МОЛОНЬЯ-ЦАРИЦА (Меланья) — грозная богиня молний, жена Великого Грома Гремучего, живёт на небе. Её сын — Огонь-царь. Есть миф о похищении Молоньи богом Велесом. Если следовать этому мифу — Огонь-царь внебрачный сын. Когда всё небесное семейство в сборе, но в семье не ладится, каждый сердится по-своему: Гром — гремит, Молонья — золотые стрелы пускает, Огонь-царь несётся на этих стрелах, поджигая всё, что попадётся на пути. Воробьиная ночь — крупная ссора в небесном семействе.
Я заметил дурацкую привычку всяких древних богов похищать что-либо или кого-либо. Как же примитивно жили люди того времени, раз сами боги у них воровством занимаются. "О времена! О нравы!"
Тая Роза Кажеться Велес - бог богатства и земледелия. Или богатства и охоты. Вобщем богатства и чего-то сильно связанного с животными. :)
Увидев почти занесенный снегом вход в знакомую пещеру, Виктория тихо перевела дыхание – наверное, как раз собиралась сообщить Маргарите и Алине, что они, в довершение всего, безнадежно заблудились, когда случайно наткнулась на проход в обыкновенный мир. Марго так вымоталась, что даже не могла уже делать горе-предводительнице замечаний: выбрались, и на том спасибо. Фомы в городском домике математички действительно не оказалось, однако, едва протиснувшись через небольшую берлогу и еще более тесную кладовую, в очередной раз раскидав завал разнообразного хлама, девочки обессилено вывалились в уютную комнату и едва не нос к носу столкнулись с Ольгой. - Где еще одна? – строго спросила бывшая послушница, пробуравив Берегинь взглядом. Как глазам солнечно-карего, почти желтого цвета удавалось быть такими холодными, Маргарита просто не понимала. - У нас… проблема… - сдавленно выдавила Виктория. - У вас БОЛЬШАЯ проблема, причем не одна! – отрезала воительница. – Вас ведь предупреждали, не расставайтесь! Особенно пока вы ни черта не умеете, все, что у вас есть… было! – это единство. Пойдемте. - Куда? – растерянно спросила Марго (Вика и Алина, похоже, просто утратили дар речи), но Ольга уже повернулась к ним спиной и решительно зашагала прочь, даже не обернувшись, чтобы удостовериться, что девочки последовали за ней. Они последовали. Маргарита чувствовала себя на редкость глупо: не то собачкой, не то автолюбителем, у которого сотрудник ГАИ отобрал права, а теперь с ними куда-то уходит, вынуждая следовать за собой на манер хвостика. Ничего такого у Ольги, конечно, не было… но Марго отчего-то почувствовала, что сейчас не время демонстрировать характер и требовать объяснений. Больница в Вересково была всего одна – центральная. На небольшой городок ее вполне хватало. Главврачом здесь была Людмила Федоровна Таблеткина – мать Мартына – на которую, что-то взволнованно обсуждающую с хирургом – девочки и наткнулись в коридоре клиники. - Вы бы еще всю школу сюда притащили! – холодно сверкнул глазами хирург, увидев их стайку. – Мы не можем разобраться с чем имеем дело, не исключено даже, что болезнь заразна, по хорошему – вообще никого нельзя пускать. Устроили проходной двор! Хирург был личностью колоритной. Нордический блондин с слегка восточными чертами лица и убойными ФИО – Мурагин Асклепий Гиппократович. Дарья утверждала, что человек с таким именем обречен был уйти в медицину, а Алина и Елена почему-то вечно перевирали его фамилию, вместо «г» произнося «к» и совершенно по-дурацки над этим каждый раз хихикая. Когда-то, как вещали Сорокины, Асклепий Гиппократович был очень известным светилом медицины в столичной частной клинике, однако за некие порицаемые деяния был оттуда уволен и даже лишен разрешения на дальнейшую практику. Правда, лицензию впоследствии восстановили, но брать даже великолепного хирурга на работу не захотели даже государственные поликлиники, не говоря уже о частных больницах. Слухи докатились и до Вересково – правда, подробностей не знали и сами Сорокины, только смутные домыслы о медицинских экспериментах над людьми с уголовными последствиями – но в здешней больнице был хронический дефицит кадров, поэтому главврач Таблеткина решила рискнуть и принять на работу, к слову сказать, великолепного специалиста. Вот только характер у светила был еще тот! - Проходите девочки, только тихо, - проигнорировав замечание, устало кивнула Людмила Федоровна. Она вообще всегда выглядела очень усталой, но сегодня, кажется, даже больше, чем обычно. Такая же высокая, нескладно-худощавая и немного сутулая, что и сын, с бесцветно-белесыми волосами, гладко собранными в пучок на затылке и в неизменных очках с очень толстыми стеклами. – Ольга, человек, о котором Вы говорили, пришел. - Именно священнослужителей нам здесь и не хватает, - резко вставил хирург. – как будто исповедовать их прямо в коме… - Я подожду здесь, - кивнула бывшая послушница. Судя по всему, речь шла о настоятеле, с которым девушка меньше всего хотела встречаться. Но, получается, она сама его позвала? Пациентов в палате, куда три девочки тихо вошли вслед за Людмилой Федоровной, было четверо. Спокойные, как у безмятежно спящих, лица под полупрозрачными «кислородными масками». Двое незнакомых молодых мужчин, бывшая учительница музыки… и Ева. - Четвертый случай, - глухо произнесла главврач. – Мартын нашел ее… Ее сын тоже был здесь – с совершенно потерянным видом сидел рядом с койкой Евгении, сжимая ее ладошку в руках. Наверное, его присутствие и вызвало недовольство хирурга, высказанное девочкам в коридоре. По другую сторону от кровати с обычным своим скорбно-отрешенным лицом (слегка портящий картину фингал под глазом успел сойти) стоял Монах. - Мальчику лучше пойти домой и отдохнуть, - заметил он, обращаясь к Людмиле Федоровне. – даже родители Евгении уже ушли. - Я пыталась его увести, но, - главврач скорбно покачала головой. Наверняка ее собственный рабочий день уже закончился, но вырваться из клиники, не говоря уже о том, чтобы увести сына, не получалось. Монах чуть склонил голову и положил руку Мартыну на плечо. - Ты не поможешь ей тем, что просидишь здесь целую ночь, - мягко произнес он. – не будем мешать врачам делать их работу. - Он прав, - Людмила приобняла мальчика за плечи, мягко заставив подняться. Тот не сопротивлялся, так и не отведя отрешенного взгляда от Евы. Ладошка девочки мягко выскользнула из его рук, упав поверх белой простыни. – пойдем, пожалуйста. Вам, девочки, тоже не стоит задерживаться. - Хорошо, мы ненадолго, - сама едва услышав свой голос, кивнула Марго. Таблеткины вышли из палаты, оставив девочек в компании Монаха и четырех спящих людей. - В такие минуты начинаешь сожалеть, что лгут сказки, в которых для снятия подобных чар достаточно одного лишь поцелуя или слезы искренне любящего человека, - печально заметил настоятель Безымянного монастыря, проводив их взглядом. - Значит, все-таки чары, - Маргарита даже не удивилась. Что угодно рано или поздно начинает восприниматься как должное. – значит, Вы можете снять их, как с Хорькова? Скорбному покачиванию головой она отчего-то тоже совсем не удивилась. Даже негодования в себе не сумела найти – хотя от якобы всеведущего и всесильного Монаха пока что кроме вреда не наблюдалось никакой пользы! - Увы, вернуть украденное дыхание не так просто. Даже «серая магия» поможет только в том случае, если направить ее на того, кто украл дыхание, а не на жертву. - И кто же это? - Почему ты спрашиваешь меня об этом, дитя? - Потому что ВАМ открыты тайны настоящего и будущего! Так скажите, кто нападает на людей, где его искать и как справится?! – Марго как-то отстраненно подумала, что если Монах снова покачает головой с дурацкой глубокомысленностью, она схватит с пола табурет, на котором недавно сидел Мартынко, и опустит настоятелю на голову! - Только лишь нежить нуждается в таком. То, что не живо и не мертво, исключено из картины мира и закрыто для меня. Расспросите Ольгу на этот счет, Сестра Любава готовила ее как воина-Экзекутора, поэтому в нежити и способах выследить и уничтожить ее девушка должна неплохо разбираться. Сейчас лекари достаточно искусны, чтобы продержать все жертвы живыми сколько угодно времени, предоставив вам возможность и время на поиски. Удачи вам, - печально опустив прозрачные, как вода, глаза, Монах направился к выходу. - Удачи нам?! Это все, что Вы можете сказать?! – негодующе воскликнула Маргарита. Виктория предостерегающе поймала ее за руку. Алина уже заняла место Мартына и тоже теперь держала Евгению за руку – впрочем, от идеи со стулом Марго отказалась, только представив себе, как глупо и беспомощно это будет выглядеть. А треклятого Монаха уже и след простыл! - Если бы он мог что-нибудь сделать, то сделал бы, - тихо сказала Вика. - Я очень рада! Буду знать, что если любую из нас прикончат во всей этой истории, он сможет спокойно написать на могиле «Я не виноват!» и огорченно развести руками! - Марго. - Как он это делает, что бы вообще ни случилось! - Маргоша… - Сбежал, не дав нам ничего спросить об этом ледяном чучеле на лошади – тоже все знает заранее, да? - Маргарита! – Вика с силой встряхнула блондинку за плечи. – Если мы хотим спасти девочек, то должны действовать, а не закатывать скандалы! - Мы действуем! Только и делаем, что все усугубляем, потому что вынуждены действовать, как слепые щенята! Но ты права! Вы оставайтесь здесь и расспросите Ольгу о нежити и «украденном дыхании», а я возвращаюсь в дом к математичке и вытрясу из этого проныры все, что он знает! - Но Ольга сказала, мы должны держаться вместе! – тихо напомнила Алина. – Не ссорьтесь, пожалуйста… - Мы УЖЕ не вместе! – резко напомнила Маргарита и тоже вышла из палаты. Наверное, ее сочли бесчувственной. Потому что она не вертелась вокруг Евгении с причитаниями и не сжимала ее руку с потерянным видом. Потому что хотела поскорее ДЕЙСТВИТЕЛЬНО помочь, вместо того, чтобы нагнетать обстановку: отчего-то именно это люди считают черствостью. А попытки хоть что-то вытрясти из Монаха, устраивая перепалку прямо в палате – и подавно. Или, возможно, спишут это на якобы плохие отношения между Маргаритой и Евой… С другой стороны, не все ли равно? Все равно Марго не было. Хорошо это или плохо, но девочка принадлежала к категории людей, которым не безразлично «что будет говорить княгиня Марья Алексеевна» - этого тоже многие не понимали. Возможно, конечно, она и придавала этому чересчур большое значение… «Кроме того, у Евгении, как сказал этот занудливый тип, есть время. А какая опасность и как скоро угрожает Дарье – мы даже не знаем. Бред рассуждать, кто из подруг мне дороже, а кто «дешевле»! Особенно когда мы обязаны помочь всем им – а ведь есть еще и Елена…» Наверное, стоило чувствовать себя виноватой. Маргарита сама настояла на поисках Елены, а теперь из-за этого они потеряли еще и Дарью. Так заявила Вика, по крайней мере… «Но ведь я первая начала обвинять ее – не слишком-то справедливо… Что она могла поделать, тем более, если ничего не сделала я сама?! Но у Виктории есть хотя бы этот лук, а из моего веночка оружия вообще не получится! Для красоты он мне, что ли?» Венок лежал в сумке. Вике еще более неудобно было таскать за собой лук и колчан, но они, по крайней мере, не казались настолько дорогими и бесполезными, как стильное, но бестолковое, украшение. «Наверное, в этом моя проблема. Придираюсь к Виктории, а сама и того не умею. Хуже самого плохого танцора только самый хороший критик – так, кажется, говорила Ева… она-то во что умудрилась вляпаться, пока нас не было?! Ева всегда была безбашенной особой, но выкручиваться из неприятностей умела, пожалуй, лучше нас всех. Я бы предпочла в них просто не лезть, но факт есть факт! И связано ли нападение на Еву со всей этой историей вообще?» Маргарита почти добралась до домика учительницы, когда от собственных невеселых размышлений ее отвлек какой-то далекий неясный звук. Девочка остановилась и огляделась. Звук немного напоминал детский плач, но, может быть, кричала кошка или какая-нибудь птица? Звук, похожий на плач, раздавался со стороны небольшого лесопарка, разбитого вокруг такой же небольшой вересковской речки. Недалеко отсюда, чуть выше по течению этой реки, располагался небольшой завод, из-за сливных труб которого река не замерзала даже в самые серьезные холода, не говоря уже о такой, с позволения сказать, «зиме», как в этом году. Прислушавшись, можно было услышать тихий шелест воды за деревьями. И больше ни звука. Странный плач прекратился. - Эй, там кто-нибудь есть? – с непонятной опаской позвала Маргарита. Как на зло, улицы городка успели опустеть – других прохожих не было. По одну сторону небольшой улочки тянулись домики, по другую – раскинулся лесопарк. Идти туда одной в сумерках совсем не хотелось. Может, почудилось? Тревожный жалобный звук настойчиво повторился, заставив слегка вздрогнуть. Может быть, кто-то потерялся? Заблудиться в лесопарке мог бы разве что совсем маленький ребенок… Решительно свернув с дороги, Марго направилась вглубь парка. - Эй, ты еще там? Ты меня слышишь? Не бойся… После сугробов и непроходимых зарослей волшебного леса парк казался почти что городской улицей – ходить между деревьями было проще простого и, будь на улице посветлее, из самой его глубины легко просматривалась бы дорога… Правда, уличных фонарей в лесочке, понятное дело, не было. «Зато я всегда буду видеть, в какой стороне дорога – просто на свет. Неужели, ребенок не поступил бы так же – фонари можно разглядеть от самой реки… река!» Пробежав по ковру мокрых пожелтевших сосновых иголок, Маргарита замерла на склоне, где редеющий лес спускался вниз, к воде. Ни души. И не звука, только глухое ворчание водного потока… Приблизившись к самому краю небольшого обрыва – как на зло, хотя в самом лесопарке совершенно не было снега, пожухлая трава вдоль берега казалась слегка обледеневшей и неприятно скользила под ногами. «Неужели ребенок упал в реку?» - девочка склонилась над обрывом, пытаясь разглядеть что-нибудь в почти черном водном потоке, теряющемся в темноте зимнего вечера. На мгновение ей показалось, что под водой что-то смутно мелькнуло, Марго подалась вперед, чтобы рассмотреть размытую тень получше… и, потеряв равновесие, полетела вниз, в ледяную воду. Январь, быть может, выдался и теплым, даже ненормально-теплым, но к купанию все равно не располагал. Маргариту обожгло пронзительным холодом, на несколько мгновений голова ушла под воду, а поток принялся крутить и бросать во все стороны. Ноги дергались в попытке дотянуться до дна, на мгновение вынырнув, девочка инстинктивно схватила ртом глоток воздуха и попыталась за что-нибудь уцепиться, но непослушные замерзшие пальцы соскальзывали с обледенелых мокрых коряг и камней. «Не может такая маленькая река быть слишком глубокой!..» Наверное, швыряющий ее поток был слишком быстрым, чтобы выпрямиться в полный рост и встать на дно. Холод с бешеной скоростью высасывал силы и решимость бороться с обезумевшей водной стихией – еще немного, и у нее просто не хватит сил держаться на воде… Даже мысли словно замерзали, двигаясь в голове все медленнее и медленнее… «Мне уже не так холодно… надо уцепиться за что-нибудь, и… у меня все получится, только отдохну немного…» Какая-то часть сознания отчаянно вопила, что нельзя медлить ни секунды, но вопила все глуше и глуше, словно сквозь тяжелое одеяло. Бывало такое по утрам, когда понимаешь, что надо вставать, прекрасно это осознаешь, но не можешь заставить себя вылезти из-под этого одеяла, а только зарываешься все глубже, прячась от противного писка будильника. Еще секундочку поспать, и… «Я ДОЛЖНА! Не могу же я на самом деле утонуть в ручье метровой ширины!» Под ногами, наконец, оказалось дно, но не было сил от него оттолкнуться. Прежде чем окончательно потерять сознание, Маргарита почувствовала – или ей просто показалось – что ее схватили за руку. Почему-то под водой и воды, как таковой, не ощущается. Но на поверхности первая же хлестнувшая лицо волна заставила вздрогнуть и судорожно закашляться, хватая ртом воздух. В глазах все еще было темно, девочка почти ничего не видела, но ощутила, что кто-то удерживает ее на поверхности. - Ты в порядке? Голос был приятным, на мгновение Марго захотелось получше рассмотреть его обладателя. - Идиотский вопрос, - ответила она, пытаясь сладить головокружением. - Не бойся, теперь все будет хорошо. Только берега высокие. Надо уцепиться за что-нибудь, чтобы выбраться… Неизвестный спаситель, лицо которого по прежнему было смутно различимым из-за окончательно сгустившейся темноты и плывущего в глазах девушки тумана, кивнул чуть в сторону – там из воды выступали корявые корни дерева. - Только доберемся до них… Удерживая одной рукой Маргариту, парню не очень удавалось сладить с потоком. Девочка тоже попыталась грести, заодно удостоверяясь, что окоченевшие руки продолжают ее слушаться. Их швыряло из стороны в сторону, ударило о какой-то камень, но все-таки пронесло мимо корявого клубка корней. Марго судорожно вцепилась в них, словно встав на якорь. Теперь… Только когда руки неизвестного спасителя как-то чересчур мягко соскользнули с ее плеч, девочка обернулась и поняла, что ему повезло гораздо меньше – парень умудрился въехать в камень головой – на шершавой грязной поверхности остались следы крови – и, кажется, потерял сознание. Течение уносило его дальше – Марго мало что могла разглядеть, но ей показалось, лицо незнакомца осталось под водой, а он даже не пытался пошевелиться. Поймать его за руку Марго не успела – течение отнесло бесчувственное тело дальше. «Не глупи! Ты в бассейне-то едва барахтаешься, тебе его не вытащить!» «И что – бросить человека, который полез в реку, чтобы меня вытащить?!» Здравый смысл хмыкнул и удалился, сердито хлопнув дверью подсознания. Еще мгновение поколебавшись, Маргарита оттолкнулась от коряги и забарахталась в догонку по течению.
Йотун Лед - СБЕЖАЛА?! Ведьма, старательно изображая задумчивость, закрыла часть лица ало-золотым пером, пряча усмешку, в любое другое время Лед не спустил бы даже тени усмешки никому, но сейчас было не до нее. Пленницы в пещере не оказалось. Сумасшедшая девчонка сбежала ночью по незнакомому лесу на верную смерть, да особой ценности ее жизнь и не представляла, но от йотуна никто НИКОГДА не сбегал. Едва сдержавшись, чтобы выразить обуревавшие чувства не безумным нечеловеческим ревом, а всего лишь глухим рыком сквозь клыки, Лед решительно направился к жеребцу, с которого едва успел спешиться. - Кажется, вторая часть нашей сделки сорвалась, охотник! – насмешливо фыркнула ведьма. - Я верну ее, - процедил Лед сквозь сжатые клыки. – живой! По следам это будет не так уж трудно сделать. - Хорошо, - особого доверия в тоне ведьмы, однако, не чувствовалось. – за живую девчонку я заплачу еще столько же. Удачи тебе и, надеюсь, впредь ты будешь повнимательнее приглядывать за своими трофеями! Йотун разразился руганью. Он действительно не удосужился даже связать треклятую девчонку – она выглядела настолько испуганной, вымотанной и совершенно подавленной. Если он хоть немного разбирался в повадках всевозможной дичи, то у такой не должно было даже мыслей о побеге возникнуть! Однако, стоило увидеть следы, раздражение без остатка испарилось, уступив невольному восторгу. Девчонка не просто дернула, куда глаза глядят: следы ровной цепочкой пересекали пустошь от его пещеры до начинавшегося неподалеку подлеска, достигнув которого беглянка, судя по следам, принялась нарезать круги и петли, а потом и вовсе метаться по всем направлениям, словно отплясывая какой-то шаманский танец. Несколько раз – это охотник даже не сразу сумел различить – она спиной вперед прошла обратно по цепочке своих же следов. Постепенно круги и петли увеличивались – девчонка отбегала все дальше, однако, постоянно возвращаясь к месту старта. Найти во всех этих завихрениях последний след казалось просто невероятным! Откуда у девчонки взяться такому умению, Лед как-то даже не задумывался. Не в его характере было анализировать всякое «почему» и «откуда» - важным было совсем другое: в кои-то веки ему попалась достойная добыча, за которой можно будет вести настоящую увлекательную охоту – что в унылых порядках современности действительно невероятно! Спешившись, охотник оставил скакуна на пустоши – чтобы не затоптал и без того путанные следы – и аккуратно вошел в подлесок. Недооценил пленницу, конечно, но сколь бы умной и хитрой она ни оказалась, далеко отсюда не убежать. Лес кругом на много километров, ни жилья, ни «точек перехода» - еще до утра замерзнет и свалиться, только подбирай готовенькую, пока до смерти не окоченела. Даже жаль, что магический талисман отобрал – с ним девчонка и повыносливее к холоду была бы, и, когда догонит, можно было бы развлечься достойным поединком, а не «уносить готовенькую»… но охота и без того обещает быть увлекательной!
Дарья Первым порывом было бежать без оглядки, едва ли не по пояс утопая в глубоком снегу, однако именно этого и должен был ждать от нее великан. И уж конечно догнать ее на лошади по четкому следу не составило бы ни малейшего труда! Поэтому девочка петляла, как заяц, смутно припоминая похожую ситуацию в какой-то из прочитанных книг. Только там героиня по жаркой степи удирала – счастливая. А тут, кажется, кровь внутри заледенела и тело теперь едва-едва шевелиться. Главное, не останавливаться – а то совсем замерзнуть можно. Не спрячешься, не затаишься – бежать и бежать… Оно, быть может, и к лучшему: в книге героиня спряталась в укромном местечке, а от теплового удара сознание потеряла, бредить начала – ее и поймали… Если от холода вырубишься – это тихо. Но только проснуться уже не выйдет… Пытаясь одновременно хоть немного согреться и спутать след, Дарья бегала, петляла, сдваивала и страивала след, пыталась маскировать, прыгая по кряжистым пням и накренившимся стволам, где-то на задворках разума понимая, что они тоже покрыты снегом и следы оставляют не хуже, чем на земле. В груди невыносимо болело от морозного воздуха, собственное дыхание напоминало астматические хрипы… Медленно, медленно, слишком медленно – охотник мог вернуться в любую секунду, а пещера еще великолепно просматривалась сквозь деревья подлеска. Больше всего девочка желала стрелой броситься прочь, но еще лучше понимала, что далеко по заснеженному лесу не убежит. Как этот тип катается по непролазным чащобам на лошадке – да еще такой здоровенной?! Подлесок уже выглядел таким образом, как будто здесь табун подобных «лошадок» пытался танцевать «лебединое озеро», Дарья все увеличивала «петли», пока, взобравшись на заснеженное возвышение, на проверку оказавшееся буреломом, не провалилась сквозь снег в громадную кучу хрустящего обледенелого хвороста, несколько метров прокатилась кувырком и с воплем шлепнулась на что-то теплое, мягкое и неодобрительно взревевшее. Трудно сказать, кто испугался больше: Даша или облюбовавший бурелом в качестве зимовки медведь, перепугано взвившийся вверх с эффектом взорвавшейся снежно-хворостяной бомбы. Девочка каким-то образом оказалась верхом на звере, от неожиданности даже на попытавшего ее сбросить или огреть когтистой лапой, обхватив его руками за шею и уткнувшись лицом в шерсть на спине. Наверное, пытаясь таким образом вырваться от схватившего его «чудища» мишка с паническим ревом прыжками понесся прочь, взбрыкивая не хуже норовистой лошадки на родео, а Дарья вцепилась, как клещ, решив, что, сбросив ее, потревоженный зверь непременно набросится, и опасаясь только, как бы ему ни пришло в голову раздавить ее, перевернувшись на спину. Мишка оказался не таким уж большим – по картинкам эти звери кажутся куда крупнее – тащить человека, даже девочку-подростка, ему явно было тяжеловато, поэтому забег получился не слишком-то быстрым, прыжки становились все тяжелее. В конце концов уже выдохшийся от рева медведь влетел в какую-то небольшую пещерку и резко затормозил, вынудив наездницу по инерции кувырком скатиться со своей спины, после чего, хрипло дыша, рухнул на промерзший земляной пол. Дарья опасливо замерла, глазами шаря в поисках отступления… пока с изумлением не обнаружила «пространственный ход» в такой знакомый чуланчик! - Знаешь, Кукушкина, - хрипло произнес медведь с очень знакомыми густыми нотками. – я понимаю, что та четверка за контрольную была оскорблением для круглой отличницы, но такой страшной мести от тебя не ожидала! Чуть сердце не лопнуло – старовата я для таких развлечений! - Мариванна? - А ты кого ожидала встретить? Чарльза Людвиджена Доджсона? – ворчливо уточнила учительница-оборотень. – Ох, сживете вы меня со свету! Конечно, человека, большинству более известного под псевдонимом Кэрролл Льюис, и учительница и Дарья знали по большей части благодаря его математическим работам, но имечко пришлось как никогда кстати: происходящее все больше напоминало историю его героини Алисы, когда реальность начинает путаться с каким-то на первый взгляд абсурдным сновидением. Хотя в «Алисе» весь абсурд выверен и математически точен, от ощущения бредовости происходящего избавиться не так уж легко! - Я не ожидала… Я вообще никого не искала – только пыталась убежать от какого-то психа по имени Йотун Лед, схватившего меня, когда мы с девчонками пытались найти Елену… - Пытались найти? Вы ее ПОТЕРЯЛИ? – испуганно переспросила медведица. - Она… она ушла сама. За змеем. Марьванна тяжело вздохнула, словно бы став еще меньше. Сейчас Дарья приняла бы ее и не за медведя вовсе, а за крупную собаку типа водолаза, только не черного, а коричневого с проседью цвета. - Мне следовало объяснить вам все с самого начала, но эти твои подружки… Ладно. Пойдем в дом, Дарья, нам предстоит серьезный разговор. Девочка, послушно кивнув, полезла через кладовку в гостиную домика учительницы. И ошарашено замерла, пораженная открывшимся зрелищем и ударившим в нос резким запахом спирта. - Эт-то что еще такое? – воскликнула за спиной немного замешкавшаяся, чтобы вернуться в человеческий облик и закутаться в байковый халат математичка. – Романова! Изволь немедленно объясниться! Ее вполне можно было понять: не всякая добропорядочная старая дева, заслуженный педагог к тому же, сможет спокойно воспринять валяющегося на собственной кровати в глухой отключке парня, одетого только в потертые джинсы, и одну из учениц, кутающуюся в собственный халат хозяйки, в котором могла бы поместиться, по меньшей мере, еще четыре раза с замотанной в чалму из полотенца головой. Довершала композицию полупустая бутылка «Пшеничной». Сообразив, как это все должно было смотреться со стороны, Маргарита начала медленно заливаться краской. - Вы все не так поняли! – сипло выдавила она. – Мы… тонули и… - Как говорил Лео ДиКаприо – о одиночку даже тонуть скучно! – со счастливым видом сообщил Фома, колобком вкатываясь в комнату. – Как там наш пациент? Я там чайку с малиной поставил… Слушай, красавица, давай я тебе тоже спинку разотру – а то заработаешь воспаление легких от всех этих заплывов! Можно еще внутрь сперва, для сугреву! - Иди ты!.. – раздраженно огрызнулась Марго. – Я правда чуть не утонула. А этот парень меня спас… - Обычно в таких случаях спаситель притаскивает девушку на руках, - хохотнул домовой. – а не наоборот! - Наш дом был слишком далеко, поэтому я и пришла сюда. Он так и не очнулся… - Возиться над ним, как курица! А саму бы не помешало разморозить. Учительница раньше Дарьи отошла от потрясения и, тяжело вздохнув, распорядилась: - Фома, иди на кухню, готовь свой чай с малиной. О мальчике я позабочусь, а вы, барышня, немедленно марш в ванную! Дарья, помоги своей подруге! Тебе самой не помешало бы отогреться, но у нас, по крайней мере, обошлось без купаний. С баней возиться нет времени… где Виктор? Даша не сразу сообразила, что речь идет о бесе Витьке. Полное имя Виктор к его образы совершенно не «липло». Фома что-то неразборчиво ответил, но Дарья, провожающая Маргариту в ванную, его уже не расслышала. - Я сама… со мной все в порядке, - оттолкнув руки подруги, выдавила блондинка. Ее движения были изрядно заторможенными, а при попытки разговаривать зубы начинали стучать. Горячая вода в таком состоянии сперва обожжет, так, что трудно сдержать крик, а потом невыносимо, до слез заболит все окоченевшее тело – хоть у Дарьи до такого состояния замерзали только кисти рук – она прекрасно помнила, как плакала едва не в голос, отогревая их под краном. Разумеется, такой гордой особе, как Марго, не придется по нутру сдерживать крик и плакать в чьем-либо присутствии. Стаскивая непослушными пальцами халат математички, а потом собственную насквозь промокшую одежду, Маргарита кивнула на дверь. – иди, помоги им лучше… Парень так и не очнулся. Даше его рассеченная бровь, хоть и сильно, как все раны на лице, кровоточащая, после обработки вовсе не показалась особенно серьезной раной, наверное, гораздо более серьезной угрозой было переохлаждение. Маргарита все-таки своими ногами пришла, да и вообще женщины выносливее мужчин… Помогать хлопочущей учительнице, к счастью, не понадобилось (Дарья к стыду своему панически боялась вида крови и сгорела бы от смущения куда раньше, чем приблизилась бы к полураздетому парню – не Маргошин у нее характер все же), поэтому девочка охотно устроилась в кресле, набросив на плечи плед. Фома, неожиданно оказавшийся невероятно милым существом, подтащил поближе обогреватель и вручил ей поднос с чашкой травяного чая и блюдечком малины. Правда, он было навострился отнести чаю и Маргарите прямо в ванную, заявив, что из чашки вполне можно пить и сидя в воде – Мариванна практически в последний момент поймала его за шиворот, прежде чем Дарья успела себе представить реакцию подруги на такую любезность (по крайней мере, одним утопленником в этом случае история непременно закончилась бы!). Домовой оскорбился и сидел надутый, тем не менее, сообщив, что не вещей, ни документов у обморочного паренька не обнаружил. Кроме джинсов тот был одет с демисезонную куртку поверх толстовки с рисунком какого-то цветка (наверное, символ какой-то музыкальной группы или что-то вроде того, - подумала на этот счет Дарья). Зная привычку ховал особо тщательно относится к содержимому чужих карманов, его мнение можно было считать авторитетным. Дарья тянула свои чай, чувствуя, что вот-вот заснет сидя. Как замечательно расслабиться, не опасаясь, что это тебя убьет! Пережитое начинало казаться нелепым сном, происходящее – смутной полудремой и даже понимание того, что ей выговорит мама, когда девочка вернется домой, воспринималось на удивление спокойно. Наверное, свою порцию страха сегодня Даша с лихвой перевыполнила. Мысли текли густо и лениво, как карамель. Когда в комнату, кутаясь в слишком просторный халат хозяйки, вошла Маргарита, Дарья встрепенулась и поймала себя на том, что все-таки задремала. - Проверь все тело, особенно пальцы, чтобы они без боли сгибались и разгибались… - Что с ним? – напряженно спросила подруга, кивая на своего спасителя. – почему он не просыпается? Может, ему в больницу надо? - В больницу не возьмут без документов, - напомнил Фома. – что случилось-то? - Случилось? – язвительно переспросила блондинка. – Ну, мне стало жарковато, вот я и решила окунуться в ручей! Крещение как-никак! - И мы, похоже, дождались-таки этой зимой морозов, - домовой кивнул на окошко, за которым умиротворяющее падал снег. - Кстати, о больницах, - присаживаясь рядом с Дарьей и слегка потянув на себя одеяло, посерьезнела Марго. – с Евой дело плохо. В городе завелся какой-то упырь… мы не знали, бежать искать тебя или разбираться с этим делом, а тут еще и я сглупила… Ой, Дашка, как хорошо, что хоть ты в порядке! Я понятия не имела, куда этот чудовищный всадник тебя уволок! Ты точно в порядке? - Не считая морального ущерба… и волшебного пера! – неожиданно дернулась отличница. – Он унес его с собой, когда бросил меня в пещере! Вот и прошляпила я Ядвигино наследство с магическим даром вместе! - И мою сумку с Венцом унесло течением! – Марго закусила губу. – Кажется, когда нашли Женьку, бус на шее у нее не было… Не люблю я таких совпадений! Мы и так-то не много умеем, а без этих талисманов и вовсе… Мария Ивановна! Может, Вы нам расскажите все, что знаете: о Елене и вообще. Учительница вздохнула, какое-то время подбирая слова. - Все началось… должно быть, с вступления в Силу последнего Чернояда. Молодость всюду пытается ввести свои правила, и даже владыка злых сил тут не исключение. Хотя и предшественница вашей подруги сыграла в этом свою роль, когда взялась сама обучать мальчишку. Я говорила ей, что она дарит меч своему врагу и сама же учит пользоваться оружием. Говорила… но Лада – любая из них с самого первого воплощения – есть воплощенная любовь ко всему миру, включая и своего соправителя. Случалось и такое, что Чернояд любил Ладу: в давние времена это обычно ограничивалось редкими похищениями, но какой-нибудь очередной фаворит Пресветлой княжны совершал свой подвиг, освобождая ее… некоторые из подобных историй превратились во всем известные сказки. Тут, конечно, все было иначе. Надежда вообразила, что должна заменить мальчишке мать, что никому нельзя отказывать в человечности – даже при том, что он тогда уже ненавидел людей. Даже не ненавидел – презирал, так будет вернее. Для нее, однако, было сделано исключение. Или так казалось… В старые времена охотники порой приносили домой маленьких волчат. С ними можно было играть, кормить с руки – все, как с обычными щенками, однако – даже в любви и заботе – рано или поздно из щенков вырастали звери. И даже любовь у них… соответствующая природе. Любовь Лады ведь не может принадлежать кому-то, как солнце не может светить для единственного. Мне неизвестно, что было между ними и было ли вообще, но мальчишке было семнадцать или восемнадцать, когда Надежда сочла свой «материнский» долг перед ним выполненным. Примерно в то же время она закрутила очередной роман с каким-то типом… то есть, конечно, не так: в очередной раз вышла замуж. А чуть больше года спустя погибла – причем никто не знал и не понимал, как именно. Но не так то легко убить богиню, сами понимаете… - Если только это не сделал другой «бог»! - Многие так и подумали. Этот Александр быстро прославился манерой перекраивать все на свое усмотрение. В молодости у него была абсурдная идея объединить Темную и Светлую стороны волшебной реальности, - учительница горько усмехнулась. – в одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань! После смерти Надежды он, как казалось, отказался от этой затеи. Но рисковать было нельзя: поэтому я отследила рождение наследницы и похитила новую новорожденную Ладу, чтобы спасти ее от неведомой опасности, спрятав девочку среди людей. Однако теперь Елена сама добровольно пошла за князем, от которого следовало держаться как можно дальше … а ведь если новая Лала погибнет ДО инициации, то никогда уже не возродится и Равновесие навсегда будет нарушено. - Зачем это князю? Ведь, если мы все правильно поняли, если Свет или Тьма безвозвратно исчезнут, Закон уничтожит того, кто остался. - Да… но Сила – Сила не может просто исчезнуть. Как и в физике. Просто изменит форму… Мы… я боялась, что Чернояд нашел способ забрать себе обе стороны Силы и стать единственным владыкой волшебного мира. В таком случае миру людей тоже не остаться в стороне, поэтому это должно касаться и вас, девочки, тоже… Я сожалею, что не решилась все и сразу вам рассказать, но у вас не было причин доверять мне: медведи-оборотни есть и на светлой и на темной сторонах. В этот момент парень дернулся и, приглушенно застонав, уставился в потолок невидящим взглядом. - Очухался, соколик! – всплеснула руками учительница. – Откуда же ты, такой, взялся? Пациент молчал, то ли не до конца придя в себя, то ли не сочтя нужным разговаривать с Мариванной. - Река… - наконец сипло выговорил он. – девушка… - Со мной все в порядке, - поднявшись с кресла, Марго подошла к изголовью кровати. – спасибо тебе! Меня зовут Маргарита, а тебя? - Меня… - парень заторможено улыбнулся, увидев ее, но, начав говорить, слабо застонал и, уткнувшись лицом в ладони, перекатился со спины на бок, прижав колени к животу. – н-н-н-не… не по… И, снова лишившись сознания, беспомощно обмяк.
- да все эти перепалки с властью. Черные, белые. Какой смысл прибирать к рукам власть, если править все равно не удасться? Но вообщем, я просто до этого не дорос, а может быть и некогда не доросту (и слава Шиве, ежели так).
Ну... это как раз большинство героев сами не понимают. Но деффки видят в Чернояде классического Черного Властелина, который просто не может быть не одержим всемогуществом и мировым господством. Правда, ЗАЧЕМ это бывает нужно еще ни один Властелин вразумительно не ответил... Но Чернояд в молодости действительно хотел сделать волшебный мир единым: объединившись, а не завоевав. Обломали в благом намерении.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 10
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Бррр... 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума