Январь радовал жителей городка Вересково по-весеннему мягким моросящим дождиком, закутавшим вечерний городок в пушистое покрывало легкого тумана. Размыто дрожали золотистые нимбы уличных фонарей, отражаясь в глянцевой черноте мокрого асфальта центральной улицы. Из узкого оконца одного из немногих круглосуточных ларьков негромко распевала «Ария», призванная хоть немного стряхнуть сон со скучающего ввиду полного отсутствия покупателей хозяина торговой точки… Надо мною тишина, Небо, полное дождя. Дождь проходит сквозь меня, Но боли больше нет. Под холодный шепот звезд, Мы сожгли последний мост, И все в бездну сорвалось… Свободным стану я От зла и от добра. Моя душа была на лезвии ножа… … капельки воды, жемчужными нитками поблескивающие в черных, как крылья ворона, волосах, шлейфом фантастической кометы следующими за кружащейся, подставив лицо и руки дождю, женщины, вспыхивали золотом, когда на них случайно падал свет уличных фонарей… «Дождь – это когда ты плачешь, но никто этого не видит,» - так любила говорить падкая на всякую лирику Галина… Мара резко остановилась. Мелькнувшее имя одной из тех, кого когда-то считала своими друзьями, отрезвило не хуже пощечины. Зябко – не смотря на странно теплый для этого времени года вечер – бывшая Берегиня отрешенно уставилась в темную витрину какого-то магазинчика, вернее, на свое призрачное отражение в ней. Черных волос и глубоких темных глаз призрачное зеркало не отражало – только размытое бледное пятно лица, взирающее из черного стекла, словно выбеленный череп. Ведьма Мара. Смерть… Опустив взгляд, женщина задумчиво изучила свои руки. Красивые: с тонкими запястьями и длинными чуть заостренными к кончикам пальцами. Суховатость изящных кистей и наметившиеся суставы, не смотря на общую красоту, выдавали женщину хорошо за тридцать. Князь не обманывал ее. Маре не было и двадцати… но ей было почти уже семьдесят – и обманутое время, от которого, как и от всего мира, укрыло ее полувековое заточение – теперь поспешно наверстывало упущенное. Остается балансировать на грани, тщетно пытаясь поймать и удержать почти несуществующую точку равновесия. Между жизнью и смертью. Между юностью и старостью. Между тьмой и светом… Впрочем, теперь она, по крайней мере, зависит лишь сама от себя – а она справится. Справится с любыми трудностями, так было всегда и даже эти… даже эти так называемые «подруги» так поступившие с ней, а теперь, оказывается, мирно скончавшиеся в теплых постельках, умильно окруженные детишками и внуками – просто не дожившими до того момента, когда она смогла бы просто заглянуть им в глаза… они всегда были для нее не более, чем лишней обузой. Мертвых бессмысленно ненавидеть. Как бы то ни было, их время закончилось, а она – она еще может начать все с начала! Я свободен! Словно птица в небесах. Я свободен! Я забыл, что значит страх. Я свободен! С диким ветром наравне. Я свободен! Наяву, а не во сне…
Евгения
Все хорошее когда-нибудь заканчивается, увы, и каникул не минула эта унылая участь. И это было одной из причин, по которым Евгения была последнее время серьезно не в духе. Вообще-то каникулы выдались преотвратными. Отвратной была погода, совершенно не январская, что уж тут и говорить. От этой затянувшейся осени хотелось выть! Не прибавляло радости и поведение Маргариты, решившей во что бы то не стало разыскать Ленку – которая, вероятно, совсем и не желала быть найденной – в этом безумном лесу. Нет, там-то зима была настоящая: непроходимые сугробы. Хотя снег к Еве относился весьма лояльно, проявилось это лишь в том, что нигде они еще не застряли намертво. Но начисто добивала личная жизнь, вернее, полное ее отсутствие! Наверное, Евгения все-таки истолковала слова Мартына как-то неправильно… Он, конечно, очень умный, но совершенно непонятно формулирует свои умности вслух! Может, противоположности и притягиваются… иначе совсем уж непонятно, как Ольга могла спутаться с таким типом, как Змей – уж она-то на мечтунью вроде Елены похожа мало! – но только не в ее, Евы, случае! С решительно записанном в неликвиды Антоном у девочки не было абсолютно ничего общего да и, узнав его получше, совершенно завязывать это «общее» не хотелось! Мартын что-то говорил про возможность узнать о жизни с кардинально другой точки зрения, чем собственная, расширить горизонты… кажется… Короче говоря, одно Ева решила окончательно – с занудами и педантами связываться она больше не станет! Антон казался таким симпатичным, а на проверку – баран бараном! «Везет мне на крупный рогатый скот!» Как ни странно, в школу Евгении удалось даже и не опоздать. Правда Алинка сегодня куда-то запропастилась, едва бросив вещи за их общую парту. Во многом благодаря девочкам – последнее время они везде ходили стайкой, пытаясь обсуждать «повестку дня», хотя обсуждать было совершенно нечего: после памятного знакомства с домовым-помесенком решительно ничего интересного с Берегинями не происходило. «А я-то уж настроилась на волшебную и полную приключений жизнь! – уныло расположившись за партой, подумала Ева. – Кажется, в такой истории героиня непременно встречает свою судьбу…» Такого четкого образа «нужного парня», как у Маргариты, Евгения себе, конечно, не выдумывала. Вечно у Марго слишком много запросов и стандартов – и горе тем, кто под эти стандарты не подходит! Мечты Евы были куда более расплывчатыми, обтекаемыми… типа как мечтаешь о славе и богатстве, но понятия при этом не имеешь, откуда эти слава и богатство, собственно, должны на тебя свалиться. Досадные детали не омрачали глобальных планов. Но и мечтать о чем-то совсем уж оторванном от жизни, как Елена – тоже было бы как-то не очень. Любопытно, знала ли их тихоня сама, чего хотела? Чуда… но что есть – чудо? Крылатый крокодил с вкрадчивым голосом и путь в никуда – лишь бы вон из серых будней? Страшновато. Красиво, завораживающе – но страшновато. И в чем это заключается – быть Ладой? Править волшебными существами? Разбирая нудные дрязги домовых с кикиморами? А ведь в мире людей никто ничего о Елене так даже и не узнает… Был человек – и исчез, словно и не было вовсе, одна Марго и надеется разыскать. Вердикт всего остального мира был прост: переехали. По словам директрисы, родители – приемные родители – Елены просто забрали документы девочки из школы, сами так же незаметно уволились с работы… и словно в воду канули! Только Сорокины, подхватив в шутку брошенные Змеем слова о наследстве, уверяют теперь всех, что из-за его получения Еленина семья и переехала. Правильно, кто же, по их мнению, стал бы, получив финансовую свободу, сидеть в захолустье? И не оказалось у них достаточно близких знакомых, чтобы заволноваться тем, что переехали они непонятно куда, никому и словом не обмолвившись. Странно. Вот у семейства Лариных друзей полно! Даже и не подумаешь просто в один момент взять и тихо исчезнуть. Или ей это просто кажется? Как бы то ни было, Елена свою мечту нашла. И Вика, по сути, тоже – у Виктории все просто, настолько просто, что сама придумывает сложности. Есть Матвей, он ей нравится, она ему… нормальная девчонка давно бы уж построила отношения на столь удобной основе, а эта все сочиняет отговорки! Да и Марго, если подумать, тоже – чем ее, спрашивается, Петька не устраивает? - но Маргоша по жизни такая. «Вот так вечно в жизни: одним все, а они не ценят, а мне – сплошные парнокопытные!» Дверь в класс решительно распахнулась, пропуская директрису Олимпиаду Богдановну. - Все собрались? - звучно осведомилась она. - Что за безобразие, до начала урока всего три минуты! Ладно. Директриса шагнула в сторону, перестав закрывать своими габаритами весь дверной проем, и взорам притихшего класса предстала похожая на изящную пантеру молодая женщина с черными, как вороново крыло, роскошными волосами, рассыпавшимися крупными мерцающими волнами. Консервативный наряд из длинной темной юбки простого прямого силуэта и несколько старомодной, на взгляд учеников, блузки, совсем не приглушал ее яркой хищной красоты, да и накрашена учительница для рабочего дня была ярковато - миссис Боксер косилась на новую коллегу без одобрения, но, тем не менее, с улыбкой сообщила. - Дети, рада познакомить вас всех с вашей новой учительницей музыки – Мариной Максимовной Жемчуговой. Класс зашевелился, зажужжал. Новые лица в их городке и их школе вообще были редкостью, а уж лица столь эффектные… Маргарита Максимовна вполне могла бы поспорить в этом с тем же Змеем, относясь к той категории людей, которым и делать-то ничего не нужно, чтобы оказаться в центре всеобщего внимания! Странно даже, что такая красотка как-то оказалась преподавателем в школе провинциального городка. Евгении эта мегера не понравилась. Такие злили ее – так же злили, как фотомодели с глянцевых обложек, кажется, с откровенной насмешкой взирающие из своего мира сапфировых бассейнов и роскошных автомобилей, так же, как воображающая о себе невесть что Маргарита, пока отличившаяся лишь тем, что родилась в Северной Столице и в состоятельной к тому же семье, а не в обычном маленьком городке. Тоже достижение! Сама Маргарита, правда, уверяет, что связи и семья уже ничего не значат, главное, чего ты сам по себе стоишь. Поучать: работай, пробивайся, действуй, не ленись, не отступай, соблюдай диету – всем легко! Алинка вот трескает, что хочет, а весит при этом чуть больше кошки – где справедливость? На запоздавшую Алину, которая, влетев со звонком в компании одной из сестер Сорокиных, поспешно плюхнулась на свое место, Евгения уставилась почти с раздражением. Вот ведь ветер в голове! А безответственной все почему-то считают ЕЕ! Аля, впрочем, надутой физиономии подруги даже не заметила, задумчивым взглядом проводив директрису и новую учительницу. - Чего это ты с Сорокиной болтаешь? – кисло осведомилась Ева, слегка раздраженная, что ее состояние души никто не желает замечать. - Слушай… тебе лицо этой Марины Максимовны знакомым не кажется? - Никогда не видела и предпочла бы не видеть дальше! И что случилось с Татьяной Альбертовной, интересно – уже третьего учителя теряем! - А у меня такое чувство… А, так об этом я с Фимой и разговаривала. И с Мартыном, ты же в курсе, его мама – районный врач. В городе что-то странное началось, уже третий случай – наша Татьяна Альбертовна. - Странный случай ЧЕГО? - Приступа. Похоже на астму, но никто из этих людей астмой раньше не страдал. Подозревают то какой-то новый мутировавший вирус гриппа, то утечку не пойми какого аллергичного газа… Это уже от Сорокиных домыслы. А по словам Таблеткина – врачи ничего толком сказать не могут. Первые двое – какие-то молодые мужчины, последняя – наша учительница музыки. Не приходят в сознание и, хотя вроде бы, в порядке, не могут самостоятельно дышать – существуют подключенными к какому-то аппарату. Всем повезло, что их вовремя обнаружили – минут шесть в таком состоянии без аппарата – и все! - М-да, история… - Как ты думаешь, это как-нибудь связано… ну, со все этим. Может, это порча какая-нибудь или еще чего? - Тебе всюду чудеса мерещатся! Наверное, это птичий грипп или атипичная пневмония – про них много по телевизору рассказывают. Может, каникулы продлят из-за эпидемии? - Разговоры в классе! – неприязненно рявкнул Орест и тему пришлось сворачивать. Эх, убедить бы Мариванну, когда найдется, вернуться в школу! Хоть она и оборотень, но этот – чистый зверь! «Повезло» что ни говори, в очередной раз – начинать третью четверть с математики! Урок музыки у седьмого класса тоже был – после него Еве пришлось все-таки слегка изменить свое мнение о новой учительнице: стерва или нет, но ТАКИЕ слух и голос человеку прощают все. Ей бы эстраду покорять: с такими-то талантом и внешними данными – а не гаммы с Митрофанушками разучивать! - Ева? – встретившись с ученицей взглядом, Марина Максимовна слегка прищурилась. - Не подойдешь ко мне после уроков? - Это не я! – быстро ответила девочка. Учительница чуть насмешливо изогнула губы. - Что именно? Евгения промолчала, на всякий случай опасаясь признаться в чем-нибудь, еще не всплывшем. - Не надо так пугаться, милая. Скажи, ты любишь музыку? - Люблю… - Но, конечно, не ту, что на уроках. Могу тебя понять, - черноволосая хищница отвернулась к окну и вздохнула. – сейчас уже не принято осуждать людей за собственные вкусы. Знаешь, Евгения, мне нравится, каким стал мир. Теперь даже дышится свободнее. Когда я была в твоем возрасте за увлечение роком, например, порицали не менее строго, чем за поджог родимой школы! - Можно подумать, Вы испытали и то, и другое, - попыталась пошутить Ева, присматриваясь к собеседнице повнимательнее. Утром, при электрическом свете ламп новая учительница показалась ей совсем юной девушкой, которую заставляет казаться старше чересчур вычурный макияж. Наверное, на это и был расчет. Но теперь, хоть по-осеннему серенькое и жидкое, но все-таки солнце, светило в окно, прямо в лицо Марине, становилось понятно, что новой учительнице, что называется «хорошо за». Более точный возраст ставил в глухой тупик: в зависимости от освещения, настроения, поворота головы, выражения глубоких темно-синих глаз, чуть иного ракурса ей с одинаковым успехом можно было бы дать и семнадцать, и тридцать семь и даже сорок семь. Под стать было и поведение, и даже голос: первую фразу мисс Марина произнесла по-девчоночьи звонко, вторая прозвучала хрипловато и как-то тускло, словно у пожилой смертельно от всего уставшей женщины. Словно прочитав мысли ученицы, она снова грустно улыбнулась. - Никто не верил, что музыка – это серьезный путь в жизни. Ни родители, ни даже… молодой человек. Хотя он тоже увлекался. Увлекался, но считал это именно развлечением, досугом, однажды решив, что пока и за ум браться. Никто не воспринимал всерьез… Разве можно жить – музыкой? Нет, все должно быть как у всех: учеба, работа, замужество… череда серых будней, которые отчего-то называются у многих «жизнью». Ты когда-нибудь думала об этом? Чего ты хотела бы добиться в жизни, Евгения? - Я, наверное, хотела бы стать настоящей певицей, - девочка пожала плечами. – но ведь это нереально. Так же можно мечтать стать принцессой! Матвей гораздо талантливее меня в музыке – и то продюсеры, мягко говоря, бабочками на свет не слетаются. Даже если есть талант и решимость – без связей сейчас дальше порога не уйдешь! А Вы… так и не стали? Про себя Ева выругалась. Естественно, если Марина Максимовна вынуждена преподавать музыку в школе и если никто о ней раньше ничего не слышал – ответ очевиден. - Время теперь другое, - печально повторила учительница. – но и я уже не в том возрасте, чтобы начинать новую жизнь и карьеру на сцене. Обидно видеть, когда кто-то, у кого, помимо таланта, есть еще и молодость, придумывает отговорки своему бездействию. Правда, обидно видеть. Легко мечтать о красоте, деньгах, роскоши и восторге толпы, желательно, лежа на диване! «Ну вот, опять начинается!..» - Ты ведь не хочешь осознать однажды, что вокруг – холод и пустота, что жизнь прошла мимо просто потому, что ты сама ее упустила? – резко приблизившись, спросила Марина Максимовна. – Или ради достижения своей мечты ты готова рискнуть. Чтобы выиграть у Судьбы будущее на карту порой следует поставить свое настоящее, согласна? - Мне еще целых четыре года учиться в школе… в музыкалках не учат петь так, как надо для сцены – у меня просто нет возможностей… – Ева вздохнула. Яркое лицо учительницы исказил гнев – перемена была такой резкой, что у девочки внутри все похолодело. - У тебя есть все, дуреха! Жизнь, молодость, красота и Сила – все это ты готова просто спустить в трубу, ожидая, когда кто-то придет и осуществит все твои мечты. Разве ты достойна всего этого, даже не понимая ценности?! Испуг прошел, Евгения, кажется, хотела что-то даже ответить… Но ледяной комок в груди, словно не впускающий в легкие воздух, никуда не исчез. - Мне повезло, пожалуй, что воля у тебя не такая крепкая, как у твоих подружек, - все еще склоняясь к девочке на расстоянии поцелуя, прошептала мегера. Ярость растворилась так же неожиданно, как вспыхнула. – и твои бусы – сейчас особенно нужный мне артефакт. Сама-то я не мастер плести чары… А люди отчего-то находят подозрительным, если кто-то утром выглядит на двадцать лет, а вечером – уже на сорок… Холеные руки учительницы с несколько суховатыми кистями и – сразу и не заметишь – наметившимися уже «узелками» суставов – осторожно сняли бусы Даны с шеи девочки. Кем бы ни была эта ведьма – на что она рассчитывает? Ядвига, кажется, уверяла, что артефакты становятся таковыми только в определенных руках. Никто другой просто не сможет ими воспользоваться. Наверное, Ева уже начала терять сознание: лицо ее визави слегка «поплыло», словно бы сквозь запотевшее стекло. Разгладились морщинки, исчезли немного грустные складки возле губ, и голос неожиданно зазвучал так звонко, что болью резанул по ушам: - Но все равно, мне противно, когда кто-то так легко сдается. Повезло тебе, что все это я хочу лишь одолжить на время. Прощай…хм, Берегиня!
Мара? Это имя очень сильно ассоциируется у меня с одной из богинь вселенной The Elder Scrools ( если кто не понял, к ней относятся Morrowind и Oblivion). Там даже сила такая у героя есть - подарок Мары (раз в сутки можно восстановить 100 hps).... Так что, если кто надумает срубиться в Oblivion (Дамир, не пропусти), советую брать расу Imperial. Да простят мне модеры и админы подобного рода рекламу не по теме... Каюсь! --------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- А фик сам по себе - на высоте!!! Продолжай в том же духе!!!
МОРЕНА (Марана, Морана, Мара, Маруха, Мармара) — богиня смерти, зимы и ночи. Она олицетворялась в образе устрашающем: неумолима и свирепа, зубы ее опаснее клыков дикого зверя, на руках страшные, кривые когти; Смерть — черна, скрежещет зубами, быстро мчится на войну, хватает падших ратников и, вонзая в тело свои когти, высасывает из них кровь. Русские памятники изображают Смерть или страшилищем, соединяющим в себе подобие человеческое и звериное, или сухим, костлявым человеческим скелетом с оскаленными зубами и провалившимся носом, почему народ и называет ее «курносою». Встречая весну торжественным праздником, славяне совершали обряд изгнания Смерти или Зимы и повергали в воду чучело Мораны. Как представительница зимы Морана побеждается весенним Перуном, который разит ее своим кузнечным молотом и на все летнее время низвергает ее в подземную темницу. Согласно с отождествлением Смерти с грозовыми духами, древнее верование заставило этих последних исполнять ее печальную обязанность. Но так как Громовник и его спутники являлись и устроителями небесного царства, то понятие о Смерти раздвоилось, и фантазия изображала ее то существом злым, увлекающим души в подземный мир, то посланницею верховного божества, сопровождающею души усопших героев в его небесный чертог. Болезни рассматривались нашими предками как сопутницы и помощницы Смерти.
Санди ака Владлена Спасибо, что просвятила... Но в TES её тезка относится к одной из девяти божеств человеческого, а не деэдрического происхождения, поэтому там она со смертью никак не отождествляется.. Я точно не помню, но по-моему, она там - богиня любви...))) ЗЫ: ...и к чему я всё это гну? Забьём, пожалуй...
Санди ака Владлена где вы все это вычитываете? Я про Мару тоже читала в "Святторуссие веды. Книга каледы" (состовитель А. И. Асова, издательство Фаир). Там собраны еще даже дословянские легенды. начиная с 27 тысяч лет до нашей эры.
Санди ака Владлена Класс. По ходу Мара еще и энергетический вампир или это свойство всех "черных" колдунов и ведьм? :) А рассуждает она здраво (прям как я).
Видите ли, госпожа Мара, моя сила - это магия Смерти, а не жизни. Я сумел пробудить Вас, но что-то большее - не в моих силах. Вам сейчас приблизительно шестдесят восемь лет... где-то через неделю, когда иссякнет эффект отданного дыхания, Вы будете выглядеть на свой настоящий возраст. То есть, это произойдет постепенно... но достаточно быстро, как Вы должны понимать. Черноволосая ведьма от души выругалась. - Впрочем, у Вас есть три способа этого избежать, - продолжал Чернояд. - первый: время от времени забирать дыхание у людей, вытягивая тем самым из них жизненную силу... правда, их Вы тем самым отправите в долгую кому, а эффекта будет хватать дня на три, не больше.
Мне с каждым новым кусочком рассказа всё больше нравится Мара (Марина Максимовна Жемчугова), и всё меньше Елена (Лада) . Хотя образ Лады-Елены хороший, но чувствуется плохо "в конце". А в начале он более яркий и понятный. Наверно по этому у меня такое мнение. Кстати, спасибо за новый кусочек!!!
- Разве Ева не с тобой? – чуть удивленно уточнила Ольга, когда Алина догнала ее по дороге домой из школы. Девочка только плечами пожала: - Сказала, у нее после уроков какое-то еще в школе дело и просила не ждать. Странно, конечно, у Евы – и какие-то дела в ШКОЛЕ… но она вообще сегодня странная. Разочаровалась в очередном своем увлечении и дуется. - Ели бы ей хоть немного нравился по настоящему… впрочем, забудь. Я слегка дезориентирована последнее время, вот и пробирает порой на философию, - учительница физкультуры досадливо отмахнулась. Алина помолчала, понятия не имея, что тут можно сказать. Ольгу, не смотря на созвучное литературной героине имя, и раньше мало кто рискнул бы назвать «душечкой», а последнее время девушка стала еще более резкой и скрытной, чем раньше. Берегиням оставалось только догадываться, что твориться у бывшей послушницы на душе. Вот и Маргарита… Впрочем, у Марго период депрессии довольно быстро прошел, сменившись упертой жаждой деятельности, приводящей порой к конфликтам в коллективе из-за того, что никто, включая саму Марго, не знал точно, ЧТО же им надо делать. - Всегда считала себя неплохим воином, - неожиданно заговорила Ольга. – матушка Любава, конечно, всегда говорила, что мне над собой еще работать и работать… впрочем, как и ей самой, у нашего мастерства просто не существует «верхней планки», но, по крайней мере, даже она признавала меня способной ученицей. Зная ее – это очень и очень лестная характеристика, едва ли не лучшее, что от матушки вообще можно услышать. Только за пределами Монастыря я столкнулась с тем, что во всем прочем я беспомощнее младенца! - Тебе просто надо привыкнуть и освоиться… - Дело не в этом. На редкость глупо полагать, что знаешь людей очень давно, однажды осознать, что ни черта их на самом деле не знаешь! Аля снова промолчала, справедливо подозревая, что Ольга имеет в виду не только и даже не столько Змея, сколько своих монастырских товарищей, оказавшихся на проверку совсем не теми людьми, которыми их привыкла считать. - Если подумать, Сергей – то единственное, что было в моей жизни по-настоящему… - Он устроил этот спектакль… - Чтобы произвести впечатление на Елену, я понимаю. И на выстрел Викторию откровенно спровоцировал. Я уже порядком устала от ее покаяний на этот счет… не в этом дело. Квартира по-прежнему смотрелась несколько необжитой. Алина печально вздохнула, кажется, ощущение пустоты теперь никогда не покинет этих стен. Ведь дома – дома без бабушки уже не будет. В лучшем случае – будет типовая квартира, из-за спартанского воспитания новой хозяйки не обремененная особым уютом. - Вот не поверишь: владею чуть ли не десятком видов холодного оружия, - Ольга усмехнулась, пропуская Алинку в комнату. – а кухонный нож вчера чуть без пальца не оставил! Ладно, посмотрим, что мне тут брат Тиберий… Достав из кармана Джинс немного помятый конверт, девушка уселась напротив Алины, попутно разворачивая аккуратно исписанный листок. - Гм… «неусидчива, нетерпелива, своевольна»… это мы уже слышали, «законов мирских не блюла, молитв своевременно не читала» - можно подумать, что он анонимную кляузу строчит, право слово! А вот еще: «Самым бесстыжим образом в тайне якшалась с чужаком, священные тайны обители опасности подвергая»! «Отцу-Настоятелю, саном облеченному и ничего худого не творившему, без дознания в глаз дала да так, что тот к стене отлетел да диптихом сверху накрылся»! – хихикнув, Ольга скомкала лист в кулаке и прицельно отправила в мусорное ведро. - ладно, тут все понятно и так. - Неужели Любава за тебя не вступится? - Может, и вступилась бы. Но меня не изгоняли, на самом-то деле я ушла сама. Монастырю всего лишь надо сохранить хорошую мину. - И что ты собираешься делать теперь? - Как все люди… К весне попытаюсь продать свою долю квартиры и поеду куда-нибудь поступать на учебу, а там – как уж сложится. Я разговаривала с этим мальчиком… Матвей, кажется, его зовут. Он собирается после девятого класса поступать в колледж с уклоном в биологию, чтобы потом учиться на ветеринара, он мне немного рассказал, что там и как. - Вика ничего об этом не говорила. - Матвей пока это ни с кем не обсуждал. Ну, практически ни с кем. - Но с тобой-то с какой стати? - Не знаю. Случайно зашел разговор обо всех этих вузах и планах на жизнь, вот и поделился соображением. И про Викторию тоже говорил. - Что? - Да, какую-то чепуху. Порой меня поражает умение людей на пустом месте создавать проблемы: нравится она ему, вроде бы, а он не знает, как и о чем с ней заговорить, боится сморозить глупость, а она чересчур нервно на это реагирует. Или что-то вроде того. Детский сад. - Да ладно тебе. Наверное, когда впервые в жизни кто-то нравится, трудно понять, как себя вести. А ты?.. Нет, ничего. Извини… - Нельзя, двух слов не сказав с человеком, утверждать, нравится он или нет, - бывшая послушница поморщилась. Алина поерзала на стуле. - Слушай, Ольга, а когда ты познакомилась со… ну, с этим Сергеем. - Мне было маловато лет, чтобы заморачиваться подобными вопросами. Нет, поначалу он мне совершенно не понравился. Мы были слишком разными, чтобы понять друг друга: выросшая в монастырском приюте девчонка-сорванец и мальчик из семейства так называемой «элиты». Я даже гадать не пыталась, кто их отец. Станислав Георгиевич вообще был какой-то не бросающийся в глаза, я всего раз с ним и сталкивалась – на дне Рождения Сергея. Серьезный человек… гм, ну, у меня не было причин подозревать, что не человек. В семье вроде как всем заправляла супруга: вроде бы актриса, гораздо моложе него и очень… эпатажная. Сергей и Алиса – их старшая – от нее этот эпатаж переняли, хотя внешне на мать не похожи не капельки. Но вне дома и семьи, подозреваю, у Станислава Георгиевича была работа того характера, о которой тогда было не принято говорить вслух. А еще в их доме в эпоху тотального дефицита водились шоколадные конфеты и заморского производства вещички… ты позже родилась, а я чуть-чуть, хоть и ребенком, застала времена, когда это все очень о многом говорило. Теперь-то я понимаю – в те же времена, ненамного раньше – когда прежнего Князя Тьмы уже не было в живых, а новый был еще ребенком, кто-то ведь должен был пятнадцать лет удерживать Темную Сторону от полнейшего безвластия. Это подданные Лады без своей госпожи ведут себя тихо и покладисто – да и то не все – а на обитателях Темной стороны только ослабить ошейник, начнут беспредел даже во вред себе. Я немного помню, как матушка Любава с настоятелем обсуждали их сравнительно мирное поведение в те времена… Теперь, оглядываясь назад, начинаю думать, что Станислав Георгиевич и возглавлял, что называется, временное правительство. Кстати, его смерть почти совпадает по времени с воцарением нового князя… - Но ведь Зм… Сергей не стал бы служить этому Князю, если бы его отец… - Я не знаю, Алька. Не знаю, что держит Сергея в повиновении у Чернояда, не знаю… Да я вообще ничего теперь не знаю! Даже того, в чем когда-то была уверена! Так вот, Сергей всегда был для меня совершенно другим. Дракон, просто поразительно… Крылатый Змей! А в детстве он боялся высоты, знаешь? Он очень много чего боялся: с одной стороны избалованный благополучием их семейки, с другой… как я сказала, в семье заправляла его матушка и заправляла весьма тяжелой рукой, отец был как бы сам по себе, вот и получалось, что мамаша строила в колонну по трое Сергея и Алису, а сестренка, в свою очередь, опять Сергея. Я не лишком с его семьей общалась, но пришлось там весьма взбрыкнуть, чтобы показать, что со мной это «подай – принеси - пошел вон, не мешайся» не прокатит! Я бы с этими двумя и недели не прожила, хотя Любава в детстве и порядочно с меня шкур спустила… может, я просто никогда не знала, какими бывают СЕМЬИ. Даже и не знаю, что постепенно заставило меня считать его другом. Наверное, мы были настолько разными, что в каждом оказалось именно то, чего другому не хватало. И… я ведь тоже была другая. Несколько иначе другая… Бред! Алина попыталась улыбнуться и положила свою кукольную ладошку на Ольгину руку со сбитыми костяшками. - Думаю, в монастыре тебе не хватало простого живого общения, вот и все. Уверена, теперь у тебя появятся настоящие друзья и… - Мне никто не нужен, - отрезала бывшая послушница, отстраняясь. – и хватит об этом! - А мы? – наверное, слегка даже обидевшись, уточнила девочка. Ольга не ответила. Оставалась надеяться, после этого разговора ей все же станет немного легче. - Я продолжу вас тренировать. – наконец откликнулась девушка. – и если понадобится моя помощь, вы можете на меня рассчитывать. «Но и не более того!» так и не прозвучало, однако было вполне очевидно без всяких слов.
- Ну и где эта бестолочь Ева? – Марго немного нервничала, а когда она нервничала, то становилась крайне придирчивой к мелочам. И несколько даже резкой. – Мы же договаривались! Блондинка раздраженно вышагивала туда - обратно по слегка запушенной новыми обитателями гостиной математичкиного домика. Алина, тоже слегка опоздавшая, сосредоточенно вертела в руках музыкальную шкатулку антикварного вида. Что касается Дарьи – она появилась раньше подруг – минут за десять до назначенного времени, по дурацкой привычке спрятавшись неподалеку, чтобы выскочить навстречу явившейся точно в срок Маргарите, бессвязно извиняясь непонятно за что. Подгадывать четко, как это делали мама или та же Марго, Даша почему-то никогда не умела, появляясь либо раньше, либо позже. Опоздания в семействе Кукушкиных строго порицались, вот и выработалась привычка приходить загодя. - Ну как можно быть такой… такой… - бессильно отмахнувшись, Маргарита отрезала. – ждем еще десять минут и идем без нее! Скоро темнеть начнет. - Уверена, тут уважительная причина, - попыталась было возразить Виктория. - У вас все причины – уважительные! Алину, кажется, что-то тревожило, однако девочка держалась тихо, сосредоточившись на музыкальной шкатулке. Она-то обычно не делала тайны из того, что тревожит… А Евгения так и не появилась. С одной стороны, конечно, Марго была права. Раздолбаистая Дана вполне могла, чем-то увлекшись, попросту забыть про их уговор, но Дарье отчего-то все больше не нравилась вся эта затея вообще и необъяснимое отсутствие одной из подруг в частности. - Ну хорошо, мы идем! – наконец сдалась Вика. – С Евой потом поговорим. - Я ТАК с ней поговорю…- мрачно пообещала Маргоша. - На одну активную силу меньше… - Ладно, мы тоже кое-то умеем! - Готовы, барышни? – нечистокровный домовик Фома вылез из-под журнального столика, куда нырнул из опасения попасть Маргарите под раздачу. – Тогда отправляемся… Холод был повсюду. Он пронизывал насквозь, сковывал не только тело, но и разум: воспоминания обрывались на реплике домовичка, а дальше шли какие-то беспорядочные обрывки образов, наверное, из-за шока – девочка весьма смутно воспринимала происходящее, не в силах ни пошевелиться, ни просто осмотреться: с того момента, как великан, схвативший ее, мешком перебросил добычу через плечо, до того, когда ее небрежно швырнули на кучу жестких невыделанных шкур в полутемной пещере. Благополучно потерявшая во время транспортировки очки девочка беспомощно щурилась, зато ее похититель, кажется, все отлично видел, сам так и оставшись громоздким коренастым силуэтом вроде ожившей скалы. - Мне показалось, ты старше… - досадливо заметил он, грубо взяв девочку за подбородок. Даже сквозь плотную кожаную перчатку прикосновение обжигало холодом. Дарья сообразила, что приняла свой обычный облик, когда громила выдернул перо Жар-птицы из ее волос, но делиться своими соображениями не стала. – ну и что с тобой делать? Будь ты чуть старше и хоть малек посимпотичнее – хоть какое развлечение… Дарья похолодела, хотя была искренне уверена, что холоднее уже некуда. Обрывки воспоминаний никак не желали складываться в общую картину. Девочки ведь какое-то время должны были блуждать по сугробам дивного леса, прежде чем в сгущающихся по-зимнему рано сумерках не потеряли своего «полупроводника», не смотря на маленький рост ловчее всех их разгуливающего по лесу. Ну как, спрашивается, на снежном пейзаже можно было потерять из виду существо с зеленой кожей и ярко-оранжевыми волосами?! Поистине, юным Берегиням удалось невозможное! А потом появился… этот. - Есть в тебе тоже нечего. И выгодно продать вряд ли получится. Князь-то нынешний торговлю людьми не поощряет… цивилизованный он, видишь ли! А я – без нормальной работы сиди! Можно было бы рискнуть, если бы хоть какая выгода могла получиться… Казалось, великан на такой же гигантской лошади – девочка и не подозревала, что они бывают такими огромными! – рухнул, разбив группку самозабвенно матерящих лес и «полупроводника» девчонок, прямо с потемневшего неба вместе с легкой снежной метелью. В лесу волшебной стороны была настоящая зима… Маргарита, забывая порой, что на всех злиться, восхищалась живописно заснеженными деревьями, а вот Дарью это не очень-то радовало: девочка элементарно не любила мороз, к тому же обнаружив, что ее волшебные силы холод ослабляет. Наверное, больше внутреннего «огня» расходуется на обогрев, чтобы еще и создавать мощные «файерболы». Да и держаться они на морозе очень недолго – напавшего йотуна, похоже, парочка удачных попаданий только разозлила: большую часть шариков он с легкостью отбил похожим на изогнутую сосульку мечом. «Вот не помешала бы Ева с ее «снегурочками» - может, удалось бы его запутать…» Тем не менее, Евы с ними не было, магия Дарьи оказалась слабой, а от Викиных стрел в ближнем бою просто не было толку. Даже когда девчонки, рискуя заблудиться окончательно, бросились врассыпную, великан не стал мешкать, выбирая между «всеми зайцами» и сцапал, грубо перебросив через спину такого же обжигающе-холодного коняшки-переростка и почти выбив из нее этим дух. Оставалось надеяться, остальные в порядке… - А Вы меня отпустите, - вклинилась в его рассуждения Дарья. – мои родители небогаты, но если… - Ты что же со мной людскими деньгами рассчитываться вздумала? – насмешливо уточнил похититель. – Зачем они инистому великану? - Гм… так Вы из Скандинавии? Я не то, чтобы знакома с пантеоном у викингов, но… - Предки мои оттуда, - великан повел саженными плечами. – примерно при Рюрике пришлось, как сейчас говорят, мигрировать. Мерзко здесь, зима короткая, а в этом году так и вовсе не зима, а непонятно что! Но я сам изначальных земель и не видел – дед рассказывал когда-то. - Действительно, зима в этом году не задалась. Гм, послушайте… э-э… меня Дарья зовут, а Вас? - Лед, - кажется, разглядев в полумраке ее растерянность, великан пояснил. – Имя такое «Лед». Кажется, разговор клеился весьма миролюбиво – ну, насколько это вообще было возможно. Вблизи йотун выглядел вполне по человечески: как какой-нибудь тяжелоатлет или, скорее, реслер. Даже великаном он смотрелся не столько из-за роста, сколько в силу своей массивности: гора мускулов, что называется. Лицо тоже вполне человеческое, с грубоватыми чертами, тяжелой челюстью, заметными надбровными дугами, сломанным не менее трех раз носом с горбинкой и несколькими застарелыми шрамами. Не тот тип, с которым в любом случае хотелось бы связываться. Однако спутать с человеком йотуна было просто нереально: жесткую серую – без единой кровинки – кожу покрывала изморозь, словно у, страшно даже думать – пролежавшего под снегом мертвеца. На коже Леда не просто не таяли снежинки, она сама, казалось, постепенно покрывалась льдистой корочкой, которую йотун порой смахивал с лица. Ресницы у него тоже были в инеи: неясного цвета глаза были из-за этого словно вуалью спрятаны… или белой плесенью, - передернувшись, добавила Дарья про себя. - Если деньги вам не нужны, может быть, я могла бы откупиться еще каким-нибудь образом? Как Вы сам сказали, толку Вам от меня нет… - Будешь моим доказательством, что перышко – настоящее, то самое. Уж на такую вещицу покупатель найдется! Уж не знаю, с чего Берегиням вздумалось шастать по лесу: вашим делом испокон веков было с той стороны границу охранять… Дарье отчего-то вспомнился анекдот про лучших армейских овчарок, охраняющих границу между Северной и Южной Кореей. - Бежать отсюда некуда, заруби себе на носу. Заблудишься и замерзнешь только. «Я и здесь не хуже закоченею!» Костра в пещере йотуна, разумеется, не было. Даша чуть ли не до носа зарылась в жесткие ломкие шкуры, пытаясь хоть немного согреться, но все равно ее продолжало трясти. Радушный хозяин «уютного» обиталища тем временем счел разговор оконченным и, словно бы забыв о гостье – а может, подтверждая свои же слова, что бежать отсюда некуда. Дарья погрузилась в не слишком веселые мысли. Девочки здесь ее не найдут и не сумеют придти на помощь. Пера с ней нет, никакого огня рядом – тоже, только проклятый холод, отбирающий все силы. «И почему я всегда считала себя умной?! Толку сейчас от этих оценок!..» Наверное, закончилось все тем, что она каким-то образом задремала – или потеряла сознание – вскинувшись от неожиданности только когда на шкуры что-то не слишком большое кирпичом шлепнулось, больно ушибив ей руку. Что-то при ближайшем рассмотрении оказалось куском замороженного мяса – даже думать не хотелось, чьего. Дарья диковато покосилась на Леда, уже вновь утратившего всякий интерес к пленнице. - Я не ем сырое мясо. - Без пищи тебе ночь не протянуть. - ЭТО, по-твоему, «пища»?! Ты хоть когда-нибудь слышал о элементарной гигиене? Великан пожал плечами, легко, словно хлебную палочку, откусывая от такой же замороженной конечности… наверное, оленя, замороженное мясо вместе с крупной костью. Хотя, учитывая странность появления в окрестных лесах Вересково оленей – наверное, какой-нибудь несчастной буренки. На человеческое не похоже – и на том, конечно, спасибо… правда, самой Дарье это аппетита не прибавило. Отпихнув «угощение», девочка снова зарылась в шкуры.
Отцу-Настоятелю, саном облеченному и ничего худого не творившему, без дознания в глаз дала да так, что тот к стене отлетел да диптихом сверху накрылся»!
Уря! Лорд мне вчера презентовал Вику-берегиню, так что готово еще одно досье! Ну, почти готово... насчет любимой Виктошиной еды - принимаются предложения
Вид небольшая речушка, щедро забросанная разнообразным мусором, имела не слишком-то мистический. Приближались крещенские дни, на которые традиционно усиливались морозы, однако городок по-прежнему накрывало густое серое покрывало тумана и мелкого дождика, а на берегах ручья совсем не было снега. Берега из серой грязи, темно-серая вода, бледно-серое небо… в такие дни и люди на улицах становятся какими-то серыми, однообразно-хмурыми… на женщину, восторженно внимающую слякотному межсезонью, с улыбкой подставляющую лицо моросящему дождю и жадно вдыхающей мокрый промозглый воздух прохожие косились… несколько недоуменно. Надо было потерять все, чтобы научиться ценить мелочи, которые, по сути, и делают человеческую жизнь – жизнью. Поток, бурлящий между островков из мусора и обломков деревьев, застрявших между камнями, тоже казался вполне жизнерадостным. Встав на краю небольшого обрыва, нависающего над потоком заиндевелой пожухлой травой, Марина уставилась на этот поток и прислушалась к своим ощущениям. Мелкий жемчуг бус слегка холодил шею… Все же у Мары не было, так сказать, характерных задатков Даны и природного умения чувствовать воду. Не было уверенности в том, что ей удастся даже и не в полной мере обуздать чужой артефакт. Это неторопливое упрямство и мягкость, вечные обходные пути – все это было настолько чуждо… Но бывает ведь и другая вода. Не только безмятежно журчащие ручейки – но яростные морские волны, готовые разбиться вдребезги о скалу, зная, что через сотню, тысячу, сотню тысяч ударов – но рано или поздно любая скала не выдержит и падет под их напором. Не ленивые тихие омуты лесных озер – но чудовищно-восхитительные цунами, сметающие с лица земли прибрежный городок… Марина попыталась представить себе алмазно сверкающую на солнце огромную стену морской воды, нависшую над обреченными участками суши… Вода одного с ней духа! И бусы уже не бусы, а тонкая прохладная водяная змейка, лениво скользнувшая, обвивая шею – краткое, на миг, чувство перед тем, как они подчинились, как их Сила стала частью ее внутренней магии. Нет ничего мягче воды и вода примет форму – любую форму – в зависимости от сосуда, в котором оказалась. Широко открыв глаза, Марина успела заметить что-то, мелькнувшее в серой глубине ручья. Что-то, как ей показалось, взглянувшее на нее с интересом. Вода в потоке была чересчур беспокойной, чтобы отражать находящееся на берегу, но на поверхность упала тень, заставив ведьму обернуться. За ее спиной стоял огромный конь. Черный… пронзительно-черный почти до синевы конь, под копытами которого мокрая трава покрывалась ледяной коркой, а дыхание вырывалось маленькими снежными вихрями из вздрагивающих ноздрей. Фыркнув, Мара подняла голову, встретившись взглядом с пронзительными глазами бледного всадника. - Чего ты хочешь, охотник?
Маргарита
- Ты шутишь, верно? Мы не можем бросить Дарью здесь, мы ДОЛЖНЫ найти ее! – слегка растеряв свою обычную уравновешенность – многовато последнее время выпало нервотрепки даже для самого холоднокровного человека! – Марго схватила Викторию за ворот куртки и встряхнула. – Она же ТВОЯ лучшая подруга, проклятье! Разве мало того, что мы потеряли Елену? Вика не сопротивлялась, довольно скоро до Маргариты дошло, как глупо и бессмысленно пытаться вытрясти что-то из еще более растерянной и испуганной, чем она сама, девчонки. В конце концов, она, Марго, в этой компании старше всех. Не помешало бы и вести себя как взрослая. - Собственно, из-за того, что ты очень хотела найти СВОЮ лучшую подругу, мы все здесь и оказались. И Дарья в том числе, - хмуро напомнила покрасневшая взъерошенная Виктория, когда Марго наконец отпустила ее воротник. Круглые карие глаза – даже в полутьме легко было заметить – картинно наполнялись слезами, вызвав у белокурой девушки очередной наплыв раздражения. Маргарита неприязненно относилась к людям, которые считают, что проблема может решиться, если похныкать или устроить истерику! – что ты сама предлагаешь делать? Заблудиться тут всем и замерзнуть – этим мы чем-то поможем Дарье?! - Зато, безусловно, «поможем», если вернемся без нее! - Маргоша, - тихо подала голос Алина. – Вика права. Если какие-то следы и были, этого жуткого типа словно бы по пятам сопровождает метель, все их уничтожившая. А даже если бы мы его и догнали – только что нам оставалось только разбегаться, нечего будет ему противопоставить и тогда. Алина отреагировала на появление ледяного всадника в своей обычной манере: не сумела совладать с левитационной способностью, оказалась для разыгравшейся метели беспомощным воланчиком – юную Летавицу от души побросало между древесными стволами, о некоторые чувствительно приложив, пока Алина не сумела ухватиться за верхушку какой-то ели и раскачиваться там, пока метель не ушла следом за напавшим на Берегинь всадником. Похоже от «проснувшихся» способностей толку Берегиням было не больше, чем у благополучно дремлющих. - Ты ведь такая умная, может, подскажешь, что нам делать? Маргарита слегка опешила и оглянулась в поисках Евы. Но та не появилась волшебным образом – реплика принадлежала Виктории. - Этот свежезамороженный тип – заметная фигура. Здешняя нечисть должна хорошо его знать: надо поймать этого маленького мерзавца Фому и вытрясти из него, где искать этого всадника, что угрожает Дарье и что мы ему можем противопоставить. - Маленькое уточнение: а где нам искать в лесу Фому? - Скорее всего, он… Ну хорошо! Возвращаемся в дом к математичке, вы правы, можете собой гордиться! – раздраженно развернувшись, Маргарита зашагала по сугробам, путаясь в полах длинного пальто. Вика и Алина оскорбленно сопели за спиной, не став, однако, ни отвечать, ни переговариваться между собой. Правильно, пожалуй, не стали: Марго сейчас готова была спустить всех собак на первого же подвернувшегося, а такого поведения сама крайне не одобряла. Ей вообще противопоказано было злиться, но понимание этого только злило еще больше. Оставалось надеяться, что «первым подвернувшимся» окажется их горе-проводник, а то впечатлительный здоровяк Витек может и не выдержать головомойки… Существовал, конечно, наихудший вариант. Делиться своими соображениями на этот счет с девочками Маргарита пока не стала – не хватало еще нагнетать сейчас панику, но Фома вполне мог работать с снежным всадником, за скромную мзду поставляя тому «случайных прохожих». Все-таки к Светлой стороне полудомовой принадлежит чисто условно, а в погоне за выгодой, насколько Марго успела его узнать, способен на все. Не просто же так он их завел подальше в лес и там бросил? Если так – в дом математички пройдоха точно не вернется, возможно, бросив на «растерзание» обозленным Берегиням – если те сумеют выбраться – недотепу Витька.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 10
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
дас ист фантастиш! 
. Хотя образ Лады-Елены хороший, но чувствуется плохо "в конце". А в начале он более яркий и понятный. Наверно по этому у меня такое мнение. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума