты выбрал меня новой «госпожой», потому что не умел существовать один. Тебя тяготила свобода, - горько повторила девушка услышанные однажды слова. Элион, позже Людмор – не подошли Седрику по каким-то непонятным его запросам, и он нашел ее. Доминанту. Оказавшуюся лишней, как только вернулся князь. Потому что князь – при всех своих недостатках характера – даже неосознанно не посылал на верную смерть. - А ты слышала в моих словах то, в чем сама себе не желала признаться. Может, я и недопонимаю сути человеческой дружбы, но у животных есть понятие «симбиоз». Взаимовыгодные отношения. - Ты врешь. Тогда ты так не думал. - Я очень хорошо умею притворяться человеком, когда во мне его желают видеть. До такой степени, чтобы самому себе верить и вжиться в роль. Тебе это удается куда хуже, Оруби. Не надо… Змеелюд поспешно увернулся от удара. Видимо, не хотел еще и с ее сломанной рукой возиться. Ладно, достаточно уже Соколу «съездила» - нога, кажется, вывихнутая, до сих пор побаливает. - И все, что я говорю сейчас, ты сама прекрасно понимаешь! Кондракар с легкостью жертвует пешками. Победителей, разумеется, не судят… Сердце Кондракара можно передать кому-либо лишь добровольно, Нерисса была Хранительницей и не могла этого не знать. Во-первых, это означает, что она сама отдала его, лишившись полномочий – странно, по меньшей мере, если бы она столь прикипела душей к его могуществу. Во-вторых, прекрасно понимала, что бессмысленно пытаться силой забрать его у Кассиди – какой, в таком случае, резон был атаковать «подружку»? Только Оракулу известно – а он предпочел не обсуждать подробностей. Достаточно лишь факта убийства. Стражницы много болтают – и тебе этим голову заморочили – о дружбе, доверии, взаимовыручке, однако явно имеют склонность забывать об этом, когда кому-то действительно оказываются нужны! - Я сказала, ХВАТИТ! Если ты чего-то и не понимаешь, если для тебя любой мотив – поиск выгоды, если… С меня довольно! Я возвращаюсь в Кондракар и хватит об этом! Что бы ни творилось во всей этой подковерной возне, я воин и не собираюсь отсиживаться в уголке, когда Обитель под угрозой! Наверное, следовало попросить молчаливо прослушавшую всю их перепалку Элион помочь с перемещением, но Оруби уже не могла совладать с негодованием и бурей разных эмоций, поэтому поспешно вылетела за изумрудную занавесь, невесть что намереваясь искать в коридорах замка. Она уже успела углубиться в этот лабиринт довольно далеко от апартаментов лорда, когда чуткий кошачий слух уловил голос маленькой королевы: - Могу я спросить «зачем», Седрик? - Так будет лучше. - Лучше, чем что? - Лучше, чем чтобы она и дальше считала себя чем-то мне обязанной. Люди так не любят, когда их обманывают, но слышать правду не любят еще больше – на мой счет у нее не осталось иллюзий, тем лучше, учитывая, что в этой войне мы не просто по разные стороны… Но и на счет Кондракара – тоже. Просто она верна долгу. - Но ведь вы не хотите начинать войну! – воскликнула Элион. – Брат сказал… и ты… - Не хотим. Но господин пойдет за Нериссой, - с печальной уверенностью констатировал Седрик. – он сам этого еще не понял, но я – понимаю. А я пойду за ним.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 10
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
! только пожалуста, Вилл не обижай слишком сильно 
Кстати никогда бы не подумал, что Элька недолюбливает рыжих! 
Вот уж не думала, что призрак маман когда то являлся Фобосу. Оказывается, она про него помнит. 
), ношение тупого розового платья(в Комиксе всмысле), незаконный захват пяти эелементов из другого существа(Калеба), плюс ко всему прочему ужасное лицо полусгнившей старухи и неправильный прикус зубов(Или х полное отсутствие 
), и что самое главное - ПРАОИГРЫШЬ в великом, по моему, якобы, мнению. ПЛАНЕ..... от рук все тех же 5 несоврешенолетних........Знаешь Санди, вот честно скажу - я бы лучше вздрючился на коком нибудь ближайшем столбу, воткнув в зубы щаписку "Вы все сволочи, передайте старику Олсену, что я его люблю, старого хрыща!", для пущего эффекта) 
! Хотя нет - ржал! такое очучение было, будто ее к нам из конца XIX века забросило! А хотя для мисс "Я-захвачу-вселенную" нормально) СТражницам хотя бы настроенре поднимет 
Просто месть из-за глубокой обиды 
! Просто к счастью такого ты не встречала
! 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума