Отправлено: 01.12.06 20:14. Заголовок: Тени Рагнарека
Вместо того, чтобы сперва закончить уже начатые, я... ну ладно. (Пролог приехал из ролевки)
" Придет время гибели богов. Когда наступит исход, и исполинский волк Фентир вырвется на волю, и мировой змей Йормунганд поднимет голову со дна Мирового Океана, легионы мертвецов повелением мрачной Хель встанут из могил и отправятся на штурм Асгарда, мира богов. Вот что значит Рагнарёк!" (Дин Андерсон).
Фобос оказался чересчур сильным характером - что и превело, собственно, к летальному исходу. И тут же - обратный случай (с тем же, однако, результатом) у приспособленца Седрюши. Вывод: летай иль ползай - конец известен.
Ирма - Слушайте, девочки, я все, конечно, понимаю, - ворчливо протянула Ирма, не слишком аккуратно нарезая хлеб для сандвичей. – но по части психологии у нас вроде как Тара! И вообще, у меня своих забот полон рот! - Твой рот полон холодной индейки, - примирительно заметила Вилл. – ну извини. Мне просто надо было с кем-нибудь поговорить. - Тебе надо было поговорить, Хай Лиин надо было поговорить – у них проблемы с выпускным из-за того, что Эрик учится в другой школе. Только у меня – ни проблем, ни выпускного, ибо самой до него еще целый год, Джей школу год назад закончил, а из выпускников даже Мартин ведь не пригласит! Пфе! - А ты что, хочешь пойти на выпускной с Мартином? - Нет! Но я хочу, чтобы меня ПРИГЛАШАЛИ! – раздраженно швыряя кусок индейки на разрезанную булку, пояснила Ирма. – Кстати, Вилл, не обижайся – я ходить вокруг да около не привыкла – с Меттом ты себя повела по-дурацки! - Скажи что-нибудь, чего я сама бы не знала! - отмахнулась рыжеволосая девушка. – Понятия не имею, что на меня нашло! Но он сам… - Это не имеет значения, дорогуша! Мужчины такие существа… с ними следует проявлять твердость, но ни в коем случае не срываться и не орать… КРЫС! Ты опять сожрал весь майонез?!!! Вилл и Хай Лин подскочили от внезапного вопля, как ужаленные. Ответа от четырнадцатилетнего брата Ирмы, которого вообще-то звали Кристофер, не последовало – по всей видимости, вопрос был риторическим. Голос у Ирмы был сильный и хорошо поставленный (После того, как почти все участники группы «Синий Кобальт» закончили год назад школу, самой популярной стала девичья поп-группа «Побрякушки», в которой Ирма была вокалисткой). Причем поставленный на такое место, что порой становился не голосом, а оружием массового поражения каким-то. А еще Ирма, которая, кстати, дольше всех подружек не могла устроить личную жизнь, отчего-то мнила себя большим специалистом в делах сердечных. - Я знаю, но… происходит что-то странное. Наверное, мы все нервничаем перед экзаменами и выпускным, да и вообще – страшновато все это. И Метт. Я все время боюсь, что он от меня отдаляется, все эти гастроли, поездки… я еще в школе, а он где-то там, во взрослой жизни. И – поверить не могу – он меня попрекал всей этой магией. «Я обычный человек»… Прямо как в моем кошмаре… - Уверена, ты преувеличиваешь… В дверь снова зазвонили. Страдальчески вздохнув, Ирма вручила Вилл и Хай Лин корявые сэндвичи и пошлепала открывать. - Только тебя мне и не хватало! – приветливо завопила она минуту спустя из прихожей. - Хватит этих твоих штучек! – проворчала Корнелия, проходя на кухню. – без тебя тошно! - Зачем тогда пришла? - Привет, девочки. – поздоровалась блондинка вместо ответа. - Здравствуй, - чирикнула Хай Лин. - Виделись, - чуть более кисло, чем хотелось бы, кивнула Вилл. Кажется, всерьез взволнованная чем-то Корнелия напрочь забыла про магазин. - Происходит что-то странное, а я не могу понять, в чем дело, - сообщила она. Девочки недоуменно переглянулись. Мнительностью Корнелия никогда не страдала, скорее наоборот, вечно все воспринимала весьма скептически. – Калеб приперся. Нес какую-то пургу на тему, что совершил ошибку и хотел бы все исправить, но что-то он недоговаривает. У него проблемы в Меридиане, причем он не хочет признаваться, в чем именно – то есть, считает, что мы ему помочь не можем. Но я не об этом. Вы тоже должны были заметить, последнее время в нашей жизни словно нарочно все идет наперекосяк и мы постоянно срывается из-за ерунды! - Это просто мандраж перед выпуском, - не слишком уверенно протянула Вилл. - Какие там могут быть проблемы? Насколько я помню, у них там перемирие. Вряд ли Калебу это по душе, вот и расплевался с Элей. Чем мы-то тут поможем? - Да не в Калебе дело!.. Дзинь-дон! - А вот и Тарани! – торжественно провозгласила Ирма. – Проходной двор! - Если честно, я согласна с Корнелией. Что-то… такое, на грани восприятия. Я чувствовала нечто подобное, когда Нерисса пыталась воздействовать на нас через сны… Кстати, она мне периодически сниться… снилась – до недавнего времени, каждый раз, когда я была чем-нибудь расстроена или злилась. - Вилл, - мягко напомнила Ирма. – Нерисса мертва. Мы все видели, как она погибла. - А в мире снов мы уничтожили ее тень еще раньше, чем сразились в реальности, - согласилась Хай Лин. – это обычные кошмары из-за нервов. Я же советовала тебе не спать перед зеркалом. - Я не НАСТОЛЬКО плохо выгляжу, чтобы при виде зеркала мучиться кошмарами. Девочки, я говорю о том, что тени в мире снов НЕЛЬЗЯ уничтожить. Они появляются снова каждый раз, когда о них вспоминают. - «Фредди Крюгер» ФОРЕВА! – поддакнула Ирма, но никто не улыбнулся. - Она говорила, что стала моей тенью, частью меня, поскольку каждая Хранительница несет в душе частичку всех, что были прежде. Что-то вроде того. Призраки – это воспоминания. Пока о чем-то помнят, испытывая при этом сильные чувства – не важно, любовь это или ненависть, или еще что-то – вполне возможно появление призрака. Помните, как Фобос играл на наших страхах, хотя на самом деле он даже не умер! - Но Фобос намеренно оставил тень в Клепсидре, - Корнелия с задумчивым видом покачала на цепочке маленькие песочные часы. – думаю, используя ее и Сердце Кондракара, мы можем провести что-то вроде спиритического сеанса – если призрак действительно существует, мы поймаем его в клепсидру, если нет – убедимся, что Нерисса тут вообще ни при чем и нам всем пора лечить нервы валерьяночкой. - А если тут что-то еще? – осторожно подала голос Тара. – Не слишком ли мы рискуем. Может, обратиться в Кондракар? - И что мы скажем Оракулу? Что Корни и Вилл никак не научаться вести себя с парнями, а у нас развилась паранойя на почве грядущих экзаменов? Совет будет в восторге! Особенно если верным окажется вариант с валерьянкой! Подруги переглянулись. Не то, чтобы они в чем-то не доверяли Оракулу, но давно успели убедиться в том, что просить у него совета мало имеет смысла – опять услышишь что-то в духе «думайте сами – решайте сами». А подумать самим можно и так. - Короче говоря: я за спиритический сеанс! – подвела итог Ирма, решив ради разнообразия поддержать версию Корнелии. Та порой предлагала неплохие идеи: когда слегка переставала задаваться, конечно. - Я тоже! – Хай Лин воодушевленно подпрыгнула на стуле. - Вызывать призраков нам еще не приходилось! - Когда ты, наконец, повзрослеешь, - негромко одернула Стражницу Воздуха решившая быть верной себе Корнелия. Хай Лин была самой младшей в команде – только летом ей должно было исполнится семнадцать, а выглядела еще моложе. Иногда это ее расстраивало, но ничего поделать ни с миниатюрностью, заставляющую выглядеть среди вымахавших уже и в обыкновенных обличьях подруг, как среди деревьев в лесу, ни с щенячьей восторженностью мировоззрения. «А Корнелия, например, сейчас совсем не отличается от своего волшебного облика, - усмехнулась, как обычно, уходя от темы, Ирма. – неудивительно, что Калебу вдруг в голову ударило второй раз войти в ту же реку… Хотя, зная ее: скорее – сесть в ту же лужу!» - Нам не приходилось вызывать призраков и замечательно жилось без этого! Но другого выхода я не вижу. Что скажешь, Вилл? - Трое за, один против, я пока воздерживаюсь, - пробормотала Вилл. - но в любом случае большинством голосов… Надеюсь, нам не придется наряжаться в цыганские платья и украшения в духе Кортни Грампер! Ирма хихикнула. В школу первая Хиттерфилдская сплетница одевалась довольно просто: в джинсы и водолазки, не затрудняющие привычку влезать без мыла в любые щели. Но ее «парадные» облачения были неописуемы: с десяток разнообразных бус и кулонов поверх импровизированного пончо, не меньше колец и браслетов, длинные сережки, броши… наверное, как истинная сорока, эта трещотка питала слабость к мелким блестящим предметам! И действительно напоминала какую-нибудь гадалку-шарлатанку. - Думаю, мы прекрасно обойдемся и без этого! – воодушевленно затараторила Ирма. – сейчас разберемся! Итак, Сердце Кондракара, как центр равновесия, Клепсидра Времени будет символом Земли, символизирующим такую древность, что песок сыпется… Корни, СПОКОЙНО! Не берем тяжелого в руки и дурного в голову! Тара! Ну-ка слазь в нижний ящик стола – там у Анечки свечи лежали на случай, если электричество опять отрубит – а то раз сорвало линию электропередачи – весь вечер куковали, пока дождались ремонтников! Так, о чем это я? У кого есть символ воздуха? - Веер подойдет? – вытряхивая на стол содержимое сумочки, которого почему-то оказалось гораздо больше, чем сумочка, судя по внешнему виду, могла бы вместить без использования магии четвертого измерения (да и не всякий чемодан вместил бы!), Хай Лин принялась воодушевленно в этой горе копаться. – Ой, а я этот эскиз уже неделю ищу… Ирма кивнула, подпрыгивая, чтобы достать с верхних полок подаренную кем-то небольшую круглую вазу, больше всего похожую на маленький аквариум. Ирма даже подумывала, что могла бы завести себе пару рыбок: самое ее животное, не нуждающееся не в выгуле, не в вычесывании, ни в большом количестве внимания – почти такой же вариант, что и старушка Лилит. Наполненный водой «аквариум» становился похожим на хрустальный шар для гадания. - За что я люблю Анечку – на нашей кухне можно найти абсолютно ВСЕ! Хоть для сборки космического корабля! Вилл, задерни шторы и НАЧНЕМ! – последнее слово Ирма попыталась произнести загадочно и зловеще, как в ужастиках. Почему-то когда Ирма нервничала, она начинала безудержно болтать и сыпать остротами, чтобы хоть как то сбросить напряжение, а девчонки – особенно, конечно, Корнелия – решали, что она надо всеми издевается. Раз Ирма попыталась это объяснить, на что Корни заявила: «Если так, то ты нервничаешь все то время, пока мы знакомы!» Стол на кухне был, конечно, не круглый, а обыкновенный, прямоугольный, но разместиться за ним впятером и взяться за руки, сомкнув импровизированный круг, получилось. Ирма оказалась между Вилл и Корнелией. Даже с задернутыми шторами на кухне оказалось не так уж темно: особо мистической атмосферы не получилось. - Э… Корнелия, я толком не поняла, а чего мы хотим? Заглянуть в будущее? Попросить совета у духа? - Не знаю. Попытаемся сосредоточится на причине происходящего. Слишком размыто, но… - Тогда начнем! Расслабьтесь и сосредоточьтесь… - Так расслабиться ИЛИ сосредоточиться? – ворчливо переспросила Тарани. На смуглом лице причудливо плясали тени и отблески огонька горящей свечи, вздрагивающего при каждом вздохе мулатки. Ирма на мгновение закрыла глаза. Ну почему у нее в друзьях такое количество зануд? Одна Хай Лин нормальная! - Тихо! – неожиданно резко одернула всех Вилл. – Я… я что-то, кажется… Сердце Кондракара, лежащее на столе перед рыжеволосой девушкой, засветилось. Не обычным своим жемчужным, чуть розоватым светом, с нарастанием яркости переходящим в ослепительно-белый, а тяжелым, как у остывающего уголька, густо-лиловым мерцанием. Почему-то показалось, что в кухне стало гораздо темнее от этого свечения. Девочки замерли. Ирма заметила, как маленькие ладошки сидящей напротив Хай Лин сильнее сжали руки Вилл и Тары. Вода в вазе-аквариуме забурлила, будто вскипая. Нервно взвилось вверх маленькое пламя свечи. - По-моему, вы сами и устраиваете эти «спецэффекты», девочки, - скептически заметила Корнелия. – перестаньте переигрывать! Дело серьезное. - Хватит зудеть, Корни, это была ТВОЯ идея! - Я не предлагала превращать все в фарс! Впрочем, ты не умеешь иначе! - Только ты всегда и все делаешь идеально и всегда все знаешь точно! – почувствовав, что закипает, как и вода в аквариуме, зашипела Ирма. – Только при этом не можешь выбрать между двумя парнями – тоже мне, разум и последовательность! - Что?! - Замолчите немедленно! Меня достали ваши бесконечные ссоры! – одернула их Вилл. Это имело эффект: перестав прожигать друг друга яростными взглядами обе обрушились уже на нее: - Слушаюсь, командир! – ехидно отозвалась Ирма. - Только и знаешь, что вечно все критиковать, а сама сваливаешь принятие решения на «большинство голосов»! Вроде сама и не при чем! - В обратном случае ты непременно бы заявила, что я все делаю по-своему и ни с кем не считаюсь! – вырвав руку у Ирмы, Вилл показала на Корнелию пальцем. – Ты не только постоянно ко мне цепляешься по любому поводу, ты еще все время пытаешься стать главной вместо меня! - Вот еще! - Давайте оставим эту затею, - тихо подала голос Тарани. – я знала, что это глупость! - А у тебя есть идеи получше? - Да хватит же! – пронзительно выкрикнула дольше всех промолчавшая Хай Лин. – Что вы творите? Перестаньте! Доведем хотя бы дело до конца! Загляните в ваши души – откуда там взялся этот гнев? – темные глаза миниатюрной азиатки лихорадочно заблестели, звонкий голосок зазвучал с совершенно не свойственной ей торжественностью – словно огромный колокол вместо серебряного колокольчика. – Путь же явится причина! Свечка – должно быть, от чьего-то резкого вздоха – дрогнула и погасла. Сердце Кондракара, напротив, вспыхнуло, словно перегорающая лампочка, на мгновение всех ослепив. Лопнул, разбрызгивая воду и стеклянные осколки – Ирма рефлекторно отшатнулась, боясь, что они вопьются в лицо – импровизированный «хрустальный шар» - Благодарю за приглашение, милочки, - прошелестел чуть хрипловатый голос. – и за подарки… Руки Нериссы легли на Сердце Кондракара и Клепсидру, лишь на мгновение не успев сомкнуться – Вилл и Корнелия очень вовремя схватили артефакты каждая со своей стороны, словно поймав «тень» волшебницы за обе руки. Помещение наполнил визг и рычание. - Ирка! Ирка, вы чего там делаете? – забарабанил Кристофер в предусмотрительно подпертую стулом дверь кухни. – Дисциплину хулиганим? БЕЗ МЕНЯ??? - Тольконевмоемдометольконевмоемдоме!.. – услышала Ирма собственный голос через весь этот гомон. Сердце Кондракара пылало так, что, казалось, готово испепелить Нериссе и Вилл руки до самых плеч. Лицо мертвой волшебницы исказила страшная гримаса – Стражница Воды только в следующее мгновение поняла, что не от боли… или не только от боли… Рука, удерживающая Клепсидру и половина лица Нериссы с этой стороны ссыхались и темнели, словно сухой лист. Корнелия, подрастеряв свою аристократическую холодность, зажмурилась и пронзительно визжала, однако Клепсидру держала цепко. Ирма пыталась собрать и хоть куда-то направить безумно мечущиеся мысли о том, как не дать этому чертовому привидению и дорогим подружкам заодно разнести дом по кирпичикам и уж тем более не допустить, чтобы как-то пострадал упорно ломящийся в дверь кухни Кристофер. В результате связная мысль была только одна – выкинуть ВСЕХ из дома! С неожиданной силой отшвырнув стол (помниться, эту махину из натурального дуба даже двигать вдвоем с Анечкой было тяжеловато), Ирма стартовала с короткой дистанции и примитивным тараном врезалась в Нериссу, заставив ту спиной вперед вылететь через заднюю дверь, утягивая за собой прочно прицепившихся Корнелию и Вилл. От неминуемой мести собственных же подруг, приложившихся в полете об обе стороны дверного косяка, спасла исключительно случайность – шлепнувшись на бывшую Стражницу всем своим весом, Ирма заставила ее на мгновение ослабить хватку и позволила девчонкам вырвать свои артефакты. - Земля! Вода! Огонь! Воздух! – прижимая отвоеванное Сердце к груди, оглушительно провыла Хранительница, пока ее предшественница с неожиданной для наполовину рассыпающейся мумии силой пнула Ирму в солнечное сплетение и перекатилась, подмяв под себя. Однако Стражницы уже успели «подключиться» к Сердцу и девочке только и оставалось, что вызвать из-под земли небольшой прорыв водопровода, отшвырнувший противницу на несколько метров. - Что бы ни заставило тебя вернуться! – вставая в позу героини какого-нибудь боевика, сообщила Вилл. – Но мы отправим тебя обратно! Выплюнув порцию архаичной ругани, Нерисса, успевшая сообразить, что попытка выцарапать артефакты провалилась уже безнадежно, благоразумно не стала связываться одна с пятерыми, а попыталась дать деру. - Не выйдет! – Ирма попыталась рвануть следом, но поскользнулась в луже от самой же устроенного водопроводного фонтана и шлепнулась на мокрую траву. – Держите ее, девчонки! К счастью, Томас, полив утром газон из шланга, опять бросил его, где попало, Ирма заставила резиновую «кишку» включиться и шмыгнуть прямо под ноги Нериссы. Волшебница потеряла равновесие и, по инерции пролетев пару метров вперед, угодила… прямо в объятья князя Фобоса собственной персоной. - Чего-то в этом роде я и ожидал увидеть, - откомментировал держащийся за спиной начальства змееоборотень. Стражницы на пару мгновений недоуменно замерли.
Оруби Над садом, наполненным горьковатым ароматом многочисленных цветущих растений, тихо переливалась мелодия флейты. Всего за неделю у Оруби успело войти в привычку каждый вечер специально выходить из «бумажного домика», чтобы ее послушать. Большинство цветов раскрывались, как и положено орхидеям, только с наступлением темноты и теперь призрачно белели в полумраке, привлекая множество одурманенных насекомых и маленьких птиц. А ведь некоторые из растений были хищниками-мухоловками… Можно поспорить: самые красивые и самые манящие из цветов преследовали по отношению к безмозглым бабочкам именно гастрономические цели! И эта волшебная флейта… наверное, так должна была звучать дудочка легендарного крысолова, мелодия которой звала за собой, звала и манила в неизведанные дали, которых, быть может, и не существовало вовсе. Хотя для Оруби вилла «Черная орхидея» и стала такой неизведанной далью, кусочком ее маленького рая на земле, куда девушка пришла, быть может, зачаровавшись волшебным зовом, а теперь искала в себе силу воли, чтобы уйти, понимая, что с каждым днем, с каждой вечерней симфонией, этой силы чувствует в себе все меньше. Ямато сам создал для себя этот маленький рай. Как и она, потомок древнего изгнанника не хотел жить в обществе людей с Земли, но он, в отличие от нее, даже не пытался, ограничив «свой» мир виллой и окружавшим ее садом, которые покидал крайне неохотно, как рак-отшельник раковину. «Чего я ищу в этом мире?» Оруби не нравилось человеческое общество. Не нравилось напоминать себе, что, когда кто-то кривит нос, этот нос нельзя тут же слегка подправить набок, а в ответ на оскорбление или обвинение нельзя вынуть меч и предложить разобраться здесь и сейчас, а затевать вместо этого какие-то нелепые тяжбы. Нет права брать свое, не оглядываясь на какие-то там законы. Нельзя прямо говорить в лицо, поскольку оскорбить кого-то – в Хиттерфилде тоже преступление! Нельзя быть полностью откровенной даже с теми людьми, кто искренне симпатичен. Нельзя просто быть самой собой… Только со Стражницами, которые хотя бы знали… знали, но это отнюдь не заставляло их понимать. С их точки зрения этот нелепый мир был именно таким, каким должен быть, даже если не все в нем приходится по нутру. Наверное, это и подтолкнуло ее в свое время к Седрику. Не ребенок же она, в конце концов, чтобы потерять голову из-за чьих-то голубых глазок! Но когда в этих бессовестных глазах, как в зеркале, отражается твое собственное одиночество в чужом неправильном мире – и становится совершенно не похожий на тебя типчик, с которым дела-то иметь не стала бы при иных обстоятельствах, самым близким и родным существом в целой вселенной! Тихо пела над садом флейта. Отвлекаясь от своих размышлений, Оруби подумала, что сегодня мелодия звучит не так, как обычно. Чуточку, но иначе. Любовь базилиадки к музыке всегда была чисто платонической, так что детально разобраться в этом Оруби не могла, но чуткий кошачий слух легко зафиксировал перемену. «Любопытные кошки без хвоста ходят!» - напомнила себе девушка. Хвостов у базилиадцев, в от отличие от сородичей ее покойной наставницы Любы, и так не было, однако это не служило причиной соваться всюду, где запросто можно было рискнуть всеми прочими частями тела разом! А именно таким был уголок сада, откуда звучала волшебная мелодия. Невысокий домик почти целиком накрывала пышная крона яблони. Непременная яблоня – дань христианской мифологии, наверное. Восточное – или слегка восточное – убранство для удобства. И водоем – уже просто так, удовольствия ради. В этом все были солидарны. Музыка с переливчатым шелковым журчанием лилась из окошек. Вместо двери – невесомая шелковая штора, слегка покачивающаяся в такт, наверное, дыханию самой музыки. Отбросив тонкий полог, Оруби наконец поняла, что в этой музыке было сегодня непривычным. Играли две флейты. На мягком ковре, заменяющем тут ставшие уже привычными циновки, среди ярких шелковых подушек разного цвета и величины, с мягким шорохом чешуек свивались змеиные кольца. Серебристо-белые и антрацитово-черные. Одинаковые флейты в двух парах тонких рук: молочно-белых и бронзово-смуглых. Два чуть покачивающихся изящных женских силуэта, и то же неощутимое дыхание ветра мягко перебирает мерцающие волосы цвета воронова крыла и топленого молока. Это была бы идеальная композиция, чтобы изобразить, к примеру, единство Жизни и Смерти. И в какой-то мере это было бы правдой: Белая Ламия, Кондракарская Целительница Гигейя, покровительница здоровья и врачевания во всей Вселенной вполне заслуживала считаться воплощением Жизни. А Черная Ламия Випера, служащая главе Якудза, и была, по сути своей, истинной смертью. - Я думала, Вы предпочитаете не иметь дела с Черными, Гигейя! – заметила Оруби. Две ламии почти одновременно опустили флейты. Музыка смолкла. Широко распахнулись две пары глаз – ярко-синие и бледно-желтые. - Две змеи в одном овраге, как известно, не живут! – улыбки на карминно-красных и бледных губах показали загнутые гадючьи клыки. Одинаковые у обеих. Особенно если не знать, что яд Черной ламии убивает любое живое существо, меняя свои химические свойства таким образом, что найти противоядие невозможно, и в независимости от желания Виперы, любой человек, на кожу которого попадет хоть капля ее яда, обречен, а Белая сама способна его изменять по желанию, превратив яд как в противоядие почти от чего угодно, так и в лекарство от абсолютно любой болезни. Только от укуса «сестренки» не сможет спасти даже она. - Но это ведь не причина пренебречь коротким визитом вежливости к сестре раз в тысячу лет, раз уж я все равно здесь, - добавила Гигейя. – а вообще-то я здесь из-за тебя. Все ламии родные сестры – дочери своей прародительницы. А «обыкновенные» змеелюды, такие, как Седрик, произошли уже от браков ламий, у которых нет своих мужчин, с представителями других рас. - Кажется, Оракул ясно дал понять, что в Кондракаре мое присутствие бессмысленно. – напомнила Оруби. – Зачем я теперь там нужна? - Не в Кондракаре. В Хиттерфилде. По словам Оракула, жизнь Стражниц зависит от твоего присутствия там. Приехали! Столько времени была не нужна, а стоило уехать в отпуск – сразу вам жизненная необходимость. Однако мало свойственна главе Кондракара такая прямота – обычно он туману напустит столько, что на каждое слово сотня толкований выйдет вплоть до прямо противоположных! Значит, дело действительно более чем серьезное. «Не могли эти девицы слегка подождать, прежде чем влипать в историю!» - Идем? – Целительница протянула руку. Оруби машинально отметила еще одно отличие Черной и Белой ламий: Лейла очень любила многочисленные золотые украшения, почти полностью составлявшие ее наряд – трудно было понять, надела ли она под все эти вычурные ожерелья хоть клочок ткани, а Гигейя носила простую белую тунику, единственным украшением которой был вышитый герб медицины: змея и чаша. - Но я не могу так просто уйти! – Ямато был именно тем человеком, оскорбить которого хотелось бы меньше всего. И из искреннего уважения и из понимания, что обиды он не спустит. Позади деликатно кашлянули. Обернувшись, Оруби с негодованием увидела Мияши. А ведь подобраться к ней со спины незаметно было почти невозможным! - Да что ты ходишь за мной, как привязанный?! – разозлившись больше на себя, чем на юношу, рыкнула базилиадка. - Я скажу Ямато-сама, что у Вас возникли срочные дела, Оруби-сан. Не беспокойтесь, он хорошо это понимает. Девушка кивнула. - Боюсь, поцелуя на прощание я этим все равно не заслужу… - Какой может быть смысл в поцелуе, если он одновременно первый и – на прощание? Мияши сверкнул в полумраке улыбкой. - Мне так нравится даже больше. Ни к чему не обязывает. - Ты именно поэтому сбежал от Альберты? По золотисто-смуглому лицу пробежала тень. - Считайте меня трусом, Оруби-сан. Тем более, что это будет истинной правдой. Вы, Ямато-сама, да и Альберта тоже – вы воины. Вы презираете таких, как я. Не можете обойтись без нас с нашей исполнительностью, с нашим умением договариваться и искать компромиссы – и за это же презираете. Презрение со стороны Ямато-сама, по крайней мере, пока меня устраивает моя заработная плата, меня ни капли не задевает. Я искренне думал, что меня не задевает ничье презрение. Но когда презирает Альберта – это больно. Я мог бы притворяться, сколько угодно притворяться, но сам понимал бы, что такой, каким являюсь в действительности, заслуживаю этого презрения. - Когда ты закрывал ее от пуль, ты трусом себя не считал. - Просто я попытался на несколько мгновений об этом забыть. На несколько мгновений забыть легко, а большего и не требовалось. Что же… прощайте, Оруби-сан. Знаете, когда Вы спросили, действительно ли Табаки моя фамилия, я подумал, Вам идеально подошло бы прозвище Багира, - снова улыбнувшись, добавил он. - Счастливо, Мияши.
Вилл Признаться честно, Хранительница слегка офигела. Тарани и Корнелия вечно отчитывают за применение таких выражений, но иногда других просто не находится. При виде князя Фобоса, с обычным своим застывшим на лице высокомерием – мраморная скульптура, а не человек! – держащего в объятьях мокрую с ног до головы и оттого напоминающую утопленницу из японского ужастика Нериссу, выражением наполовину обезображенного лица и безумно сверкающими глазами как у того же мстительного призрака в «Пропущенном звонке»… определенно не находилось. Зато Ирма, если у нее, конечно, нет кляпа во рту, возможности вставить словечко еще ни разу не упускала. - Ну они и парочка, скажу я вам! – негромко заметила Стражница Воды. – Впрочем, я не удивлена, что девушку с соответствующим характером нашему прЫнцу пришлось в буквальном смысле – откапывать! - Я все слышу! – холодно откликнулся Фобос. Хай Лин тихо хихикнула, а Корнелия на всякий случай пихнула Ирму в бок. Куда там! Вини-Пуха, что называется, понесло… - Что я могу поделать, если у Вашего Высочества паршивый вкус! Впрочем, старушка, у тебя тоже! Приглядитесь друг к другу повнимательнее, и… - Ирма! – сквозь зубы прошипела Вилл. - А что – Ирма? Всегда Ирма! Имею я право высказать свое мнение? У нас вроде бы пакт о ненападении. - У меня, - Фобос любезно улыбнулся. – с сестренкой. В Меридиане. О вашем мире речи не шло, так что еще один сомнительный комплимент в мой адрес и вы, юные нахалки, рискуете так и не дожить до совершеннолетия. - Твое высочество уже третий раз обещает что-то в этом роде, а мы живы до сих пор, - чуть сбавив обороты, так и не угомонилась Ирма. – типа особы королевской крови своему слову хозяева: хотят – дают, хотят – обратно берут! Вилл точно решила чуть позже высказать пару ласковых Ирме о ее «дипломатических» способностях. Фобос, конечно, не Нерисса и очертя голову связываться с ними исключительно из мести не станет – этот всюду ищет выгоду, а портить хрупкое вооруженное перемирие с сестрой для него сейчас невыгодно, вот и предпочел просто забыть о капитально насоливших ему в свое время сестренкиных подругах. До тех пор, пока они повода не дают, конечно. А человек с таким характером поводом способен счесть все, что угодно. Ярости на его лице не было, но это ледяное отсутствие всяких эмоций пугало куда сильнее, чем кипящая через край ненависть Нериссы. Последняя, кстати, с каким-то выжидательным интересом прислушивалась к разговору. - Господин, мы ее нашли, надо возвращаться в Меридиан, - очень тихо подал голос Седрик. - Молчать! – рыкнул сквозь зубы принц и, отпустив бывшую Стражницу, смерил девчонок пронзительным взглядом. – Вы лично меня никогда не интересовали. Пока вы не стоите на моем пути: можете жить вечно, а можете скончаться прямо сейчас – это меня не огорчит и не обрадует. Не будет вас – Кондракар навербует других дурех. Бессмысленно стрелять из пушки по воробьям. - Для дважды севшего в лужу твое высочество явно завышенного о себе мнения! - Моим противником была сестричка. Был ваш Оракул. Но не вы – группа поддержки, которых ни магами, ни воинами толком не назвать. Тут взбесилась уже сама Вилл. Возможно, Стражницы меридианкому принцу и «насолили», возможно, он, мягко говоря, не питал к ним особой любви. Но не как к противникам или врагам, а как к тараканам, обнаруженным на чистой тарелке! Смотреть-то побрезгуешь, не то что там «мстить». Когда кто-то обыгрывает в шахматы – разве придет в голову мстить фигуркам, которые противник двигал по доске? Но Стражницы – не шахматные фигурки! - Самодовольная скотина! – услышала Хранительница собственный голос. – Можешь сколь угодно делать хорошую мину при плохой игре. Ты все равно отступил. Ты проиграл и сам прекрасно это знаешь, как знаешь и то, что мы можем победить еще сколь угодно раз. Князь чуть поднял выстриженные каким-то странным пунктиром брови. И улыбнулся. Даже не шелохнувшись, она каким-то образом оказался вдруг не расстоянии шага. - Попробуйте, - со странным спокойствием произнес он. У Вилл определенно был тяжелый день. И – стоит отдать князю должное – окончательно довести ее сумел именно он, а не личные проблемы и происки Нериссы, которая хотя бы ненавистью своей признавала их существование не в качестве фигурок, которые кто-то вечно двигает по доске. И достал не только ее – ибо почти одновременно с шаровой молнией в Фобоса полетела стайка файерболов и несколько садовых булыжников. Атаку нельзя было назвать неожиданной, кажется, Фобос и бровью-то повел из исключительной вежливости – никакие жесты для манипуляции магией ему не требовались. Однако, привычка ставить на магию до хорошего не довела! Ирма, которой явно полюбился метод тарана с разбегу, прыгнула чуть сбоку, схватив принца за его фантастическую шевелюру, намотав густые серебристые пряди не то, что на кулак, а на предплечье, как шерсть для вязания. Сбить Фобоса с ног у нее, конечно, не получилось, но на несколько мгновений принц, не ожидавший такой тактики ведения боя, потерял концентрацию и едва не угодил под перекрестный огонь. Вилл ощутила укол злорадства – приемчик Ирмы был как раз их разряда «недостойных ни воина, на мага», а оттого и сработал так неожиданно. - Дрянь, - рыкнул князь, с не менее неожиданной ловкостью выкрутив Ирме руку и прикрываясь ею от атак остальных Стражниц. Впрочем, те атаковали уже не столь слаженно – времени, ушедшего на всю эту возню, Седрику хватило, чтобы сменить ипостась и с крайне измученным видом внести свой вклад в назревающие разборки: выдернув с корнями средних размеров деревце и попытавшись смести им Стражниц на манер веника. - Во гад! – выворачиваясь из рук Фобоса, пронзительно завопила Ирма. – Сломал мое деревце! - Ты его сажала? – сочувственно поинтересовалась Хай Лин, подхватывая подругу за шиворот и утаскивая подольше от княжеской мести. - Нет, но я всегда пряталась на нем от КрЫся! – плаксиво провопила Стражница Воды. – Ну я СЕЙЧАС!.. Второго удара не последовало. Корнелия прыгнула навстречу и древесный ствол гибко изогнулся, шарахнув по лбу самого Седрика. Водопровод прорвало вторично, слегка отшвырнув массивную фигуру змееоборотня за пределы участка. - Хайка, давай вместе! – вопила Ирма, кажется, всеми силами преследующая одну цель – увести погром подальше от своего дома, и особенно опасаясь касаемо лорда, без всякой магии и даже без особого умысла способного здесь все разворотить. Корнелия отправила трофейное бревно в полет, целясь в Фобоса, но траектория почти в последний момент изменилась и, пропахав в газоне броню, дерево смело все, что оставалось от забора и разлетелось в щепки. Вилл ничем не могла им помочь, вынужденная отмахиваться от счастливо хохочущей Нериссы, кажется, именно этого и ожидавшей. Видимо, даже психопатке было ясно, что при поддержке колдуна и оборотня шансы расправиться со Стражницами существенно возрастают. - Лед, я сказала – ЛЕД! – вопила Ирма. - Воды маловато, - резонно заметила Хай Лин, небольшим ураганчиком поднимая все, что осталось от дерева и запуская на этот раз в самого лорда. Тот лениво отмахнулся хвостом. Лед – результат перекрестной атаки Воздуха и Воды и правда был бы неплохим оружием, затормаживающим любую рептилию, однако с поправкой на размеры. Кажется, девчонки пытались исправить эту оплошность, подталкивая змея короткими атаками в сторону моста. «В субботу! Средь бела дня! Такое светопредставление! – обреченно подумала Вилл, на пару с предшественницей-Хранительницей жонглируя десятком шаровых молний. – Если завтра же фото милашки Седрика не окажется во всех газетах…» - А, чтоб тебе провалиться, старая грымза! – рявкнула Корнелия, проводя глубокую трещину под ноги Нериссы. Та, кажется, при прошлой их встрече, умела летать… «Стало быть – разучилась!» - заключила Вилл, когда противница с нечеловеческим воем рухнула вниз. На мгновение девушке показалось странным, что Нерисса даже не пытается удержаться или атаковать, но этот уже совершенно безумный крик все ставил на свои места. Конечно, чего еще может бояться человек, полвека вынужденный провести в каменной могиле? Отправленные Тарани серией залпов в сторону князя огненные шары повернули обратно – пугающей лавиной пламени. Тара вскинула руки, останавливая надвигающуюся стену ревущего огня, зажигать который было гораздо проще, чем гасить – с магией или без – а развеяв ее, обессиленная повисла на руках у Вилл и Корнелии. - Вы заигрались, девочки, - медленно произнес Фобос. – вы мне надоели! Трава у его ног ссохлась и почернела, по устроенному Ирмой потопу пробежала ледяная корочка – магия Разрушения, погибель в чистом виде, противостоять которой умела только Элион, находящаяся сейчас безумно далеко – жадно поглощала энергию из всего окружающего мира, прежде чем обрушиться на этот же мир с неотвратимостью топора палача. - Барьер, девчонки! – завопила Вилл. Противопоставить чистому Разрушению им было нечего, но остановить его, отгородив от мира так, что колдовство вынуждено будет тянуть милу из жизни самого Фобоса – это они могли. Впятером могли гарантированно, но успевали только трое… Фобос даже не шелохнулся, когда Корнелия взметнула руки, заставив несколько извивающихся корней выползти из дерна и заключить его в кольца. Деревянные щупальца ссыхались и трескались прямо на глазах – чужая магия тоже служила источником для Разрушения. Огненные шары осыпались инеистой пылью в паре сантиметров от неподвижного лица князя. На реке в квартале от дома Ирмы – кажется, как раз в ту сторону удалились Ирма с Хай Лин и Седрик (развороченная улица оставляла след не хуже хлебной крошки Ганса и Греттель) – поднялась и с рокотом рухнула вниз настоящая цунами. - Все вместе, ну же!
- НЕЕЕТ!!! Холодные сырые стены, казалось, готовы были раздавить, неотвратимо вырастая со всех сторон. Края трещины в обрывках дерна и травы сползались, словно готовая захлопнуться пасть, чтобы навсегда оставить ее похороненной заживо. Следовало что-то предпринять, пока стены не осыпались, но Нерисса не могла заставить себя даже думать, не говоря уже о попытках делать что-то осмысленно – только с рвущим горло криком царапала земляные стены скрюченными пальцами, цепляясь за обрывки корней и царапаясь о камни, еще скорее обрушивая их. - Нет! Нет! Нет! Только не опять! – глаза застилала багровая пелена, волшебница, должно быть, содрала руки до мяса, но боли не чувствовала, одержимо бросаясь на рассыпающиеся стены. В мягкую почву под ногами ступни утопали до щиколоток, словно Хиттерфилд стоял на зыбучем песке… - Не надо, не надо, не надо… Наверное, слов в ее крике было не разобрать – он давно уже звучал сорванным полузвериным воем. Уже утопая в багровом забытье, Нерисса почувствовала, что с ее сознанием происходит что-то странное… даже для ее весьма своеобразной нормы – странное! Седрик зря не воспринял всерьез с надоедливостью комаров наседающих Стражниц. Любые их атаки были для него скорее раздражающими, чем опасными, но и отмахаться от надоед было просто нереально. Ирма благоразумно держалась в арьергарде,от попыток чем-то в нее запустить закрываясь гибким щитом уплотненной воды, а ее подруга кружила с такой скоростью, что от попыток даже не зацепить ее, а просто отследить траекторию, у лорда начинала кружиться голова. Однако трудно было воспринимать это всерьез. Трудно было, пока змеелюд не оглянулся, обнаружив, что слишком опасно приблизился к реке – чего эти две гаановых демоницы, конечно, и добивались. Все же эта их попытка заморозки притормозила ему мышление – иного объяснения Седрик не видел. И устремился было в противоположную от реки сторону, когда пухленькая Стражница вскинула руки, вслед за которыми сияющей на солнце стеной – огромной даже с точки зрения змеелюда – взметнулись воды реки, чтобы в следующий момент обрушиться на его голову… Поток чужих мыслеобразов и чувств- ленивых и прохладных чувств рептилии, остающихся таковыми даже в крайнем раздражении, слегка отрезвил Нериссу, но от отголоска оглушающего удара обрушившейся волны в глазах потемнело. Седрик, испытавший это в полной мере, должен был хоть на несколько мгновений потерять сознание – какой бы крепкой у змеелюдов ни была голова! «Что происходит?» На этот раз все разом словно бы ухнуло в обжигающе-ледяную черную дыру. Чувств в том смысле, что кто угодно вкладывает в это слово – не было. Или… наверное, что-то подобное испытывает ракета, летящая к цели. Достигнув цели, она взорвется, погибнет, но в этом – сам смысл ее существования. Вокруг пестрели белые, алые и золотисто-зеленые разводы Силы. Силы, отчего-то похожей на зыбкий туман, обволакивающей, непроницаемой и не дающейся в руки. Как болото. А когда пропадает цель, у существования ракеты пропадает смысл. Когда нечего разрушать – абсолютное оружие пожирает самое себя… «Не надо!» Отклик заторможенного удивления. Седрик. Услышал князь или нет, оставалось лишь догадываться. Раз волшебница и лорд вдруг каким-то образом начали эмпатически чувствовать всю их триаду – значит и Фобос должен был. Может быть. Но в этом омуте тонуло что угодно! В какой-то момент Нерисса поняла, что не ее зрение помутилось за компанию с разумом – все вокруг действительно сияло ослепительно-красным. Ниточка связи подбросила картинку: пронизывающее воду изнутри зеленое свечение… светло-серая изморось, покрывающая разноцветные пронзительно-яркие потоки Силы… Нарастающее ослепительное сияние, и… наверное, это напоминало взрыв! Когда впадающая в хиттерфилдскую бухточку река вскипела и вышла из берегов, едва вмещая в своем русле поднимающееся… бесконечно поднимающееся из воды гибкое змеиное тело с пару-тройку железнодорожных поездов длинной… Когда превращенная в поле боя лужайка возле домика водяной чародейки, взорвалась, словно там открылся молодой вулкан – не хуже потока лавы в фейерверке разлетающихся камней и огненного сияния вырвалась в небо фурия, сжимающая в руках боевую косу… Когда слишком тесные оковы магических пут заскользили по жесткой серебряной шерсти исполинского белого волка, снежной горой выросшего перед притихшими Стражницами. Когда в небе над Хиттерфилдом возник едва различимый образ в балахоне кондракарского Старейшины - безликий, поскольку этого лица никто уже не помнил. Только пронзительный смех, заглушивший грохот и рокот, был почти ощутимым физически и абсолютно… живым. Слишком живым для умершего много тысячелетий назад. - ПРОРОЧЕСТВО СВЕРШИЛОСЬ, - провозгласила фигура в небе. – И ВЕРНУЛИСЬ ТРОЕ. И НА ЭТОТ РАЗ В ИХ СИЛАХ УНИЧТОЖИТЬ КОНДРАКАР НАВСЕГДА! Не сказать, чтобы идея показалось плохой. Но для начала… Взвешивая в руках косу, окутанная багровым пламенем, как плащом, фурия нашла взглядом три малюсенькие девичьи фигурки внизу. Вторые две, кстати, не слишком разумно попытались атаковать гигантского змея, о ответ на что тот, изогнувшись на манер лебединой шеи… просто проглотил обидчиц, после чего лениво принялся выволакиваться из реки на очень быстро переставшее быть «оживленным» шоссе. Сиротливо брошенные машины мялись под извивами чешуйчатых колец, словно жестяные банки под гусеницами танка. Призрак подернулся рябью, словно отражение в не слишком спокойной воде, и исчез. «Мы уходим!» - неожиданно холодно уведомили Нериссу. Волк не без изящества перепрыгнул тройку оставшихся Стражниц, закрывая их от готовой обрушиться косы Смерти. «Немедленно!» Все-таки до легендарных Фентира и Йормунганда эти двое не дотягивали. Волчонок этак вчетверо больше какой-нибудь лошади, а змейка примерно в этот самый квартал длинной и оказалась. Во всяком случае, когда основная часть подползала к чудом не пострадавшему дому, хвост уже перестал тянуться из реки бесконечной сияющей лентой. На кончик хвоста-то и наступила какая-то сумасшедшая девчонка в белом кимоно, с возмущенным видом пнувшая одно из гигантских змеиных колец и прооравшая: - Ну и как ЭТО, по-твоему, называется! Змей почему-то заметно стушевался. Нерисса, хоть убей, не могла объяснить, как ему удалось это изобразить на треугольной морде с неподвижными, как драгоценные камни, глазами. Изогнувшись, что могло, наверное, служить эквивалентом пожатия плечами, и со старательно-виноватым видом выплюнул обеих горе-героинь под ноги этой ненормальной. Трое оставшихся Стражниц со всех ног бросились к ним, а змей, кажется, даже слегка панически – в противоположную сторону. «Замечательная идея!» «Нет!» Змей улегся несколькими кольцами окружив волка и фурию. Последняя рванулась было обратно в небо – если эти двое и хотят упустить столь редкий шанс избавиться от Стражниц – ей с ними не по пути! – однако волк поймал ее за руку (это пастью-то! С зубищами!) и легко, как его лесные собратья – украденного ягненка – закинул на спину. Жидким серебром полыхнул вихрь межпространственного портала.
Ян Лин, вихрем вбежав в класс, приземлилась на свободное место за партой рядом с Нериссой и выдохнула: - Так продолжаться больше не может! Нерисса задумчиво черкала в тетради карандашом. На ум ничего решительно не шло - ей всегда совсем неплохо удавалось сочинять музыку, но с текстами все было сложнее, поэтому, к своему искреннему сожалению, обычно она пела чужие песни. - Что именно? - рассеянно переспросила она у взъерошенной, как воробушек, Яны. - Все это! Мы должны быть командой, все пятеро, мы должны поддерживать друг друга, должны составлять единое целое - а что мы делаем теперь? - Я больше не главная в этой компашке, почему ты говоришь все это мне. Поговори с новой Хранительницей! - С Кассиди? По-твоему, с ней можно разговаривать? - Ян снова вздохнула. - Я пыталась. Она вбила себе в голову, что мы все ее теперь ненавидим и через два слова ударяется в рыдания и твердит, как заведенная, что вовсе не хотела становиться Хранительницей! Мы все должны поговорить с Советом, Нерисса. Так продолжаться не может! Хорошо еще, за это время не произошло никакого вторжения или нападения, хороши бы мы были, столкнувшись сейчас с могущественным врагом! "Мне казалось, я уже доказала, что могу справится со сколь угодно могущественным врагом без чьей бы то ни было помощи! Хотя, тогда у меня было Сердце... Смешно! Да не станут Кассиди признавать лидером в любой мало-мальской заварушке! Если бы возникла серьезная угроза, Оракул повременил бы со всеми этими воспитательными мерами - в конце концов, я не раз уже зарекомендовала себя, в отличие от этой клуши, во всех боях только путающейся у остальных под ногами! Сейчас нападение сыграло бы мне на руку..." - И что же мы скажем Совету, Яна? Попросим вернуть все, почему ты считаешь, что остальные Стражницы поддержат нас? Кадма сама рассчитывает стать Хранительницей, а Хелен во всем ее поддержит. Да и Кассиди... не думаю, что стоит слепо принимать на веру то, что она там говорит. Либо она ко всему прочему еще и настоящая истеричка, либо очень плохая актриса! - Перестань. Кассиди сейчас хуже, чем всем нам. "Чтобы тебе сочувствовали, надо стонать, хныкать и по любому поводу распускать сопли! Иначе все тебя считают бесчувственной и несгибаемой... Чем недовольна эта Касииди? Она забрала у меня Сердце, а сочувствуют при этом все почему-то ЕЙ!" - А Кадма разумный человек, она не станет усугублять ситуацию. - Ну хорошо. Соберемся все после уроков и отправимся туда! Пусть назначат другую Хранительницу, хуже Каси уже все равно не будет... Нерисса задумалась, готова ли будет действительно уступить Сердце Кадме или даже Яне. Ведь в этом случае шансов его вернуть будет меньше... но Ян Лин права - так оно продолжаться не может! После уроков собрались все, кроме Кассиди, которую Яне так и не удалось разыскать. - Нам удастся перенестись без Сердца? - Мы по-прежнему можем взывать к нему, - тихо заметила Хелен. - мы так уже делали, когда ты бросила нас. Надо взяться за руки и... Нерисса скрестила руки на груди. - У меня лучше получается использовать Силу обособленно. Вы трое можете объединиться, но я лучше сама. Закрыв глаза, девушки мысленно потянулись к Кондракару. Нерисса не знала, почему они немного разминулись в пути. Быть может, ее неосознанно тянуло к Сердцу Кондракара, а - следовательно - к Кассиди... Во всяком случае, именно Кассиди она и увидела, едва открыв глаза. - ...! - беззвучно выдохнула Нерисса. Рыжеволосая Стражница и Оракул поспешно отпрянули друг от друга, не менее ошарашено косясь на неожиданную гостью. Насколько Нерисса успела заметить, вряд ли здесь сейчас вообще каких-то гостей ждали! Чтобы обрести дар речи, бывшей Хранительнице понадобилась почти минута. - Н-Нери... ты... ты все не так поняла! - дрожащим голоском заговорила Кассиди, слегка вернув Нериссе способность соображать. "Да чтобы я еще раз поверила этому хныканью и слезам! Как наивно было считать ее идиоткой - хотя эту роль она играет и неплохо - проклятье! На самом деле идиоткой оказалась Я!" - Что же, - криво улыбаясь, процедила сквозь зубы Нерисса. - Теперь буду знать, кто и почему будет у нас новой Хранительницей! Резко развернувшись, она зашагала прочь по навесному мостику над водоёмом с лилиями, украшающем "зал для медитаций". Интересно теперь предположить, что за медитации тут на самом деле происходили! - Нерисса! - догнав ее, Кассиди попыталась схватить брюнетку за предплечье... - Убирайся к дьяволу!!! - прошипела Нерисса, резко разворачиваясь и отталкивая ее. С кончиков пальцев, как это порой бывало в минуты краткого затмения, непроизвольно слетели несколько молний... И тут Кассиди в очередной раз продемонстрировала свою хроническую невезучесть, она, потеряв равновесие, оказалась одной ногой в водоеме! Электрический всплеск моментально замкнуло и треск разрядов над безмятежной обычно поверхностью водоема заглушил пронзительный леденящий душу вопль...
Добро, конечно, должно быть с кулаками… Но когда кулаки слишком большие – они начинают чесаться! Д. Емец
- Это все-таки случилось, - голос Оракула прозвучал едва слышно. – все-таки произошло. Совет Старейшин глубокомысленно помалкивал. Стражницы какое-то время тоже молчали, пока Ирма, как обычно, первой уставшая от этого, оглушительно в царящей тишине заметила: - Мы тоже были бы совсем не против узнать, ЧТО ИМЕННО. Остальные девушки – даже обычно одергивающая Ирму Корнелия, одобрительно загудели. Оракул печально вздохнул и заговорил: - Много лет назад Кондракар уже был уничтожен. Немногие выжившие воссоздавали его из руин и, конечно, не вполне таким же, каким он был раньше. Я мало что могу рассказать об этом, ибо крах Обители произошел задолго до моего рождения. Собственно говоря, теперь уже никто не сможет. Люба – Хранительница Сердца тех времен и единственная выжившая в случившейся бойне Стражница – была последней, кто мог бы что-то вспомнить. Но она никогда и ни с кем об этом не разговаривала. Обитель была не той, что сейчас… но никакая сила извне не могла бы ее разрушит. Это сделало предательство. Предательство Локита, Тринадцатого Старейшины Совета… - Локки? – похоже, Стражница Огня просто не могла упустить момента блеснуть эрудицией. – Вы говорите о Рагнареке, гибели Асгарда, обители скандинавских богов! - Да, под этим именем отголосок той катастрофы вошел в историю вашего мира. В каждом из миров возник отголосок и каждый из них стал страшной легендой. Локит каким-то образом наделил трех сверхсуществ – Волка, Змею и Колдунью – Силой, способной разрушить Кондракар. Судьба каждого из них – довольно долгая история, но у каждого были свои причины ненавидеть Обитель. Думаю тот, кого мифология ныне называет Фентиром, богом волков, заслуживает отдельного внимания, ибо его вотчиной когда-то был Меридиан. Элион, едва выглядывающая из-за плеча Корнелии, напряженно прислушалась. - Теория принца Фобоса относительно цивилизации Северян до последнего вторжения Хаоса практически верна. Но они были не прошлой господствующей расой и даже не позапрошлой – они пережили несколько катаклизмов, с каждым разом осваивая мир практически с чистого листа. И Фентир был их божественным покровителем, как и многие языческие божества, вполне материально существующим. - Внутренняя сущность Фобоса – белый волк, - очень тихо сказала Элион. – мы все видели после той истории с Хаосом. - МЫ, Элечка, это видели не так давно и гораздо… ладно, это неважно. В зале повисло тяжелое безмолвие: Оракул не торопился каким-либо образом комментировать происходящее, а остальные не решались заговорить первыми. Наконец, у Вилл не выдержали нервы: - И что нам делать теперь? – осторожно спросила она. - Для начала – попытайтесь успокоиться. Само по себе пророчество не имело никакой силы, оно начало исполняться лишь оттого, что ВЫ – даже не спросив совета – спровоцировали события. - Каждый раз, когда мы спрашиваем, - недовольно пробурчала Ирма. – то слышим нечто весьма уклончивое общим смыслом «думайте сами и сами делайте выбор»! Нерисса… - Нерисса не являлась причиной того, что происходило в вашей жизни, Стражницы. Она только воспользовалась этим. Для человека большой соблазн обвинить во всем и вся кого-то постороннего, но это в корне неверно. Поэтому вы позволили этим воспользоваться. - Хорошо, хорошо, мы непременно задумаемся над своим поведением, - картинно закатила глаза девчонка. – но проблемы это не отменяет! Воспитанием Ирма никогда особенно не отличалась, но сейчас Эндарно готов был с ней согласиться. Нравоучения и чтения морали сейчас были, по меньшей мере, неуместны: следовало не анализировать первопричины, а решать, как поступить с последствиями! Но Химериш, привыкнув существовать все времени, в прошлом, настоящем и будущем одновременно, совершенно различал удачного и неудачного времени. Да и эта его вечная позиция «непротивления злу насилием». - Девушки правы, нам следует принять меры, пока еще не слишком поздно, - стараясь избегать взгляда светлых, как вода, глаз Оракула, согласился Эндарно. – Думаю, нам не стоит дожидаться очередного нападения. Пока эти трое еще не успели осознать и целиком подчинить своему контролю всю Силу Теней, первое время столь резко возросшие способности скорее мешают, чем помогают – этим следует воспользоваться. - Отчего-то у меня не возникло такого ощущения, - пробормотала Вилл. – Они же едва по стенке нас не размазали. Это Вы называете «не в полной мере осознанной Силой»? - Едва. Но они предпочли скрыться, значит, не были так уж уверены. Не забывайте, что полная Сила Теней дает даже не магическое, а божественное влияние, так что даже малая ее толика… впрочем, действие ее вы уже испытали на себе. Но, повторяю, пока у нас есть шанс на победу: если объединить усилия всех воинов и магов. - Вы собираетесь напасть первым? – нейтрально уточнила Элион. Стражницы с легким недоумением расступились, пропуская вперед девочку, на фоне преобразившихся подруг выглядящую еще более маленькой и хрупкой, чем всегда. – Простите, но это исключено. - Почему? - Вы соображаете, во что магическая бойня подобного масштаба превратит Меридиан? Только десанта воинства небесного там для полного счастья еще и недостает! Или ради спасения Кондракара маленьким захолустным мирком можно и пожертвовать? От взгляда этой похожей на растрепанного воробья девчонки Эндарно стало не по себе. Страж Башни Туманов очень не любил вспоминать об этом, но взгляд в точности таких же глаз преследовал его с некоторых пор в кошмарах с редкостной настойчивостью. - Если у Вас личные счеты к моему брату, то признайтесь в этом хотя бы самому себе, а не притворяйтесь, будто печетесь о всеобщем благе – это на редкость жалко смотрится. - Боюсь, ты… Ваше Величество, Вы не понимаете, о какой угрозе для всех идет речь, - отводя взгляд, попытался ровно произнести Эндарно. В конце концов, позицию юной королевы тоже можно понять. – Меридиан в любом случае оказывается в зоне наибольшего риска и с этим трудно что-либо поделать. - Ничуть, - в тон, ровно ответила девочка. – я не меньше вашего могу рассказать о своем брате… хотя, безусловно, никто не знал его настолько глубоко, как Вы. Дабы не рисовать портрет одними только черными красками замечу только, что слово свое он держит ВСЕГДА. Не так уж важно, какие на то причины, но Меридиан если и подвергнется опасности, то лишь со стороны Ваших же… миротворцев. Чего я допустить не могу ни в коем случае, даже если ради этого мне придется присоединиться к брату и остальным, чтобы не допустить этого вторжения. Стражницы что-то невнятно зажужжали, но короткий взгляд Элион через плечо заставил всех замолкнуть. - Ты сумасшедшая? – тихо спросил Эндарно, окончательно растеряв вежливость. Кто их знает, может, это что-то семейственное: столько поколений в изолированном мирке среди рептилий… трудно даже предположить, какой взгляд на мир у этой королевской династии мог выработаться за это время. Химериш молчал (на правах давнего приятеля Эндарно знал, что Оракул давно наловчился спать с открытыми глазами на особо долгих и нудных заседаниях Совета, не теряя при этом всепонимающе-одухотворенного вида), с сожалением во взгляде наблюдая за перепалкой. Разумеется, он же высказался против каких-либо действий, значит, переубеждать упрямую девчонку не станет. Самое паршивое, сам Эндарно этого не умел абсолютно – он был воином, а не мудрецом! Створки высоких дверей в Зал Совета Старейшин неожиданно с небывалым здесь грохотом распахнулись, и на клубящийся бело-розовыми облаками пол комком взъерошенных перьев выкатился Сокол Михаил. Очень большим комком перьев, в чем Эндарно мог убедиться, когда Михаил едва не сбил его с ног, вынудив поспешно отскочить в сторону. По залу жизнерадостно закружились мелкие пушистые перья, словно кто-то распотрошил подушку. - Ишвините… - сдавленно пробормотал Михаил, тяжело поднимаясь и расправляя крылья. Так своротить челюсть набок при ударе об мягкий облачный пол ему не удалось бы даже при самом большом невезении, поэтому все, не сговариваясь, снова посмотрели на распахнувшиеся створки в высокой арке. Стоящая там с несколько смущенным видом Оруби сперва смутилась было еще сильнее, потом упрямо вскинула голову и походкой с претензией на решительность прошествовала через зал. Претензия на решительность смотрелась довольно забавно при том, что девушка заметно хромала и украдкой морщилась от боли, наступая на явно вывихнутую ногу. Поравнявшись с Элион, Оруби едва не потеряла равновесие, но только не решительный вид. - Согласна, - недовольно прошипела она и, не встретив на лицах окружающих должного понимания, пояснила. – Согласна с Элион. Некоторые тут явно путают интересы Кондракара со своими личными счетами! - Иштеритщка! – угрюмо буркнул пытающийся установить на место челюсть Михаил. - Вы бьете людей ногами по лицу только для того, чтобы заявить о своей позиции? –поинтересовался Оракул, глядя почему-то в потолок. Оруби скрипнула зубами. - Только в самых крайних случаях, - уклончиво ответила она. После гибели Любы эта девица все больше и больше отбивалась от рук. – и вообще он сам виноват! - Майк имел неосторожность, - охотно пояснила Белая Ламия, изящными извивами проскальзывая в зал мимо повисшей на одной петле створки. Судя по довольному виду, Гигейя наблюдала этот интересный разговор с самого начала. Глубоко вдохнув пахнущий вишней дым ароматической палочки, ламия сочла эффектную паузу достаточно выдержанной и продолжила. – в резкой форме высказаться о сферах несколько личного характера, не имеющих отношения к сути дела… - А по-моему, так как раж и имеющых, - хмуро пробубнил себе под нос Сокол. Оруби снова скрипнула зубами, янтарно-желтые глаза угрожающе сверкнули, словно девушка примерялась лишить Михаила и всех оставшихся зубов заодно. - Да что вы себе позволяете? - опомнился Эндарно. – Вы обе?! Неужели непонятно, насколько все серьезно, а вы ведете себя, как маленькие дети. Существование Кондракара обуславливает порядок и равновесие во всей Вселенной, ни один мир не может остаться в стороне. И ни один человек. - Все, что я хотела сказать, я уже сказала, - качнула головой Элион, отворачиваясь. – я возвращаюсь в Меридиан и в Ваших интересах, если никого из вас я там не увижу. Оруби? Черноволосая коротко кивнула, взяв юную королеву за руку. - А молот?! – истерически взвыл Сокол. Еще не успевшая исчезнуть в портале Оруби свободной рукой продемонстрировала ему красноречивый жест, не смотря на довольно широкое распространение – не слишком-то уместный со стороны юной девушки из хорошей семьи. Слегка офигев на несколько мгновений, Михаил напустился на давнего «врага№1» - Целительницу. – Это все твои фокусы, да?! Гигейя с усмешкой затянулась ароматической палочкой. Повод для молчаливого сарказма у нее был вполне веский: послушать Михаила, так это именно она съела Красную Шапочку, не дала куче тинэйджеров выйти из пубертатного периода, погрузила всю землю во тьму, подставила Кролика Роджера и утопила Титаник с ДиКаприо! - Оруби забрала Молот Тора? – не обращая внимания на Целительницу, тихо спросил Эндарно. Михаил убито кивнул. Гигейя искривила в ехидной улыбке уголок серебристых губ и посоветовала Соколу благодарить судьбу за то, что оскорбленная в высшей степени девушка ему самому этим же Молотом не съездила. - Придется обойтись без него. Конечно, так было бы вернее… - Думаю, мы справимся и так, - с явно преувеличенной уверенностью кивнула Вилл. Корнелия покосилась на нее и негромко хмыкнула. – в чем дело? - Понимаю, конечно, что ты главная, отвечаешь за всех и все такое прочее, но говори за себя. Я с Элион сражаться не собираюсь! - Она сама не понимает… - ОНА все прекрасно понимает! – рубанула рукой по воздуху белокурая Стражница. – Ты ведь слышала, что сказал Оракул. Если бы мы не напали первыми один раз – сейчас вообще не было бы проблемы, а вы собираетесь ее усугубить! Решайте сами, как поступить лучше. Так вот я решила. Я ухожу! - Струсила? – оставив свой обычный легкомысленный тон осведомилась Ирма. Корнелия сверкнула в ее сторону глазами. - Если тебе будет легче считать именно так, то пусть струсила, - холодно отрезала она. Оракул, кажется, просто заснул с открытыми глазами, тщательно сохраняя на лице одухотворенно-постное выражение. В кромешном молчании вспорхнула и приземлилась на облачка рядом с Корнелией Хай Лин. - Попадаются тут еще все-таки разумные люди, - хмыкнула Гигейя. – я, пожалуй, тоже смотаюсь на Землю, давно я там не была. Изогнувшись, словно в какой-то странной судороге, серебристо-белый хвост ламии свернулся, как часовая пружина и втянулся под отдернутый шлейф белого платья – тоги. С немного растерявшим обычную свою уверенность выражением на совершенном лице, Целительница неловко взмахнула руками, словно балансируя на неустойчивой поверхности. У Эндарно сразу возникло впечатление, что ламия просто придуривается, играет на публику, демонстративно покачиваясь, как тростиночка на первых не слишком уверенных шагах… Конечно она ОЧЕНЬ много лет уже не пользовалась ногами, да и вообще считала такую анатомическую деталь очень нелепой и неэстетичной, но, наверное, все-таки не настолько, чтобы забыть, как на них ходить. У оборотней при смене формы автоматически выходят на поверхность все условные и безусловные рефлексы, необходимые именно для этой их ипостаси. - Крысы уже побежали с тонущего корабля? – вправив, наконец, на место челюсть, с претензией на ехидство осведомился Михаил. Гигейя послала в его сторону воздушный поцелуй. - Думаю, о тебе, соколик, я буду скучать меньше всего! - Проклятье, Химериш! – Эндарно едва сдерживался, чтобы не схватить Оракула за шиворот и не встряхнуть как следует, заставив, наконец, проснуться! – Ты действительно позволишь им вот так разбегаться сейчас, когда мы должны, как никогда, сохранять единство?! Так мы проиграем войну еще до ее начала, ты это понимаешь?! - Лучшей победой для всех было бы избежать войны вообще, - печально произнес Оракул. – я не кого не могу лишить свободы его выбора, но ты поторопился обвинять девушек, Эндарно. Хоть любовь и называют «слепым» чувством, она гораздо более мудрый советчик, чем ненависть. - Слова, слова… Что же, если ты и дальше намерен изображать статую Будды, друг мой, я сам возглавлю оборону Кондракара! – Страж Башни вскинул вверх руку. Над раскрытой ладонью возникло из воздуха и ослепительно засияло золотое копье. – И с Фобосом я, наконец, разберусь сам!
Извиваться и брыкаться сумасбродная волшебница благополучно продолжила и после возвращения всей троицы в первоначальный свои вид. Перебором было бы ввалиться в новых и, мягко говоря, не маленьких обличьях в замок, который хозяину пока еще не успел настолько надоесть! Следовало проанализировать произошедшее и разобраться… Вот только у Нериссы на этот счет оказалось свое мнение! За не слишком длинный путь она успела не только всю спину ему отпинать – а после так уже и не только спину – но и подробно просветить меридианского принца о его нетрадиционных отношениях с самыми различными животными и предметами, а когда Фобос раздраженно сбросил ее с успевшего заныть плеча на серебристый ковер зала, в сердцах добавила в список добрых пожеланий всех пятерых Стражниц, Седрика, Людмора и охотника Фроста с носорогом в комплекте. Не то, чтобы принца это как-то особенно задело, но бесконечные вопли – причем эта зараза даже не охрипла – весьма раздражали. Лениво отрезвив черноволосую фурию парой оплеух, князь с каменным лицом вручил ей наполненный кубок. - Выпей и угомонись, наконец! – холодно посоветовал он. Как бы не так! Кубок-то был весьма охотно выхвачен из рук и залпом осушен, после чего волшебница подняла невменяемый взгляд… и разразилась очередной нецензурной тирадой. На сей раз – несколько более конкретной. - Почему ты заставил нас уйти? Еще немного – и мы расправились бы с этими девчонками! – Нерисса, словно растревоженная пантера по клетке, металась туда-сюда по просторному залу, яростно опрокидывая и разбивая все, что ей попадалось на пути. К счастью, обилием барахла замок Фобоса похвастать не мог, а библиотека и лаборатория находились совсем в других помещениях – в безопасности от сумасбродной волшебницы. – Теперь они будут готовы. Мы могли бы лишить Кондракар его основных воинов, Стражницы – нечто вроде спецназа светлых сил, без них все было бы гораздо проще! Фобос в задумчивости потягивал вино из единственного чудом уцелевшего бокала. Все остальные грудами бриллиантово переливающихся осколков украшали жемчужно-серый ковер, теперь леопардово раскрашенный темными пятнами пролитого вина и слегка дымящимися пропалинами, оставленных мелкими шаровыми молниями. От гнева эта девица имела обыкновение искрить в самом прямом смысле слова! Почему-то варварское отношение к его собственности (паре Шептунов теперь требовался капитальный ремонт – сами виноваты, полезли под горячую руку), миньонам (попытавшийся было ее утихомирить и схлопотавший серебряным подносом Седрик теперь предусмотрительно отсиживался за спинкой кресла князя) и витиеватая ругань в свой собственный адрес совершенно не раздражала Фобоса. Даже не слишком мешала размышлениям, как ни странно. - Ну и чего ты молчишь?! – вырывая бокал у него из рук, уже спокойнее осведомилась Нерисса. Перевела дыхание и сделала несколько жадных глотков. - Ждал, пока ты закончишь, - почти честно ответил Фобос. – что именно было бы «гораздо проще», Нерисса? Единым вздохом осушив бокал, словно в нем было не многолетнее вино из королевских погребов, а разбавленное и долитое первачом для крепости пойло из какой-нибудь придорожной таверны, девушка швырнула его на пол и недоуменно уставилась на князя, словно пытаясь понять, серьезно ли он. - Ты же слышал! Пророчество… Локит… То, что мы втроем должны уничтожить Кондракар. - Лично я никому и ничего не должен, а уж тем более свихнувшемуся несколько тысяч лет назад Старейшине! – с расстановкой ответил князь. – Возможно, мы втроем могли бы сделать это, но зачем? Нерисса опешила. - Разве ты не хочешь отомстить им? Кондракару, Стражницам… - по-детски хлопая яркими полночно-синими глазами, недоуменно спросила она. Фобос равнодушно покачал головой. – Но ты же… ты же пытался… - Я пытался ЗАХВАТИТЬ Кондракар, а вовсе не уничтожить. Неужели ты не видишь разницы, ты, недальновидная истеричка?! Захватив Кондракар можно было получить в свое распоряжение большую часть миров Упорядоченной Вселенной. Разрушив крепость мы только разрушим крепость, не получив при этом никакой выгоды. Какой смысл рисковать? Думаешь, этот псих Локит гарантировал нам победу своим бредовым пророчеством? В прошлый раз его затея провалилась, помнишь? Хоть Кондракар и был разрушен, все, кто это совершил, погибли, а крепость всего лишь отстроили заново. - Струсил? – презрительно прошипела волшебница, пристально глядя ему в глаза. Князь не отвел взгляда. Пожалуй, Нерисса дольше всех выдерживала эту «игру в гляделки», однако и она через какое-то время вынуждена была отвернуться. - Я уже не в том возрасте, девочка, чтобы меня можно было взять на «слабо». - Девочка?! Да я старше тебя, напыщенный ты сноб, ровно вдвое, и нечего разговаривать со мной ТАКИМ тоном. Меня этим еще в Кондракаре достали! - Большую часть своих лет ты попросту не прожила, вот и осталась той же самой девчонкой! - Не прожила… А я помню каждое мгновение этих пятидесяти «непрожитых» лет! Каждое, наполненное пустотой и отчаянием мгновение, - плечи черноволосой волшебницы слегка поникли. – Ты считаешь, что уничтожение Кондракара бессмысленно. Не спорю. Мне не нужен никакой смысл. Не нужна власть над мирами, ничего не нужно! Я хочу просто стереть из Вселенной эту шарашку, чтобы отплатить всем этим ханжам и пустомелям за то, как они поступили со мной. Даже если это будет последним, что мне вообще удастся сделать. В жизни меня давно уже ничто не держит, как человек я давно умерла, но продолжаю существовать только, чтобы отомстить им! Заставить их пожалеть! - Ну и глупо, - просто ответил Фобос. Если она искала сочувствия, то обратилась явно не по адресу! - А как же музыка? – невинно поинтересовался Седрик, осторожно выглядывая из-за кресла. Каким-то образом змеелюд всегда умел находить нужные именно в этот момент слова. Нерисса стушевалась и скрестила руки на груди.
- Ну и что НАМ-ТО делать? – в который раз резонно вопросила Ирма громогласным шепотом прямо Вилл в ухо. – Дорогусик Эндарно снова собирает оппозицию – на этот раз уже по собственной инициативе, и я его сейчас не могу за это осуждать, в конце концов, - водная чародейка покосилась на Оракула. – должен же хоть кто-то хоть что-то делать! - Участвовать с нападении на Меридиан нам действительно нерационально. Сдается мне, Элион все же знает, что делает, да и у Оруби голова на плечах – не отнять… - Не отнять! – тут же, за отсутствием вечной оппонентки Корнелии принялась препираться уже с Тарой Ирма, почему-то используя уши Вилл в качестве телефона. – Но, согласись, они обе не могут судить объективно. Кто, скажи, кроме нашей Корнелии, может объективно судить о чем-то, касающемся тех, кого любит? Даже если мне лично и непонятно, как ТАКИХ кто-то вообще может любить… - К твоему сведению… - Хотела бы я знать… - Тем не менее, я считаю, что для нас разумнее остаться здесь, чтобы защищать Кондракар в случае нападения. Но нападать первыми – это не должно быть в наших правилах! - Сколько можно жить по одним правилам, ты, великий теоретик?! Оборвал перепалку звонок мобильного Вилл. Девушки вздрогнули от неожиданности и синхронно замолкли – как правило, мобильники вместе со всеми вещами растворялись неизвестно куда, когда девушки становились Стражницами. - Лучше ответь – это важно, - негромко заметил на пару мгновений вынырнувший из глубокой прострации Оракул. Вилл, только собиравшаяся одернуть спорщиц, механически кивнула и ткнула кнопку приема звонка. - Привет, солнышко! – зазвучал в трубке голос Сюзан. – Я тебя не слишком беспокою, ты так долго не подходила… - Все в порядке, просто оставила в сумке телефон. Как дела, мамуль? - Можешь меня поздравить – меня объявили президентом нашего филиала! Представляешь? Самой не вериться… - Тебя? Но… ну… - Говорю же, сама удивляюсь, но, говорят, новый владелец Симультек порекомендовал именно мою кандидатуру. Не ожидала, что и говорить. Сижу там – духота страшная, еще мальчики чего-то разволновались, драку устроили… ощущения просто неописуемые! И тут объявляют, значит, мое имя. Приходиться подниматься за кафедру, принимать поздравления, что-то там говорить. То есть, конечно, сперва живот мой на всеобщее обозрение красуется, а где-то сверху я сама жалобно тыкаюсь… В общем, я там уже смутно помню, стало плохо от духоты – прямо с собрания меня в больницу отослали. Я чего звоню-то… Дин не дослушал, в какую именно, а телефон дома забыл, ты не могла бы его поймать – он, кажется, не в себе слегка, боюсь, не случилось бы чего… - приглушенно охнув, Сюзи на какое-то время затихла. - Ну ты даешь! – ошеломленно пробормотала Вилл. Наверное, никто, кроме ее мамы не начал бы такой разговор с повышения по службе. – Сама-то как? - Надо же, опять подрались, - немного напряженным голосом откликнулась Сюзан. – ты уж постарайся поймать Дина и перезвони, хорошо? - Мы вместе к тебе подъедем, жди! – отключив телефон, Стражница огляделась и решительно дернула головой. – Простите, девочки, я тоже возвращаюсь на Землю. Чувство такое, что там я сейчас куда нужнее, чем здесь.
Тяжелый жизненный опыт давно научил лорда заранее предсказывать даже не поступки, а мысли и чувства окружающих людей. Даже таких замкнутых на собственной персоне, как князь Фобос… ну, собственно говоря, В ОСОБЕННОСТИ – князя Фобоса, который и сам себя зачастую не желал понимать. А Седрику вот приходилось, частенько именно этому своему умению змееоборотень оказывался в буквальном смысле жизнью обязан. Но вот Нерисса… Она-то замкнутой не была, скорее даже наоборот. Но понимать ее логические увязки оказалось выше понимания лорда, до сей поры не без оснований считавшего, что в женской психологии разбирается неплохо. Имея же дело с Нериссой, разбираться следовало не в психологии, а в психиатрии, а еще лучше – вообще никаких таких дел не иметь. Но и критиковать решения принца было бы не лучшей идеей, поэтому лорд счел единственно правильным для себя поступком предусмотрительно смыться, свои измышления по поводу возможного (или же невозможного) штурма Вечной обители изложив в духе «ты начальник – ты и думай!». Нерисса, сообразив, что таким образом мнение Фобоса решает все, попыталась было возразить, что дарованные Локитом силы уравнивают их всех в правах, но отклика не встретила. Если бы Седрик хотел самостоятельности, он давно бы нашел способ ее получить и без всяких там теней. Короче говоря, Седрик – будь у змеелюдов совесть, то, наверное, к стыду бы своему – малодушно капитулировал, оставив любимого хозяина вразумлять рвущуюся сеять смерть и разрушения фурию. Впрочем, дискуссия разразилась столь шумная, что его исчезновения могли и не заметить… «Тем не менее, хороший вопрос, - вернувшись из «божественного» обличья в привычную боевую ипостась, лорд проскользнул в собственные апартаменты и свернулся на горе подушек и валиков причудливыми извивами. – что Я обо всем этом думаю?» Обустроить комнатку, в которой можно было одинаково комфортно чувствовать себя вне зависимости от принятого облика – в особенности с учетом вариации размеров – было не так-то просто. Детство Седрика было не настолько безоблачным, чтобы привередничать на счет условий проживания, еще одной его чертой было умение с комфортом расположиться, что называется, хоть на заборе, но, конечно, как только появилась возможность оформить жилище целиком по своему вкусу, упускать ее он не стал. Хоть это и стало тогда изрядной дилеммой. В результате комната… ну, скорее даже – небольшой зал – была почти круглой по форме и практически лишенной мебели, которую змеелюд в боевой ипостаси все равно рано или поздно слегка задевал по неосторожности (разумеется, гарантированно пустив на дрова!). Только разного размера подушки на укрытом пушистым ковром полу. Оббитые деревом стены большей частью представляли собой встроенные полки и шкафы со всякой всячиной: брахольшиком Седрик тоже был изрядным, хотя вещи и не громоздились жуткими завалами, подобно аналогичным «сокровищам» князя, а были красиво расставлены по своим местам. Лорд постарался, чтобы на верхних полках, расположенных действительно ВЫСОКО, не оказывалось ничего, что могло бы понадобиться в человеческой ипостаси или же кому-нибудь, кроме него самого, но все же на всякий случай к сплошным стеллажам прилагалась пара лесенок. Поразмыслив над особенностями родного интерьера, Седрик неожиданно пришел к выводу, что идея нападать на Кондракар его ну никоим образом не вдохновляет. Отчасти поэтому он и поддержал так же не воодушевленного этим Фобоса и, если князь передумает… Маловероятно, конечно, но ЕСЛИ… Все таки Седрик был трусом, но не боялся хотя бы это признавать. И конформистом. Как ни назови, а лорд действительно считал, что худой мир лучше доброй воины и был искренне рад тому, что Элион удалось убедить Фобоса «отогнать бронепоезд на запасной путь». И вот теперь – просим любить и не жаловаться – свалилась откуда-то на них сторонница радикальных мер! - Что-то случилось, лорд? – прошелестело откуда-то сверху. Лохматый смолисто-черный шар плюхнулся на одну из подушек рядом и, быстро перебирая тонкими лапками, подобрался поближе, устроившись в одном из колец змеиного хвоста. Улыбнувшись, Седрик аккуратно взъерошил жесткую черную шерсть. - Нет, малышка, не случилось. В данный момент, похоже, как раз решается, случиться ли вообще. Существо, которое Седрик для удобства общения назвал Мирандой, было одним из результатов евгенитических опытов князя. Что именно она собой представляет, Седрик точно не знал, поскольку большую часть заложенных функций Твари не предоставлялось случая применить. Но, по словам Фобоса, даже после истории с Калебом не прекратившего эксперименты над существами с полусвободным сознанием, Мирэ была чем-то совершенно особенным. И разумным. Правда, это стало понятно не сразу: изначально в нее, как и в Шептунов, была заложена определенная программа – в основном Миранде вверялось сторожить замок и сад, а так же следить за общим порядком на вверенной территории. Поскольку особо этого порядка никто и не пытался нарушать, а гости появлялись редко и это было именно гости, а не «нарушители» - обязанности оказались более, чем легкими, отчего Седрик, забеспокоившись, как бы симпатичная зверюшка не заскучала, время от времени разговаривал с ней и играл, поощрив тем самым развитие некоторых личностных качеств. Кажется, к лорду этот пушистый шарик в результате привязался даже больше, чем к настоящему хозяину – повезло, что Фобос подобных вещей просто не замечал. - Пока вероятнее всего, что господин не передумает, - вводить Мирэ в курс дело было излишним, ее сеть оповещения давно окутывала замок и окрестности, причем не только в переносном смысле. – не в его правилах уступать чьему-то мнению… да еще от женщины исходящему! Но ведь и Нерисса в чем-то права. Я даже ничего посоветовать господину не могу… Предположим, мы-то Кондракар в покое оставим – а он нас? Эти Старейшины привыкли – за века привыкли считать себя практически в абсолютной безопасности, даже гипотетическую угрозу на этом фоне они воспримут… нервно. А этой угрозой выступает сам факт нашего существования, вне зависимости от намерений. Наивно полагать, что они не станут нападать первыми… тут Нерисса тоже права, порой беспокойство о чистоте белых риз не мешает им совершать… не вполне соответствующие имиджу поступки. К сожалению, точно узнать, что там сейчас творится… - А попросить поделиться информацией слабо? Кажется, Седрик все-таки дернулся от неожиданности. Миранда агрессивно защелкала, только увидев рядом с Оруби знакомую уже Элион, притихла – хотя и очень настороженно. - Не ты ли придерживаешься мнения, что связи решают все, - насмешливо фыркнув, базилиадка по-турецки уселась на подушках и огляделась. Элион, с непозволительной для королевы целого мира застенчивостью потопталась на месте и тоже присела. Определенно не ей принадлежала идея «входить без стука»… - Прошу меня простить, леди, я не ждал гостей, - растерянно пробормотал лорд. Оруби обладала какой-то параненормальной способностью заставлять его чувствовать себя глупо: до сих пор не было, чтобы Седрик постоянно опасался ляпнуть лишнее или, напротив, терялся с ответом… Кроме того, он терпеть не мог, когда она видела его в боевой ипостаси. Как будто чувствовал себя виноватым за то, что он… такой, какой есть, а не… человек, который действительно тогда умер. Отчасти потому, что и существовал-то только в их общем воображении. Сложно, слишком сложно… - Перестань, - словно прочитав его мысли, Оруби отвела взгляд. – будь, кем хочешь, это уже просто глупо… Девушки как-то диковато переглянулись между собой, усугубив повисшую атмосферу. - Вообще говоря, у нас серьезный разговор, - заговорила Элион. – как раз на тему того, что твориться в Кондракаре, как ты выразился. Я предпочла бы поговорить с братом, как ты думаешь, стоит? Змеелюд прислушался… Может быть, это слово было не совсем верным, поскольку «слушать» ему приходилось не совсем в том смысле, какой вкладывают в это слово люди и вообще существа, наделенные такой анатомической подробностью, как уши. Но другого определения просто не было: сложно было сравнивать свое мироощущение в человеческой и в змеиной ипостасях, поскольку так называемая «память тела» у оборотней менялась вместе с обличьем. А словарный запас оставался тем же. Как бы то ни было, громы и молнии замок отчего-то не сотрясали, стало быть, дискуссия нашла разрешение… либо – разрешилась настолько радикально, что Седрику теперь предстоит либо страшно мстить, либо помогать прятать труп… Пока лорд размышлял на эту тему, его гостьи как-то странно уставились вглубь комнаты. Возможно, это и напоминало провокацию, но Седрик, заметив их взгляд, на всякий случай обернулся. - Времени ты, конечно, зря не теряешь, - съязвила Элион. Оруби промолчала. Очень выразительно так промолчала… Вообще-то о способности Миранды принимать для маскировки человеческое обличье князь что-то там упоминал… Теперь Седрик это точно вспомнил, хотя, как правило, не придавал особого значения. Вроде бы пушистик и есть пушистик… Теперь, однако же, его не высказывающему особого удивления (все равно ведь не поверят!) взгляду предстала девушка, в определенной мере являющая – внешне, во всяком случае – своеобразным синтезом его очаровательных гостий: хрупкая, как Эля, с треугольным личиком, большими миндалевидными глазами (правда, собственного темно-зеленого, как вода в заросших омутах, цвета), но черным «каре» чуть выше плеч и примесью хищной дикости– как у Оруби – правда, в сочетании это выглядело слегка болезненно. И… нет, она была одета, но фасон одеяния освежал в памяти сказочку о сиротке, которой наказали явится ко двору «и в платье и без платья», сшившей себе в результате наряд из рыболовной сетки. Что-то вроде мантильи окутывало Миранду невесомым серебристым кружевом. - Э-э, видите ли… - Разумеется, мы все не так поняли, - Элион мягко улыбнулась и вскинула ладонь. – но подробностей не надо. Лучше скажи, что ты думаешь. - Может быть, вам лучше рассказать сперва все мне, - слегка оскорбившись в душе, предложил лорд. Репутация есть репутация, но все равно: в кои-то веки хотел правду сказать, так никто даже слушать не желает! – чтобы решить, какими словами это лучше донести до князя. - Насколько мы успели услышать, тебе перспективка не по нутру, - сухо заметила Оруби. - Ему тоже. Базилиадка недоверчиво прищурилась, но Элион, несколько мгновений поразмышляв, кивнула. - Похоже на брата. Захватить с наименьшими потерями для обеих сторон – это он никогда не против. А кому нужны развалины, пусть даже и Вечной Крепости. Ладно, слушай.
- Мне кажется, Оракул не хотел бы неизбежного столкновения, но он ничего не делает ни для этого, ни вопреки. Как, впрочем, и обычно… А вот Эндарно, кажется, решительно настроен. Но пока Оракул… - Оракул и будет молчать, - в шелковистом голосе змея проскользнуло раздражение. – девочки, я уже устал поражаться вашей святой наивности, честное слово! Этот административный приемчик стар, как мир! Если дело может повредить репутации, эго просто поручают тому, чья репутация либо по какой-нибудь причине не пострадает, либо кем можно в этом смысле пожертвовать. Оракул будет выглядеть предусмотрительным и дальновидным, чем бы вся эта история не закончилась. Талантливый руководитель никогда не станет действовать напрямую… - Чтобы при первой же возможности свалить всю ответственность на нерасторопность подчиненного, - ядовито подсказал незаметно вошедший Фобос. – кто о чем… гм! – одна из причудливых бровей принца поползла вверх, изгибаясь, словно возведенный лук по мере того, как Фобос изучал взглядом открывшуюся ему картину: свернувшегося причудливыми кольцами и извивами змееоборотня и трех девушек, не без комфорта расположившихся на разбросанных подушках. Насколько Элион успела узнать своего дражайшего родственника, смутить Фобоса чем-то было в принципе нереально – слишком уж безразличным было его отношение к окружающему миру и людям. Однако, кажется, князь слегка опешил. - Миранда, вернись к своим обязанностям, - наконец сухо выговорил он. Гладкие черные волосы Мирэ неожиданно взъерошились, словно наэлектризованные, и выросли прямо на глазах, в несколько секунд окутав девушку с головы до ног. Уже знакомый пушистый черный шарик на ножках проскользнул мимо князя и растворился в полумраке коридора. Фобос еще раз огляделся и, наверное, решив общение с сестрой оставить напоследок, остановил взгляд на базилиадке. – Вы, кирия, я так полагаю, Оруби? Примерно так я Вас и представлял. Седрик, помнится, я говорил, что мне БЕЗРАЗЛИЧНО, как ты проводишь свое СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ… Оруби залилась краской до корней волос. Ее Элион тоже знала уже достаточно, чтобы понять, что это отнюдь не от смущения, а от здоровой злости, демонстрирующей, что базилиадка готова перевести разговор в плоскость ударного воздействия. Поэтому поспешно схватила девушку за плечо и как можно спокойнее заметила: - Мы вообще-то по делу. - Это я уже понял, - князь на мгновение закатил глаза, всем своим видом демонстрируя, что кто-то, быть может, и мыслит в меру своей испорченности, но его-то все это совершенно не касается. Правда, удавалось это не столь достоверно, как обычно бывало. - И что у тебя с лицом? – быстро добавила Элион. - А что с ним такое? – кажется, Фобос слегка растерялся. Оруби насмешливо фыркнула, решив, наверное, непременно отыграться за характеристику себя почти как девушки для досуга (в отличие от Элион она-то понятия не имела, что Фобос и в мыслях не держал на что-то намекать или сказать гадость!). - У Эндарно случиться удар, если он подумает, что Вы, князь, снова решили подделываться под него! Князь в задумчивости провел рукой по скуле, на которой красиво взбухали три глубокие малиновые царапины. Да, у него же… как он там говорил? Болевой порог какой-то не как у людей, «мелкой» боли не замечает. В еще большей задумчивости Фобос несколько мгновений разглядывал испачканные собственной кровью длинные пальцы, поле чего резко сжал кулак и тихо процедил: - Зар-раза! - Господин, - уловив знакомые нотки раздражения в родимом голосе, Седрик моментально вышел из недолгого ступора и тут же принялся суетиться. Учитывая, что он все еще находился в боевом обличье, смотрелось это презабавно. – господин, но нельзя же так! Просто сметя все, что стояло на одной из многочисленных полок, змей выудил оттуда же какой-то непрозрачный флакон. Когти на его руках разогнулись, превратившись в подобие человеческих пальцев. - Отстань, - попытался кисло отмахнуться Фобос, позволив, однако, Седрику усадить себя на один из валиков. – не до твоих глупостей сейчас! Поаккуратнее, болван, ты мне делаешь больно! - Господин, успокойтесь, - с мягким нажимом, словно разговаривая с ребенком, возразил Седрик, аккуратно нанося на окровавленные царапины, рассекающие лицо князя, содержание флакончика. Сноровка его движений на мгновение напомнила Гигейю Целительницу… впрочем, порода одна. – нужно сразу обработать рану, вот увидите, все заживет… - Рана, угу! Сомневаюсь, что это заставит меня умереть от потери крови… вот ведь! - Не умеете вести себя с женщинами, господин, так не жалуйтесь теперь! - От того, что ты слишком хорошо это умеешь, проблем обычно не меньше! – как ни странно, Фобос спустил, словно и не заметив, столь неподобающее высказывание. И, оттолкнув руку Седрика, недовольно уставился на сестру и Оруби. – Объяснишь или нет, чем мы обязаны визиту юных леди? - Может, ты у нас об этом и спросишь? – выдвинула встречное предложение Элион. Князь с кислым видом отмахнулся. - Суть я и так уже уловил. Достаточно того, что вы вообще пришли сюда. Похоже, в этой войне заинтересована исключительно Нерисса… и наш друг Эндарно. Но, что бы он там ни решил, первыми нападать им в любом случае имидж не позволит, худшее, чего можно ожидать, это еще одна Завеса… в Кондракаре всегда предпочитали отгораживаться от проблемы вернее, чем решать ее. Поскольку мы не собираемся нападать, то и… - Вы? – переспросила Оруби. – А что на счет Нериссы? Вам удалось ее убедить? Фобос скрипнул зубами. Элион почувствовала, что пропустила интереснейшую беседу… да оно и к лучшему – а то бы еще прибили ненароком! - Достаточно того, что ей не удалось убедить меня! Нет Триады, нет и пророчества, совершеннейшим безумием было бы нападать на Кондракар в одиночку, зная это… - Братец! – от собственного вкрадчивого тона Элион слегка поежилась. – Мы сейчас говорим о НЕРИССЕ!
Кадма Бывшей Стражнице Земли и последней из прошлого поколения, в полной мере оставшейся в живых, никогда не приходилось бывать в Меридиане, а если бы такое случилось, наверное, она была бы поражена сходству своего особняка с обителью свергнутого узурпатора в параллельном мире. Быть может, ее оранжерея была менее причудливой и более миролюбивой, чем магические сады, однако по сути своей служила той же цели – закрывала просторные пустынные залы и их обитательницу от всего остального мира. Единственной желанной гостьей здесь была Хеленор… Была. Но даже тогда, когда лучшие подруги и бывшие Стражницы еще были вместе, Хелен никогда в полной мере не разделяла жизненных убеждений Кадмы. Она хотела жить среди людей – в этом безумном водовороте, так пугающем старшую подругу, словно предвидевшую, что рано или поздно этот водоворот поглотит единственного близкого ей человека. «Невозможно в полной мере руководить организацией и благотворительным фондом, сидя в четырех стенах! – изучая небо за стеклянным потолком оранжереи, размышляла женщина. – Но беда даже не в этом. Не проблема найти талантливых менеджеров. Только я больше не нахожу во всем этом смысла – сама, без Хелен, сочувствовать людям я не умею!» Кому, по сути, она сделала лучше, вручив в свое время взятку непутевому папаше новой Хранительнице? Только чуть смягчила девчонке боль от крушения иллюзий… да убедила одно слабовольное ничтожество в возможности достигать целей грязным шантажом! А Хранительнице придется быть сильной, придется учиться преодолевать трудности не в только похожих на игру волшебных приключениях, а в самых бытовых мелочах, зачастую играющих гораздо большее значение. Преодолевая препятствия без чужой помощи достойные люди становятся сильнее. А недостойные – ломаются… неизбежный отсев! Кадма не умела сочувствовать слабости. «Но я должна делать хоть что-то. Чтобы помнить, что я вообще еще существую…» Какой-то мудрец говорил «Когда не знаешь, что делать – сей разумное, доброе, вечное», пока она старалась следовать этому высказыванию, но внутренне продолжала осознавать, что по-прежнему не видит в этом смысла. - Даже речи быть не может! – решительно отрезала Кадма, обнаружив, что ее молчание не было истолковано должным образом и компания незваных гостей – в ее доме любые гости были незваными – продолжает ожидать от нее ответа. – Если Кондракар действительно будет уничтожен – что не столь уж вероятно, я ничуть не огорчусь. Даже, уж простите, наоборот. Все это в течении десятков лет лежало на моей душе невыносимым грузом – и я счастлива буду хоть незадолго до смерти от него избавиться. - Катастрофа такого масштаба получит отголосок в каждом из миров. Какими бы ни были методы Обители, - Ян Лин чуть отвела глаза. – ты вправе осуждать их, но Кондракар удерживает упорядоченную вселенную такой, какой мы ее знаем. - Мне все равно. Мне уже давно все равно. - Не слишком. Скажи прямо, что в мире не осталось никого, кого ты видишь смысл защищать. - Все это не имеет значения. Тем не менее, просто отмахнуться от всего, что рассказала сейчас бывшая соратница, не получалось. Размешивая ложкой несуществующий сахар в чашке, Кадма автоматически обдумывала услышанное – привычка анализировать все, вне зависимости от того, представляет ли это практический интерес. Этим она всегда и занималась. Исследовала, анализировала, с безупречной логикой рассчитывала варианты… а Хеленор вдыхала жизнь и душу в эти построения. Теперь, когда ее не было рядом, Кадме порой казалось, что ее собственная душа исчезла вместе с подругой, оставив функционирующее на автомате, как компьютер, сознание. - Если честно, я не все тут понимаю. И как, в конце концов, в Кондракаре вообще оказалась эта Элион. - Раз тебе интересны только логические несостыковки, тут все просто. Девочка обнаружила возмущение магии в собственном мире и, решив разобраться в происходящем, отправилась на Землю. Где и встретилась с не до конца отошедшими от стычки с воплощенными Тенями Стражницами. Кажется, она упоминала, что человек с земли непонятным образом оказался в Меридиане, но потерял… потеряла память при перемещении – Элион решила, что на Земле проще будет разобраться, кто ее гостья и откуда. – И что же? - Стражницам, как ты понимаешь, было не до того. - Яна, - отодвинув чашку, индианка сверху вниз посмотрела на миниатюрную, похожую на высохший цветок собеседницу. – мы обе с тобой прожили долгую жизнь. Разную жизнь – насколько по-разному считали правильным. Но ты не хуже меня должна была понять, что все, кажущиеся совпадением, на самом деле – звенья одной цепочки событий. Мелкие и незначительные происшествия складываются в узор событий. С появления пришелицы и начались «возмущения магии». Элион рассказывала подробности? - Если и рассказывала, то не мне. Думаю, тебе стоит расспросить Корнелию.
Оруби Какое-то время князь молчал. Видимо, цензурных комментариев ситуации у него не находилось, а высказывать нецензурные при таком скоплении народа, не позволял имидж северноледовитого аристократа. Отчего-то такие типы, как Фобос, со стороны кажутся тем спокойнее, чем сильнее при этом бесятся, так сказать, в глубине души. - И что нам делать теперь, господин? – осторожно поинтересовался Седрик, внимательно наблюдая за одному ему понятными тенями эмоций на совершенно непроницаемом лице князя. Тот перестал изображать каменное изваяние и, слегка обессилено опустив плечи, развел руками. - Нам? Скорее всего, ничего. - Но… - Ты же, я полагаю, не собираешься отправиться вслед за ней и присоединиться, мой дорогой Седрик? - Я слишком молод и красив, чтобы так рисковать шкуркой, - уклончиво возразил змей. Ох, слышала бы сама Нерисса этот «прозрачный» намек на то, кто же в таком случае старуха и уродина – мало бы не показалось! Ну да Седрик не из тех, кто станет страдать за правду, он знает, что и в чьем присутствии стоит или не стоит озвучивать. - Чего в таком случае ты от меня хотел услышать? – устало отмахнувшись, Фобос направился к выходу. – Простите, что помешал, девушки… Последнее прозвучало как ехидное «Развлекайтесь!», заставив Оруби вспыхнуть от негодования. Змееоборотень с задумчивым видом свернулся на разбросанных подушках «восьмеркой» и положил голову на скрещенные руки. Если бы он из-за князя казался столь серьезно обеспокоенным, Оруби еще поняла бы это, но какое Седрику может быть дело до совершенно посторонней волшебницы?! - Что же, все складывается не так уж плохо, - поднимаясь на ноги, заметила она. В одиночку Нерисса противник серьезный, но непобедимый. Кондракар выстоит. И… мельком девушка взглянула на медальон – маленький золотой молот, при необходимости превращающийся в грозное магическое оружие, способное поразить даже божество – и им с Седриком не придется убивать друг друга в поединке, как это было с первым владельцем Молота и древней змеей Йормундганд… - Возвращаешься в Кондракар? – отследив ее взгляд, спросил Седрик. - Разумеется. Каждый воин там сейчас необходим! - А в ваши разглагольствования о добре и справедливости так легко укладывается «необходимость» целой армией набрасываться на старую беззащитную женщину… Скорее уж рискованность – с долей черного юмора подумалось Оруби. – суждено ли из сотен воинов уцелеть хоть кому-нибудь?! Почему-то тон Седрика ей очень не понравился. - Кондракар вынужден защищаться от нападения! Мы не нападали первыми! - Конечно. Всего лишь предали ее и обрекли на полвека адских мучений. - Заслуженно! Какого дьявола тебе до решений суда Старейшин, Седрик? И до нее? Ты уже и к старушкам неравнодушен? Кончик змеиного хвоста обвил девушку за плечи и подтащил ближе. - Вот что я с-скажу, девочка! – сквозь впечатляющие акульи зубки прошипел змей ей в лицо. – Раз уж ты с-сама с-столь привыкла жить с «ш-широко закрытыми глазами», ничего не обс-суждая и ни о чем не задумываясь-с-с! - Это НЕ Я веду себя, как раб, счастливый тем, что он раб! – Оруби попыталась отстраниться. Хоть она и считала, что принимает Седрика любым, любоваться ослепительной улыбкой оборотня в нескольких сантиметрах от своего лица… как-то слегка нервировало. - Я служу князю практически столько, сколько себя помню. Не всегда лично приближенным, но все же знаю о нем достаточно. Вы в Кондракаре объявили его диктатором и извергом, так могу тебя уверить, НИ РАЗУ вынесенное им наказание не превышало степень вины, и ни один из приговоренных не испытывал и сотой доли того, что пришлось пережить Нериссе. Фобос вообще не любил причинять кому-либо физических страданий. Я уже молчу о том, что ни один приговор не был вынесен при столь шитом белыми нитками обвинении! - Степень вины Стражницы, предавшей обитель, и какого-нибудь несчастного проходимца, чем-то вызвавшего неудовольствие его высочества тоже несколько разнится! И смерть Кассиди не была «шитой белыми нитками»! - Кто это видел? Кто точно видел, что там произошло? - Оракул. Приговор выносил не он, а Совет, но слово Оракула не повержено сомнениям. Он не способен солгать, знаешь ли, поэтому, когда он прямо сказал об убийстве – сомнений возникнуть не может. В Кондракаре, знаешь ли, несколько иные порядки, тебе вряд ли понятные! Не говоря уже о том, что эта тварь совершила и пыталась совершить после! - Хочешь отомстить за наставницу, так? Врагу бессмысленно мстить, Оруби. Ты воин и понимаешь, что каждая из них имела возможность убить другую. Понимаешь – даже сама того не желая – и то, что куда больше следовало бы спросить со Стражниц, попросту сбежавших с поля боя, бросив твою наставницу на смерть! - Не смей… Она сама приказала им отступать! - Когда это они подчинялись командам? Когда полезли в политику нашего мира, хотя их обязанностью было только закрывать порталы? Когда Корнелия едва не спровоцировала катастрофу, объединив Стихии? А вашу общую миссию на Арканте помнишь? Дипломаты Оракула оказались бессильны, ежу понятно, что вас туда послали уже как демонстрацию СИЛЫ! Ежу, но не Стражницам – только ты это понимала, а вместе вы только мешали друг другу! - Я ошибалась. Не все решается силой… - Ты понимала и то, что после смерти Любы оказалась лишней в Кондракаре, потому тебя и спровадили на Землю. Научиться понимать людей, научиться БЫТЬ человеком… О, неудивительно, нам с тобой оказалось очень легко понять друг друга! - Перестань! - Лиса, которой отрезали хвост и посадили на цепь что, превратиться в собаку? Можно сколько угодно стараться влезть в чужую шкуру, жить чужой жизнью в чужом мире – выживать, по сути, можно где угодно. Я это неплохо умею. Да-да, ты, наверное, сейчас вспоминаешь все мое нытье… но огласись, я говорил о том, о чем ты молчала. Так частенько получалось с князем. - Ты выбрал меня новой «госпожой», потому что не умел существовать один. Тебя тяготила свобода, - горько повторила девушка услышанные однажды слова. Элион, позже Людмор – не подошли Седрику по каким-то непонятным его запросам, и он нашел ее. Доминанту. Оказавшуюся лишней, как только вернулся князь. Потому что князь – при всех своих недостатках характера – даже неосознанно не посылал на верную смерть. - А ты слышала в моих словах то, в чем сама себе не желала признаться. Может, я и недопонимаю сути человеческой дружбы, но у животных есть понятие «симбиоз». Взаимовыгодные отношения. - Ты врешь. Тогда ты так не думал. - Я очень хорошо умею притворяться человеком, когда во мне его желают видеть. До такой степени, чтобы самому себе верить и вжиться в роль. Тебе это удается куда хуже, Оруби. Не надо… Змеелюд поспешно увернулся от удара. Видимо, не хотел еще и с ее сломанной рукой возиться. Ладно, достаточно уже Соколу «съездила» - нога, кажется, вывихнутая, до сих пор побаливает. - И все, что я говорю сейчас, ты сама прекрасно понимаешь! Кондракар с легкостью жертвует пешками. Победителей, разумеется, не судят… Сердце Кондракара можно передать кому-либо лишь добровольно, Нерисса была Хранительницей и не могла этого не знать. Во-первых, это означает, что она сама отдала его, лишившись полномочий – странно, по меньшей мере, если бы она столь прикипела душей к его могуществу. Во-вторых, прекрасно понимала, что бессмысленно пытаться силой забрать его у Кассиди – какой, в таком случае, резон был атаковать «подружку»? Только Оракулу известно – а он предпочел не обсуждать подробностей. Достаточно лишь факта убийства. Стражницы много болтают – и тебе этим голову заморочили – о дружбе, доверии, взаимовыручке, однако явно имеют склонность забывать об этом, когда кому-то действительно оказываются нужны! - Я сказала, ХВАТИТ! Если ты чего-то и не понимаешь, если для тебя любой мотив – поиск выгоды, если… С меня довольно! Я возвращаюсь в Кондракар и хватит об этом! Что бы ни творилось во всей этой подковерной возне, я воин и не собираюсь отсиживаться в уголке, когда Обитель под угрозой! Наверное, следовало попросить молчаливо прослушавшую всю их перепалку Элион помочь с перемещением, но Оруби уже не могла совладать с негодованием и бурей разных эмоций, поэтому поспешно вылетела за изумрудную занавесь, невесть что намереваясь искать в коридорах замка. Она уже успела углубиться в этот лабиринт довольно далеко от апартаментов лорда, когда чуткий кошачий слух уловил голос маленькой королевы: - Могу я спросить «зачем», Седрик? - Так будет лучше. - Лучше, чем что? - Лучше, чем чтобы она и дальше считала себя чем-то мне обязанной. Люди так не любят, когда их обманывают, но слышать правду не любят еще больше – на мой счет у нее не осталось иллюзий, тем лучше, учитывая, что в этой войне мы не просто по разные стороны… Но и на счет Кондракара – тоже. Просто она верна долгу. - Но ведь вы не хотите начинать войну! – воскликнула Элион. – Брат сказал… и ты… - Не хотим. Но господин пойдет за Нериссой, - с печальной уверенностью констатировал Седрик. – он сам этого еще не понял, но я – понимаю. А я пойду за ним.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 10
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума