Елена - Жить будешь здесь. Из дома без сопровождения не выходить, в закрытые двери без спросу не заглядывать, в лаборатории не экспериментировать, а то останется от тебя… мало что! – князь мрачно усмехнулся. – Библиотека в твоем полном распоряжении, только возвращай книги на место, а то тут потом нереально порядок навести будет. Если что-то вдруг понадобится – обращайся к Магде. Все поняла? - А ты? - Меня может здесь не быть по нескольку дней, - после секундного молчания произнес Александр. – все, что нужно тебе… - Так мне что, одной тут торчать неизвестно сколько времени?! Да еще не высовывая носа на улицу? Мне, в конце концов, в школу ходить надо! – вспыхнула Елена. Страдальчески вздохнув, князь закатил глаза к потолку: - Знаешь, если бы у меня в твоем возрасте была такая возможность, я был бы счастлив вообще забыть что такое «школа» и зачем она нужна. Любые сведения ты можешь найти в книгах. - И сколько же я должна просидеть взаперти? - Проблемы будем решать по мере их поступления. Заблудиться в расположении комнат особнячка было бы трудно даже частенько плутающей в трех соснах Елене – собственно, привычных комнат-то здесь и не было. Полупустой холл влево и вправо плавно переходил в просторные лаборатории, на втором этаже, помимо громадной библиотеки, было что-то вроде столовой и пара огромных, вероятно, спален. Был еще третий этаж, по некоторому парадоксу не верхний, а нижний, подвальный – с богатой оружейной и очень большим количеством свободного пространства предназначенном, скорее всего, для тренировок. Особенно девочку почему-то поразила ванная. Вернее сказать – натуральная купальня с огромным бассейном из черного мрамора. Все это поначалу показалось довольно красивым и уютным, но в огромном особняке собственное одиночество чувствовалось куда сильнее, чем в привычной городской квартире. Чуточку неправильным казалось – ну зачем кому-то одному столько места? Князь явно считал иначе, ну так, в конце концов, это его дом. А Елена, в первую неделю своего здесь пребывания облазив все доступные уголки, едва поумерился первоначальный восторг, начала тосковать. Магда оказалась не самой приятной собеседницей, на вопросы отвечала односложно, безэмоционально, сама же предпочитала отмалчиваться, уставившись в пустоту и, казалось, была лишена всех простых человеческих интересов. Единственный раз у девочек получился в полной мере – разговор, оставивший странный осадок. Разговор шел, понятное дело, о прекрасном. - Наверное, до Сергея меня вообще никто в целом мире просто не слышал, - с чего-то разоткровенничалась Елена в тот вечер. – он всегда говорит именно то, чего хотела бы услышать, как бы это ни удавалось. С ним о чем угодно можно бесконечно разговаривать… Обычно невозмутимая Магда хмыкнула. - Странная ты. Кому другому я бы просто не поверила! И хозяин-то тебе «милый», и Змей – «собеседник»… - А что, со змеями общаться нельзя? Разговаривать он точно не хуже умеет! - Огненные Змеи, - непроницаемые глаза маленькой гарпии мечтательно затуманились. – настоящие мужчины! Верность у них, правда, совершенно не в почете. Эх, хотелось бы на твоем месте оказаться! Уж я-то знаю, что с такими типчиками делать! - Ну и делала бы, кто тебе мешает? Он существо общительное… - Так Змеи девиц с чистой душей любят, вроде тебя, - гарпия завистливо вздохнула. – я бы с радостью. Елене в голову тут же закрались нехорошие подозрения относительно золотоглазой монашки – или кто она там. Где еще ошиваться девушкам с действительно чистой душей, как не в монастырях? Жаль, Елена не умела читать чужих мыслей… А вот пообщаться с вечно чем-то занятым или просто потребовавшим не беспокоить Александром, удавалось редко. Его общество привлекало девочку гораздо сильнее, однако вряд ли она в этом пользовалась взаимностью: князь предпочитал разговаривать, как и вообще иметь с кем-то дело, исключительно по необходимости, свободное время, когда оно ему выпадало, проводя наедине с собой. Следовало отнестись с пониманием, такого времени было не так уж много! Чтобы хоть немного унять ее любопытство и тягу к общению, Александр, скрипнув зубами, позволил Елене присутствовать в его кабинете при решении не слишком серьезных и таинственных вопросов. Сейчас аудиенции ожидала девушка, чуть старше самой Елены, представившаяся Олесей. С первого взгляда ее волосы казались неопределенно-рыжими, однако, при ближайшем рассмотрении состояли из переплетающихся черных, красных, бурых, апельсиново-оранжевых и золотисто-желтых прядей. Правда, необычной прической стремление к ярким краскам и ограничилось: Олеся была одета в так же любимой и самой Еленой серо-голубой гамме. - Эльдар Иванович, в конце-то концов, - раздраженно выговаривал Александр в телефонную трубку, пока «сестренка», стараясь ему не мешать, шушукалась с гостьей. – я не понимаю Вашего бессмысленного упрямства! Таких денег не предлагали даже за «Мону Лизу»! Не вынуждайте меня прибегать к иным мерам, я честно постарался найти взаимовыгодное решение… Трэш-ш! – раздраженно бросив трубку, процедил он сквозь зубы. – Художник от слова худо! Осения! - Да? – подскочив, девушка поспешно отвесила поклон, попытавшись произнести ритуальное приветствие – Да будет темна ночь… Поморщившись, Чернояд вскинул руку, призывая к молчанию, и устало спросил. - Что ты здесь делаешь? - Так Вы же… - Я ждал Зимерзлу! Мы все ее уже два месяца ждем. - Симы нет, - Олеся пожала плечами. – я пока за нее, вот и пришла. Понимаете, повелитель, такая история вышла. Сима меня попросила подменить на время, за нее подежурить, значит. Мы иногда так делаем. А на этот раз не обговорили, надолго ли, как-то из головы вылетело. Самой уже надоело до чертиков! - Где Зимерзла? - тихо, с расстановкой спросил князь. - Так не знаю. Самой интересно, это же совесть надо иметь – спихнуть дежурство и пропасть куда-то! Я уже с Вешной договорилась, чтобы она меня хоть иногда подменяла, а то тоже четвертый месяц без выходных дежурить. - Какая, к черту, Вешна?! Хоть бы на календарь иногда смотрели… Ладно. Видимо, поисками вашей загулявшей подруги тоже мне придется заниматься. Еще раз поклонившись, Олеся поспешно покинула кабинет, коротко улыбнувшись Елене на прощанье. Александр со вздохом подпер руками голову. - А она кто? - Одна из богинь, скажем так, сезонов. Осения, как и наша блудная Зимерзла, проходят по моему ведомству, а сестрички их – Вешна и Лейта – по ведомству Лады, их тебе представят на церемонии. Языческие богини, такие как погодницы, все же смертны, а тут такое совпадение – почти одновременно все четверо передали полномочия наследницам. Наследницы эти – те еще лоботряски, с погодой теперь чего только не творится!.. - А о каком художнике ты говорил? - Далинин? А, это давняя история. Надежда, твоя предшественница, любила приобщать к своему двору людей, даже обыкновенных, из, скажем так, творческой богемы. Жизнь их при этом существенно продлевалась – Эльдар Иванович, если я ничего не путаю, родом из конца семнадцатого – начала восемнадцатого века. Когда погибла его покровительница, как и прочие из ее свиты, оказался выброшен обратно в мир обычных людей, прижиться в котором столько лет спустя было бы уже сложно, поэтому он попросил приюта в Монастыре, где с тех пор и проживает. Иконописцем, видимо, заделался. А я пытаюсь сговориться в цене на одну его работу, которую он вообще продавать не хочет. В общем, все это не интересно! Я тебе как-нибудь покажу портрет Надежды, который он написал, но сейчас, прости, буду с этими бестолковыми погодницами разбираться. Уныло кивнув, Елена собиралась было тоже уйти из кабинета, когда услышала. - Кстати, если ты не передумала возвращаться в школу. Готовы твои новые документы, постарайся запомнить, ты – моя младшая сестра Эльвира Страхова, раньше училась в закрытой школе в Англии. Магда будет тебя сопровождать. Ну, сама понимаешь, со старыми подругами лучше особо не контактируй. - Меня же все узнают! - Недооцениваешь… сестренка.
Здорово. Погодницы, вот кто виноватв, что зимой снега нормального не было. Далинин... хм... где-то слышал, но не помню где (но наверника не про художника). Вы его из головы или действительно был такой?
Алина - Еще один случай, а вы ничего не знаете! – Фима Сорокина высокомерно вскинула острый носик. – И опять в нашей школе! Я слышала, подозревают утечку в вентиляцию какого-то газа, вызывающего у людей аллергическую реакцию и симптомы астмы. Возможно даже, занятия в школе отменят! «Ева была бы просто в восторге!» - уныло подумала Алина, в четверть уха слушая Сорокину и пытаясь уловить в бурном потоке разнообразной информации хоть какие-то полезные сведения. - Или переведут нас в новое здание, но когда еще подходящее найдут и обустроят. К Фиме Алина подсела сама, начав разговор нейтральным «ну наконец-то чего-то похожего на нормальную зиму дождались». Верно говорят, если бы погода не менялась, большинству людей просто не с чего было бы начать светскую беседу. Больше ничего говорить не пришлось, только – время от времени – охать и поддакивать, слушая, что ничего еще не известно, что оттепель еще непременно возобновиться, зато весной непременно будут заморозки: если в январе март, то в марте жди января, что у учительницы физики – довольно молодой и гиперактивной особы по имени Анна Симоновна Хренникова – в кабинете после очередного эксперимента опять что-то взорвалось и Олимпиада Богдановна уже вызвала сотрудницу «на ковер», грозясь в следующий раз непременно уволить к чертям болотным. Да и уволила бы давным-давно, но старая «физичка» в прошлом году ушла на пенсию, а кто еще в эту школу работать пойдет, когда ТАКОЕ твориться? Очередная жертва «украденного дыхания» - школьная завхоз, была госпитализирована с симптомами «астмы» сегодня утром, до начала занятий, это старались не афишировать, однако от всевидящих глаз, всеслышащих ушей и болтливого языка Сорокиных никто не мог спрятаться. - Мама будет писать статью об этом. Ну, согласись, безобразие – давно пора заявить об эпидемии и остановить занятия. А что, если это атипичная пневмония или птичий грипп?! Мать сестер Сорокиных – женщина с очень необычным именем Молва, была в Вересково известнейшим скандальным журналистом. В отличие от дочек, на мелкие сплетни Сорокина-старшая не разменивалась, каждая ее статья производила эффект разорвавшейся бомбы с неизбежными разрушениями и жертвами. Где эта дамочка разнюхивала сведения и почему ее еще никто не прикопал (ибо среди жертв попадались и весьма влиятельные личности) – оставалось профессиональной тайной. - Так в нашу школу вообще никто не захочет идти учиться, не то что Эльвира Страхова! - А это еще кто? – подумав, что фамилия ей откуда-то смутно знакома, на всякий случай уточнила Алина. Фима картинно закатила глаза: - Ну ты даешь, Шевралиева! Ты где живешь? На Луне? Скажи еще, про Алекса Страхова ни разу в жизни не слышала, а! Уж ладно эти твои подружки – Вика и Маргоша, но ту с детства тут живешь! Ладно, если кратко, Страхов – здешний царь и немножечко бог. Мер у него с ладони ест! Да и в цивилизованном мире – я не только про столицу, но и вообще в Европе – тоже имеет определенное влияние. В перестройку, дефолт и все такое сумел не сглупить, хотя сам тогда едва школу закончил. Родителей у него, насколько знаю, уже тогда не было, многое поговаривают, а Эльвира – примерно наша ровестница, если и старше, то самую малость – тогда должна была быть еще в пеленках. О ней вообще практически ничего не известно, до сих пор училась не то во Франции, не то в Швейцарии, теперь вот зачем-то вздумала вернуться на историческую родину. Не иначе Страхов решил ее постепенно в дело вводить, единственная наследница как-никак. И учиться вроде бы будет в нашей школе – когда опровергнут опасения насчет эпидемии или утечки газа. Гм, а может, под городом какой секретный завод спрятан, оттуда и утечка? Нечисто многое с этим Страховым, мама кое-что пыталась разузнать да так, мягко говоря, по рукам получила… Доктора Мурагина, например, за эксперименты над людьми лицензии лишили, считай – «волчий билет» выписали, а в нашей больнице приняли с распростертыми объятьями – с чего бы? И с женой мера подозрительная история, нехорошо она умерла, теперь Емельянов над сыночком своим дебильным трясется, как над писаной торбой, считай идеальный вариант, чтобы его держать за горло, заставить под любую дудку танцевать. Алина незаметно поморщилась. Прошлое хирурга Мурагина, психическое расстройство сына вересковского мера – все это было выкопано именно Сорокиной-старшей, обожавшей выволакивать на свет самые неприглядные чужие тайны. - Так что с этой, ты говоришь, Эльвирой? - Больше ничего не знаю – врать не люблю. Так что недолго Маргариточке оставаться в нашей школе самой «богатой и знаменитой». Ты ведь в хороших отношениях с Маргариточкой, верно? Алина кивнула. Фима и сама прекрасно это знала, хотя бы потому, что называла Марго в разговорах с Алиной мерзким уменьшительным именем, но не «воображалой» и «богатенькой Барби», как звала ее с другими, а обзывала и того круче. - Крыся говорила, ее видели с мальчиком. Мы его не знаем. Сорокиных, привыкших знать все и обо всех, это не на шутку уязвляло. Их жизненная схема сплетен и наведенных справок неожиданно дала сбой, причиняя тем самым нешуточное беспокойство. - Можно было бы решить, что тоже из Петербурга приехал, но не похож. Простоват, прямо скажем, мальчик. Не ожидала я такого от Маргоши, которая красавчика Петьку-то столько времени динамила, а тут спуталась непонятно с кем. Как, ты сказала, его зовут? - Я ничего не говорила, - неуверенно напомнила Алина. Возможно, прием хитрой Сорокиной и сработал бы, заставив девочку на автомате назвать имя таинственного паренька, если бы, конечно, она сама его знала. Но у их нового, с позволения сказать, знакомого, наблюдались все симптомы бразиломексиканского диагноза – амнезии. Дабы оные не усугубились банальным – совсем не атипичным – воспалением легких от купания в зимней реке, паренька, как и Маргариту, следовало бы продемонстрировать доктору, но как? Непонятно откуда взявшийся безымянный и никому не известный тип без документов вряд ли получил бы талон на обслуживание в местной поликлинике. На экстренно созванном совете, правда, проблеме было найдено хотя бы временное решение. - Дружишь с Маргариточкой, а ничего не знаешь! – укоризненно покачала головой Фима. – Но Крыска кое-что разнюхала, она же всюду без масла влезет! Так вот, этот парень – племянник Мариванны, она, кстати, вернулась из отпуска, с понедельника уже выйдет в школу. Долгий у нее вышел отпуск! К родственникам в другой город ездила, оттуда и привезла этого. Небось от повесток из военкомата с места прописки срулил – везет Маргоше на уклонистов. Хотя с Петькой его не равнять, похоже, наша принцесса Романова не отличается таким уж утонченным вкусом, как хочет представить, ну да для парня быть чуть лучше обезьяны – уже эволюция! Ну так вот, а он ухитрился посеять все документы, в реку свалился. Крыся брешет, что Маргариту оттуда вытаскивал, да это уже глупости. Не до такой степени наша воображуля блондинка, чтобы посреди зимы решить искупаться! Ей, ты слушаешь? - Извини, скоро звонок, - от сорочьих тараторок Алину уже откровенно мутило, а ничего нового и важного, как решила девочка, услышать уже не получится. – надо подготовиться к следующему уроку! – едва ли не бегом припустив от Фимы, оправдалась она. Сорокина пожала плечами и с зловещим «а вы слышали?..» попыталась присоединиться к тройняшкам Холивиным, известным в школе под прозвищем Охмуренные благодаря своей любви к какому-то сериалу про ведьм. Однако поклонницы мистики поспешно ретировались, прыснув от Фимы в разные стороны. Уж о новом приятеле Маргариты, названным пока Колей – для удобства общения – все немногое Алина знала и без сплетниц. Возможно, они могли бы подсказать хоть что-то о происхождении юноши, но и Сорокины не знали вообще ничего, кроме придуманной наспех легенды. При первой же встрече девочки были поражены сходством Коли с давнишним «фотороботом мечты», нарисованном для Марго Еленой осенью, а вот сама Маргарита эту тему старательно не поднимала. Но, что и говорить, раньше ко всем новым знакомым нордическая красавица относилась хоть и благодушно, но гораздо менее… доверительно, что ли? В кругах, где вращались ее родители, не слишком-то вежливым считалось даже заговаривать с кем-то, пока его тебе не представит общий знакомый, а тут такое впечатление, словно Маргарита всю жизнь была знакома с юношей, о котором не знала даже настоящего его имени! Хотя, что и говорить, он безупречно соответствует ее идеалу. И появился как самый настоящий романтический герой! «Самое время для появления – героя!» - уныло подумала девочка. В книгах и фильмах всегда так: когда ситуация кажется безвыходной, появляется кто-то и все улаживает. Хоть и не выглядит этот парнишка способным на что-то подобное… Но Евгения в коме. Со всеми этими приступами не заподозрить здесь охоты именно на Берегинь, напротив, большинство жертв «украденного дыхания» - мужчины или мальчишки-старшекласники. Но как-то уж слишком много совпадений в том, как, одна за другой они оказываются выведены из игры, да и выживают исключительно чудом. Дарью спасла Мариванна, а Марго – этот Коля, причем оба вмешательства… кем-то явно не предполагались. Йотун-охотник еще мог оказаться совпадением, а вот подманить Маргариту к реке ненавязчивым мороком или чарами, по словам Ольги, упырь или мавка вполне могли бы. Беда в том, что и Ольга со своими навыками Экзекутора ничего не могла поделать с нападениями прямо в школе, буквально у себя под носом! Будь с ними Ева, можно было бы тоже прибегнуть к внушению, чтобы расспросить учителей и школьников в поисках упыря, но без Данкиных чар можно было полагаться на методы Ольги, которая, быть может, умела виртуозно устранять нечисть, но не аккуратно расспрашивать людей. Было бы крайне неловко начинать «расследование», когда одна из них кого угодно может без церемоний сгрести за шкирку и прорычать что-то в духе «говори, пока тыкву не расколола!» - кто, спрашивается, потом будет разгребать последствия. Хорошо, если не прибьет сгоряча! Неожиданно Алина поежилась, почувствовав на спине чей-то пристальный взгляд. Обернувшись, она заметила незнакомую девчонку примерно своего возраста или чуть старше. Почти такую же худенькую и миниатюрную, как сама Аля, с осунувшимся белым лицом, которое не оживляла даже гречишная россыпь мелких темных веснушек. Черные волосы незнакомки были подстрижены острым «каре» до такого же острого подбородка, одета в довольно старомодного фасона белую блузку и еще более старомодную прямую темную юбку чуть выше колен. Когда Алина обернулась, странная девочка не отвела взгляда и даже не изменилась в лице, продолжая пристально пялиться словно бы сквозь нее. Странно, Сорокина ничего не упоминала о новеньких. Ну, не считая той еще только якобы намеренной перевестись к ним Эльвиры, если в рассказе о сестренке «здешнего царя и немножечко бога» было хоть процентов восемьдесят правды. Однако прозвенел звонок и, досадливо поморщившись – уши и так теперь будут болеть не меньше суток – Алина решила расспросить Фиму на следующей перемене.
Магда Гарпия была немного дезориентирована. До сих пор ей не приходилось бывать в местах скопления такого количества народа, собственно говоря, до сих пор ее взаимоотношения с людьми вообще ограничивались теми до обидного редкими случаями, когда Магда получала контракт на чью-либо смерть, разумеется, выполняя его при минимальном количестве возможных свидетелей. Свидетелей следовало устранять, а господину отчего-то претили ненужные, с его точки зрения, жертвы, он вообще предпочитал обходиться без физического устранения неугодных, оттого те монстры, кто не умел работать чисто в результате больше не получали контрактов вообще. Юная хищница подавила желание глухо зарычать. Теперь ее окружала плотная гомонящая толпа из потенциальной добычи – в таких условиях придется каждую секунду напрягаться, сдерживая в себе инстинкты убийцы. И здесь ей еще предстоит провести неизвестно сколько времени, по приказу господина сопровождая на занятия эту… размазню! Трудно было поверить, что эта невежественная пустышка, ластящаяся ко всем вокруг с навязчивостью потерявшегося щенка, в потенциале обладает не меньшей силой и властью, чем великий князь. Да такая не способна удержать вообще никакой силы – характер не тот. Но господин так считает, значит, Магда обязана оберегать и защищать эту куколку. Вместо того, чтобы разорвать ее на куски! Магда чуть нервно сплела пальцы, озадаченная собственной мыслью. Лада эта девчонка или нет, но она колдунья, часть волшебного мира. Не обычный человек. Не добыча. И уж точно не соперница! – ехидно подсказал внутренний голос. – Принцесса вправе потребовать себе красивую куклу. И Сергей, можно поспорить на что угодно, будет от этой роли в восторге! Но почему ей должно быть до этого дело?! Если бы гарпия обладала той же огромной силой, что присуща драконам, она ни за что не стала бы вилять хвостом ни перед великим князем, ни перед его «сестричкой», не стала бы связывать себя никакими глупыми обязательствами! А Змей делает это не потому, что у него нет выбора, а оттого, словно бы ему нравится! Играть с Еленой ему нравится точно. Драконы всегда выбирают таких: красивых, наивных, чистых душой девиц. Как Елена. Как, не смотря на всю внешнюю браваду, бывшая монастырская послушница. И гибнут практически всегда именно из-за этого. Легенды о том, как драконы похищают девиц, а после доблестные герои в честном бою освобождают пленниц – ложь. Наивная человеческая ложь. Очарованные девушки убегают к ним сами, что, конечно, никогда не приводило родителей в восторг, а если эти родители оказывались достаточно состоятельны, всегда находились и герои, готовые – не в одиночку, разумеется, а собрав внушительную армию (из которой, правда, мало кто выживал, а в красивых сказаниях они просто «имелись в виду», а после и совсем забывались) – рискнуть ради возможности разграбить коллекцию сокровищ, которую непременно обнаружит у любого уважающего себя дракона (по какой-то причине Змеи – потрясающие барахольщики) и, заодно, жениться, как честный человек на «спасенной» девице с богатым приданным. Мнения этих похищенных куриц никто, разумеется, не спрашивает – да и чем они могли бы его отстоять? Конечно, справиться с драконом непросто даже при поддержке армии и магических ухищрениях – девяносто девять таких героев из ста, разумеется, просто не возвращались, но единственному сотому могла и улыбнуться удача. Факты говорят сами за себя: в Европе драконы вымерли еще в средние века. В Америке священные покровители ацтеков были уничтожены вместе с самой их цивилизацией, только где-то на территории Азии еще живут несколько кланов – мать Сергея, хоть по нему и не сказать – как раз оттуда родом. А его же отец – последний в роду дворян Гоярынских, хоть и взявший после революции более непритязательную фамилию Змеев – почти двести лет оставался единственным драконом в России. От размышлений Магду отвлекло появление одной из Берегинь. Маленькая, похожая на ребенка девочка с усталым видом слушала несмолкающую трескотню какой-то одноклассницы: темноволосой, круглолицей с мелкими остренькими чертами. Не исключено, что в роду второй девчонки были кикиморы, но никаких сверхчеловеческих способностей Магда в ней не учуяла. Зато теплое дыхание весеннего ветерка, шлейфом сопровождавшее маленькую Берегиню, буквально кричало о себе. Летавица. Почувствовав взгляд, девочка настороженно обернулась. Гарпия не стала ни отводить глаза, ни давать понять, что смотрит именно на нее – чаще всего люди вообще ничего не могли прочесть по ее лицу, хотя многие чувствовали в присутствии хищницы смутную тревогу, предпочитали не замечать ни своих чувств, ни самой Магды. Опасность не увязывалась в сознании большинства с болезненного вида девочкой-подростком, которую все видели вместо гарпии, а то, чего люди не могли объяснить в меру своего разумения, они предпочитали просто игнорировать. Оттого волшебный мир и существовал столько веков рука об руку с миром обыкновенным, оставаясь при этом невидимым для него. Но прозвенел звонок и школьники, включая насторожившуюся Летавицу, вынуждены были, словно вода при отливе, хлынуть из коридора в классы. - Магдалена, можно тебя на пару слов? От высокой женщины с черными, как смоль, волосами, веяло солью и опасностью. Даже не опасностью – смертью! С трудом подавив желание ощериться и зашипеть, юная гарпия подняла глаза. - Ведьма, - тихо произнесла она. - Называй меня Мариной Максимовной, - невозмутимо, хотя в глубине синих глаз редкого фиолетового оттенка тлеющее мерцала – нет, не страх – не слишком-то скрываемая неприязнь, ответила женщина. – Чернояд прислал тебя следить за мной? Ведь я предупреждала, чтобы не смел вмешиваться и указывать мне! Это она о ГОСПОДИНЕ так говорит?! - Нет. Я здесь не из-за тебя. - Быть может, ты столь неудачно выбрала место для охоты? - Нам запрещено охотиться на людей. Запрещено убивать без крайней необходимости. - Полвека назад монстры вели себя иначе, - Марина изогнула уголок вишневых губ в усмешке. – впрочем, тогда вашим князем был совсем другой человек. Этот перестраховщик думает только о том, как не привлечь лишнего внимания, не нарушить драгоценного спокойствия. Пфе! Спокойствием я была сыта по горло еще в склепе! Магда молчала, гадая, что ведьме могло от нее понадобиться. - Одна из Берегинь тебя заметила, - продолжала женщина. – и что-то заподозрила. Она будет следить за тобой. - Я буду осторожна. - У меня есть идея получше. Только Чернояду об этом знать совсем необязательно. Впрочем, ты вполне можешь и отказаться, если опасаешься навлечь на себя гнев хозяина. Ведь если Берегиня выследит тебя и возникнет угроза разоблачения – это будет та самая КРАЙНЯЯ необходимость. С одной Берегиней ты способна справиться, не так ли? - Она не одна. - Трое из пяти вне игры. Выбери время, когда остальным будет не до тебя, прежде чем заманить Летавицу в ловушку – это вполне выполнимо. Мне нужны серебряные крылья с ее сапожек, сама девчонка полностью в твоем распоряжении. Тебя ведь научили заметать следы. Несколько секунд поколебавшись, Магда кивнула. По яркому лицу ведьмы пробежала явная тень отвращения, но Марина Максимовна с улыбкой вернула кивок и пошла прочь, оставив гарпию посреди пустого коридора. Ведьма была права. Берегиня уже заметила Магду и не будет никакого противоречия приказу великого князя, если она устранит саму угрозу разоблачения. Совместив заодно приятное с полезным… Острый черный язычок нервно облизнул тонкие губы.
Матвей На физкультуре сегодня был объявлен тренировочный матч по баскетболу между восьмым и девятым классами. С тех пор, как закончил школу Петька Кукушкин – местная звезда спорта, можно сказать, их окружная сборная еще ни разу не выходила в финал. Более-менее тяготеющие к спорту восьми- девятиклассники гораздо более тяготели к популярному сейчас фехтованию, тренируясь перед летними ролевыми играми, в которых снова предстояло биться на турнирах. Сейчас мальчишки уже отыграли довольно-таки вялый матч и, расположившись на скамейках просторного зала с воодушевленным свистом и улюлюканьем наблюдали за попытками девочек прыгать с мячом. Ольга – пожалуй, единственный в мире учитель, предпочитавший обращение без отчества – с лицом… да нет, скорбным ликом! – тоже наблюдала, даже не слишком-то одергивая шумящих «болельщиков», хотя обычно нарушения дисциплины на своих уроках резко пресекала. В восьмом классе подобралось хотя бы несколько неплохих спортсменок. Ульяна, Юлия – Рыжая Пантера, как ни странно, тихоня Дарья, вызванная со скамейки запасных после того, как выбыла с поля Крыся Сорокина, которой кто-то, нечаянно или намеренно, засветил в лицо мячом, и, конечно, Виктория. На ее игру можно было любоваться бесконечно. Матвей уже знал, что Вика вообще превосходная спортсменка и вроде как мастер по стрельбе из лука среди юниоров – у себя в Москве, разумеется. Наверное, она захочет принять участие в соревнованиях лучников, когда начнутся летние ролевые игры… Матвей тихо вздохнул. Сам он не участвовал ни в каких соревнованиях. «Уберите с поля боя менестреля» - так пелось в какой-то юмористической песне. Вот и он был менестрелем, музыкантом, так и не разобравшимся, как за тренировочный меч надо браться! Не то, чтобы как-то особенно и хотелось, в конце концов, каждому свое, но теперь многое изменилось. Такой девушки, как Виктория, хотелось быть достойным. Виктория – значит «победа» - девочке, что и говорить, необыкновенно подходило это имя. Сильная, смелая, целеустремленная… Хотелось и самому примерить на себя сияющие доспехи воина и героя, чтобы привлечь внимание крылатой богини победы! Уже не действовало самооправдательное «от природы не дано» или «пытался, но не сумел» - не особенно-то он и прилагал усилия. Мальчик перевел взгляд с грациозно ведущей мяч Вики на Ольгу, сейчас наблюдавшую за ученицей со скрытой тенью редкого одобрения. Ольга, где бы она этому ни научилась, оказалась просто виртуозным фехтовальщиком, у нее даже Рыжая Пантера не гнушалась брать иногда уроки этого искусства. Наверное, в детстве Ольга была такой же, как Вика – очаровательной пацанкой с вечно разбитыми в многочисленных приключениях коленями. Они обе были из той редкой, лишенной традиционной женской фальши, категории девушек, которые не болтают о болтают о косметике и нарядах, не закатывают глазки в присутствии любых представителей противоположного пола и на играют в показную беспомощность, намеренно все путая и опаздывая. Отчего-то бытовало мнение, что мужчинам нравится подобное кривляние, но Матвей считал это чушью. Фальши он не терпел вообще ни в каких проявлениях. Как истинный музыкант, если чуток потешить свое самолюбие. - Простите меня, Ольга, - кое-как обойдя гомонящих Юрика со товарищи, Матвей подобрался поближе к учительнице. – могу я вас кое о чем спросить. - Да, разумеется, - рассеянно ответила девушка, продолжая следить за игрой. - Кирилл сказал, Вы начали вести факультатив по фехтованию. При упоминании Тогина Ольга заметно поморщилась. Кажется, этот убежденный ловелас, на всю школу известный своим тотальным непостоянством и «синдромом завоевателя» всех более-менее хорошеньких старшеклассниц, решил не делать исключения и для молоденькой учительницы. - Возможно, некоторых из этих ваших «фехтовальщиков» реально будет научить настоящему искусству боя. Почему тебя это интересует? - Вы не могли бы научить владеть мечом и меня? Оторвавшись все-таки от игры, Ольга с легким недоумением на немного восточном лице обернулась к мальчику. - Зачем? Ты поэт, а не боец, мне казалось, тебя не интересуют поединки. Матвей вспыхнул. Не интересовали действительно… «не боец!» Обидно, что ни говори. Неужели он хуже Миши или Кима – музыканта и ботаника, выглядящих, как младшекласники, но тем не менее в боях участвующих наравне со всеми. Да даже Нина Тогина – эта малявка с завитыми кукольными локонами – и то весьма резво управляется с мечом! А он – не может?! Неужели Виктория такого же о нем мнения, что и Ольга? Неудивительно, что она предпочитает его избегать… - Теперь заинтересовался, - раздраженно ответил он. – по-вашему, я ничего не умею, кроме как на гитаре бренчать? - Не обижайся. Просто я удивилась, что тебя вдруг это заинтересовало, вот и все. Конечно, ты, как и все, можешь приходить на мой факультатив, если выкроишь время. Только учти, если хочешь ДЕЙСТВИТЕЛЬНО научиться владеть мечом, это потребует довольно много времени и упорного труда – не жди быстрых результатов. И никогда не думай, что научился действительно всему – путь воина это бесконечное самосовершенствование. - Пустыня бизнеса усеяна костьми тех, кто посчитал, что знает все и перестал учиться! – с улыбкой процитировал парень. Ольга тоже улыбнулась. - Мудрое изречение. Хотя о бизнесе как таковом я ничего не знаю… Краем глаза Матвей заметил, что Вика отвлеклась от игры и пристально наблюдает за их разговором. За шумом, поднятым как игроками, так и мающейся бездельем на скамейке компанией Юрика расслышать, о чем шел разговор было бы невозможно. - В чем дело, Виктория? – нахмурилась Ольга. – возвращайся на поле! - О чем речь? – девочка попыталась непринужденно улыбнуться, однако, судя по брошенному в сторону Матвея взгляду была… нет, не рассержена чем-то, а скорее, разочарована. - Тебя разговор совершенно не касался, - отрезала учительница. - Кто бы сомневался, что меня вообще что-то касается! - Вика, - мягко попытался вмешаться Матвей. – не нужно грубить. Я действительно… - Я в восторге! – прожигая его уже откровенно сердитым взглядом, насмешливо процедила рыжеволосая. – Ты, Матвей, всегда ведешь себя, как настоящий рыцарь! Только Ольга врят ли нуждается в защите, и уж тем более – в твоей! Она сама дюжины таких «рыцарей» стоит! Психуй – не психуй, а это было правдой. Сам недавно размышлял о том, что Вика нравиться ему во многом за свою прямоту и откровенность, вот и нечего теперь обижаться на то, что она прямо высказывает свое мнение, когда он того заслуживает… Наверное, эта заслуженность-то и обидна вдвойне, и Вика тут совсем не при чем. Резко отвернувшись, Виктория вернулась в игру, так до самого конца матча демонстративно не глядя в его сторону. - И еще, - смиренно вздохнув, снова обратился Матвей к Ольге. – пожалуйста, не говорите ничего Виктории о моей просьбе и этих занятиях… «Стать посмешищем мне еще только не хватало!» - закончил он про себя. - Как знаешь, - пожала плечом снова сосредоточившаяся на матче учительница.
Санди .................................. .................................... ............................................................................................................................................. .................................................................................в общем сплошные комплименты,даже не могу придумать саркастический комментарий)
Уже после урока Матвей попытался было подойти к Виктории, о чем-то горячо дискуссирующей с Маргаритой, чтобы разобраться, что вдруг так неожиданно ее рассердило, но, заметив его, подруги резко смолкли. - Что-то случилось? – осторожно поинтересовался Матвей. Марго только пожала плечами и, кажется, хотела вежливо самоустраниться, но Вика удержала ее за руку и слегка натянуто улыбнулась. - Ничего такого, что касалось бы тебя, - небрежно бросила она. - Но… - Если у тебя появились какие-то свои личные дела с Ольгой – мы ведь относимся к этому с уважением, вот и ты не вмешивайся в чужие разговоры! – почти выкрикнула девочка. Освещавшая школьный коридор длинная лампа-плафон мигнула и заискрила, на мгновение заставив Матвея поднять голову, а Вика, продолжая крепко держать подругу за руку, решительно зашагала прочь по коридору. Парень потрясенно смотрел ей вслед. Он не припоминал, чтобы ссорился с Викой или говорил что-то, что хотя бы теоретически могло бы ее обидеть. Во время прошлого дежурства в ветклинике все было замечательно – по крайней мере, ему так казалось… в очередной раз следует признать, что в девочках он ничего не понимает! С Викторией казалось очень легко общаться, Матвей так и поступал, но, может быть, это и было невежливо с его стороны и с девушками стоит разговаривать как-то по особенному, а не словно с закадычным приятелем, даже если эта девочка и ведет себя, как нормальный человек, а не изломанная кокетка? Тем более, что припомнить теперь все, что мог ляпнуть в каком-то из разговоров, просто не представлялось возможным! Поторопился он с выводами, похоже! Ну зачем так упрямо твердить, что все в порядке, когда буквально на лице написано обратное? Если он что-то говорит или делает не так – почему не сказать об этом прямо?! Все же все девчонки иногда бывают просто невозможными! «Поговорим после уроков: начистоту и без подружек поблизости, а то у девчонок какой-то прямо коллективный разум – наедине она одна, а когда рядом подруги – совсем другой человек!»
Алина - Девочки… - Марго, я тебя просто не узнаю! – резким движением Вика закинула на плечо рюкзак. – Не бывает таких совпадений! Мы же ничего не знаем об этом парне! - Он мне жизнь спас, разве этого недостаточно? - раздраженно тряхнула белокурой гривой Марго. – Коля ничего не скрывает от нас – он не виноват в том, что потерял память! - Но Евы с нами нет, мы не можем точно знать, правда ли это! - Ты же видела его! Коля похож на человека, способного на обман? - Если бы все лжецы были ПОХОЖИ на лжецов… - Девочки, - еще раз робко попыталась вклиниться Алина. – я вам хотела сказать… - Достаточно! – потеряв терпение, рявкнула Маргарита. – Подумай своей головой: ТЫ стала бы посылать шпиона, симулирующего потерю памяти без более-менее внятной легенды? Едва не утонувшего в реке при попытке разыграть спасение? Помолчав, Вика чуточку беспомощно пожала плечами. - Нет. Не стала бы надеяться, что столкнулась со столь глупым противником. Властелинам тьмы и все такое, конечно, свойственно недооценивать врагов, но не до абсурда. Послушай, мне тоже кажется, что твой Коля вполне заслуживает доверия, но… ты сама на себя не похожа. Вот уж кто никогда бы не стал кидаться в омут с головой… - Я как будто всю жизнь его знаю. Я всегда знала, что встречу его, понимаешь? Поэтому и глупо казалось тратить время на все эти свидания, кокетство и случайных поклонников, когда уверена, существует в мире тот единственный, который так или иначе – моя судьба. Я понимала, что узнаю его с первого же взгляда: так оно и случилось. И он, он ведь тоже искал меня – мы оба это чувствуем, так какой смысл чего-то скрывать и опасаться? - Как можно быть столь уверенной?.. - Можно! Можно быть уверенной в себе и других, представь себе! - Что ты… - Ты просто завидуешь! Завидуешь, потому что вы с Матвеем так и ходите вокруг да около, боясь признать очевидное и страдая от дурацкой мнительности! Тебе нравится Матвей, все видят, что ты нравишься ему… - Я вовсе… вовсе я не завидую! Подумаешь, знакомство как из романа в мягкой обложке, некоторые люди по-настоящему узнают друг друга, прежде чем делать какие-то выводы! - Ты просто трусиха! - А ты – ненормальная! Натурально снесло крышу! Марго последнее время – как раз с судьбоносного знакомства – действительно мало походила сама на себя. Сдержанная и скептическая особа обнаружила в себе непривычную для подруг мечтательность и лиричность. Казалось, характер Маргариты изменился в лучшую сторону, она стала дружелюбнее даже с младшей сестренкой Лилей (что для знающих историю их внутрисемейных баталий подруг было примерно равнозначно пляжному сезону посреди зимы!), но, оказалось теперь, недостаток былой уравновешенности тоже поменял взаимоотношения в компании. - Девочки, ну перестаньте. Зачем ссориться из-за какой-то чепухи? – в очередной раз воззвала Аля и обе побледневшие от гнева физиономии уставились уже на нее. - Это не чепуха! – отчеканила Виктория. – Ты не понимаешь… - Вырастет – поймет! – холодно бросила Марго. – Чего ты хочешь от ребенка? Одни приключения на уме! - Что? – ошарашено хлопнула глазами Алина. Вот значит как! Подружки! – Вот значит как?! Так вот что я вам скажу: если быть взрослой, значит, забывать обо всем из-за какого-то болвана, то я РАДА, что не доросла до этого! – голос слегка задрожал. – Продолжайте собачиться, не стесняйтесь! Обойдусь и без ваших советов, раз вы все равно больше ни о чем думать не способны! Отвернувшись, чтобы не разреветься прямо перед ними, Алина поспешно зашагала прочь по коридору. Ребенок! Может, она и младше всех в компании, но это не означает, что ее можно не принимать всерьез! По крайней мере, она не создает для всех проблем из-за своих влюбленностей! Неплохо было бы посоветоваться хоть с Дарьей, кажется, единственным, не считая ее самой, человеком, сохранившим вменяемость, но для отличницы плен и прогулка по лесу не прошли даром – девочка все-таки простудилась и школу еще не посещала, Алина сама каждый день добросовестно таскала ей домашнее задание. Но сегодня после уроков идти к Кукушкиным, а потом возвращаться обратно не имело смысла – что, если заметившая слежку незнакомка улизнет и больше в школе не покажется? Фима Сорокина, которую Аля пыталась расспросить, что это за новенькая и давно ли она в школе, ничего вразумительного ответить не смогла, немало этим фактом смутившись, оттого призвала на помощь сестру, учащуюся с незнакомкой в одном классе. Но и всеведущая Крыся многого не сказала. Новенькая и новенькая, фамилия Ткачева, со странностями, но тихая, ничего интересного. Когда именно она появилась в классе, Кристина не помнила тоже. - Живет в деревенском домике ближе к окраине. - С родителями? - Ну уж наверное не одна, - Крыся пожала остренькими плечами. Такое безразличие для Сорокиных было, мягко говоря, не типичным… - да чего в ней интересного? Если бы не та выходка на рисовании, никто и не заметил бы. - А что она натворила. - Да ничего. В сущности. Рисовали вазу с фруктами, она и намалевала все какое-то ядовито-яркое, по контрасту окутанное паутиной, а на апельсине пририсовала паука – противного такого, с лапами… бр-р! А Зая Лунина, дурында, увидела и давай верещать, чуть урок не сорвали! Зайка – как звали почти все в школе Зою Лунину – пухленькая блондиночка со слегка восточными чертами широкоскулого курносого лица, что странновато сочеталось с огромными и абсолютно круглыми ярко-синими глазищами, принималась вопить или реветь практически по любому поводу или даже без оного, так что ничего странного в произошедшем не было. - Я же говорю – ненормальная. Уставиться в одну точку и замрет. Только пальцами шевелит, словно на невидимой клавиатуре печатает или на клавишах играет… но в нашей школе такая мелкая странность вполне терпима! Много куда более буйных психов! – Крыся выразительно покосилась на Юрика с товарищами, пытающихся вволочь упирающегося черноволосого паренька в женскую уборную. Тот в школе считался человеком глубоко несчастным – во-первых, потому, что мамуля обозвала Юлием в честь великого императора, обеспечив в школе очень обидную для парня кличку «Юлька», во-вторых, из-за соседа по парте Варфоломея – симпатичного блондинчика с глубоко левым срезом по всему периметру головного мозга, крайне вспыльчивого и истеричного, вроде как неприязненно относящегося к тихоне Юлию – по характеру мальчишки были полной противоположностью, как и внешне – но отчего-то вечно не отходящим от него ни на шаг. Даже странно, что сейчас его тут нет… - Да уж… - совершенно искренне согласилась Алина, возвращаясь мыслями к новенькой. Похоже, если она хочет чего-то узнать, следует проследить за ней самой. – Фима, можно тебя попросить – проведай сегодня вместо меня Дарью, отнеси ей домашнее задание, а? - Нормальные люди на бюллетене отдыхают, а эта просто жить не может без уроков, - недовольно пробурчала Сорокина-младшая, однако, согласно кивнув. Аля искренне понадеялась, что Даша не нее не обидится. - Правильно, чем ей еще в жизни интересоваться! – желчно подхватила Крыся и Алинка поспешила малодушно сбежать от Сорокиных подальше. После Крещения, на которое вместо положенных традицией морозов лил дождь, зима все же принялась неохотно вступать в свои права. Наверное, из-за этих погодных непоняток и складывалось впечатление, будто зима еще только начинается, а совсем недавно отгремевшие новогодние праздники еще только впереди. Легкий снежок еще не успел накрыть землю полностью, только сыпался с неба, окутывая город невесомым туманом. Как оказалось, новенькая девчонка жила не просто на окраине, а практически за городской чертой. Здесь чернели почти все давно заброшенные и перекосившиеся домики деревенского типа – район уже несколько лет планировали сдать под снос, но у городского бюджета всегда не вовремя заканчивались деньги и это в очередной раз откладывалось на неопределенное «потом». Незнакомка остановилась возле низких обшарпанных ворот и распахнула калитку. Петли уныло скрипнули. Ни одного окна в обветшалом домике за кое-где сломанным забором не горело, он казался таким же заброшенным, как и большинство домов на этой улице. Оглянувшись по сторонам и, кажется, не заметив в снежной пелене ранних зимних сумерек прижавшуюся к ограде за углом Алину, незнакомка вошла в калитку, притворив ее за собой. «Может, она решит, что калитка скрипнула от ветра…» - немного выждав, девочка двинулась следом. Калитка оказалась неплотно затворенной, миниатюрная Аля вполне сумела проскользнуть в щель, не тревожа скрипучих петель. Свет в доме так и не загорелся. Алина вообще сомневалась, есть ли там электричество, но не могли же обитатели этой развалюхи жить без света вообще. Может, это вовсе не дом незнакомой девчонки? Но что ей тогда нужно в заброшенном здании? Стараясь шагать по скрипучему деревянному крыльцу бесшумно, Аля заглянула в холодный темный холл. Сомнений быть не могло. В этом доме не просто никто не жил – сюда и не заходили-то уже сто лет. Помещение было густо окутано паутиной по которой сновали сотни деловитых пачков, как-то странно было видеть их зимой в не отапливаемом доме. Пойти по тесной прихожей в комнату, утопающую в еще более густой паутине, у Алины еще получилось, но только для того, чтобы убедиться – в комнату ни один человек не входил. Просто не мог бы, не разорвав этой завесы! Но куда в таком случае подевалась новенькая – других дверей из прихожей не было, кажется, домик и состоял-то из двух небольших комнат. Размышляя об этом, девочка не сразу обратила внимание на то, что при ее появлении паучки, до того беспорядочно снующие по своим сетям, целенаправленно хлынули в прихожую, к выходу. - Есть тут кто-нибудь? – неожиданно поежившись от смутной тревоги, тихо позвала Алина. Ответом было только тихое шуршание множества лапок. Запоздало обернувшись, девочка тихо взвизгнула – пауки осыпались на потемневший досщетчатый пол спекшимся комом, из которого, как из глины, буквально на глазах вылепилась уродливая тварь. Больше всего существо напоминало гиену с жесткой черной шерстью, но стояло на четырех парах хрупких паучьих лапок, шипастые суставы которых поднимались над туловищем, а морда, помимо напоминающих пару папугайских клювов жевал была украшена тремя парами непроницаемых зеленоватых глаз. За спиной тварь сложила похожие на вороньи черные крылья. - Кто ты… что ты такое?! - Разве ты не искала меня, Берегиня? – глухо рыкнуло существо. – Заходи, попьем чайку, говорил паук сверчку… Но я тебя не приглашала! - Это ты… ты нападаешь на людей в школе? – хрипло спросила Алина. Существо глухо рассмеялось. - Нет. Так что ты следила за мной зря. Даже не представляешь себе, НАСКОЛЬКО зря – особенно в одиночку, потому что из этого дома ты не выйдешь! - Я могу выходить и не через дверь! – собрав в кулак всю волю, Алина сбросила оцепенение и, хмыкнув, взмыла под потолок. Окутавшая комнату паутина липла к лицу и волосам, но девочка не замечала этого. Окошки в полупустой комнате были слишком маленькими даже для нее, быть может, какой-нибудь люк в потолке – и можно будет улизнуть через чердак? До ушей донеслось тихое шипение, должно быть, в истинном своем обличье чудовище таким образом смеялось. Шелковая нить – паутинка с хорошую бечевку толщиной, но гораздо прочнее, обвила ее колени, сдернув вниз, лицом на пыльный крошащийся застарелым деревом пол. - Все даже проще, чем я думала, - прошелестело существо, ловко окутывая девочку шелковыми нитями. – госпожа была права! - Разве ты служишь не князю тьмы? – автоматически уточнила Алина. Тварь снова насмешливо защелкала. - Не забивай себе головку, бабочка моя! – почти с нежностью посоветовала она. – Госпожа желает твои крылышки в свою коллекцию, - резко дернув за паутину, тварь заставила девочку снова упасть лицом на пол, и стянула с ее ног сапожки Летавицы. – но тебя саму оставила в мое распоряжение. Князь, знаешь ли, не жалует людоедство, но природу не перекроить. В некоторых случаях нам это позволено, если, конечно, не оставлять следов, - чудовище с урчанием потерлось о щеку Алины. Мгновение спустя девочка ощутила укус… Это было не больно. Что-то похожее она чувствовала, когда стоматолог вколол в десну обезболивающее и через какое-то время язык и половина лица утратили чувствительность и подвижность. Они с Евой еще дурачились и хохотали, когда Алина пыталась корчить гримасы и произносить «замороженными» губами и языком скороговорки… Какой же она была дурой, сунувшись сюда в одиночку! Но Ева в больнице, а остальные… остальные не понимают ее, на них нельзя положиться так же, как на лучшую подругу, несмотря на бесшабашность, никому не давшую бы в обиду!... - Ты пока отдыхай, - прошелестела тварь в ухо жертве. – я быстро улажу все с госпожой и обязательно к тебе вернусь. Все тело онемело от странного яда. Уж лучше бы боль, чем эта заторможенная бесчувственность, постепенно охватывающая не только тело, но и разум. Не в силах сосредоточиться даже на шепоте паучихи, Алина провалилась в странное полузабытье… «Алина! Алина, проснись!» - Бабуля, еще пять минуточек и встаю. – невнятно пробурчала девочка, не разлепляя глаз. Просыпаться не хотелось. Просто не находилось сил даже пошевелиться, словно в теле не осталось ни единой косточки или мышцы. Мысли вполне поддерживали это позорное лентяйничество, никак не желая стряхивать с себя липкую паутину дремы. Почему-то от слова «паутина» девочку кольнуло легкое непонятное беспокойство. «Алина! Проснись немедленно – ты в опасности!» - Бабушка, даже если я чуток опоздаю к началу занятий – вряд ли это такая уж страшная опасность! Все равно придется еще ждать Еву, она постоянно встает за пять минут до выхода и… Ева! Необъяснимое смутное ощущение кольнуло вторично, заставив нехотя, сквозь густую пелены задуматься о его причинах. Собственная голова неожиданно показалась похожей на утонувший в пыли и паутине чердак, где каждое шевеление заторможено – перед глазами просто как наяву всплыл образ комнаты, обвитой густой паутиной. Сон, кажется, неуклонно отступал, но желания вставать не прибавилось – девочка чувствовала себя обессиленной, как выжатый лимон. «Алина! – снова донесся легка рассерженный бабушкин голос. – ты меня слышала?» Протестующее замычав, девочка хотела было перевернуться на другой бок, натянув на голову одеяло, но с удивлением обнаружила, что действительно не может шевельнуться. Удивленный возглас прозвучал тем же едва слышимым невнятным мычанием. «Бабушка!» «Не паникуй, сейчас станет легче. Я почти распутала эту сеть… будь готова действовать по моему сигналу!» Действовать. Если бы Аля могла, она бы скептически хмыкнула! Не получалось ни то, что мизинцем шевельнуть или сказать хоть слово, а даже открыть глаза, хотя мыслям быстро возвращалась ясность и четкость, а бабушка советует… Бабушка??? «Тихо, маленькая, тихо. Разве я могла тебя бросить, особенно сейчас, когда вы вынуждены расхлебывать последствия наших же ошибок прошлого. Увы, моя помощь невелика…» «Бабуля, я… что произошло? Я ничего не могу понять, а ситуация усложняется, кажется, с каждым шагом… Что нам делать?» «Если бы я знала ответы на все эти вопросы… Остается надеяться, вам повезет больше, или вы сами окажитесь лучше, чем когда-то мы. Слишком многое в настоящем порой родом из прошлого!»
Матвей В кабинете музыки было пустынно. Марина Максимовна, новая преподавательница, на последнем уроке высказала заинтересованность песнями, сочиненными самим Матвеем и он собирался заглянуть перед концом занятий, чтобы забрать назад отданные посмотреть нотные записи – учительница утверждала, что сама когда-то пыталась стать рок-певицей, но не сложилось, однако, некоторые полезные знакомства остались и она была бы рада дать Матвею такие же шансы. Может, как она сказала, ему больше повезет. Немного удивляла привычка женщины, которой на вид и тридцати еще не было, говорить о своей жизни в прошедшем времени, как это свойственно старикам. Интересно, что за жизненные неудачи привели ее – невероятно красивую и талантливую особу - в школу захолустного городка? Чувствовался за этим туманный шлейф темного прошлого… Такого, о котором не хочется расспрашивать людей из любопытства. Но учительницы в кабинете не оказалось. Судя по тому, что дверь оказалась не заперта, отлучилась Марина Максимовна ненадолго, поэтому мальчик решил дождаться ее возвращения, усевшись за первую парту. Какое-то время он со скучающим видом отбарабанивал пальцами по деревянной поверхности какую-то невнятную ускользающую мелодию, после чего, обернувшись на шорох раскрывшейся двери, недоуменно привстал. - Вика? - Мне почему-то казалось, что ты хотел поговорить со мной, - неуверенно улыбнувшись, девочка вошла в кабинет музыки и присела за парту рядом с ним. – Ты не против. - Нет… то есть – да…ох, - тщательно подготовленные слова в мыслях отчего-то слиплись, как ком холодной каши. – хотел поговорить. Девочка ободряюще улыбнулась. - Мне показалось, я сделал… или делаю что-то не так, что тебе неприятно, а ты молчишь об этом. Знаешь, я никогда не любил недоговорок, уж лучше обо всем говорить человеку прямо, ну, знаешь, я вовсе не сторонник хамства и привычки лепить нелециприятные вещи в лоб, но как можно исправить что-то, даже не зная, в чем именно дело? Мне очень хотелось бы… ну, чтобы наши отношения продолжались, возможно, до меня что-то и доходит с трудом – прости – но вас, девчонок, иногда бывает так сложно понять. Ты мне показалась особенной. Уверен, мы ведь не обидим друг друга, если будем говорить начистоту, а даже если и так – постараемся вдвоем исправить это. Я приложил бы все усилия… Ты со мной согласна? Если люди действительно друг другу нравятся, я надеюсь, у нас именно так – мы… они примут друг от друга все. - Звучит неплохо. Но в жизни, увы, часто случается иначе. Симпатию легко разрушить излишней откровенностью. - Если… когда чувства настоящие – они выдержат проверку! – Матвей взял девочку за плечи. – Ведь мы любим людей такими, какие они есть, верно? Какой смысл притворяться кем-то другим – даже если кому-то в тебе и понравятся иллюзорные качества, ты ведь будешь понимать, что любят совсем не тебя, а эту иллюзию! - Но каждый человек хочет казаться лучше, чем он есть. Особенно перед теми, кто ему нравиться. Тебе это незнакомо? - Я мог бы постараться СТАТЬ в чем-то лучше. Но не притворяться. - Разве у тебя нет такого соблазна? – тихо спросила Виктория, придвинувшись вплотную и горячо шепча практически ему в лицо. Матвей уловил тонкий шлейф духов – чересчур изысканных и горьковатых для девочки-подростка да еще днем в школе, Вике, на его взгляд, больше подошли бы свежие «огуречные» ароматы. Впрочем, девчонкам виднее. – Нет желания надеть золотую маску, в которой будешь в глазах других самым сильным, самым лучшим, самым талантливым? Жизнь стала бы гораздо проще… Гораздо больше людей будут любить кого-то за его безупречные качества, чем просто таким, как он есть. - А ты? – в тон, едва слышно, прошептал мальчик. – ты могла бы любить кого-то… обыкновенного? Не лучшего, не самого сильного, не невероятно талантливого, а просто – человека? - Любить – в любом случае означает признавать достойным, - с лукавой улыбкой заметила девочка. – но любовь зачастую и есть та золотая маска, в которой любой человек для тебя будет самым лучшим, правда? Матвей подался вперед, неловко ткнувшись губами в чуть приоткрытые губы девушки. От горьковатого запаха слегка кружилась голова.
Виктория Только ссор им сейчас и не хватало для совсем уж полного счастья. Но выносить Маргариту – эту вечно самую умную, самую уверенную и вообще супер-пупер замечательную особу – порой было очень и очень нелегко. Особенно когда и в самом деле немного ей завидуешь. Хорошо точно знать, что любимый человек – действительно тот самый, самой судьбой предназначенный, хорошо, когда этого человека не пугает такая поспешность, напротив, он чувствует то же самое, хорошо… наверное, просто замечательно быть высокой фотомодельного вида натуральной блондинкой с загадочными зелеными глазами, всегда такой стильной и эффектной, что прекрасные рыцари нашего времени готовы утонуть в реке ради такой… «Я вовсе не хотела бы, чтобы ради меня кто-то тонул! – резко напомнила себе Виктория. – и вообще купался посреди зимы, зарабатывая воспаление легких!» Матвей совсем не походил на героя, он был поэтом и Виктория ни за что не променяла бы его на болвана, не зная броду, сующегося в воду, так, что все его спасательные операции заканчиваются тем, что надо спасать его! Впрочем, в Маргарите так сильно чувство строгой ответственности – ей самое оно нянчиться с недотепой, нуждающемся в «крепкой заботливой руке». «Матвей говорил, ему нравятся сильные уверенные девушки…» Должно быть, он имел в виду Ольгу. Вика давно заметила какой-то непонятный интерес Матвея к молодой учительнице, он зачастую задумчиво смотрел в сторону этой амазонки, словно на что-то решаясь. И, значит, решился. О чем они шептались во время матча, бывшая послушница, кстати, так и не объяснила, довольно резко посоветовав Вике не лезть не в свое дело. И объяснить свои опасения нереально: Ольга же ей в лицо рассмеется за подозрение, что между ней и мальчишкой-учеником может что-то быть. Да и вообще с кем бы то ни было… «Придется поговорить с ним начистоту. Я такая, как я есть – как бы ни хотелось быть лучше, чтобы ему понравиться. Если он тоже хоть немного ко мне небезразличен, должен отнестись с пониманием, если же окажется, что нет… это все же лучше, чем вечно отгораживаться самообманом!» Заглянув в девятый класс, однако, Матвея виктория там не обнаружила. Спрашивать о нем было неловко – еще поднимут на посмешище «малявку»… Вика хотела уже удалиться ни с чем, когда ее заметил Афанасий. - Ты Матвея ищешь? – и, не дав ей возразить, добавил. – он в кабинет музыки собирался заглянуть, кажется. - Я вовсе… то есть просто хотела… спасибо. - На моем месте так поступил бы каждый, - отвесив легкий полупоклон, церемонно ответил Афанасий, но окончательно смутившаяся девочка уже выбежала в коридор. - Я прошу прощения… - повернув ручку на двери музыкального класса, Вика опасливо заглянула внутрь. Учительницы там не оказалось, а сидящей на первой парте Матвей встал ей навстречу. – Привет… извини, ты, кажется, сейчас не занят. Мне показалось, нам стоит поговорить… начистоту. Парень согласно улыбнулся, кивнув на место за партой рядом с собой. - Я тоже об этом думал, - доверительно согласился он. – знаешь, не люблю тайн и недоговорок. Ты показалась мне не такой, как другие девочки, потому что ты… настоящая, что ли, искренняя, такая, как есть на самом деле. По-моему это самое ценное, что может быть: зачем порядочному и честному человеку что-то о себе скрывать? - Ну… - покраснев, Виктория бросила косой взгляд на торчащий из рюкзака лук Молоньи. – есть вещи, которые не все способны понять, не обязательно постыдные или неправильные, а просто, о которых не все решаются сказать. - Если в этом нет действительно ничего постыдного – бояться глупо и все нормальные люди спокойно примут человека таким, как он есть. Если же с ним все же что-то не так… скрывая, не получится это исправить, верно? Сможет ли она когда-нибудь быть по-настоящему с ним откровенна? Матвей заслуживает доверия… но не сочтет ли он ее… чересчур странной? Легко рассуждать отвлеченно, до того, как столкнулся с чем-то необыкновенным напрямую! - Разве тебе самому никогда не хотелось казаться другим лучше, чем ты есть… чтобы… ну, больше кому-нибудь нравится? - Я, конечно, не безупречен. Но если решу что-то в себе изменить, постараюсь сделать это по-настоящему, а не притворяться тем, кем не являюсь. - Ты, конечно, прав, но… а если измениться не получается. Но хотелось бы, чтобы человек, который для тебя важен, думал о тебе лучше… наверное, иногда стоит скрыть что-то о себе? - Разве может быть важным и близким человек, которому не доверяешь? Кроме того, у всех есть недостатки. Мы любим других людей вместе с их слабостями и изъянами, не так ли? - Но когда… когда любишь – не видишь в человеке изъянов. Он кажется самым лучшим в мире, когда ты сама – по-прежнему всего лишь ты. Ведь нельзя знать точно, взаимны ли твои чувства… Вместо ответа Матвей обнял ее, притянув к себе близко-близко. Виктория обмерла от неожиданности и хотела зажмурить глаза, но в последний момент сквозь опущенные ресницы, увидела нечто, заставившее широко их распахнуть. - Нет! – вскрикнула она, отталкивая… кого?! Перед ней как будто возникло два образа: один в другом, зыбком и текучем, как вода. Внешний образ был Матвеем, но внутри, словно бы под маской знакомого лица, Вика увидела по-хищному яркую молодую женщину… Молодую? Возраст незнакомки тоже был зыбким и текучем, она казалась то девушкой, почти ровесницей Матвею и Вике, то почти старухой… Злобно зашипев, учительница музыки Марина схватила девочку за горло и притянула к себе, словно для поцелуя. – Нет! Нет! Нет! Нет! Лампы на потолке яростно заискрили, переливался золотом бесполезный в ближнем бою лук, а Виктория, словно забывшись, оглушительно визжала, брыкалась и царапалась, какой-то частью сознания четко осознавая, что поцелуй этой женщины смертельно опасен. - Ты смеешь использовать против меня МОЮ силу?! – яростно выкрикнула учительница ей в лицо. - Твою? Извернувшись, Виктория лягнула Марину по коленям и они, вывернувшись в падении из цепких объятий и попыталась отползти в сторону, прижимая к груди выдернутый из рюкзака лук, но не успела – учительница навалилась на нее со спины, заставив больно расплющиться по полу. - Эта сила – моя! Этот лук – мой и только я вправе владеть им. Отдай мне его, маленькая дрянь, и я оставлю тебе жизнь – мне не нужно твое дыхание. Внезапно дверь в класс распахнулась. - Что здесь происходит? – возмущенно воскликнула стоящая на пороге белокурая девушка. - Марго, помоги! Это… Марина с нехорошей усмешкой ткнула Вику лицом в пол. - Все в порядке, милая, - елейно произнесла она. – ничего тут не происходит. - Ничего, - медленно, к ужасу Виктории повторила Маргарита. – не происходит. Простите. Мне просто послышалось. - Ничего страшного, милая. Дверь захлопнулась, заставив Вику похолодеть от отчаяния. - С тобой вышла промашка, - насмешливо заметила Марина, приподняв ее голову за волосы. – но подруги твои, лишившись своих артефактов, так же уязвимы перед чарами, как и все люди. Как и твой друг Матвей. - Матвей?! - Он жив, если тебя это волнует, - оттолкнув ее, Марина поднялась на ноги, приглаживая ладонями растрепанную прическу. – и останется в живых, если ты будешь хорошей девочкой и сама принесешь мне лук. Рассчитывать не на кого, Берегиня, ты осталась одна! По-прежнему прижимая к себе лук, Вика тяжело поднялась на ноги. Смысл слов дошел до нее не сразу. - Алина! Что ты сделала с Алиной?! - Я? Ничего! - Рассмеявшись, ведьма вышла из кабинета музыки. – до скорой встречи, лапочка!
Ведьма Мара. Жизни Матвея действительно ничего не угрожало. Марина не была уверена до конца, получится ли у нее, но все прошло гладко, вместо привычного «украденного дыхания» ведьма применила «поцелуй русалки», овладев его чувствами и целиком подчинив паренька себе. Ей в прошлом не раз приходилось видеть, как Галина использует эти чары: Марина знала, как все должно происходить, знала, что получалось в результате, бусы даны сейчас принадлежали ей и она примерно представляла себе, что должна делать, но что получиться у нее самой до конца знать не могла - все же эта магия не была в полной мере ЕЕ. Но скоро. Скоро ее лук и стрелы тоже вернуться к истинной своей хозяйке. А пока стоит разузнать, как дела у гарпии. Оставалось надеяться, та еще не решила поужинать… - Ты говорила, тебе нужны сапоги! – рычащее произнесла тварь. – так вот они! Мы договаривались, ведьма, девчонка – моя! - Я не претендую на твое угощение, - едва подавив гримасу отвращения, возразила Мара. – но мне нужно ее дыхание, чтобы получить возможность использовать артефакт. Это даже не убьет ее, а после можешь делать, что захочешь. Гарпия неохотно отошла с прохода в заброшенный тесный домик, который выбрала в качестве ловушки для Летавицы. В отличие от самой Мары, у нее все прошло, кажется, без сучка – без задоринки… безмозглая тварь оказалась везучее ведьмы. Окутанная серебристой паутиной девочка в заторможенном полузабытье сидела на полу, повернув полу прикрытые затуманенные глаза на звук шагов. - Ты кто? – едва ворочая языком, выговорила она. - Не нервничай, милая, - мелодично произнесла Мара. – все замечательно. Позволь мне поцеловать тебя – и сладких снов. - Н-нет… - безвольно уронив голову набок, промычала девчонка. - Ну-ну, успокойся. Больно не будет… - Ну эт-то смотря кому, - чуть более внятно сказала Летавица. – уйди… Вот девчонки – одна другой нахальнее. Нахмурившись, Мара схватила маленькую Летавицу за шею, собираясь притянуть к себе, но девочка, с неожиданной легкостью разорвав плотные серебристые путы, протестующее замолотила руками, пару раз неуклюже попав ведьме по носу. Хоть эта была гораздо меньше и слабее Виктории, от неожиданности Мара слегка отпрянула, позволив чертовой девчонке вывернуться. Их недолгая возня подняла совершенно невозможное количество пыли с пола и развешанной повсюду паутины, которая тут же оказалась в носу и глазах разозленной до чертиков ведьмы. Мара издала невнятный звук, привлекая внимание гарпии, поскольку открыть рот означало бы еще и наглотаться этой пыли, та, кажется, сообразив, что может остаться без столь горячо ожидаемого ужина и бросилась было девчонке наперерез, но неожиданно резкая волна воздуха и пыли заставила ее пролететь мимо цели и кувырком прокатиться к стене. На мгновение в пыльной завесе Мара сумела разглядеть что-то вроде человеческого силуэта, нематериального, но состоящего из чистого воздуха и оттого неплохо видимого в запыленном помещении. Гарпия тоже разглядела его и – Мара, не прекращая чихать до изнеможения, зло застонала, пораженная тупостью твари – вместо того, чтобы выскользнуть из дома вслед за сбежавшей девчонкой, попыталась напасть на призрачное существо. Как будто туман и ветер, из которого, как известно, состояли тела вилисс, можно поймать в сети! Видимо, сама вилисса была того же мнения. Пыль и ошметки паутины кружились все быстрее, маленький импровизированный смерч вторично сбил гарпию с тонких паучьих ножек и прижал к стене саму Мару, только и сумевшую, что прикрыть лицо рукавом, чтобы не задохнуться от поднятой пыли, не имея возможности даже выкрикнуть вслух все, что думает о Берегинях, вилиссах и безмозглой твари, не говоря уже о том, чтобы что-то предпринять! Но это оказалось только началом неприятностей – смерч продолжал разрастаться и, в конце концов, обветшалый дом, не выдержав такого издевательства, рухнул.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 10
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Погодницы, вот кто виноватв, что зимой снега нормального не было. 
Далинин... хм... где-то слышал, но не помню где (но наверника не про художника). Вы его из головы или действительно был такой?
.................................................................................в общем сплошные комплименты,даже не 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума